Гарри Поттер и Круг Силы (джен)

В доме на Тисовой в то же время царил хаос. Дядя Вернон, телефонным звонком жены выдернутый из привычного офисного окружения, за полчаса домчался до Литтл-Уингинга. Петуния, от волнения перескакивая с одного на другое, кое-как объяснила мужу, что произошло.

Вернон пришел в ярость. Кляня на чем свет стоит тех ненормальных, которые подкинули им проклятого мальчишку, он широкими шагами мерил гостиную, то и дело дергая себя за усы, и прикидывал разные варианты того, как, по его мнению, будут развиваться события. Полицейский участок был среди них далеко не самым худшим...

— Ты уверена, Петуния, что этот твой... ну, учителишка этот... Что ему можно верить?

Петуния, в это время пытавшаяся закрыть большой кожаный чемодан, на секунду остановилась, что-то обдумывая, и кивнув сама себе, проговорила:

— Думаю, да. Во-первых, он терпеть не может мальчишку...

— Вот это меня и настораживает, — прервал жену мистер Дурсль. — Если тот старик нам не наврал, то Поттер у них вроде как герой. Так почему же этот твой... Стейк... относится к нему иначе?

— Снейп, дорогой... Сне-ейп! И он вовсе не мой. Думаю, в первую очередь в этом виновата внешность мальчишки.

Заметив непонимающий взгляд мужа, она пояснила:

— Он ведь вылитый отец! Ты же видел фотографии со свадьбы, правда, милый? Лили мне часто жаловалась, что в школе Джеймс Поттер с друзьями устраивал всякие пакости этому самому Снейпу. А надо тебе сказать, что моя сестрица с детства дружила с Северусом. Родители уже смирились с тем, что этот мрачный тип когда-нибудь станет их зятем, и вдруг... Кто знает, какая кошка между ними пробежала на пятом курсе. Снейп даже на свадьбу к ним не пришел. А теперь вот преподает в той самой школе... Видел бы ты, с каким отвращением он смотрел на паршивца! Так что с чего бы Северусу во все это вмешиваться? А наш племянничек понятия не имеет, что Снейп был сегодня в нашем доме.

— Но если все так, как ты говоришь, тогда зачем нам уезжать? Мальчишку подлечат в этой их больнице, он вернется, и все будет в порядке... Для чего мы должны все бросать и ехать непонятно куда?

— Ты ведь сам говоришь, дорогой, Поттер в их мире вроде героя... Когда узнают, что его избили, разбираться придут к его опекунам. То есть к нам. И как мы докажем, что наш мальчик тут не при чем? Подрался-то негодник не где-нибудь, а у нас в саду, да еще с самыми близкими друзьями Дадли... Снейп правильно сказал: все решат, что это Дадлик их натравил, а мы на все смотрели сквозь пальцы. Да еще Фигг эта... Старая сплетница! Вот уж никогда бы не подумала, что она имеет отношение к этим... Хотя я всегда знала, что она чокнутая.

— Чокнутая-то она чокнутая, но если верить этому учителишке... Интересно, много она настрочила за эти годы старику? Как думаешь, Петуния?

— Да что она могла знать?! Ее и близко-то никогда не было. Так, шаркает по дороге, кормит бездомных кошек. И вообще — написала бы она о чем-либо серьезном, к нам бы уже давно эти... наведались.

— Ты права, ты права...

Вернон, немного успокоившись, снова широкими шагами пересек комнату и вдруг хлопнул себя по лбу:

— Дорогая, а как же профессорша? Что мы ей скажем?

Петуния, коленом надавливая на крышку кожаного монстра, невнятно ответила:

— Ну... Предположим, нам по просьбе Мардж позвонили, что она лежит в больнице, и что ее состояние внушает опасение. Следовательно, нам придется срочно уехать, причем — всем вместе, чтобы обеспечить уход еще и за собаками.

Вернон, с неподдельным восхищением взглянув на жену, шагнул к ней, и повернув к себе лицом, смачно чмокнул в щеку. Чемодан с победным щелчком снова раскрылся.

— Умница ты моя! Ладно, ты тут собирайся, а я поднимусь к Дадли. Прослежу, чтобы он не брал лишнего, да растолкую ему, что да как. А ты все-таки поторопись!

Петуния, с тоской поглядев на проклятый чемодан, тяжело осела в кресло.

