Посттравматический синдром / PTSD (гет)

Северус боролся с искушением призвать мантию-невидимку Поттера и незаметно смыться. Какой садист придумал собрать Орден Феникса в новогодний вечер, для того чтобы мальчик-который-все-никак-не-заткнется рассказывал о беглых Пожирателях? Впрочем, собрание созвала Минерва, так что именно ее Северус и винил в этом извращенном садизме. Впрочем, что взять с женщины, которая в свободное время превращается в кошку?

А Поттер все бубнил:

— И благодаря сведениям, полученным от профессора Снейпа и Малфоев, за этот месяц нам удалось поймать еще шестерых Пожирателей. Оставшиеся на свободе так или иначе будут пойманы. Теперь мы можем заняться теми приспешниками, кто не принял метку. И уговорить Кингсли не уходить с поста министра, пока мы не разберемся со всеми до единого.

Северус закатил глаза: все наперебой стали предлагать идеи, как уговорить Кингсли. И серьезному министру магии ничего не оставалось, как молча терпеть весь этот балаган.

Минерва быстро навела порядок.

— Рады это слышать, мистер Поттер. Орден приложит все усилия, чтобы помочь поймать тех, кто действительно поддерживал Тома Ридла. И если больше вопросов нет, кажется, на кухне Молли столько еды, что можно до отвала накормить норвежского гребенчатого дракона. А Гарри подготовил праздничную речь для тех, кто сможет остаться.

Северус опять закатил глаза. Пока остальные перебрались на кухню, к нему подошел Драко.

— Как думаешь, у Джорджа и правда есть снимки министра в женском наряде и на каблуках?

— Искренне надеюсь, что нет. Если меня заставят посмотреть на них, боюсь, мой разум уже никогда не восстановят, — Северус сжал переносицу и как бы между прочим поинтересовался: — Вижу, свое первое собрание Ордена ты пережил?

Драко пожал плечами.

— Я не единственный змей в львином логове. Это утешает.

Северус кивнул. Подошел Гарри, вручил им по бокалу эльфийского вина и сделал вид, что испуганно оглядывается по сторонам.

— Только не говорите Гермионе, что вино сделано эльфами, иначе не сносить нам головы.

Драко сделал испуганные глаза.

— Твой секрет в безопасности со мной, Поттер. Я бы не хотел, чтобы наша многоуважаемая староста отгрызла мне голову. Не слышал, когда там моего отца выпускают из Азкабана?

— Мы стараемся его освободить, — ответил Гарри. — Он назвал нам больше имен, чем Каркаров. К тому же общеизвестно, что у него даже палочки не было, когда Волдеморт вытащил его из Азкабана. Кингсли говорит, что в этом году его должны уже выпустить. Как твоя мама?

— Неплохо, — пожал плечами Драко. — Она мало где бывает, почти не покидает поместья. Но, думаю, когда освободят отца, все изменится к лучшему.

Северус вздохнул. Нарцисса была сильной волшебницей, но предпочитала роль избалованной супруги и заботливой матери. Не то чтобы это было плохо, но ее вряд ли можно было назвать нежной фиалкой.

Оставив Драко отдуваться, Северус незаметно отошел, пока Поттеру не взбрело в голову выкинуть какую-нибудь глупость в истинно гриффиндорском духе. Не хватало еще провести остаток вечера, слушая его разглагольствования о чувствах Северуса к Лили Эванс.

Северус выскользнул в темный коридор и направился к заветному камину в пустующей сейчас библиотеке. Но вдруг обнаружил, что путь преградили две трети неописуемо раздражающего трио.

— Рон, у нас никогда ничего не выйдет.

Северус поспешил отойти от двери, чувствуя непонятное облегчение.

— Гермиона...

Жалобный тон Рона вызвал у Северуса усмешку. Вряд ли нытье поможет этому болвану завоевать сердце молодой женщины.

— Нет, Рон, послушай меня! У нас нет ничего общего! И нам не стать больше, чем друзья, сам знаешь. Ты оставил последний курс, чтобы играть в квиддич, а я кроме подготовки к ТРИТОНам записалась на подготовительные курсы в университет.

Северус хмыкнул: кто бы сомневался.

Гермиона между тем продолжала, похоже, наложив на рыжего силенсио:

— Я хочу найти достойную работу после окончания учебы. Тебе же, судя по всему, нужна жена, которая десятилетиями будет сидеть дома и растить рыжеволосую команду по квиддичу. Не отрицай. Нет ничего плохого в том, чтобы желать такую же семью, в какой ты сам вырос. Я безмерно уважаю твоих родителей... Но это не то, чего я хочу. Понимаешь?

