И такое бывает... (джен)

Ребята смотрелись весьма впечатляюще. Ровным строем одинаково застыли перед судьями, и особенно внушающим было развороченное каменное поле за их спинами. Ни дать ни взять, какой-нибудь сюжет из постапокалиптического будущего с отрядом приключенцев-спасателей…

Все как один — матово-чёрный комбинезон, двухслойный, с компенсирующей давление подкладкой и огнеупорной напиткой. Третий, внешний слой – дополнительные пластины брони, частью из чешуи дракона, на шее, у сгибов локтей и колен – более тонкая и лёгкая чешуя василиска. Предложенный шлем был единогласно признан ребятами чрезмерно неудобным и, что важнее, урезающим обзор, так что на голове – капюшон, платок на носу (снова василиск) и очки, мало чем отличающиеся от моих жёлтых. Добавили ребята и что-то от себя – герб школы во всю спину под фамилией, на левом плече нашивка с гербом факультета (у Флёр там был какой-то ванильно-противный единорожек в голубых тонах, у Крама скромный мрачный ворон), на груди у сердца – собственно герб рода.

Когда вышел Седрик – а он выступал первым, судьи удивились, Турнирная комиссия немного пошарудела своими бумажками, с удивлением осознала наличие подписанных и заверенных бумаг на разрешение в Испытаниях для Чемпионов вольной экипировки. Правда, с тем условием, чтобы экипировка эта не противоречила правилам Турнира и не давала носителю своим наличием серьёзного преимущества перед соперниками. Следом ходатайство от ребят насчёт их костюмов и акт, утверждающий успешную проверку предоставленного материала и соответствие костюмов всем нужным нормам.

А нечего было драконологов напрягать. И тем более загребать их в комиссию. Чарли с компанией были очень недовольны дополнительными бумаженциями, которые надо было заполнить, заверить, занести в реестр… и ещё кучей всяких действий.

С некоторой заминкой началось Седриково Испытание, на остальных Чемпионов народ реагировал уже без лишнего ажиотажа.

Каждый раз битва с драконом за яйцо проходила достаточно однообразно – ребята прыгали, бегали, кувыркались, разумеется, каждый по своей схеме и согласно своему плану. Конкретнее: тот же Седрик решил переиграть своего соперника, какого-то квадратного, не совсем поворотливого, но на удивление проворного темно-коричневого дракона, в скорости перемещения. Он аппарировал, много, но притом ювелирно, порой выдавал даже серии по две-три аппарации за раз – а на это не каждый взрослый маг был способен! Кроме всего, Диггори в самом начале, только выйдя на поле, зачаровал горстку камешков, превратив их в порт-ключи. Таким образом, после нескольких минут динамичного противостояния и, казалось бы, хаотичных перемещений, хаффлпафец внезапно оказался за границей поля и с золотым яйцом в руках, а шведский тупорылый всё ещё пытался найти его в противоположной стороне.

Гарри проделал знакомый мне по книге трюк, немного, правда, дополненный – он призвал метлу, на которой и кружил вокруг валлийского зелёного. Но теперь это была не погоня дракона за обедом, а всё же какое-никакое противостояние – отвлекающие, отпугивающие и чуть-чуть оглушающие чары Поттер вызубрил на славу и не стеснялся ими пользоваться.

Флёр выступила изящней, чем парни. Китайский огнешар сумел по достоинству оценить весь арсенал вейлы в части с иллюзиями и невидимостью, всласть нагонявшись за фальшивыми блондинками, которые то просто пропадали, то рассыпались искрами у него на зубах. Больше всего ярко-красному дракончику понравилось вылетевшее в него из ниоткуда усыпляющее, после которого зверушка и улеглась на камни, сладко посапывая. Флёр легко прошлась до гнезда, забрала яйцо и направилась к судьям, на обратном пути ещё и поцеловала противника в бронированный нос, психопатка …

Крам же завершил Испытания зрелищным поединком «лоб в лоб»: силовые чары, плевки огнём от дракона и огненный хлыст от болгарина… С боем Вик пробрался к яйцу, с боем же и выкатился с поля, ухитрившись при всей зрелищности и эффектности битвы и сам остаться невредимым, разве что немного пыльным, и не повредить хвосторогу.

Я, признаться, и видел, и помню все смутно. Сидел на трибуне и раз за разом пристально вглядывался в чёрные фигурки Чемпионов: жив? Цел? О да, я переживал ужасно. Драконы даже со стороны внушали, я же ещё и помнил их веса, объёмы тактико-технические характеристики – и картинка рисовалась не очень вдохновляющая, даже со всей подготовкой. Я дико боялся, что произойдёт что-то плохое, или что кто-то из ребят ошибётся… Но справились на отлично все, а из потерь наберётся только пара ушибов и царапин.

Раздачу баллов я благополучно пропустил мимо ушей, так что восхищённые вопли и возмущённое бухтение соседей понимал слабо.

После главной развлекаловки дня все потихоньку разошлись, чтобы скоротать время до праздничного ужина, мы – я имею в виду, свита героев, — решили не напрягаться и не ждать друзей, которых ещё попытаются расхватать на автографы и сувениры, и направились сразу к тренировочной комнате.

В голове царила пустота и умиротворение – как будто это я сам только что четырёх драконов уложил и теперь заслуженно почиваю на лаврах. Впрочем, я не один шёл такой ошеломлённо-довольный: похожие физиономии наблюдались и на других участниках. Это героям просто – побегал, подрался, победил, а нам сиди, сходи с ума от беспокойства… Особенно когда кого-нибудь хвостом приложило, и две секунды из пыльного уголка никто пафосно и с превозмоганием не вставал.

Остановился, извинился перед ребятами, отлучился к ближайшему туалету. Окунание головы в ледяную воду помогло, понемногу состояние гордой курицы-наседки меня отпустило.

Но вообще это было сильно, да.

До конца всё же не опомнился, при встрече с Чемпионами наградил всех крепкими объятиями. Даже Флер. Так всё и выглядело – парни с похожими эмоциями на автомате обнимали и отходили, а француженка независимо стояла в сторонке. Мы несколько секунд подозрительно переглядывались, после чего одновременно тяжко вздохнули и крепко обнялись с идентичными выражениями лиц «Ну ладно, ладно, так уж и быть».

— Три секунды прошло, — кашлянула Флер и отстранилась.

— Злая ты. Я и то выделил для тебя четыре секунды, — не остался в долгу я.

Она отошла на несколько шагов, быстро оглянулась, кивнула в сторону, глубоко вздохнула и… Меня оглушил хор из четырёх голосов:

— Аве Рональду, достойному среди лучших! Без него я бы бегал перед гигантским летающим ящером как подожжённая курица, а он спас мне честь и, возможно, жизнь!

После чего мы ещё немного коллективно порадовались и в едином порыве разошлись отсыпаться. Умилительные круги под глазами действительно делали нас всех одной командой, так сказать, Турнирные Панды… Один я выделялся, строгий режим и зелья пока ещё не одарили меня естественной маскировкой под бамбукового мишку.

Но у меня были другие дела, которые вполне можно было начать пораньше.

После недолгого променада по школьной территории я таки отыскал свою цель. Цель холодно на меня покосилась и, не тратя на ничтожного боле внимания, продолжила патруль. Я аккуратно пристроился в кильватер Тонкс и, притворяясь призраком собственной совести, начал преследование.

Надо отдать ей должное – терпела аврорша долго. Три часа, кругами, в одном темпе, почти не оглядываясь… Провела, правда, меня через самые пыльные и заросшие паутиной места, но танки грязи не боятся!

— Чего тебе? – уже не очень враждебно спросила девушка на четвёртом часу патруля. Даже остановилась и повернулась ко мне.

— Извиниться хочу, — ответствовал я.

— Для извинений надо было наступать мне на пятки несколько часов? – скептически приподняла бровь Тонкс. Ещё и лицо сделала такое… Смотрела на меня, в общем, довольно симпатичная женская ипостась Снейпа.

— Это такой тайный коварный план, — объяснил я. – Чтобы ты поверила в мою искренность и чистоту намерений.

— И всё?

— И всё, — кивнул.

— Ну извиняйся, — она облокотилась на стену и неприступно скрестила руки на груди.

— Хорошо. Прости меня пожалуйста за то, что я злоупотреблял твоим добродушием и хорошим отношением. И что так некрасиво себя повёл с ночной коллективной прогулкой. И что чуть – а то и не чуть – не подставил тебя. Мне очень жаль. Я бы хотел продолжить наше общение, ну или хотя бы чтобы ты прекратила злиться на меня. И, кстати, с той вылазкой была только моя инициатива, и виноват тоже я, — на всякий случай добавил я.

Мы немного помолчали.

— Это всё?

— Да. Но на всякий случай – я знаю расписание твоих патрулей, и буду надоедать тебе, пока ты меня не простишь или не проклянешь, — честно предупредил я девушку. Она скептически фыркнула и направилась дальше, очевидно, не веря в мои слова. Наивная. Я ли не школяр с вагоном свободного времени?..

