Эликсир жизни (гет)

Субботнее утро было хмурым. Сентябрьское небо, затянутое мрачными тучами цвета потемневшего серебра, застыло в предвкушении дождя. И даже ветер, казалось, не вмешивался в это тягостное ожидание.

Том встретился с Гермионой рано, сразу после завтрака. Девушка заявила, что путешествие в Косой переулок она берет на себя. И парень надеялся, что нарушительница правил придумала лучший способ передвижения до Лондона, чем верхом на метлах.

Его надеждам суждено было оправдаться. Сначала Том немного удивился, когда Гермиона потащила его на четвертый этаж, к статуе одноглазой горбуньи. Но каково же было его изумление, когда там открылся потайной ход. Неизвестный и куда более удобный. Позор ему, сначала Тайная комната, теперь это. Но он был готов поклясться бородой Салазара, что причина подобного всезнания лежала куда глубже, чем сказки загадочного друга девушки. Возможно ли, что Гермиона натолкнулась на древнюю книгу про Хогвартс? Кого-нибудь из основателей? И уж не самого ли Слизерина? Иначе дело было еще запутанней. И хуже.

Потайной ход закончился неожиданным сюрпризом. «Сладкое королевство» пахнуло в нос вкусными запахами, а глаза разбежались по полкам с яркими конфетами. Гермиона купила засахаренных ананасов и шоколадных лягушек и припрятала их в карман своей длинной, черной мантии. Том хмыкнул при мысли, что у большинства женщин это уже не лечится. Она опять начнет его подкармливать. В далеком детстве ему всегда совала сладости старушка-воспитательница, упорно не веря дурным слухам о милом мальчике…

Из «Сладкого королевства» Гермиона потащила его в магазин одежды, где заставила выбрать длинную, черную мантию с капюшоном, очень напоминающую ее собственную. В таком наряде легко было скрываться от посторонних глаз. И Том предпочел не доставать то подобие мантии, что лежало уменьшенным у него в кармане. Риддл уже давно не покупал поношенные вещи. Еще с лета прошлого года он навострился использовать чью-нибудь чужую волшебную палочку для собственного небольшого обогащения. Было нетрудно незаметно позаимствовать ее у какого-нибудь ротозея и урвать приличный куш. Но именно для походов в это прибежище тьмы и использовались те лохмотья, что делали его похожим на среднестатистического обитателя подобного места.

Новая мантия была добротней всего того, что он носил ранее. На первый взгляд, простого фасона, она была сшита из тончайшей шерсти превосходной выделки, практически ничего не весила, но могла согреть в самый холодный день.

– Нас не должны узнать, – коротко прокомментировала девушка свои действия. – Безопасность дороже не только галеонов.

Том предпочел с ней не спорить, хотя и было что-то в этом некрасивое. Но с каких это пор он считал себя джентльменом? Внешне – сколько угодно, а вот внутренне... одна из формальностей общества, опять же предназначенная для управления его членами. Тем более, финансирование операций являлось частью сделки.

– Как мы попадем в Косой переулок? – наконец, не выдержал он. – Летучий порох?

– Точно, – с улыбкой подтвердила девушка, передавая ему небольшой пакетик.

Вряд ли кто-то обратил внимание, как две фигуры, закутанные в черные мантии с надвинутыми на лицо капюшонами, зашли в ближайший камин.

– Косой переулок, – четко произнес он, держа за руку свою спутницу. Мгновенно почувствовался толчок – и они уже лежали на полу, припорошенные пеплом и копотью.

Какой же все-таки садист придумал летучий порох! Помянув Мерлина, Том за руку помог подняться Гермионе и начал отряхивать мантию.

– Идем, ты и так красивый, – фыркнула она, потянув его к выходу.

О, это что-то новенькое. Он поднял руку к ее лицу и вытер со лба сажу.

– Так все же красивее, – чувствуя, как на губах разливается глумливая улыбка, прокомментировал он.

Она покачала головой и, наградив его усмешкой, накинула капюшон. Неприметные и никем не замеченные, молодые люди добрались до Гринготтса и уже оттуда направились к своей основной цели. Том не знал точно, сколько галеонов взяла Гермиона, но даже по минимуму у них с собой был настоящий лакомый кусочек для любого вора.

