Осень на Двоих. Полотно Судьбы (гет)

Тем временем в свои права наконец вступил октябрь, и настал день прибытия в Хогвартс иностранных гостей.

В воздухе витало ощущение праздника. На уроки уже почти никто не обращал внимания, все мысли студентов были заняты грядущими событиями, а все разговоры только и были что об учениках Шармбатона и Дурмстранга. Даже на зельеварении суровый нрав профессора Снейпа не смог омрачить настроения подростков.

Как только прозвенел звонок с последнего урока, слизеринцы организовано вернулись в своё общежитие, оставили там сумки с учебниками и, накинув теплые осенние мантии, поспешили в холл, где должен был проходить общий сбор. За порядком следили семикурсники, назначенные Снейпом старостами в этом году. И всё же, отчего-то многие представители змеиного факультета все чаще выискивали взглядом Арчера, пытаясь держаться поближе к уверенному в себе однокурснику. Таким образом, к тому моменту, как Гарри и Том добрались до холла, они неожиданно для себя возглавили ровную шеренгу сокурсников.

— Убери ты уже эту ухмылку с лица, вождь Зеленых Шарфов, — с напускной сварливостью пробормотал Поттер так, чтобы его слышал только лучший друг.

— Они думают, что я главный, — так же тихо ответил приятель, его голос подрагивал, будто он всеми силами старался не смеяться. — Что поделать? Это льстит.

— В твоем случае это явно лишнее, у тебя и так проблемы с манией величия.

— Не нужно так откровенно завидовать, Гарри, — пропел Том.

— Я не завидую. Просто из-за тебя на нас все таращатся.

— Расслабься, тебя рядом со мной теперь даже не заметно.

— Нарцисс.

— Нытик.

Они обменялись язвительными улыбками и затихли, когда в холл вошли деканы факультетов с такими серьезными лицами, словно им предстояла война, а не встреча иностранных гостей. Пока Флитвик, МакГонагалл и Спраут пытались утихомирить свои галдящие на разные голоса факультеты и выстроить их более-менее ровными колоннами, Снейп прошелся вдоль рядов своих сдержанных и организованных змеят, оценивая порядок построения. После чего замер рядом с ними и тихонько раздулся от гордости, мысленно злорадствуя над коллегами.

— Тишина! — прокатился по холлу жесткий голос профессора трансфигурации и перевозбужденная толпа подростков, наконец, стихла. Минерва еще раз окинула критическим взглядом своих львят:

— Мистер Уизли, поправьте шарф, — распорядилась она. — Мистер Лонгботтом, оставьте вы уже в покое свою жабу, зачем, ради Мерлина, вы вообще её взяли собой? Уберите в карман. Хорошо. Мистер Криви, прекратите уже ослеплять сокурсников этой своей камерой, встаньте ровно. Отлично. Первокурсники, вперед. И пожалуйста, не толкайтесь!

* * *

Все снова загалдели и в сопровождении профессоров спустились по главной лестнице, выстроившись перед замком. Был ясный холодный вечер. На Хогвартс медленно наползали сумерки, над Запретным лесом виднелся диск бледной, почти прозрачной луны. Гарри, стоявший между Арчером и Малфоем, заметил Гермиону в первом ряду гриффиндорских четверокурсников. Девушка что-то тихо втолковывала Рону Уизли, сердито качая головой. Почувствовав на себе пристальный взгляд, Грейнджер повернула голову, увидела Поттера, и хмурое выражение тут же исчезло с её лица, когда гриффиндорка ему улыбнулась.

— Почти шесть, — недовольно пробормотал Драко. — Долго нам тут торчать как на параде?

— Я все думаю, где же почетный караул и фанфары по случаю такого события, — едко заметил Том. — И красные ковровые дорожки с лепестками роз тоже были бы не лишними, — подумав, добавил он.

— Вечно ты ехидничаешь, — укорил его Поттер.

— А что, по-твоему здесь есть идиоты, кому в радость весь этот цирк? — полюбопытствовал друг.

— Ага, — весело кивнул Гарри, — почти вся школа, — он покосился на Дамблдора, что стоял чуть поодаль. — Вон даже директор улыбается.

— Он всегда улыбается, если ты не заметил, — проворчал Том. — Честное слово, выглядим как толпа кретинов.

Блэйз, что стоял прямо за Гарри, пристально всматривался вперед — на дорогу, ведущую к главным воротам школы.

— Интересно, на чем они едут? — подал он голос. — На поезде?

Драко смерил друга уничижительным взором, глянув на него через плечо:

— Да, конечно. Прямо на поезде сейчас к воротам и подъедут, гений, — колко сказал он.

— А как тогда? На метлах? — не унимался Забини, бросая насмешливые взгляды на блондинистого приятеля.

— Угу, — пробормотал замерзающий справа от Блэйза Нотт. — Тогда готовьтесь ловить с небес посиневших от холода иностранных гостей.

— Я думаю, они просто переместятся с помощью порт ключа, — внес свое предположение Гарри.

— Ты что идиот? На территории Хогвартса аппарировать или как-либо еще магически перемещаться невозможно, — фыркнул Малфой.

— Да ну, а то я не знал, — огрызнулся Поттер. — Тоже мне, открыл Америку.

Парочка вперила друг в друга раздраженные взгляды. Снейп шумно прочистил горло, окатив спорщиков ледяным взглядом. Те послушно затихли, обшаривая взглядами окрестности школы на предмет приближающихся карет или иных видов транспорта. Со всех сторон слышались шепотки, пока ученики негромко обсуждали одну единственную тему: «Где же гости и откуда они все-таки явятся».

Гарри зябко повел плечами и вздохнул. Ожидание начало его утомлять.

— Мерлином клянусь, если сию же секунду ничего не произойдет, я просто развернусь и уйду, — пообещал Арчер, засунув руки в карманы. — Можно подумать, мне больше нечем заняться, кроме как торчать весь вечер во дворе, как полный…

Договорить ему не дал громкий вопль откуда-то из толпы гриффиндорцев:

— Вот они!!!

Все студенты, как по команде оживились, начав крутить головами из стороны в сторону.

— Где? Где?

— Да вон же!

Один из шестикурсников Рэйвенкло ткнул пальцем наверх, в сторону Запретного леса. Нечто огромное летело по иссиня-черному небу, быстро увеличиваясь в размерах.

— Дракон! — испугано завопил кто-то из гриффиндорских первокурсников.

— Ты что, дурак? Это летучий дом! — воскликнул мальчишка рядом с ним.

— Сам ты дурак, это… да что это?!

Гигантская черная тень, почти касающаяся верхушек деревьев, всё приближалась и приближалась, пока льющийся из окон замка свет не озарил надвигающееся нечто.

— Это же карета, — пораженно прошептал Гарри.

Или точнее, это была просто невероятно большая синяя карета, больше походящая на башню. Ее тянула по воздуху дюжина исполинских крылатых коней с развевающимися белыми гривами.

Первые три ряда учеников невольно подались назад, когда карета начала заходить на посадку, снижаясь с бешеной скоростью. Наконец с оглушительным громом копыта летающих коней коснулись земли на опушке Запретного леса, а следом приземлилась и карета. Гигантские крылатые звери протащили карету еще несколько метров и остановились.

Открылась дверца, украшенная гербом школы и из кареты вышла необычайно высокая дама. И не просто высокая… огромная. Пожалуй, по габаритам с ней мог сравниться разве что школьный лесничий-полувеликан. Студенты Хогвартса еле слышно перешептывались и вставали на цыпочки, чтобы лучше её разглядеть. Женщина несколько мгновений обозревала ряды притихших зрителей, после чего степенно прошла вперед, оказавшись в полосе света, падающего из окон замка.

Дамблдор зааплодировал, приветствуя гостью, и ученики, после секундной заминки, последовали его примеру. Ее красивое лицо расплылось в улыбке, когда женщина подошла к седовласому директору Хогвартса и протянула руку, на которой сверкали многочисленные драгоценности. Директор галантно склонился для поцелуя. Между главами школ произошел негромкий обмен любезными приветствиями, после чего великанша, мадам Максим, небрежно махнула рукой в сторону карет, возле которых, дрожа от холода, выстроилось десятка полтора подростков пятнадцати-шестнадцати лет.

