Гости из зазеркалья (гет)

Что может быть увлекательнее и занимательнее бухгалтерии? Ровная колонка цифр – расходы, доходы за предыдущий месяц по всем статьям. Как приятно их складывать, постепенно, одну цифру за другой, одну за другой. Складывать их в уме, лучшими чернилами выводить каждую цифру, ни на единую долю дюйма не отступаясь от каноничного изображения. Цифры должны быть безупречными.

Но это только прелюдия. Долгое, приятное наслаждение. Но рано или поздно цифры заканчиваются. Доходы сложены, расходы вычтены. Тогда надо достать новое перо павлина, очинить его. Открыть специальную чернильницу, инструктированную драгоценными камнями, окунуть в пурпурные чернила перо... И тщательно, по долям дюйма, медленно смакуя удовольствие вывести итоговую сумму. И подчеркнуть. А затем — выбросить это павлинье перо и взять новое, для подписи.

Но самый восхитительный момент, приносящий наслаждение даже большее, чем при выведении итоговой суммы — это подсчет процентов от неё. Вначале – прибыль клана, а затем личная прибыль и свой личный бюджет.

Но до этого было еще далеко. Еще даже не звенел колокол, зовущий на обед, еще люди шли и шли в банк, неся свое золото, которое надо подсчитать и записать, и сложить все цифры....

— Добрый день!

Крюкохват поднял голову. К его стойке подошли два волшебника крайне подозрительного вида. Молодой, в обычной черной мантии и старый, в точно такой же одежде, словно они в один день зашли в одну и ту же лавку. Молодой сильно нервничал и с опаской смотрел на старшего товарища, задумчиво вертящего в руках волшебную палочку. Казалось, что он очень хотел оказаться как можно дальше от своего напарника.

— Добрый день, — холодно ответил гоблин. Демонстрировать радушие каким-то примитивным существам вроде людей он считал ниже своего достоинства.

Старый волшебник толкнул локтем молодого и «незаметно» указал на него кончиком палочки. Гоблин мысленно усмехнулся – неужели этот глупый человек думает, что гоблины ничего не заметят? Нет, гоблины только делают вид, что ничего не замечают, пока человек не спустится в подземелья. Глупый человек, очень глупый – умный бы не стал пытаться ограбить Гринготтс.

— Мы хотим посетить мой сейф, — сглотнув, протараторил молодой.

— У вас есть ключ?

— Да, — человек замешкался, роясь в карманах брюк, но его напарник залез к нему в нагрудный карман и вытащил небольшой ключ, потемневший от времени.

Крюкохват посмотрел внимательно на ключ, точнее на знаки, выгравированные на нем и доступные только зрению гоблинов. И вздрогнул, увидев давно позабытую фамилию. Потом – медленно, стараясь не привлекать внимания, переместил одну из рук чуть левее. Туда, где под сукном лежал артефакт, вызывающий помощь и мгновенно отправляющий самого Крюкохвата на несколько этажей ниже, в надежное убежище.

Затем Крюкохват прислонил ключ к маленькому устройству, похожему на изделие безумного механика. На самом деле, эта груда шестеренок чуть меньше чернильницы служила лишь для того, чтобы к ней прислоняли ключ, изображая проверку. Волшебникам ничего неизвестно про тайные письмена на ключах, но ведь гоблины как-то узнают, чей у них ключ в руках? Вот и ответ на вопрос – странный артефакт. Шестеренки прокрутились и выплюнули кусочек пергамента, для вида тщательно изученный Крюкохватом, а потом – сброшенный в особый артефакт для уничтожения бумаг.

— Номер вашего сейфа? – произнес Крюкохват тихим голосом.

Люди назвали, и гоблин снова вздрогнул. Они действительно знают, куда идут и зачем. Возможно, перед ним молодой дальний родственник владельцев сейфа. Унаследовал, украл или нашел ключ, но засветился перед мошенником и его потащили в банк забирать все золото. Или же это и есть кто-то из настоящих владельцев, просто под оборотным зельем. В своем облике им сейчас лучше не появляться на улицах… Но тогда кто второй?! Кто посмеет держать человека из такой фамилии на прицеле?!

