Старший брат (джен)

Старые европейские календари отсчитывают новый год от начала весны. По-настоящему старые, я имею в виду, существовавшие до прихода христианства. В моем случае традиция не подвела – март семидесятого начался с перемен.

В Москве умер Суслов. Меня, честное слово, затрясло, когда я прочитал коротенькую заметку в «Таймс» о русских делах. Несколько раз перечитывал, чуть ли не носом уткнувшись и гадая, не однофамилец ли? Я ведь точно помнил, что в моем времени Михаил Андреевич Суслов, главный идеолог и серый кардинал КПСС, скончался намного позднее, примерно тогда же, когда и Брежнев. Нет, не однофамилец, и опровержения газета позже не дала. Зато в течение нескольких недель периодически публиковала некрологи неизвестных мне советских деятелей, тоже связанных с идеологией. Это что же получается – мир другой? Не тот, в котором я родился в первый раз?

Впервые в жизни спер у отца пачку сигарет и выкурил дрожащими руками. Потом тошнило, мама встревожено бегала вокруг, отпаивала зельями. Пришлось соврать, что отравился пирожком в забегаловке в Лютном и дать клятву никогда больше там ничего не есть.

В конце концов, оклемавшись, плюнул на все и решил просто жить дальше. Напутал я чего-то или память подвела, а может, действительно в другой мир попал – ну их всех нахрен! Одному человеку развал Союза не предотвратить, процессы распада уже начали действовать и остановить их могут только внутренние силы. Так что соваться туда я не буду, разве что лет через пять-десять съезжу, Чикатило разыщу.

Ближе к апрелю состоялся неприятный разговор с Чоховым. Неприятный для него – мужчина получил возможность вернуться на родину и не хотел оставлять в Англии долги. Договор с нами вынуждал его остаться и продолжить репетиторство, потому что мой уровень трансфигурации оставался далек от требуемого. Да и просто не любил он нарушать обещания. В то же время, второй возможности съездить в Россию ему может и не представиться (он не говорил, но, похоже, там все сложно) и терять шанс он не хотел. В результате Валентин Иванович готовы был пойти на многое, вплоть до выплаты крупной неустойки или заключения чрезвычайно выгодного контракта по доставке ингредиентов из-за океана.

Вот если вдаться в конспирологию: связаны ли эти два события? Смерть главного идеолога страны Советов и поступившее беглому иммигранту предложение? Если удастся масонов или всемирный еврейский заговор приплести, то связаны.

В качестве отступного я – мать взяла самоотвод – захотел стать шаманом. Ну не деньги же брать, а к общению с духами у меня давний и стойкий интерес. Те, кто с ними договорился, получают очень полезные и, образно выражаясь, слабо классифицируемые способности. Духи индивидуальны, даже если принадлежат к одному виду, и дары их тоже пусть на самую малость, но отличаются друг от друга. Предрасположенность у меня есть, как родовая, то есть работа с иными пластами реальности, так и личная, на что указывает успех в рунах. Значит, пробовать можно.

Договорились. Серьезных знаний Чохов не даст. Во-первых, не успеет, во-вторых, имена, призывы и способы их контроля стоят дорого, их передают членам семьи или признанным ученикам. Однако провести ритуал посвящения и пару занятий, посвященных основам шаманского ремесла, он согласился. Ему не сложно, а для меня цена адекватная – где я найду другого мастера, согласного провести ритуал? За небольшие деньги, имеется в виду.

В целом обряд занял три недели. Сначала я постился три дня, питаясь только молоком и болтушкой из вареной муки без соли, потом меня представили духам, как бы символически предлагая им нового жреца. С шаманской точки зрения, духи изначально знают, кто может им служить, а кто нет, вопрос в степени готовности кандидата. На первом этапе Чохов зарезал белого козленка и принес в жертву его кровь (мясо мы съели на последовавшем пиру), моя жертва ограничилась молоком, медом и ячменем. Потом снова был пост, длиной в неделю, с обязательным омовением в ледяной купели с травами и очищением огнем. Попутно я ручками рыл глубокую яму, в которой мне предстояло просидеть не менее трех суток непосредственно перед посвящением. Весной, в мерзлой земле.

