Наследники Гекаты (гет)

Поттер и Малфой попадают в тридевятое царство, тридесятое государство, немедленно ссорятся и расходятся, как в море корабли. Впрочем, довольно быстро выясняется, что море им попалось маленькое…

Гарри приставил хлипкую лестницу к копне сена и забрался наверх. Все тело его ломило от усталости. Он уже успокоился и не жалел, что отдал Малфою его палочку и дал ему уйти после ссоры на дороге. Единственный вопрос, который его мучил, что он будет делать, если в одиночку найдет гобелен и машину времени, которая бесследно исчезла? Ответ напрашивался единственный — возвращаться. Оставалось лишь уточнить: одному возвращаться или сначала хорька разыскать?

Впрочем, сначала надо найти сам гобелен. Малфой ведь о нем ничего не знает, потому что ничего слушать не хотел, а только орал и клялся, что заавадит Поттера на месте.

Гарри притаился в соломе под крышей сарая, выходящего дверью на улицу, и задремал. Проснулся он, когда уже рассвело, и пустынная улица начала потихоньку оживать. Какое-то небольшое животное, похожее на осла, протащило груженую повозку. Колеса допотопной телеги нещадно скрипели и стучали в выбоинах, расплескивая по сторонам неаппетитную жижу. Появились прохожие: мужчины с мешками на плечах и женщины с кошелками и ведрами. Застучали, заскрипели створки ворот и калиток. Где-то неподалеку злобно заржали кони, и послышалась визгливая ругань.

«Средневековье какое-то, — с удивлением отметил про себя Гарри, — ни одной машины не слышно, ни звуков моторов или еще чего-нибудь технического».

Как бы в опровержение этому наблюдению издалека посыпались резкие звонкие удары молота по наковальне, потянуло едким угольным дымом.

«Точно средневековье!» — убедился юный маг и начал пристально разглядывать одежду прохожих.

Для того чтобы уверенно перемещаться и иметь возможность приступить к поиску картины, ему следовало для начала ничем не выделяться среди горожан.

Тем временем солнце поднялось выше и народа на улице стало еще больше. В основном все они были одеты в одежду из грубой ткани с завязками вместо пуговиц. Но время шло, и стали появляться хорошо одетые мужчины, как правило, верхом и при оружии.

Надо понимать, что это военные. Или это местная знать?

Издалека раздался грохот сапог и по улице промаршировал отряд солдат в одинаковых серых рубахах и штанах. Вооружены они были огромными топорами самого зловещего вида.

Теперь понятно, как выглядит местная армия, но почему всадники посматривают на нее с таким презрением и ненавистью?

Наконец, по улице быстрым шагом проскочило несколько мальчишечьих фигур, и Гарри впился в них взглядом. Это были подростки лет пятнадцати — шестнадцати, одетые в темные мантии с капюшонами. Ну, только шарфов не хватает — вылитые студенты Хогвартса четвертого или пятого курса!

Поттер встал и осмотрел себя. Отличия есть, конечно. У его мантии и покрой позатейливее и ткань по качеству намного лучше, но если не присматриваться, то в целом похоже.

Интересно, кто они? Студенты местного университета или школяры средневековые?

Он проводил группу взглядом, потом накинул на голову капюшон и спустился вниз, где была дверь, закрытая на простую щеколду. Дождавшись очередной группы всадников, на которых усиленно глазели пешие простолюдины, он потихоньку выскользнул на улицу и направился вслед за студентами…

* * *

Драко Малфой обосновался в придорожном трактире.

Ночь, проведенная на опасной пустынной дороге, остудила его возмущение и включила те отделы разума, которые отвечают за инстинкт самосохранения в экстремальной ситуации.

Чертов Поттер затащил его сюда! Гад и сволочь! Но если бы он сам хоть немного понимал, в какой опасный мир они попали, то не стал бы устраивать ту дурацкую ссору с шрамолобым. В одиночку здесь оказалось очень трудно…

Только за те два часа, что он шел по жуткой ухабистой дороге, подсвечивая себе палочкой, на него пытались напасть четыре раза! Первый раз, столкнувшись с бандитами, он чуть не сплоховал, потому что не ожидал от них такой откровенной наглости. Только защитное заклинание уберегло его от удара ножа, да удачно примененный Конфудус сбил нападавших с толку.

Потом он уже не церемонился и просто оглушал всех, кто пытался к нему приблизиться или встать у него на пути. И каждый раз это оказывались не безобидные прохожие, а дюжие приземистые мужики с ножами и веревками.