— Я должен убедиться, что вы действительно имеете право войти в сейф, — старший волшебник нахмурился и напрягся, и Крюкохват поспешил уточнить. – Нет, я не собираюсь узнавать вашу личность. Банк Гринготтс не интересует, являетесь ли вы прежним владельцем сейфа или его наследником, или же получили хранилище в дар. Я задам вам вопрос, ответ на который знают лишь законные владельцы счета.

— Согласен, — произнес старший.

Крюкохват задумался, выбирая один из стандартных вопросов, и спросил:

— Стоимость аренды вашего сейфа?

Тычок под ребра, загоревшийся огонек на кончике палочки – и молодой волшебник, запинаясь, и с опаской смотря на второго, назвал сумму:

— Двести… двести галлеонов в год. Сто девяносто девять, если быть точным! Сто девяносто девять!

Крюкохват кивнул. У него, как у всех гоблинов, была хорошая память на цифры, и не было нужды лазить в справочники. Это действительно владельцы сейфа. Богатые, уважаемые клиенты, которых, несмотря ни на что, хотелось видеть как можно реже. Желательно – никогда. А ведь в недавнем прошлом их род был весьма уважаем…

— Богрод! – скомандовал Крюкохват.

Богрод внимательно посмотрел на соседа. Оба обладали совершенно одинаковым статусом и не имели права приказывать друг другу. Но тайный знак, сделанный Крюкохватом, развеял все сомнения. Богрод встал смирно и принялся смотреть на соседа, как подчиненный на начальника.

— Проводи уважаемых клиентов к их сейфу. Мне некогда, — Крюкохват указал на книгу с расчетами. – Вот ключ. Номер они назовут сами. И возьми звякалки, там дракон.

— Да, господин!

— Идите за ним, он вас проведет к сейфу.

Крюкохват облегченно вздохнул, когда волшебники ушли вслед за Богродом к тележкам. Семья Лестрейнджей – не те люди, с которыми хотелось бы иметь дело. От них следует держаться подальше. А особенно – от того, кто взял в заложники одного из них и пытается ограбить сейф.

— Ничего… — Крюкохват улыбнулся. Если бы грабитель увидел эту улыбку, он бы предпочел убить себя, не дожидаясь встречи с гоблинами. – Ничего…

Крюкохват встал со своего места и поспешил в сторону приемной директора. Ему надо сообщить обо всем и как можно быстрее. Волшебникам на путешествие к сейфу и обратно потребуется не больше получаса… и к тому времени их будет ждать боевой отряд Гринготтса в полном составе. И авроры.

* * *

— Я узнала, что случилось с Мариэттой, — тихим голосом произнесла немного бледная Касси, подсаживаясь за стол Гриффиндора.

— У неё самой? – спросил Гарольд, устанавливая звукоизолирующие чары.

— Да, расспросила в Больничном крыле. Мариэтта выложила все – за обещание подумать об избавлении её от прыщей… Я ошиблась, ошиблась!!! Неверная фраза в контракте! – Касси стукнула себя по голове. – Я запретила кому-либо рассказывать об Армии Хогвартса. Рассказывать, понимаешь, Гарольд?! Мариэтта не смогла бы сказать, слова застряли бы у неё в глотке... Но надо было запретить сообщать, а не рассказывать! В магических клятвах важна каждая формулировка! Не надо было торопиться! А я… И эта дура обошла контракт!

— Написала?

— Да! – Кассиопея ударила кулаком по столу, отчего немного расплескался сок из кружки Гарольда. – Она вначале намеками сообщила Амбридж, что есть тайная организация… а потом, когда не сумела объяснить, где она находится, просто написала на пергаменте – «Выручай-комната». И как в неё попасть.

— Тьфу…

— Одна маленькая ошибка и директором стало это, — Кассиопея выразительно посмотрела на восседающую на месте Дамблдора Амбридж. – Неверная формулировка, всего одна неверная формулировка… Но потом видимо сработали чары Гермионы и Мариэтта получила прыщи.

— Думаю, Фадж нашел бы повод. Дамблдора-то выгнали не из-за скандала с «Армией Хогвартса»! Вспомни, мы же классно отговорились, все обвинения сняли. Фадж уволил Дамблдора просто так.