Моя прелессссть… Четыре безупречных дракончика в аккуратных коробочках попали ко мне вечером. Коробочки тоже были своеобразные – в цветах факультета бывших владельцев, с надписями на крышке: «Лучшему другу», «Гениальному метлолётчику», «Дипломату Аврората»… Моя любимая – «Подавитесь, Великий», с пририсованной рожицей, которая не то улыбается, не то кровожадно скалится. Личико Флёр под кошку вечером заклинанием раскрасил не я. Но приятно, что награда нашла заказчика…

Со всеми этими событиями у меня появилось новое гармоничное расписание. Время от времени уроки, днём своевременные приёмы пищи — потихоньку начал привыкать к английской кухне, правда, чисто визуально. К счастью, Винки, сговорившаяся с местными эльфами, баловала меня тем, что я люблю. Даже борщом. Народ, как-то прознавший про причину моего отдельного проживания, хотя может, удачно угадавший со слухами, подозрительно косился на красный бульончик с мясом. Болгары, впрочем, косились вполне одобрительно.

Ночью перебивался… Да ладно, Винки и по ночам следила за моим питанием.

Строго по времени патрули с Тонкс. На шестой раз она, видимо, смирилась и простила, так что теперь я за ней таскался просто «на погулять». Свежий воздух, быстрая ходьба, лёгкая болтовня ни о чём или интересные разговоры на серьёзные темы… Идеально.

Время от времени по вечерам отработки со Снейпом, но это редко – когда учителям захочется уж совсем по-чёрному пошутить над зельеваром. Именно над ним. Преподавательский состав Хогвартса быстро осознал, особенно после недели сонного меня и дёрганого Снейпа, что я, несмотря на своё незавидное положение драющего котлы или ещё какую гадкую работу делающего студента, ухитряюсь достать грозу всея школы.

А я не отступал и медленно, но верно примирял Снейпа с идеей помощи мне. Прогресс наблюдался – в последний раз на прощание он даже кинул в меня книгой. Методичкой, между прочим, ещё и по Чарам – выжимка для оперативного изучения курса с азами синтаксической расшифровки вербальных формул. Я такой нигде не видел, так что через дверь уточнил: вернуть пособие на базу или можно взять почитать?.. По вздрогнувшей и затрещавшей двери понял, что это подарок.

Новостью месяца, точнее, оставшихся до Рождества полутора месяцев, стал, конечно же, бал. О нём объявили вскоре после Испытания. Грядущие танцульки вызвали в школе просто невозможный ажиотаж, особенно вопросом «кто с кем пойдёт», и, конечно, не обошли нашу относительно закрытую компашку, сформировавшуюся вокруг Чемпионов.

Мари в тот день как раз чуть запоздала. Жаворонком залетев в комнату, она не стала размениваться на приветствия:

— Вы слышали? Бал! Уже нашли партнёров?

Гермиона со скепсисом приподняла бровь, даже оторвавшись от «Истории открытия мезоглифов». Я уточню – читала она эту книжку довольно скромных размеров очень внимательно и уже третий день, хотя даже большие фолианты задерживались в её руках на читательский срок не более семи часов. Ну, кроме устрашающего талмуда про три аксиоматические формы Кальдерона с выводом и доказательством сопутствующих законов, формул и следствий. От той знаменательной книжки, более похожей на малогабаритную тумбочку, у меня заломило виски на шестой странице предисловия, но Гермиона невозмутимо прочла её, правда, за три недели и с перерывами на более лёгкое чтиво, вроде ознакомительных методичек по дифференциальным уравнениям.

Короче, скепсис в данном случае был явно напускным, а Гермиона – чем-то не совсем обычным для себя озабоченной. Но молчала девчонка, как угнавший танковую дивизию партизан, пойманный немцами, а пытать её я не стал – личное пространство и всё такое.

Парни проявили два вида реакции – или пялились в никуда, очень старательно, как, например, Крам, взгляд которого был где угодно, но только не на одной гриффиндорке, или очень осторожно косились на объект своего интереса, как, например, крамов дружок (к слову, Михаил) посматривал на «штатного медика с французской стороны». Ну и Седрик выразительно приобнял Чоу.

Флёр с нечитаемым выражением лица достала вполне серьёзную пачку открыток-приглашений – более чем серьёзную, если вспомнить, что про бал сказали только утром. Чанг довольно кивнула, а Делайн, та самая подруга Флёр, погладила Делакур по руке и невозмутимо подсела к Мише.

— Ну, тут всё ясно, — улыбнулась Мари. – Кроме одного – Рон, у тебя уже есть партнёрша?

— Нет, я не иду на бал, — сходу открестился я. Двадцать пятое декабря тут, может, и Рождество, а у меня день загодя распланирован едва ли не поминутно… Годы назад.

— Правда? – вырвалось у Гарри. – Почему?

— Ну как всегда же, — не смог сдержать улыбки я. Игровой центр, может, что-нибудь относительно стрелятельное, типа пейнтбола или, к примеру, лазертага, и здоровенный семейный ужин в финале… Это день семейный, без вариантов, и пусть весь мир подождёт. — Оу. – Но всего этого уже не будет. Потому что я в девяносто четвёртом году, в другой стране и вообще на острове, и в абсолютно других обстоятельствах. Что я уже вроде как запомнил и осознал.

Но, видимо, для этой личной традиции как-то не учёл.

А может, в этом всё и дело? Поэтому я так напрягаюсь из-за, по сути, посторонних и малозначимых для меня людей? Потому что просто не привык быть один? Потому что мне всегда было, так или иначе, о ком заботиться, кому делать сюрпризы, кому устраивать, пусть даже в мелочах, жизнь. А теперь, когда у меня нет семьи… Хотя нет, это меня нет у семьи, на самом-то деле. Теперь я просто делаю то, что привык, но для других, чужих адресатов.

Банально потому, что больше не для кого.

— Рон? Рон!

— Мм… Что? – я, кажется, слегка так ушёл в себя. Прямо передо мной находилась сильно обеспокоенная мордашка Делайн, а за ней столпились и остальные.

— Ты в порядке? – строго спросила она, совершая непонятные манипуляции палочкой у моей груди.

— Да, вполне, и, держу пари, твоя диагностика это подтверждает. Просто немного задумался. У меня не получится прийти на Святочный бал, дела рода, — с извиняющейся улыбкой провозгласил я. – Да и сегодня… Я пойду, проветрюсь, ладно?

Неохотно, но меня отпустили, наградив кучей пожеланий вроде «Почувствуешь себя плохо – пулей в Больничное крыло!» и «Умрёшь — на глаза нам не попадайся».

Так что ушёл я от них.

Надо же, вышло пройтись в кои-то веки в гордом одиночестве.

Ноги принести меня на квиддичное поле, уже приведённое в обычный вид, причём, как выяснилось, кроме меня там кто-то был.

Хорошо хоть, рефлексы сработали и я успел словить предмет, пролетевший между двумя кольцами и долженствующий попасть мне прямо в лицо. При ближайшем рассмотрении вражеский снаряд оказался обыкновенным футбольным мячом. За кольцами виднелось виновато-испуганное лицо Дина Томаса.

— Прюэтт, ты как? – растерянно спросил он, сделав неуверенный шаг вперёд. И тут же зачастил: — Я спрашивал у Хуч, поле не занято, да и кроме нас с Финниганом тут никого не должно быть, — впрочем, ирландца на поле не наблюдалось, и Томас, оглянувшись, уточнил: — Он опаздывает…

— Это ты молодец, что про поле договорился, — ответил я не менее растерянно, и, немного подумав, встал в «ворота»-кольца, отбросив мяч горе-игроку. – А вот бьёшь ты как очень неспортивная девочка!

Парень озадаченно принял мяч, а потом, прищурившись, чуть отбежал и пробил.

Наивный… Длинные руки и ослабленный в этом плане инстинкт самосохранения никто не отменял, а уж сущность пусть и плохонького, но вратаря, во мне даже палкой не убьёшь! Даже перемещением в другой мир…

Мы с Томасом успели обменяться голами с примерно равным успехом (я пропустил пару мячей, а его паршивые вратарские навыки были скомпенсированы моими не менее паршивыми навыками форварда), попасоваться, посоревноваться в меткости, где я даже продул с довольно скромным отрывом, просто понабивать мяч… Шимус, как выяснилось позже, внезапно отхватил отработку у Снейпа, попавшись в разборке малышей Гриффндор-Слизерин.

В общем, мы все-таки подустали и, накинув куртки-мантии, присели у колец отдышаться.

— Извини, — внезапно нарушил тишину Томас. – Насчёт зельеварения ты был прав.

— И ты извини, — помедлив, ответил я. – Я мог всё сделать по-другому, просто…

— Да ладно, — он отмахнулся. А потом улыбнулся и протянул мне руку: — Оба, в принципе, не самые гениальные представители человечества, да?

— Говори за себя, — с деланным высокомерием сказал я и ответил на рукопожатие, Томас только хмыкнул в ответ.

— Мы тут играем иногда, посреди недели, вторник там, среда и четверг… Забредай время от времени, если захочется. Я нападающий, Финниган неплохой полузащитник, а вратари отсутствуют как класс. Эх, жалко, тут футбол не популярен… Шимуса подчас вон, еле вытянуть можно.

— Ты бы кинул клич, — предложил я. – А то молчишь – ещё бы кто-то заинтересовался. Поле есть, на неофициальные тренировки ты добро уже выбил, а на футбол только кроссовки и нужны, никаких мётел и защитного снаряжения. А там, может, директор и на школьном уровне вас утвердит, будет, кроме Квиддичного, ещё и Футбольный Кубок Хогвартса. Даже если и нет – надрать, хоть и неофициально, ближнего своего – разве это не прелестно?