— Позвольте представить моих учеников, — громогласно объявила она.

Несовершеннолетние представители обеих школ с любопытством уставились друг на друга.

Перебросившись с мадам Максим ещё парой фраз, директор отправил замерзающих французов в замок, откомандировав им в сопровождение профессора Вектор. Встречающая делегация снова погрузилась в сумрачное молчание. Гарри подул на покрасневшие от холода руки и огляделся.

— Интересно, Дурмстрангцы тоже на каретах прилетят? — тихо сказал он.

Том пожал плечами.

— Да хоть на самолете, — проворчал он, — лишь бы скорее.

— А что такое самолет? — заинтересовался Блэйз.

Арчер ответить не успел, потому-то со стороны гриффиндорцев раздался вопль Рона Уизли:

— Гляньте на озеро!

Стоя на возвышении у замка, ученики отчетливо видели внизу черную гладь воды, с которой и правда творилось нечто странное. В середине озера появились завихрения, затем огромные пузыри, а глинистый берег захлестнули волны. Вдруг в самом центре возникла воронка. Из самой ее сердцевины показался длинный черный шест.

— Это что — мачта? — удивленно предположил Блэйз.

В подтверждении его слов из бурлящих вод неторопливо поднимался корабль, мерцая в лунном свете влажными деревянными бортами. У него был странный скелетообразный вид, а тусклые огни иллюминаторов походили на светящиеся прорези глаз. Казалось, будто он пробыл на дне многие годы и на палубе вот-вот появятся бледные призраки погибших во время крушения моряков. С оглушительным всплеском весь корабль, наконец, вынырнул на поверхность и, покачиваясь на бурлящей воде, заскользил к берегу. Вскоре раздался звук брошенного на мелководье якоря, и на берег опустили трап. С борта начали сходить пассажиры, и в иллюминаторах замелькали движущиеся фигуры. Гарри, продрогший до костей, завистливо отметил, что на вновь прибывших были теплые шубы. С одной стороны это было забавно, потому что для поздней осени они оделись чересчур тепло. А с другой — Поттер и сам сейчас не отказался бы от мантии на меху.

Процессию гостей возглавлял высокий худощавый мужчина с чуть тронутыми сединой темными волосами, что спускались почти до плеч. На губах мужчины играла широкая улыбка, но она совершенно не вязалась с холодным расчётливым взглядом, которым тот одарил директора Хогвартса.

— Дамблдор! — радостно, но как-то чересчур наиграно, воскликнул он, взяв руки старика в свои и крепко тряхнув их в приветственном рукопожатии. — Как поживаете, мой друг?

— Благодарю, прекрасно, профессор Каркаров, — любезно ответил седовласый маг, — надеюсь, ваш путь сюда прошел хорошо.

— Безусловно-безусловно, — бархатный голос Каркарова звучал с едва заметной льстивой ноткой, когда подняв голову, он взглянул на древний замок и произнёс: — Старый добрый Хогвартс. Как хорошо снова быть здесь... Как хорошо... Виктор, иди сюда. В тепло. Вы не против, Дамблдор? Виктор немного простыл...

Каркаров поманил одного из студентов, и тот подошел ближе. Гарри пригляделся и удивленно поднял брови, слева от него тихо и очень не аристократично выругался Драко Малфой явно в попытке выразить крайнюю степень изумления и неверия. По рядам учеников Хогвартса, поползли восторженные и пораженные шепотки.

— Ну вот, Гарри, — насмешливо прокомментировал Том, — теперь при виде тебя никто и не подумает шушукаться и тыкать пальцами в твой шрам. Теперь тебе придется выкинуть что-нибудь покруче, чем рядовое убийство великого темного мага, чтобы на тебя хоть кто-то обратил внимание. Ведь приехала звезда международного масштаба.

Поттер широко ухмылялся, с любопытством разглядывая светило квиддича.

— Интересно, а Виктор Крам раздает автографы? Я бы взял один.

— Гарри Поттер и Виктор Крам обмениваются автографами, — глумливо пропел Драко, — я бы дорого заплатил за место в первом ряду, чтобы взглянуть на это.

— Я дам тебе знать, когда на это мероприятие появятся билеты, — хмыкнул Арчер.

— О, да заткнитесь вы, — простонал Блэйз. — Подумаешь, автографы раздают! Гарри, — он схватил сокурсника за плечо и несильно его тряхнул, — предложи ему сыграть с тобой в квиддич!

— Ты рехнулся? — зашипел на него Поттер, — Ты хоть понимаешь где он и где я?

— Вот это-то мне и любопытно! — глаза Забини горели азартом. — За сколько ты его сделаешь.

— Ты бредишь, — покачал головой Гарри.

Ответить Забини не успел, так как всех наконец отправили обратно в Хогвартс следом за гостями.

— Просто подумай об этом! — успел умоляюще прошептать он, прежде чем их развели в разные стороны. Поттер только закатил глаза.

— Даже думать не собираюсь.

* * *

Праздничный ужин в Большом Зале проходил с особым размахом. Шум стоял такой, что в пору было затыкать уши и, естественно, главной фигурой вечера был всемирно известный ловец, восседающий за столом слизеринцев, к огромному неудовольствию остальных факультетов. Почти все ученики Хогвартса занимались лихорадочным поиском любых пишущих принадлежностей, чтобы заполучить автограф Крама, в то время как сам Виктор вел вежливую беседу с наследником Малфоев.

— А он вблизи не такой симпатичный, да? — с легкой полуулыбкой отметила Дафна, искоса глянув на Гарри. Тот, поймав ее взгляд, пожал плечами:

— Думаю, тебе виднее.

— На мой вкус он низковат, — шутливо вставил свое слово Блэйз.

— Никто и не сомневался, что вкус у тебя ниже среднего, — ласково улыбнулась Гринграсс. — Я спрашивала у Гарри.

— А Гарри-то откуда знать? — не унимался Забини, не дав сокурснику и рта раскрыть. — Спроси его лучше вон про ту блондиночку из Шармбатона. У Уизли вон сейчас глаза вывалятся. Как он на неё уставился! Да и не только у Уизли… — смуглый слизеринец восторженно цокнул языком. — Хорошенькая…

Дафна высокомерно повела плечами:

— Обыкновенная.

— Да нет, действительно красивая, — неторопливо протянул Том, злорадно покосившись на Гринграсс, — в Хогвартсе таких нет.

— Мерлин всемогущий! — ахнул Блэйз, не обращая внимания на злобный прищур Дафны, направленный на Арчера. — Томас Великий назвал кого-то кроме себя красивым? Небо рухнет на землю!

— Я эгоцентрик, а не нарцисс, Забини, — насмешливо бросил Арчер. — Не путай определения.

— И все же ты признаешь, что она привлекательная? — лукаво уточнил Блэйз.

— Зачем отрицать очевидное? — Том скользнул безразличным взглядом по светловолосой девушке из Шармбатона и отвернулся. — Не правда ли, Гарри?

Поттер, ковыряясь вилкой в странном французском блюде, названия которого ни запомнить, ни произнести не мог, с интересом глянул на объект обсуждений своих сокурсников. Все-таки Том и правда редко так лестно о ком-то отзывался. Девушка и впрямь оказалась красивой. Миниатюрная и изящная как фарфоровая кукла. С большими небесно-голубыми глазами и шелковистыми светлыми волосами, волной спадающими почти до самого пояса. Несколько мгновений юноша не мог оторвать от нее пристального взгляда и, наконец, кивнул, оборачиваясь к сокурсникам:

— И правда редкость, — признал он.

Арчер самодовольно взглянул на Дафну.

— Я же говорил, — пропел он.

Слизеринка в ответ только холодно на него посмотрела и отвернулась к Панси, как будто потеряв интерес к разговору.

— Редкость — в смысле не часто встретишь таких полукровок, — чуть помедлив, добавил Гарри, возвращаясь к изучению французского блюда в своей тарелке.

