Либра (гет)

Весь вечер Лили не отходила от Марлин, то обнимая ее, то в мелочах расспрашивая ее о проведенном без нее времени. На самом деле, такой чрезмерный интерес был вызван только одним событием: чем быстрее Лили закончит разговор с Марлин, тем быстрее она перейдет к разговору с Джеймсом.

Поттер покорно сидел в красном кресле, устало склонив голову на плечо, дожидаясь своей очереди. Лили чувствовала на себе его взгляд. Порой он даже оставлял на ней дырки, от которых Лили становилось уж совсем не по себе.

Гертруда находилась где-то между двух огней. Она даже несколько раз робко пыталась поговорить с Джеймсом, а потом снова начинала слушать трещащих подружек.

— Я так устала с дороги! – вдруг вскрикнула Марлин, словно только что это вспомнила. – Поезд до Хогсмида был просто ужасно забит! Тележка со сладостями до нас даже не дошла, — возмутилась МакКиннон и поднялась на ноги. – Я пойду на кухню. Надеюсь, эльфы дадут что-нибудь вкусное по старой памяти.

Марлин упорхнула так быстро, что Лили даже не успела ничего сказать или напроситься с ней.

В гостиной повисло неловкое молчание. Тишину прерывало только тяжелое дыхание Герти, которое тут же привлекло к себе внимание Лили.

— Герти, с тобой все в порядке? – спросила Эванс, опуская свою ладонь ей на плечико.

— Вполне, — улыбнулась девушка. – Но, пожалуй, мне стоит пойти спать. В это время в Больничном крыле уже отбой…

Лили испуганно посмотрела на Морель, но та лишь еле заметно передернула плечиками, словно извиняясь. Если бы у Эванс было больше наглости, она бы обязательно попросила больного человека остаться еще ненадолго до прихода Марлин, но Лили убрала свою руку с плеча гриффиндорки и смиренно кивнула.

Герти быстро скрылась на лестнице, и Лили медленно перевела взгляд на Джеймса. Он улыбался одними уголками губ.

— И долго ты планировала избегать меня, находясь в одной комнате?

— Столько, сколько это возможно, — пробурчала Лили и отодвинулась от него чуть дальше на диване.

Джеймс закатил глаза и состроил самый несчастный вид, от которого Лили стало только больше не по себе.

— Я приехал сюда, чтобы поговорить с тобой, а не смотреть на то, как ты меня игнорируешь.

— Тогда не стоило приезжать вовсе.

— Лили!

Джеймс резко сорвался со своего места и схватил Лили за запястье, пытаясь поднять с дивана. Но Эванс вырвалась и прижалась к самой спинке.

— Не трогай меня!

Но Джеймса было уже не остановить. Лили пугал огонь решимости в его глазах, и она молила Бога, Мерлина, Посейдона, всех, кого смогла вспомнить, о том, чтобы Марлин скорее вернулась с кухни.

Лили отчаянно била его по рукам, забираясь на диван с ногами. И за секунду до того, как она была готова достать палочку, Джеймс резко отстранился и схватился за голову.

— Прости, Лили. Прости… прости.

Он стоял к ней спиной, и Лили видела, как тяжело отпускаются и понимаются его плечи от горячего дыхания. Внутри искрилось желание наброситься на него с объятьями, уткнуться носом ему между лопаток, рассказать о том, как каждый день думала о нем, засыпая, но реальность давила на все ее чувства бетонной стеной.

Убрав руки с головы, Джеймс обернулся, глядя на дрожащую Лили. Ее глаза уже заблестели от слез, но она отважно держала их внутри.

— Я напугал тебя.

— Нет… н-нет.

— Идиот, — прорычал Джеймс и сжал кулаки так, что костяшки побелели.

Лили снова нервно сглотнула, но выдохнула, когда ладони Поттера разжались.

— Ты не идиот, — поспешила сказать она. – Это все я виновата я. Не нужно мне было встречаться тебе на пути. Потому что… я чувствую к тебе то же самое.

Джеймс полностью повернулся к ней и даже сделал шаг навстречу. Неуверенный и робкий, боясь снова смутить Эванс.

