Враг моего врага... (джен)

Обещанные Томом приготовления к ритуалу начались на следующий же день и продлились ещё неделю, но уже в Хогвартсе. За эти дни ребятам пришлось чуть ли не полностью изучить теорию ритуальной магии, изгнание духов, полтергейстов, демонов и прочей нечисти. Ведь ритуалы крайне ненадёжны, и случиться могло что угодно. Да и на кого ещё надеяться, как не на младшее поколение?

Случись что — и маги, участвующие в ритуале, — а в нём будут участвовать как Пожиратели Смерти, так и Орден Феникса — во главе со своими лидерами и идейными вдохновителями будут абсолютно беспомощны как в физическом, так и магическом плане.

Сам же Темный Лорд в компании со Снейпом и Малфоем-старшим окопались в лаборатории и создавали нечто жутко секретное. Это что-то состояло из странной конструкции, по размеру напоминавшей футбольный мяч, собранной из разных, порой абсолютно непонятных частей, а также зелий, в которые опускали фрагменты этой конструкции. И если твёрдую часть мастерил Люциус, чья семья занималась созданием артефактов едва ли не с первого поколения, то жидкую делал Снейп, ориентируясь на собственную интуицию и знания. Северус не зря считался лучшим зельеваром в Европе. Про него говорили, что он может сварить что угодно и из чего угодно. Конечно, это было преувеличением, но не слишком большим. Том же осуществлял всеобщее руководство и помогал старшему Малфою с артефактом.

Для героя магического мира Темный Лорд придумал особое задание, планируя отомстить ему за все издевательства над своей драгоценной персоной. Что может быть хуже, чем лазить по болотам и канавам, бегать по горам и носиться по джунглям, чтобы собрать и поймать ингредиенты, необходимые для зелья запершемуся в лаборатории трио в компании с престарелым фанатом сладостей, почти постоянно ведущим себя как маразматик? Дамблдор — Гарри в этом был точно уверен — получал бездну удовольствия, наблюдая за тем, как Мальчик-Который-Выжил с каждым днем все больше и больше зверел.

В понедельник, ровно через неделю после окончания каникул, усталые, но очень довольные собой Реддл, Малфой и Снейп, шатаясь от магического истощения и пугая общественность синяками под глазами, вручили каждому члену Ордена Феникса и Пожирателю Смерти странные браслеты и потребовали ни в коем случае их не снимать. Как пояснил Том, эти браслеты были артефактами-уловителями, связанными с артефактом-накопителем. Если по-простому, то их функцией было улавливать остаточную магическую энергию и направлять в ту странную конструкцию, над которой неделю трудились Снейп с Малфоем под руководством Волдеморта. Когда накопитель заполнится нужным количеством энергии, можно будет начинать ритуал.

Хитрый Реддл всё правильно рассчитал — их маленькое войско чуть ли не каждый день ходило в очистительные походы, уменьшая поголовье тварей, безнаказанно разгуливавших по магическому миру. Маггловский их не интересовал. За все время нахождения порождений больной психики человечества в этом мире преднамеренно не был уничтожен ни один маггл. Если простецы и гибли, то только по собственной дурости, оказавшись не в то время и не в том месте.

Перед первым рейдом многие волновались, особенно создатели артефактов. А вдруг не получится? Одно дело — испытание в, так сказать, домашних условиях, а другое — в реальном бою, где госпожа удача может повернуться к тебе разными сторонами. Но после того как в накопитель стала исправно поступать энергия, волнения улеглись.

А через несколько десятков рейдов Малфой, Реддл и Снейп, по очереди дневавшие и ночевавшие в лаборатории рядом с артефактом, объявили о том, что собранной энергии достаточно для проведения ритуала. В то время была очередь Люциуса дежурить над накопителем, так что радостную новость пришлось сообщать ему.

Услышав это, Северус заперся в лаборатории и занялся приготовлением разных зелий, правда, перед этим в своей обычной манере настоятельно попросив ему не мешать. Впрочем, мешать ему никто и не собирался — желания общаться с разъяренным зельеваром ни у кого не возникало.