Лютный переулок встретил слизеринцев своей обычной одинокой мрачностью. Тут не было общества, готового послать авроров на защиту несправедливо обиженных. Здесь существовал один закон – личная сила в любом ее виде и проявлении. И Тома пьянила такая свобода. Именно она была реальной, истинной. А та фальсификация всеобщего равенства и свободы выбора, которую упорно претворяло в жизнь Министерство Магии, предназначалась лишь для одурачивания людей, о чьем благе в действительности никто не заботился. Властные структуры присвоили себе абсолютное право судить граждан, распоряжаться общими благами, запрещать или разрешать определенные виды магии, контролировать каналы передвижения, вешать лапшу на уши под видом средств массовой информации. Причем, стоило волшебнику попасть в эту структуру, как он сразу же автоматически становился по другую сторону баррикад. Том глубоко презирал эту маску сытого довольства и наплевательства на реальные потребности конкретного волшебника. Намного честнее было здесь – властью тут обладал именно тот, кто был сильнее, умнее и находчивей. Конечно, не особо радовало разбираться со всяким сбродом, который возомнил себя темными магами и присвоил себе право нападать на любого прохожего. Но это было все же лучше, чем лицемерно делать вид, что таких нет и в помине благодаря стараниям доблестных авроров и всеведущего, всемогущего Министерства. Риддл видел только один путь борьбы со сложившейся гнусной ситуацией – создать независимое объединение волшебников, готовых на деле постоять за себя. Оно должно иметь собственную инфраструктуру, каналы получения информации, снабжения и коммуникации. Именно такая организация могла возвысить его, Тома Риддла. Он уже сделал шаг вперед по сравнению не то что со сверстниками – опытными магами. И рано или поздно он должен был добиться критического превосходства, обретя бессмертие. Именно этот вопрос занимал его в последнее время больше всего. Потому он и связался с Гаррисвилль.

В магазинчике, куда его привела Гермиона, обнаружились только некоторые компоненты, но не имелось даже выделений жабы, не то что крови риима. Но Том знал еще одну лавку, в центре переулка, где продавалось все самое редкое и, разумеется, запрещенное. Там можно было найти целиком мертворожденного младенца, не говоря уж про какую-то кровь. Единственным недостатком этого места была сильная концентрация подонков на столь малой единице площади. Но риск был оправдан.

– Пойдем. Только держи палочку наготове, – сурово предупредил он.

Гермиона поймала его озабоченный взгляд и молча кивнула.

Когда молодые люди подходили к лавке, трудно было не заметить косых взглядов и перешептываний каких-то подпирающих стены бродяг. К ним никто не подошел, что было вполне логично. Закутанные в черные мантии фигуры могли оказаться кем угодно.

За потемневшей от времени массивной дверью взору открылось небольшое помещение. Оно было сплошь заставлено ящиками, коробками, мешками. Полки украшали тысячи склянок и бутылок.

С хозяином этой лавчуги Том еще ни разу не имел дела, зато слышал много и лестного, и мягко говоря, не очень. Именно тут находили свой приют осиротевшие насильственным образом ценности, только сюда слетались обладающие не самой светлой репутацией редкости со всего мира. Если что-то не находилось в этой лавке – шанс найти в других местах стремился к нулю.

К посетителям вышел приземистый, бульдогообразный волшебник. Том сразу же понял, что это и был хозяин лавки, который все сделки предпочитал совершать сам, поскольку по вполне разумным причинам не доверял никому. Одет он был весьма прилично. Но нелепые украшения полностью сводили на нет возможное хорошее впечатление от его имиджа.

В углах просматривались угрюмого вида телохранители. Такие опустившиеся личности представляли собой основной контингент обитателей Лютного переулка. Отчаявшиеся сделать карьеру, не способные ни к чему, кроме простейших заклятий боевой магии, выросшие здесь же, в нищете и запустении. Но от этих двоих, по крайней мере, не воняло. Платили в заведении подобного класса все же намного лучше. Риддл брезгливо поморщился.

Цинично осмотрев посетителей, хозяин состряпал на лице вопросительно-любезное выражение.

– Нам нужно это, – Том протянул ему список, взглядом указав Гермионе следить за остальными.

– И это, – девушка добавила еще кусок пергамента, в котором Том мельком рассмотрел название средства явно эротического характера.

Хмыкнув про себя, он сделал большие глаза девушке, которая теперь стояла к нему вполоборота, притворяясь, что рассматривает висящие на стене засушенные головы и чьи-то другие части тела.

