Soul spoon (джен)

Гарри с любопытством огляделся. Небольшой кособокий сарай, гордо именуемый мастерской, с головой выдавал пристрастия хозяина. Мистер Уизли всегда вызывал добрые усмешки у домочадцев своим детским восторгом к магловским изобретениям. Гарри помнил, что в кабинете Артура, когда он ещё работал в Отделе обеспечения магического правопорядка в Секторе борьбы с незаконным использованием изобретений маглов, на стене красовался такой же плакат с изображением снятого двигателя автомобиля. Да и схема присоединения проводов к штепселю, судя по всему, был тоже снята со стены кабинета на память. Гарри улыбнулся – картинка с эскалатором метрополитена была вырезана явно из детского журнала.

Молли сердилась на Артура, что он застрял в своей мастерской, и всем приходится его ждать к ужину, поэтому Гарри и вызвался привести мистера Уизли. Они с Джинни гостили с детьми в Норе. Джинни отчитывала Джеймса за очередную шалость, которая удалась, а Гарри решил сходить в сарай, чтобы Молли не успела прийти в боевую готовность – две разъярённые женщины в доме – это уже перебор.

Артур обнаружился в самом углу мастерской, занятый развинчиванием тостера – видимо, пытался узнать, как тот работает.

– Гарри, подай мне, пожалуйста, отвёртку, – с гордостью выдал Артур, заметив Гарри.

Гарри снова улыбнулся. Фишка мистера Уизли – воспользоваться обычным магловским инструментом, считая при этом, что совершил волшебство.

Он прошёлся вдоль стеллажей и попытался найти отвёртку. Это было весьма проблематично, потому что на полках, как и подобает приличной мастерской, наблюдался классический беспорядок. Гарри разгребал завалы, чем-то похожие на склад в Выручай-комнате, пытаясь сконцентрироваться на нужном предмете.

– Гарри, посмотри вон за той чёрной коробкой! – подсказал Артур, пытаясь поставить корпус обратной стороной.

Гарри заметил на средней полке большую бархатную коробку с красивыми вензелями на крышке. Поднял её, увидел, наконец, набор отвёрток и понёс Артуру. Как-то так получилось, что чёрная коробка так и осталась у него в руках. Гарри протянул мистеру Уизли инструменты, сел на колченогий табурет и стал наблюдать. Коробку положил на колени – лень было сто раз ходить туда-сюда, потом положит на место.

Артур неловко закручивал шурупы, пару раз тыкнув себя в ладонь, и рассказывал Гарри новости. Гарри слушал с удовольствием, радуясь, что до мастерской не доносятся воинственные крики его жены и жены Артура, вместе взятых. Артур собрал тостер, с удивлением посмотрел на лишнюю деталь, решил, что она, видимо, запасная, и понёс чудо магловской техники на полку, приговаривая, что тут есть над чем поработать.

Гарри тоже поднялся. Он хотел вернуть таинственную коробку на место, но так и не положил. Что-то в этой коробке было необычно. Во-первых, на ней совершенно не было ни пылинки, тогда как на всей остальной утвари пушистиков хватало. Во-вторых, она была приятной на ощупь, словно живое существо. Тёплый бархат излучал спокойствие, если, конечно, коробки умеют что-то излучать. Но Гарри не первый год был замужем, то есть, давно знал, что в магическом мире даже обычная с виду вещь может хранить много загадок и тайн. Поэтому он не удержался и спросил:

– Мистер Уизли, что здесь?

Артур отложил скоротечное наведение порядка на стеллажах, посмотрел на коробку в руках Гарри, и его взгляд потеплел:

– О! Это удивительная вещь. Однажды на рейде с Перкинсом мы были вызваны на вечеринку в один богатый особняк. Да, да, настоящие аристократы, скажу я тебе – замок, манеры, обстановка. У хозяйки начались галлюцинации, в конце концов, она попала на лечение в Мунго, и ей оказали помощь. Память, конечно, пришлось потом стереть, в общем, дело попалось хлопотное. Когда мы стали искать причину её недуга, наткнулись на эту коробку в старинном серванте красного дерева. Как эта вещь попала к обычным маглам – трудно сказать. На всякий случай мы её изъяли, чтобы не было больше подобных вызовов. По должностной инструкции я должен был сдать артефакт в хранилище, но так уж получилось, что потом сразу навалилась ещё куча дел, и коробка осталась у меня. Когда я спохватился, хозяйка родового поместья уже поправилась, а Перкинс сказал, что у нас могут быть большие неприятности из-за халатности. Я не хотел подставлять коллегу, спрятал эту вещь у себя – так она у меня и осталась. Даже Перкинс не знает о её настоящем предназначении. Иди сюда!

