Несмотря ни на что (гет)

Теперь для ребят настало непростое время: за ними по пятам всюду следовал кто-то из преподавателей, и возникали они прямо из ниоткуда, как будто специально для них в замке была разрешена трансгрессия. То профессор Слизнорт незримо был с Гарри и Гермионой, когда они гуляли во дворе школы, то Трелони следовала за ними по коридорам замка, а мадам Стебль не сводила с них глаз каждый раз, когда они обедали в Большом зале — теперь ребята были под прицелом. Куда бы они не пошли — учителя тут же возникали на их пути и делали вид, что они находятся здесь бесконечно долго. По школе вообще невозможно было передвигаться, компания из Филча или мадам Помфри им была обеспечена. Всюду за ними был установлен контроль.

Учителя будто сговорились — так загрузили заданиями, что некогда было головы поднять. Даже Гермиона, которая любила учиться и из-за бессонных ночей имела для этого больше времени, едва успевала делать задания. В общем, МакГонагалл сделала всё, чтобы Гарри, на которого изначально упали подозрения, был связан по рукам и ногам, и ей это удалось.

Учебный год подходил к концу, а Гарри и Гермиона в поиске входа ничуть не продвинулись. Тотальная слежка вынудила их свести к минимуму всякие разговоры об этом — они опасались, что их могут подслушать. У ребят уже сдавали нервы идей, как обнаружить вход, у них не было, и они усиленно пытались хоть что-нибудь придумать.

Ребята не желали сидеть без дела и при помощи мантии каждый вечер покидали школу и обследовали стены замка, в надежде, что им удастся найти вход. Они несколько раз ходили к Хагриду, чтобы аккуратно узнать у него новые подробности о том злополучном дне, но Рубеус мало что об этом помнил и всё время повторял одно и тоже. От череды неудач у ребят опускались руки.

Однажды в воскресный весенний день, когда погода была прекрасная, Гарри и Гермиона в компании того же Слизнорта прогуливались у озера и вспоминали прошлое:

— А помнишь наш первый учебный год в Хогвартсе — всё казалось таким удивительным и волшебным, — проговорил Поттер.

— Конечно помню. Мы ведь жили с тобой не в волшебном мире, поэтому для нас всё казалось сказочно-чудесным, — Гермиона вспомнила, как её поразила красота и масштабность замка, зачарованный потолок вызвал неподдельное восхищение; приведения, говорящая шляпа и двигающиеся лестницы — всё было просто пропитано волшебством.

— Какими же мы маленькими тогда были, — усмехнулся Гарри и взял свою любимую под руку. Неподалеку виднелась фигура Горация, которому так же, как и им, нужно было срочно идти на прогулку. Гарри время от времени поглядывал в его сторону, стараясь быть осторожным в словах. Немудрено, что этот старик мог выпить зелье, улучшающее слух, и даже на расстоянии всё отчетливо слышать.

— И правда, мы были совсем несмышлеными, а я вообще была ниже всех ростом! — на этой фразе Грейнджер замерла на месте, и её лицо мгновенно озарилось, как будто ей в голову пришла гениальная идея.

— Ну да, я тоже был мелковат, а потом мы выросли, — добавил Поттер, не понимая, зачем Гермиона сделала на этом такой акцент.

— Ага, выросли! — повторила она, прибывая в некой эйфории. — А ведь мы не одни выросли. Хагрид ведь тоже с тех пор вырос! — Гермиона крепко сжала его руку. — Понимаешь?

— Нет. А что я должен понять? — переспросил Поттер. — Ну да, и Хагрид вырос, наверное. Что же в этом удивительного?

— А то, что когда его выгнали со школы — ему было тринадцать лет! Теперь понял?

— Если честно, то нет.

— Ах, Гарри! — Гермиона была возмущена, как можно не понять очевидных вещей. — Происшествие с Хагридом произошло в первый год, когда он стал лесничим. На тот момент ему было тринадцать, ну максимум четырнадцать лет.

— Ну и что с этого?

— А то, что он никак не мог быть в тот момент ростом взрослого полувеликана.