В эту минуту в комнату влетела взволнованная Сесилия:

— Петуния, дорогая! Ну, как тут у вас дела? Прости, я задержалась... Мистер Снейп попросил купить лекарство, которого в вашей аптеке не было, пришлось проехать дальше по трассе.

Петуния собралась, и призвав все актерские способности, запричитала:

— Ох, Сесилия, если бы ты знала!.. Правду говорят, беда никогда не приходит одна!

Мисс О’Флаэрти непонимающе уставилась на свою приятельницу:

— Какая еще беда? Ты о чем, Петуния?

— Сядь, Сесилия... Мне нужно многое тебе рассказать.

За последующие десять минут потрясенная до глубины души гостья с удивлением узнала, что, оказывается, Гарри учится в школе для трудных подростков с криминальными наклонностями имени святого Брутуса. Что повышенная агрессия — это отличительная черта мальчика, что к ним из школы даже на каникулах периодически наведываются учителя, чтобы проверить, как себя ведет их питомец. Что появившийся так вовремя мистер Снейп как раз и преподает в этой школе... Что, несмотря на все их усилия, состояние мальчика внезапно ухудшилось, профессор вызвал неотложную помощь и теперь сам сопровождает его в закрытую клинику...

— Кстати, дорогая, а как получилось, что вы знакомы с мистером Снейпом? — внезапно спросила Петуния.

— Ерунда, какое там знакомство! В Лондоне случайно встретились. Мрачный он какой-то, бр-р... Гарри представил его, как друга своего отца. А сегодня возвращаюсь сюда, вдруг вижу — идет по улице, высматривает таблички с именами. Ну, я притормозила, думала, он к вам направляется. Оказывается, он искал миссис Арабеллу Фигг. Помнишь, ты нас однажды познакомила с этой дамой? Но адреса-то ее я ведь не знаю. Вот и подумала — заедем к вам, узнаем адрес... — легко отмахнулась Сесилия.

— Да, мир тесен. Арабелла, кажется, одно время работала вместе с ним, — задумчиво покивала миссис Дурсль, что-то прикидывая про себя.

— Ты что-то говорила про то, что беда не приходит одна, — напомнила ей подруга.

— Ох... Ну да, конечно! Я просто так беспокоюсь о мальчике... Какой бы он ни был, он все же единственный сын моей сестры, — всхлипнула Петуния. — Сегодня такой день, все в голове перемешалось. Представляешь, только мы отправили Гарри, как из Лондона вернулся Вернон. Оказывается, ему позвонили в офис из больницы, в которую сегодня под утро доставили его сестру. Мардж живет довольно уединенно, занимается разведением бульдогов... На здоровье никогда не жаловалась. А тут, словно нарочно — сердечный приступ! Такое несчастье! Мы же не можем бросить бедную женщину одну, да и собачки требуют присмотра... Так что, дорогая, придется тебе поскучать в нашем доме в одиночестве. Не знаю, как надолго нам придется уехать, по телефону Вернону ничего толком не объяснили, но думаю, что нас не стали бы тревожить из-за ерунды...

Лицо Петунии снова перекосилось, и, не будь Сесилия в курсе истинного положения дел, она от всей души посочувствовала бы бедной женщине, на которую разом навалилось столько бед.

Однако мисс О’Флаэрти и сама очень хорошо умела играть в такие игры. Легко пожав узкую ладошку «бедняжки», она проникновенно сказала:

— Ты просто святая, Петуния! В твоем сердце хватает места для всех. Только не расстраивайся так, вот увидишь — все наладится! Все будет хорошо!

— Спасибо, дорогая! — благодарно всхлипнула Петуния. — Вот только тебя мы, получается, оставляем тут совсем одну...

Сесилия, прекрасно понимая, как должна в этом случае отреагировать, вполне оправдала ожидания собеседницы:

— Прости меня, Петуния, но думаю, что будет лучше, если я здесь не останусь. Пойми меня правильно — я приехала в Литтл-Уингинг вовсе не потому, что мне негде было остановиться, а из желания побыть рядом с тобой. Но раз тебе придется уехать... Будет лучше, если я сейчас же позвоню своей подруге, у которой была в гостях этим утром, и обрадую ее тем, что возвращаюсь. Поверь, она будет очень довольна! Как раз сегодня она уговаривала меня переехать к ней. Так что обязательно поезжай, и даже не думай тревожиться обо мне!