В ответ лишь мычание.

— Да ничего это не изменит. Мы же останемся друзьями, идиот... Просто будем тискаться с кем-то другим.

Вскоре после этих слов Уизли вылетел из комнаты и, судя по всему, отправился на поиски выпивки. Северус нашел Гермиону одну, со стаканом скотча в руке. Она отрешенно смотрела на пламя в камине.

— Мисс Грейнджер, — приветствовал Северус, словно и не слышал, как она только что разорвала самые первые в своей жизни серьезные отношения.

— Профессор! Налейте себе скотч, он из личных запасов моего отца и намного лучше той выпивки, что притащил Гарри. Хотя остальные гости и неспособны оценить этот напиток по достоинству.

Несомненно, она говорила о своем бывшем ухажоре. Обычно Северусу не было никакого дела до того, с кем встречались его ученики. Но отношения между Грейнджер и младшим Уизли раздражали: настолько они были несуразными.

Северус принял ее предложение. Он ценил хорошую выпивку.

— Чистый или смешать?

Грейнджер фыркнула.

— Конечно, чистый. Я открыла бутылку выдержанного Талискера. Смешаную бурду можете и у Гарри попробовать.

Северус призвал стакан. Осторожно вдохнул, смакуя неповторимый изысканный аромат. Скотч оказался мягче, чем он ожидал. И напоминал выдержанный огневиски, который Северус закупал в высокогорном магическом заводике.

— За что выпьем, мисс Грейнджер?

Она слабо улыбнулась.

— За новые возможности. С уничтожением последнего Пожирателя перед нами откроются такие пути, о которых раньше опасно было даже подумать. За новый год, за новые надежды, за весь этот тлен.

Северус поднял бровь.

— Вы ужасно оптимистичны.

Грейнджер сделала небольшой глоток скотча и улыбнулась.

— Оптимизм сейчас в почете. А вот цинизм аукнется мне завтра диким похмельем.

— Тогда почему бы не принять антипохмельное зелье?

— Я не знаю, как оно взаимодействует с теми зельями, которые даете мне вы. Мне удалось определить только девяносто процентов состава. Там присутствует какой-то ингредиент животного происхождения, который я раньше не встречала.

Язычок йети.

— Откуда вы раздобыли образец для изучения? Я уверен, вы не проникали в мою кладовку.

Грейнджер мило улыбнулась.

— Образец крови примерно через час после того, как вы дали мне зелье. Получилось не сразу, но мне удалось его исследовать.

Северус задержал скотч во рту, смакуя полноту вкуса.

— Зелье, которое даю вам я, не взаимодействует с антипохмельным. Только не вздумайте пробовать самопал Хагрида. По сравнению с его брагой даже каменные пироги покажутся съедобными.

— Вы когда-нибудь скажете, чем же все-таки меня поите?

— Когда вы так весело проводите время, пуская себе кровь? Мерлин упаси, — Северус позволил себе улыбнуться. — Но вы точно не найдете ответа ни в одном учебнике.

— Знаете, когда вы мило шепчете все эти глупости, то почти умоляете меня взломать вашу личную лабораторию и посмотреть ваши записи.

Северус изобразил зловещую ухмылку, которая заставила бы (и не раз заставляла) маленьких детей с ревом бросаться наутек.

— Можете еще раз опробовать мои охранные чары, если хотите. Но учтите, последствия будут... более суровыми.

На мгновение лицо ее прояснилось, и она покачала головой.

— Клянусь, это все мальчишки. Они плохо на меня влияли. Иногда забываешь, что война окончена, и больше нет цели, оправдывающей средства.

Северус кивнул.

— Да, к этому нелегко привыкнуть. Я тоже постоянно забываю, что не должен проверять, о чем думают мои ученики.

Гермиона опустила взгляд и пробормотала себе под нос:

— Надо записать: не смотреть в глаза профессору Снейпу, пока не закончу школу.

Северус сделал еще один глоток скотча.

— Вы же понимаете, что этими словами почти умоляете меня добавлять в ваше питье веритасерум?

Гермиона подняла голову и ухмыльнулась:

— И испортить скотч двадцатипятилетней выдержки? Вы не посмеете.

Северус осознал, что усмехается.

— Может быть. Но если вы начнете пить какую-нибудь смешанную... бурду.

Гермиона отсалютовала ему стаканом.

Они все еще сидели перед затухающим камином и разговаривали, когда часы пробили полночь.