После того, как яма была готова, Валентин Иванович снова вопросил обо мне духов, получил в целом благожелательный ответ и голышом скинул в собственноручно выкопанное место для самосозерцания. В прямом смысле скинул с высоты в три метра да еще и выход досками перекрыл. Из вещей со мной осталась шкура того самого невинноубиенного козленка, самую малость выделанная и чуть годная в качестве подстилки под попу, на использование магии запрет, счастье еще, что почва сухая и на дне вода не скапливается.

Колдовать нельзя, света нет, звуков тоже почти не слышно. Сиди, думай, размышляй о вечном.

Да, умом я знаю, что просидел в одиночестве, в полной темноте, без крошки еды трое суток. Умом понимаю – самому кажется, будто прошел месяц. Когда Чохов спустил вниз сучковатое бревно, по которому я с трудом вскарабкался наверх, мне было на все наплевать. Дамблдор, Волдеморт, суета британских магов, противостояние Востока и Запада, люди в космосе, коммунизм, история и география, нобелевская премия и проблемы коровьего ящура… Да фигня это все. Значение имеет только обрушившийся водопад звуков и красок, пение птиц и шелест листьев, запахи дыма костра и свет звезд над головой. Облака в небе, прикосновение ветра к обнаженной коже. Проблемы людей не важны.

Важен только мир.

И вот в таком измененном состоянии, пошатывающемуся от голода ученику, Чохов преподнес чашку вонючего отвара смутного происхождения. Потом я выяснил, что там было, и, поверьте, счел поганки не самым убойным ингредиентом. На сознание напиток оказал действие, сравнимое с хорошим ударом кулаком по голове – душу из тела вышибло напрочь.

Описывать дальнейшее посвящение бессмысленно. Мир духов не просто отличается от нашего, он существует на принципиально иных началах и каждый наблюдатель не столько видит, сколько создает его заново. Валентин Иванович выглядел в нем как молодой мужчина в длинной темной хламиде и с посохом в руках. Он поочередно перемещал нас в различные «места», знакомя меня с тамошними обитателями, причем кто-то относился ко мне благожелательно, другим приходилось подносить дары, чтобы они согласились не препятствовать дальнейшему пути. Духи гор, похожие на почерневшие от времени камни, в целом отнеслись дружелюбно, огонь удалось задобрить пригоршней крови, непостоянная и изменчивая вода сама плеснула солеными брызгами, смывая усталость. Ветер, молния, дождь… Мы обошли всех князей девяти дорог, прежде чем вышли на огромную поляну, чьи края терялись в густом тумане. Только теперь, получив согласие более высоких сил, можно приступать к выбору будущего спутника.

Правда, выбирать буду не я, а меня.

— Стой здесь и жди, — приказал Чохов, медленно исчезая. – Когда кто-либо из духов признает тебя, обряд закончится и ты вернешься в свое тело.

О том, что будет, если никто не признает, он не уточнил. И так ясно, что ничего хорошего.

Первым пришел кабан. Посмотрел издалека бездонными антрацитовыми глазами, похожими на провал в саму ночь, и, не подходя, убежал прочь. Белый волк чуть покрутился вокруг, оставляя за собой дорожку заледеневшей травы, и тоже ушел, равнодушно отвернув морду. Лис принюхивался долго, словно что-то пытаясь понять, разочарованно тявкнул и сбежал, напоследок мазнув по ногам хвостом. Ворон, заяц, змея, пес, олень, тигр, медведь, синица, белка…

Темная гибкая тень не сомневалась ни мгновения. Куница стрелой промчалась через луг, взлетела по ноге, телу, пробежалась по плечам и, не давая опомниться, диранула клыками шею. Там, где вена проходит по горлу. Струя крови окатила зверька, я вскинул руки, зажимая рану. Колени ослабли, я упал на землю и, безуспешно пытаясь остановить кровь, застонал от навалившейся слабости. Куница сидела в паре шагов, неподвижно, пристально рассматривая меня нечеловечески-мудрыми глазами.

Сил не оставалось, я упал на бок, потом на спину. Зверек немедленно вскочил мне на грудь и, недовольно укусив пытавшуюся согнать его руку, приблизил морду к лицу. Тонкий розовый язычок облизал мне нос, губы, слегка сдвинувшись, куница цапнула за правое ухо. Снова уселась на грудь, перебирая лапками и чуть вонзая коготки в неподвижное тело. Затем высоко подпрыгнула и, сделав кульбит, со всей силы рухнула вниз.

Последнее, что я чувствовал, умирая – теплый комок в животе, пульсирующий в такт сердцу.