Хозяин внимательно просмотрел пергаменты. И Том мог поклясться, что бульдожьи глазки возбужденно засверкали.

– Что ж… что ж… В «Странностях и Тайнах» все это есть. Вот только представляете ли вы стоимость своего заказа?

Том гордо вскинул голову:

– Готовьте заказ, мистер Гисберн, – высокомерно заявил он. – У нас мало времени.

Хозяин осклабился:

– Сию минуту. Извольте подождать.

Он удалился в завешенную каким-то безвкусным, но древним гобеленом арку. И было слышно, как там забегали и засуетились.

Том наклонился к девушке:

– Не расслабляйся. Если что – вон те ящики можно использовать как временное прикрытие. Действуй быстро и без жалости.

Ее глаза расширились, по-детски, наивно:

– Ты думаешь, они нападут?

На губах Риддла появилась легкая ухмылка. Какая же она… решительная, умная – а все еще ребенок.

– Надо быть всегда готовым к худшему, – поучительно заметил он.

– Но надеяться на лучшее? – улыбнулась она.

– Не надеяться, а делать, – отчетливо возразил Риддл. – У нас нет права на надежду.

Хозяин, наконец, появился из арки и поставил перед молодыми людьми коробку с их заказом.

– Замечательно, что у вас все нашлось, мистер Гисберн, – вежливо сказал Том и принялся по списку проверять содержимое.

Некоторые колбочки он внимательно осматривал на свет, некоторые – придирчиво нюхал.

– Все просто отлично, – заключил он с наилюбезнейшей улыбкой. – Мы это берем.

Парень положил руку на коробку и бросил красноречивый взгляд на Гермиону, которая взяла пергамент с конечной суммой. С беспристрастным лицом девушка достала бархатный мешочек и отсчитала галеоны. От проницательного взгляда Тома не укрылся жадный блеск собачьих глазок Гисберна и перемигивание с кем-то из людей. Он наклонился к Гермионе.

– Прячься, быстро.

Прижав к себе коробку, Том резко развернулся, выхватывая палочку:

– Stupefy!

* * *

– Expelliarmus! – выкрикнула Гермиона, едва укрывшись за ящиками.

Их было двое у прилавков, а третий появился в проеме входной двери. Но один уже валялся на полу, благодаря неожиданным действиям Тома, а второй лишился палочки, что дало парню время присоединиться к девушке в укрытии. Том, как ты был прав, дорогой Том!

Еще двое выскочили из завешенной гобеленом арки. Гермиона вовремя успела спрятать голову – от ящиков отскочили красные вспышки.

Хозяин скрылся практически сразу же и в поединке не участвовал. Как было умно с его стороны предоставить грязную работу мелким, но собаку съевшим на злодействе негодяям – хорошая добавка к доходу. Но он еще не знал, с кем связался. Путешественница во времени и будущий Темный Лорд вовсе не являлись случайными клиентами, и бульдожке очень скоро предстояло в этом убедиться.

– Я тебя прикрою. В проходе – твой, – шепнул парень, резко и не терпя возражений. – Давай.

– Petrificus Totalus! – быстро встав, закричала девушка.

Громила у входа среагировать не успел и, обездвиженный, рухнул на пол. Умница, Том. Неожиданность – большое преимущество. Она кинулась в освободившийся проход, даже не запомнив заклинание, которое за ее спиной применил Риддл. А произнес ли он его вслух? Лишь алое сияние, озарившее помещение, выхватилось периферийным зрением. В том, что будущий Темный Лорд справился со всеми противниками, девушка не сомневалась.

Выбежав на улицу, первым, что Гермиона увидела, были две палочки, нацеленные ей в грудь. Но ее сознание, включившееся в битву, сработало мгновенно. Не успев испугаться, она аппарировала. Оказавшись на противоположной стороне улицы, девушка направила палочку в спину одного из воров. В этот момент на пороге возник Том.

– Stupefy! – в один голос слились выкрики нападавших и ее собственный.

Красные вспышки озарили переулок. Две из них отклонились от невидимого щита, созданного юношей, а одна повалила вперед атакованного Гермионой подонка. Его тело упало у ног Тома, который в этот момент четко произнес:

– Incarcerous!

