В день, когда магия замрет (гет)

Медленно, почти лениво, солнце начало свое поднятие в утреннее небо. Все вокруг окрасилось кипучим алым цветом, свет ударил в глаза, ослепив...

— День... наступил, — повторил Энтарион.

И тут же поднялся сильный ветер, Энтарион белым пламенем взвился под самые небеса, закружился смерчем, обжигая все вокруг, и бросившись вниз, к земле, впился в грудь Гарри, исчезнув в нем и затихнув.

Гарри показалось, что внутри все горит, было даже немного больно, но уже спустя секунду, когда он в бессилии опустился на траву, его будто окатило ледяной водой. Окружавший школу купол начал медленно таять, словно тонкий слой льда на ярком солнце. Пальцы и ладони рук на секунду словно приложили к раскаленному металлу — Гарри понял, силы магида исчезли. Из загона послышались тревожные крики драконов... И тут же стихли. Вскочив на ноги, Гарри бросился туда. Распахнув тяжелые ворота замер — все 17 драконов стояли неподвижными статуями. Гарри оглянулся на хижину Хагрида — домишко обрамляли статуи собак-лошадей. Среди них возвышался остекленелый полувеликан.

— Хагрид! — в отчаянии воскликнул юноша, дернувшись к другу, но замер, не сделав и пяти шагов. Хогвартс тряхнуло чем-то похожим на толчок землетрясения... Магия покинула и школу волшебства. Лес колыхнулся — значит и там все теперь в неподвижных статуях.

Резко развернувшись, Гарри бросился к большим дверям. Нужно немедленно уводить всех беззащитных и слабых.

Хогвартс не сможет отразить удар.

* * *

Ворвавшись в штаб, Гарри растерялся. Обнаружители, Тригралдеры, Глазомеры и Око стояли тихо и неподвижно. Юноша хлопнул себя по лбу — естественно, они не работают! Гарри бросился к картам — сколько пожирателям до Хогвартса?..

Чуть не сбив его с ног, в штаб влетел Люпин.

— О боже, Гарри!.. — воскликнул он, готовый рассказать срочную новость.

— Я знаю, — прервал его Гарри, — Надо уводить женщин и учеников с первого по третий курс. Немедленно. Через этот ход, — он ткнул пальцем в карту.

— Но он завален, — растерялся Ремус.

— Уже нет.

С грохотом в комнату ворвался Грюм, за ним Чарли и Билл.

Не смотря на них, Гарри вылетел из штаба в коридор.

Не чуя под собой ног, чуть ли не со стеной вырвав замерший портрет близнецов, ворвался в гостиную Гриффиндора.

Сердце упало. Весь факультет в полнейшей панике носился по темной, какой-то не живой гостиной. Увидев Гарри, все замерли.

— Гарри!

Гермиона бросилась к нему — ее волосы были необычайно растрепаны, она была закутана в халат, в руке была зажата палочка.

— Гарри, магия...

— ...исчезла, я знаю, — перебил Гермиону юноша, — Послушайте меня, пожалуйста, — он обратился ко всем собравшимся, — Все, сейчас же, одевайтесь и бегом отправляйтесь в большой зал. ВСЕ ДО ЕДИНОГО,

И развернувшись, Гарри бросился в следующую гостиную — гостиную дома Хаффлпафф.

* * *

Не работали часы, молчали зеркала и картины, приведения просто испарились, а факелы совершенно не хотели гореть. Лестницы не перемещались, что стало одной из сложнейших проблем перемещения (экстремально все добирались до большого зала, ничего не скажешь! — прим. Автора). Пароли на входах в гостиные не работали и двери приходилось просто выбивать. Еда не появилась на столах, она (естественно!) осталась на кухне, эльфы замерли там статуями. Камины были пусты и холодны, Подземелья стали протекать еще интенсивнее, а небесный потолок в большом зале исчез. В совятнике произошел переполох — перепуганные совы рвались на свободу. Забыв про хозяев, прирученные когда-то магией птицы улетали.

Долго Гарри провожал взглядом белоснежное пятно, все уменьшающееся в рассветном небе...

Профессор МакГонагалл больше не могла перевоплотится, Люпин слегка истеричными нотками сказал, что признаки оборотня исчезли. Профессор Синистра долго не могла успокоить плачущего Метью — тот никак не мог успокоиться от боли в руках, которую испытал, потеряв силу магида.

Когда, наконец, в темном и холодном Большом зале собралась вся школа, Гарри встал и оглядел собравшихся.