— Шутишь? Слишком масштабно выходит, – фыркнул Дин. – Я вряд ли потяну, тем более, сейчас все заняты Турниром…

— Тогда начни все в следующем году. А сейчас подбей малышню, первокурсников тех же, причём со всех факультетов. Гриффиндор и Слизерин в одну команду, Ровенкло с Хаффлпаффом в другую, с одними ты, с другими Финниган. Правила парням объясните, капитанов из мелких назначьте временных, допустим, сменяться будут каждые полчаса, первого выберете жеребьёвкой или там спичками…

— Погоди, я записываю, — перебил меня Томас. И, не успел я отреагировать, действительно достал из мантии блокнот и карандаш. – Что смотришь? – хмуро спросил, заметив мой удивлённый взгляд, и поморщился: — Отвернись, а, бровь поднял – рыжий Снейп… В другую сторону куда-нибудь удивляйся, да. Идея классная, первый-второй курс правда легко поднять можно на игру, а там кому-нибудь, да понравится. Опять же, на Хаффлпаффе магглорожденных достаточно, и с опытом, и правила знают более-менее, и другим помогут… Можно даже сразу официально сделать кружок, а через пару месяцев… нет, в начале следующего года объявить официальных набор… Для всех, вне зависимости от цветов нашивок и галстуков, — он выразительно посмотрел на меня. – Миротворец…

Я, конечно, предлагал всерьёз, но такой активной реакции не ждал.

— Что? – улыбнулся Томас. – Я тут четвёртый год мяч гоняю, хорошо, на втором курсе хоть Шимус присоединился, но и вдвоём бегать тоже кисловато… Учти, я тебя теперь буду пытаться дёргать, ты, кажется, немного в теме. А то даже намёка на вратаря из нас с Шимусом не выходит, мы только мяч гоняли…

Вот так вот, нежданно и негаданно, у меня наладились отношения с родным факультетом, и, что немаловажно, с Томасом, который был чем-то вроде негласного маячка. Гарри, конечно, герой и молодец, но Дин был куда ближе к образу простого студента Хогвартса, особенно в бытовых вопросах. В смысле, пока на горизонте не виднеется серьёзного антагониста вроде Амбридж или там Волдеморта – Томас решает, а если ЧП какое – то доверим дело специалисту, нашему военному вождю Поттеру. Мда…

Как бы то ни было, именно Дин смог помочь, когда ко мне подкатился Крам с неординарным вопросом-просьбой: приглашением на бал мисс Грейнджер.

Через Томаса мы достали и старшекурсников, и малышню, и даже пару отзывчивых преподавателей.

Так что в один замечательный декабрьский день Гермиона только и слышала от окружающих, что фразу «Соглашайся». От пролетевшей мимо стайки малышни, от задевшего её плечом слизеринца, от соседей по парте, от оставившего её ненадолго после урока для уточнения темы доклада Флитвика. К середине дня девушка была не в шутку раздражена такими «глюками», потому что все вокруг делали вид, что ничего не слышат, на все уточнения округляли глаза в стиле «Я этого не говорил», при просьбе повторить — говорили что-то абсолютно другое.

Так что, когда после обеда Крам, напыщенный и официальный, то есть ужасно нервничающий и действительно готовый сбежать в любую секунду (кто бы ему дал после такой подготовки), подошёл к ней и пригласил на бал, после чего коридор в едином порыве проорал «Соглашайся!» (больше всех старались близнецы и Дамблдор, которого не было в сценарии в принципе), конечно, она ответила положительно.

Хотя бы для того, чтобы оттоптать Вику все ноги каблуками за такое издевательство и вынесение личного в широкую общественность.

Ну и, опять-таки, не зря же она по полчаса с красными ушами очень серьёзно читает одну и ту же страницу, когда в зоне хорошей слышимости факультетские девчонки обсуждают мистера Крама. И губы негодующе поджимает, когда они в чём-то пренебрежительно о гениальном ловце отзываются. Мы же с Поттером тоже не слепые, да.

Гарри, кстати, тоже было с кем пойти на бал, и, судя по всему, в этот раз обошлось без страданий по китаянке – на мой вопрос он покраснел, отвёл взгляд и внятно и чётко сказал, цитирую: «Н-ну… как бы… это… партнёрша… я… и вот. Так», в общем, парень устроен.

В общем, всё складывалось прекрасно, про Флёр я в принципе не беспокоился, ну и Мари, судя по временами отсутствующему взгляду, идиотской улыбке и в принципе счастливому выражению лица, проблем с подбором кавалера не имела.

По балу так или иначе сдвинулся почти каждый. Но спасение от всеобщего психоза было: во-первых, на уроках профессору МакГонагалл удавалось сохранять дисциплину, также как и на дополнительных занятиях; спокойно было и у Снейпа. Ещё можно было поболтать с Томасом, но в данном случае отсутствие клина на балу было весьма условным – Дамблдор одобрил планы парня на футбольный кружок, так что, если в этом году в студентах проснётся интерес к данному виду спорта и по предварительным опросам наберётся энное количество желающих участвовать, первого сентября грядущего года футболистам в Хогвартсе быть. Иными словами, Дин был весь в мыслях насчёт организации кружка, бегал консультироваться и заключать предварительные договорённости на следующий год с квиддичистами и продумывал план агитационных мероприятий.

Зато можно было вдоволь позлословить с Тонкс на любую тему, не опасаясь оскорбить её чаяния, настроения и чувства. Я уже дал семь честных слов, что не расскажу никому и никогда доверенные мне истории из её жизни, вроде позорной стычки одной девочки с енотом в простыне, после которой добрый папа-Тэд ещё полгода ласково звал дочку Сигнализацией.

Мы соревновались в бросках камней на дальность (результат: один вопль «Девчонки – слабачки!» и один подзатыльник), в бросках камней в озеро «блинчиками» (результат: безнаказанное «Мастерство не пропьёшь, щенок, ну и кто тут лучший, а?!»). Разок сыграли в шахматы, и, когда за два хода до разгромного мата пешка внезапно трансформировалась в тарантула, который выразительно повернулся задницей к моим фигурам, выстрелил в короля паутиной и удрал, Нимфадора сдалась и с невинным вздохом признала, что шахматы – не её игра, так что моими партнёрами по-прежнему оставались Живоглот, почему-то упорно пробирающийся ко мне в комнату, и МакГонагалл. Зато игра в карты шла у нас хорошо – один бесконечный кон, в ходе которой колода каким-то чудом превратилась в две с половиной, и щелбаны, если кто-то попадался на таскании из отбоя. Она даже попыталась привить мне любовь к мётлам, но недолгий парный полет завершился ожесточённой битвой метловищами на твёрдой земле. Схватка оборвалась, когда я отхватил по лбу. Тонкс безапелляционно объявила конец забаве, что и закрепила пущенной со второго раза белой искоркой в наклёвывающуюся шишку. Зато кое-кто, не буду открывать вам личность этой дамы, получил помелом по мягкому месту трижды, и, судя по её глазам, не получи я в лоб – гонялись бы за мной с этой метлой ещё дня два…

Про перекидывание мячом и салки в глухих уголках Хогвартса на патрулях и говорить нечего. Я в отместку за мётлы притащил ей два скейтборда – в медпункт мы благополучно прихромали вместе.

Кроме всего, Тонкс имела Ученика Трансфигурации – что для метаморфа, в принципе, естественно. Звание ей дали за блестяще сданный выпускной экзамен, дальше она идти не захотела (передёргивание плечами, скривившаяся мордочка и непередаваемым тоном «Н-наука…»), к тому же, в аврорате у неё тоже более чем неплохая карьера – природные способности незаменимы в слежке и работе под прикрытием, плюс, опять же, в собственно трансфигурации Тонкс была далеко не дура. Фактически она могла полностью поменять внешний облик менее чем за сорок секунд. Один вежливый дядечка, как-то навестивший её ещё в Академии Аврората, восхитился её выбором карьеры и как бы между прочим сказал, что если некоторый аврор Тонкс достигнет результата в семь случайных, непохожих и достоверных обликов за две минуты и подаст рапорт на перевод в Отдел Тайн, то, вполне вероятно, сменит офис в тот же день. Кроме всего, аврор Тонкс может, в принципе, такой рапорт подать в любой момент, вполне себе может найтись толковый инструктор для неё. А Отдел Тайн, это, конечно, структура сложная и засекреченная, и работа там такая же, зато, к примеру, мир повидать удастся…

А аврор Тонкс пока думает над перспективами и на всякий случай тренируется.

Это я вообще к чему… Нам с Тонкс было о чём предметно поспорить, да и рассказать она могла много интересного. Порой я слушал её с открытым ртом и завидовал по-чёрному: то, для чего простым смертным следовало тренировать память и контроль, удавалось ей лёгким мановением руки и без малейших усилий. С другой стороны, она предупреждала, что чрезмерное мастерство в трансфигурации всегда чем-нибудь компенсируется – ей, например, туго удавались в своё время зелья. Мне, судя по всему, кроме везения со Снейпом ещё плохо удаются боевые заклятья. Но это всё, сказала Тонкс, временные трудности, которые со временем и улучшением контроля и навыков сойдут на нет.

