В день, когда магия замрет (гет)

Он не разбирал дороги. Вверх по лестнице, казалось, что его ноги не касаются ступенек. Казалось, что он летит на неведомых крыльях.

Но она здесь, Гарри! Она жива!

Дверь. Еще одна. Когда же, когда же?...

Но она здесь, Гарри! Она жива!

И не важно почему и как. Быстрее, быстрее. И вот наконец лазарет и…

Но она здесь, Гарри! Она жива!

Стоило ему шагнуть внутрь, коленки задрожали. На ближайшей кровати лежала она. Джессика. Гарри сделал пару неуверенных шагов, чувствуя, что у него нет сил двигаться дальше. Он судорожно втянул ртом воздух, упал на колени у ее кровати. Милое лицо, разметавшиеся по подушке волосы. Дрожащей рукой, он коснулся ее лица – кончиками пальцев по виску, щеке к мягким губам. В глазах защипало и Гарри сердито заморгал, пытаясь разогнать слезы, но они неудержимо лились из его глаз.

Она жива!

Тогда почему она лежит здесь, на этой кровати? Почему она не может открыть свои чудесные глаза? Дрожащими руками Гарри обхватил ее лицо и тихонько поцеловал прохладные губы. Развернул ее ладошку и прижал к своей щеке. Давнее и уже почти забытое ощущение – тепло ее кожи. И она все так же пахла сиренью, как и раньше. Вскоре ее пальчики промокли от слез, но Гарри не мог отпустить ее руку, словно боясь, что если он поступит так, она исчезнет. Сзади послышались шаги, но Гарри было плевать. Джессика – его милая Джесси – жива и только это важно. Но…

— Почему она?... – хриплым, неузнаваемым голосом спросил он, не отрывая глаз от ее лица, — Почему она без сознания?...

— Она появилась на пороге Хогвартса вся избитая и исцарапанная, — послышался голос Гермионы, — Словно упала с огромной высоты. Мы ее подлечили – что странно внутренних кровоизлияний или переломов не было, только синяки, да царапины. Скорее всего у нее шок или что-то вроде этого. Она очнется в ближайшие пару дней.

Гарри не ответил. Бессильно опустил голову на подушку у ее головы и ткнулся носом в висок. Она жива. Она будет жить. Она очнется совсем скоро. Неужели все может быть настолько прекрасно?

— Гарри… Завтра у вас матч со слизерином. Это у нас летние игры, от нечего делать. Мы один раз уже продули. Будешь играть?

— Угу…

— Тогда я пойду скажу ребятам.

Ее шаги затихли за дверью, а Гарри еще долго просидел у кровати Джес.

Открой поскорее свои глазки, моя принцесса.

* * *

Уже по осеннему холодный ветер дул в спину. Гарри пол ночи просидевший рядом с Джессикой и задремавший на стуле, не выспался, поэтому сейчас щурил красные глаза в поисках снитча. Но его не было видно. Вообще.

— Мяч у Руло он передает его Гемби, и – о да! – мяч у Криви, у Дехайн… ауч! За что же вы так Майклсона, мисс Норберт? Штрафной Гриффиндору!

О нет. Гарри обернулся к кольцам – за не имением вратаря, им стал не кто иной, как Рон Уизили, который пинался, кусался, хватался за предметы, в общем вытащили его на поле не без борьбы.

— Ну же Рон! – завопил Гарри со своей метлы, — Соберись! Это же всего лишь мяч!

— Будь проклят тот день, когда я согласился заменять ее!!! – вопил Рон, метаясь из стороны в сторону перед кольцами, — Я никчемный вратарь, потому не пробовался в кома-а-а-а-а-а!!!

— Уизли ловит мяч своим лицом!!! – завопил Бин, — Бедный-бедный Рон!

— Я убью тебя, Гарри! – взвыл Рон, стирая кровь рукавом, — Этот мяч мне чуть нос не разбил!!!

— Потерпи еще чуть-чуть!...

— Лови свой снитч! Пока я не бросил кольца, что бы надрать тебе задницу!!!

Гарри хмыкнул им нырнул вниз в коротком пике – снитча не было видно. Гарри глянул на трибуны – Люпин сидел рядом с Грюмом. Тот вернулся сегодня утром с соглашением из России. Драконы теперь были в распоряжении Ордена. Кстати, почему его до сих пор не включили в Орден? Надо будет поболтать об этом с Люпиным.

Ух!... Бладжер просвистел прямо в милеметре от уха. Где же этот снитч?

После игры надо будет снова навестить Джессику. И вообще надо готовится к ПАУК…

— Уизли достается по ребрам! Никогда не буду голкипером! Рон, соберись и лови руками, а не самоистязайся!!

