После Победы (гет)

Впервые о том, за кого она может выйти замуж, Гермиона задумалась летом 1994 года, незадолго до начала четвертого года обучения в Хогвартсе и своего пятнадцатого дня рождения. Этот вопрос ее не слишком волновал: у женщины в современном мире есть немало занятий поинтереснее, чем семейные хлопоты. Но Гермиона стремилась заранее спланировать все аспекты своей взрослой жизни, поэтому задумалась и о перспективах брака.

Поначалу эти размышления носили чисто теоретический характер, но после знакомства с Виктором Крамом все изменилось. Ей завидовали все девчонки в Хогвартсе: заучка Грейнджер подцепила знаменитого спортсмена с заоблачными гонорарами! А Гермионе было с Виктором безумно скучно. Он выглядел искренне увлеченным, очень хотел понравиться своей новой знакомой, но она совершенно не знала, о чем с ним говорить, а рассказы Крама о квиддиче и Болгарии нагоняли на нее тоску. Дело было отнюдь не в языковом барьере: Виктор говорил по-английски очень прилично. Но они так и не смогли найти общий язык.

Именно после знакомства с Крамом Гермиона окончательно поняла, что выйдет замуж только за хорошо знакомого человека, с которым можно подолгу разговаривать и при этом не скучать. Кандидатов в мужья оказалось двое: Гарри и Рон. С ними Гермиона болтала часами и не замечала, как летит время.

Гарри Гермиона отвергла сразу. Она не сомневалась, что рано или поздно он убьет Волдеморта, станет еще популярнее, чем был в детстве, и выберет профессию аврора. Но Гермиона очень хорошо видела, как одинок и уязвим Гарри, как отчаянно нуждается в семейном тепле и заботе. Чтобы сделать Гарри счастливым, миссис Поттер должна будет полностью посвятить ему жизнь — отказаться от карьеры, ждать мужа с работы до поздней ночи с теплыми объятиями и горячим ужином, самостоятельно вести хозяйство и искренне наслаждаться короткими минутами счастья…

К таким жертвам Гермиона не была готова. Слишком отсталым и несправедливым был волшебный мир, в котором она намеревалась жить, слишком многое в нем требовалось изменить. Гермиона не сомневалась, что с помощью друзей справится с этой непростой задачей, но понимала, что не сможет сочетать ее выполнение с неусыпной заботой о муже. Видеть Гарри несчастным не хотелось, поэтому Гермиона твердо решила, что замуж за него не выйдет.

Оставался только Рон. Он не требовал такой неусыпной заботы, как Гарри, поэтому вполне годился в мужья. Поначалу его кандидатура Гермиону не слишком вдохновляла, но, поразмыслив, она поняла, что это действительно самый подходящий вариант. С Роном они иногда ругались, но быстро мирились, а в остальное время очень хорошо понимали друг друга. А если Рон женится на другой, то у Гермионы останется гораздо меньше возможностей болтать с ним обо всем на свете…

Гермиона окончательно решила выйти замуж за Рона к тому времени, когда они перешли на пятый курс Хогвартса, и мысленно начала планировать их совместную жизнь. Правда, замечательным планам несколько раз угрожала реальность: на шестом курсе Рон увлекся Лавандой Браун, а год спустя бросил Гарри и Гермиону, прятавших от Волдеморта украденный хоркрукс.

Однако со временем все встало на свои места. Свадьба была именно такой, как Гермиона и представляла, семейная жизнь тоже полностью оправдала ожидания. Секс оказался очень приятным занятием. Рон с пониманием относился к ненормированному рабочему дню жены и даже в меру своих (весьма слабых, надо сказать) умений взял на себя часть домашней работы. Супруги точно знали, что ни один из них никогда не подведет и не предаст другого, всегда поддержит и поможет во всем. Конечно, они иногда ссорились, но быстро мирились, поскольку порознь чувствовали себя словно без руки или ноги. В общем, все было хорошо.

Но на вечеринках и во время обеденных перерывов на работе Гермиона порой слышала рассказы друзей и знакомых, которые теряли голову от любви — не могли ни есть, ни спать в разлуке с любимым человеком, сходили с ума от его голоса, запаха, прикосновений… Все это казалось таким же странным и непонятным, как истории Луны о морщерогих кизляках.

Гермиона читала не только учебники, но и художественную литературу, поэтому точно знала: с героями многих книг происходило то же самое, что с друзьями и знакомыми. Но поверить этому она все равно не могла.

Обычно Гермиона считала, что влюбленные просто притворяются, убеждая в первую очередь самих себя в том, будто чувствуют то же самое, что и литературные персонажи. Но иногда она думала: а вдруг что-то не так именно с ней? Может, правы были девчонки в Хогвартсе, называвшие ее сухарем и заучкой?

Как правило, подводя итог этим рассуждениям, Гермиона решала для себя, что ее с Роном все же связывает именно любовь, пусть и совсем иная, чем у других. В кои-то веки Гермиона была согласна с Селестиной Уорбек, новый шлягер которой назывался: «Любовь — это цветок». Цветы ведь разные бывают — и яркие садовые, и скромные полевые, и все они прекрасны, пусть и по-разному.

Но совсем-совсем редко Гермионе казалось, что она просто еще не встретила настоящую любовь — такую, о которой пишут романы и слагают песни. Это означало, что рано или поздно невероятное по силе чувство может прийти и к спокойной, рассудительной и сдержанной миссис Грейнджер-Уизли. И тогда она искренне надеялась, что никогда не испытает бессмысленную страсть, способную разрушить жизни сразу нескольких человек. Однако порой — после особенно тяжелых рабочих дней, за считанные минуты перед тем, как заснуть — Гермиона отчаянно мечтала испытать настоящую любовь. Она гнала от себя неправильные мысли, и они послушно уходили, причем надолго, но рано или поздно все равно возвращались.

fin