Люблю тебя ненавидеть (гет)

Отпусти страдания и муки,

Не взывай к напрасной тишине,

Прогони печали от разлуки -

Целый мир откроется тебе!

Зарони же в сердце розу счастья,

И она спасёт от всех невзгод,

Вырасти, скрывая от ненастья,

Светлое добро несущий плод...

Яна Щелкова

* * *

Площадь Пикадилли — жужжащий рой снующих и спешащих людей, шума перекрестных дорог и сигналов сотни автомобилей. Возвышающиеся над площадью здания, овеянные тенью прошлого, пестрили световыми пятнами от неоновых реклам. А скрытое за крышами домов солнце огненными лучами горело в окнах десятка заведений и музеев, радуя жителей туманного Лондона последним теплом уходящего дня.

Выходя из уютной кофейни, Гермиона смущенно улыбнулась проходящей мимо компании молодых людей и, глотнув горячий кофе, свернула за угол, направляясь на улицу Ковентри.

Пешая прогулка по Пикадилли-серкус, казалось, возродила в ней забытую любовь к бешеному ритму большого города, которая таяла в тишине каменных стен Мэнора, а последнюю неделю — блаженном безмолвии Маракандской библиотеки.

По прибытии в Багдад — древнюю столицу Аббасидов, а ныне современного Ирака, Гермиона очаровалась сказочным колоритом и теплым радушием местных магов. Покорно следуя за своим проводником — Муслимом, она оказалась в старой части города, с невообразимыми кривыми улочками и глиняными домами, выходящими на набережную реки Тигр [1]. Муслим проводил ее к древним развалинам и, оставив среди разрушенных строений некогда величественной мечети, удалился. Заметив среди руин каменную арку, Гермиона почувствовала легкое волнение и, выдохнув, боязливо прикрыла глаза, проходя между каменных столбов. Оказавшись по другую сторону, она в изумлении открыла рот, рассматривая величественную, горящую в солнечных лучах Маракандскую библиотеку. Медленно направляясь к резным воротам, она в предвкушении ожидала момента, когда сможет воочию увидеть кладези тысячи древних рукописей, писаний и талмудов. И вручив свиток с разрешением архивариусу, Гермиона зашла в главный зал, едва сдерживая в себе желание вскрикнуть от разрывающего изнутри восторга.

Последующие дни она провела словно в волшебном сне, наслаждаясь обществом известных ученых, алхимиков и писателей книг по древней магии. Она посещала частные лекции, внимала каждому слову профессоров, кропотливо записывая полученные знания в пергаментные свитки. И если бы не непростительная безответственность, которая наградила ее латронамией или же «болезнью вора», Гермиона провела бы сегодняшнее утро в Зале темных искусств, а не в кабинете целителя Нельсона.

Вчера в полдень она, просматривая свитки с древними рунами, почувствовала усталость от ноющей боли в спине и, сняв тонкие защитные перчатки, потянулась к чашке чая. Вдыхая травяной аромат, она лениво рассматривала стеклянные стеллажи с рукописями. Заметив среди книг первый том из трилогии о криптографии Дорокея Талинского, который по сей день считался утерянным, она бездумно подошла к стеллажу и, потянувшись к книге, спешно ее открыла. Вспомнилось ли ей в ту минуту, что все пергаментные листы Дорокей пропитывал Беленым зельем, которое защищало рукописи от посягательств, наказывая вора мелкой багровой сыпью [2]? Конечно же, нет. Она, забыв надеть перчатки, прикоснулась голыми руками к книге и, лишь почувствовав жжение на кончиках пальцев, одумавшись, вернула рукопись на полку. Прознав об этом, архивариус в наказание запретил ей посещать библиотеку до тех пор, пока она не излечится. Но, увы, багдадские целители не смогли ей помочь, и Гермионе пришлось вернуться в Англию на день раньше положенного срока.

Уму непостижимо, ей выпала редчайшая возможность посетить древнюю библиотеку и окунуться в вековые знания, а она заразилась латрономией, забыв надеть печатки. Безответственная идиотка!