Да и сам по себе метаморфизм был не так уж прост – косметические изменения не стоили ничего, а вот уже работа с весом, ростом, телосложением кроме всего была довольно долгой и болезненной. Зато, в отличие от Оборотного, метаморфмаг могла держать принятую форму годами.

Местные авроры все, даже время от времени сменяющие отстрелявшихся новенькие, со мной здороваются. Очень недовольная Тонкс как-то дала мне значок – перекрещённые меч и палочка и подпись «За прилежание в службе». Такие в аврорате выдаются, если не пропущено ни одного дежурства, каждый год. Сказала, передал один из сослуживцев со словами «Пусть хоть пацан не зря тебя терпит»…

В принципе, дальше все шло своим чередом, и из событий, произошедших до Рождества, стоит выделить только одно, вернее, цепь событий. Хотя… нет, не так, но начну по порядку.

Для начала, на одном из практических занятий по Защите Грюм для отработки щита вызвал Гринграсс на подиум. Щит был домашним заданием, так что профессор просто должен был проверить, как мы с ним справились, и первой под колесо разборок и объяснений, где и почему мы все не правы, попала Дафна.

Грюм только начал доставать палочку, а я уже чётко видел, как Дафна, пусть и великолепно выверившая каждое движение, не успевает и совсем неизящно отлетает к стене. Слизеринцам поблажек давать Крауч не будет, а нам, студентам, не тягаться с реакцией опытного оперативника, пусть и отсидевшего в Азкабане. Я видел, как запрокинулась голова девушки, и как она схватилась за ушибленную спину…

— Прюэтт! – прервал мои мысли вопль донельзя взбешённого профессора.

Я сморгнул.

Грюм стоял, играя желваками и сжимая кулаки. Его здоровый глаз с ненавистью смотрел мне в лицо, а всевидящий протез был направлен куда-то мне в ноги. Я опустил взгляд – а, как раз туда, где я левой придавил палочку Барти к полу, и, подцепив свободную часть носком правой, держал её на предельном изгибе – всего одно лёгкое движение, даже не усилие, и не заметишь, как переломится.

— Палочку, — процедил Грюм. – И уж будьте уверены, Прюэтт, за подобную выходку из отработок вы не вылезете до конца года.

— Сэр, — я, помедлив, чуть сдвинул правую ногу назад. – Профессор Грюм, а куда делись все учебные манекены и браслеты защиты?

Я был в шоке. Я не помнил, как палочка Грюма попала ко мне. Я не помнил, как она оказалась в таком интересном положении.

Зато вот прочитанный летом свод правил школы всплыл в памяти абсолютно внезапно, и именно нужным параграфом.

Люблю свою голову за все её выкрутасы. И одарённость. Проверить же, освежить в памяти правила уроков самостоятельно, причём зная, что нарушения есть – юридическое образование для такого решение требуется, не иначе.

— Что? – прошипел совершенно удивлённый Грюм, даже получше Снейпа у него любительский язык змей выходит, ей-ей…

— Согласно правилам Хогвартса и технике безопасности, отработку условно опасных щитовых и атакующих заклинаний студенты вначале обязаны проводить на тренировочных манекенах, либо целясь в таковых, либо ставя перед ними щит. После удовлетворительных результатов на этом этапе студенты обязаны надеть на себя специальный защитный браслет, который, в случае некорректного выполнения вышеуказанных заклинаний, либо нивелирует негативные последствия, либо сведёт их к минимально возможным. Проведение практических занятий предмета «Защита от Тёмных Искусств» без данного инвентаря и обязательного его использования с момента начала четвёртого курса по текущей учебной программе и сопутствующему комплексу тем считается серьёзным нарушением. В данном случае, сэр, учитывая специфику проведения вами уроков, полагаю, нарушение признают абсолютно неэтичным и недопустимым, сэр. Впрочем, своей цели вы наверняка достигли. Абсолютно каждый в этом кабинете теперь признаёт, что взрослый матёрый аврор с колоссальным боевым опытом, прошедший с успехом две войны, превосходит в силе, скорости реакции, знаниях и арсенале имеющихся гадостей любого четырнадцатилетнего школьника. Великолепно, сэр, — мои одинокие аплодисменты в гробовой тишине прозвучали как-то трагично.

В коридоре меня догнала Гринграсс.

— Эй, Прюэтт… Рон. Я хотела сказать спасибо. Было бы неприятно лететь в стену, — неловко пожала плечами девушка, заправляя за ухо выбившуюся из косы прядь.

— Не за что, — покачал я головой и потёр лоб – виски ломило. – Я должен был вспомнить раньше… Оу.

Из кабинета невозмутимо выходили остальные студенты. Вон Крэбб тащил сумку Малфоя, пока тот на ходу накидывал мантию, хмурый, озадаченно чешущий затылок Гарри рядом с задумчивой Гермионой, остальные ребята… Перекидывающийся словами с Забини Томас.

Все выглядели, как пыльным мешком ударенные – и от произошедшего только что, и, частью, наверное, от собственной наглости – прошло всего десять минут урока, а прогуливать на четвёртом курсе было ещё не принято. К тому же – прогуливать уроки Грюма.

— Какие у тебя дальше планы? – вежливо спросила Дафна, явно намереваясь через две фразы ненавязчиво слинять и не насаждать неловкие моменты мирного общения между враждующими факультетами.

— Дальше… — задумчиво повторил я. Что же делать дальше? – Дальше надо пойти к МакГонагалл, жалобу катать. Будет круто, если вы Снейпу тоже накапаете – и наша деканша Дамблдора с учебным советом достанет до самых печёнок, а уж когда с ней в унисон штатный Ужас всея Хогвартса заговорит, да ещё своим фирменным, проникновенным «вы все бессмысленный тлен и пыль на изящной скрижали величайшей из наук»…

— А я вам говорил – он похож на Снейпа! – донёсся сбоку голос Томаса, и его поддержало многоголосое «угу», и даже Малфоевское тихое «точно, интонация в интонацию».

— …тогда Грюма точно серьёзно откалибруют насчёт этики преподавания и техники безопасности. Можно, кстати, и в Министерство написать, но Дамблдор обидится. Грозного Глаза, конечно, не сместят, но пальцем погрозят. А с нас останется только организовать потом итальянскую забастовку, делать все чётко от и до, чтоб никто не придрался. Грюм может хоть от злости лопнуть – главное, самим не проколоться.

— У нас следующая – История Магии, — как бы между прочим сказал Нотт.

— Надо будет продумать текст жалоб, — подхватила Гринграсс.

— В идеале – чтобы все написали по единому образцу, — добавил Малфой.

— Но с индивидуальными вставками и своими словами, — вставила Гермиона.

— А на перемене можно скомпоноваться с другими курсами, надёргать ребят, — задумчиво предложил Томас.

— У нас гостиная почти пустая, — сказал Финниган.

— У нас тоже, — язвительно отозвалась Дэвис.

— Вообще-то, — вмешался Лонгботтом и запнулся, когда все взгляды обратились к нему, но, прочистив горло, продолжил: — Кабинет Истории Магии и сейчас пуст, до обеда никуда переходить не придётся, а Биннсу всё равно… э… всё равно…

— После обеда у нас как раз зельеварение, — снова высказался Нотт.

— А я сегодня пересекусь с профессором МакГонагалл, — вставил и я свои пять копеек.

— В общем, план ясен, — подытожила Парвати.

— Но мы – не друзья, — серьёзно уточнил Малфой.

— Абсолютно нет, — мгновенно среагировал я, и мы несколько секунд попрожигали друг друга взглядами перед тем, как вместе со всеми направиться в кабинет Истории Магии.

Биннс не высказал никаких возражений по поводу внезапного вторжения, но я на всякий случай перед ним извинился и кратко объяснил ситуацию, отсутствующий взгляд и неподвижный завис призрака меня не смутил.

А потом… обычные четверокурсники, хоть и несколько враждебно настроенные по отношению друг к другу, объединённые общим врагом и единой идеей (а, пусть и в разной степени, но Грюм так или иначе не нравился всем. Плюс стадный инстинкт, да), превратились в единую и немного пугающую машину. Не без шероховатостей, но ведь чем быстрее и качественнее они справятся с поставленной задачей, тем меньше им придётся контактировать — и это очень даже неплохо подстёгивало работу.

Безусловным специалистом по литературным источникам сразу признали Гермиону – она и смоталась в библиотеку за сводом правил, процессуальным кодексом и ещё не пойми какой ересью, разумеется, в компании Крэбба, Гойла и Лонгботтома.

В это время все сдали комиссии по собственно написанию жалобы в лице Лаванды, Гринграсс, Дэвис и ещё одной гриффиндорской девочки, всё время забываю её имя, эссе по чарам и зельям, которые надо сдать сегодня. Для лучшей подделки авторских стилей.

Малфой продумывал и на ходу репетировал основные фразы, которые скажет при передаче жалоб декану. По-хорошему, надо было бы нам с ним это делать вместе, но мы сошлись на том, что он отдаст мне результат в письменном виде. Стенографировать любезно согласилась Паркинсон, параллельно поправляя Малфоя в некоторых выражениях и выдавая оценки по шкале от одного до трёх: «Слишком по-детски», «Слишком сложно» и «Отлично».