* * *

— Ну наконец-то! — облегчение, прозвучавшее в голосе Мастера Зелий, заставило Сесилию сначала обрадоваться, затем испытать раскаяние и лишь потом, что-то заподозрив, встревожиться.

— Что?.. — начала было она, но зельевар вместо ответа вплотную подошел к женщине, взмахом палочки уменьшил стоящие рядом с ней чемоданы и сумки, и, распихав все по карманам, каким-то привычным жестом притянул ее к себе. Мгновение — и они снова в темном полумраке знакомой комнаты.

— Да что случилось?! — боясь услышать ответ, спросила женщина.

— Не сказал бы, что что-то непредвиденное... — пожал плечами Снейп. — У мальчишки начался жар. Обычное дело, когда обессиленный организм не может справиться с инфекцией. Я, разумеется, обработал ему раны, как мог, но ведь средства-то маггловские. Но с ним все будет в порядке! — поспешил он успокоить Сесилию, заметив, как резко побледнело ее лицо.

— Я могу чем-то помочь? — хриплым от волнения голосом спросила та. — Поверьте, я и рада была бы вернуться как можно раньше, но сначала Петуния со своими россказнями...

Снейп вопросительно поднял брови, но она лишь устало отмахнулась:

— Ерунда! Потом с этой машиной... Пока до этого остолопа дошло, что я не требую возвращать деньги за неиспользованные дни, мы с ним разговаривали, как глухой со слепым.

Не прерывая разговор, они быстро поднялись на второй этаж. В затененной легкими шторами комнате было тихо. Сесилия присела на краешек кровати, приложила ладонь к пылающему лбу. Щеки мальчика покрывал горячечный румянец, плотно сжатые губы растрескались... Под сомкнутым веком на правом, не скрытом марлевой повязкой, глазу то и дело было заметно движение. Что-то еще зацепило ее взгляд, но она не обратила внимания, прислушиваясь к тяжелому дыханию Гарри. Зельевар неслышно подошел и встал рядом.

— Присмотрите за ним, пока я буду в лаборатории, хорошо? Не давайте ему двигаться, а то мальчишка пару раз уже пытался сорвать повязку с головы. Да, и еще... Я ему ребра пока просто потуже перетянул, зелья сварю — сниму.

Сесилия непонимающе переспросила:

— Ребра?..

— Ах, да... Вас же уже не было. Сейчас это одна из основных проблем. Похоже, мальчишка при падении неплохо приложился об острый край плиты. Одно из ребер то что называется «дышит». Это хоть и больно, но не так страшно. Но в сумме травм получается многовато... Правда, Поттеру к такому не привыкать. Видели бы вы, что с ним было после встречи с Квирреллом! Да и на квиддичном поле ему достается преизрядно... Ничего, вытащим!

Он машинально поправил одеяло и озабоченно сказал:

— Ладно, я вас оставлю. Хочу предупредить — меня не будет часа три. Если Поттер придет в себя — дайте пару ложек воды. Все, что нужно — на столике.

Сказал — и словно исчез.

Женщина вздохнула и огляделась. Сейчас бы книгу, хоть какую-нибудь, чтобы отвлечься... Кто знает, сколько времени она просидит вот так, в настороженной тишине комнаты? Не отдавая себе отчета, Сесилия поднялась и размеренно заходила по комнате, периодически поглядывая на все так же пребывавшего без сознания ребенка.

Как получилось, что этот мальчик за несколько дней стал ей небезразличен? Да что там — просто дорог? Подкупил своей искренностью? Но это не первый всплеск откровенности, который ей приходилось наблюдать у своих пациентов. «Может, все дело в том, что ты стала старше, Сис? — спросила она себя. — Только сейчас пришло желание заботиться о ком-то, кроме себя?»

С собой мисс О’Флаэрти предпочитала быть максимально честной. Если оглянуться назад, ей постоянно приходилось что-то доказывать... Сначала она старалась доказать всему волшебному миру, что прекрасно проживет и без магии. Потом — одноклассникам и однокурсникам, что добьется всего сама, без протекции и поддержки. Позже — коллегам-мужчинам, что она не менее умна и талантлива, чем они. И вот пришло признание. Она свободна, самодостаточна, финансово независима. Однако именно теперь она начала ощущать вокруг пустоту. Она, женщина, постоянно окруженная людьми! Перед ее глазами ежедневно мелькают сотни, а то и тысячи лиц. Ее записная книжка переполнена номерами, а телефон надрывается даже в выходные, отчего она вынуждена была завести второй, номер которого известен только самым близким. Только так можно провести отпуск или вот такие мероприятия «на выезде» относительно комфортно. И все же чего-то не хватает... Чего-то такого, что доступно миллионам простых людей и чего до сих пор не было в ее жизни.