— Верно. Но терпеть эту розовую тварь – выше моих сил! Раньше я думала, что Снейп – худший человек в замке…

— Теперь Амбридж. Касси, она вчера пыталась допросить Гарри с сывороткой правды.

— Что?! – Кассиопея чуть ли не подпрыгнула на своем месте. – Что?! Рассказывай!

— Нечего рассказывать, обошлось, — успокоил её Гарольд. – Вызвала его к себе и практически заставила пить чай. Затем расспрашивала о Сириусе и о планах Дамблдора. К счастью, Гарри догадался вылить чай в горшок с цветком.

— Обошлось… чем дальше, тем больше твой двойник меня приятно удивляет, — облегченно вздохнула Кассиопея, а затем широко улыбнулась. – Зато теперь Амбридж уверена, что Гарри ничего не знает ни о Сириусе, ни о Дамблдоре! Отлично!

— Я боюсь, что ей еще что-нибудь может взбрести в голову… Касси, мой дар предвидения сообщает, — Гарольд подмигнул ей, — что с генеральным инспектором может случиться несчастье. Болезнь, например расстройство желудка. Или травма…

— Нет, — неожиданно жестко ответила Кассиопея. – Нет, Гарольд. Мы должны сидеть тихо-тихо. Primo. Любое несчастье с Генеральным инспектором – и во всем обвинят тех, кто больше всего не угоден министерству.

— Гарри.

— Да. Secundo, мы очень легко можем переборщить и скатиться в подобие Упивающихся смертью – организацию, терроризирующую все и вся… Так что никаких действий с Амбридж, – Касси взяла с блюда булочку, откусила, задумалась и спросила сама у себя. – Ну когда же они придут!

— Сейчас посмотрим, — Гарольд достал Карту Мародера и стал её разворачивать на столе, раздвинув тарелки в стороны.

— Все учителя на обеде, — сказала Кассиопея, бросив мимолетный взгляд на стол преподавателей. – И Филч. Их не могли перехватить…

— Они у входа! Судя по точкам — топчутся, думают, как дверь открыть.

— Надо им помочь!

— Секунду, — Гарольд достал из рукава палочку, сотворил невербальное заклинание и двери Большого зала открылись.

И внутрь ввалилось полдюжины учеников. Всех их объединял потрепанный вид, слизеринские мантии и значок «и» — инспекционная дружина. Новая организация, созданная Амбридж для поддержания порядка в школе. Собственно, дружина ввалилась в зал почти в полном составе, отсутствовали лишь немногочисленные девушки. Судя по походке и бутылках в руках у Флинта и Монтегю – они были пьяны.

Кое-как, пошатываясь, и опираясь друг на друга, инспектора побрели к столу Слизерина. Один из них, Драко Малфой, подпираемый Крэббом и Гойлом, горланил песню, явно сочиненную самостоятельно и в нетрезвом виде:

Лорд наш герой

Всех поведет за собой

Лорд наш герой

Я бы шел за тобой…

— Не туда смотрите, — сказал Гарольд, придвинувшись к Гарри и сидевшим за ним Рону и Гермионе. – Стол учителей! Посмотрите на их лица!

Большинство учителей застыли, шокированные поведением слизеринцев. Амбридж покрылась пятнами, как и МакГонагалл. Выражение лица Снейпа обещало дружинникам очень мучительный курс лечения от алкоголизма с непременным летальным исходом.

— Что вы себе позволяете! – воскликнула МакГонагалл, вскочив со своего места. – За всю свою жизнь… я никогда, никогда не видела более безобразного поведения! Мистер Малфой, Крэбб, Гойл, Забини, Флинт, Монтегю! Что вы себе позволяете! Как вы посмели…

— Нам все можно, — произнес заплетающимся языком Кребб.

— Ага. Мы это… инспес… инспектри… инспекционная дружина, во! – Гойл поднял к потолку палец.

— Мы можем баллы снимать с кого хотим…

Малфой поднял голову, окинул взором зал и изрек:

— Десять баллов… с каждой грязнокр… грязнокоровки! За кровь и за то, что двоитесь. Не надо двоиться, у меня голова кружится… и поставьте пол на место, не трогайте его…

— Пятьдесят баллов! С каждого! – воскликнула Минерва МакГонагалл. – И марш в больничное крыло!