Переведя дыхание, Лили опустила взгляд себе на колени и продолжила:

— Я не могу забыть наш поцелуй, я хочу быть с тобой рядом каждый день, но я не могу, потому что ты тоже… не можешь.

— А что, если однажды мы сможем? – с детской надеждой в голосе вырвалось у Джеймса. – Ты и я. Каждый день…

— Тебе нужно думать об Аллин, — зажмурившись, сказала Лили. Ей не хотелось слушать сказки о том, что однажды все будет хорошо. – Она любит тебя, она доказывала это много раз, и ты любишь ее. А то, что есть между нами, сгорит так же быстро, как и началось.

Лили чувствовала его взгляд на себе, но не осмеливалась поднять голову. Ее сердце разрывалось на части от этих слов, не веря в них, но здравый смысл упорно заставлял ее ждать, пока от этого чувства останется один пепел.

Рама портрета скрипнула очень вовремя, потому что Джеймс уже успел сделать вдох, чтобы продолжить разговор.

— А домовики меня даже помнят! – весело сказала Марлин, аккуратно перенося по воздуху целую гору кексов, пирожных и упаковок зефира. – Они сразу же накормили меня черничным пирогом. Простите. Его я не донесла!

МакКиннон засмеялась, и Лили засмеялась вместе с ней. Джеймс все еще стоял, словно в него только что попала молния.

* * *

На Рождество Лили первым делом разобрала подарки от друзей, с каждым разом радуясь все больше и больше. Марта подарила ей упаковку шоколадных лягушек, Ирвин — изящную заколку со скворцом, а Эмми приготовила для Эванс пособие по уходу за кожей и волосами с кучей полезных заклинаний и рецептами зелий.

Мародеры тоже не оставили Лили без подарков. Вместе с Марлин Сириус передал ей толстую книгу о чистокровных семьях, которой Лили очень обрадовалась. Теперь не нужно было идти в библиотеку, чтобы узнать о хитросплетениях и обычаях знатных волшебников.

Подарок Ремуса был скромным, но согрел Лили во всех смыслах. Красный шарф с оленями тут же оказался у нее на шее. Питер прислал складное зеркальце, которое говорило комплименты каждый раз, как только Лили его открывала. Аллин подписала лишь открытку.

— Не огорчайся, — весело сказала Марлин и стала рыться в горе своих подарков. – У меня такая же. Только со снеговиком.

Герти ждала девушек в гостиной. За это недолгое время Герти успела подружиться с Марлин, но МакКиннон все же пыталась держать ее на расстоянии. Лили чувствовала ревность с ее стороны, и это не могло ее не забавлять.

Хейли и Уилл поздравили их и тут же ушли, решив воспользоваться одним из тайных ходов, чтобы отметить Рождество где-нибудь в Хогсмиде.

Джеймс попросил Лили уделить ему несколько минут после завтрака. Это время идеально подходило для того, чтобы поговорить наедине. Марлин и Герти еле плелись по лестницам обратно в гостиную. Герти – потому что ходьба очень сильно утомляла ее, Марлин – потому что с полным животом передвигаться всегда тяжело.

Подняв руки, Джеймс показал, что больше не собирается хватать Лили.

— Я просто хотел поздравить тебя с Рождеством, — с неуверенной улыбой сказал он.

— Это хорошо. Я уже хотела отчитать тебя за то, что не нашла твоего подарка у себя под елкой.

Они тихо засмеялись, и Джеймс потянулся в задний карман своих джинсов.

— Я думал, что может тебе понравиться. В общем, я ничего не решил, поэтому…

Он протянул ей тонкий конверт без марки, адреса, получателя и отправителя.

— Что это? – нахмурилась Лили, принимая подарок.

— У нас выдался спокойный день, когда мы дежурили в Литтл Уингинге. Там теперь живет твоя сестра.

Лили тут же уставилась на него прожигающим взглядом.

— Туни? Это письмо от Туни?!

— Да. Мне пришлось потрудиться, чтобы заставить ее написать хотя бы пару строк. Я не читал, — поспешил сказать Джеймс.

Не сумев подавить желание раскрыть письмо прямо на месте, Лили разорвала конверт и достала лист бумаги, который был исписан с одной стороны.