— Нет, ты серьёзно? – шокированный возглас шёл от стола с «графоаналитиками». – Мерлин, ну это же просто чудовищно! Финниган… — глубоко возмущённая, даже покрасневшая Дэвис что-то ожесточённо чёркала в эссе, надписывая зачёркнутое сверху: — Это не эссе, это бред какой-то! Перепиши потом! Да лучше пустой лист сдать…

Шимусу бы возмутиться, но он был вполне доволен свалившейся на него халявой. Эссе было явно написано по велению левой пятки, и внезапный шанс получить что-то лучше тролля, всего лишь переписав готовое на чистовик, похоже, его порадовал. Так что он с готовностью кивнул.

Дэвис осмотрела критично объем сочинений на вольную тему по мотивам заданной и грустно вздохнула:

— Ребята с Гриффиндора… Раз уж так сложилось. Давайте мы ваши эссе проверим и исправим, если понадобится? Позовём вас, вы своей рукой исправите, если не критично.

Ответом ей были кивки и пожатия плечами. Особо против не был никто, даже вернувшаяся Гермиона с любопытством кивнула.

— Э, девчонки, — выделился я. – В моём эссе по зельеварению можно ничего не трогать? Там всё точно как надо. Пожалуйста?

Дэвис тут же закопалась в ворох свитков и спустя минуту вынырнула обратно с победно зажатой во вскинутой руке бумагой. Немедленно принялась читать, с каждой строчкой принимая все более и более глубокомысленный вид. Закончив, немного постояла, не двигаясь – только моргая, и медленно перевела взгляд на меня.

— Прюэтт, ты… гонишь, — не нашла другого слова блондинка. – Гонишь.

— Всё как надо, — упорствовал я. Искательница истины, не терпящая ошибок и неточностей, горестно покачала головой и отложила многострадальный свиток в сторону. Откуда он потихоньку пошёл по рукам.

В итоге к проверке эссе привлекли ещё и Буллстроуд с Ноттом.

Остальные частью копались в книгах под руководством Гермионы, частью формулировали варианты предложений, частью – прикидывали список тех, кого ещё можно вовлечь. Точнее, тех, через кого можно зацепить всех остальных.

Я благополучно соскочил, в первом случае с ужасом поглядев на в итоге пожалевшую меня Гермиону, во втором так воодушевлённо улыбнувшись, что Забини, успевший ознакомиться с моим опусом, торопливо заверил меня в том, что справится без моей помощи, и Гарри, знающий, что мне просто лень, не стал его переубеждать. А в третьем кратко сказал, что на оставшихся Уизли можно рассчитывать и мы все просто невероятно общительные.

Судя по энтузиазму масс, Грюма ждал большой интересный сюрприз. Или не сюрприз – вряд ли после моей эскапады он уверен, что всё просто мирно вернётся на круги своя.

Но некомпетентность и выговор ему впаяют, это точно.

Только, собственно говоря, какой от этого критичный вред Пожирателю-диверсанту? По факту-то никакого…

Впрочем, при попытке задуматься о каких-либо серьёзных действиях в сторону Крауча на меня находила такая безысходность…

Можно его убить. Сделать – сделаю без колебаний, но свою реакцию на это предсказать не могу, как-то раньше мне не доводилось убивать. По крайней мере, надеюсь, долгий тупой отходняк в стиле Раскольникова мне не грозит.

Вопрос в том – как? Своими силами точно нет, что бы со мной не произошло на сегодняшнем уроке. С этим, кстати, тоже вопрос довольно напряжённый, я, конечно, выпадаю из реальности, но раньше каких-то непонятных и неконтролируемых телодвижений не встречалось. Ещё и это видение… А ведь зелья все проверены, да и не нюхал я ничего…

Вот я дурак!!!

От избытка чувств я даже по лбу себя хлопнул, словив пару подозрительных взглядов.

Правда, моя догадка отъёма палочки у Грюма не объясняет. Нет, правда – я ведь даже среди четверокурсников не самый слабый боец только благодаря мелким хитростям, блефу, домашним наработкам и помощи Тонкс. А тут – я смог сделать что-то такое, что оказалось не под силу вовремя засечь и пресечь Краучу – одному из самых умных, опасных и изобретательных Пожирателей.

И по кругу я возвращаюсь к первой проблеме, что, собственно, я могу сделать с Барти? Убить самостоятельно не вариант, не стану я надеяться на призрачную вероятность ещё одного аффекта, в конце которого Крауч неожиданно просто перестанет существовать. А крупными силами, наёмниками там – тоже не вариант, засланец умный, из Хогвартса лишний раз не вылезет. И если в школу каким-то чудом (ах, фантазии) убийцы попасть сумеют, то выбраться без шума – нет. И уйти безопасно и зашкериться – тоже. Найдут если не собственно исполнителей, то их чрезмерно осведомлённых коллег, или ещё кого-то… Так или иначе меня вычислят – на этот счёт я иллюзий не питал, вторжение в школу «соли земли» никого не оставит равнодушным, подключатся и личные милы обеспокоенных родителей, та же Боунс, на минуточку, глава отдела магического правопорядка, сожрёт разом весь Лютный и не подавится, а если добавить всякие радости жизни вроде легиллименции... Спросят у меня много чего интересного. А дальнейший ход событий мне даже выдумывать лень, сразу ясно – добром не окончится.

Сдать Грюма кому-то другому? Аврорату? А как? «Ну, вот, э, знаете, в правоохранную легенду Британии Пожиратель вселился. Да-да, тот самый, который умер миллион лет назад. Его просто отец из тюрьмы вытащил. Ну да, тот самый, который в Азкабан и упёк. Ну что вы, он же просто под оборотным! А, каждый час ему прописали сердечные капли пить… И штуку против не выведенных до конца ядов… Мм, и от действия нескольких тёмных артефактов микстурку. Я-асно.» На анонимку даже внимания не обратят, сколько таких против Грюма набралось уже?

Вот и выходит, что пожаловаться на выжившего из ума старика – оптимальный вариант.

Хм. А вообще в качестве меры предосторожности можно перед третьим Испытанием организовать попытку теракта в стиле Пожирателей – Метка в лесу, допустим, курьер с опасным артефактом, которого на пути в школу заметят и заметут авроры, ещё чего интересного. И тогда уже прислать анонимку от доброжелателя насчёт заклятого на портал Кубка. Авроров на пост к нему точно поставят, может, тогда удастся хоть кого-нибудь убедить в том, что для диверсанта притвориться Грюмом в данном случае – удобнейшая и безупречнейшая из идей?

— Как успехи с продумыванием мировых интриг? – прервал мои мысли Малфой. Мне как никогда хотелось размазать язвительную ухмылочку равномерно по всей его роже, хотя зачем марать руки? Я ли этого хмыря, сопляка паршивого, на словах уделать не смогу?

Злость поднималась волной, мгновенно вскипая во мне при виде издевательски приподнятой брови и презрительно блестящих глаз блондина. И схлынула бесследно, стоило мне задуматься о ней.

Ну уделаю. И на кулаках, и на словах. Молодцом, Саня, будешь, когда четырнадцатилетку загнобишь, достойная ачивка для взрослого мужика, куда там.

Он и так ведь отработанный, считай. Папа его под Волдемортом, и что бы парень не выбрал, оставаться ему после всего если и живым, то у разбитого корыта – с запятнанным именем, подорванным могуществом рода, или террористом, или предателем, а то и, может, два в одном…

— Уже получше, спасибо, — благодарно улыбнулся я, принимая протянутый свиток с готовым костяком речи.

— Ясно, — кивнул раздосадовано Малфой. Я оглянулся – никто не обращал на нас внимания, все были заняты своими делами.

— Достал ты меня, Малфой. Ходим как два петуха, глазками сверкаем… На первом курсе и то смелее и честнее были, не находишь? – медленно сказал я.

— Дуэль, Уизел? – холодно спросил блондин, тут же чуть подаваясь вперёд.

— Один на один. Без секундантов и обманов. Я бы, конечно, с удовольствием подарил бы тебе месяцок отработок за нарушение комендантского часа, но пол вытереть твоей мерзкой рожей мне хочется куда больше, — тихо проговорил я. Подумав, Малфой кивнул, судя по улыбке, явно смакуя предложенную мною картину с поправкой на действующих лиц.

— В полночь? – молча соглашаюсь. – Во втором коридоре от Залы Наград, — опять киваю, и Малфой с предвкушением заканчивает: — Сегодня.

— Отлично.

— Отлично.

На том и разошлись.

Фразы и аргументы слизеринцы составили неплохие, должен признать. Я кое-что подправил, что-то переставил местами, часть переделал под себя… И вышло вообще замечательно. На заучивание уйдёт… ну, пусть полчаса. Переписать смогу во время Чар, до факультатива у МакГонагалл будет ещё примерно час, Биннс… Биннс, видимо, решил не напрягаться без причины и всё так же неподвижно висел в пространстве, несмотря на то, что уже началась наша пара.

Я аккуратно сложил гуманитарную помощь косноязычному мне от щедрых слизеринцев, запихнул пергамент в сумку и тихо свинтил.

Через пятнадцать минут я наткнулся на то, что искал – средних лет мужик с уставшими глазами, набросив на себя аврорскую мантию, с неприкаянным видом бродил по коридорам четвёртого этажа.