Ученики были в панике. В ужасе. Некоторые тряслись, некоторые плакали, многие были просто в глубоком шоке. У всех в руках были зажаты бессмысленные куски дерева — волшебные палочки.

— Прошу всех успокоится, — громко произнес Гарри, обращаясь к толпе учеников, — Сегодня магия замерла, но вы не должны бояться — если все сложится так как нужно уже завтра все встанет на свои места. Сейчас я хочу вам сказать — мы беззащитны. Поэтому принято неоспоримое решение — все женщины и девушки, а так же ученики с 1-ого по 3-ий курс уходят из школы через черный ход. Ответственными за эту группу назначаются профессор МакГонагалл и Мадам Пинс. У вас пол часа на сборы. Остальные остаются здесь до других указаний.

И отвернувшись от еще более шокированных учеников, Гарри взглянул на Чарли.

— Надо собрать еды в дорогу и накормить оставшихся. К тому же надо вывести на улицу 2-ух 3-ех человек, пусть следят за периметром.

Чарли кивнул и зашагал прочь. Гарри снова повернулся к толпе, ища в ней Джессику — девушка стояла рядом с Гермионой, необычайно бледная, и что-то с ней обсуждала. Совершенно неожиданно Гарри горячей волной обдало желание обнять ее, зарыться в густые волосы, поцеловать... Но нет. Сейчас не время. Они должны уходить, иначе погибнут.

* * *

Время будто смеялось над ними, ускоряясь до предела, когда оно так нужно, и замедляясь, когда это причиняет боль. Малышню уже давно увела Мадам Пинс. В закутке перед черным ходом собралось пол школы.

Гермиона плакала в плечо Рону, Реббика жмурилась, прижимаясь к оцепеневшему Невиллу, Фред что-то шептал на ухо сестре, длинноволосая сжимала ворот куртки Кирилла, что-то быстро говорила по-русски, рядом печальные замерли Надя и Настя. Оливер и Хлоя сжимали руки, Глейм крепко обнимал Райнан, плачущая Молли расцеловывала мужа и сыновей.

Гарри зажмурил глаза, чувствуя подступающие слезы. Больно, слишком больно...

— Гарри...

Гарри вздрогнул от удивления и открыл глаза. Тетя Петунья стояла перед ним, ее тощее лицо было бледным и настолько испуганным, что начало казаться, что она постарела лет на десять.

— Гарри, береги себя... И в-вот... — она поспешно расцепила замочек на своей цепочке, быстрым движением, так, что Гарри даже не успел возразить или увернуться, она повесила свой круглый кулон ему на шею, — эт-то... поможет... Должно. Я... н-незнаю...

Гарри в замешательстве открыл рот, что бы что-нибудь сказать, но тетя схватила его за руки и с силой сжала.

— Не снимай его... Ни за что не снимай его, слышишь? Обещай мне!

— Ладно... Я обещаю, — промямлил Гарри, находящийся в полном недоумении.

Тетя Петунья тут же отпустила его руки и, постояв еще немного, отошла.

Гарри с тоской посмотрел на гладкий круглый кулон, попытался открыть — не вышло. Запрятал цепочку под рубашку. Может быть, кулон был наделен какой-то волшебной силой... В любом случае сейчас это бесполезно.

Из толпы вынырнула Джессика — ее волосы растрепались, в панике она оглядывалась, пока не заметила его.

Гарри показалось, что время остановилось. Вот она стоит, бледная, испуганная, с ресничек капает слезинка, прочерчивая тонкую линию на щеке.

Она боится.

— Гарри...

Глаза полны слез, ее колотит дрожь. Пара шагов — тянется к нему, что бы поцеловать, но Гарри, схватив ее за плечи, останавливает.

— Я выживу. Слышишь?

Прижимается лбом к ее лбу, заглядывает в глаза.

— Я. Выживу.

Ее щеки залиты слезами. Она пытается улыбнуться...

— Пора.

Судорожные всхлипы и слезы. Боль и ужас на всех лицах. Шаги, отдаляющие их от любимых людей. Они уходили, все вместе, тихо роняя слезинки, стирая их с щек. Они уходили.

Гарри хотел быть сильным. Он хотел выдержать это, но не смог. Бросившись вперед, растолкав толпу, он схватил Джессику за руку, развернул к себе, и быстро, лишь на секунду прикоснулся к ее губам... И тут же отступил, отпустил ее руку:

— Я люблю тебя...

медленно попятился назад. Ее глаза были полны любви и боли, но Гермиона, яростно стирая с щек слезы, схватила ее за руку и потащила за собой.

— Пойдем, Джес...

Их заслонила толпа.

Они ушли.