Пожалуй, едва ли ей выпадет возможность в очередной раз прижучить Малфоя и получить в ответ заветный свиток с разрешением вместо привычной порции угроз и оскорблений. Да, за прошедшую неделю Гермиона не раз задавалась вопросом о причине неожиданной благодарности Малфоя. Она определенно не понимала, что заставило его сменить гнев на милость и предоставить ей такую возможность, как посещение легендарной библиотеки. Конечно, гордость не позволяла ей принять его предложение, нашептывая о безумных причинах этого поступка, но его угроза сжечь свиток на ее глазах возымела противоположный эффект, и Гермиона, едва сдерживая эмоции, собрала вещи и отправилась в Багдад. Впрочем, ей было сложно отделаться от мысли, что ее путешествие — очередная уловка Малфоя, которая обернется для нее плачевными последствиями. Но опасения относительно его коварной мести не оправдались, и лишь ее собственная беспечность принесла неудобства, заставив вернуться в Англию.

Казалось, в тысячный раз мысленно ругая себя, Гермиона остановилась у жилых домов, которые соединялись арочным проходом и, подходя к металлическим воротам, быстро набрала короткий код. Уверенно шагая по внутреннему двору, в центре которого журчал потертый от времени мраморный фонтан, она остановилась у парадной двери. Заходя в светлый холл, Гермиона поздоровалась с милым седовласым консьержем, свернула к широкой лестнице и, стуча каблуками, привычно поднялась по ступенькам на четвертый этаж. Она остановилась у двери с выгравированным на золотой пластине номером «408» и уверенно постучала. Послышались приглушенные шаги, и мгновение спустя на пороге стояла запыхавшаяся Эбби.

— Здравствуй, — скромно поприветствовала удивленную подругу Гермиона.

— Что ты здесь делаешь? — воскликнула Эбби, позволяя Гермионе войти в гостиную. — Ты ведь должна была вернуться только завтрашним вечером.

— Верно, — согласилась она, устало усаживаясь в широкое кресло. — Я спешила отдать тебе обещанные лекции Эрнеста Густафа.

Улыбнувшись, Гермиона протянула Эбби тонкий блокнот, исписанный чернилами.

— Не может быть! — верещала Эбби, жадно пролистывая блокнот. — Он же самый молодой историк магического мира, автор книги «Тайны Северного царства», почетный член историков и обладатель национальной магической премии…

— Так и есть, — смеясь, подтвердила Гермиона. — Открой последнюю страницу.

Недоумевая, Эбби раскрыла блокнот на последней странице и, округлив глаза, запинаясь, прочла:

«Эббигейл Бланшет!

Надеюсь, мой скромный труд принесет Вам пользу.

Эрнест Густаф»

— Мерлин, Гермиона, это невероятно, — продолжила улыбаться она и, обняв подругу, продолжила: — Ты просто… — остановилась она и, подозрительно сузив глаза, произнесла: — Лекции Эрнеста не основная причина твоего возвращения, верно?

Гермиона выдохнув, неохотно сняла легкий кардиган, подняла усыпанные багровыми пятнами руки и, заметив беспокойство в глазах Эбби, виновато опустила глаза.

— Что это? — взволнованно произнесла Эбби, разглядывая ее руки. — Аллергическая реакция?

— Симптомы латрономии, — тихо произнесла Гермиона, набрасывая на плечи кардиган.

— О, Мерлин, — ужаснулась Эбби. — Ты что, притрагивалась к пергаменту, пропитанному Беленым зельем?

— Поверить не могу, что я была так неосторожна, — выдохнув, произнесла Гермиона. — Глупо, правда?

— Все ошибаются, — улыбнулась Эбби и, бережно отложив блокнот на книжную полку, потянула Гермиону за руку и повела на кухню. — Ты консультировалась с целителем? — поинтересовалась она, разливая по чашкам черный чай. — Какая у тебя форма латрономии?

— Мне неизвестно, — ответила Гермиона, потянувшись к овсяному печенью. — На днях целитель Нельсон должен прислать мне зелье и рекомендации относительно лечения.