— Это ты о чем? — Блэйз недоуменно покосился на блондинку за гриффиндорским столом. — Думаешь, кто-то из её родителей маггл?

— Нет, — Поттер все-таки решился попробовать непонятное кушанье и ненадолго замолчал, пытаясь понять, нравится оно ему или нет. — Она же наполовину вейла, — наконец буднично пояснил он, отодвигая тарелку с иностранным деликатесом в сторону.

— Откуда такая уверенность? — поразился Забини.

— Две причины, — отрезая себе тыквенный пирог, сказал юноша. — Во-первых, Том признал её красивой, что сразу настораживает, — он обменялся с лучшим другом язвительными взглядами. — А во-вторых, достаточно только внимательней приглядеться, как станет видно, что вся её красота немного неестественна. Будто смотришь на картину, с которой убрали все изъяны.

Блэйз с преувеличенным интересом уставился на девушку.

— Что-то не вижу я в ней ничего неестественного, — пробормотал он. — Как ты вообще умудрился что-то подобное разглядеть?

— У меня хорошее зрение, — весело отозвался Поттер.

— Сказал бывший очкарик, — напомнил Забини.

— И «бывший» здесь ключевое слово, — парировал Гарри. — Ну, правда, Блэйз, — он улыбнулся, — взгляни на других девушек. Достаточно поставить их рядом с этой француженкой, и сразу становится видно, где красота это проявление крови волшебного существа, а где она, — взгляд Поттера на миг остановился на Дафне, — настоящая…

— Да ты романтик, — хохотнул Забини, хлопнув зеленоглазого сокурсника по плечу.

— О, да заткнись ты, Блэйз, — тот невольно покраснел и торопливо опустил взгляд в свою тарелку.

Арчер снова взглянул на предполагаемую полукровку-вейлу, потом на своего внезапно смутившегося друга, а после на Гринграсс, которая все это время делала вид, что не слушает их разговор, а сама то и дело бросала мимолетные взгляды на Мальчика-Который-Выжил. Вывод напрашивался сам собой. Интересно, догадывается ли сам Гарри? И если догадывается, то о чем, к дьяволу, он думает?

* * *

Когда золотые тарелки опустели и праздничный ужин начал плавно подходить к концу, со своего места поднялся Дамблдор. Голоса в зале стихли, и взгляды всех присутствующих обратились к директору Хогвартса.

— Торжественный миг приблизился! — седовласый маг оглядел, улыбаясь, обращенные к нему лица. — Турнир Трех Волшебников вот-вот будет открыт. Перед тем как внесут ларец, я хотел бы коротко объяснить правила нынешнего Турнира. Но прежде позвольте представить вам наших почетных гостей.

Дамблдор чуть повел рукой в сторону двух волшебников, сидящих с краю преподавательского стола. Поттер удивленно моргнул и, склонившись к самому уху Тома, прошептал:

— Они тут с самого начала сидят?

— Ага.

— А я только сейчас их заметил.

Арчер весело фыркнул.

— Я и не удивлен. Ты ведь такой внимательный, Гарри.

— Заткнись, Том.

— Ты сам спросил.

Еле слышные переругивания друзей полностью заглушала громкая речь Дамблдора:

— Позвольте представить вам мистера Бартемиуса Крауча, главу Департамента международного магического сотрудничества. А также Людо Бэгмена, начальника Департамента магических игр и спорта.

Бэгмену достались щедрые аплодисменты. Наверное, благодаря его славе загонщика, а может, просто потому, что вид у него был куда приветливее: Бэгмен ответил на аплодисменты, широкой улыбкой и помахал залу рукой. А вот хмурый Крауч и бровью не повел, когда Дамблдор назвал его имя. Поттеру невольно вспомнились события на чемпионате мира по квиддичу. С тех пор глава Департамента международного магического сотрудничества особой симпатии у него не вызывал.

«И что он тут забыл?» — мрачно подумал подросток.

Ответом на молчаливый вопрос стали следующие слова директора:

— Мистер Бэгмен и мистер Крауч, организаторы Турнира, без устали работали несколько месяцев, и они войдут в состав судей грядущих состязаний.

По просьбе Дамблдора школьный завхоз, Аргус Филч, вынес на всеобщее обозрение старинный деревянный ларец, инкрустированный жемчугом. Зал оживленно зашептался, буквально прожигая ларец любопытствующими взглядами. Филч осторожно водрузил ларец на стол перед директором и тот продолжил объяснения:

— Инструкции к состязаниям мистером Краучем и мистером Бэгменом уже проверены. Для каждого тура все готово. Туров будет три. Состязания основаны исключительно на школьной программе. Чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусствами, личную отвагу и умение преодолевать опасности.

При последних словах ученики притихли, затаив дыхание. А Дамблдор невозмутимо продолжал:

— В Турнире, как известно, участвуют три чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Их будут оценивать по тому, как они справились с очередным состязанием. Чемпион, набравший во всех турах самое большое число баллов, становится победителем. Участников Турнира отбирает из школьных команд беспристрастный выборщик — Кубок огня.

Директор вынул волшебную палочку и стукнул по крышке ларца три раза. Та медленно и со скрипом открылась. Седовласый волшебник опустил руку внутрь и достал большой, покрытый грубой резьбой деревянный Кубок, до краев наполненный пляшущими синеватыми языками пламени. Дамблдор закрыл крышку ларца и осторожно поставил на нее Кубок, чтобы все хорошо его видели.

— Желающие участвовать в конкурсе на звание чемпиона должны разборчиво написать свое имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, — сказал он. — Им дается на размышление двадцать четыре часа. Кубок будет выставлен в холле. И завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трех Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших. Кубок на всю ночь останется в холле и будет доступен всем, кто хочет участвовать в Турнире. К участию будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет. А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено. И последнее: желающие участвовать в конкурсе, примите к сведению — для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до конца. Бросив свое имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт, который нарушить нельзя. Посему хорошенько подумайте, действительно ли вы хотите участвовать в Турнире. Ну, а теперь, кажется, самое время идти спать. Всем, всем доброй ночи.

* * *

В зале вновь вспыхнули разговоры. Ученики младше семнадцати сокрушались из-за запретной линии, а те, кому возраст позволял принять участие в состязании были преисполнены надежд и планов. Гарри вместе с Томом брел в толпе однокурсников к выходу и мечтал лечь спать, краем уха слушая нудные рассуждения Малфоя, который прилип к Виктору как репей.

«Где Драко, там и Крам, — неожиданно оживился Поттер, — а где Крам, там и автограф», — подросток принялся крутить головой в поисках звезды квиддича, когда внезапно чуть не врезался в директора Дурмстранга и торопливо отступил, пропуская того вперед.

— Спасибо, — небрежно бросил мужчина, мельком взглянул на Гарри и застыл, в изумлении уставившись на шрам в виде молнии.

Подопечные Каркарова тоже остановились позади директора, с любопытством таращась на Гарри, на многих лицах читался испуг, кто-то из них даже беззастенчиво ткнул в Гарри пальцем, большинство из них, не особо смущаясь, тут же загалдели в полный голос. Подросток мысленно застонал, поклявшись себе отныне и впредь ходить с повязкой на лбу.

— Ну вот, а ты говорил, что меня теперь даже никто не заметит, — одними губами пробормотал он, раздраженно покосившись на Тома.

— Гении тоже иногда ошибаются, — лучший друг пожал плечами, и окинул толпу зевак недружелюбным взглядом. — Давай так. Ты оглушаешь правую половину, а я — левую...

— Знаешь, Том, дипломатия — не твой конёк, — Гарри вздохнул, и собрался было как-нибудь аккуратно сбежать, когда за его спиной прохрипел знакомый голос:

— Да, это Гарри Поттер, можешь уже закрыть рот.

Каркаров, как и сам Поттер, резко обернулись. В двух шагах от них, опираясь на свою палку, стоял Грозный Глаз Грюм, его волшебное око, как и здоровый глаз, были обращены к директору Дурмстранга. Каркаров побледнел, на искаженном лице проступила ярость, смешанная со страхом.