Гарри огляделся – Рон, конечно, не пропустил ни одного мяча, но на нем уже не осталось живого места. Надо что-то делать.

— Беру Тайм-Аут!!! ТАЙМ-АУТ!!!!

— Капитан Гриффиндора берет Тайм-аут! Игра приостанавливается!

Гарри приземлился и осмотрел команду. Рон шатался.

— Гарри, я тебя убью, — просипел он, — Ты у нас бессмертный, поэтому разок тебя убить можно. Дай только оклематься.

— Нужно поставить на ворота кого-нибудь другого, — вздохнул Фред, помахивая битой, — Не могу смотреть на то, как Рона убивают.

— Я знаю, кто может его заменить, — расплылась в улыбке Реббика. Она указала рукой куда-то за спину Гарри. Обернувшись, он замер. В паре метров от них в алой форме и с метлой в руке стояла Джессика.

— Я опоздала? – спросила она, улыбнувшись.

Гарри пошатнулся. Ее глаза так сияли. Она стояла перед ним, совсем рядом, он мог слышать ее голос, он вглядывался в глубину ее зелено-желтых омутов. В пару шагов он оказался перед ней, его руки скользнули ей на талию и он с силой прижал ее к себе. Его губы искали ее, в голове словно выключили свет – все мысли померкли и он забыл обо всем. О том, что тайм-аут уже кончается, что на них смотрит вся команда, что им вообще-то еще нужно играть. Ее пальчики перебирали его волосы, это были такие знакомые, старые ощущения, по которым он соскучился до слез.

Вокруг послышались аплодисменты и свист. Гарри оторвался от Джессики и оглянулся – команда широко улыбалась, мадам Трюк притворялась, что ищет свисток в своих карманах. Он снова посмотрел в ее глаза. Самые красивые глаза в мире. Прижался лбом к ее лбу и прошептал:

— Добро пожаловать домой.

Всю последующую игру Гарри явно не мог сосредоточится – гриффиндорские трибуны начали серьезно опасаться, что он сможет поймать снитч, только подвигом Пламтона – снитч которому залетел в рукав. Гарри крутился у колец, притворяясь, что ищет золотой мячик, а не ловит взгляд своего любимого голкипера. Но у него этого не получалось – даже коротышки Бин и Бен крикнули ему в свои микрофоны, что бы капитан гриффиндора не отвлекался и не подводил команду.

Но снитч он все-таки поймал. И еще как поймал – гриффиндор пропустил три меча, пока Гарри алой молнией несся прямо в глухую стену трибуны, в миллиметрах от которой порхал золотой мячик. Эффектно вывернув прямо перед трибуной он вскинул руку в которой трепыхал крылышками снитч. Выиграли. Что тогда произошло! Слезеринцы чуть ли не сломали свои метлы от досады, гриффиндорцы, хаффлпафцы, равенкловцы бросились на поле, к приземлившимся игрокам. Они затерялись в разноцветной толпе – гриффиндорцы подкинули их в воздух, но – неужели? – где капитан команды? Не видно среди подбрасываемых в воздух игроков и гриффиндорского вратаря.

Кажется, я знаю, где они могут быть. О да, вот и они. Медленно, взявшись под руки идут по коридору. Ее голова на его плече, его большой палец, поглаживающий ее ладонь и общие мысли о том, что без друг друга им никак. Сзади шумит толпа учеников – нужно спешить, пока их не затащили в общую буйствующую свару. Знакомая дверь – это комната Джессики. Мне действительно начинает казаться, что они в трансе – синхронно садятся на кровать, прижимаются лбами друг другу, зажмуриваются. Его пальцы, еле касаясь, водят по ее лицу, очерчивают линию губ, спускаются к шее, плечам, слегка теребят завязочки, и мантия с тихим шуршанием спадает с ее плеч. Он тихонько развязывает ленточки, держащие протекторы, стягивает с бледных пальцев перчатки. Тянет ее ладошку к себе и прикасается губами. Она тихонько улыбается – ее вторая ладонь ложится ему на щеку. Его губы находят ее губы, пальцы перебирают тяжелые локоны.

Нет, нет, нет, я не могу на это смотреть – поцелуй постепенно углубляется, Гарри все сильнее прижимает ее к себе, шепча что-то бессвязное у губ. Очки уже давно лежат на тумбочке, квиддичные мантии валяются бесполезным тряпьем. Нет, нет, нет, вы не заставите меня описывать дальше.

*Закрыв блокнот, и отбросив свою ручку, автор, беззвучно вопя о секретности личной жизни и о собственном не подходящем для таких зрелищ возрастом, вылетела в коридор, плотно закрыла дверь, создала себе стул у двери и принялась ждать*