Я стою в углу (гет)

Я стою в самом углу. Но в этом есть свои преимущества, потому что самые романтические парочки обычно норовят укрыться от любопытных глаз и заказать самый неприметный столик. Кажется, им тогда всё равно, что они заказывают. Они приходят сюда совсем не для того, чтобы выпить кофе. У мадам Паддифут он превосходный, но зачастую ему приходится сиротливо остывать в тонких фарфоровых чашках.

Я не помню точно, в каком году меня тут поставили. Тогда владелицей кафе была Элеонора Паддифут – прапрабабушка нынешней миссис Паддифут.

Древесина вишни всегда выгодно отличалась от бука или, скажем, ореха при изготовлении столов. Красноватый оттенок ядра в сочетании с желтовато-белым заболони давал неподражаемые естественные оттенки. Поэтому мистер Паддифут, отец Элеоноры, заказал для своего нового кафе столы именно из вишни. Нас насчитывалось две дюжины – уютных милых столиков, расставленных в светлой комнате с розовыми стенами. Заведение сначала не пользовалось особой популярностью – маги предпочитали «Три метлы» и даже «Кабанью голову» с сомнительной репутацией – там удобнее было проворачивать тёмные делишки. Кафешка же Паддифут не могла конкурировать по причине своей примитивности. Хотя кофе и тогда здесь готовили отменный. Элеонора не сдавалась, и со временем заведение стало приносить стабильный доход. Сюда любили заходить школьники из Хогвартса, уставшие колдуньи и просто парочки, которым негде было переждать противный дождик.

Однажды в кафе зашла древняя карга. Она огляделась вокруг в поиске укромного местечка и направилась прямо ко мне. Брезгливые взгляды её совсем не трогали. Она была действительно безобразной. Расплывшаяся фигура в засаленной застиранной мантии, нечесаные космы, выбивающиеся из-под криво повязанного платка, морщинистое лицо зеленоватого оттенка в отталкивающих язвах и прыщах. В завершение всего она была ещё и косоглазой. Когда она оглядывалась в поиске укромного местечка, я увидел, что правый глаз её закрыт бельмом, а левый сильно косит. Колдунья уселась с явным облегчением на стул, вытянула свои разбухшие ноги в дырявых туфлях. Хотя, что это была за обувь – трудно сказать. Нечто среднее между колодками и магловскими калошами. Казалось, вид карги отпугнёт немногочисленных посетителей на сегодня, и я ожидал, что Элеонора вежливо прогонит посетительницу или попытается побыстрее её обслужить. Но, удивительно, хозяйка совсем не испытывала отвращения, когда подошла принять заказ. От старухи исходило удивительное спокойствие. Элеонора присела рядом, чего себе никогда не позволяла на работе – обычно она носилась, как метла, между столиками, стараясь угодить клиентам. Сейчас же она напрочь забыла про свои заботы и обязанности. Видно было, что мисс Паддифут совсем не боится необычной посетительницы и уж точно не испытывает брезгливости. Она принесла старухе чашку кофе, свежих изумительных булочек и сказала, что денег с неё не возьмёт – всё за счёт заведения.

Карга отхлебнула из чашки и дотронулась до руки Элеоноры, которая снова присела рядом:

– Ты меня не боишься?

– Нет, что вы.

– И я не кажусь тебе страшной и безобразной?

– Настоящая красота внутри. Я чувствую, что вы добрая и мудрая, и не причините мне зла.

– В твоём сердце живёт любовь, – старуха улыбнулась, обнажив немногочисленные корешки гнилых зубов.

– Я знаю, о ком грустит твоё сердечко. Ты действительно этого хочешь?

– Я люблю его.

– Но он никогда не будет относиться к тебе так же. Он другой.

– Ну и что. Я очень сильно люблю его.

– Но ты будешь очень страдать. Он не ровня тебе, так говорят все твои родные.

– Я люблю его таким, какой он есть.

– Ох, сколько же вас, влюблённых дурочек. Ну что ж, раз ты этого хочешь – будь по-твоему.

Ведунья подняла дряблую морщинистую руку с желтоватыми кривыми ногтями, сложила пальцы щепоткой и коснулась лба Элеоноры.

Я стоял не шелохнувшись. Ну, вы понимаете, что выражение это фигуральное. Понятно, что стол – он и в Хогсмиде стол – стоишь себе и стоишь. Но, согласитесь, разговор был необычным, даже если ты находишься в волшебном кафе магической деревни и давно привык к чудесам, с того памятного дня, когда мистер Карло Чезетти, маг-краснодеревщик, сделал по заказу две дюжины столиков из обычной вишни и вдохнул в них немного магической силы.