Люпин и Блэк отправились грабить маггловский и магический донорские центры, а также навестить Темную аллею. Все-таки в таких ритуалах, пусть даже и сильно упрощенных, было никак не обойтись без разнообразных видов крови.

Орден Феникса и Пожиратели Смерти вместе со своими лидерами и идейными вдохновителями готовили Хогвартс к предстоящей операции и её последствиям. Ведь магия, которая будет твориться этим вечером, настолько сильна, что отдачей может снести все защитные барьеры вплоть до щитов, наложенных Основателями. Также не известно, как себя поведут вызванные существа, которых насильно вырвали из своих миров и затащили черт знает куда.

Апогеем всеобщего сумасшествия стали все те же Волдеморт с Дамблдором, ползавшие на карачках по абсолютно пустому Большому залу и рисовавшие кровью нечто странное.

Ровно в полночь все участвующие в ритуале маги собрались в Большом зале вокруг размещенной точно в центре пентаграммы. При этом они старались не наступать на охранные символы, расположенные снаружи и внутри неё. По знаку Тома Пожиратели и Фениксовцы окружили своих лидеров, войдя внутрь пентаграммы. Сами же Великие стали в центр, где уже находился накопитель магической энергии. Том и Альбус вдвоем подняли шар с пола и, держа его в руках, начали медленно и торжественно читать заклинания открытия межпространственных врат, поиска воинов и их призыва. Заклятия читались на двух языках. Одну фразу — на древнем латинском — читал директор, а вторую — на не менее древнем японском — Темный Лорд, который ничего не понимал из того, что говорил.

Через некоторое время слова колдунов начали находить отклик — по граням пентаграммы затрепетали язычки голубого пламени, а вокруг читавших заклятие закружились пока еще не видимые обычному взгляду потоки магии. Следом за этим вспыхнули всеми цветами радуги охранные символы снаружи и внутри пентаграммы. Это выглядело настолько красиво, что находившиеся вне ее Гермиона, Панси и Миллисента, видевшие всю картину, не смогли сдержать восхищенных возгласов, которые тут же сменились взволнованными. Несколько членов Ордена Феникса и Пожирателей Смерти от магического истощения потеряли сознание.

Постепенно в воздухе смутно стали проявляться призрачные контуры чего-то очень похожего на врата. Они то появлялись, то исчезали, изображение рябило и казалось таким зыбким...

С последним словом заклинания ворота стали вполне материальными и начали медленно-медленно распахиваться.

— Мы сделали все, что могли. Теперь нам остаётся только ждать, — проговорил едва не валившийся от усталости темный маг, садясь на каменный пол прямо в защитном круге.

— Согласен, мальчик мой, — простонал седовласый волшебник, сползая туда же. Выглядел он куда хуже своего партнера по ритуалу — сказывались разница в возрасте и различия в типе силы и специализации.

Прошло пять минут, затем десять, но в межпространственных воротах никто так и не появился. Наиболее пессимистически настроенным членам обеих группировок начало казаться, что всё это было зря, столько сил и времени потрачено впустую. Одних это разозлило, а других выбило из колеи и накрыло волной отчаяния.

Казалось, сейчас некоторые особо нервные накинутся на едва дышавших после ритуала Реддла и Дамблдора. Но неожиданный порыв ледяного ветра, вырвавшийся из врат, заставил их замереть в той позе, в которой каждый из них находился.

А между тем ветер все усиливался и усиливался. Он валил с ног и без того едва на них державшихся волшебников, срывал со стен флаги факультетов, гасил магические свечи, которые, по идее, можно было погасить только чародейством, и заставлял дрожать стекла в рамах — все это наводило на размышления о магической природе этого явления. Следом за ветром из ворот вырвалось нестерпимо яркое сияние, заставившее зажмуриться всех находившихся в сознании людей. С каждым ударом сердца сияние становилось чуть-чуть меньше, а на сто двадцатом ударе и вовсе уменьшилось до размера горошины. Следуя логике, после сто двадцать первого удара свет должен был пропасть, но вместо этого он с новой силой вспыхнул слепящим сиянием, которое, казалось, заполнило весь Большой зал Хогвартса. Когда же маги рискнули открыть глаза, то в защищенном заклятиями и рунами круге стояло двенадцать странных людей. Полыхнула ещё одна вспышка, и в соседнем круге появилось ещё пять человек. Первые пришельцы сначала в полном шоке уставились на вторых, а потом и на призвавших их в этот мир.

