The moment to live (гет)

Начало августа 1998

Воздух там был пропитанным солнцем, небо — ярко-голубым, без единого облачка, а ветер — невероятно разгоряченным. Его порывы поднимали с берега песок, заставляя его облеплять и колоть кожу, и трепали волосы, и без того лезущие в глаза.

Там было удивительно жарко — хоть Луна и провела пол-лета в довольно теплых странах, с таким невероятным климатом она еще ни разу не сталкивалась, и ей, выросшей в хмуро-дождливой Англии, он очень нравился.

Сразу по прибытию они отправились гулять по острову и бродили до поздней ночи (благо, можно было заклинаниями уменьшить вес вещей и сделать их невидимыми). Они ходили по побережью (Луна — босиком, то и дело подбегая к морю и прохаживаюсь в теплых набегающих волнах, а Рольф — в своих забавных кожаных сандалях, морщась от ощущения хрустящего песка у стоп), шатались по мощеным улочкам в тени редких деревьев, стучали по крепким стенам Старого Города, ели итальянское мороженое, смеялись и болтали обо всем на свете.

Луне казалось странным, что они оказались вдвоем в Греции, познакомившись всего с пару недель назад, — но Рольф неожиданно оказался тем человеком, который понимал и... чувствовал, наверное, ее лучше всех других. Он умел предугадывать ее настроения и желания (она могла сколько угодно удивляться, а он лишь пожимал плечами: «Дедушка всегда говорил, что у меня повышенная способность к эмпатии») и понимал, кажется, все, что она говорила и о чем молчала. Он просто — понимал ее, — хоть и знал ее от силы полмесяца и совершенно не представлял, как и чем она жила все последние годы, сформировавшие ее как личность.

* * *

Отель, в котором они поселились, назывался «Sort heureux», и Луна долго не могла решить, считать ли это знаком (связанным, безусловно, с Рольфом) или не обращать внимания, считая это случайным фактом.

Разумеется, они встретились совершенно неожиданно, но в их дружбе, которая завязалась после знакомства, было что-то такое... Луна никак не могла подобрать точное слово, а Рольф (снова понимающий даже ее молчание) просто предложил ей не думать об этом.

— Какая разница? — хмыкнул он, даже не глядя на то, как она всматривается в название отеля на ключе от своего номера, и Луна неожиданно для самой себя смутилась. Знать, хочет она, или нет, выискивать в их общении тайные знаки, ему не было положено! Она, правда, не понимала, почему.

* * *

По вечерам они сидели на балконах — каждый на своем, номера-то были соседними — и разговаривали о прошлом. Конечно, было приятно осознавать, что вот этот человек за стеной понимает тебя, — но хотелось и того, чтобы он и понимал, почему ты такая.

Рольфу, кстати, этого как будто не хотелось: он не слишком распространялся о своей жизни. Луна фактически знала лишь то, что он — внук Ньюта Скамандера, в путешествии не отделяет отдых и работу, изучает фауну стран Южной Европы и не горит желанием вернуться домой, к семье.

— Я вырос с дедом, родители меня почти не знают, да и живу я уже самостоятельно, так что мне нечего там, дома, делать, — пояснил однажды Рольф и сменил тему.

Луна, однако, все же смогла как-то понять, что родители Рольфа надеялись, что сын сделает дипломатическую карьеру и создаст семью в ближайшее же время, — но это тоже явно не относилось к тому, чего бы хотелось их сыну.

Что ему хотелось делать, Луна могла и не спрашивать: было очень трудно не понять, особенно после того, как однажды во время прогулки Рольф с каким-то восторженным почти воплем уселся на траве и принялся рассматривать какое-то странное насекомое, которое Луна видела впервые. Глаза у Рольфа тогда горели, и он на несколько минут буквально выпал в прострацию и совершенно не слышал, что ему говорили. Луна тогда предпочла помолчать и с некоторой грустью посмотреть на то, как он возится с чудаковатым существом.

У нее в жизни, кажется, еще не было такого занятия, в которое она могла бы полностью погрузиться и забыть абсолютно обо всем на свете.

* * *

Он будил ее рано утром — перелезал через перила на балконе и стучал в стекло, дожидаясь, пока она проснется, и только потом открывал балконную дверь. Первые минуты после сна Луна всегда любила: в крепкий сон врывался этот самый осторожный стук, возвращая ее к реальности, а затем в душную комнату влетал утренний воздух — свежий, еще не жаркий и оттого ощущавшийся как чудо.

До завтрака они шли на пляж (Рольф порой замирал у кустов, отыскивая цепким взглядом каких-нибудь еще не изученных представителей фауны), плавали наперегонки и валялись на теплом песке. Иногда Луна начинала дремать, и он набирал в ладони воды и лил ей на спину, а затем быстро отбегал подальше; а иногда он, засмотревшись на какое-нибудь не магическое, но довольно странное существо, переставал обращать на нее внимание, и Луна тыкала его по ребрам и закапывала в песок, даже не прибегая к палочке.

Отдых получался откровенно маггловским, если не считать увлечение Рольфа, но Луна как будто совсем забыла о том, что она — из магического мира. Наверное, ей будет жаль, когда придет пора уезжать...

Порой Луне даже казалось, что она готова остаться на солнечном острове навсегда — но только если там будет Рольф с его эмпатией, приступами абсолютной влюбленности в магических животных, острыми подколками и хитрыми улыбками. Тогда она думала — может, она чуть-чуть в него влюблена?

Хорошо, что в эти моменты Рольф не применял свои "повышенные способности" — Луне, во всяком случае, казалось, что не применял, иначе он хоть как-нибудь, да отреагировал бы.