Я знал, что Элеонора тайно влюблена в одного магла. Строгий отец ни за что бы не разрешил ей связать свою судьбу с человеком немагического круга. Дело не в снобизме, а в том, что в Хогсмиде проживали исключительно волшебники. Мистер Паддифут считал, что его единственная дочь должна выйти за юношу их круга и даже присмотрел ей партию. Обе семьи подписали взаимовыгодный договор, объединяющий небольшие капиталы, а что там какие-то чувства! Молодость и не более. Я знал всё это, потому что Элеонора часто плакала, натирая до блеска мою полированную поверхность, а я понимал причину её слёз.

Необычная посетительница допила свой кофе, поблагодарила Элеонору и пошла к выходу. На пороге она обернулась. И внезапно я всё понял. Старая безобразная карга, от одного взгляда на которую хотелось скорее помыть руки, была ни много, ни мало – богиней Любви. Да, да! Это была та самая Слепая Любовь, которая делает людей безумными и слепыми, которая заставляет видеть прекрасное в самом обычном и совершать большие глупости наперекор здравому смыслу. Прекрасная вечно-юная богиня впитывала в себя всю боль и безумства влюблённых, поэтому она была в таком обличье. Но душа её, закалённая мудростью и пониманием, оставалась прежней – чистой и непорочной.

С того дня дела заведения Паддифут резко пошли в гору. Кафе снискало себе славу Мекки влюблённых. Слухи множились, приписывая чудодейственную силу этим стенам. Сюда стремились приехать волшебники со всей Британии, да и иностранцев хватало. Сама Элеонора вышла замуж за мага, как и полагается. Но всю жизнь она любила того человека. Наперекор всему. Это было её силой, её болью и её счастьем.

Я стою в самом углу. Я стал свидетелем крушения многих надежд, самых пылких признаний, фальшивых меркантильных интересов и лицемерия, чистых прекрасных отношений, безумства и сумасшествия. Слепая Любовь наградила меня особым даром – я вижу душу всех, кто присаживается рядом. Я безмолвно негодую, когда чувства фальшивые, я могу дать благословение тем, кто в нём нуждается. За многие годы менялись хозяева – семейное дело Паддифут продолжали новые поколения; поменялась вся мебель, и не один раз. Все мои собратья из волшебной партии Карло Чезетти давно дожили свой век, а на меня время не действует. Я – талисман кафе Паддифут, я поцелованный Любовью.

Сегодня в кафе зашла пожилая чета. Они держались за руки и улыбались. Стряхнули капли дождя с мантий и направились прямо в мой угол. Сидя за столом, они продолжали держаться за руки, как молодые влюблённые. Женщина с таким теплом смотрела на своего мужа, что я сразу понял – эти двое тут не случайные гости. Она лукаво улыбнулась краешком губ:

– Ты думаешь, это была хорошая идея трястись в Ночном Рыцаре, чтобы попасть сюда?

– Ну, ты же знаешь, с трансгрессией я всегда не очень дружил, а уж в моём возрасте... Разве что ты решила избавиться от меня, наконец.

– Ну да, через пятьдесят лет, – женщина рассмеялась молодым смехом, похожим на переливы колокольчиков.

– Внуки узнают, куда мы пропали – отправят в Мунго. Скажут, на старости лет на романтику потянуло.

– А помнишь, как мы пришли сюда первый раз?

– Конечно, – пожилой волшебник улыбнулся самой обезоруживающей улыбкой.

И я их вспомнил! Ну, конечно. Некоторые пары трудно забыть – просто прошло столько лет.

Это было ранней весной. Студенты Хогвартса сдавали экзамен по трансгрессии. Одному шестикурснику было дано задание появиться у дверей кафе мадам Паддифут, но он слегка промазал и очутился в магазине канцтоваров Писсаро. Всё это я знал, потому что после экзамена эта парочка зашла в наше кафе и выбрала меня в качестве пристанища. Девушка успокаивала молодого рыжего парня, уверяя, что у него почти получилось, что ошибка была незначительная, и в следующий раз у него обязательно всё получится. А расстроенный парень был слишком огорчён своей промашкой, чтобы заметить, как девушка на него смотрит. Она радовалась возможности просто вот так поддержать друга, тщательно маскируя свои чувства. А он и в мыслях не допускал, что она может обратить на него внимание больше, чем на друга. Слишком они разные. Кто он для неё?

Это была одна из тех немногих парочек, которым я дал своё благословение, дарованное мне старой колдуньей. Я не знаю, как всё получается, но когда это происходит, люди верят в себя и в свою любовь.

Пожилые волшебники продолжали держаться за руки.

– Это особое место, правда? Ты чувствуешь?

– Да, мне кажется, именно здесь всё началось.

– Я люблю тебя.

– А я ещё сильнее.

Я стою в самом углу. Я не знаю, сколько мне отпущено времени. Но я знаю, что миром правит Любовь. Не верите? Приходите. Адрес вы знаете.