После отъезда Чохова расписание занятий здорово упростилось. Раньше занятия трансфигурацией отнимали уйму времени, с их прекращением появилась возможность заняться чем-то другим. Например, подтянуть ЗОТИ.

Теория бессмысленна без практики. Это понятно любому идиоту, даже если он работает в министерстве. Другое дело, что логика нормальных людей вынуждена пасовать перед логикой политической борьбы, и в результате на свет появляются декреты, вызывающие оторопь и желание срочно связаться с Мунго. Впрочем, речь сейчас не о законотворчестве.

Лютный и его обитатели обеспечивали меня очень хорошими навыками, причем именно с практической стороны. Думаю, среди моих сверстников по части темных искусств сравнятся со мной единицы. Однако существовала область, в которой я откровенно признавал свою слабость и не видел путей ее исправить. Дуэльное мастерство.

Всего в Британии существовало три, вернее, два с половиной клуба дуэлинга. Первый, «Фазанье перо», принимал только по рекомендации и служил скорее неформальной площадкой общения аристократов, высших чиновников и просто влиятельных людей. Попавший туда подросток твердо мог рассчитывать на успешную карьеру и в другой ситуации я, вероятно, стремился бы заполучить приглашение любой ценой. Только у меня совершенно другие намерения, хотя Сев, скорее сего, посещать «Фазанье перо» захочет.

Настоящие спортсмены собираются в «Палочке и мече». Формально клуб считается спортивным, и отсюда действительно вышли многие известные дуэлянты, тот же Флитвик здесь занимался. В то же время, в «Палочке» тренируются многие боевики и наемники, то есть люди, ориентированные на схватку без правил. Хорошее место, полезное, один недостаток – за ним плотно присматривает аврорат. Стоит походить туда хотя бы месяц, и список с твоей фамилией уйдет в министерство, которое регистрирует потенциальных боевых магов. Наследие войны с Гриндевальдом, чтоб его. Само по себе не опасно, но светиться не хочется.

И, наконец, оставалось заведение мастера Джемса. Располагалось оно в относительно приличном районе Лютного и служило чем-то вроде подготовительного класса для «пехотинцев» местных боссов, ну и все желающие тоже там занимались. Красивым стойкам мастер с помощниками не учили, упор делался на эффективность и грязные приемчики. Я б туда походил, только публика подбиралась больно уж стремная, не всегда с головой дружащая.

Подводя итог, можно сказать, что исключая всякие экзотические варианты вроде обучения в Академии Авроров, остается только одно – учеба у наставника. Спектр широкий, от полноценного ученичества с договором и едва ли не принятием в семью (если у мастера есть дочь, то без всяких «едва ли») до обычного найма инструктора за деньги. Которых сейчас, увы, нет. Тобиас оценил потенциал нового голема и рьяно взялся изучать вопрос приобретения мореходного катера, получения документов на право управления судном, страховки, дока, причала и тому подобного. С прежней игрушкой, автомобилем, он уже наигрался, теперь ему хотелось чего-то покрупнее.

Все финансы уходили на гостиницу, которую родители решили слегка переделать по итогам первого года работы, и на предстоящую покупку катера. Или яхты, там видно будет.

Таким образом, на дуэлях меня натаскивала мать. Боевиком она была никудышным, показать могла разве что основные стойки, базовые принципы и обучить дуэльному кодексу, чье знание обязательно для любого чистокровного. Неудивительно, что вскоре учиться у нее мне стало нечему. Безусловно, мама по-прежнему знала больше заклятий и умела их применять, просто делала это не вовремя. Не умеет она драться, нет в ней инстинкта убийцы или мастерства тактика.

Я, безусловно, нашел бы выход, не вмешайся Мэй. Старуха предложила неплохую, по ее утверждению, халтуру по нетипичному профилю.

— Брендана помнишь? На вечеринке с бардом познакомились.

— Это который «не сэр»? Да, помню.

— Он не сэр, потому что лорд, — усмехнулась Мэй. – Лорд МакИвер из дома МакИверов долины МакИвер. Входит в Золотой отряд, между прочим.

Маги Уэльса всегда находились на особом положении. У них действовало свое законодательство, частично отличающееся от общебританского, существовали выборные должности, кое-какой отдельный бюджет. Одним из элементов, обеспечивающих автономию, являлась сотня магов из знатнейших родов, так называемый Золотой отряд. Они считались сильными боевиками и, скорее всего, были таковыми на практике, потому что сражаться чистокровных учили в обязательном порядке.