* * *

Жизнь казалась прекрасной, и Луна совершенно не думала о времени (хоть иногда и замечала, как быстро оно летит, и даже старалась задержать его), а потому напоминание Рольфа о скором начале учебного года было как гром среди ясного неба.

— Осталось две недели, — заявил он, — когда-нибудь тебе все же придется вернуться в Англию и подготовиться к поездке в Хогвартс.

Хогвартс... он казался таким далеким и нереальным. Как могли существовать уроки, учителя и остальные ребята, если жизнь — здесь, под невозможно-яркими лучами солнца, на раскаленном песке, в нежном море?..

— А ты? — не подумав, бросила Луна.

— Что — я?

— Ну... куда ты поедешь?

Рольф пожал плечами:

— Пока никуда. Мне здесь нравится, тут много всего прекрасного, так что я пока останусь.

Луна прикусила губу — фраза «Но я-то уеду» чуть не сорвалась с языка — и как-то замерла, задумавшись.

Она ведь, на самом деле, не имеет никакого отношения к пребыванию здесь Рольфа, пусть и приехали они вместе. Родос стоял в его плане задолго до того, как она появилась в его жизни в один июльский день, — а в ее плане его, как и всего остального, не было, просто Рольф однажды протянул ей билет и заявил, что она может поехать с ним.

— Торопиться мне некуда, Хогвартс я уже закончил, а документы никуда подавать не собираюсь, — продолжил Рольф, не смотря на нее. — На какое число тебе заказать билет до Лондона? Или, может быть, портключ?

Он как будто торопился избавиться от ее общества — и после целого месяца теплых доверительных отношений это было бы резким контрастом...

...если бы доверительными эти отношения были с обеих сторон. Он ведь ей ничего не рассказывал о себе.

— Тебя что, совсем не ждут? — какой-то глупый и малозначащий вопрос.

— Меня-то как раз ждут, это я не хочу возвращаться. Тем более, предполагается, что на прошлой неделе я был в Вашингтоне и присутствовал на приеме в посольстве.

Луна как-то запоздало вспомнила, что Рольф — из чистокровной и, наверное, довольно древней семьи. Может, и у них принято строить карьеру и жениться совсем на заре взрослой жизни, а потом всю жизнь плестись под гнетом юношеской фальши и наигранности?

— И искал себе невесту, конечно, — Рольф насмешливо взглянул на Луну, все еще пребывающую в задумчивости.

— Почему ты мне ничего не рассказывал о себе?

— А смысл? — он пожал плечами. — Все, что надо, ты знаешь или думаешь, что знаешь.

От этих слов Луна буквально почувствовала какой-то холодок.

— Думаю, что знаю?

— Ты не слишком доверяешь людям, это факт, но ты слишком доверчива. И не говори, что это в принципе невозможно.

С точки зрения Луны это было вполне возможно и, скорее всего, правда. Тем, кому она начала когда-то доверять, она доверяла и верила полностью и безоговорочно.

«Отец был прав», — подумала Луна. «Действительно бывают такие люди, которые забираются в сердце, в душу, а затем бросают, оставляя позади себя недоумение и разбитое сердце».

Последняя мысль, мелькнувшая сама собой, без ее контроля, заставила Луну подумать — что, правда что ли? — и отстраненно произнести:

— Так ты мне, наверное, много лгал. — Она как будто провалилась в сон и говорила сама с собой, не совсем уверенная, что все это происходит на самом деле.

— Как ты заметила, я тебе почти ничего не рассказывал, так что лгать там было не в чем.

— На завтра, наверное, слишком рано, так что давай на послезавтра.

— В смысле? — переспросил Рольф, не совсем понимая, к чему это было сказано.

— Билет. Или портключ, мне все равно. А вообще, я сама закажу.

«Наверное, лучше билет — если дорога долгая, можно будет подремать... и подумать».

Она засунула ноги в тапочки и быстро пошла к двери — Рольфу с соседнего балкона пришлось позвать ее дважды.

— Лу-уна!

Она обернулась, нашарив ключ:

— Да?

— Подожди меня, я сейчас.

Она пожала плечами и вышла в коридор — Рольф уже ждал там. Хмурый и неожиданно серьезный.

— Ты что-то не так поняла.

— Слишком много мозгошмыгов вокруг? — раздраженно отозвалась Луна, вспомнив фразу, с которой, фактически, началось их знакомство.

Рольф ухватил ее за локоть, не давая ей возможности запрыгнуть в лифт (из него на них недовольно посмотрела пожилая дама в шляпе с очень широкими полями), и подождал, пока тот не уедет.

— Мозгошмыгов много не бывает, — все так же серьезно ответил он. — И ты точно меня не поняла или, скорее, не услышала. Мерлин, не думал, что из всего мира именно твою истерику мне придется наблюдать...

— Истерику? — уже не совсем уверенная, что понимает все происходящее, повторила Луна, и Рольф закатил глаза:

— У обычных людей это называется именно так. Знаешь, бессмысленные и озлобленные вопросы про ложь, побег... хлопанья дверей только не хватает. Ну ладно, ближе к теме. — От его чересчур сосредоточенного взгляда Луне стало совсем не по себе.

— Ты меня пугаешь.

— Я должен был поехать в Вашингтон.

— Это ты уже сказал — прием в посольстве и... невеста.

— А значит, родители не слишком обрадуются, увидев меня — ну, таким. Помотавшимся по Европе, загоревшим, насмотревшимся на магический мир, не женившимся... влюбившимся.

Она — без сомнений — ослышалась. И, наверное, съела что-то не то, давшее эффект галлюцинаций, — а то с чего бы вдруг Рольфу протягивать ей маленькую коробочку, оббитую бархатом? И при этом еще говорить — или даже просить, что он в принципе делает очень редко:

— Пусть мозгошмыгов будет еще больше?..