А потом он подошел к воротам города, и тут выяснилось, что впускают туда только тех, кто может предъявить специальный документ — подорожную. Пришлось и здесь применить к стражнику Конфудус. И пока тот безуспешно пытался подхватить с земли топор, промахиваясь мимо него своими граблями на пару футов, бегом проскочить ворота и потом мчаться по грязным улицам добрых четверть мили, пока не утихли позади гневные вопли обманутого стража.

Он еще некоторое время плутал по узким и кривым улицам, пока окончательно не выбился из сил. Следовало где-то передохнуть и осмотреться. Заприметив, что один из домов отличается от остальных наличием тесного двора, заставленного повозками и коновязями, Драко осторожно пробрался к нему мимо храпящего на телеге охранника и заглянул в окно.

Судя по всему, это был постоялый двор или гостиница в самом мерзком и примитивном варианте, какой только можно себе представить. Впрочем, Малфой уже понял, что мир, в который его обманом затащил проклятый гриффиндорец, это какое-то жуткое средневековье. Причем средневековье раннее, если судить по оружию и архитектуре. Десятый век нашей эры!

Ну, максимум — тринадцатый.

Он пробрался между пустыми столами с перевернутыми на них грубыми табуретами, взглядом пошарил по прилавку, с которого опытный хозяин убрал все съестное, потом заметил в глубине зала небольшую опрятную дверь и направился к ней. За дверью оказалась чистая просторная комната. Столы тут оказались почище, а стены и потолок побелее.

Драко решил, что здесь его до утра не побеспокоят, прикрыл за собой дверь и занялся насущными вопросами.

Первым делом надо было привести в порядок одежду и обувь. Если это средневековье, то наряд молодого юноши из приличной семьи должен выглядеть примерно так…

Малфой основательно почистил свою одежду и даже сделал её наряднее с помощью трансфигурированных кружев и отделки а ля Д’Артаньян. Если его здесь обнаружат, то можно притвориться заснувшим гулякой благородных кровей и избежать насилия. Блондин изготовил из отломанной щепки расческу и придал своим волосам подобающий вид.

Теперь надо хоть намного поспать. До рассвета, по его мнению, оставалось еще несколько часов…

Драко и не догадывался, что дорога, на которой он расстался с Поттером, угрожая убить его заклятием Смерти, была дорогой окружной. Она пролегала в полумиле от внешней крепостной стены города. И разбежавшись в разные стороны, они под утро оказались совсем недалеко друг от друга на портовой окраине столицы королевства Арканар!

* * *

Малфоя разбудил скрип двери. Уже полностью рассвело.

Он быстро вскинул голову. В дверь тихо вошел щуплый мужчина неопределенного возраста. Глаза его были красны и слезились.

— Ох! Прошу прощения, благородный дон! Я не думал, что в этот ранний час здесь кто-то есть. Прошу не беспокоится, я тут в сторонке посижу.

Отрадно было то, что речь незнакомца была понятна Драко. Языковой барьер штука непростая. А заклинаний для перевода с незнакомых языков Малфой не знал. Если бы ему потребовалось понять латынь, греческий или что-то попроще в этом же роде, то у него проблем не возникло бы. А с незнакомыми языками — беда.

Он быстро сделал вывод, что в этом мире действует магия, позволяющая понимать язык людям из разных стран. Или из разных миров, если шрамолобый гад не врет.

— Не стоит извинений, дон… извините, не знаю вашего достославного имени.

— Дон Рига, ваш покорный слуга! Очень приятно встретить прекрасно воспитанного молодого человека в наши грубые времена. Но я раньше вас не встречал в Арканаре.

От собеседника явственно попахивало перегаром. Одежда его была когда-то изящной, но уже весьма заношенной. И несло от него этакой неопрятной кислинкой давно немытого тела, сдобренной какой-то вульгарной парфюмерией.

«Безденежный пропойца благородного происхождения, — подумал Малфой, — довольно болтливый, что весьма неплохо. Вот только, что ему отвечать на вопрос?»

— Меня зовут дон Дракус, любезнейший дон Рига. И я совсем недавно прибыл в Арканар.

— Откуда, если не секрет?

«Любопытный гад, — с досадой подумал Драко, — придется врезать ему Конфудусом и уходить отсюда. А жаль».

Тем временем дон Рига увидев, что собеседник затрудняется с ответом, заговорщицки прижал палец к губам.