«Лили,

P.S. Если тебе интересно, скоро я стану мамой. »

Слезы быстро стекали по щекам Лили, и даже она сама не могла разобрать, были ли это слезы злости, грусти или радости.

— Что-то неприятное? – не удержался Джеймс, который все это время смирно стоял рядом. – Прости, я не читал его. Не нужно было…

— Джеймс, это самый лучший подарок.

Эванс подняла свои заплаканные глаза и зажмурилась, не в силах больше сдерживаться. Сжавшись, она уткнулась в грудь Джеймса, и его руки тут же сомкнули ее в крепких объятьях. Она чувствовала себя счастливой сейчас. Отбросив такие «мелочи», как злость сестры, существование Аллин, опасность со стороны Пожирателей… Лили была счастлива. В этих руках она была, словно за стеной, через которую не смогло бы пробраться ни одной проклятье.

— Я стану тетей, — беззаботно пробормотала она. – Представляешь? У меня будет племянник.

Джеймс улыбнулся ей в макушку и провел рукой по ее рыжей копне.

Лили сама не поняла, как ее ладонь крепко сжала ладонь Джеймса. Она лишь раз посмотрела в его карие глаза, прежде чем потянуть его в свою комнату в Северной башне. Утерев слезы, рукавом свитера, Лили усадила Джеймса на кровать. Через секунду, решившись, она опустилась рядом с ним. Уткнувшись носом в его плечо, она стала рассказывать обо всем, что не писала в письмах Марлин. Она все говорила и говорила, и Джеймс ни разу не подал виду, что заскучал.

Пару раз Лили ловила себя на мысли, что Джеймс совсем ее не слушает, а только разглядывает что-то в ее зеленых глазах. Тогда она снова пряталась за его плечом, шмыгая носом.

Она рассказала о проклятье, и снова увидела, как кулаки Поттера опасно сжались. Лили накрыла их своей ладошкой и покачала головой.

— Нет, Джеймс, — тихо сказала она, и мракоборец послушно разомкнул пальцы.

Но все же, уговоры Лили не остановили Джеймса от идеи устроить свое личное расследование. Это даже немного льстило ей, но все же пугало. Она боялась за него, боялась за последствия его поступков.

В следующий раз Джеймс напрягся, когда в рассказе прозвучало имя Северуса Снейпа.

— Не может быть, — удивился он. – Снейп – Пожиратель смерти. Дамблдор не пригрел бы змею у себя на груди.

— Может, он не так уж плох, как кажется? – заступилась Лили, хотя это далось ей нелегко. Она все еще помнила холодную, колючую грубость молодого человека. – Я видела его еще совсем маленьким. Его жизнь была несладкой…

— У нашего Лунатика жизнь тоже не сахар, — начинал злиться Джеймс. – Но он смог остаться достойным человеком, а Нюниус скатился в канаву со змеями и дерьмом из черной магией.

Лили вздохнула и попыталась найти следующее оправдание.

— Каждый выбирает свой путь. Этот мир рухнет, если зло истребится. Считай, что Снейп – неотъемлемая часть на чашах добра и зла.

— Ты не понимаешь, Лили, — Джеймс мотнул головой, и на его губах появилась злая ухмылка. – Проклятье, которое было наложено на тебя, — обряд посвящения в Пожиратели смерти. Каждый идиот, пускающий слюну на Волан-де-Морта, должен причинить вред маглорожденному. Или даже убить. Кто-то сделал это с тобой и, может, уже сейчас хвастается свежей татуировкой на своем предплечье. И это было еще во времена нашей учебы. И Снейп, которого ты защищаешь, чуть было не убил нашу однокурсницу Мэри МакДональд. Он заставил выпить ее какой-то яд прямо на уроке Зельеварения.

Лили поджала губы, не решаясь верить в такие ужасы.

— Слава Мерлину, Слизнорт быстро подсуетился и дал ей противоядие, — продолжил Джеймс. – Ты бы видела эти довольные лица некоторых слизеринцев, когда они смотрели, как на их глаза умирает маглорожденный.

