Свет в окне напротив (гет)

Дверь мне открыл старый домовик, облаченный в хозяйскую скатерть.

Проходя по холлу, я заметил, как изменился дом. Центральная люстра сияла, пол был натёрт до блеска, с мебели сняты чехлы. В какой-то момент я даже подумал, что Малфои готовятся к званому обеду.

Эльф привёл меня в малую гостиную и исчез с тихим хлопком.

Нарцисса уже была там.

— Северус! Как приятно тебя видеть. Присаживайся. Что-нибудь выпьешь?

— Не стоит беспокоиться, — я сел в указанное кресло и попытался сразу выяснить главное: — Как Люциус?

Она слегка замешкалась, подбирая слова.

— Всё ещё очень… слаб. И как раз задремал. Боюсь, ты опять не сможешь с ним поговорить.

— Разумеется, Нарцисса. Я понял.

За эту неделю Люциус успел восстановить память, побывать в бреду от слишком сильной отдачи зелья и заново научиться лгать и изворачиваться. Только что миссис Малфой деликатно донесла до меня информацию о том, что её супруг не желает меня видеть. На этом стоило немедленно откланяться. Но Нарцисса едва заметно качнула головой и беззвучно прошептала:

«Не уходи».

«Люциус? Он слушает?»

Она кивнула.

Я задумался. Чего ожидает от меня Люциус? И чего он опасается?

— Скажи, Нарцисса, вы думали о том, чтобы уехать из Англии?

— А кто нам это позволит? Драко несколько раз пытался получить разрешение, но его не допустили даже до министерской приемной.

— И все же необходимо попытаться ещё раз. Именно сейчас. Обратись сама. После интервью, которое дал Драко, многое может измениться. Причём обязательно подчеркни, что вы не собираетесь возвращаться. И что ты просишь только за себя и мужа.

Нарцисса нахмурилась:

— Предлагаешь сделать Драко заложником?

Ответить я не успел.

Из приоткрывшейся двери потянуло сквозняком. Лицо Нарциссы отразило целую гамму чувств, но уже через мгновение вновь застыло в нейтральной маске.

— Дорогой! Тебе лучше? Почему ты встал так рано? — она поднялась и подошла к мужу.

Даже в тусклом свете зимнего утра было заметно, как скверно выглядит Люциус. Черты лица заострились. Бледная сухая кожа болезненно контрастировала с лихорадочным румянцем на скулах. Волосы казались припорошенными пеплом. Он прошёл в комнату, тяжело опираясь на трость, пальцы сжимавшие рукоять, едва заметно дрожали.

— Эльф сообщил мне, что у нас гость, — Люциус аккуратно отвёл протянутую к нему руку Нарциссы и опустился в глубокое кресло у камина. — Со мной всё в порядке… дорогая. Возможно, теперь я сумею сам развлечь Северуса беседой?

— О, разумеется. Доброго дня, Северус, — Нарцисса улыбнулась одними губами и торопливо вышла из комнаты.

Я не спешил, предоставив Люциусу возможность задать желаемый тон «беседы».

— Ну, здравствуй… старый друг, — наконец протянул он. — Так какие новости ты принёс?

— Разные. В зависимости от того, какой промежуток времени тебя интересует, — заметил я. — Но есть кое-что, о чём точно стоит помнить. Например, о том, что палочка твоего сына, как и палочка твоей жены, под надзором. Поместье Малфоев также находится под круглосуточным наблюдением. Все перемещения людей с Меткой мгновенно становятся известны аврорату. Про Игоря, полагаю, ты уже слышал. Кроме того, аврорат имеет сведения о том, что я сумел разработать зелье для восстановления памяти. И, возможно, они захотят проверить, не испытывал ли я его на тебе.

Люциус ядовито рассмеялся:

— Если коротко — всё безнадёжно, так? И ты, конечно, этого не планировал? Простая цепочка неприятных случайностей, ведущих к краху Малфоев?

— Люциус. Я. Не. Собираюсь. Тебе. Вредить.

— А взамен? — Люциус буквально выплюнул эту фразу. — Скажи мне сразу — чего ты ожидаешь взамен?

— Ничего, — ответил я, понимая, как неубедительно это звучит.

Люциус закрыл глаза и откинулся на спинку кресла.

— Зачем, Северус? — пробормотал он. — Не лучше ли было оставить всё как есть? Я весьма смутно помню этот год, но, кажется, было не так уж плохо.

— Для тебя — возможно. А как же Нарцисса?