— Можете не отвечать, благородный дон Дракус. Я понимаю, что в условиях травли, которую устроили серые подонки по отношению ко всем иностранцам, признаваться, что ты ируканец, эсторец или соанец, просто небезопасно. Эти постоянные покушения на короля, героически раскрываемые светлейшим доном Рэбой, всех просто свели с ума. И они хватают всех подряд, не разбираясь, благородный дон перед ними или презренный смерд!

Драко оставалось лишь учтиво поклониться, сохраняя на лице значительную мину.

Дон Рига с похмелья ощущал настоятельную потребность к общению. Он обрушил на благодарного слушателя море разнообразнейшей информации. В этой куче словесного мусора и шелухи Драко то и дело обнаруживал настоящие жемчужины информации. И мало-помалу у него начал складываться вполне объемный образ мира, в который он попал. Они попали.

«А Поттер ничего этого не знает, — кольнула его неприятная мысль. — Впрочем, он везучий ублюдок, вывернется как-нибудь».

Где-то вдалеке послышался то ли взрыв, то ли раскат грома.

— Гроза? — перебил рассказчика Драко.

— Да нет, благородный дон Дракус, когда я входил в «Серую радость», вроде солнышко светило.

Некоторое время они с недоумением прислушивались, а потом дон Рига продолжил свои рассказы.

Так прошло еще около часа. Потом дверь скрипнула, впустив очередного гостя.

Был он, на удивление, похож на дона Ригу. Нет, конечно, внешность и одежда у них были разные, но типологически похожи: тот же перегар, та же неопрятность дорогой одежды, тот же красный с синими прожилками нос алкоголика…

— Дон Фига, — представился вновь прибывший Малфою и кивнул дону Риге, как старому знакомому.

Что интересно, фонтан познавательного красноречия у дона Риги мгновенно иссяк. И он заговорил о погоде.

Малфой пытался парой наводящих вопросов вернуть его на обсуждение здешних порядков и новостей, но дон Рига не поддался и перешел на обсуждение арканарских лошадей, нудно и подробно объясняя, почему они лучше хамахарских жеребцов и дороже лошадей из метрополии.

«Все понятно, — подумал Драко, — больше двух здесь не говорят вслух. Значит, боятся доноса. Из троих один всегда может оказаться стукачом, но нужен еще и свидетель…»

Дверь вновь скрипнула и впустила в зал еще двоих страждущих.

Взаимные представления, приветствия и новая порция разговоров о погоде и лошадях.

Свежую струю внесли еще двое подошедших безденежных донов. С их прибытием разговор по какой-то неведомой кривой плавно перешел на женщин. Их обсуждали горячо и гораздо подробнее, чем лошадей и погоду. Почти у всех присутствующих замаслились глаза, а уж от скабрезных подробностей Малфой даже начал краснеть, хотя бледный цвет его кожи и не соответствовал такому явлению.

Все разговоры оборвались, когда в зал вошел крепко сбитый подпоясанный чистым передником мужчина. Он вел себя по-хозяйски, бесполезным гостям особого внимания не уделил, хоть и поклонился вежливо. Видимо их присутствие здесь было обычным делом. Он прошелся между столов, словно проверяя чистоту и порядок, подобрал с пола щепку, в которую обратно превратилась расческа Драко, и вышел из залы.

Безденежные доны с надеждой уставились на дверь. Драко посмотрел в ту же сторону. За дверью раздавались зычные раскаты тяжелого мужского баса. Дверь толчком отворилась.

— А прислуживает нам пусть солидная пожилая женщина, а не какая-нибудь вертихвостка!

Драко чуть не зажал уши от акустического удара. Голос у вновь прибывшего дона был, как у водопада. И рост у него был под стать Хагриду.

— Барон Пампа дон Бау-но-Суруга-но-Гатта-но-Арканара! — небрежно кивнул головой «Хагрид» в сторону безденежных донов.

Те вскочили и принялись поспешно кланяться, неразборчиво бормоча свои имена. Драко немного промедлил, чтобы рассмотреть здешнюю хореографию, применяемую при учтивых поклонах, а затем присоединился к ним, внутренне потешаясь над идиотскими телодвижениями.

Вслед за бароном в зал вступил еще один посетитель. Был он высок и жилист, чист лицом, в безукоризненном камзоле с перевязью на два меча и три кинжала. На лбу его гордо посаженной головы сверкал литым золотом массивный обруч с крупным драгоценным камнем.

Безденежные доны окончательно всполошились. Драко поспешно стер с лица улыбку и вместе с ними старательно заскакал по дощатому полу в большом приветственном поклоне.