— Откуда вы знаете, что это он? Ведь его не отчислили, не наказали…

— Вся школа гудела. Хвост услышал разговор Снейпа и Эйвери в школьном туалете. Нюниус очень красочно распылялся насчет того, как сильно хотел порадовать своего повелителя трупом, но не вышло. Мы не стали ничего говорить директору, а разобрались с этим уродом сами.

— Хватит, — сказала Лили. – Я поняла. Северус Снейп – держаться подальше.

Джеймс выдохнул и улыбнулся. Лили улыбнулась в ответ.

Ей не хватало слов, чтобы выразить все происходящее внутри, когда она смотрела на него. Даже если бы сейчас он стоял с палочкой, уткнувшейся ей в грудь, она бы улыбалась.

Все это время она не могла понять, что без него было по-настоящему больно. И вот, когда он здесь, все ушло на второй план в размытые образы.

Лили боялась пошевелиться, когда Джеймс дернулся, приближаясь к ней. Его поцелуй коснулся уголка ее губ, выбивая весь воздух из легких. Она перехватила его губы, крепко сжав их. Внутри все съежилось, а от силы, с которой она смыкала веки, перед глазами плыли белые круги, и это все больше стало похоже на сон.

Все крепче их пальцы сжимались на телах друг друга, пока они оба слегка сходили с ума от нахлынувших чувств.

Но внезапно Джеймс отстранился. Его глаза все еще были закрыты, и он по памяти снова нашел губы Лили, поцеловав уже нежно и бережно, почти невинно.

Горячее дыхание обжигало их лица, и они еще долго не решались заговорить или коснуться друг друга снова.

Хрупкость молчания разрешилась со словами Джеймса:

— Почему я не встретил тебя раньше?

Лили молча пожала плечами.

— Все так, как должно было быть, Джеймс. И нам нужно…

Она не стала заканчивать фразу, потому что оба знали, чем она должна закончиться.

Лили оставалось только проводить Джеймса до двери, чтобы побыть одной до праздничного ужина, переваривая события дня.

Когда Джеймс отпустил ее руку на пороге, Лили грустно улыбнулась. Прижавшись к дверному косяку, она смотрела, как он спускается по крутой лестнице.

Горло жгли новые слова, которые Лили так хотела сказать. Это желание было непреодолимо, поэтому она окликнула его.

Джеймс остановился на ступеньке и с надеждой поднял на нее глаза.

— Стой там, — предупредила она, словно приказала им обоим соблюдать эту дистанцию. – Я просто хотела сказать, что… — она еще раз собралась с мыслями, чтобы озвучить свое заветное желание. – Я бы хотела быть с тобой. По-настоящему.

Не дожидаясь ответа, Лили закрыла дверь, ударить разок лбом об нее, наказывая себя за такой глупый поступок, и рухнула на кровать.

* * *

За ужином никто не мог не заметить окрыленного Джеймса, у которого открылось второе дыхание. Марлин подозрительно щурилась и смотрела на Лили. Эванс же была необычно тихой, пытаясь скрыться от взглядов проницательной подруги.

Герти ковырялась в пироге с видом усталого мудреца. Лили даже заметила, как она украдкой посмотрела на Джеймса и тихо вздохнула.

— Что будем делать потом? – оживилась Марлин. – Может, пойдем в Хогсмид? Я слышала, что там, на площади, будет праздник. Песни, конкурсы, танцы.

— Как ты любишь, — улыбнулся Джеймс и подмигнул блондинке.

МакКиннон подмигнула в ответ и толкнула Лили локтем в бок.

— Что скажешь?

Лили пришла в себя и пожала плечами. Марлин недовольно скорчилась, не ожидая такой кислой реакции на свое предложение.

— Герти?

— Я бы с удовольствием, — лицо Морель загорелось настоящим желанием, тут же снова становясь серым. – Но, боюсь, мне противопоказанны долгие прогулки.

— В такие моменты мне не хватает Сириуса, — Марлс всплеснула руками и уронила корзинку с булочками с края стола.

— Только в такие моменты? – подстегнул Джеймс и тут же уткнулся в тарелку с гусем.

— Потому что вы ведете себя, словно вам по сто лет! Даже профессор Дамблдор собрался сегодня на посиделки в Трех Метлах. Правда, профессор?