«Ну-у-у, голубушка, у тебя просто депрессия! Кризис среднего возраста, плюс усталость от недавно закончившегося учебного года. Плюс доклад, о котором ты, моя милая, в последнее время думаешь непозволительно мало! Материалы давно нужно было просмотреть и, с учетом высказанных замечаний, отдать в печать. Пора, пора, моя дорогая! Загадочные истории и приключения — это не то, чему ты планировала посвятить свою жизнь, не так ли? А значит, постепенно освобождаемся от ненужных эмоций, берем себя в руки и возвращаемся в привычную жизнь!»

В этот момент со стороны кровати послышался тихий стон, и Сесили, начисто забыв о своих рассуждениях, бросилась к больному мальчику.

Медленно, с большим трудом он поднял правую руку и дотронулся до повязки на голове. Сесилия, предвосхищая его следующее действие, тихо, но твердо сказала:

— Гарри, тебе пока не стоит открывать глаза. И оставь в покое повязку. Как ты себя чувствуешь?

Бледные сухие губы раскрылись, и мальчик хриплым шепотом ответил:

— Бывало и хуже... Что с моими глазами?

— Все в порядке, не волнуйся. Просто стекла от очков порезали веко и повредили бровь. Мистер Снейп временно наложил тебе повязки на голову и грудь, а сам сейчас в лаборатории. По его заверениям, как только зелья будут готовы, ты быстро пойдешь на поправку. А пока ты должен лежать. Пить хочешь?

— Если можно...

— Ну, бренди я тебе предлагать не стану, а вот немного воды...

Несколько ложек воды смочили горло, но не утолили жажду. Гарри осторожно откашлялся. Пока Сесилия раздумывала, не дать ли мальчику напиться как следует, на лестнице послышались шаги и через порог шагнул зельевар.

— А-а, наш забияка уже пришел в себя! Что ж, мистер Поттер, хоть мне и привычно видеть вас на больничной койке, однако банальная драка, да еще с магглами — это на моей памяти впервые. Поздравляю, новый этап в вашем развитии!

Возмущенная до глубины души мисс О’Флаэрти уже набрала воздуха, чтобы возразить, однако с удивлением заметила, как бледные губы Гарри расплылись в улыбке.

— Ну, надо же когда-то переходить к новым методам, профессор. Возможно, следующее приключение, которое мне предстоит в Хогвартсе стараниями нашего директора, потребует физической силы и навыков рукопашного боя...

— Хм-м, — саркастически усмехнулся зельевар. — Не могу сказать, что в ваших рассуждениях напрочь отсутствует логика, однако вам не кажется, что такой вид единоборства, как и все прочие, сначала предполагает изучение теории, потом — учебные бои, и уже затем реальные схватки? Вы становитесь самонадеянным! Хотя, впрочем, чего еще можно ожидать от гриффиндорца! Во всяком случае субъекты, которых вы выбрали сегодня в качестве спарринг-партнеров, относятся к другой весовой категории.

— И опять вы не правы, профессор! Выбор делал не я, и уж точно — не сегодня. Я служил для этой компании боксерской грушей несколько лет, просто теперь у меня больше шансов выиграть...

— Не думаю, что именно в вашу честь пропели бы сегодня победные фанфары, — фыркнул Снейп, расставляя на столике несколько флаконов.

— Кто знает, профессор. Меня подвела нелюбовь к арифметике.

— Это как? — заинтересовался Снейп.

— Зная, что группа состоит из четырех человек, держал в поле зрения только троих... Кстати, вы не могли бы сказать, что со мной и как долго мне предстоит валяться в кровати?

— Не волнуйтесь, Поттер, разлеживаться больше, чем это необходимо, я вам не дам. Сейчас выпьете обезболивающее, и, как только оно подействует, я сниму с вас повязки. Предупреждаю, к тренировкам приступать вам рановато, по крайней мере, пока не срастутся ребра. Насколько серьезно повреждена голова, пока сказать не могу, однако, судя по вашим ответам, зачатки разума сохранились, а значит — еще не все потеряно. Глаз осмотрю внимательнее, когда немного спадет опухоль. Из ближайших развлечений — прием Костероста. Ощущения помните?