...

Люди, которых они призвали на помощь, выглядели очень необычно, и, самое главное, их было слишком мало, чтобы оказать реальную поддержку. Неужели это все, на что они оказались способны даже после таких подготовок? Странные, на неискушенный взгляд Гарри, личности.

Спросите, чего же в них такого удивительного? Хм, с чего бы начать?

Одеты в какие-то допотопные тряпки черного цвета, что, должно быть, были писком моды в Японии или Китае лет эдак семьсот-восемьсот назад, но сегодня их одежда смотрелось очень странно. В каждом из призванных людей была примесь азиатской крови, и каждый из прибывших был вооружен мечом. Но на этом вся схожесть заканчивалась.

Первый — высокий брюнет с какими-то непонятными керамическими бигудями в волосах и абсолютно неподвижным бледным лицом, наполовину закрытым челкой.

— Кенсейкан, — глядя на эти бигуди, пораженно прошептала Гермиона, ни к кому конкретно не обращаясь.

Поверх этой странной черной одежки на мужчину было напялено что-то вроде распахнутого белого халата, а на шею намотан бледно-голубой шарф немыслимой длины. Наверное, на любом другом человеке это выглядело бы смехотворно, но гордая осанка и взгляды, которыми он окидывал Большой зал, буквально замораживали, заставляли забыть о смехе. Сразу показалось, что этот брюнет быстро найдет общий язык с Люциусом Малфоем и другими аристократами.

Чуть позади него стоял высокий и широкоплечий накачанный мужик со странными татуировками вместо бровей. На шее и в вырезе на груди мелькали рисунки того же типа. Ярко-красные волосы этого чуда были собраны в торчащий во все стороны пучок на затылке. Дополняла картину белая повязка на голове, завязанная кокетливым узелком. Странного халата на нём не было.

Рядом с тем мужчиной с бигудями, или с кенсейканом — как назвала их Гермиона, стояла не менее удивительная парочка. Все тот же белый халат, поверх него надет ещё один — розовый и в милый цветочек; на голове — азиатская конусообразная соломенная шляпа, прикрывающая верхнюю часть лица, но не скрывающая легкую небритость. Из-под шляпы были видны длинные курчавые темно-каштановые волосы, собранные в хвост. Сам мужчина чем-то смахивал на героя бразильского сериала. В отличие от предыдущих персонажей, из-под его халатов выглядывали рукояти двух мечей, а не одного.

Его спутник тоже был в белом халате и с длинными волосами в тон, выглядел он очень бледно и казался болезненным.

Рядом с ними стоял мальчик лет двенадцати со стоящими дыбом короткими седыми волосами и большими бирюзовыми глазами. Этот пацан казался бы хрупким и беззащитным ангелочком, если бы не неожиданно хмурое и серьезное выражение лица. Одет он был во все тот же белый халат поверх странной черной одежды.

«Форма у них, что ли, такая? — задумался гриффиндорец и тут же сам и ответил на свой вопрос: — Наверное, да».

Позади мальчишки стояла красивая рыжеволосая женщина с такими формами, что виденные когда-то в «Плейбое» его кузена пышногрудые девушки нервно курили в углу. В вырезе её одежды, практически не скрывающей грудь, тут же потерялись взгляды почти всего мужского населения Хогвартса. Судя по всему, они явно забыли о том, зачем сюда вызвали этих людей. Как и у того мужчины с татуировками, у женщины не было белого халата.

Дальше стояла хрупкая, невысокая, почти миниатюрная девушка. Черные волосы брюнетки были заплетены в две косы с вплетенными в них белыми лентами, которые заканчивались позолоченными кольцами. Взгляды, которые она бросала в сторону второй, не менее странной компании, если бы могли, убивали бы. Девушка тоже была обладательницей белого халата.