— Думаю, ничего серьезного, — уверенно произнесла Эбби, раскладывая по тарелкам свежие тосты.

— Меня больше беспокоит то, что мне пришлось покинуть Багдад раньше, — грустно произнесла Гермиона. — Ты не представляешь, какие книги я изучала в Маракандской библиотеке и что…

— Нет-нет, — запротестовала Эбби. — Не вздумай сейчас рассказывать мне о библиотеке. Я заказала столик на выходные в ресторане «Петрус» и намерена услышать рассказ о Маракандской библиотеке за бокалом красного вина.

Улыбнувшись, Гермиона наблюдала, как Эбби, отложив палочку в сторону, ловко нарезала овощи, отправляя их тушиться в сковороду. Редко пользуясь бытовыми заклинаниями, Эбби предпочитала готовить еду самой, что, к слову, прекрасно ей удавалось. А вот Гермиона в отличие от подруги не могла похвастаться таким умением.

— Ты не виделась с Робертом, когда была в больнице Святого Варфоломея? — осторожно поинтересовалась Эбби.

— Не думаю, что хотела бы с ним увидеться, — призналась Гермиона, виновато прикусывая нижнюю губу.

— Тем не менее, вам следует встретиться и окончательно разрешить сложившуюся ситуацию, — серьезно заметила Эбби, повернувшись к ней.

— Ты права. Каким бы Роберт не был, он заслуживает объяснений, — грустно произнесла Гермиона и, взглянув на наручные часы, ахнула: — Половина седьмого! Я опаздываю на ужин.

— Какая послушная жена, — улыбнулась Эбби, наблюдая, как, возмущаясь, Гермиона исчезала в зеленом пламени камина.

* * *

Солнце, умирая на горизонте, освещало мягким розовым светом угодья Малфой Мэнора, тянувшиеся от северной долины Уилтшира до глухого соснового леса на западе. Белые глицинии в Зимнем саду, переливаясь в последних лучах, горели оранжевым светом и, медленно потухая, терялись в тени наступающих сумерек.

Наблюдая, как на горизонте, в ветвистых кронах сосен, терялось огненное блюдце, Драко, выдохнув, потянулся к фарфоровой чайной чашке и, вновь взглянув в пустующий камин, напрягся. Неделя, проведенная в поместье с благоверной матерью, стала для него сложным испытанием. С трудом вытерпливая замечания леди Нарциссы относительно ведения хозяйства в Мэноре, Драко запирался в гостиной, наслаждаясь тишиной. Этой комнаты, так кстати послужившей ему убежищем, леди Нарцисса старательно избегала, злясь на Драко за измененный интерьер, который, по ее словам, демонстрировал отсутствие вкуса и утонченности. А сколько слов он выслушал, когда Нарцисса заметила, что цветущая магия сада нещадно разрушена, и ее оранжерея напоминает сарай с голыми кустарниками, нежели яркий цветник. В этот момент Драко молчаливо выносил гневные тирады матери, мысленно проклиная Грейнджер за бездумную дерзость. Наглая, безответственная, нахальная…

Потухшее пламя в камине заверещало, и, повернувшись, Драко всмотрелся в зеленое свечение, яркими нитями осветившее гостиную.

— Скучал по мне? — насмешливо произнес Блейз, стряхивая пылинки каминной золы с плеч.

— Необязательность — не лучшее качество для адвоката, — упрекнул его Драко. — Ты должен был появиться в поместье, — он наигранно взглянул на наручные часы, — позавчера!

— Прости, — виновато ответил Блейз. — Я счел, что судебное разбирательство об убийстве трех маглов в Ньюкасле важнее твоих пересудов с матерью.

— Я близок к отчаянию, — жаловался Драко, вставая с кресла. — Думаю, я не переживу возвращения родителей в Малфой Мэнор.

— Не утрируй, друг мой, — серьезно произнес Забини, потянувшись к гроздям винограда во фруктовой вазе. — Леди Нарцисса разумнее моей непостоянной матери.