— Ты! — прошипел он.

— Да, я, — мрачно кивнул Грюм. — И если ты не собираешься брать у Поттера автограф или интервью, сделай милость, убирайся восвояси. Ты устроил тут целое столпотворение. Полшколы пройти не может.

Гарри глянул за спину учителя ЗОТИ и тихо вздохнул. И правда, позади старого аврора топталась куча народу, ожидая, когда пробка в двери рассосется. Ребята заглядывали через плечо, стараясь увидеть, что происходит впереди.

Изумрудный взгляд слизеринца обратился к директору Дурмстранга: «Давай, вали уже отсюда», — враждебно подумал подросток, мечтая поскорее убраться подальше.

Каркаров больше не произнёс ни слова и поспешно удалился вместе с учениками. Гарри поторопился как можно незаметнее покинуть место происшествия, но все же успел отметить, что Грюм так и не сдвинулся с места, с острой неприязнью глядя вслед Каркарову.(1)

— Как же бесит, а, — проворчал Поттер, шагая в сторону подземелий вместе с Арчером. — Даже автограф нормально взять не дадут.

— Да что ты прицепился к этому автографу? — развеселился Том.

Гарри хмуро глянул на лучшего друга:

— Хочется, — как-то совершенно по-детски пробубнил он и уставился себе под ноги.

Не выдержав, Арчер все-таки расхохотался.

* * *

В гостиной Слизерина было на удивление оживленно, всех необычайно захватил предстоящий турнир и студенты от первого до седьмого курса только и делали, что обсуждали иностранных гостей и грядущие состязания. Драко собрал вокруг себя небольшую толпу слушателей и пытался донести до них тот факт, что успел стать чуть ли не лучшим другом Краму. Семикурсники на Малфоя внимания не обращали — каждый из них был поглощен предстоящим турниром. Не все ученики, достигшие семнадцати лет, готовы были опустить в Кубок свое имя, понимая, какая ответственность ляжет на их плечи. И все же, несколько ребят уже подготовили свитки со своими именами, уверенные в собственных способностях.

Гарри, Том, Блэйз, Дафна и Панси расположились на ковре возле камина, играя в МаджиКо.(2)

— Будет интересно, если Кубок изберет для турнира слизеринца, да? — Дафна раскладывала перед собой карточки с описанием захваченных ее пешкой территорий.

— Мне кажется, в этом случае весь Хогвартс предпочтет болеть за чемпиона от другой школы, — мрачно пробормотала Паркинсон, делая ход.

Все пятеро молча наблюдали, как ее фигурка — миниатюрный рыцарь верхом на коне, — скачет по разложенной на полу карте к точке назначения.

— Да брось, всем будет плевать, кто участник, — отмахнулся Забини.

— Нет, серьёзно, — Панси наморщила нос, — подумай сам, нас хоть раз поддерживали в квиддиче? Если Слизерин играет против, скажем, Гриффиндора, то вся школа болеет за Гриффиндор!

— Тут ты права, но это квиддич! А это турнир между школами, — покачал головой её сокурсник. — Надо быть конченными идиотами, чтобы игнорировать своего чемпиона… даже если он один из наших… оп, Алмазные Земли.

Все игроки снова обратили внимание на рыцаря Панси.

— Моя территория, — ухмыльнулся Арчер, — плати дань, Паркинсон.

— Вот ещё, — надулась девушка, — ты оттяпал лучшие рудники!

— Хочешь меня обокрасть? — на лице Тома заиграла нехорошая ухмылка. — А силенок хватит?

Слизеринка смерила его высокомерным взглядом.

— Ты блефуешь. У тебя сил не хватит со мной тягаться. Мой герой прошел пять уровней и у меня копье Валькирий.

— И что? — зевнул Том. — Это не помешает мне убрать тебя из игры.

Панси опасно сузила глаза:

— Попробуй, — она коснулась кончиком пальца своего рыцаря: — Захватить!

Миниатюрная лошадка взвилась на дыбы, и рыцарь обнажил длинное сверкающее копье. За его спиной появилось небольшое войско, поднимая вверх флаг с гербом.

— Отлично, — Том вытащил одну из своих карточек и щелкнул по ней ногтём: — Защитить и уничтожить.

Прямо перед войском Паркинсон материализовались три дракона, и уже через минуту её отряд был разбит, а герой еле успел унести ноги. Панси сердито отсчитала сумму дани и передала деньги ухмыляющемуся Арчеру.

— Откуда драконы?! — обижено ныла девушка, не ожидавшая такого сопротивления.

— Купил, — флегматично протянул Том, приобщая отвоеванные богатства к внушительной горке монет.

— Три дракона стоят триста золотых! — возмутилась слизеринка. — У тебя нет таких денег.

— Нет, — согласился Арчер, на губах у него играла самодовольная усмешка, — зато у меня есть торговое соглашение с Владыкой Драконов, — он обменялся веселыми взглядами с Гарри, — он продает мне драконов по дешевке, а я обеспечиваю протекцию его земель и поставляю алмазы.

— Но так не честно, — нахмурился Блэйз.

— Зато реалистично, — Поттер задумчиво крутил в пальцах свою карточку Владыки Драконов. — Тем более в правилах нигде не написано, что игроки не могут заключать договоров между собой. Напротив, это допускается, даже карточки альянса есть.

— Да, но так вы монополизируете карту, — заметила Гринграсс.

— И в конце вам все равно придется сразиться друг с другом, — подхватила Панси. — Какой смысл объединяться?

— А кто сказал, что мы будем сражаться? — тонко улыбнулся Арчер. — Мы устраним всех игроков с карты и объединим завоеванные земли.

— Нельзя так делать! — взвилась Паркинсон. — Вы переврали всю игру!

— А вот и можно, — поддразнил её Гарри. — В игре допустим брачный контракт.

— Кого с кем? — фыркнул Забини, — у тебя все герои парни.

— Ха, зато у моего правящего барона есть дочь, — Поттер покрутил карточкой перед носом Блэйза. — Только что заполучил себе бонус.

— Ну, если вы можете объединиться, то мы объединимся против вас! — взвизгнула Панси.

— Да, двое против трех: как вам такой расклад? — победно ухмыльнулся Забини.

— Да пожалуйста, — равнодушно пожал плечами Том, — не то чтобы это нам помешало.

Гарри поддержал друга широкой ухмылкой и взглянул на Паркинсон:

— Только карточку альянса сначала раздобудь. Без нее договор о сотрудничестве заключать нельзя.

Панси, Дафна и Блэйз вопросительно переглянулись.

— У меня только разрешение на торговлю древесиной, — перебирая свои карточки, признался Забини.

— У меня вообще бонуса альянса нет, — сокрушенно сообщила Дафна, — я их на золотые рудники обменяла у… Гарри, — она вперила понимающий взгляд в сокурсника. — Ты обманул меня! Я думала, ты хочешь поменяться просто так!

— Кто просто так отдает золотые рудники? — весело удивился Поттер.

— Но ты… ты сказал, что у тебя уже четыре, а у меня ни одного… и… и, — светловолосая слизеринка сердито фыркнула: — ты грязно играешь!

— На войне все средства хороши, — глумливо пропел её зеленоглазый сокурсник.

— Негодяй, — беззлобно заявила девушка. Поттер шутливо ей подмигнул.

— Так мы будем играть или отношения выяснять? — скучающе уточнил Том.

С этого момента игра начала идти динамичнее. Даже не имея возможности объединиться, Дафна, Панси и Блэйз всячески пытались общими силами противостоять Гарри и Тому. Но чем дольше они играли, тем сильнее были позиции двух друзей. Паркинсон злилась, чуть что срываясь на крик; Дафна нервничала, кусая губы, а Блэйз натянуто улыбался и уныло косился в сторону своей убывающей горки денег. Гарри и Том, наблюдая за сокурсниками, искренне развлекались и с нервирующей непринужденностью их обыгрывали. Наконец, из игры выбыл последний игрок — Дафна, и исход битвы был предрешен. Поттер и Арчер, уже не скрывая злорадства, обручили своих персонажей и объединили завоеванные земли. Над картой вспыхнули алые буквы: «Провозглашено Единое Царство! Поздравления завоевателям! Итог — Финансовая Монополия»

Пятеро слизеринцев в молчании воззрились друг на друга.

