Разрешающий жить (гет)

Замечайте мелочи. Возможно, с их помощью жизнь пытается достучаться до вас.

Бен Шервуд. Двойная жизнь Чарли Сент-Клауда.

Геримона, не говоря ни слова, сунула в руки Ремуса чашку с комфортно горячим какао, мимоходом бросив на успевший остыть напиток заклинание, и усадила его в кресло, а сама устроилась напротив.

— Рассказывай, — потребовала она.

Ремус был взволнован. Взволнован? Ха! Да на нем лица не было, когда он выпал из чертова камина, как лохматая безбородая пародия на Санта-Клауса! Шерлок уже давно запретил себе удивляться, но где-то в районе его диафрагмы жил постоянный страх — какой еще фокус выкинет перед ним его нечаянная невеста или ее странные друзья.

— Это вышло случайно, — наконец сказал Ремус, отставляя пустую чашку. Он выпил какао залпом, большими жадными глотками, как будто страдал от жажды. — Ты была права, Гермиона — Андромеда не винит меня в смерти Доры. Судьба, рок... но вскрылось еще кое-что. Ты знала, что Нимфадора не могла иметь детей?

Гермиона нахмурилась.

— Что ты такое говоришь, Ремус? — возмутилась она. — Тонкс же была беременна, когда... — Гермиона осеклась. — Прости. Она любила тебя. По-настоящему. И не решилась бы завести ребенка, если бы была не уверена в тебе или боялась твоей наследственности. Она всецело доверяла тебе.

Ремус провел рукой по лицу, словно стирая ненужную боль.

— Блэки, — горько сказал он. — Чертовы Блэки и их одержимость чистотой крови...

Гермиона подавленно молчала. Она понятия не имела, что стряслось в доме Андромеды и что хочет поведать им Ремус, но холодок недоброго предчувствия уже коснулся ее. Все, что так или иначе касается Блэков, не может сулить ничего хорошего.

Ремус нервно ерзал на краешке старинного, обитого вельветом канапе и крутил в руках чашку с давно остывшим чаем. Приятный горчичный цвет, в котором был выдержан интерьер гостиной дома Тонксов, почему-то вызывал противную нервозность. Несмотря на теплый прием Андромеды, он чувствовал себя не в своей тарелке.

Миссис Тонкс очень удивилась тому, что для Ремуса невозможность Нимфадоры иметь детей оказалась новостью. На ее приятном округлом лице печаль сменилась сожалением. Она накрыла руку зятя своей ладонью и ласково сжала. Ремус отстранился.

— Я решительно не понимаю о чем вы, Андромеда, — напряженно произнес он.

Женщина тяжело вздохнула.

— Это очень длинная история, Ремус, и мне жаль, что ты услышишь ее только теперь...

Несколько веков назад Блэки уже были древним и сильным родом. Влиятельным. Корни их фамилии нисходили к самим основателям. Темномагические искусства, которые эта семья практиковала не одну сотню лет, даровали им уважение в чистокровном волшебном сообществе и страх среди магов попроще. Те годы были черными для ведьм и волшебников. Во французском Кале, где тогда жили Блэки, процветали инквизиция и ведьмосожжение. Тогда же единственный сын и наследник рода Алиот Блэк, на которого семья возлагала большие надежды, полюбил магглорожденную ведьму. А надо сказать, что среди других чистокровных родов Блэки выделялись еще и тем, что тщательно следили за рождаемостью в семье; не допуская самовольных браков и детей на стороне, они добились того, что носителей их крови было не так уж много, но это были воистину избранные... Как и следовало ожидать, семья воспротивилась браку наследника, и отец приказал сыну оставить девушку. Но влюбленные проявили такую стойкость в своем чувстве, что это привело к трагедии. Блэки выдали невесту сына церкви, как ведьму, предоставив неопровержимые доказательства, и девушку сожгли на костре. В этот момент она уже ждала ребенка Алиота.