— Я выслушал оду собственной безответственности, когда она заметила разительные изменения в поместье, — прошипел Драко, нахмурившись. — Терпел общество десятка декораторов, реставраторов и флористов, украсивших комнаты цветами, от запаха которых свербит в носу. Едва выдержал нескончаемые разговоры о моей скорейшей женитьбе и молчаливо позволил ей разыскать все мои запасы сигарет и запереть винный погреб.

— Что? — ужаснулся Блейз. — Только не говори мне, что я должен уподобиться тебе и пить бергамотовый чай.

— Ферн предусмотрительно приберег для меня пару бутылок бурбона, — хитро улыбнулся Драко, отпивая из чашки.

— Но, очевидно, алкоголь не помогает тебе избавиться от нависшего напряжения, — угадал Блейз, наблюдая за Драко.

Тут он, пожалуй, был прав. Присутствие матери в поместье, подготовка к конференции магов, переговоры с послом магического Китая, долгожданная первая поставка драконьих ингредиентов от «Фрейгейр Брос» выматывали его, лишая последних сил и терпения. Стараясь унять моральное истощение, превратившееся в сексуальное, Драко, ожидая встречи с девушкой, намеревался забыться в желанных ощущениях и ласках. Чувствуя кончиками пальцев ее юное разгоряченное тело, Драко, лаская ее, покрывал поцелуями тонкую шею и предвкушал испытать томное возбуждение. Но каждый ее стон и нежное объятие скорее раздражали его, нежели пробуждали животное желание. И что же пошло не так? Быть может, причина кроется в той дикой необузданной злости, которую вызвала в нем спесивая Грейнджер? Возможно, тогда опьянённый эмоциями, он испытал нечто новое неопознанное, то, что приносило тягучее удовольствие. Что это — страсть? Или похоть? Верно, причина кроется в новых чувствах, но не в Грейнджер же, в конце концов. Смешно!

— Увы, мой друг, — произнес Драко. — В присутствии моей матери мы лишь можем довольствоваться угодными ей напитками — белое сухое вино, кьянти и благородное мерло.

— Совсем как в школьные годы, — мечтательно произнес Блейз. — Скука! Мне следовало пополнить твои запасы и… Ты сказал мерло? — ужаснулся Забини и, заметив усмешку на лице Драко, воскликнул: — Только не говори мне, что моя мать тоже в Малфой Мэноре.

— Прости, — виновато произнес Драко. — Я был вынужден умолчать о прибытии Эленны в поместье, в противном случае, ты бы нашел сотню отговорок не присутствовать на прощальном ужине.

— Признаться, подобного я от тебя не ожидал, — занервничал Блейз, резко вставая. — Это предательство, Драко!

— Не драматизируй, — успокаивал его Драко. — Эленна не намерена задерживаться в Англии.

— Это обнадеживает, — ерничал Блейз. — Где, черт возьми, Тео? Мне нужна поддержка настоящего друга.

— Он отбыл в Ирландию, — спокойно ответил Драко, наполнив вторую чашку бурбоном из чайника, протянул ее Блейзу и, улыбаясь, спросил: — Чаю?

* * *

Гермиона спешно вышла из камина в собственной квартире и, направившись в спальню, взглянула на наручные часы. Через четверть часа состоится очередной семейный ужин, присутствие на котором, по велению Малфоя, стало обязательным. Но, пожалуй, сегодня был один из тех редких дней, когда Гермионе хотелось разделить с ним трапезу. И причина скорее кроется в распирающем желании поделиться впечатлениями о пребывании в Маракандской библиотеке. Хотя бы с кем-то… Хотя бы с Малфоем. Вот только следует подобрать наряд, который скроет багровые пятна на руках, ведь Малфою не составит труда определить симптомы латрономии, и тогда он утопит ее в унижениях и, насмехаясь, прочтет лекцию о безалаберности.