— А! — Гарри, наконец, догадался к чему клонит Грейнджер. Выходит, что они ошибочно закидывали камень на уровне двух с половиной метров — оказывается, удар головы Хагрида был гораздо ниже. — Теперь понял, — улыбнулся он. — А как узнать, сколько на тот момент был его рост?

— Это не составит труда, думаю, в книге про магических существ эти данные с легкостью найдутся.

— Отлично! Тогда прямо сейчас пойдем в библиотеку и посмотрим. А вечером, ну ты сама понимаешь, — он имел ввиду, что теперь им придется перепроверить все стены на новой высоте, но у Гермионы, похоже, были совсем другие планы.

— Нет, у нас сейчас есть дела поважнее, — судя по всему, у Грейнджер появилась новая идея, и она потянула Гарри в сторону леса.

Слизнорт проводил их взглядом до домика лесника и на время прекратил свое наблюдение. Он считал, что там они попадут под контроль другого преподавателя, и благополучно удалился. Хагрид тоже входил в число наблюдающих за Гарри, только ему объяснили, что это делается в целях безопасности Поттера, и Рубеус в это охотно поверил.

Гарри и Гермиона немного расслабились, когда заметили, что хвоста в лице Горация у них больше нет, и со спокойной душой стали спускаться к хижине Хагрида.

— Ты хоть скажи, с какой целью мы туда идем? — поинтересовался Поттер. — Опять будем пытать его про тот случай?

— Не совсем, — ответила ему Гермиона. — Пытать его мы больше не будем, я, кажется, придумала другой способ, только не знаю, получится ли у нас...

— И что мы будем делать?

— Для начала нужно хорошенько подпоить Хагрида, а потом ты сам всё увидишь.

Гарри не видел смысла накачивать лесника алкоголем — как это может помочь выведать у Рубеуса то, чего он не помнит. Расспросить о подробностях операции у Гермионы Поттер не успел, так как они уже подошли к дому их старого друга. Он решил довериться своей любимой — ведь других идей у него всё равно не было.

Они постучались в дверь, из окна показалась косматая голова Хагрида, который, улыбаясь, им прокричал:

— А! Пришли навестить меня? Правильно сделали! Живо заходите в дом — дверь не заперта.

Гарри и Гермиона отворили дверь и зашли внутрь. По всему дому разносился какой-то странный запах. Грейнджер даже заткнула нос, настолько он был неприятен. Заметив это, Хагрид тут же произнес:

— Мои крильмары вошли в такой возраст, что внезапно стали издавать специфический аромат. Таким образом самцы пытаются привлечь внимание самок, — проговорил он, бросая в огромную коробку куски мяса.

— Запашок на любителя, — подметил Гарри, застыв вместе с Гермионой у дверей. Он догадался, что старина Хагрид завел себе новых зверушек. — Интересно, они опасны? — прошептал он на ухо своей любимой.

— Еще бы, у них ведь яд за спиной, — ответила Грейнджер и прошла на кухню. Она отодвинула стул и села на него.

Гарри тоже отодвинул стул и сел рядом с Гермионой, а затем и шепотом спросил:

— Может, нужно его предупредить?

— Не надо. Эти звери несут угрозу лишь себе. Яд есть только у самок, и при спаривании они обильно делятся им с партнером, при этом убивая их. Думаю, Хагрид не планирует с ними… Ну ты сам понимаешь, — улыбнулась она, наблюдая, как Рубеус бросает своим питомцам последний кусок мяса.

— Ну, как успехи в учебе? Учителя вас совсем, наверно, замучили, — произнес Рубеус, он вытер руки о полотенце и присел за стол.

— Что есть, то есть. Они нас не щадят, — ответил ему Гарри. — А так хочется уже праздника. Тем более, такая дата будет на днях — день победы над Волан-де-Мортом! Жаль, что не удастся отпраздновать, — Поттер с тоской посмотрел на лесника, взывая к его жалости. Ему нужно было вынудить Рубеуса к распитию горячительных напитков.

— Не отпраздновать такую дату просто нельзя! Это можно приравнять к преступлению! — возмутился полувеликан. — Есть у меня в загашнике одна бутылочка, — погладив свою бороду, проговорил Хагрид. — Как раз для такого случая берег. Я сейчас!