— Одного не понимаю, — нарушил тишину Забини, — как вам удалось разыграть столько особых приемов в игре, которую вы только сегодня впервые увидели?

Том смерил сокурсника самодовольным взглядом.

— Не моя вина, что вы сами толком не умеете играть. А теми, кто не знает правил манипулировать куда легче.

— Мы с детства играем в МаджиКо! — ощетинилась Панси. — И правила все знаем.

— Она права, — кивнул Блэйз. — В эту игру, не имея опыта, выиграть невозможно. Не пойму, как вы это провернули.

— А ты думал, я сяду играть с тобой за один стол, не изучив досконально правила игры? — с издевкой уточнил Том.

Забини собрался что-то ответить, как вдруг заметил ошарашенный взгляд Поттера, адресованный лучшему другу. Том вопросительно посмотрел на Гарри:

— Что?

— Так ты действительно читал правила? — изумленно спросил тот.

— Безусловно, — Арчер недоуменно нахмурился. — А ты разве нет?

— Нет, — Поттер покачал головой, — мне лень было в них разбираться.

— КАК, во имя Мерлина, вы тогда выиграли?! — возвел глаза к потолку Блэйз.

— Да я по ходу дела разобрался, — пожал плечами Гарри, — чего сложного-то?

Том расхохотался, Панси почти дымилась от злости, а Дафна задумчиво улыбалась, с интересом разглядывая зеленоглазого слизеринца.

— Знаешь, Гарри, я иногда тебя просто ненавижу, — тем временем признался Забини и, скрестив руки на груди, мрачно взглянул на Тома: — В жизни с вами ни во что играть не буду.

— Ещё как будешь, — уверенно заявил Арчер, — ты слишком азартен, чтобы так просто сдаться.

Блэйз рассмеялся, качая головой.

— Вы с Поттером — самая безумная парочка на факультете, — сквозь смех сказал он.

— Ничего смешного в этом нет, — обижено пробурчала Панси, поднимаясь с пола. — Вы оба жульничали! Это отвратительно.

Девушка окатила сокурсников презрительным взглядом и ушла.

— К Малфою жаловаться побежала, — констатировал Блэйз, наблюдая как сокурсница подбирается ближе к своему белобрысому кумиру.

— Как страшно, — Арчер зевнул.

— Сейчас Драко поймет, что пропустил самое интересное и примчится сюда, — Блэйз перебрался в кресло, закинув ноги на подлокотник.

— Это вряд ли, — с сомнением протянул Поттер, помогая Дафне собрать карточки и сложить игровое поле. — Он ослеплен лучами славы.

— Его лучи славы скоро уснут от скуки, — Том расположился в кресле напротив Забини и раскрыл книгу. — Ума не приложу, как они все еще не разбежались.

— Они не могут найти достаточно вежливую причину, чтобы встать и уйти посреди разговора, — Дафна сложила игру в коробку и отложила её в сторону. — Те, кто поумнее, успели разойтись пока еще можно было.

— А те, кто поглупее теперь жалеют об этой неудачной попытке поцеловать в задницу наследника Малфоев, — кивнул Том и уткнулся в книгу.

Дафна неодобрительно покосилась на него.

— Ты очень груб, Том, — упрекнула она.

Арчер глянул на девушку поверх книги.

— Это как-то тебя касается? — уточнил он.

— Да, коль скоро я сижу рядом и слышу всё, что ты говоришь, — ответила слизеринка, Арчер в ответ криво усмехнулся.

— Ты можешь сесть подальше и заткнуть уши, — предложил он.

— Боюсь, отсутствие у тебя воспитания будет терзать меня, даже если я окажусь в другом конце школы, — спокойно отозвалась Гринграсс, присаживаясь на диван рядом с Гарри.

— Ой, да брось, Даф, — насмешливо пропел Блэйз, — Арчер специально это делает. Легкая нотка грубости только придает ему обаяния.

— Что-то я не припомню, чтобы грубость когда-либо кому-то придавала обаяния, — ворчливо заметила девушка.

— Ну, это же как с глупостью, — продолжал рассуждать слизеринец. — Вот посмотри на Гарри. Он большую часть времени ведет себя как идиот и при этом умудряется всем нравиться.

— Улыбчивые аутисты всегда всем нравятся, Блэйз. Не путай кретинизм с хамством, — подал из-за книги голос Том. — Без обид, Гарри.

— Ну что ты, я уже привык, — скривился Поттер, листая свои конспекты.

— И, возвращаясь к разговору: нет, я не пытаюсь заработать популярность грубостью.

— Тогда зачем так себя ведешь? — спросила Дафна.

— Мне нравится доводить особо чувствительных слушателей до белого каления, — Арчер послал сокурснице ядовитую улыбку.

— Вот как? — девушка смерила его долгим взглядом. — Очень неумная позиция, Томас Арчер.

Он поморщился, услышав своё полное имя, но ничего не ответил. Гринграсс, поняв, что её игнорируют, только покачала головой и, улыбнувшись напоследок Поттеру, ушла.

— Поздравляю, приятель, — сочувственно протянул Забини, — ты только что испортил себе карму.

Том вопросительно глянул на сокурсника.

— Она отберет все, что тебе дорого и спляшет на твоей могиле, — любезно пояснил тот.

— Только при том условии, что она меня переживет, — отстраненно заметил Арчер, возвращаясь к чтению.

— Между прочим, ты мог бы просто её не обижать, — тихо сказал Поттер, не глядя на друга.

— Не моя беда, если она у нас такая нежная, — пренебрежительно фыркнул тот.

— Она девушка, Том…

— И что с того? Грейнджер тоже девушка, и все еще не рассыпалась на тысячу блесток, как ни странно.

— И это делает Гермиону просто уникально терпеливым человеком, — с улыбкой заметил Гарри.

Как раз в это время к ним, наконец, присоединился Драко и негромкая перепалка лучших друзей тут же прервалась.

— О, я думал, мы потеряли тебя навсегда, — Блэйз тут же переключился на своего приятеля. — И нет, нам не интересно о чем ты говорил с Крамом.

Блондин высокомерно хмыкнул.

— Я и не собирался рассказывать.

— Вот и чудненько. Итак, какие ставки на завтрашний отбор? — Блэйз принялся оживленно потирать руки.

— Я считаю, что от Дурмстранга чемпионом будет Виктор, — тут же известил Малфой.

— Конечно, — закатил глаза Гарри, делая пометки в своих записях. — Спорим, список претендентов был бы чуть длиннее, если бы мы знали хоть кого-нибудь из Дурмстранга за исключением Крама? — он смерил сокурсника почти жалостливым взглядом: — Серьезно, Драко, еще чуть-чуть и я подумаю, что ты в него влюбился.

— Ты сам только и твердишь, что хочешь взять у него автограф! — защищаясь, огрызнулся блондин.

— Да, потому что он великолепно летает, — насупился Поттер, — но это не значит, что я буду ради этого набиваться к нему в друзья. Это унизительно.

— Вот именно! — подхватил Блэйз. — Лучше сыграй с ним в квиддич.

— Отвали.

— Ну правда, — заныл сокурсник, — я разве один считаю, что ты смог бы составить ему достойную конкуренцию?

— Нет, не один, — тут же отозвался Арчер. — Но спорить с комплексами Гарри — себе дороже.

— Это не комплексы, а здравый смысл, — Гарри упрямо свел брови у переносицы.

— Я тоже считаю, что до Виктора тебе далеко, уж не обижайся, Поттер, — внес свою лепту Драко.

— Завидуй молча, Малфой — прокомментировал Том.

Блондин недовольно нахохлился.

— Мне вот интересно, кто из Хогвартса станет чемпионом, — сказал Блэйз, пока не вспыхнул новый бессмысленный спор.

— По именам перечислять будем? — насмешливо уточнил Арчер.