— Не-а, — Гойл погрозил пальцем. – Не имеете право. Я буду… ик… жаловаться!

Вдруг, совершенно внезапно и без видимой причины, все дружинники повалились на пол и захрапели. Гарольд бросил взгляд на стол учителей – в руках профессора Флитвика была волшебная палочка. Он вдвоем с мадам Помфри сотворил для каждого носилки, поместил на них алкоголиков и отправил их в полет по направлению к больничному крылу.

— Минерва, это мои ученики и с ними разберусь я, — отчеканил Снейп, взглянув на часы Слизерина, в которых не осталось ни одного изумруда. Затем он быстрым шагом направился в больничное крыло, вслед за мадам Помфри и носилками. Немного подумав, туда же заспешила и Амбридж.

— Класс! – сказал Фред, сидевший напротив.

— Великолепно! – поддержал его Джордж.

— Отличная вышла шалость, — Фред подмигнул Гарольду и Кассиопее.

— Во всем нужно изящество и немного вдохновения! – нравоучительно произнес Гарольд. – Не надо никого засовывать в исчезающий шкаф! Есть варианты поинтереснее.

— Так… это вы сделали?! – из глаз Гермионы, казалось, сейчас посыплются молнии. – Вы?!

— Мы имели виду ту шалость…

— Что устроили слизеринцы… — попробовали оправдаться близнецы, но Гермиона не поверила:

— Это точно вы, я знаю! Они никогда так не напивались!

— Не знаю, кто это сделал, — жестко произнес Гарольд, делая страшное выражение лица. — Но это блестящая идея!

— Если кто-то сообщит в газету, завтра номер выйдет с потрясающим заголовком – «Позор инспекционной дружины», — Кассиопея мечтательно закатила глаза. – Вот Амбридж обрадуется…

— Это вы устроили! Не отговаривайтесь! Это… это подло и жестоко!

— По-моему они получили по заслугам, — сказал Рон. – Так и надо прихвостням Амбридж.

— Это жестоко!

— Жестоко – это было бы напоить их всех любовным зельем и запереть в одной комнате. Без девушек, — сказал Гарольд, и лица многих за столом окрасились в слизеринские цвета – белый и зеленый.

— Даже Малфой не заслуживает такой участи… — выдавил из себя Гарри.

— А знаете… у нас дома было нечто похожее на сегодняшнее представление, – сказал Гарольд, установив новые звукоизолирующие чары, захватывающие и его, и друзей. Лаванда Браун, доселе с любопытством слушавшая, что они говорят, отодвинулась с обиженным выражением лица. – И тоже с Малфоем…

— Точно! – согласилась Касси. – Тогда во всем моего брата обвиняли, говорили, что он придумал. Он да, мог такое изобрести…

— Фокус простой. Вливается в человека алкоголь, а потом легкий Конфундус с вложенным посылом – дойти туда-то.

— Но тут Сириуса нет… Я думаю, это какие-то внутрислизеринские конфликты, — на губах Кассиопеи появилась тонкая улыбка. – Кому-то из Слизерина не понравилась инспекционная дружина… и по ней ударили.

— Это подло, как вы не понимаете?! — вспылила Гермиона. — Вы ставите себя на одну ступень с ними!

— Принцип талиона.

— Чего? – Рон с удивлением посмотрел на Касси. — Кого принцип?

— Око за око, зуб за зуб, — пояснила Гермиона. — Это древний принцип, впервые о нем упоминается в законах Хамураппи.

— Инспекционная дружина – одна большая подлость, — Гарольд посмотрел на пустые часы Слизерина и чуть улыбнулся. — Почему бы кому-то не устроить удар возмездия?

— Но…

От дальнейшей дискуссии их спасла влетевшая стая сов с газетами в лапах. Весь Большой зал в изумлении поднял головы – пресса обычно приходила за завтраком и за ужином, но никак не за обедом.

Гермиона и Кассиопея, выписывающие газеты, поймали брошенные ими совами номера и хором ахнули.

— Что? Что случилось?

— Экстренный выпуск Пророка… Нет… — прошептала Гермиона. – Не может быть…

— Уроды! Будь они прокляты! – Касси смяла газету, но потом развернула её.