Лесник с шумом поднялся, задев при этом какие—то котомки, висевшие над его головой. Он быстро зашагал в дальний угол и стал рыться в корзине, выбрасывая при этом на пол грязные тряпки. Гарри и Гермиона в это время переглянулись — они были довольны, что им всё удалось.

— Нашел! Вот она, моя родименькая! — здоровяк прижал к груди бутылку с огневиски и вернулся к столу.

«Да, одной бутылочки, пожалуй, будет маловато», — подумал Гарри, наблюдая, как Хагрид разливает горячительный напиток, и в испуге посмотрел на Гермиону. Она лишь улыбнулась ему в ответ, дав понять, что всё будет нормально.

— А для тебя у меня есть сливочное пиво, — Рубеус обратился к Грейнджер и засуетился. Через мгновение из-под стола он достал бутылочку с жидкостью медового цвета и, откупорив её, отдал Гермионе.

— Ну что, выпьем за победу! — возвестил Хагрид и одним движением руки осушил стакан. Немного скривившись, он помотал головой. — Эх, хорошо! — Рубеус был не прочь запрокинуть стаканчик-другой — тем более, когда был веский повод. А повод сейчас был самый подходящий.

Поттер сделал вид, что пьет, а Гермиона в это время незаметно взмахнула палочкой и с помощью заклинания Редуцио убрала жидкость из его стакана. Гарри сначала не понял, куда делось огневиски, и уже хотел возмутиться, как получил под столом пинок ногой. Его любимая так на него посмотрела, что он сразу всё понял — это её рук дело.

— Как же здорово, что вы ко мне зашли! Когда бы мы еще так посидели, — Хагрид налил ещё по стаканчику и вновь провозгласил тост. — Будем здоровы!

— Будем! — поддержал его Гарри и, поднеся стакан к губам, смог пронаблюдать, как его огневиски вновь исчез.

Гермиона сидела, потягивая сливочное пиво, и одновременно с этим удаляла жидкость из стакана Гарри — он, в отличии от Хагрида, нужен был ей трезвым. Взглянув на бутылку с огневиски, которая была уже наполовину пуста, она тут же направила на неё палочку и чуть слышно произнесла:

— Энгоргио, — и жидкость в бутылке мгновенно прибавилась.

Рубеус даже не обратил на это внимание и как ни в чем не бывало налил себе и Гарри еще по стаканчику:

— А вы знаете, я опять решился использовать на уроке гиппогрифов. Вы даже не представляете, сколько мне пришлось уговаривать МакГонагалл, чтобы она дала на это добро, — проговорил Рубеус. — Интересно, как Клювокрыл сейчас поживает?

— О, думаю, у него всё в порядке, — поспешил ответить ему Гарри. — Моё первое с ним знакомство я не забуду никогда. Столько впечатлений, — полет на этом животном был еще тем экстримом, но ощущения действительно были просто незабываемые. Несмотря на то, что Поттер тогда чуть не свалился в озеро, воспоминания об этом дне у него самые приятные.

— Да, он был славным малым. До сих пор не пойму, куда Клювик тогда подевался? Да ладно! — Хагрид махнул рукой. — Главное — остался жив, а остальное не так уж и важно, — проговорил он и выпил до дна свою порцию огневиски.

Рубеус уже заметно раздобрел, глаза сузились и, подперев голову рукой, он стал рассказывать ребятам свои истории из жизни. Гермиона время от времени подбавляла жидкости в бутылке и делала это до тех пор, пока Хагрид уже не начал еле-еле ворочать языком. Под приятные разговоры лесник даже не заметил, как здорово поднабрался и его начало клонить в сон.

— Ну и что дальше? — проговорил Гарри, как только голова Рубеуса коснулась стола.

— Я не знаю, получится ли у меня. Но я попробую, — Гермиона встала из-за стола и, направив палочку на Хагрида, произнесла:

— Легилименс! — тело лесника вздрогнула, как от мощного удара. — Не выходит! — расстроилась Грейнджер и повторила заклинание еще раз, но проникнуть в сознание Рубеуса ей так и не удалось.