Представив его хищный насмешливый взгляд, она поежилась и, распахнув дверцы платяного шкафа, внимательно рассмотрела скудные наряды. Облачившись в темное платье средней длины, отороченное по линии груди и талии тонкой бархатной лентой, Гермиона взмахнула палочкой, разглаживая складки на струящейся ткани, и, небрежно заколов локоны, вновь вошла в камин.

Оказавшись в Белой спальне, она невольно ахнула, заметив вазы с розами, расставленными по всей комнате и, поморщив нос от приторного запаха, огляделась.

Белая спальня, утопающая в искусственном свете и тонком аромате роз, была идеально убрана, словно роскошный гостиничный номер, а личные вещи Гермионы на будуарном столике, в ванной комнате и платяном шкафу и вовсе исчезли. Недоумевая, она взглянула в пустой шкаф и, нахмурившись, вновь осмотрелась по сторонам.

Какого черта Малфой себе позволяет? Она отсутствовала в поместье лишь неделю, а он на радостях избавился от ее вещей?

— Паршивец, — злобно прошипела Гермиона и, резко открыв дверь, уверенно шагнула в коридор.

Остановившись у дубовой двери, ведущей в гостиную, она потянулась к ручке и, дернув, вошла в комнату.

— Малфой! — злобно выкрикнула она, заметив, как он, вздрогнув, повернулся к ней и в удивлении округлил глаза. Забини, разинув рот, оперевшись о каминную полку, замер с фарфоровой чашкой в руках. Да что это с ними?

— Что за кладбище цветов в моей спальне? И где мои вещи? — скрестив руки на груди, прошипела Гермиона.

— Какого черта ты тут делаешь? — удивленно вымолвил Малфой, резко поднимаясь с кресла.

— Несколько грубо, на мой взгляд, — послышался уверенный женский голос за спиной, и, повернувшись, Гермиона с ужасом заметила стоящую у порога леди Нарциссу Малфой. — Но я разделяю с Драко удивление и интерес относительно вашего присутствия в Малфой Мэноре, мисс Грейнджер.

Ее голос, уверенный и властный, набатом звучал в голове Гермионы, и, шумно дыша, она взглянула на Малфоя, в потемневших глазах которого явно читалась едва сдерживаемая злость.

— Добрый вечер, леди Нарцисса, — произнесла Гермиона, стараясь придать собственному голосу спокойный тон.

— Добрый вечер, — ответила ей миссис Малфой, и, судя по ее тону, Гермиона поняла, что ничего доброго сегодняшний вечер ей не сулил.

Изящно сложив руки, леди Нарцисса вошла в комнату и, взглянув на Драко, терпеливо ждала объяснений. Мысли в его голове сумбурно метались, и, старательно пытаясь испепелить непокорную Грейнджер взглядом, он дернулся, услышав радостный голос Блейза.

— Нарцисса! — воскликнул Блейз, подходя к ней, и, осторожно прикоснувшись губами к тыльной стороне ее руки, продолжил: — Я солгал главе Визенгамота и сбежал из зала суда, только ради вас, моя дорогая.

— С нашей последней встречи, Блейз, — мягко улыбнулась леди Нарцисса. — Ты преуспел в искусстве лести.

— И сегодняшним вечером вы не единожды в этом убедитесь, — подмигнул Блейз, и Нарцисса, аккуратно прикрыв кончиками пальцев рот, тихо рассмеялась. — Право же, вы выглядите превосходно, — восхищался он, внимательно разглядывая роскошный образ миссис Малфой. — Вы непременно должны поделиться секретом молодости с моей матерью, которая в последнее время определенно… Мамочка! Я так рад тебя видеть, — наигранно радостно воскликнул Блейз, заметив Эленну в дверях.

— Неужели? — удивилась она.

Гермиона, наблюдая, как Забини осторожно обнимает мать, с интересом взглянула на незнакомую ей женщину, с тонкими красивыми чертами лица и темными волосами, собранными в изящную прическу.

— Добрый вечер, — неожиданно произнесла она, взглянув на Гермиону, и та, заметив на себе ее взгляд, смущенно опустила глаза.