Дамблдор, который улыбался в усы, слушая разговоры своих учеников, важно кивнул.

— Розмерта сегодня готовит праздничный ужин. А я очень люблю ее лимонный пирог. Кстати, Марлин, — немного обиженно продолжил он. – Мне не сто лет.

— Простите, сэр, — выдавила краснеющая МакКиннон.

— Ничего, — снова весело сказал Дамблдор. – Но Марлин права. Нечего сидеть в замке в такой вечер. Мистер Уилл Шеффилд и мисс Хейли Остин уже давно веселятся без вас.

— От вас ничего не скрыть, — усмехнулся Поттер.

— Гертруда, не вижу причин для твоего заточения в гостиной Гриффиндора. Прогулки полезны для здоровья. К тому же, я отправляю тебя с лучшими мракоборцами. Марлин, если я не ошибаюсь, отлично управляется с работой целителя.

— Да, сэр, — гордо отозвалась Марлин. – Тебе не о чем волноваться!

Гертруда скромно сжала плечики и кивнула.

— Вот и отлично! – Марлин тут же подскочила на лавке. – Встретимся через десять минут у ворот!

— Не вините ее, — сказал Джеймс, глядя на Лили и Герти. – Она чуть с ума от скуки не сошла за эти дни перед отъездом в Хогвартс. Сделайте ей подарок!

На всеобщее удивление на площади в Хогсмиде оказалось очень даже весело. Ребят тут же закружили яркие хороводы, в ушах звенело от рождественских песен, в воздухе слышался карамельный запах яблок, люди катались на коньках, а некоторые даже катались на заколдованных лыжах, взлетая в воздух и пролетая над головами восхищенных обитателей волшебной деревни.

Герти чувствовала себя скованно, но все же широко улыбалась и хваталась за рукав Лили каждый раз, как только чувствовала, что начинает отставать.

Вдруг Марлин резко затормозила и стала тыкать пальцем куда-то в толпу.

— Лили! Лили, смотри! Это же Карадок Дирборн! Пресвятой Мерлин, Иисус, Дева Мария и кто там еще есть?! – тараторила блондинка, продолжала трястись, словно первокурсница перед экзаменом. – Что он тут делает?!

— Охраняет площадь, — спокойно сказал Джеймс, которого такое поведение подруги только смешило. – Я тебя удивил?

Марлин уже не слышала его язвительных выпадов, пробираясь через толпу людей.

— Лили, ты же знаешь про Дирборна? – спросила Марлин, продолжая бежать навстречу своему кумиру.

— Читала в газете.

— Он настоящий герой! Я так давно хотела с ним познакомиться! Видела его пару раз в Министерстве, но там он был слишком серьезным, а тут… смотрите! Он улыбается! Какая у него чудесная улыбка!

Лили заметила, как Джеймс закатил глаза, вышагивая позади. Он тащил за собой Герти.

— Мистер..!

Марлин не успела договорить, как скользкий каблук подвел ее, и блондинка покатилась прямо на неподготовленного к нападению Карадока Дирборна.

Мужчина повалился прямо в сугроб, успев схватить за талию, визжавшую Марлин, которая удачно рухнула прямо на него.

Лили сжала губы варежкой, не зная, стоит ли бежать спасать Марлин или оставить все, как есть. Герти помогла ей сделать решение, когда весело улыбнулась и оттянула Лили к себе и Джеймсу.

— У Марлин высший разряд по знакомствам, — смеялся Джеймс, который наслаждался красочной картиной подъема Карадока и Марлин из сугроба. – Один раз она ворвалась в мужскую душевую после тренировки по квиддичу, а после встречалась с нашим загонщиком целый месяц.

Эванс и Морель засмеялись, представляя очередной конфуз из жизни Марлин.

— Как себя чувствуешь? – заботливо спросил Джеймс, глядя на Герти.

— Я в порядке. Дамблдор был прав. Свежий воздух мне только на пользу.

Радость и ощущение праздника полностью овладели Лили. Дурные мысли оставили ее в покое на этот вечер, и салют Лили уже смотрела с легким сердцем, открывая новую главу своей волшебной жизни.