Ослепленный горем Алиот отрекся и от семьи, и от магии, покинув Кале — город, принесший ему так много боли — как обычный маггл. Много лет он жил в изгнании, не пользуясь магией и не поддерживая отношений с волшебным миром. Все это время он изучал древние фолианты, по капле увеличивая свои знания и умения. А магом Алиот был весьма сильным. На исходе своей долгой жизни он воплотил свою цель — создал некий артефакт, вложив в него всю боль и гнев, терзавшие его сердце. Перстень из тысячелетнего серебра с пурпурным турмалином. Он заключил в нем мощь своего рода и назвал перстень Sinit Vivere — разрешающий жить. Это было последнее колдовство в его жизни — темное, очень темное и сильное. Оно лишало любого — будь то мужчина или женщина — кто нес в себе ненавистную Алиоту чистую кровь его семьи, возможности зачать ребенка, пока этот человек не проносит перстень на безымянном пальце левой руки семь дней и семь ночей. Алиот умер, успев спрятать артефакт, а Блэки едва не выродились, покуда им не удалось выяснить, отчего в их роду перестали рождаться дети и суметь завладеть перстнем. Одержимые чистокровием, они превратили Sinit Vivere в свое идеальное оружие против нежелательных детей на стороне и так стали контролировать все браки в своем роду. А Алиот на семейном древе не выжжен — его там просто нет.

Андромеда горько вздохнула.

— Я выкрала перстень, когда вышла замуж за Теда. Позже его выпросила Нарцисса, да и мне он был ни к чему — у меня уже родилась Тонкс. Нарцисса же сдержала слово и не вернула перстень в дом на Гриммо, и он долгое время хранился у меня, потом у самой Доры, а еще позже — на Гриммо. У Сириуса... Он искал способ взломать магию кольца, но, видимо, безуспешно. Единственное, что ему удалось — укрыть перстень в доме так, что даже Вальбурга не знала об этом...

— Ты думаешь, что пропал именно Sinit Vivere? — спросил Гарри. — И верно. Кикимер и миссис Блэк говорили об исчезнувшем артефакте...

— Люциус! — вдруг завопила Гермиона, подскакивая с места и опрокидывая стул, на котором сидела. Шерлок от неожиданности щедро плеснул кофе себе на брюки. Уже остывший, что не могло не радовать. — Малфой искал перстень для Драко! Если мне не изменяет память, хорек собирается жениться на Астории Гринграсс не долее чем через месяц!

— Так это все же Люциус Малфой был здесь в день убийства Рона... — прошептал Гарри. Его длинные пальцы сами собой сжались в кулаки. Шерлок мог бы поклясться, что парень в мыслях уже сжимает шею хрипящего от удушья врага.

Какого дьявола творится в этом мире? Темномагические артефакты, одержимые фанатики, стертые воспоминания... Шерлок с трудом удерживал лицо идеального спокойствия и невозмутимости.

— Не делайте поспешных выводов, мистер Поттер, — сказал он. — Думается, не у одного вашего Люциуса Малфоя белые волосы.

— Профессор? — вдруг услышал он голос Гермионы, которая трясла своего учителя за плечо, с беспокойством заглядывая тому в лицо. Снейп не реагировал, взгляд его устремился в одну точку, а потом, неожиданно, он начал заваливаться на Гермиону... — Профессор, что с вами?! Да помогите же мне кто-нибудь!

Первым очнулся Ремус. Он перехватил Снейпа и помог Гермионе уложить его на диван. Профессор был бледен, по виску ползла капля пота.

— Энервейт! — завопила девушка. — Профессор, вы меня слышите?!

Снейп поморщился — голос был слишком громким, от него уши затыкало ватой и нестерпимо ломило виски. Гермиона. Это дежа вю какое-то.

Он снова лежал на полу. Гермиона сидела перед ним на корточках и с беспокойством вглядывалась в его лицо. Только в этот раз за ее спиной с озадаченным видом маячили Люпин и Поттер. К слову, на лице последнего читалось лукавство догадки. И вот эти зеленые глаза Лили, так точно унаследованные ее сыном, пытливо ожидали ответа. Он собрался что-то сказать, как вдруг Гермиона, словно прочитав что-то в его взгляде, поменялась в лице и, обернувшись к Поттеру, крикнула:

— Гарри, думосброс!

И, слава Мерлину, повторять дважды не пришлось — парень цапнул летучего пороха и исчез в камине.

— Запечатанный Обливиэйт, — пояснила Гермиона, отвечая на вопросительный взгляд Ремуса. — Я права, профессор? Что было ключом?

Снейп улыбнулся уголками губ и благодарно сжал руку ученицы.

— Оставаться у тебя в долгу, Люпин, в последнее время вошло у меня в привычку, — хрипло выдавил он. — Sinit Vivere. Это и есть ключ к заклятию, которое наложил на меня Люциус Малфой...