— Что произошло?!

— «Раскрыт заговор против министерства магии», — прочитала Кассиопея. – «Сегодня утром двое волшебников пришли в банк Гринготтс и предъявили ключ от сейфа Лестрейнджей…» так… авроры прибыли вовремя и на выходе из банка попытались задержать подозрительных лиц. Во время схватки «были применены чары, убирающие эффекты, вызванные оборотным зельем (зелье, позволяющее принять чужой облик), и к изумлению авроров, перед ними оказались Альбус Дамблдор, бывший председатель Визенгамота, бывший директор Хогвартса и Рабастан Лестрейндж, сбежавший из Азкабана этой осенью…»

— Что?! – воскликнул Гарольд.

— Так… так… Дамблдор сбежал, а Лестрейндж сдался властям и рассказал, как его вытащили из Азкабана члены «Ордена Феникса» и пытками заставили провести Дамблдора к сейфу Лестрейнджей. Единственный предмет, что был похищен – золотая чаша десятого века, оценочная стоимость более тысячи галлеонов.

— Это невозможно!

— Золотая чаша десятого века… — задумалась Кассиопея. – Чаша Хаффлпафф!

— И зачем она Дамблдору? – удивился Рон. – Он же гриффиндорец! Зачем ему чашка Хафлпафф?

— Не важно! Откуда у Ордена Феникса Рабастан Лестрейндж?! – спросил Гарольд, отбирая газету у подруги.

— Я не верю, что это был Дамблдор, — произнесла Гермиона. – Это очередная попытка подставить Орден! Как и с нападением на Азкабан!

— Возможно… — протянула Касси. – Самое простое – выпить оборотное с волосом Дамблдора, а потом с чьим-нибудь еще. Чары отменили действие только последнего зелья…

— Или просто трансфигурировать себя в Дамблдора… Это несложно. Борода, морщины на лице, очки и одежда. Тело под ней можно почти не менять.

— Тоже можно. Я уверена, это Волдеморт.

— Дамблдор говорил, — вспомнила Гермиона. — Волдеморт всегда любил сеять вражду и ненависть. Это не первая его попытка обвинить во всем Орден.

— И в этот раз удачно, министр поверил…

— Да! «Выписаны ордера на арест известных членов террористической группировки Орден Феникса: Альбуса Дамблдора, Аластора Грюма и Ремуса Люпина…» — прочла Гермиона в газете.

— А… — Рон и близнецы с тревогой посмотрели на неё.

— Больше никого нет, – успокоила Гермиона представителей семейства Уизли. – Либо о них не знают, либо решили оставить под наблюдением. Это катастрофа! Четверть Ордена – в розыске.

— Хотел бы я знать, почему именно такой перечень имен, — задумался Гарольд. — Дамблдор, Грюм понятно. Но чем насолил Министерству Люпин?

— Что будем делать?! – спросил Гарри, и все посмотрели друг на друга.

— Не знаю… — ответила Гермиона.

— Гарри, есть серьезный разговор, — прошептала Кассиопея, наклонившись к самому уху друга.

— Хорошо, сейчас, — Гарольд выставил вокруг себя и Касси чары, защищающие от подслушивания, чем вызвал недовольное выражение лица уже у Гермионы.

— Не для Большого зала.

— У меня сейчас урок!

— Тьфу… Хорошо. Главное расскажу сейчас, детали потом. Побольше чар!

— Хорошо, — пожал плечами Гарольд и, достав палочку, демонстративно сотворил еще три круга звукоизолирующих чар. Лаванда Браун посмотрела на него с Касси и стала перешептываться с Парвати Патил. Говорила она тихо, и с большим трудом можно было услышать лишь бессмысленные обрывки фраз: «Опять... приглашает на свидание.... да я сама видела... клянусь Мерлиным... а тут она выходит растрепанная...

— Надо что-то делать, а то мы проиграем войну.

— И что ты предлагаешь? Вызвать Волдеморта на дуэль?

— Мне кажется, пора навестить министерство магии, – выпалила Касси.

— Зачем? Империо на Фаджа? Или другое непростительное?!

— Нет! Как ты думаешь, если предложить Волдеморту раскрыть свое появление в обмен на пророчество, он согласится?