Посттравматический синдром / PTSD (гет)

Люциус ворвался через двойные двери и, даже не посмотрев куда попал, с порога заявил:

— Северус! Почему ты не сказал мне, что Драко встречается с...

Северус посмотрел на старого друга.

— Люциус, я сейчас немного занят. — В его тихом тоне слышалась явная угроза.

Непривычно растрепанный Люциус огляделся. И правда, не стоило обсуждать личную жизнь его единственного наследника посреди... где это они? В Мунго?

Судя по собравшимся друзьям и родне (включая просто неприличное количество рыжих) и этому маленькому свертку на руках Северуса...

Только сейчас до Люциуса наконец дошло:

— Так она тоже здесь?

Минерва посмотрела на него с таким презрением, как давно уже никто не смотрел.

Северус, не поднимая головы, ответил:

— Нет, мы все сидим здесь, потому что разом пришли проверить свое здоровье. — Он не сводил восторженного взгляда с ребенка.

Люциус миролюбиво усмехнулся.

— Если бы я знал, то выбрал бы другое время.

Он подошел поближе, заглядывая в сверток, который его друг надежно удерживал в руках. И встретился с безмятежным взглядом темных глаз, смотревших из-под розовой вязаной шапочки. Бровка малышки тут же поползла верх.

— Мерлин, изогнутая бровь передается по наследству!

Северус засмеялся и поцеловал лобик малышки. Люциус протянул руки и тут же почувствовал жалящее заклинание, угодившее прямо в задницу.

Пока он приходил в себя от столь возмутительного обращения, Минерва МакГонагалл (кавалер ордена Мерлина первой степени, глава Школы для юных волшебников Хогвартс) спрятала палочку. И с удивительно сильным шотландским говором процедила:

— Она названа в мою честь, и даже я не смогла вырвать ее у заботливого папочки. Так что жди своей очереди.

* * *

Северус сидел на стуле в темной палате и смотрел, как его жена и дочь спят. Медсестры предложили ему кровать... возможно, в целях самозащиты: каждый раз, когда они заходили, он хватался за палочку.

Они были бы счастливы, если бы он уснул и не мешал им заниматься делом. Как поэтично выразилась перед уходом Минерва: «Ты ревешь и плюешься огнем, как великий дракон». И его коллега была права.

Малышка Изабель спала на груди Гермионы, защищенная соответствующими чарами от случайного придавливания. Слава Мерлину, аккуратный носик достался ей от Гермионы.

Розовая вязаная шапочка скрывала от посторонних глаз то, что сразу привлекло внимание Северуса. Волосы малышки уже заметно топорщились в разные стороны. Гермиона даже застонала, когда увидела их (сразу после того как пересчитала все пальчики дочки).

Но, к вящему восторгу Северуса, волосы Изабель были не темно-коричневыми, как у матери. А такими же иссиня-черными, как у него самого. Словно символ того, как ее родители слились воедино в этом прекрасном маленьком существе.

Гермиона может сколько угодно стонать из-за своих волос, но Северус втайне обожал их. Несмотря на то, что трижды на день ему приходилось накладывать в лаборатории специальные очищающие чары. Даже когда Гермиона не заходила туда, ее волосы были повсюду. И не только в доме, но и в Хогвартсе.

Северус очнулся от размышлений, поймав мягкий взгляд наблюдающей за ним жены. Он подошел, откинул кудри с ее лица, чтобы поцеловать в губы.

Гермиона коснулась его щеки свободной рукой, мягко поцеловала в ответ и прошептала:

— Почему ты не спишь?

Северус улыбнулся:

— Любуюсь своими девочками.