— Прюэтт, здорово, а чего не на уроке?

— Аврор Барратт, прежде всего – я не прогуливаю, у нас История Магии, — он понимающе кивнул.

— Тут ни один из обычных школьных маршрутов не пролегает… Ты по делам или Тонкс найти пытаешься? У неё все смены вечерние, если что, сейчас ты её тут не найдёшь, да и сегодня у неё выходной…

— Я знаю, сэр. Но, может, есть какая-то возможность с ней связаться? Быстрее, чем письмо.

— И что передать ей, о Ромео? – усмехнулся Барратт, доставая палочку.

— Хм… О, великолепная Джульетта, услышь мою мольбу, и, ежели никакие критичные дела тебе не мешают, посети тот чудный замок, в котором имею честь я находиться! Правда надо, пожалуйста, с меня чай и бутерброды.

— А ты умеешь приглашать девушек на свидания, — хмыкнул аврор, затем прикинул про себя что-то, и, прошептав себе под нос заклинание, сказал: — Тонкс, тут твой напарник просит тебя прибыть, если есть возможность. Манит сладкими речами и обещаниями, будь я девчонкой – я бы растаял на месте.

Серебристая хищная птица, внимательно выслушав его слова, развернулась и стрелой выпорхнулав ближайшее окошко.

— Это… это был Патронус? – изумлённо спросил я, пока Барратт вовсю наслаждался моим ошарашенным видом.

— Да. Ты же просил – побыстрее, так что…

— Но… телесный патронус, расстояние, сообщение?..

— Это да, сил сожрал много, ну так и я уже две минуты, как не на дежурстве. Минут через десять Тонкс получит сообщение, после этого, думаю, в течение получаса-сорока минут примчится давать тебе по шапке за испорченный выходной. Предлагаю захватить обещанные бутерброды, чай и ждать её сразу у ворот школы, ты как?

— Это… имеет смысл, определённо, — согласился я. Тут же, скажем спасибо умнице-Винки, передо мной зависло тёплое покрывало в компании здоровенного свёртка с сэндвичами и термоса с чаем.

— Если хочешь, и тебя могу научить. Сил у тебя хватить должно, и, Тонкс говорила, парнишка ты смышлёный – может, сразу телесный Патронус получится.

— Сразу?

— Наш инструктор любил повторять – кто связно мыслит, тот связно говорит. И заклятия с абстрактной частью, отданной подсознанию, у таким умников получаются лучше. Так что… вполне вероятно, случаи бывали.

Конечно, сходу телесного Патронуса вызвать не получилось. Но и Тонкс мы ждали все полтора часа (учитывая чай и бутерброды, я решил на сегодня обедом пренебречь). Барратт, видимо, никуда не спешил, потому что спокойно сидел, подъедал запасы еды, время от времени любезно пополняемые Винки, и комментировал мои попытки.

Честно говоря, у меня в принципе не сразу получилось само заклятье, и я чувствовал себя полным идиотом, раз за разом проговаривая «Экспекто Патронум», но стоящий у меня над душой аврор не позволял мне заявить:

— Спасибо, понял. Потренируюсь как-нибудь потом.

Так что то, что через сорок минут попыток у меня из палочки вылетела слабенькая белая искорка – полностью заслуга Барратта. А дальше уже дело пошло веселей.

И как раз когда в ворота школы протиснулась знакомая фигурка с фиолетовым каре, все её негодующие реплики были попросту снесены моим телесным Патронусом.

Пара секунд молчания и первым отозвался Барратт:

— А я говорил, что тебя ждёт непременный успех, — спокойным тоном и с каменным лицом проговорил он.

— Действительно, Патронус в столь юном возрасте – просто удивительно, — серьёзно подтвердила Тонкс.

Они выдержали ещё пару мгновений, после чего начали смеяться. Точнее, ржать.

Мой Патронус, негодующе сощурившийся, прижавший уши и угрожающе оскалившийся — вообще не помогал.

— Ладно тебе, Рон, — вытирая слёзы, хлопнула меня по плечу Нимфадора. – Он великолепен, правда.

— Мой Патронус – хомяк, — раздельно произнёс я, и аврорша со всхлипом вновь сползла на землю.

— Ну зато он… ик! Ой, фух, очень милый, — попытался поддержать меня Барратт. Серебристый микроскопического размера хомяк тут же в восторге распахнул глазки-бусины и благодарно ткнулся мордочкой мужчине в лоб, сразу отбежав по воздуху ко мне, чтобы спрятаться за штанину.

Маленький летающий хомяк с манерами стеснительной мультяшки. Восхитительно.

— А говорят ещё, — как бы между прочим вставила Тонкс, наращивая себе щёки-мешки и усы под носом, — что Патронус – не отображение личности хозяина. Вот и как теперь в это верить?

Я нахмурился и сжал зубы, выражая негодование, но достиг обратного результата – Нимфадора в беззвучном хохоте просто села на землю, дрожащей рукой пытаясь показать… Куда?

Я повернулся вправо и встретился глазами со столь же обескураженным хомяком, по-прежнему сохранившим недовольный оскал.

— Нишкни, — обречённо скомандовал я горе-защитнику, и тот, возмущённо пискнув, развеялся.

— Ух, ладно, всё, — Тонкс похлопала себя по груди, выгоняя остатки смеха. – Как себя чувствуешь?

— Потрясающе, спасибо за поддержку, — угрюмо отозвался я. У Поттера – здоровенный олень. А у меня – хомяк? Не лев, не тигр, не леопард, не лис, не сенбернар, не волк, не динозавр злобный, не ирбис, не кот, не дельфин или аллигатор какой – хомяк! Хомяк!

— Извини, — девушка состроила очень виноватое лицо и даже попыталась замаскировать ещё один смешок кашлем. – Я в смысле… не утомился? Патронус – не самое лёгкое и слабое колдовство.

— Пф, — не сдержался я, — когда плохо магичишь в принципе, дополнительные сбои из-за усталости как-то не котируются.

— Да ладно тебе, нормальный Патронус. И вообще, что там у тебя за важное дело было?

— Если надо, и я могу помочь, — вклинился Барратт, про которого я, если честно, уже успел забыть. Тонкс за его спиной кивнула и показала большие пальцы – мол, наш человек, он такой, он может.

— Давайте для начала я объясню всё Тонкс, а она решит – стоит в этом участвовать ей и надо ли впутывать вас, сэр?

Все согласились с тем, что моё предложение вполне резонно, и Баррат отправился в замок – ему надо было пересечься с одним знакомым. По крайней мере, он так сказал.

— Итак, юный интриган, что ты задумал? – повернулась ко мне девушка, когда силуэт аврора пропал в замке.

— Что придумал… — проворчал я. Приближались Зелья, и у меня оставалось всего двадцать минут на то, чтобы каким-то чудом уговорить Тонкс не только не мешать, но и помочь. – Сначала ты подумаешь, что мне в голову ударило что-то, потом – что я вконец обнаглел, следом – что я несу полную чушь, сошёл с ума или пытаюсь тебя подставить. Но, прошу тебя, не перебивай меня, дослушай до конца и подумай хотя бы пару минут над моими словами, прежде чем ответить, ладно? Дело в том, что…

* * *

Зелья прошли спокойно. Если кто-то из ребят и ждал, что от моего эссе у Снейпа полезут на лоб глаза, то он сильно просчитался – выражение полнейшей ошарашенности (брови приподняты и глаза какие-то добрые) на лице профессора появилось в конце проверки работ, как раз в тот момент, когда он понял, что все сделали домашку более-менее нормально, больше того – ни одна из работ не могла быть оценена ниже, чем на «Выше ожидаемого». Ну, кроме моей, но тут для Снейпа сюрприза не было. От изумления он проглядел каждый вызвавший смутные сомнения текст трижды. Но теория о том, что четверокурсники двух подгрупп скомпоновались и вычесали работы друг друга, была уж слишком фантастичной, поэтому он просто выставил оценки в журнал и до конца урока даже не стал ходить кошмарить народ – так и сидел за своим столом, о чём-то крепко задумавшись.

После урока все собирались с небывалой мобильностью, кроме Малфоя, демонстративно медленно убирающего конспекты в сумку – и, боюсь, подобная слаженность только прибавила масла в огонь снейповского глубокомыслия.

На Чары Малфой припозднился, и все сидели тихо, как мышки, Флитвик от подобного прилежания дважды чуть с книжек не навернулся. Зато всё вернулось на круги своя, когда запыхавшийся блондин всё же ввалился в кабинет, извинился перед преподавателем и коротко кивнул в аудиторию: всё, мол, прошло гладко, Снейп не слегка так удивился форме и направленности претензий, но в пределах нормы. Позже все шептались – завтра утром педсовет, на нём-то зельевар и…

Я такого пусть мизерного, но превосходства чужого декана над родным позволить не мог, так что на вечерней презентации пачки кляуз намекнул МакГонагалл – мол, слышал, слизеринцы что-то подобное сделать хотели, и вроде Снейп им обещал на завтрашней встрече с директором этот вопрос поднять.

Судя по серьёзному кивку, первую скрипку в раздаче пинков Грюму МакГонагалл отдавать никому не собиралась, не зря я ей красочно жаловался.