— Ну, хотя бы предположить-то можно, — не отступал Забини. — Кто-нибудь из Рэйвенкло?

— Слишком узколобые, — поморщился Малфой. — Скорее всего, какой-нибудь гриффиндорец. Они там все без царя в голове.

— Это не делает их достойными участия, — задумчиво сказал Том.

— Тогда Хаффлпафф? — предположил Гарри.

— Нет, — хором отрезали все трое его собеседников.

— Скорее уж Слизерин, — добавил от себя Блэйз.

— Да как же, — поморщился Малфой, — готов поспорить, даже у этой их чашки беспристрастной есть какие-нибудь претензии к слизеринцам.

— Вы с Панси чудесная пара, — умилился Забини, обменявшись веселыми взглядами с Гарри и Томом.

Драко, не присутствовавший при обсуждении этой темы с Паркинсон во время игры в МаджиКо, непонимающе моргнул, но его друг уже перевел тему в прежнее русло:

— И всё же, вдруг Слизеринец?

— Не говори ерунды, — гнул свою линию Малфой. — Готов поспорить: скорее какого-нибудь слюнявого Хаффлпаффца с пуговичными глазками выберут, чем слизеринца.

— Отлично! — в глазах Блэйза вспыхнул азарт, — ставлю пять галлеонов на Слизерин.

— Готовь деньги, — усмехнулся блондин, пожимая руку приятелю.

Некоторое время все четверо молчали.

— Эх, хотел бы я тоже поучаствовать, — потягиваясь, признался Забини. — Весело, наверное…

Малфой согласно кивнул.

— Может, можно как-то обмануть запретную черту? — с надеждой предположил он.

— Ага, — подал голос Гарри, — и что если Кубок выбросит твоё имя?

— Я стану чемпионом, — ответил вместо друга Блэйз, расплываясь в мечтательной улыбке.

— Ты станешь покойником, — поправил его Том.

— Почему это? — обиделся юноша.

— Потому что сразу после тебя обеими руками обхватит за шею наш декан и будет с упоением душить, пока Кубок не переизберет другого чемпиона, — пояснил Гарри.

— Но неужели тебе не хочется поучаствовать? — удивленно спросил Забини.

— Нет уж, — Поттер поморщился, — мне вполне хватает головной боли и без Турнира, спасибо большое.

— То есть, слава и деньги тебя совсем не прельщают? — лукаво сощурился сокурсник.

— Ты в себе? — Драко бросил на друга колючий взгляд. — У него и того и другого в достатке. На кой черт Поттеру ещё?

— А, точно, — слизеринец со смешком хлопнул себя ладонью по лбу. — Я забыл, — он повернул голову к Тому. — Ну, а как насчет тебя, Арчер?

— Нет, благодарю, — сухо ответил тот.

— Почему?

Том обратил долгий взгляд на сокурсника.

— Целый год изображать из себя клоуна на потеху публике ради сомнительных привилегий? — язвительно уточнил он. — Мне заняться больше нечем?

— Никакого с вами веселья, — печально вздохнул Блэйз. — И все же, — он на миг задумался, — если бы все мы могли бросить в Кубок свои имена, как думаете, кого бы он выбрал? — он оглядел сокурсников и сам же ответил: — Я думаю, что Поттера.

Одновременно с ним прозвучали голоса Тома и Драко.

— Гарри.

— Поттера, кого же ещё.

Все трое посмотрели на предполагаемого чемпиона, тот окинул их колючим взглядом и глубоко вздохнул:

— Какое счастье, что мы не можем участвовать в Турнире, — искренне заявил он и вернулся к своим конспектам.

* * *

Несмотря на то, что сам Гарри к участию в Турнире особого интереса не испытывал, утром следующего дня он проснулся и отправился на завтрак пораньше. Ему было любопытно, кто из учеников окажется достаточно решительным, чтобы опустить своё имя в Кубок в числе первых. Арчер, поворчав немного, все-таки решил составить ему компанию, а Малфой и Забини, выяснив причину раннего пробуждения соседей по спальне, увязались следом. Оказалось, что таких любопытствующих в Большом Зале немало и, судя по откровенно сомнамбулическому поведению, спать все легли далеко за полночь.

Сонно пережевывая тост, Поттер задумчиво глазел на Кубок огня. Он стоял в центре холла на табуретке, куда обычно клали Волшебную шляпу. Его оббегала начерченная на полу золотая линия, образующая окружность радиусом три метра.

— Доброе утро, — жизнерадостно пропели где-то справа.

Гарри скосил глаза в сторону говорящего и мигом выпрямился:

— Привет, Дафна. Ты рано проснулась.

— Я всегда рано просыпаюсь, — улыбнулась девушка, небрежно поправляя безупречную прическу и стряхивая со школьной мантии невидимую пылинку.

Юноша заворожено наблюдал за каждым её движением, совершенно не обращая на красноречивый взгляд Арчера, который разве что не телеграфировал азбукой Морзе, что друг выглядит, как полный идиот. Дафна тем временем взяла с тарелки яблоко и с интересом глянула на Кубок.

— Кто-нибудь уже опускал пергамент со своим именем?

— Дурмстрангцы бросили все, — тут же отрапортовал Поттер.

— А из Хогвартса?

— Не видел.

— Наверное, кто-нибудь ночью тайком бросил, — предположил Малфой. — Чтобы никто не таращился.

— Если бы вы пришли минут на двадцать пораньше, то парочку бы увидели, — насмешливо сказал Теодор Нотт.

— Так кто-то из наших уже добрался до Кубка? — оживился Забини. — И кто?

— Шуты Уизли, — закатил глаза Теодор. — Эта парочка недоумков выпила какое-то зелье, надеясь обмануть чары директора.

— О, — Гарри, наконец, отвлекся от переглядываний с Дафной и вопросительно поднял брови, — и как?

— Никак, — ехидно ухмыляясь, ответил Нотт. — В больничном крыле сидят, — его глаза искрились от еле сдерживаемого смеха, — бородатые.

Гарри и Блэйз весело переглянулись.

— Я не удивлен, — чопорно заявил Драко. — Какой человек в здравом уме станет тягаться с чарами Дамблдора? Ясно же, что запрет не шутка.

— Ой, и давно ли ты такой правильный, Малфой? — шутливо прокомментировал Гарри. — Хотя, конечно, близнецы перегнули палку. Могли бы и ночью это сделать, чтобы не позориться.

Сидящие рядом слизеринцы задумчиво покивали.

— Кстати, когда я шла сюда, то слышала, что Уоррингтон бросил своё имя в Кубок сегодня на рассвете, — вспомнила Дафна. — Здорово будет, если его выберут, не так ли?

— Кассиус? Ну, не знаю, — Блэйз в задумчивости почесал бровь. — Он какой-то угрюмый слишком для передовицы Пророка.

— А что насчет Причарда? — спросил Малфой. — Он староста в этом году и один из лучших студентов на потоке.

— Он говорил, что бросит своё имя сразу после утреннего дежурства, — припомнил Теодор.

— Из Мариуса вышел бы неплохой чемпион, — кивнул Поттер, накладывая себе омлет. — А Эдриан участвует?

— Ему будет семнадцать только в декабре, — напомнил Блэйз.

— А, точно, жаль, — Гарри почесал затылок, прикидывая, кто бы еще мог принять участие в турнире. — Кстати, Монтегю тоже подошел бы. Он с этого года должен был быть капитаном команды по квиддичу, если бы не турнир.

Малфой и Блэйз переглянулись, Гарри переводил недоуменный взгляд с одного сокурсника на другого.

— Что?

— У его семьи не самая лучшая репутация для турнира, — тихо сказал Блэйз. — Он вряд ли будет участвовать.

— А что не так? — поинтересовался Поттер.

— Его отец в Азкабане, — ответил за притихших слизеринцев Том, невозмутимо поглощая свой завтрак.

— Да? — Гарри с любопытством склонил голову к плечу. — За что?

— За массовые убийства во время войны с Тёмным Лордом, — буднично сообщил его друг.