— Это кто? Принц? — шепотом спросил он у дона Риги.

— Куда тебе, принц! Это сам дон Румата Эсторский!

* * *

Гарри, подражая школярам-подросткам, бегом продвигался по грязноватым и тесным улицам. Особого внимания на него никто не обращал, но он заметил, что его избегают толкать и пихать, как это делают другие прохожие друг с другом. Тут с особым почтением относятся к студентам-школярам? Чудно.

Стараясь не выпускать из вида стайку подростков, он довольно быстро миновал два квартала. Потом мальчишки один за другим юркнули в ворота у какого-то мрачноватого каменного дома.

И Поттер остановился в нерешительности.

Он что, собирается учиться? Конечно, нет. Эти ребята были для него просто неким средством передвижения по городу, но коль скоро, они прибыли туда, куда бежали, то здесь их пути расходятся. В этой гимназии или школе ему делать точно нечего.

Из боковой улицы раздался грохот сапог. Гарри посторонился и попятился спиной к стене дома. Прохожие последовали его примеру и начали жаться к стенам, освобождая середину улицы.

Все произошло очень быстро.

Из боковой улицы показался отряд. Он уже видел сегодня этих серых вояк с топорами.

— Серые роты! Штурмовики! Защитники наши! — кто-то весело и радостно крикнул рядом, и вся улица взорвалась ликующими возгласами.

Мерный грохот сапог сменился вдруг дробным топотом и полтора два десятка серых солдат, которых почему-то называли штурмовиками, бегом пересекли улицу, отшвыривая с дороги случайных зевак. Они набросились на маленькую неприметную лавочку, над которой вместо вывески висело изображение пера и чернильницы.

— Смерть книгочею! — ревели они сиплыми голосами.

Топоры их безжалостно крушили двери, окна и стены лавки. Старое полуистлевшая древесина на выдержала, и вся стена рухнула вовнутрь лавки. Штурмовики ворвались внутрь и, судя по звукам, начали крушить все, что попадалось им под руку. Двое выволокли наружу щуплого старика, бросили его на землю и начали безжалостно топтать сапогами, норовя ударить в лицо.

Гарри шагнул вперед. Кто-то схватил его за руку.

— Не лезь, щенок, без тебя справятся. Помочь серым захотелось?

Поттер оглянулся. Здоровенный мужчина в грубом фартуке, прожженном во многих местах, крепко держал его за правую руку. Ручища у него была почти железная. Юный маг попробовал освободиться, но тот сжал еще крепче да так, что у парня захрустели кости.

— Стой спокойно, тебе говорю! — прикрикнул мужик. — Успеешь еще надушегубствовать, студент, мать твою на шишку святому Мики!

Гарри понял, что его заподозрили в том, что он собирается помогать бить беззащитного старика, и хотел запротестовать, но странные звуки за спиной, заставили его оглянуться.

Двое штурмовиков, затянули веревочную петлю на шее у несчастного старика и вздернули его в воздух, удерживая на весу тщедушное тело владельца лавки. Тот слабо трепыхался в петле под радостный гогот ублюдков и грохот погрома, продолжавшегося в лавке.

Поттер снова дернулся, почти не помня себя. Достать бы палочку — он бы показал этим гадам!

— Стой говорю, сученыш! А то больше никогда не увидишь свою Патриотическую школу! Молоток к шее привяжу и утоплю в выгребной яме!

Тем временем старик в петле затих. Из разгромленной лавки показались остальные погромщики. Один из них с черной нашивкой на рукаве тут же заорал:

— Строиться! Двоим остаться здесь. Придет чиновник из канцелярии Веселой башни, сдадите ему все книги и свитки, что тут есть. Растаскивать никому не давать! Нечего расползаться ученой заразе! Поторопитесь, свиньи! У нас еще четыре адреса!

Гарри судорожно перевел дыхание. По лицу его текли злые слезы.

Мужик отпустил его руку, заглянул в его лицо и с отвращением произнес:

— Эк тебя разбирает, недоносок. Мой такой же, — сплюнул он с отвращением, — еще и свою морковку дрочит, когда казнят кого-нибудь.

Он отвесил Поттеру тяжелого пинка и побрел прочь по улице.

Потирая зад и чувствуя себя вывалянным в дерьме, Гарри посмотрел вслед уходящим штурмовикам, потом на двоих оставшихся для охраны, которых все еще окружала нехорошо возбужденная толпа прохожих, и принял решение.