— Не похоже, что она рада моему… выздоровлению, — Люциус досадливо поморщился. — Держит себя так, будто я ей не муж, а король Англии. Произносит как попугай все эти заученные фразы и целыми днями занимается домом: чистит столовое серебро, перебирает фамильные драгоценности или рассматривает библиотечные фолианты. Похоже, беспамятным идиотом я устраивал её больше.

Люциус говорил, как ребенок, обиженный недостатком внимания. То, что представлялось ему стремлением к порядку, было, вероятно, поиском очередной вещи на продажу. Малфоям удалось сохранить недвижимость, но своих накоплений они лишились. От меня Нарцисса не принимала ничего, кроме зелий, за которые тоже сперва порывалась платить. Драко вряд ли зарабатывал настолько хорошо, чтобы содержать поместье. А значит, за этот год было продано немалое количество фамильных реликвий. Что касается отношения Нарциссы к мужу…

— Возможно, стоит поговорить об этом с самой Нарциссой? — поинтересовался я.

Он бросил на меня быстрый взгляд и вновь прикрыл глаза. Молчание длилось дольше обычного. Наконец, он заговорил:

— Считаешь, что можешь давать мне советы по укреплению семьи, Северус? — Вопрос прозвучал тихо и вкрадчиво. Так вкрадчиво, что я порадовался отсутствию у Люциуса волшебной палочки. — Ты сделал для семьи Малфоев много, Северус. Слишком много, чтобы я мог испытывать благодарность. Я хочу знать, чего ты ожидаешь взамен.

— Я тоже хотел бы знать, что у него на уме, — насмешливый голос, знакомо растягивающий слова, раздался от арки, ведущей в большую гостиную. В комнату вошёл Драко. Пожалуй, я впервые видел его в магловской одежде. Он снял промокшую куртку и небрежно бросил её на спинку роскошного дивана. Люциус брезгливо поморщился, но промолчал. Самого Драко эта реакция, казалось, лишь позабавила, и он продолжил:

— Действительно, кто дал Снейпу право вмешиваться в дела нашей семьи? Почему он не ушёл раз и навсегда, когда я сказал, что его не желают больше видеть в этом доме? Какого Мордреда он таскался сюда тайком? И приносил всё новые и новые зелья, даже после того, как целители признали тебя абсолютно безнадёжным? Хитрый, упрямый, скользкий тип… Намного хитрее тебя. Хитрее… Волдеморта, — он произнёс имя Тёмного Лорда с трудом, но усмехнулся, увидев, как дёрнулся Люциус. Потом Драко повернулся ко мне, и его лицо вновь стало хмурым.

— Здравствуй… крестный. Рад тебя видеть.

— Взаимно, Драко. Прекрасный прочувствованный монолог. В театре ты сорвал бы овации.

Драко усмехнулся уголком рта.

— «Мир — сцена, где у всякого есть роль», — как любит повторять мой босс.

Он упал в кресло и добавил:

— Я устал, как докер… Ночная публика — самая заносчивая. Каждый мнит себя потомственным аристократом самых голубых кровей и хозяином мира. При этом половина из них никак не может избавиться от выговора «кокни», а вторая половина старательно его пародирует.

Реплики Драко были рассчитаны не на меня. Они были продолжением какого-то неизвестного мне разговора между отцом и сыном. Но Люциус молчал. И Драко снова обратился ко мне:

— Кстати, полюбуйся! — он протянул мне распечатанный конверт. — Пришло с утренней почтой.

Я взял письмо.

Бентон Гринграсс приглашал Драко на рождественский обед. Упоминались дальние родственные связи, угадывался намёк на возможное трудоустройство. О Люциусе и Нарциссе не было ни слова. Даже положенного: «Передавайте поклон Вашей матушке».

Я попытался вспомнить все, что мне известно о Гринграссах. От политики они были далеки. Отец семейства — фанатичный коллекционер древностей… Девушки учились на Слизерине.

Люциус тем временем оживился и с нескрываемой жадностью впился в конверт глазами.

— Герб рода Гринграсс? Чистокровные. И у них две дочери?

— О, да, — отозвался Драко, — именно это сейчас важнее всего, — он отвернулся от Люциуса и вновь посмотрел на меня: — Так, что посоветуешь?

Я пожал плечами:

— Если не пойдёшь — не узнаешь.

— С каких пор Северус Снейп принимает решения в моем доме? — в голосе Люциуса прорезался металл. — Разве у Драко нет отца и матери?

Театр абсурда набирал обороты. Ожидалось явление четвертое: «Те же и миссис Малфой».

— Разумеется, у него есть родители, — согласился я, — Драко, ты не попросишь Нарциссу вернуться сюда? Это касается всех.