Гарри невольно поморщился и облизал губы.

— А какие-нибудь приятные новости есть?

— Ну, не знаю, насколько это будет для вас приятно... Ваши дорогие опекуны в полном составе покинули Тисовую и в данный момент со всей возможной скоростью удаляются в неизвестном направлении. Однако они обещали письменно сообщить, где собираются остановиться.

— Значит, мы сейчас в доме совершенно одни?

Снейп нахмурился, соображая, как поточнее сформулировать свой ответ, однако Сесилия его опередила:

— Да — в доме мы одни, но это не дом твоей тетушки.

— Но... Значит, я в Хогвартсе? Нет, вряд ли... Кровать мягкая... — он зашарил вокруг себя руками. — И очень широкая... Где мы, мисс О’Флаэрти?

— Боюсь, Поттер, вам предстоит пережить еще один стресс. На ближайшие дни я заманил вас и мисс О’Флаэрти в свое логово! Мы в пригороде Лондона, в моем доме. Свое недовольство сможете высказать сразу же, как встанете на ноги, а пока прошу воздержаться от столь контрпродуктивной реакции. Не мешайте действию лекарств...

Гарри немного помолчал, а потом тихо сказал:

— Кажется, я в очередной раз должен поблагодарить вас, профессор. Интересно, я когда-нибудь смогу отдать вам все долги?

— Вы отдадите их разом, если сейчас же перестанете молоть чепуху! — отрезал Снейп.

Сесилия, поглядывая то на одного, то на другого, не выдержав, поинтересовалась:

— Позвольте уточнить, господа... Это вы ссоритесь или все же нет?

— Нет, конечно! — возмущенно фыркнул Снейп.

— Ну что вы, мисс О’Флаэрти! — одновременно с ним ответил Гарри.

Сесилия усмехнулась:

— Ну, тогда займемся нашим больным?

* * *

Следующие полчаса, если бы это было возможно, Гарри с превеликим удовольствием вычеркнул бы из памяти. Как, впрочем, и последовавшие за этим три дня... Тридцать минут — за непередаваемые ощущения, когда Снейп, невзирая на причитания мисс О’Флаэрти «Северус, вы бы уж как-нибудь поосторожнее!», точными безжалостными движениями снимал прикипевшие к телу повязки, что-то прощупывал, затем мазал, втирал... Поил зельями, от одного запаха которых Поттеру становилось плохо. И закончил эти издевательства, невзирая на присутствие молодой женщины, наложением Очистительного заклинания, чем окончательно вогнал мальчика в краску.

Остальные же три дня были такими безликими, скучными и неприятными, что просто не заслуживали запоминания.

На четвертый день Поттер взбунтовался:

— Профессор, мисс О’Флаэрти! Я, разумеется, бесконечно благодарен вам за все, что вы для меня сделали, но я уже практически здоров!

— Вы будете считаться здоровым, Поттер, с той самой секунды, когда я решу, что это на самом деле так. И ни мгновением раньше! Посмеете подняться с постели без моего ведома, и я приведу ваши кости в первоначальное состояние!

— Северус!.. — возмущенно воскликнула Сесилия. — Ну нельзя же так с мальчиком!

— Нельзя, говорите? Ну, хорошо... Мистер Поттер, сейчас я проведу диагностику, хотя уверен, что время для этого еще не настало. Если, как вы утверждаете, ваша тушка пребывает в достаточно приличном состоянии — сегодня же приступаете к учебе. Обещаю полнейшее разнообразие изучаемых предметов. Если же вы еще недостаточно окрепли для такого вида развлечений, то прекращаете спорить и со всем комфортом продолжаете эксплуатировать эту кровать. Возможно, я даже позволю вам перечитать Библию для недоумков...

— К-ка-кую Библию? — Гарри впал в ступор от предоставленного профессором выбора.

— Как это «какую»? — деланно удивился Снейп. — «Квиддич сквозь века», разумеется!

Зельевар, ничуть не сомневаясь в том, что выберет мальчишка, победно взглянул на профессора психологии и тут же чуть не захлебнулся негодованием, услышав полный энтузиазма голос Поттера:

— Я согласен учиться чему угодно! Хоть крестиком вышивать, лишь бы не валяться здесь без дела!