— Малфой? — вскричала Гермиона. — Так это был Малфой? Он убил Рона?

— Нет, мисс Грейнджер, — устало пояснил зельевар. — Сейчас вы все увидите сами, — добавил он, кивая на камин.

Оттуда уже вываливался Гарри — еще более лохматый и взъерошенный после спешного путешествия. В руках он держал чашу думосброса.

— Что это за штука? — спросил Шерлок, ткнув пальцем в чашу, и тут же опасливо отдернул руку, когда на дне ее заклубился густой серый сумрак. — Чтоб меня! Похоже на декоративный увлажнитель воздуха.

— Эта, как вы говорите, штука, куда интереснее, мистер Холмс, — улыбнулась Гермиона. Она обернулась к Снейпу. — Профессор, он ведь сможет увидеть все вместе с нами?

— Думаю, да, — после секундного раздумья отозвался тот. — В конце концов, думосброс — это просто магический предмет.

— Что такое думосброс? — деловито осведомился Шерлок. — Меня настораживает это название. Хотя, о чем это я... меня в последнее время настораживает все, — внезапно его глаза округлились. — Вот дьявол!

Он уставился на Снейпа совершенно ошалевшим взглядом, наблюдая, как тот, приставив к виску свою палочку, вытягивает прямо из головы одну за другой серебристые нити, похожие на тонкие клочья светящегося белого тумана, а потом отправляет их в принесенную Поттером каменную чашу.

— Сюда, Шерлок, — поманил его Ремус, склоняясь над чашей. — Просто расслабься, ни о чем не думай и делай, как мы...

Он мог бы поклясться, что именно такие ощущения испытывает человек, находящийся в состоянии наркотического опьянения. Но радужная муть перед глазами быстро рассеялась, и Шерлок обнаружил, что стоит посреди бескрайнего зеленого поля. Он завертел головой, отчаянно не понимая, что происходит, как вдруг услышал уверенный ободряющий голос Гермионы:

— Просто смотри...

И он стал смотреть...

Аппарационная воронка выплюнула Северуса посреди пустой равнины, заросшей ярко-зеленой, будто раскрашенной, травой. Он не стал аппарировать прямо к воротам Малфой-менора только потому, что чувствовал, что ему требуется время. Да, немного времени совсем не помешает, учитывая то, при каких обстоятельствах и с какой целью он бывал в доме Люциуса последний раз.

Ему пришлось пройти с полмили, прежде чем он достиг цели своего путешествия. Величественные ворота особняка были гостеприимно приоткрыты, но Северус знал, что ощущение это обманчиво — на меноре висело столько защитных, местами темномагических заклятий, что даже ему было не по себе. Он прошел по дорожке, с обеих сторон оформленной живой тисовой изгородью. Сейчас она показалась ему еще мрачнее, чем во времена Темного Лорда — сказывалась жизнь в доме на Гриммо, который Гермиона изо всех сил старалась превратить в светлое и уютное жилище. Между прочим, ей это удавалось. Хотя вечно недовольная всем и вся миссис Блэк на стене в прихожей иногда сводила на нет все ее усилия.

Центральная клумба — главное украшение менора — была сплошь засажена безупречно подстриженной газонной травой. Нарцисса увлекалась выращиванием роз, и в прежние времена здесь росли великолепнейшие и самые необычные их сорта. Теперь убранство сада Малфой-менора стало бескомпромиссно строгим, даже аскетичным — на фоне всеобщей сдержанности терялись даже старинные барельефы и вычурная лепка.

Люциус ждал его у парадного входа в менор, что само по себе было необычно. Северус сразу же заподозрил, что бывшему приятелю что-то от него нужно.

— Добрый день, Северус...

Снейп брезгливо поморщился.

— Твой безупречный аристократический этикет пропадает втуне, когда ты пытаешься изобразить на лице приветливую улыбку, Люциус, — вместо приветствия обронил он. — Поэтому не утруждайся. Твой патронус сказал, что у тебя ко мне неотложное дело.

— К чему такая спешка? Негоже держать гостя на пороге, — пропустив мимо ушей насмешку, проговорил Малфой и театрально посторонился. — Пройдем в дом.