Он повернулся и побежал за отрядом серых штурмовиков.

— Четыре адреса? Ну, это мы еще посмотрим!

Он догнал отряд только через два квартала. Штурмовики шли косолапо, но споро, бодро и весело переговариваясь между собой.

— Ха-а-ароший день будет!

— Для начала за скрытого книгочея подержались!

— Теперь мастеровщину бы какую-нибудь раздербанить, да чтобы в семье девок было побольше!

— А я бла-а-ародненьких люблю, цыпочек!

— Цыпочки — товар редкий! Если только барона какого-нить или графа изменщиком объявят!

— Эх, братцы, жисть-то какая пошла развеселая!

На Гарри внимания никто не обращал, хотя он шел с ними уже вплотную. То ли его считали за своего, то ли учеников Патриотической школы не велено было трогать. Парня всего трясло от ненависти, но он сумел взять себя в руки и обдумать свои дальнейшие действия.

Дождавшись, пока отряд окажется на совершенно пустынной улице, Гарри вытащил палочку.

— Ипедимента! Конфудус! Конфудус!

Заклинания угодили в первые ряды, и они грохнулись на землю. Остальные по инерции повалились на них. Возникла куча-мала возмущенно орущих и отчаянно ругающихся штурмовиков. О святом Мики тут никто не вспоминал. В воздухе застыл крепчайший коктейль из отборной похабщины.

— Экскуро! Экскуро! — изо рта матерящихся полезли мыльные пузыри.

На улице начали открываться двери и калитки. Но Поттер еще не закончил и лишние свидетели ему были не нужны. Он резко взмахнул палочкой:

— Коллопортус максима!

И все двери впечатались обратно в свои косяки, разбив носы самым любопытным горожанам.

— Ступефай! Ступефай! Диффиндо! Секо! Бомбарда максима!

Последнее заклинание было, наверное, лишним. Прогремел мощный взрыв, разметав раненных и оглушенных штурмовиков по всей улице!

Черт! Кажется, в этом мире еще не знают ни пороха, ни огнестрельного оружия!

Поттер повернулся и бросился бежать, пряча на ходу палочку. Впрочем, со стороны это могло показаться вполне естественным. Божий гнев в виде грома и молнии обрушился на кого-то неподалеку, побежишь тут, пожалуй. Не этот же щуплый мозгляк из Патриотической школы метал молнии? Конечно, нет. Это даже не смешно! Ясно, что господь прогневался на грехи наши…

Гарри, задыхаясь и с колотьем в правом боку, добежал до разгромленной лавки и перешел на шаг.

Толпа уже рассосалась, и рядом с охраняющими штурмовиками стоял лишь один зевака.

Хотя на зеваку он был не очень-то похож. Роскошный наряд и огромные мечи на перевязи слева и справа выдавали в нем или знатного вельможу или военноначальника. Впрочем, для командира этих серых штурмовиков он смотрелся излишне внушительно.

Поттер подошел ближе.

Вельможа поставил серых по стойке смирно и спокойно расспрашивал их о произошедшем. Слишком уж спокойно. До нарочитости спокойно.

А сам исподволь кидал грустные взгляды на повешенного старика и обрывки книг, устилающие пол в лавке.

Гарри приблизился еще на шаг. Словно почувствовав его, вельможа резко повернулся. Их взгляды скрестились.

На Поттера дохнуло вдруг почти вселенским ужасом, отчаянием и сознанием своего полного бессилия. И это были не его эмоции. Это были эмоции этого странного вельможи с золотым обручем на высоком лбу.

Неизвестно, что в свою очередь рассмотрел во взгляде этого незнакомого юноши сам вельможа, но он вдруг моргнул, на какое-то мгновение разорвав зрительный контакт, и впился в лицо парня ледяным, жестким и внимательным взглядом.

Поттер слегка отшатнулся и, резко повернувшись, быстрым шагом удалился прочь, не думая, куда и зачем он идет. Лишь бы оказаться подальше от этого потрошащего взора.

Вельможа его не преследовал.

Пройдя быстрым шагом квартала три-четыре, Гарри остановился напротив трактира, из дверей которого шел оглушающий аромат жаренного мяса.

«Зайти, попросить еды, что ли? — сглотнул он набежавшую слюну. — Пообещать, что отработаю. Или трасфигурировать какую-нибудь безделушку и попробовать продать? Хотя, нет. Это получится обман и воровство. Лучше попросить или отработать».

И Гарри решительно толкнул дверь трактира, на котором красовалось глупое название «Серая радость»…