Старая Мэй знала о моих затруднениях с дуэлингом. И с удовольствием обломала возникшие было надежды:

— Драчун из него плохонький, в отряд Брендана взяли за древность рода и мастерство портальщика.

— Очень рад за него, — кисло ответил я.

— Ты губы-то не криви, а слушай внимательно! Как думаешь, чем он на жизнь зарабатывает?

— Лакунами и холдами, чем же еще? Ну, может, сумки делает.

Порталы сейчас не в чести, требуется их обязательная регистрация и оплата пошлины за использование. Поэтому денежки мастера получают другими способами. Лакуной называется часть обычного пространства, попасть в которую без разрешения хозяев невозможно. Существующими маггловскими методами она не обнаруживается в принципе. Наш мир, со всеми его галактиками, черными дырами и квазарами, можно поместить в чайной чашечке, если только найдется мастер, сумеющий его свернуть правильным образом. Чтобы создать лакуну, сворачивать приходится намного меньше, поэтому умельцев хватает. Косой, например, целиком находится в лакуне, дома многих семей тоже.

Холды встречаются реже, но и стоят дороже. За кубический метр лакуны мастера берут сто галеонов, у холдов цена за куб начинается от пятисот. Сложность работы намного выше, безопасность тоже, равно как и удобство. Представьте себе одно и то же место, только расслоенное на пласты, на первом из которых живут магглы, на втором стоит дом магов, на третьем родовой алтарь с источником и так далее, вплоть до дюжины. Причем им одинаково солнышко светит, дождик поливает, звезды сияют и маггловские самолеты можно разглядеть во всех подробностях, хотя бомба из того самолета если упадет, то только на первый пласт, остальные не пострадают. Если, разумеется, настройки установлены правильно. Мэноры абсолютно всех старых родов расположены внутри личных холдов, что в сочетании с личными источниками превращает их в мощнейшие крепости, взять которые без предательства невозможно.

— Скажешь тоже, сумки! – сухо рассмеялась Мэй. – Нет, он другим промышляет…

Оказывается, на рынке услуг мастеров-пространственников царит жесткая конкуренция. Крупные заказы появляются редко и быстро расхватываются гильдейцами, всякую мелочевку под тайник или скромное подсобное помещение способны создать многие чародеи. Есть еще артефакты по примеру моей сумки, но ниша по их изготовлению тоже плотно забита. Вот и приходится мастеру Брендану крутиться всеми возможными способами, зарабатывая внукам на подарки.

— Ты знаешь, что лакуну можно вскрыть снаружи?

— Никогда не задумывался, но звучит логично. Ломать проще, чем строить.

— Смотря что, — уточнила Мэй. — Если защита лакуны настроена на внутренний источник, взломщику придется повозиться.

— Мастер Брендан именно этим промышляет? – удивился я. – Помогает грабить особо защищенные дома?

С откровенным криминалом мне не по пути, о чем Мэй прекрасно знала. Поэтому знакомить с человеком, промышляющим воровством, вряд ли бы стала, хотя следовало уточнить.

— Насчет грабежей не слышала, вряд ли Брендан до такого опустится. Взламывать домишки ему приходилось, да, только обстоятельства там были особые.

Хоть что-то светлое.

— Брендан за любую работу берется, семья-то большая, — продолжала наставница. – Знакомых много, заказов тоже. Он, так сказать, специалист широкого профиля, вот и тянется к нему народ с вопросами. На днях приволокли старую карту с отметкой ухоронки, он сходил, проверил, вроде действительно есть. Вскрывать хочет.

— Коллега-кладоискатель, значит. Что ж, желаю удачи.

— Поучаствовать хочешь? – обыденным тоном вдруг спросила Мэй.

Я чуть изогнул бровь в молчаливом вопросе. Старуха только улыбнулась, и пришлось спросить вслух:

— Неужели ему нужен помощник?

— Ему нужен помощник с големом, — разъяснила Мэй. – Когда Брендану притащили карту Камбрии с отметкой тайника, он вспомнил, как ты монеты искал. Ну и решил, что такой талантливый парень может пригодиться.

— Ах, Камбрия, — протянул я, — и, небось, к северу от Карлайла?

— На северо-востоке.

— Ты серьезно считаешь, туда стоит соваться?