Изнутри менор остался таким же величественным и излишне вычурным на вкус Северуса. Армия домовиков, служившая Малфоям, содержала в идеальном порядке покрытые замысловатой резьбой золоченые балюстрады, старинные портреты и картины, мебель и бесценный антикварный фарфор, но если во времена, когда Нарцисса была еще жива, менор был домом, то теперь он скорее напоминал королевскую крипту, чем жилище человека.

— Располагайся, — гостеприимно предложил Малфой, по-хозяйски указав на большое кожаное кресло напротив окна.

Сам он подошел к барному столику, достал бутылку коньяка и пару тонкостенных пузатых бокалов. Ловко плеснув отточенным движением руки янтарной жидкости ровно на два пальца в каждый, один он протянул гостю, тотчас пригубив из второго сам.

— К делу, Люциус! — поторопил Снейп, не спеша притрагиваться к выпивке.

— Это скорее просьба, — уклончиво ответил тот. — И она носит крайне деликатный характер, Северус. История будет долгой. Как ты понимаешь, я бы не хотел, чтобы содержание нашего разговора стало известно за пределами менора.

— Я весь внимание, — насмешливо отзвался зельевар, удобнее устраиваясь в кресле.

История действительно оказалась длинной. Через четверть часа он забыл о том, где находится и зачем пришел — настолько увлек его рассказ Люциуса. Профессор даже несколько сожалел о своем обещании сохранить все в тайне. Материал был интересным и стоящим, и Северус уже представил, с каким бы азартом взялась за его изучение умница Гермиона. Сам Снейп знал о Блэках немало — все же одно из известнейших семейств в волшебном мире, но об Алиоте и Разрешающем жить слышал впервые. Он мысленно аплодировал опальному блэковскому отпрыску.

— Андромеда хитростью использовала его еще до того, как узаконила отношения с Тэдом Тонкс, — продолжал Люцикс. — Кигнус и Друэлла ни за что не позволили бы плодиться от магглов. После гибели Нимфадоры эта ветвь рода Блэков прервалась. Регулус погиб совсем юным, Сириусу перстень и вовсе не понадобился. Собственно, как и безумной Белле, которая никогда не хотела иметь детей.

— Какая изощренная месть, — восхитился Северус. — Этот Алиот Блэк ударил по самому больному месту чокнутого семейства. Прямо готовая основа для научной диссертации на тему «Негативное влияние инцеста на разум и здравомыслие чистокровных магов». Я догадываюсь, почему тебя так волнует это кольцо. Драко женится, и Разрешающий жить необходим ему, как носителю крови Блэков, чтобы произвести на свет наследника.

Люциус нехотя кивнул.

— Об этой особенности блэковской крови я узнал спустя некоторое время после рождения Драко. Правда, в тот момент Нарси уверила меня, что перстень утерян... Позже она, конечно, призналась, что солгала, и Разрешающий жить хранится на Гриммо. Женщины! Она опасалась, что я захочу еще детей, а испортить фигуру не входило в ее планы... — он нервно забарабанил пальцами по лакированной старинной столешнице и испытующе посмотрел на Снейпа. — Вот мы и подобрались к сути проблемы, Северус. Мне глубоко плевать на сумасшедших Блэков, но я не могу позволить прерваться роду Малфоев. Мне нужно это треклятое кольцо, и я во что бы то ни стало добуду его для Драко.

Снейп иронично задрал бровь.

— Хочешь решить проблему моими руками, Люциус? — предположил он.

Малфой пожал плечами. Он постарался сделать это как можно безразличнее, но у него получалось плохо. Он нервничал.

— Ты живешь в этом проклятом доме. К тому же ты спелся с грязнокровкой и Поттером...

— Следи за языком, Люциус, — угрожающе сказал Снейп, поднимаясь из кресла. — Я думаю, что нам нет смысла продолжать этот разговор. Можешь постараться влезть на Гриммо сам, и я буду удовлетворен, если это кончится для тебя плохо.

Малфой метнулся с опасной хищной грацией, оказавшись на пути у профессора и загородив ему выход.

— Постой, Северус! Все не так просто. Я подозреваю, что артефакт не просто спрятан, а еще и заколдован так, что его может взять только член семьи Блэк. Во мне нет их крови, но перед магией я все еще муж Нарциссы. Я смогу забрать перстень, но дом, этот чертов дом не впустит меня просто так! Поттер и вовсе сдаст меня аврорам, если я только сунусь на порог. И рассказать эту историю нашему юному герою всея Магической Британии я тоже не могу, потому что если она станет известна моим недругам, я и мой сын станем для них легкой мишенью. Ты моя последняя надежда, Северус. Только с твоей помощью я смогу пробраться на Гриммо незамеченным и забрать перстень.