— Добрый…

— О, не спешите обмениваться приветствиями, — воскликнул Блейз, подходя к Гермионе. — Прежде я должен вас представить.

— Ты должен? — удивленно произнес Драко, недоумевая, что задумал Блейз.

— Верно, — кивнул он, уверенно взяв Гермиону за руку, и прежде чем возмутиться подобной наглости, она почувствовала, как Забини сжал ее ладонь, призывая молчать. — Душа моя, — ласково произнес он, повернувшись к Гермионе, — это моя мама — леди Эленна Арундел. Мама, — улыбнувшись, он взглянул на Эленну. — Это мисс Гермиона Грейнджер — моя девушка.

— Девушка? — опешил Драко. Что, черт возьми, он творит?

— Одна из тех, которым ты платишь за час? — усмехнувшись, произнесла Эленна.

— Эленна! — возмутилась Нарцисса. — Я думаю, данное сравнение неуместно.

— Нет, мама, — серьезно произнес Блейз. — Одна из тех девушек, на которых женятся.

Повисло молчание. Гермиона, дрожа, растворилась в желании вскрикнуть или сбежать, сделать все, что угодно, чтобы не чувствовать на себе эти взгляды, полные осуждения и недовольства. Она знала, что Малфой без зазрения совести утопит ее в озере у поместья, если она выдаст их секрет и опорочит его лживое благородное имя перед матерью. Впрочем, выставлять себя в дурном свете перед леди Нарциссой ей не хотелось. Она, пожалуй, единственная из семейства Малфоев вызывала в Гермионе уважение и симпатию.

— Думаю, разумнее продолжить знакомство за ужином, — произнесла Нарцисса, прервав напряженную тишину. — Вы присоединитесь к нам, мисс Грейнджер?

— Благодарю за приглашение, леди Нарцисса, — натянуто улыбнулась Гермиона и, осторожно вытянув руку из крепкой хватки Забини, проследовала к выходу.

— Веди себя благоразумно, Грейнджер, — послышался угрожающий шепот за спиной, и, повернувшись, она гневно взглянула на Малфоя.

* * *

Гермиона бездумно плелась по длинному коридору, ведущему в трапезную, чувствуя, как от волнения дрожали руки, а ком, подкативший к горлу, едва позволял ей дышать. Спустившись по лестнице, послушно следуя за благородным семейством, она остановилась у порога, наблюдая, как Малфой и Забини, предусмотрительно отодвинув стулья, помогали своим матерям сесть на них и приступить к трапезе. Малфой, мягко улыбнувшись, опустил руки на плечи леди Нарциссы и, наклонившись, что-то прошептал ей на ухо, и она, смущенно улыбнувшись, коснулась кончиками пальцев его лица. Опустив взгляд, Гермиона чувствовала сковавшую ее неловкость, словно она невольно стала свидетелем чего-то личного и, нервно заламывая пальцы руки, прошла к столу.

Гермиона заняла свободное место за столом и, разглядывая множество серебряных столовых приборов, аккуратно разложенных перед ней, занервничала. Нет, конечно, ей было известно назначение того или иного ножа, но Гермионе редко выпадала возможность трапезничать по правилам этикета, установленным в светском обществе. И ей бы не хотелось стать объектом насмешек в таком мелком деле.

— Мисс, какое вино вы предпочитаете? — послышался вкрадчивый голос Ферна, и, вздрогнув, Гермиона повернулась к нему.

Вино? Пожалуй, сейчас она бы не отказалась от бокала виски. Чего-либо терпкого, жгучего, что смогло бы унять мелкую дрожь в руках.

— Думаю, белое сухое вино, — осторожно произнесла она.

Ферн кивнул и умело налил золотистый напиток в высокий бокал на длинной ножке.

— Благодарю, Ферн, — необдуманно произнесла она и, замерев, почувствовала на себе гневный, почти угрожающий взгляд Малфоя.

— Ну, как же, — усмехнулся Забини, заняв место возле нее. — Запомнить имена домовиков Малфоев ты способна, а день, когда я впервые выиграл дело в суде — нет.