— Безусловно. Ты ж в лакуну влезать не будешь, да Брендан тебя и не пустит. Долю даст малую, если вообще даст, зато кое-каким приемам научит. – Она хмыкнула и откинулась на лавке назад. – Наблюдать за работой мастера само по себе полезно, а если он еще и объяснять согласен…

Аргумент весомый, не спорю. Однако прежде чем принимать решение, надо переговорить с самим мастером.

Поговорили, на следующий день. Брендан, который не сэр, а лорд, честно признался, что я ему, по большому счету, не очень-то нужен. Разве что в качестве «подай, принеси, не путайся под ногами», да и то — для этого у него внуки и зятья есть. Просто с некоторых пор он в тайники самолично лезть опасается. «Понимаешь, — объяснял он, — вскрывал я раз нечто похожее. Защиту установил, проход сделал, и только хотел внутрь идти, как вдруг из лакуны инферналы вылезли, целых шесть штук. Я их сжег, конечно, но перетрухнул здорово.» Поэтому сейчас, не желая наступать на старые грабли, мастер Брендан хотел подстраховаться и первым послать в тайник наблюдателя.

В принципе, он был готов просто арендовать голема, но такой вариант не устраивал уже меня. В текущем виде мои поделки не подходили и требовалось сначала их доработать под заявленные цели, кроме того, управлять ими тоже надо уметь. Доводы мастер принял. Мы договорились, что примерно за неделю я усовершенствую куклу, после чего мы вместе вскроем тайник, причем Брендан честно, без утайки объяснит, что он делает и зачем. Секреты, само собой, оставит себе, но теорию даст полностью. На деньги и материальные ценности я не претендую, зато имею право сделать копии любых книг, если таковые найдутся в схроне. Копии предназначены для личного пользования и в течение пяти лет не могут быть проданы или показаны лицам, не принадлежащим к семье Снейпов.

Современные ритуалы, во избежание ненужного внимания посторонних лиц, начинаются с заклинаний сокрытия. Надзор не дремлет, тревожная группа департамента магического правопорядка всегда готова переместиться на место потенциального преступления. Поэтому первое, что сделал мастер Брендан – установил защиту от внешнего наблюдения вокруг тайника.

Глядя на его действия, я испытал лютую зависть. Мастер не стал возиться с ритуалами, заклятьями, высчитывать нужное время и заниматься тому подобными вещами. У него имелся комплект из двенадцати ножей с нанесенными на них рунами, которыми он окружил лагерь, после чего просто активировал систему. Потрясающая работа, сложнейший артефакт, я даже теоретически не представляю, как такой создать.

Следующим этапом стала установка защиты вокруг тайника. У создателей лакун, по словам мастера, фантазия бурная, сюрпризы незваным гостям они готовят изощренные, начиная от банальных проклятий и заканчивая привязанными к месту демонами. Когда лорд Карнарвон гробницу того фараона вскрывал, не помню имени, так египетские маги влежку лежали – в последний момент успели чуму остановить. Поэтому к моменту появления прохода следует подготовиться тщательно, чтобы ничто изнутри в большой мир, особенно к нам двоим, не вылезло и не прицепилось.

Снова в дело пошли артефакты. Длинная веревка из шерсти единорога, медальоны с иероглифами на восьми сторонах света, тонкой работы статуэтка танцующей девушки со свирелью в руке. Устанавливал их мастер быстро, уверенными движениями, выдавая тем самым долгую практику. Попутно объяснял, какой элемент за что отвечает. Единорожья шерсть, вымоченная в магическом источнике и сплетенная девственницей, против тьмы, медальоны на случай стихийных ловушек, амулет от духов, амулет от болезней, оберег на случай прорыва из нижних пластов… Блин, сколько у него всего! Добиться того же эффекта можно с помощью рун, но становится страшно при мысли, сколько времени займет создание рисунка.

Установив блокаду, МакИверн на этом не успокоился. Смесью песка и пепла, извлеченной из сумки, он очертил еще один круг, причем двойной, и в промежутке между кольцами атеймом вырезал руны. Тоже защитные. Здесь, в закрытом от внешнего влияния месте, предстояло стоять и ждать результата мне. Рисковать мастер не собирался, равно как и позволять дилетанту путаться у него под ногами. Сам он с головы до ног облачился в комплект из драконьей кожи, став похожим на нечто среднее между водолазом и брутальным рыцарем из компьютерной игрушки, причем с сережками в ушах и с кольцом на каждом пальце. Я бы назвал его параноиком, но человек явно знал, что делал.