Снейп задумался. Нет, ему было нисколько не жаль Люциуса, но вот Драко... Драко был его крестником, и несмотря ни на что, Северус по-своему любил его. Он медленно развернулся и опустился назад в кресло.

— Я, вероятно, должен быть польщен твоим доверием, — сказал он, пристально глядя Люциусу в глаза. — Если бы дело не касалось Драко, ничто в этом мире не заставило бы меня помогать тебе. Но обстоятельства сложились так, что твой сын — единственный, кому теперь вообще нужна эта реликвия. Предупреждаю, и не намерен повторять: если ты хотя бы попробуешь причинить вред Гермионе или Поттеру, я испепелю тебя Авадой и в Аврорате стану утверждать, что это была самозащита. Любой шаг в сторону от того плана, который предложу тебе я, и ты окажешься в Азкабане.

Холодные серые глаза Малфоя загорелись нехорошим блеском.

— Все еще питаешь слабость к грязнокровкам, а Северус?

— Еще одно подобное высказывание, Люциус, и я возьму назад свое обещание помогать тебе.

Малфой примирительно поднял руки ладонями вверх.

— Сейчас я отправлюсь на Гриммо, — кивнув, продолжил Снейп. — Дом должен быть пуст — Поттер, если мне не изменяет память, на задании в Мерлин знает какой дыре и не вернется раньше, чем через несколько дней. Мисс Грейнджер собиралась в Хогвартс, а Минерва, соскучившаяся по своей протеже, обязательно пригласит ее на поздний чай со скотчем. Среди моих запасов сохранилось немного оборотного зелья и...

— Оборотное? — меж бровей Малфоя залегла вопросительная складка. — Ты собрался напоить меня обороткой?

— Разумеется, — злорадно ухмыльнулся Северус. — Ты же не думаешь, что я вот так запросто приведу тебя на Гриммо? Безопаснее всего сделать это в обличии одного из его жильцов. А волос мисс Грейнджер я без труда отыщу на ее рабочей мантии в нашей лаборатории.

Он откровенно наслаждался происходящим. А вот на Малфоя было жалко смотреть.

— Ты сошел с ума, Северус! — наконец выпалил он, уразумев, что предлагает ему Снейп. — Ты предлагаешь мне обратиться грязнокровкой?!

— Последнее предупреждение, Люциус! — яростно прошипел Снейп. — Один час в облике Гермионы никак не повлияет на состав твоей крови и уж точно не прибавит тебе мозгов!

— Это не меняет того, что она гряз...

— Люциус! — рявкнул профессор. — Прекрати истерику! Потерпишь ради Драко.

Северус рассчитал верно — упоминание о сыне мгновенно остудило гневный пыл Малфоя. Выдержав пару секунд прямого жгучего взгляда зельевара, он неохотно проворчал:

— Жду твоего возвращения.

Снейп молча кивнул и, зачерпнув летучего пороха, шагнул в камин.

Спустя четверть часа он снова стоял в кабинете Малфой-менора, протягивая Люциусу пузырек с мутноватой жидкостью неопределенного цвета и длинный, закручивающийся упругой спиралькой, каштановый волос. Малфой брезгливо фыркнул, но принял из его рук флакон. Откупорив плотно притертую пробку, он бросил в зелье волос и с интересом наблюдал, как то приобретает золотисто-солнечный цвет.

— Если бы я не знал, что там всего лишь сущность Грейнджер, я бы подумал, что во флаконе не оборотка, а Феликс Фелицис, — заметил он.

— Пей,— сухо скомандовал Снейп.

И Люциус залпом опустошил пузырек...

— Ммм... какое послевкусие! — почти промурлыкал он. — А она сладкая, эта твоя ведьмочка... Чтоб меня акромантулы сожрали! — выругался он, глянув в огромное зеркало в старинной оправе, украшающее стену его кабинета.