Тонкие веревки опутали тело второй жертвы. И Том направился к девушке, даже не удостоив лишним взглядом несостоявшихся грабителей. Его лицо было абсолютно спокойно, как будто боевые поединки являлись для него настолько же привычным делом, как ответы на уроках. Гермиона же, не выдержав, бросилась ему на шею.

– Интересно, что еще ты умеешь, кроме аппарирования? – прошептал парень ей на ухо, и она сразу же отстранилась от него. – Идем.

Риддл потянул девушку за собой, и пара быстрым шагом направилась к выходу из Лютного переулка. Глупо было предполагать, что Том не сложит два и два и не поймет, каким образом она оказалась на другой стороне улицы. Он и так уже знал про нее слишком много, а потому ей следовало быть осторожнее. Девушка покосилась на своего спутника. Тот смотрел жадным взглядом на книжную лавку, мимо которой они проходили, и она сама едва не замедлила шаг. Но Риддл успешно сопротивлялся своему соблазну, и Гермиона почувствовала себя не вправе проявлять слабость. В конце концов, после такого поединка было совсем небезопасно задерживаться в месте, кишмя кишащем отбросами общества.

Выбравшись, наконец, из Лютного переулка, молодые люди одновременно остановились. Переглянувшись с Томом, Гермиона с облегчением улыбнулась:

– Мы сделали это!

По губам Риддла скользнула самоуверенная ухмылка:

– А ты сомневалась?

– Нет, Том, в твоей силе я не сомневалась никогда, – признала девушка, про себя добавив: «Увы!»

В этот момент она частично начала понимать его сторонников. Риддл давал чувство абсолютной защищенности. И Гермионе вдруг стало больно – остро, надрывно, – что не ее он, возможно, все-таки когда-нибудь полюбит, если психотерапия принесет свои плоды. Не ее он будет защищать.

– В книжный? – преодолевая мгновенную слабость, предложила она.

Парень кивнул, и девушка протянула ему шоколадную лягушку, которую он взял с ироничной ухмылкой.

Уплетая шоколад, они молча дошли до магазинчика.

Гермиона страстно любила книжные лавки, в основном, конечно, за возможность найти новое и ценное знание. Но и сама неуловимая атмосфера, приятный запах в помещении, где хранилось множество книжных томов, были безмерно притягательны и комфортны.

Просматривая новые издания, лучшая ученица Хогвартса натолкнулась на практическое пособие для колдомедиков, посвященное зельям психотерапевтического назначения. Девушка чуть было не издала возглас восхищения – это было как раз то, что она давно безуспешно искала. Хорошая начинка для шоколадных лягушек!

– Ого, – присвистнул Том, через плечо заглядывая в книгу. – Это зачем?

– Думаешь, не пригодится? Отличное издание,– невинно отозвалась Гермиона.

Она почувствовала, как его пристальный взгляд остановился на ее затылке.

– Да, для специалистов узкого профиля, – наконец, заметил парень. – Еще одно твое увлечение?

Она обернулась, насильственно выдавив игриво-ослепительную улыбку:

– У меня много увлечений, Том.

– Это я уже понял, – протянул тот, поймав ее взгляд.

Когда он смотрел на нее так, проникновенно, оценивающе-холодно, но в то же время с искрами в темных глазах, Гермиону невольно охватывали весьма противоречивые чувства. Уважение, сочувствие, опасение, протест…

– А что ты нашел, покажи? – девушка прервала неловкий момент и опустила взгляд на два толстых тома в руках у парня.

Риддл протянул ей книги, которые оказались продвинутым пособием по созданию заклинаний и исследованиями по египетской магии. Девушка вскинула брови:

– О, я смотрю, ты не намерен тратить время.

– Разумеется, – фыркнул тот. – Как и ты.

– Могу подбросить кое-что из Трисмегиста и основ алхимии, – миролюбиво предложила Гермиона.

– Отлично, – выражение лица Тома стало непроницаемым. Улыбка олицетворяла отрешенную любезность, но потом вдруг уступила место морщинке между бровями. – Это будет завтра?

Девушка сразу же поняла, что речь шла о ритуале, и опустила глаза:

– Не знаю, но весьма вероятно.

Парень покашлял.

– Понимаешь, организм женщины очень тонко устроен. И потому на него влияет буквально все. Нервные расстройства, холодная погода, луна, – преподавательским тоном заявила она. Но после взгляда на юношу, явно чувствующего себя не в своей тарелке, ее голос стал тише и мягче: – По предварительным расчетам, завтра ближе к вечеру.