Начали мы ранним утром (мы – потому что я тоже внес скромную лепту в качестве носильщика-подавальщика) и закончили примерно в районе семи часов вечера. Солнышко на небе светило ясно, часовой отдых и обед позволили восстановить силы, так что особых препятствий для начала Брендан не видел. Время особой роли в данном случае не играет, разве что ночью тайники вскрывать не принято.

Я залез в предназначенный мне круг и приготовил голема, мастер встал возле будущего входа в лакуну и принялся колдовать. Его палочка двигалась медленно и плавно, выплетая непрерывную вязь заклинаний, сопровождавшуюся монотонным речитативом на гаэлике. Впрочем, периодически в речи проскакивала и латынь, и неизвестный мне мелодичный язык. Над землей, примерно на высоте колена, наливалась синевой и постепенно превращалась в воронку расплывчатая клякса, вслед за взмахами палочки увеличиваясь в размерах. Кляксу снаружи прикрывал односторонний прозрачный щит, на тот случай, если воздух внутри отравлен (да, и такие подарки случаются). Наконец мастер Брендан, не прерывая песнопения, взмахнул свободной рукой, подавая мне знак, и я направил голема в проход, к тому времени достигший тридцати сантиметров в диаметре. Калиточка есть, а вот дверь делать еще рано.

Внутри игрушка пробыла недолго. Благодаря разработанной для Морского Змея системе внешнего наблюдения мы могли осмотреть содержимое лакуны, не подвергая себя угрозе, максимум, что грозило наблюдателям – треснувшее зеркало, один из элементов системы. Попутно голем обнаружил наличие мощного магического фона и несколько сложных заклятий на основе рун, тут же идентифицированных мастером. Тайник оказался маленьким, три шага в длину и примерно метра два в высоту, все его содержимое состояло из массивного сундука и стоящей сверху шкатулки.

— Кажется, ничего серьезного, — тихо пробормотал мастер. – Можешь посмотреть, что за сундуком?

Я послал голема в обход. Костяной шпион с трудом протиснулся между бортом сундука и темно-серого цвета пленкой, служащей стеной, и с его помощью мы тщательно осмотрели пол.

— Ничего. Странно.

— Почему?

— Ловушек не вижу, — пояснил взломщик. – Ни механических, ни совмещенных. Я не помню ни одного случая, чтобы создатель тайника ограничился одними проклятьями.

Иными словами, ловушки очень хорошо спрятаны.

— Голем может прикрепить веревку к сундуку, и мы сдернем его с места. Прямо отсюда.

— Давай попробуем, — почесав бороду, согласился Брендан. – Вдруг что полезное получится.

За веревку мастер тянул сам, мне по-прежнему не разрешалось выходить за пределы личной защиты. Сундук развернуло, от рывка накренившаяся шкатулка соскользнула с крышки и упала на землю, оставшись закрытой. Впрочем, своей цели мы добились, потому что взлетевшее в воздух облачко серого порошка ничего приятного нам не сулило.

— Повезло, что огненные зелья долго не хранятся,— выдал мастер, глядя на раскрошившееся зеркало. Голем, надо полагать, придется делать новый. – Отделались легким испугом.

— Думаете, сундук и шкатулка не пострадали?

— Они хорошо защищены, Прах Мертвеца с ними не справится. Ладно, что отсюда можно сделать, мы сделали, — он поднялся и вышел из круга, встав напротив продолжающего сиять густым синим светом прокола в никуда.

Если вы думаете, что он вот так просто расширил лазейку и превратил ее в полноценный проход, то глубоко ошибаетесь. Сначала внутрь полетели заклинания – против ядов, патронус, от болезней, очищающие и многие другие, по большей части мне неизвестные. И только закончив весь комплекс, к слову, весьма сложный и энергоемкий, мастер Брендан расширил калиточку до полноценной двери. Причем внутрь он по-прежнему не заходил и щит не снимал до последнего. Да что я говорю! Он издалека обвязал сначала шкатулку, потом сундук веревкой, с помощью заклинания, и вытащил их в обычный мир, убедился, что лакуна пуста, и снова запечатал ее обратно.

— Взломщики проклятий, Хальвдан, — глухо усмехнулся из-под маски мужчина, — бывают двух видов: осторожные и мертвые.