— Ты отлично придумала! — обрадовался Гарри, наконец, узнав о задумке Гермионы. До этого момента он даже не подозревал, зачем ей понадобилось поить Хагрида, а теперь считал её идею просто гениальной. В таком состоянии Рубеус не поймет, что они внедрялись в его память, а с помощью легилименции они смогут узнать, где находится стена, в которую врезался тогда Хагрид. Если у них получится, то это здорово облегчит им работу и им не придется вновь проверять все стены замка.

— Придумала-то хорошо. Но это заклинание я отлично знаю в теории, но не на практике. У меня ничего не выходит! — расстроенная Гермиона попробовала еще раз, но у неё вновь ничего не вышло. — Я думала будет гораздо легче.

— Постой. Давай я попробую, — Гарри достал свою палочку и направил её на спящего лесника. Ему лишь однажды удалось проникнуть в сознание Снейпа, и он до сих пор не мог забыть те ощущения, что он тогда испытал. Поттер увидел тогда обратную сторону жизни Северуса, о которой профессор не то что говорить, даже думать не хотел, а Гарри, вопреки его воли, на мгновение стал её свидетелем. Теперь Поттер хотел проделать то же самое с Хагридом — ведь воспоминания лесника могли спасти жизнь его любимой. Он крепче сжал в руке свою палочку и уверенно произнес:

— Легилименс! — Хагрид вновь получил характерный толчок, и Гарри на доли секунды смог завладеть сознанием Рубеуса. Как только перед глазами Поттера появились детские воспоминания лесника, где он был дома со своим отцом, Гарри тут же выбросило обратно. Удержаться в сознании было очень тяжело. Он попробовал еще раз, продержался чуть больше, но успел увидеть лишь первое прибытие Хагрида в Хогвартс. Ни для кого не было секретом, что Рубеус здорово отличался по росту от остальных ребят, и его прямо с порога школы стали дразнить. Все эти переживания Поттер с легкостью смог увидеть в воспоминаниях старого друга, но задержаться надолго в сознании Хагрида он вновь не смог, его тут же выбрасывало обратно.

Гермиона внимательно следила за попытками Гарри. Она была очень разочарована в себе — ведь она так надеялась, что её знаний об этом заклинании будет достаточно, а на деле вышло совсем не так. Каждую неудавшуюся попытку своего любимого она переживала очень тяжело. Грейнджер видела, как ему было не просто, тело Гарри сильно напрягалось, на лбу выступал пот, а палочка в руке сильно дрожала — он изо всех сил пытался удержаться в сознании лесника.

Немного отдышавшись, Поттер произнес:

— У меня немного получилось, но связь постоянно прерывается. Я не могу проникнуть в его память дальше первого курса. Я попробую ещё раз, — Гарри произнес заклинание и вновь понёсся по воспоминаниям Хагрида. Он наблюдал, как однокурсники издевались над Рубеусом, мазали его спину чернилами, писали прямо на его одежде разные обидные слова. Настоящим утешением для Рубеуса в то время стал акромантул — в стенах школы он был единственным его другом.

Поттер делал всё, чтобы удержать связь и продолжал наблюдать события из жизни полувеликана. Арагог значительно подрос, и Хагрид уже с трудом мог скрывать своего любимца. Одноклассники продолжают высмеивать его рост:

— Каланча двухметровая! Тупица огромная! — колкие высказывания слышатся со всех сторон.

Затем Гарри неожиданно увидел Тома Реддла и его последний разговор с Рубеусом. Связь с сознанием в это время чуть не оборвалась, и ему невероятным усилием удалось её удержать. Дальше был разговор с директором Дипеттом, который прямо на глазах у Хагрида сломал его палочку, а следом за этим пошли другие воспоминания. Рубеус любуется на маленьких единорожек в загоне, и один из них ловко перепрыгивает ограду и несется в сторону школы. Поттер всё это видел со стороны: метания несносного животного и галоп здоровяка за ним. Напряжение в теле Гарри росло, он держался из последних сил — ему было необходимо увидеть, в какую из стен врежется Рубеус.

Гермиона очень переживала за любимого, смотреть на его муки было просто невыносимо. Она видела, как он старался и как ему было тяжело. Неожиданно силы Поттера покинули его, и он упал на пол.