– Да, не хотелось бы прогуливать занятия, – безо всяких эмоций в голосе заявил Том и перевел тему на книги: – Ты уже все здесь посмотрела?

– За два часа? – удивленно переспросила девушка. – Конечно, нет! Впрочем, все равно, пойдем. Нам еще поесть надо.

Том наградил ее сочувственным взглядом.

– Для тебя же стараюсь, – язвительно отозвалась Гермиона. – Завтра потребуется столько сил… так что тебе прописано полноценное питание.

Заметив, как передернулось его лицо, девушка решила не продолжать свой ликбез по эротической кулинарии. Однако очень скоро молодые люди сидели в кафе, где смогли, преодолевая смущение, обсудить технические аспекты предстоящего ритуала.

В Хогвартс нарушители правил вернулись без особых приключений. Том вскоре исчез из гостиной в сопровождении приятелей, а Гермиона еще раз проверила все расчеты, сделала домашнее задание по зельям и лениво отбилась от Роуз и Финеллы, которые нагло требовали интимных подробностей свидания с Риддлом.

Гермиона была практически уверена, что именно завтра им предстояло провести ритуал – как правило, ее женский цикл работал, как часы, не давая сбоев. Может быть, стоило на ночь самой напиться успокаивающего зелья? Свой первый сексуальный опыт она собиралась разделить с Волдемортом! Как пафосно, как глупо. Но с этим она смирилась уже давно, еще задолго до начала занятий.

Казалось, прошла целая вечность с того момента, как Гермиона сидела в номере «Дырявого котла» и по пунктам придумывала план «перевоспитания» будущего Темного Лорда.

Ответ Армандо Диппета о зачислении в Хогвартс мисс Гермионы Гаррисвилль пришел неожиданно быстро. Скорее всего, помогла кругленькая сумма, переведенная ею на счет школы. Все же взяточничество было полезным делом во все времена. Гаррисвилли, богатое чистокровное семейство, чьи многочисленные представители были разбросаны по всем необозримым просторам Нового Света, оказались идеальным вариантом для самозванства. И по иронии судьбы с такой фамилией Гермиона никогда бы не смогла забыть о лучшем друге и о цели своего пребывания в бездне времени.

Решив, что ей в какой-то степени повезло, Гермиона приступила к действиям. Вопрос с обманом шляпы для поступления в Слизерин некой мисс Гаррисвилль решился куда быстрее, чем с резким огламуриванием ее же. Девушка настолько долго приходила в себя после шока в магазине белья, что с горя потратила кучу галеонов на редкие книги и зелья…

На кровати что-то выделялось белым пятном. Дотронувшись до ткани, Гермиона поняла, что это ее потерянные трусики. В чьих руках они побывали? И девушка приготовила себя к тому, что Риддл уже мог быть в курсе, что именно она носила под школьной мантией большую часть времени. Все-таки, какая же ты сволочь, Том!

* * *

[1] Психоанализ – метод психотерапии и психологическое учение, основанное и развитое З. Фрейдом в кон. XIX — нач. XX вв., ставящее в центр внимания бессознательные психические процессы и мотивации.

[2] Трансперсональная психология – раздел общей психологии, выделивший предметом своего исследования надличностные, сверхличностные состояния сознания, в том числе пренатальный (внутриутробный) опыт.

[3] Гештальт-терапия – одно из ведущих направлений в западной психологии, разработана Фредериком (Фрицем) Перлзом (1893 – 1970). Для объяснения явлений психической, жизни взяла на вооружение принцип целостности, несводимости элементов психической жизни к простой сумме ее составляющих. Это ключевое положение было зафиксировано в активном использовании понятия "гештальт" (немец. Gestalt – образ, структура, целостная форма, которое также близко к понятиям "паттерн" и "конфигурация").

[4] Нейролептики – группа лекарственных веществ, оказывающих успокаивающее действие. Применяются для лечения психозов и других заболеваний центральной нервной системы. Нейролептические средства назначают при выраженной возбудимости, несдержанности, антисоциальных поступках. Особенно эффективны нейролептики при паранойяльной психопатии: они снижают аффективную (то есть эмоциональную) напряженность пациентов, уменьшают подозрительность.