Артур вытер руки о заднюю часть мантии, расчистил место на верстаке – попросту смахнув всё на пол и движением палочки заставив полученную кучу уменьшиться и временно сложиться в углу, а потом положил коробку на поверхность и раскрыл.

Гарри показалось, что из-под крышки заструился свет, хотя день был солнечный, и, возможно, всё это было игрой воображения. Он с удивлением и любопытством разглядывал содержимое. Внутри коробка было обита шёлком цвета шампанского. Драпировка ткани образовала уютные ниши, в которых лежали обыкновенные столовые приборы. Правда, серебряные, но на вид совершенно обычные. Даже не возникало и тени сомнения, что ложки, лежащие здесь, предназначены для прямого использования – для трапезы. Пусть изысканных блюд, но всего лишь для еды. Гарри разглядел, что приборы разложены по мере возрастания. Слева направо лежали чайная ложка, затем десертная, столовая, суповая, вилка, а венчал коллекцию половник с резьбой на ручке, повторяющей орнамент всех других своих собратьев. Странный набор. Обычно столовых приборов по шесть, и это либо чайные ложки, либо десертные, либо и те, и другие. Этот же был эдаким набором на одну персону. Гарри отметил, что серебро совсем не потускнело, а наоборот, выглядело так, словно его только что старательно начистили домовые эльфы.

– Мистер Уизли, почему хозяйка этого набора медленно сходила с ума? Эти приборы заколдованы?

– Сейчас сам всё поймёшь. Я думаю, маглу, который брал в руки эти приборы, трудно было справиться с последствиями. Храни гиппогриф их, но они порой так близоруки, что очевидные вещи вызывают у них панику. Этот столовый прибор действительно наделён магией. Посмотри, видишь на подкладке вот здесь надпись?

Гарри пригляделся. Золотистыми нитками мелкой вязью в самом неприметном месте было вышито: «Soul spoon. GP». Мистер Уизли пояснил:

– Это клеймо старинного мастера серебряных изделий Петреля Густава. Я не могу утверждать, что Густав был волшебником, возможно, этот набор попал в руки выдающегося чародея после мастера и получил своё второе рождение. Но название говорит само за себя. Дословно его можно перевести как «Углубление души».

Игра слов. Сейчас ты поймёшь. Каждый предмет этой уникальной коллекции обладает даром видения диапазона души. Я как-то видел у Гермионы магловскую книгу сказок, она читала Хьюго и Розе перед сном. Там была сказка про волшебное зеркало, которое говорило правду каждому, кто в него гляделся. Так вот, здесь принцип примерно тот же. Человек, который дотрагивается до сервиза, невольно вступает в магическую связь с творением Густава. И это на самом деле так. Как я понял, приборы разложены в коробке по размеру не случайно. Человек бедный душой может заставить, условно говоря, заговорить только чайную ложку. Люди с богатым внутренним миром способны обнаружить связь с десертной, столовой и даже суповой. Поварёшка на моей памяти засветилась лишь однажды. Ты знаешь, никто из моих не знает о чарах. Сначала я просто боялся, что Молли меня отругает, что я храню дома такой опасный предмет. Согласись – узнать своё нутро не всегда приятно, это всё равно что сходить на сеанс к гадалке и узнать, что жить тебе осталось три дня. Будешь потом загоняться и шарахаться от любых знаков. Когда я понял предназначение этой коробки, я испугался. Давным-давно я хотел отдать её Дамблдору, но не успел. Сначала я прятал её в укромных местах, но потом решил, что лучший тайник – самое видное место. Все считают, что это очередной вещдок с моего прошлого рейда, красивая вещица и не более. Ты первый, кому я рассказал. Знаешь, у этих столовых приборов есть и другая функция. Помимо точного детектора чистоты души предметы эти обладают удивительным свойством. Это именно то, что вызвало галлюцинации у последней хозяйки «Soul». Каждый предмет способен показать воспоминания, видения о человеке с определённой широтой души, который знаком тому, кто держит предмет в руках. Иногда это родственники, близкие, иногда просто знакомые. Что срабатывает в момент соприкосновения с предметами, я не знаю. Почему те или иные картинки всплывают в сознании. Я пробовал. Скажу тебе по секрету – это сильное эмоциональное потрясение.