— Qui vult decipi, decipiatur, — тихо, одними губами, прошептала Сесилия, проходя мимо ошеломленного зельевара, и, чтобы добить его окончательно, куда громче повторила на английском. — Желающий быть обманутым да будет обманут!

Скрипя зубами от злости, Снейп подошел к кровати мальчика и провел над телом волшебной палочкой. Мальчишка, судя по всему, действительно был здоров. Но этого просто не могло быть! Не в силах поверить глазам, Снейп с непроницаемым видом велел Поттеру перевернуться на живот. Тот, без особой охоты, все же подчинился. И тут все было в порядке!

Сесилия, которая на время осмотра вышла из комнаты, тихонько приоткрыла дверь:

— Ну, как дела у нашего пациента?

— Лучше, чем можно было ожидать, — ни на йоту не отступив от истины, произнес профессор. — Пожалуй, я все же разрешу вам вставать, Поттер, если вы пообещаете быть осторожным настолько, насколько возможно для столь безмозглого создания. И извольте отдыхать сразу же, как только почувствуете усталость!

— Большое спасибо, профессор! — в глазах мальчишки читалась такая благодарность, что Снейпу на минуту даже стало неловко.

— Ну, вот и замечательно, — обрадовалась Сесилия. — Я уже думала, что уеду, так и не выполнив своего обещания!

Оба волшебника одновременно повернулись с женщине:

— Вы уже собираетесь уезжать?— с тщательно скрываемым разочарованием спросил Снейп.

— Что, так скоро?! — Поттер, в отличии от зельевара, даже не думал прятать свои эмоции.

Мисс О’Флаэрти вздохнула:

— Мне и самой уезжать не хочется... Но что поделать — я приехала только на время проведения симпозиума, а до его окончания всего три дня. Потом я должна буду вернуться в университет, отчитаться перед коллегами, завершить все дела. Освобожусь не раньше тридцатого июля. Так что...

Мужской частью компании овладело уныние.

Сесилия, которую в глубине души их реакция даже обрадовала, постаралась поднять всем настроение:

— Я ведь не сию минуту уезжаю... Или мы так и будем все оставшиеся дни портить друг другу настроение? Гарри, ты не забыл, что подарок все еще за мной?

— К черту подарки... — буркнул Гарри, а потом, что-то вспомнив, с надеждой посмотрел на женщину. — А я могу сам выбрать себе подарок?

Сесилия, ожидавшая от мальчика чего угодно, но только не этого, выжидательно взглянула на мальчика:

— Давай попробуем. Если то, что ты попросишь, окажется в пределах разумного...

— Я не знаю, разумно или нет, но если вы выполните мою просьбу, это будет самый лучший подарок, который я когда-либо получал! — пообещал мальчик.

Снейп и Сесилия переглянулись, а затем снова переключились на Поттера. Тот в последнюю минуту смутился:

— Мисс О’Флаэрти... Сесилия... Вы только что сказали, что освободитесь не раньше тридцатого июля... А у меня тридцать первого — день рождения. Думаю, к тому времени мои родственники уже вернуться на Тисовую, и по-прежнему будут рады принимать вас у себя в гостях...

С каждым произнесенным словом уверенности в голосе Гарри становилось все меньше, но он все же решился и, глядя прямо в глаза женщине, закончил:

— Вы не могли бы приехать в Лондон еще раз, тридцать первого? Я могу оплатить вам перелет! Просто посидим где-нибудь в кафе, и все! Понимаете, я еще ни разу не праздновал свой день рождения... Он же у меня на каникулах, поэтому...

Глаза Сесилии подозрительно заблестели, Снейп с интересом уставился на что-то за окном. Гарри опустил голову, уже проклиная себя за то, что затеял этот разговор, когда ласковые ладони вдруг обхватили его голову и теплые губы прижались к его щеке.

— Я обязательно приеду, Гарри! Обещаю, что бы ни случилось, но твой день рождения мы проведем вместе!