Он обиженно надул губы, и Гермиона, бросив на Блейза удивленный взгляд, мысленно поразилась его актерской игре. К слову, довольно правдоподобной.

Миссис Малфой промолчала, лишь изящно изогнула бровь и мельком взглянула на кисти рук Гермионы.

Гермиона, заметив идеальные ногти леди Нарциссы, окрашенные бледно-розовым лаком, стыдливо сжала пальцы, опустив руки на колени. Да, ее неокрашенные, коротко остриженные ногти определенно оскорбляли своим неопрятным видом миссис Малфой, но не придавала этому значения. Ведь она не обращала на подобные мелочи внимания. А, быть может, ее приучили не замечать?

Малфой и его дружки никогда не позволяли себе оскорбить ее непозволительный внешний вид. Нет, конечно, Малфой еще ребенком потешался над ее длинными передними зубами и волнистыми волосами, сравнивая их с гнездом, но, повзрослев, он развлекал себя колкостями относительно ее характера и умственных способностей. И, возможно, решив, что Малфой, как и многие мужчины, не замечает детали ее скромных образов, она иногда позволяла себе разгуливать по Мэнору в удобной, но далеко не изящной одежде. Но, как, оказалось, он замечал. Она поняла это именно сейчас, когда внимательно разглядела струящиеся платья леди Нарциссы и леди Эленны, их аккуратный, почти незримый румянец на гладкой коже лица, гладко уложенные волосы и идеально подобранные украшения. Вот таких женщин замечал Малфой и ему подобные. Им он мило улыбался, а не скалился, как дикий зверь, почтенно подавал руку, а не тащил по темным коридорам, обхаживал их, а не угрожал, сжав в сильной руке тонкую шею.

И всю эту неделю она воображала, что Малфой отдал ей свиток с разрешением, лишь потому, что ему хотелось порадовать ее. Наивная идиотка! Он избавился от нее, отослав на другой край земли, лишь бы не позволить ей очернить своим присутствием в поместье сияющий лик его матери.

Опустив глаза, Гермиона почувствовала, как обида разрывает ее изнутри, ломая ее самолюбие на мелкие части. Она вздрогнула, отвлекаясь от мыслей, услышав голос леди Нарциссы.

— Я надеюсь, мисс Грейнджер, — спокойно произнесла она, — что пребывание в поместье не доставит вам неудобств? Малфой Мэнор изменился с некоторых пор.

Тонкий намек, проскальзывающий в ее словах, заставил Гермиону невольно окунуться в неприятные воспоминания, но, заметив мягкий взгляд леди Нарциссы, в котором не было и тени упрека, она, успокоившись, выдохнула.

— Благодарю вас за беспокойство, леди Нарцисса, — улыбнувшись, ответила она. — И, пожалуй, вы правы — Малфой Мэнор преобразился. Ведь у вас такой чудесный сад, — необдуманно произнесла Гермиона, желая сделать комплимент хозяйке поместья, но, заметив удивление на лице Малфоя, взволнованно добавила: — Если верить рассказам Блейза.

— Ох, прошу, не напоминайте мне об этом, — грустно выдохнув, произнесла Нарцисса. — Мой сын позволил себе дерзость нарушить цветущую магию Зимнего сада.

— Мы ведь обсуждали этот вопрос, мама, — мягко ответил Драко, накрыв своей ладонью руку леди Нарциссы, и, покосившись на Грейнджер, виновато прикусившую нижнюю губу, усмехнувшись, добавил: — Природе не требуется вмешательство магии.

Миссис Малфой, улыбнувшись, кивнула Ферну, позволяя ему подать блюда и приступить к трапезе.

— Так вы действительно состоите в серьезных отношениях с моим сыном, мисс Грейнджер, — голос леди Эленны звучал властно, недоверчиво, и, мысленно проклиная Малфоя, который не удосужился предупредить ее о прибытии своих родственников, Гермиона повернулась к Забини.

— Да, — несмело произнесла она, — очевидно, так.