Чуть поодаль от этой группы стоял высоченный здоровый и откровенно пугающий мужчина с повязкой на правом глазу и прической, которой мог позавидовать любой панк — пряди его черных волос были разделены, заплетены в косички и во всю длину намазаны гелем, заставляющим их стоять как иглы ударенного током дикобраза. На кончиках прядей висели крошечные золотые колокольчики. Он окидывал зал скучающим взглядом. Поверх черной одежды на гиганте был такой же халат, стильно изодранный снизу. Защитный барьер в том месте, где стоял мужчина, опасно потрескивал и грозил вот-вот обрушиться. И как слегка смягчающий его устрашающий вид фактор на плече у него сидела маленькая милая девчушка лет шести с ярко-розовыми волосами.

За спиной здоровяка стояли ещё двое. Первый — лысый, с головой, напоминающей бильярдный шар, и глазами, подведенными бордовыми тенями. Второй — брюнет, стриженный под горшок, со странным шерстяным воротником и рукавом, соединёнными между собой. В углу правого глаза и на брови у него были приклеены разноцветные перышки. Это странное создание любовалось на себя в карманное зеркало, изредка окидывая Большой зал взглядами из категории: «Как несовершенен этот мир. Даже я со своей неземной красотой не в силах спасти его». На этих двоих, как и на розововолосой девочке, белых халатов не наблюдалось.

Ещё чуть дальше стоял хмурый высокий и темноволосый молодой мужчина с растрепанной прической, придающей ему диковатый вид, полоской серого скотча, приклеенной на лицо, и татуировкой, изображающей число «69». В отличие от тех, кто не являлся обладателем белых накидок, у него не было ещё и рукавов на форме.

Вся эта компания с удивлением рассматривала призвавших их магов, в то время как те с не меньшим удивлением рассматривали их.

Во втором круге находились еще более странные, по мнению Мальчика-Который-Выжил, личности.

Рядом с самым барьером стоял парень примерно одного с Гарри возраста с волосами колера «взбесившийся апельсин». Среднего роста, плотного телосложения, облачен в такую же непонятную черную одежку, как и его вынужденные соседи. За спиной у рыжика висел огромный тесак почти с него размером, а в руках он крепко держал черную кошку, тиская её с каким-то маниакальным удовольствием. На парне повисли две очень колоритные девушки. Та, что была справа от него, — темнокожая блондинка с большими буфе... кхм, большим бюстом, верхняя часть которого была прикрыта белой курточкой, воротник которой почти полностью закрывал лицо, оставляя видимыми только челку и глаза. Её белые брюки, на взгляд Гарри, могли бы быть немного поскромнее, но он боялся, что если заявит об этом вслух, его побьет все остальное мужское население Хогвартса.

Девушка, что висла на апельсиновом парне слева от него, была белокожей, с зелеными волосами, такими же впечатляющими параметрами и непонятным украшением на голове, стилизованным под череп то ли барана, то ли горного козла. Одежда на ней была черным аналогом белоснежного с черной окантовкой одеяния темнокожей блондинки. Видимо, до того как их перенесло сюда, девушки весьма активно тискали бедного рыжика.

Позади этой троицы стояли еще двое. Высокий мускулистый загорелый парень, весь вид которого: от растрепанных голубых волос, расстегнутой куртки, демонстрирующей хорошо накачанное тело, странной дырки на животе, сквозь которую просвечивала задняя стенка магического барьера, накрашенных бирюзовыми тенями век, непонятного нароста на левой щеке и до скалящейся улыбочки — прямо-таки гордо выкрикивал: «Я — раздолбай!»

Второй был хрупким и болезненно бледным черноволосым парнем невысокого роста с большими изумрудными глазами, от которых, словно следы от слез, вниз сбегали две зеленые полоски. Одетый в белые брюки по типу тех, что носил его товарищ, и белую куртку, он выглядел «застегнутым на все пуговицы». На голове «плакальщик» носил обломок костяного шлема с рогом.

Директор и Темный Лорд встали и, пошатываясь, побрели к первому кругу, чтобы выпустить пришельцев, которые уже отошли от шока и начали хвататься за мечи. В принципе, этих людей тоже можно было понять — любой из них тоже бы схватился за палочку, если бы их выдернули из привычной среды и закинули непонятно куда.