— И почему Тисовая, Поттер? Разве я не сказал, что за это лето постараюсь хоть что-то вложить в вашу пустую голову? Вы полагаете, что я буду ежедневно аппарировать в эту глухую дыру и наслаждаться обществом ваших дражайших родственников? Ну уж нет! Или-или! Или вы до конца каникул остаетесь здесь, и тогда я, так и быть, сделаю все, чтобы вы в своем умственном развитии хоть в чем-то превзошли тролля, или отправляйтесь назад и продолжайте уподобляться домовому эльфу. Кстати, при желании могу предоставить вам часть работы по дому...

Гарри, забыв, что на нем сейчас лишь нижнее белье, соскочил с кровати и от восторга вытянулся в струнку:

— Я!.. Я просто не знаю, что сказать! Спасибо, Сесилия!.. Спасибо, мистер Снейп! Обещаю...

— Прежде чем что-то обещать, Поттер, неплохо бы вспомнить о правилах приличия, — возмущенно зашипел Снейп. — В комнате леди, позвольте вам напомнить! Да и я не жажду лицезреть ваш скелет чаще, чем это нужно! Извольте привести себя в порядок! Кстати, пока не забыл — что это за шедевр наскальной... то есть накожной живописи украшает вашу левую руку? Это что, новая маггловская мода — разрисовывать тела знаменитыми кельтскими символами?

Тишина, сковавшая комнату после этих слов, заставила занервничать даже невозмутимого профессора.

— В чем дело? — настороженный взгляд черных глаз перебегал с одного гостя на другого. Оба молчали.

— Мордред вас подери, да объяснит мне кто-нибудь, что тут происходит?! — не выдержал, наконец, зельевар.

Сесилия, повернувшись к мальчику, взглядом умоляла его довериться мужчине.

Поттер обреченно вздохнул. Рисковать так рисковать... От гоблинов до сих пор не было ответа, а больше ему обратиться все равно не к кому.

— Профессор, позвольте, я сейчас оденусь, и все-все вам расскажу...

— Через пять минут мы ждем вас в столовой. Первый этаж... Думаю, сумеете не спутать с кухней, — сухо бросил Снейп.

Приведя себя в порядок в просторной ванной, и применив уже знакомое заклинание, чтобы обновить одежду, мальчик медленно спускался по лестнице. Просторная, с тремя французскими окнами, столовая поразила его. Деревянные панели, белоснежный портал камина, украшенный позолоченной лепниной... Громадный овальный стол с дюжиной мягких стульев с гнутыми спинками, гравюры на стенах... Все это настолько не вязалась с образом мрачного профессора зельеварения, что мальчик на какое-то время просто отключился.

От души полюбовавшись своим «любимым» учеником, застывшим на пороге с восторженным выражением на лице, Снейп неожиданно рявкнул:

— Вы что, Поттер, полагаете нормальным, когда двое взрослых людей не приступают к трапезе, ожидая какого-то мальчишку?

Гарри помотал головой, приходя в себя, чем изрядно насмешил Сесилию.

— П-простите, мисс О’Флаэрти... прошу прощения, профессор — промямлил он, торопливо отодвигая стул напротив Сесилии.

Мысли всех троих были заняты отнюдь не завтраком, поэтому с едой покончили быстро. Перейдя в гостиную, которую из-за обилия книжных шкафов можно было вполне счесть библиотекой, все расселись по мягким креслам, и профессор Снейп выжидательно взглянул на Поттера:

— Итак, молодой человек... Там, в Косом переулке, вы упоминали о каком-то рисунке, который вас настолько заинтересовал, что вы даже обратились к гоблинам. Полагаю, ваша татуировка и есть тот самый рисунок?

— Да, профессор Снейп, — вздохнув, подтвердил тот. — Только это не татуировка... Видите ли, я уже голову сломал, пытаясь понять, как, и главное — почему этот рисунок появился у меня на руке.

Коротко, но не пропустив ни одной детали, он рассказал Снейпу всю историю, не исключая ни первого опыта управления беспалочковыми заклинаниями, ни своих ощущений во время проявления рисунка. Мисс О’Флаэрти, которой все это было хорошо известно, в процессе рассказа незаметно изучала реакцию зельевара.

Когда Гарри закончил, Мастер зельеварения несколько минут просидел молча, а затем задумчиво уточнил:

— Вы говорите, что гоблины, увидев рисунок, не захотели сразу ответить на ваш вопрос?

— Да. Они попросили пару дней «на обдумывание». Прошло уже куда больше времени, а ответа все нет. Может быть, совы Гринготтса просто не могут меня найти?