Малфоя, как это ни смешно, я и впрямь встретил ровно в полночь – Барратт и Тонкс поддерживали вяло перебирающего ногами парня с двух сторон, пока тот бессмысленно смотрел в потолок. Мне сдали его с рук на руки, после чего я, прислонив слизеринца к стенке, отдал свою палочку Тонкс, одарившей меня очень мрачным взглядом, и авроры тихо удалились. Седьмой этаж, место рядом с портретом небезызвестного балеруна… Выручай-комната, давно не виделись!

Малфой как для парня оказался очень лёгким, хотя я не обольщался – будь он без сознания, я бы задолбался тащить его. А так – почти сам ходит, разве что направлять немного надо.

Для разговора я подобрал небольшую, но просторную комнату, уютно потрескивающий камин, перед камином – журнальный столик, и два кресла по разные стороны от стола. Малфой потихоньку начал приходить в себя, морщиться и бросать на меня ненавидящие взгляды, я тихонько потягивал чай (наверняка скоро привыкну к такому чудесному сервису, но пока – пусть Винки будет вечна…).

— Надо же, — просипел он, проверив наличие палочки в карманах и не найдя её. – Меня, конечно, попросили передать тебе при встрече… — Малфой с паузами вытянул из кармана чуть смятый слизеринский галстук и кинул его мне, — но, похоже, надо было предоставить, — он встал, сбросил мантию и стянул джемпер, комкая вещи и тоже бросая их мне, — …весь набор.

Я смотрел на него и думал – ну вот зачем, а? Что, вирус доброты и ответственности передаётся воздушно-капельным путём, пора прекращать контактировать с гриффиндорцами без костюма химзащиты?

Впрочем, нет, всё нормально.

— Вот не пойму, — начал я, — такое у тебя лицо, вот прямо-таки кирпича просит, а люди как-то ухитряются с тобой мирно общаться. Как так?

— Хочешь мне скулы подправить? – спросил Малфой, демонстративно стягивая галстук и закатывая рукава рубашки.

— Шикарная мысль.

— Точно, — кивнул он и обошёл кресло.

— …Ладно, — Малфой осторожно подвигал челюсть рукой, и, перевернувшись на живот, осторожно пополз к своему креслу. Я решил не извращаться и направился к своему чинно, ногами, придерживаясь стены. – Ладно, — повторил он, всё ещё придерживая челюсть. Я поморщился – болело ухо и саднил лоб. Зато у Малфоя, кроме всего, еще и чудесный фонарь под глазом развеивал тьму моей души. – Итак, теперь, когда гены Малфоев и Прюэттов в нас временно удовлетворены взаимным кровопролитием, пусть и не смертельным, время вспомнить о том, что мы с тобой оба наполовину Блэки. Ты, конечно, сделал меня как гриффиндорца с этой дуэлью – и выманил, и подстерёг, и какой-то магической гадостью угостил – но почему-то я сомневаюсь, что всё это во имя банальной драки. И, думаю, у меня есть немного времени, чтобы выслушать тебя до того, как я снова захочу довести тебя до полного сходства с Квазимодо, — подумав, парень, осторожничая с левой рукой, потянулся за своей чашкой. Я последовал его примеру. Отхлебнув, начал:

— Смешно, я ни с кем вообще на эту тему пока серьёзно не разговаривал… Волдеморт возродится, Малфой. Есть люди, которые пытаются ему помешать, но всё равно, шансы на его возрождение колоссальные. После возрождения ему хватит мозгов удрать и спрятаться, набрать сторонников и начать войну.

— Прекрасная исповедь, в духе пропаганды – «удрать и спрятаться»… Что, ты вербовщик, хочешь показать мне всю мощь и снисхождения силы Света? Засилье магглокровок и предателей крови вроде твоего папаши – вот что убивает нас на самом деле! Бесконечные ограничения и запреты якобы Тёмных – а даже если и так! – искусств ради призрачной безопасности стада послушных инертных баранов, попросту неспособных мыслить шире костных догм, которые впихивают в их мозг, говоря, что они – достойные и равные, что никому никуда не надо стремиться, а сильно выбивающихся можно и опустить до общего уровня – или убить, или запихнуть в Азкабан, если волшебник попадётся излишне ершистый!..

— Потише, господин Министр, придержите фестралов! Всё, что ты сказал – я соглашусь, но то, что ты замолчал, или, быть может, не знаешь – куда интереснее, поверь мне. Считаешь Волдеморта идеалом мага?

— Умный, сильный, стремящийся к новым и новым вершинам, заботящийся о своём окружении, идущий к поставленной цели, не предающий собственную идею. Да, идеальный чистокровка, отказавшийся от собственного рода ради борьбы за всех нас, — яро кивнул Малфой.

— Он полукровка, — мягко сказал я. – Полукровка да, древнего, но окончательно деградировавшего в своём снобизме рода, в котором подавляющее большинство последних представителей были сквибами. Убивший своего отца-маггла и деда с бабкой по отцовской линии – чтоб не поганили родословную. Подставивший своего чистокровного дядю под впечатляющий срок в Азкабане. Он – наследник Слизерина. Тот самый, открывший Тайную комнату и убивший Плаксу Миртл, третьекурсницу, которая просто сидела в туалете и плакала. Она даже не видела ничего – просто, может быть, слышала шорох и попросила пришедшего уйти и не дразнить её.

— Грязнокровку, — твёрдо сказал парень, отведя глаза.

— Четырнадцатилетнюю девочку. Как Дафна или Трейси. Мы оба понимаем, что нынешняя политика в Министерстве нуждается в изменении, но разве Волдеморт пытался что-то изменить? Он хотел власти, Малфой, и выбрал для этого наиболее удобный инструмент – недовольную, ущемлённую в правах аристократию, которая и без него скоро бы созрела для адекватных мер. Я задам только один вопрос. Ввергать в гражданскую войну и так расколотый на два лагеря магический мир. Клеймить дворян, Древнейших и Благороднейших, безусловно, видоизменённой рабской Меткой, как скот. Убивать, насиловать и пытать магов, магглов – женщин и детей. Устраивать теракты в городах – посреди людных улиц, у больниц, школ… Это всё – адекватные меры?

— Магглы – животные, — тихо произнёс Малфой, сжимая ручки кресла.

— Почему?

— Они неспособны к магии. Уровень их развития чрезвычайно низок…

— Ты бывал когда-нибудь в космосе, а? Высаживался на Луну? Может, ты можешь без лишних усилий просто и непосредственно поговорить с человеком, находящимся в другом городе? На другом конце планеты? Ты знаешь, что целители Мунго стажируются в маггловских больницах, потому простецы могут лечить то, против чего магия бессильна? Не устранять симптомы и ненадолго продлевать жизнь стимуляторами, а избавляться от проблемы? Пересаживать печень, почки, сердце, менять мёртвое на живое и здоровое? Ты знаешь, насколько комфортабельнее банальный автомобиль, чем метла? С проходимостью похуже, это правда, но, по крайней мере, ветер не пытается сбросить тебя с километровой высоты… У них множество недостатков и упущений, это правда, но… Чей уровень развития ниже, кто тут средневековый анахронизм и неотёсанное животное, а кто – человек?

— Так что же, нам стоит выходить и кланяться им в ноги? – выплюнул зло блондин.

— Нет. Нет… Всё то, что ты говорил, первые твои слова были правильными. И насчёт образа аристократа ты прав, но пример крайне неудачный.

— И что, ты меня сюда притащил ради раскаяния и признания ошибок?

— Нет. Я сюда тебя притащил, чтобы сказать – в ближайшее время Волдеморт возродится, или не возродится уже никогда. Если же он снова оживёт – его убьют…

— Ты хорошего мнения о Поттере, — фыркнул Малфой, потихоньку приходя в себя.

— Да причём тут Поттер вообще, — досадливо закатил глаза я. – Если понадобится, я лично скину Волдеморта в какой-нибудь вулкан. А не я – так он кого другого допечёт, выводить из себя народ Волдеморт умеет так же хорошо, как и кошмарить, а я, будь уверен, позабочусь о том, чтобы ублюдка боялись меньше… Как бы то ни было, Волдеморт сдохнет, и есть вероятность, что его Метка потянет за собой осчастливленных последователей, — ну на самом же деле есть. Мало ли что там Реддл накрутил, а вдруг и правда? Одна миллионная всегда забита на неожиданности, что бы там канон не говорил.

— Мой отец, — прозорливо угадал Драко.

— Да, вот как раз о твоей семье я бы и хотел поговорить.

Малфой уставился на меня широко открытыми глазами:

— То есть вот это… вот это вот всё ты устроил и наговорил, чтобы в итоге подвести меня к вопросу о моей семье? Там-то тебя что не устраивает? Я могу спасти мир и убить Волдеморта окончательно, если подведу родителей к разводу? Или мне надо загодя на всякий случай отравить отца, чтобы уже сейчас учиться управлять делами рода, пока не дошло до тотального коллапса?

— О, да, второе! – неосмотрительно сказал я и словил красноречивый взгляд слизеринца. – В смысле, про коллапс и дела рода. Отца травить… ну, мм, необязательно, конечно…

Парень сполз к камину и сказал только одно слово:

— Уизел, — именно тем тоном, которым говорят «Расстрелять», или «Ну, дурак, ну бывает, не всем жить нормальными».

— В общем, всё задумывалось ради двух предложений: во-первых, подумай над тем, что я сказал…

— Сказал, но не предоставил ни одного доказательства, — въедливо вклинился крестник Бэтмена.