— Мне уже можно выходить? – уточнил я.

— Подожди еще немного.

Добыча обвязывается еще одной веревкой, точнее говоря, опутывается целой сетью, сверху мастер кладет порт-ключ в виде свечки. Активация, и без хлопков или иных внешних эффектов получившийся сверток исчезает. Брендан опять начинает размахивать палочкой, убирая магический фон.

— Вот теперь все, — спустя несколько минут он устало садиться на пенек.

Мастер только теперь стягивает маску, открывая вспотевшее, с глубокими синими кругами под глазами лицо. Борода свалялась и висела комками, румяное лицо побледнело, скулы заострились и торчали углами. Еще бы, столько колдовать! Даже с учетом родовой магии, подпитывающей своего носителя, нагрузка на мага шла огромная.

— Вы не будете вскрывать сундук и шкатулку здесь?

— Они наверняка заговорены от воровства и откроются только хозяину или истинному наследнику, — вяло махнул рукой мастер. – Чужие руки откусят, или содержимое уничтожат. Все дома.

— Стоило ли использовать порт-ключ? Он зарегистрирован?

— Нет, но его не засекут, — мужчина порылся в кармане, вытащил флакон с укрепляющим зельем и быстро опустошил. – Собирай артефакты. Сейчас отдохну немного, и можно уходить.

Любопытство меня глодало, но не слишком, ибо меньше знаешь, крепче спишь. Да, хочется посмотреть, какие трофеи вытащил Брендан из ухоронки, очень хочется, и что? Я и так сегодня получил достаточно. Наблюдал за работой профессионала, выслушал хорошие объяснения увиденному, позже, когда мастер разберется, смогу сделать копии всех найденных книг. Обмана я не боялся – магический договор не позволит утаить ни листка литературы. А что там еще в сундуке навалено… Перебьюсь. Сгоревшего, вернее, превратившегося в набор мертвых деталей голема жалко, доставать его останки мы не стали, ну да ладно. Сделаю еще.

Артефакты я собирал и укладывал в сумки в полной темноте, причем внешний круг, те самые рунные ножи, оставил нетронутыми. Завтра мастер Брендан вернется сюда и подчистит возможные следы, до тех пор защиту от надзора лучше не снимать. Уборку закончил часов в одиннадцать и мы аппарировали в поместье МакИверов, опять-таки с помощью порт-ключа. Вот очередной пример того, что систему можно обмануть, если понимать, как она работает, и обладать нужными умениями.

Незарегистрированные порт-ключи. Запретная магия. Вскрытие чужой лакуны без разрешения, да еще и в зоне особого внимания аврората. Самолично, меньше чем за сутки, с сомнительной помощью одного подростка. Не потревожив заклинаний отдела тайн и, уверен, не оставив следов.

И ведь таких добродушных дедушек, избегающих популярности и тихо растящих внучков в родовых поместьях, в Британии не один десяток.

История сия, поучительная и таинственная, продолжилась ровно через неделю.

Я редко приглашаю кого-либо к нам домой. Отец волшебникам не доверяет, побаивается, его страх выливается в агрессию, приводящую к скандалам. Мама рада видеть только тех, кто не поминает всуе имя Эйлин Принц, а таких мало. Мелкий, разумеется, от гостей из магического мира в восторге, тут ничего не скажешь. В результате навещают нас немногие и желательно по делу, исключение составляет Мэй, умудрившаяся найти общий язык со всеми членами семьи, да еще и в соседний с нашей гостиницей ресторанчик куриные яйца продавать.

Брендан МакИвер (подозреваю, у него есть еще несколько имен в промежутке, которые он не любит) куда дружелюбнее. Его дом, судя по косвенным признакам, посещают намного чаще, и не обязательно близкие друзья. Знакомые, клиенты, учителя детей, поставщики ингредиентов или кто там еще может быть, но точно – не чиновники. Люди, никоим образом не связанные с официальными структурами. Это может быть связано и с тем, что жители Уэльса всегда стояли наособицу, и с нежеланием светиться перед министерством. Все-таки бизнес у мастера специфический, если не сказать противозаконный.

Поэтому беседовали мы на его территории, в комнате, служившей одновременно и кабинетом, и гостиной, и частью библиотеки. Да, планировка дома далека от классической.

— Книжек в той ухоронке нашлось ровно две.