— Нет, дело не в этом... — думая о чем-то своем, отмахнулся Снейп. — Почтовая сова разыщет вас, где бы вы не были... Меня удивляет другое — зачем гоблинам вообще понадобилась эта отсрочка?

— Что вы имеете в виду? — насторожился Поттер.

— А то, мой юный невежественный ученик, что любой, кто хотя бы поверхностно знает историю магического мира, с первого взгляда не мог не узнать один из самых знаменитых артефактов — так называемый Молот Тора. Это изображение встречается даже в древних кельтских святилищах, и уж кому, как не гоблинам, знать об этом...

Гарри окончательно растерялся.

— Значит, и продавец во «Флориш и Блоттс»...

— А, этот смазливый юнец? — пренебрежительно фыркнул Снейп. — Маурби, кажется... Лет пять назад закончил Хогвартс, типичный хаффлпафец. Мозгов у него даже меньше, чем у вас, Поттер, так что не исключено, что этот индивидуум действительно мог не знать ответа на ваш вопрос. Но вот гоблины...

— А вы, профессор, не могли бы мне рассказать, что это за Молот такой?

Профессор, поудобнее устроившись в кресле, посмотрел сначала на мисс О’Флаэрти, которая почти утонула в своем кресле, забравшись в него с ногами, потом — на сидящего на самом краешке Поттера, и привычным лекторским тоном заговорил:

— Для того, чтобы понять истинную ценность этого предмета, мы на несколько минут вернемся в прошлое. Обозримое прошлое, поскольку история этого артефакта теряется за горизонтом времен. Обратимся к преданиям древних германцев. По их поверьям, Земля — это громадный остров, Среднеземье, омываемое враждебным человеку темным морем. На небесах располагается мир богов, а под землей, соответственно, находится мрачное царство богини Смерти Хель. Сама Земля в представлениях предков была своего рода переходом, из которого можно было попасть на «Радужный мост», ведущий прямо на небеса. Но и обитатели темного мира в любой момент могли напасть на жителей земли. Тогда-то боги, дабы защитить живущие на Земле народы, и создали Молот, вручив его могучему Тору, сыну верховного бога Одина и земной богини Ёрд, сделав того хранителем равновесия между силами добра и зла. Сила Молота в битве повергала любого врага, а нечисть боялась одного его вида. Правда, максимальную мощь молот набирал только тогда, когда на его хозяине были перчатки, которые только и могли удерживать раскалявшийся докрасна артефакт, и пояс, который, удваивая силу владельца, позволял забрасывать его на любые расстояния. Так вот... Если вы заметили, рисунок несколько похож на массивный крест с короткой рукояткой. В последующие века и викинги, и другие скандинавские народы ставили такой знак, знак Тора на оружие и доспехи, считая, что одно только его наличие заставляет нечисть бежать с поля боя. «Молот Тора» стал олицетворять добро, порядок... АнтиХаос. Искали молот многие, и по слухам, артефакт, похожий на него, несколько раз даже находили. Я, к примеру, знаю о трех таких случаях — в Норфолке, Ливерпуле и Кенте, хотя уверен, что их было куда больше. Историки утверждают, что у этого артефакта, помимо силы, были куда более ценные свойства, описанные в сказаниях викингов. Но вот об этом я ничего сказать не могу... Надо поднять литературу...

Сесилия, зачарованная бархатным голосом зельевара, встряхнулась и проговорила:

— Знаете, Северус, если вы так же преподаете свой предмет, то я завидую вашим ученикам!

Лицо зельевара едва заметно порозовело, а Гарри опустил голову, старательно рассматривая рисунок на светло-бежевом, покрывавшим середину комнаты, ковре. Сесилия, мимо внимания которой мало что проходило, мимолетно улыбнулась. Положение спас Гарри, которого рассказ потряс настолько, что все остальное казалось неважным.

— Теперь, после вашего рассказа, мне понятно, каким ценным был этот артефакт... Но ведь я-то спрашивал о рисунке, а не о самом Молоте! Тогда почему гоблины мне сразу не сказали, что это такое? Я ведь не говорил им, что рисунок проявился на моей руке. Да если бы даже и так... Что во мне-то могло измениться?

— Знаете, Поттер, травма головы определенно пошла вам на пользу, — невесело усмехнулся Снейп — Буду иметь в виду на будущее... Вопросы вы задаете правильные, вот только ответов на них у меня пока нет...