Он почти не ощутил превращения — оно произошло мягко и практически безболезненно. Люциусу и раньше доводилось пользоваться оборотным зельем, и всегда это сопровождалось ломотой и жжением во всем теле, не говоря уже о дурном расположении духа. И уж точно ему не приходилось перекидываться в женщину. Сейчас же он чувствовал себя бодрым и непривычно легким... Малфой опустил взгляд и едва удержался от того, чтобы совершенно несолидно заорать. О, Мерлин! У него выросла женская грудь...

Перед Снейпом стояла точная копия Гермионы, облаченная в явно большие для нее белоснежную мужскую рубашку, штаны и высокие сапоги из драконьей кожи. Он несколько раз моргнул, отгоняя наваждение. Все же это была не Гермиона. И презрительная кривоватая малфоевская усмешка, так портившая милое девичье лицо, никак не могла принадлежать Гермионе. Он достал из складок своей мантии и, увеличив, перебросил Люциусу бумажный сверток с джинсами, свитером и мокасинами, которые так кстати прихватил из комнаты настоящей Гермионы. Люциус нетерпеливо надорвал бумагу и с фырканьем сморщил нос:

— Ты же не думаешь, что я надену это маггловское тряпье?

— Это наденешь не ты, а мисс Грейнджер, в которую ты превратился, — невозмутимо парировал Снейп и взмахом палочки трансфигурировал из лежащего на секретере свежего номера «Ежедневного Пророка» широкую ширму. — Надеюсь, ты побережешь частную жизнь Гермионы и воспользуешься этим.

Когда Малфой скрылся за ширмой, он позволил себе стереть со лба выступившую нервную испарину и тяжело опустился в кресло.

— О! — донеслось из-за ширмы. — А Поттер и младший Уизли знают толк в девчонках! И куда только смотрел Драко? Определенно, я никогда не видел ни одну чистокровную ведьму с таким красивым телом! Кроме, конечно, Нарси...

— Заткнись и пошевеливайся! — прорычал Северус, подскакивая из кресла. — Иначе наложу заклятье слепоты, и тебя живо перестанет интересовать то, чем чистокровные ведьмы отличаются от магглорожденных!

Когда они вышли из камина в доме на Гриммо, Снейп резко развернулся к Малфою и, ткнув в него длинным пальцем, предостерег:

— Пока дом пуст, но советую поторопиться. Тебе нужно пройти к гобелену с семейным древом Блэков — подозреваю, что именно там спрятан перстень. Только не попадайся на глаза портрету Вальбурги. Как ты понимаешь, ее не обманет оборотное зелье. А Кикимера я еще утром отправил по важным делам в Косой переулок.

Сказав все это, Северус опустился на диван и, призвав бутылку старого Огденского, наполнил бокал до краев. Ему просто необходимо было отвлечься и перевести дух...

Время таяло стремительно. Северус пил огневиски, то и дело с беспокойством посматривая на часы и отбивая пальцами по ободку бокала нервную дробь. Малфой исчез в недрах особняка — как в аппарационную воронку провалился. А меж тем близился час, когда должна была возвратиться Гермиона... Он рассеянно поглядел на пустой бокал и уже в который раз взялся за бутылку. Та оказалась легкой...

— Чтоб тебя мантикоры сожрали, Северус! — разъяренный Малфой влетел в гостиную с палочкой наизготовку. — Это такой изощренный способ поиздеваться надо мной, так?!

Снейп вопросительно поднял бровь.

— Где твоя аристократическая выдержка, Люциус? — поинтресовался он. — И черт бы меня побрал, если я хоть что-то понимаю!

— Кольцо! — почти зарычал Малфой. — Его нигде нет! Я перевернул этот пыльный клопятник кверху дном, но так ничего и не нашел!

— Возможно, ты искал недостаточно внимательно? — предположил Северус, аккуратно отводя от себя кончик малфоевской палочки. — Ну хорошо. Я погляжу сам.

— А может, ты просто лжешь и специально заманил меня в ловушку? — взвизгнул Малфой.

— Повторяю тебе в очередной раз — мне неизвестно, куда он мог деться! Я ни разу не Блэк, очевидно! — Снейп стукнул кулаком по деревянному косяку. — Черт подери, я даже не обязан перед тобой оправдываться! — сердито сплюнул он.

Он сделал шаг за порог и застонал. Посреди прихожей стоял рыжий болван Уизли и смотрел на него, как на третье пришествие Воландеморта.