— Арчер, мы не обсуждаем это, — еле слышно сказал Драко.

— То что вы о чем-то не говорите, не значит, что этого нет, — отрезал Том. — Отец Грэхэма был Пожирателем Смерти и это вряд изменится от того, что вы деликатно обходите эту тему. К тому же это общеизвестный факт, раз я прочитал об этом в одном из старых номеров Пророка о процессах над Пожирателями.

— Для Грэхэма это не самая приятная тема, — напряженно напомнил Малфой.

— Безусловно, — не стал спорить Арчер. — Но он либо принимает свою семью такой, какая она есть, либо отказывается от неё. И судя по тому, что он учится на Слизерине, я бы предположил, что он предпочел первый вариант. А значит, ничего оскорбительного в разговорах об отце Грэхэма нет.

— Да, за исключением, что для него это может быть болезненно.

— О, я тебя умоляю, Забини, с каких пор Слизеринцы заботятся о чьей-то душевной организации? — закатил глаза Том.

— И, тем не менее, мы не обсуждаем проблемы в семьях, — с нажимом повторил Драко. — Это личное и никого не касается.

— Да, за исключением тех случаев, когда речь заходит о родителях Гарри. Его семью вы отчего-то обсуждаете с удовольствием.

Поттер, который наблюдал, как охотница гриффиндорской команды по квиддичу бросает своё имя в кубок, метнул предупреждающий взгляд на Тома, но не успел ничего сказать, потому что в это время прозвучал ответ Драко:

— Да, потому что его родители давным-давно мертвы и это всем прекрасно известно. Вряд ли Поттер плачет в подушку, каждый раз, когда кто-то случайно вспоминает его семью.

— О, да, — холодно сказал Гарри, привлекая к себе внимание, — вы все так любите вспоминать, что мои родители мертвы, нопри этом с присущей вам, слизеринцам, деликатностью, каждый раз всячески уклоняетесь от разговоров о том, кто именно их убил. Конечно, ведь тогда это косвенно затронет ваши семьи, а это личное и никого не касается.

— На что ты намекаешь, Поттер? — прошипел Драко.

— На то, что не только у Монтегю отец был Пожирателем Смерти, — глядя прямо серые в глаза сокурсника отчеканил Гарри и резко поднялся на ноги. — Приятного аппетита.

Том проводил взглядом удаляющегося друга и со вздохом покачал головой.

— Вот ты все-таки идиот, Малфой, — констатировал он.

— Почему я? — ощетинился Драко. — Это Поттер истерику закатил.

— А кому за это стоит сказать «спасибо»? — сердито бросила Дафна, прежде чем Арчер успел что-то сказать. Отодвинув тарелку, девушка встала из-за стола.

— Уже уходишь? — красноречиво усмехаясь спросил Блэйз.

— Пропал аппетит, — Гринграсс в последний раз с упреком взглянула на Тома и Малфоя, после чего покинула Большой Зал.

— Эх, не любит она эти разговоры, — подперев голову рукой вздохнул Забини.

— Кто-то из её родственников тоже в Азкабане? — без особого интереса уточнил Арчер.

— Гринграссы во время войны придерживались нейтралитета, — помедлив, ответил Блэйз. — Но это не помешало каким-то особо ретивым фанатикам запытать до смерти её дядю.

— Пожиратели?

— Авроры, — Малфой поморщился. — После войны Ильриха Гринграсса подозревали в содействии Тёмному Лорду. Считали, что он спонсировал Пожирателей. И на одном из допросов переусердствовали.

— И что, она так скучает по дяде, которого даже не помнит?

— Ильрих был старшим братом её матери и когда он умер, миссис Гринграсс… — Драко взглянул на Блэйза и тот со вздохом закончил за друга:

— Она не слишком хорошо справилась с потерей брата, смешала какие-то зелья, чтобы избавиться от депрессии и теперь… в общем, мама Дафны очень сильно болеет.

— Неизлечимо, — добавил от себя Малфой.

— Понятно, — Арчер задумчиво крутил в руке вилку.

Не то чтобы его сильно тронула эта история, но становилось понятно, почему слизеринцы так не любят вдаваться в подробности о своих родных.

«Где ни копни, наткнёшься на семейную драму, — раздраженно подумал он. — Не школа, а какой-то бесконечный водопад слез».

* * *

Обмотав вокруг лица шарф и поплотнее запахнув тёплую мантию, Гарри брел по дорожке в сторону запретного леса. Он прокручивал в голове перепалку с Драко и ругал себя за несдержанность. В конце концов, тему его родителей поднял Том, а Малфой, как обычно, принялся нести чушь. Уже можно было привыкнуть.

«И на кой дьявол я вообще про Волдеморта вспомнил? — мысленно ворчал юноша. — Ведь с самого начала было ясно кто я, а кто остальные слизеринцы. Можно было бы и не накалять обстановку».

Он досадливо покачал головой, обозвал себя несдержанным болваном и ступил под сень деревьев. Впереди, совсем недалеко, была полянка, куда подросток иногда любил приходить, чтобы подумать. Гарри почти добрался до нужного места, когда обнаружил, что там уже кто-то есть.

В пол-оборота нему стояла невысокая девушка. Длинные волосы, доходящие уже почти до пояса, были спутаны, и в растрепанных светлых с пепельным оттенком прядях можно было разглядеть маленькие косички с вплетенными в них ленточками. Девушка стояла прямо посреди поляны с закрытыми глазами и, подставив лицо лучам солнца, еле заметно улыбалась. Услышав звук шагов, она подняла веки, обратив на слизеринца безмятежный взгляд серых глаз.

— Доброе утро, Гарри, — её голос был негромким и очень мягким. — Чудесная, погода.

— Ага, — Поттер широко улыбаясь, вышел на поляну и огляделся. — А тут ничего не изменилось с прошлого года.

Она покачала головой, снова подставляя лицо солнцу.

— Изменилось. Прямо рядом с тобой растет новое деревце.

Гарри опустил взгляд, заметив совсем молодой побег.

— И правда, — он уселся на поваленное дерево и зевнул.

— Еще фестралы ушли, — после непродолжительного молчания сказала девушка.

— Почему?

— Не знаю. Забрали жеребят и перебрались на новое пастбище глубже в лес, — Луна сделала глубокий вдох. — Что-то здесь сильно переменится в этом году.

— Наверное это из-за турнира, — предположил Поттер. — Тут же столько народу будет шнырять.

Лавгуд пристально смотрела в небо.

— С юго-востока к нам движется очень горячий ветер, — задумчиво произнесла девушка. — Как странно.

— И что, по-твоему, это значит? — заинтересовался подросток.

Она неопределенно повела плечами.

— Как знать.

Оставив свой пост посреди поляны, Луна села рядом с Гарри и вытащила из кармана пакетик с мятными леденцами.

— Мне нравится твоя магия, кстати, — сказала она, пристально разглядывая Поттера. — Рада, что ты с ней смог найти общий язык.

— Ну… мы привыкаем друг к другу, — пробормотал юноша. — Не так-то это просто.

— Теперь все будет хорошо, — уверено протянула девушка, и, подумав, предложила другу леденец. Тот, не глядя, взял угощение и закинул конфету в рот.

— Как прошли твои каникулы? — помолчав, поинтересовался Гарри.

— Очень интересно. Спасибо, что спросил, — Лавгуд улыбнулась. — Мы с отцом отправлялись в поход, искать морщерогих кизляков. И, представь себе, наткнулись на целое гнездо репейнюшей.

— Кого? — весело переспросил Поттер, выуживая из её пакетика еще один леденец.

— Репейнюши, — терпеливо повторила девушка. — Они маленькие и кажутся пушистыми, но под мехом у них крохотные иголочки и они цепляются к мантиям. А когда прицепятся, начинают переливаться всеми цветами радуги так ярко, что слепит глаза. Папа говорит, что если вовремя от них не освободиться, то можно даже сойти с ума от вспышек света.

— Опасные они, да? — Гарри даже не пытался усомниться в правдивости истории — когда дело касалось Луны, правда слишком сильно граничила с вымыслом и разобраться во всех её рассказах не смог бы никто.