Ложки и вилка призывно поблёскивали тусклым светом серебра. Искушение было столь велико, что Гарри уже протянул руку, но в последний момент одёрнул. Он давно привык к чудесам, сомневаться в том, что всё рассказанное мистером Уизли не плод его воображения, не приходилось. И всё же было что-то пугающее во всём этом. Артур одобряюще кивнул головой, словно подбадривая Гарри. Оба совершенно забыли об остывающем ужине и последствиях их не появления в кухне в ближайшие десять минут.

Столовые приборы манили, и Гарри взял в руки чайную ложку.

Tea–spoon

Мистер Вернон Дурсль по заведённому привычному распорядку вышел в обеденный перерыв в соседнюю булочную, чтобы купить себе на обед пончик. Отчитав попутно нерасторопного подчинённого, который вовремя не сдал отчёт, и важно кивнув охраннику на входе, он вышел на улицу. Лето было в самом разгаре, но вряд ли мистера Дурсля интересовали такие материи, как пушистые облачка на умытом небе или пичуги, беззаботно щебетавшие в яркой зелени ближнего парка. Все его мысли были сосредоточены на большом заказе дрелей. Сделка обещала принести баснословный доход, а ничто не было так важно для мистера Дурсля, как успешно совершённые сделки. В дверях булочной он немного подзадержался – молодая мамаша пыталась впихнуть внутрь лавочки летнюю коляску с младенцем. Вернон поморщился – он не любил младенцев, которые шумно ведут себя в общественных местах и молодых мамаш, которые были уверены, что любой добропорядочный гражданин придержит дверь для того, чтобы они могли попасть внутрь. Чёрта с два! Если ты не справляешься – сиди дома, нечего отвлекать людей от обеденного перерыва. Как законопослушный налогоплательщик, Вернон Дурсль всегда досадовал на армию бездельников, которых и он в том числе вынужден был содержать. Кто придумал все эти пособия по безработице, выплаты неработающим женщинам с детьми и льготы для малоимущих? Настроение вовсе упало, когда обнаружилось, что в булочной заняты все столики. Вернон привык сидеть именно вон за тем столиком, где из окна был виден его офис. В свои годы он был успешным предпринимателем, хорошим семьянином и уважаемым человеком в определённых кругах. Его побаивались подчинённые, а раз боятся – значит, уважают. Мистер Дурсль получил из рук продавщицы бумажный пакет со своим заказом и решил провести оставшееся время в соседнем парке. Слава богу, там полно лавочек, и никто не будет беспокоить дурацкими вопросами, которые всегда вызывали раздражение. «Мистер Дурсль, вам с собой? Сегодня отличная погода!» Можно подумать, ему дело есть до этой продавщицы с её погодой. Стоишь ты на рабочем месте, вот и работай. Ещё раз оглянулся на занятные места. Стайка студентов, сдвинув несколько столиков, непозволительно шумно угощалась прохладительными напитками, сдобой и мороженым. Бездельники! Он в их годы не просиживал штаны в кафе, а был занят делом. Вот попадёт Дадли в такую компанию, не приведи господи. Родители вкалывают, оплачивают их учёбу, а они сидят, прохлаждаются.

Такое чувство, что Вернон Дурсль родился сразу состоятельным мужчиной с пышными сердитыми усами и солидным брюшком. Глядя не него, надо было иметь богатое воображение, чтобы представить его мальчишкой в коротких шортах, пускающим воздушного змея.

Мистер Дурсль перешёл на противоположную сторону дороги по пешеходному переходу. Гневно взглянул на подростка на скутере, который нетерпеливо газовал на переходе, ожидая, когда загорится зелёный свет. Идиоты! Он любил свой автомобиль, гордился им и уж точно не позволял себе выкидывать подобные вещи на дороге. Куда только смотрят полицейские! Им лишь бы выскакивать в неожиданных местах и штрафовать за превышение скорости вместо того, чтобы следить за безопасностью граждан.

В парке было многолюдно, но он быстро отыскал в тени деревьев свободную, никем не занятую скамейку. С удовольствием уселся, вытянув ноги в начищенных ботинках, и принялся за свой пончик. Настроение пропорционально улучшалось по мере поедания пончика и радужных мыслей о сделке. Однако вскоре их равномерный ход нарушила бездомная кошка, которая решила, что мистер Дурсль совсем не против поделиться с ней свои обедом. Мистер Дурсль был против. Сердито пнув кошку ногой, он со вздохом поднялся. Нет, это никуда не годится! Управы нет на всех этих бездомных тварей! Что себе думает мэрия? Кому нужны все эти кошки и собаки – давно надо всех истребить. Нормальному человеку не дают спокойно посидеть в свой законный час отдыха.

А в том, что он абсолютно нормальный, мистер Дурсль не сомневался.