Драко кивнул и вышел из комнаты.

Люциус сжал подлокотники кресла так, что побелели пальцы и процедил сквозь зубы:

— Я вижу, Северус, ты времени зря не терял. Выдрессировал и мать и сына?

Окклюменция удержала на месте не только разум, но и тело. Я ответил подчёркнуто спокойно:

— Неразумно сейчас искать во мне врага, Люциус. Слишком мало времени. Продуктивнее будет подумать и решить, куда и как вы сможете уехать.

— Во Францию, — Нарцисса, входя в комнату, услышала мою последнюю фразу и решительно подхватила разговор. — Помнишь наш домик на Ривьере, милый? Лазурное побережье, солнце круглый год. Это было бы чудесно…

Люциус поднялся с кресла, но покачнулся и с трудом устоял на ногах. Нарцисса тут же оказалась рядом с ним.

— Нет, — Люциус с отвращением посмотрел на меня, перевёл взгляд на испуганную Нарциссу, и наконец, остановился на Драко, прислонившемуся к дверному косяку. — Я не позволю. Малфои не будут прозябать в изгнании!

Драко посмотрел на отца почти с жалостью.

— Ты всё ещё не понял? Не понял, что проиграл? У тебя больше нет ни имени, ни связей, ни денег. Все, что ты можешь — сохранить лицо.

— Я не позволю… — снова повторил Люциус слабеющим голосом, направив на меня указательный палец, — не позволю… — он вновь покачнулся, и Нарцисса обняла его, не давая упасть. Драко со вздохом шагнул к ним. Прекрасная сцена. Оскорбленный герой в окружении семьи, и злодей, вставляющий ему палки в колеса… Злодей?

— Люциус. Ты спрашивал, чего я потребую взамен? Хорошо. Вы с Нарциссой покинете Англию.

— А иначе? — Люциус скривился в презрительной усмешке, но в глазах мелькнуло сомнение.

— Иначе ты снова оставишь меня одну, Люциус Малфой, — голос Нарциссы внезапно прозвучал решительно и твердо. — Всего два раза я тебе возражала. И сегодня скажу снова. Мы уедем. Ты перестанешь мечтать о власти и попробуешь просто жить. Со мной. Я клялась быть с тобой в горе и радости, но и ты обещал быть мне поддержкой и опорой. Мы уедем, если получим разрешение, или сбежим, если не получим. Так хочу я!

Я невольно залюбовался Нарциссой. Прямая, гордая, всё ещё красивая, она не сводила взгляда с мужа в ожидании его ответа. Люциус смотрел на жену с изумлением. Потом медленно кивнул и уточнил:

— Драко останется в поместье?

— Останусь, — Драко ухмыльнулся. — Надо же будет кому-то приглядывать за Снейпом… Ну, и вас прикрывать, конечно.

…Дальнейшее обсуждение прошло на редкость мирно. Вскоре Люциус действительно задремал, Нарцисса хлопотала над ним, укутывая пледом и подкладывая подушки.

— Я загляну к вам после праздников, — сообщил я, собираясь уходить.

Она выпрямилась и протянула ко мне руки.

— Северус! Ты не представляешь, как я тебе признательна…

— Не надо, Нарцисса. Пиши, если что-то изменится. Доброго дня.

— Я провожу, — вызвался Драко.

Проходя по холлу, он махнул рукой в сторону надраенной люстры.

— Оценил масштабы изменений? Я не очень-то понимаю, как хрусталь может выражать силу любви, но мать в этом разбирается больше. Теперь мы снова завтракаем при полном параде, а домовик подаёт письма на серебряном подносе. Кстати, ты в курсе, что твой план сделает меня хозяином поместья?

Я только покачал головой.

— Не хозяином — заложником.

Драко пожал плечами.

— Мне нравился этот дом, пока в нём не появился красноглазый. Потом Поттер решил одну проблему, ты — другую, и в итоге я остаюсь здесь за главного. Если это тюрьма, то не самая худшая.

Мы вышли из дома в парк. По главной аллее чинно прогуливались два белых павлина, переживших эпоху Волдеморта.

— А знаешь, — продолжил Драко, — когда я узнал, что первых павлинов подарил отцу этот, мне страшно захотелось свернуть им башку, а потом я вдруг подумал: они-то тут при чём? В конце концов... И что смешного я сказал?

Мы дошли до ворот и остановились.

— Ничего. Ты стал взрослым, Драко.

— А ты — сентиментальным. Кстати, о сентиментальности. Я всегда буду рад тебя здесь видеть. И… счастливого Рождества, крестный.

— И тебе, Драко. Счастливого Рождества.