— Сам покопайся. Что в архивах войны с Волдемортом – а там ни одного внятного политического предложения или проекта реформ не звучало, одни угрозы и ультиматумы в стиле «сами не сдохнете – мы вас убьём!», что в личности внезапно-исчезнувшего-перед-появлением-лорда-Волдеморта Томаса Марволо Реддла и его родни. Доказательств, может, и не найдёшь, но хоть часть фактов сопоставишь. Например, как твой великий Лорд не гнушался спать со старушками за деньги и в итоге крал у них реликвии Основателей, подставляя домовиков. И второе… Вот согласись – лорд Абрахас Малфой чуши не сделает, да?

— Это точно, — насторожённо кивнул внук очень хорошего дипломата.

— Я не буду упоминать, что, вполне вероятно, к смерти твоего деда приложил лапку Волдеморт, уж очень, говорят, они спорили, — на этих словах Драко помрачнел до невозможности, и взгляд, надо же, сделался у него взрослым и тяжёлым. – Просто как-нибудь выберись в «Гриннготтс» без родителей и друзей и затребуй там поверенного рода Малфоев. Это будет мерзкий, ворчливый и крайне обиженный на тебя гоблин, и он наговорит кучу гадостей, но ты выслушай. Подумай недельку и посети его снова, тогда решишь окончательно – оставить его служить дому Малфоев, или отказаться от такой услуги банка раз и навсегда.

— Я подумаю над этим, — сухо сказал явно задумавшийся слизеринец. – Но всё ещё не понимаю, за каким чёртом ты Малфоями озаботился.

— Мне будет тяжело убивать кого-то из слизеринцев, если придётся, — честно сказал я. – Как бы не тяжелее, чем бодаться с Волдемортом, располагающим активами твоей семьи. И потом… может, когда-нибудь ты, мужчина средних лет, стоптавшийся, полуспившийся, с пузом до колен, приползёшь к моему наследнику-сироте и надаёшь ему по шапке, чтоб умнел. Мне сказали, мы тут с тобой будущие клинические враги и главные дирижёры всего этого… магического оркестра, если сможем вырасти и не испохабить данные шансы. А что толку с тобой таким собачиться? Даже ударить как следует не можешь, у меня самое тяжёлое повреждение – локтём об кресло зацепился, и, поверь мне, это совсем не твоя заслуга.

— Скажи мне, кто твой враг, и я скажу – кто ты, — произнёс Малфой. – Не знаю, чем кончится для меня проверка твоих советов, и уж точно про спившегося и с пузом до колен – можешь только мечтать, но… Если действительно выйдет… приду к твоему наследнику и надаю по шапке, чтоб умнел. Обещаю.

Мы стояли в коридоре – не видно ни зги! – оба побитые, оба в слизеринских галстуках… Я хоть в джемпере (благо, они у нас оказались без рукавов) в цвет, а Малфой ещё и в зелёном под красное, с завязанными гриффиндорским галстуком глазами – на такие меры конспирации он неохотно, но согласился. Мантиями решили не меняться – то, что у меня спина чуть шире, не критично, а вот рост и руки никто не отменял, так что решили не заморачиваться ради небольших нашивок.

Тонкс с Барраттом в компании Люмоса выскочили почти сразу, и девушка, освидетельствовав наши повреждения, только беззвучно, но смачно хлопнула себя ладонью по лбу. Аврор осторожно взял Малфоя за плечо и пошёл провожать до гостиной во избежание всяких форс-мажоров в виде миссис Норрис или ещё кого-нибудь бдительного, а Тонкс, чуть подождав, пока они отойдут на достаточное расстояние, занялась моими боевыми ранами. Какое блаженство, наконец-то ухо отпустило…

— Ну что, бойскаут, как успехи? Разговор, смотрю, прошёл удачно, — она осторожно поправила на мне галстук, критично осмотрела результат и резюмировала: — А знаешь, тебе чертовски подходит…

— Да, вполне, — не стал спорить я.

— Мне капец стрёмно, когда ты в свои авантюры меня вворачиваешь, понял? Даже с объяснениями. Похитить студента на выходе из гостиной… Да, Тонкс, до такого ты ещё не докатывалась, — проворчала девушка.

— Ты мне очень помогла, без тебя бы я не справился, и Малфой бы вытер мной пол на дуэли, потому что мне было бы всё равно слишком скучно не прийти, — я посмотрел на неё благодарно-виновато и даже шаркнул ножкой смущённо, ни дать ни взять – пай-мальчик.

— Скажи спасибо Барратту лучше, вот без него бы точно ничего не вышло.

— Барратт – просто зверь, — немедленно согласился я. – Честно, он мне не кажется рядовым аврором… Странно, что возился со мной и помочь согласился, делать ему больше нечего, что ли…

— Нечего, — обрубила грубовато Тонкс. – Так как прошло просвещение обманутого внука и объяснение статуса-кво?

— Извини.

— Ты меня не обидел, тебе не за что извиняться, мистер Прюэтт, — отмахнулась она.

— Нормально прошло всё. Успешно, я бы сказал, — я осторожно тронул ухо: — Да вообще великолепно, если честно. На новый джемпер я даже не надеялся!

— А старым пришлось заплатить, это ничего?

— Вещи теряются, — важно заявил я, — но халява – вечна!

— Ну ты… обалдуй! – щёлкнула меня по лбу аврорша, чем спровоцировала короткий раунд салок. Я почти успел её поймать когда нас прервало возмущённое:

— А ну прекратили!

— Профессор МакГонагалл, — пискнула придушенно Тонкс, выскальзывая из моей хватки и немедленно принимая стойку смирно.

— Вот так-то, — чуть потеплел голос женщины. – А теперь разошлись по спальням. И, мистер Прюэтт, чтобы больше не склоняли авроров к нарушению комендантского часа!

— Почему я-то!

— Тише, вас услышат… Что я, вас обоих не знаю? Быстро по кроватям, и чтобы ни я, ни кто-либо другой вас не видел!

Мы с Тонкс переглянулись.

— А баллы? – затупил я, пока Тонкс тянула меня за рукав в сторону портрета Цефеи.

— Мистер Прюэтт, — строго посмотрела МакГонагалл на меня поверх очков. – Я не горю желанием объяснять кому-либо, даже Дамблдору, что поймала ночью четверокурсника и великовозрастного аврора за игрой в салочки, по всей видимости, на щелбаны. Хотя, должна признать, с каждой секундой такая возможность нравится мне всё больше. Так доступно?

— Тонкс, да чего ж ты спишь-то?! – возмущённо прошептал я, перехватывая рукав аврорши.

За спиной послышался тяжёлый вздох, звук соприкосновения лба с ладонью и бормотание «Ничего, зато через несколько десятков лет – пенсия… Мда».

Вяло переругиваясь шёпотом, мы с Тонкс всё же добрели до моей комнаты, где она дала мне наставительный подзатыльник: «Не поможет, но вдруг» и распрощалась.

— Э, Тонкс, может, ты мне вернёшь палочку всё-таки, а?

— Ты и без неё можешь магический мир вверх ногами поставить, — вздохнула девушка, копаясь в карманах мантии.

— Это-то да, — вынужденно признал я. – Но без палочки я чувствую себя несколько неловко.

— О, месье Прюэтт знает слово «неловко»? – деланно изумилась Тонкс, протягивая мне мою прелесть.

— Не далее как на прошлой неделе именно вы, мадемуазель Тонкс, огрели меня словарём по голове; я счёл это подарком, и, безусловно, не мог оставить его без внимания. В данный момент я как раз на букве Т, так что – конечно, я знаю слово «неловко», читал его аккурат два дня назад.

— Эх, балаболка… Весело с тобой, но спокойной ночи, а то МакГонагалл трансфигурирует меня в пять исключений Гампа и не поморщится…

— Я поморщусь за неё, не волнуйся, — заботливо успокоил девушку я. Она только закатила глаза.

_____________________________

К слову о птичках, товарищи. Фанфик пишется, герой — последний из рода, причем сразу из двух родов даже. Наследников-с плодить надо (вы же понимаете, что я не могу не написать здесь: нет, не с Тонкс. Вне зависимости от того, правда это или ложь). В связи с этим:

Варнинг: герой будет иметь отношения с представительницей противоположного пола. Для слэшеров, читающих джен ради сюжета, такие отписывались, я помню. Для не слэшеров, читающих джен ради сюжета, тоже, думаю, пригодится.

И я напоминаю, что рейтинг поставлен только за убийства-кровь-кишки и так далее. Поцелуи в щёчку и танцы на расстоянии линейки рулят (а кто сказал, что с наследниками сразу получится?).

В связи с этим и есть вопрос: менять тип фанфика на гет или нет? По старой шкале фанфик всё-таки дженовый, поскольку отношения главгероя не будут содержать мозговыносящего "я люблю тебя и хочу быть с тобой но фиг там, потому что в моей голове здоровенные тараканы, которые до поры до времени почему-то шкерятся — и о боже нет, я скорее молча сдохну чем скажу тебе хоть слово по теме кроме "мы не будем вместе"", каваррных похищений и тупых волевых решений с профитами после оного... Короче, на сюжет вся эта лабуда фактически не повлияет.

Итак, менять или нет?