— Мерлиновы яйца, Уизли! Какого, скажите на милость, фестрала, вас сюда принесло?! — обреченно произнес он, устало опираясь плечом о стену. — Вы — ходячая неприятность. Что теперь с вами делать?

В голове шумело от выпитого алкоголя. Перепуганный Рон, кажется, заикался, показывая дрогнувшей рукой ему за спину, и называл Малфоя Гермионой... Вопила задернутая тяжелой шторкой не к месту пробудившаяся Вальбурга. Северус успел заметить, как Люциус, чертыхнувшись, отрубил Уизли заклятьем...

А потом он увидел кончик палочки Малфоя, направленный точно ему в лицо.

— Прости, Северус, но ты слишком много знаешь. Будет лучше, если все, что случилось сегодня, будет забыто...

— Люциус наложил Обливиэйт, запечатав его на названии кольца, — добавил Снейп, когда они вынырнули из Думосброса. — Умно, должен заметить. Шансы на то, что я разгадаю ключ, были ничтожно малы.

— Но если это не он убил Рона, значит, это сделал кто-то другой и именно в тот момент, когда профессор лежал без сознания в прихожей! — воскликнула Гермиона.

— Не только это, — встрял молчавший до сих пор Шерлок. — Я думаю, что убийца уже находился в доме, когда мистер Снейп и мистер Малфой прибыли туда. Более того, я почти уверен, что этот неизвестный явился сюда с той же целью, — он сделал паузу. — Именно поэтому вы и не сумели найти перстень. Он нашел его раньше вас, а вы своим появлением спугнули его и лишили возможности уйти. Это и привело к трагедии. Скорее всего, ваш друг, Гермиона, оказался просто случайной жертвой.

— Нанесем визит Малфою, — предложил Гарри. — Он может что-то знать. Верно, сэр?

— Нет, — решительно возразил Шерлок. Он изо всех сил старался осмыслить происходящее. — В лабораторию судмедэкспертизы, к Молли. Если мне не изменяет память, то белый волос был не единственным, найденным на месте преступления. Есть еще и рыжий. Гермиона, — он пристально посмотрел на девушку, — есть способ узнать, чей он?

Гермиона неуверенно пожала плечами.

— Экспертиза ДНК, мистер Холмс... но вряд ли она будет информативной, ведь волшебники не занесены в общие базы данных магглов...

Шерлок фыркнул.

— Я не имел в виду маггловские способы.

Гермиона чуть не села от неожиданности и удивления. Надо же. Скептик Шерлок Холмс поразительно быстро сориентировался в ситуации.

Она криво усмехнулась.

— Конечно. Нужно всего лишь сварить оборотное зелье.

* * *

— Итак, оборотное зелье готовится почти месяц, у нас есть время, — сказала Гермиона. — Я начну варить его завтра же, как только окажусь в Хогвартсе. Мистер Холмс, вы можете навещать меня по выходным в Хогсмиде, там же будем обмениваться новостями...

— Мистер Холмс может бывать в Хогвартсе вместе со мной, — осторожно кашлянул Гарри. — Через камин здесь, на площади Гриммо.

— Добавлю от себя, — скривился Снейп. — Люпин, будьте осторожны. Вы с вашим другом можете продолжать жить на Бейкер-стрит, но я бы советовал вам перебраться сюда. Дом защищен сильными чарами — я восстановил их, с вашего разрешения, Поттер. То, что мы узнали сегодня, дает мне повод думать об оставшихся на свободе слугах Темного Лорда.

Северус немного помолчал, обдумывая следующие слова. Он бросил на свою ученицу пытливый взгляд.

— Гермиона, я хочу, чтобы вы отправились в Хогвартс со мной по каминной сети, — сказал он. — Это избавит вас от толпы надоедливых студентов и их нездорового интереса.

— Нездорового интереса? — не поняла Гермиона. — О чем вы?

Снейп усмехнулся и бросил ей на колени свежий номер "Ежедневного Пророка". Первую полосу украшали дурно сделанные колдографии, изображающие сцены в Министерстве Магии в день суда над профессором. Гермиона закрыла лицо руками.

— Если не ошибаюсь, Скитер постаралась на славу и с воодушевлением додумала то, о чем вы ей рассказать отказались, — презрительно произнес Северус. — Весь номер целиком и полностью посвящен суду над Пожирателем и грядущей свадьбе героини войны. Вас ждут не самые простые дни, Гермиона, — с сочувствием добавил он.