— Они очень милы, — Лавгуд накрутила на палец одну из своих косичек. — И начинают светиться просто потому что радуются.

— Радуются?

— Да, — она мечтательно улыбнулась. — Им весело путешествовать на мантиях волшебников. Они не понимают, что их свет слишком яркий для человеческих глаз, — девушка вдруг очень серьезно на него посмотрела. — Как заклинатель ты должен понимать, что внешний вид обманчив. И за тем, что на первый взгляд представляет угрозу, может крыться нечто совсем иное.

— Например, радость?

— Да.

— Но, даже если они не хотят навредить, их свет все равно может свести с ума, — заметил Гарри. — И как же тогда поступить?

Девушка склонила голову к плечу.

— Очень осторожно, полагаю. И деликатно. Ведь по незнанию или из страха ты можешь обидеть тех, кто ничего против тебя не имеет и обжигает лишь потому, что иначе не может. Не знает как. Тогда причинишь зло именно ты.

Поттер ничего на это не сказал, обратив взгляд на верхушки деревьев, чуть покачивающиеся на ветру. Если подумать, с людьми частенько выходит так же. Они ранят и порой даже не понимают этого. А ты, защищаясь, атакуешь намеренно. Юноша усмехнулся, покачав головой.

— И кого же винить? — пробормотал он.

Луна подобрала с земли желтый листочек и внимательно его разглядывала.

— Неведение и колючки, я думаю, — поразмыслив, решила она.

Поттер рассмеялся. И вот как ей каждый раз удается все так переворачивать с ног на голову? Хотя... если подумать, ему нравилось это постоянство — сидеть вот так вдвоем на поляне, есть конфеты и обсуждать несуществующих животных.

«Выходит, если Малфой — колючка, то моя реакция — неведение? — весело думал Гарри. — Один просто не может отцепиться, а второй из-за этого защищается и атакует».

Конечно, Драко милым пушистиком никогда не был. Он просто был собой. Но и по-другому просто не умел.

«И как же тогда поступить? — передразнивая самого себя, спросил он. — Ах, да! Очень осторожно и деликатно. Нда… — Поттер почесал затылок, — главное в процессе не прикончить этого белобрысого репейнюша, а то порой руки так и чешутся».

* * *

Целый день в Большом Зале царило взволнованное оживление. К Кубку то и дело подходили семнадцатилетние ученики, желающие внести своё имя в список претендентов на глазах многочисленных зрителей. К вечеру, в холл начали подтягиваться остальные обитатели замка, и за час до праздничного ужина Большой зал был уже почти полон.

Кубок огня переместили на преподавательский стол, и теперь он стоял перед пустым креслом Дамблдора.

Гарри вместе с Арчером прошли к слизеринскому столу, занимая свои места.

— Ну как? Видели уже кто из наших ещё опускал свои имена? — перегнувшись через стол, спросил Поттер, обращаясь к Малфою и Забини.

— Почти все семикурсники, — похвастался Блэйз, догрызая печенье. — Я болею за Причарда.

— Да, он бы хорошо вписался в тройку чемпионов, — согласился Гарри.

За неимением более интересных кандидатур, разговор сокурсников перетек в отвлеченные, будничные темы, и за непринужденной болтовнёй ужин пролетел почти незаметно. Хотя большинство учеников едва замечали угощения в своих тарелках и нетерпеливо ерзали на местах, вытягивали шеи, выжидательно косились в сторону преподавательского стола.

Наконец золотые тарелки засияли первозданной чистотой. Голоса в Зале из оглушительного шума упали до абсолютной тишины в то же мгновение, как Дамблдор поднялся с места. Сидящие по обе стороны от него профессор Каркаров и мадам Максим замерли в напряженном ожидании. Людо Бэгмен на другом конце преподавательского стола сиял улыбкой, подмигивая то тому, то другому в зале. У Крауча, напротив, вид был безучастный, почти скучающий.

— Кубок огня вот-вот примет решение, — объявил Дамблдор. — Думаю, ему требуется еще минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу. — Он указал на дверь позади профессорского стола. — Там они получат инструкции к первому туру состязаний.

Он вынул волшебную палочку и сделал широкий жест рукой. Тотчас все свечи в зале, кроме тех, что горели в тыквах, погасли. Зал погрузился в полутьму. Кубок огня засиял ярче, искрящиеся синеватые языки пламени ослепительно били по глазам. И не смотря на это, никто не отводил напряженного взгляда от волшебного артефакта. Но взгляды всех все равно прикованы к Кубку, кое-кто поглядывал на часы...

— Три, два, один, — отмеряя последние мгновения, прошептал Блэйз.

Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамента. Зал замер.

Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, освещенный огнем, опять синевато-белым, и Дамблдор громким, отчетливым голосом прочитал:

— «Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам».

Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и восторженных криков.

— Я же говорил! — самодовольно заявил Малфой, пытаясь перекричать шум.

Виктор Крам поднялся с места и, миновав профессорский стол, исчез в соседней комнате.

Постепенно шум в зале стих, внимание опять было приковано к Кубку. Пламя вновь покраснело, и в воздух взметнулся еще один клочок пергамента.

— «Чемпион Шармбатона — Флер Делакур!» — прочитал Дамблдор.

Девушка, похожая на вейлу легко поднялась со стула, откинула назад волну белокурых волос и летящей походкой прошла между столов Гриффиндора и Хаффлпаффа. Как только она удалилась в соседнюю комнату зал опять утих. Напряжение теперь было так велико, что, казалось, его можно было потрогать рукой. Осталось только узнать чемпиона Хогвартса.

Все опять повторилось. Огонь покраснел, посыпались искры. Из Кубка вылетел третий кусочек пергамента. Дамблдор поймал его и прочитал:

— «Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори».

— О, да ради Мерлина, — простонал Забини, подперев голову рукой, — из всех достойных почему он?!

— Смирись, Блэйз, — язвительно улыбнулся Драко, — с тебя пять галлеонов.

Стол Хаффлпаффа в это время взорвался криками и аплодисментами. Все до единого, ученики факультета чемпиона вскочили на ноги, и вопили до хрипоты, приветствуя идущего к профессорскому столу Седрика.

Дамблдор терпеливо дождался, когда смолкнут продолжительные аплодисменты. Гарри, пока, все были заняты, раскрыл на коленях одну из книг по анимагии и толкнул Арчера локтем. Том, заметив, книгу тут же потерял интерес к происходящему в зале и склонил голову к другу, оба слизеринца принялись тихонько перешептываться, обсуждая заклинание, которое планировали использовать для их следующей практики. Они так увлеклись, что уже не слушали, что дальше говорит директор. Не заметили, что он неожиданно прервал речь, а общее настроение резко переменилось. Как и не увидели, что Кубок огня вдруг вновь покраснел, из него посыпались искры, и в воздух взметнулось пламя, выбросив еще один пергамент. Дамблдор протянул руку, схватив его, и поднес к огню, обратив подозрительно долгий взгляд на имя. И лишь когда в Зале стало слишком тихо, оба мальчика перестали перешептываться и подняли головы, в недоумении глядя по сторонам, пока их взгляды, наконец, не остановились на застывшем лице директора Хогвартса. Именно в это мгновение седовласый маг поднял голову и, кашлянув, произнес:

— «Гарри Поттер». (3)

В гробовом молчании, опустившемся на Зал после этого, прозвучал звенящий от шока голос Блэйза:

— И все-таки, похоже, ты должен мне денег, Драко.

Никто даже не обратил на него внимания.

От автора//

Примечания:

(1) Эпизоды встречи гостей и события в Большом Зале частично сперты из оригинала «Гарри Поттер и Кубок Огня» — все права принадлежат госпоже Ро. Не моё, не претендую.

(2) МаджиКо — волшебная настольная игра. Некая помесь Монополии и Героев. Рождена больным воображением автора (я всегда хотела себе такую :D)

(3) В данном эпизоде частично использован текст из оригинального произведения «Гарри Поттер и Кубок Огня» — все права принадлежат госпоже Ро.