Мастер затянулся длинной трубкой, выпустил клуб ароматного дыма и задвигал ящиками стола. В ответ на его поиски магия вокруг колыхнулась.

— С первой вопросов никаких, обычный травник, разве что страницы ядом пропитаны. Ну, разберетесь. А вот со второй возникли сложности…

На столешницу легли две книги в массивных кожаных переплетах. Мастер Брендан руками, одетыми в перчатки, придвинул одну из них поближе, пробежался пальцами по корешку, нажимая на драгоценные камни в определенной последовательности. С сухим щелчком расстегнулся железный замок.

— Ума не приложу, парень, как ты будешь ее копировать.

Я провел рукой над чистыми листами, достал палочку, проверил с ее помощью. Сглотнул внезапно пересохшим ртом.

— Это же не кодекс, нет?

— Нет! – расхохотался мастер. – Конечно, нет! Но определил ты правильно, книжка одушевленная.

Не сказать, что мне сильно полегчало.

Хотя все-таки полегчало.

Существуют области магии, которые, несмотря на колоссальное количество исследований, давших практические результаты, по-прежнему остаются загадкой. Как правило, все они так или иначе связаны с душой. Почему некоторые люди (или, может быть, все?) способны перерождаться? Что происходит с личностью после смерти? Нет ответа.

Люди, посвятившие себя искусству, причем не обязательно маги, при соблюдении некоторых условий способны в прямом смысле вложить душу в свое творение. Создать шедевр, несущий отпечаток личности творца. Это не имеет ничего общего с созданием крестража, вложение души считается светлейшей магией и человек, сотворивший хотя бы один одушевленный предмет, пользуется почетом и уважением. Художники, рисующие живые портреты, известны наперечет, но каждый такой художник способен сотворить не более семи-восьми портретов за жизнь. Душа восстанавливается медленно. Точно так же кузнец не может выковать больше десятка одушевленных мечей, а мастер артефактор создаст примерно столько же амулетов.

Ситуация с книгами еще веселее. Изредка находятся маги, достаточно честолюбивые, чтобы желать оставить после себя весомое наследие, достаточно опытные, чтобы понимать, как это проделать, и достаточно безумные, чтобы решиться. В книгах хранится знание создателя. Все или частично, зависит от его желания. Ритуал, исходя из описания, сложный и опасный, велика вероятность сойти с ума или потерять память, и все равно проводят его регулярно. Почему? Желание получить бессмертие, пусть и в специфической форме, желание найти преемника, даже после смерти. Как ни парадоксально, часто одушевленные книги создают темные маги. Когда понимают, что пришла пора лечь в земельку, а достойного ученика нет, книга становится для них лучшим выходом. Вроде и знания оставил, и в то же время кому попало они в руки не дадутся – слабого мага книжка превратит в пускающего слюни дебила.

И, да. Копировать их нельзя.

— Так что делать-то будем, парень?! – откровенно усмехался мастер.

Убивать он меня, похоже, не собирался. Заключенный между нами договор гарантировал конфиденциальность, рассказывать третьим лицам о находках я не имею права под угрозой лишения магии или, как минимум, ее ослабления. Но мы не рассчитывали, что найдем одушевленную книгу! Я понятия не имею, сколько она может стоить, ни разу не слышал, чтобы их продавали. Много, очень много.

— Я правильно понимаю, книгу вы продавать не намерены?

— Нет, конечно, — покачал головой Брендан. – Такое сокровище.

— Тогда предлагаю заключить дополнительное соглашение к договору, — предложил я. — Книга остается у вас, но я и члены моей семьи имеем право читать ее по первому требованию.

— Свихнуться не боишься? Амулеты здесь не прокатят.

— Лет через десять я намерен стать мастером окклюменции. Тогда и прочту.

— Хорошая цель, — согласился собеседник. – Полезная. Только те десять лет еще прожить надо. В тишине, спокойствии, желательно под непреложным обетом.

Короче говоря, мы сторговались. Брендан МакИвер разрешал читать одушевленную книгу, совместно найденную нами в лакуне, но не когда угодно, а не чаще одного раза в неделю, и не всем членам моей семьи, а только мне, матери и брату. Будущие дети не в счет. Со своей стороны, я дал непреложный обет молчать о самом факте наличия у него книжки (одного только договора мастер считал недостаточным, и его можно понять) и потребовать таковой же у родственников, если и когда поделюсь с ними знанием.

Повезло. Мастер Брендан оказался приличным человеком.