— И как долго вы встречаетесь? — требовательно спросила Эленна, потянувшись к бокалу мерло.

— Пару месяцев, — убедительно ответил Забини, спасая растерянную Гермиона. — Время пролетело так незаметно.

Миссис Арундел, бросив злобный взгляд на сына, посмевшего вмешаться в разговор, вновь повернулась к Гермионе. Кажется, этот ужин обещает быть непростым.

— Занятно было бы услышать историю вашего знакомства, — спокойным тоном произнесла Эленна, с любопытством смотря на Гермиону.

Забини, засуетившись, незаметно толкнул ее рукой, призывая молчать и позволить ему ответить. Гермиона, не возражая, выдохнула, нервно потянувшись к бокалу с вином.

— Позволь мне рассказать эту историю, — повернувшись к Гермионе, произнес Забини, аккуратно накрыв ее ладонь своей. — Ее обвинили в краже артефакта, а я, исполненный благородством, выдворил ее из каземат и…

— Забини! — возмущенно воскликнула Гермиона, и, услышав ее возмущенный голос, он резко замолчал.

— Какое завидное влияние вы оказываете на моего сына, мисс Грейнджер, — усмехнулась Эленна, внимательно наблюдая за ней.

— Простите, — смущенно ответила Гермиона. — Я, признаться, всегда довольно резко реагирую на его неуместные шутки. В действительности же, история нашего знакомства до глупого прозаична, — выдумывала Гермиона, надеясь не выдать себя видимой дрожью в руках. — Мне требовалась юридическая помощь в вопросе, связанным с моей работой, и я обратилась к За… к Блейзу.

Услышав приглушенный смешок Малфоя, которого, очевидно, не заботила сложившаяся ситуация, Гермиона, бросив на него гневный взгляд, отвернулась.

Драко заглушал в себе волнение, смешанное со злостью, вторым бокалом красного вина. И, наблюдая развернувшийся театр с бездарными актерами, он судорожно размышлял над более правдоподобной причиной появления Грейнджер в поместье.

Нет, Блейз же, заметив смятение Драко, представил ситуацию в выгодном свете, за что он мысленно благодарил друга. Однако ни его мать, ни крестная не поверят в смехотворную связь между Блейзом и Грейнджер. Абсурдная пара! Впрочем, он довольно искренен в своем внимании к этой девице, даже слишком. Быть может, Блейз и не такой плохой актер. Впрочем...

— Так вы работаете, мисс Грейнджер? — послышался голос Эленны, с едва уловимыми нотками удивления.

— Верно, — робко ответила Грейнджер, и, Драко, замечая в ее голосе волнение, фыркнул.

— К слову, — вновь вмешался Блейз. — Она занимает должность историка в исследовательской группе...

— Переводчика, — одновременно поправили его Гермиона и Малфой.

«Дьявол», — мысленно выругался Драко, заметив на себе удивленные взгляды.

— Мне доводилось работать с ней, — спокойно ответил Драко и, внимательно взглянув на мать, иронично добавил: — До того, как ее уволили.

«Чертов ублюдок», — вспыхнула Гермиона, гневно взглянув на ухмыляющегося Малфоя.

Да, он злил ее, тревожил ущемленное некогда самолюбие в отместку за непозволительную дерзость. Мерлин, он отправил ее на край света, преисполненный уверенности, что его мать не заметит присутствия чужой женщины в родном поместье, но эта девица явилась в самый неподходящий момент.

— Ты неверно информирован, Малфой, — натянуто улыбнувшись, произнесла Гермиона, стараясь не замечать удивления на лице леди Нарциссы, вызванного фамильярным обращением Гермионы к ее сыну. — Я была вынуждена освободить должность главы исследовательской группы из-за лицемерного, похотливого инвестора, которому я отказала в отношениях, выходящих за рамки дозволенного.

— Бедняга, очевидно, страдал слабым зрением, — стиснув зубы, прошипел Драко.

— Тебе виднее, Малфой, — дерзко ответила, аккуратно нанизывая нежное мясо на вилку.

— Еще в школьные годы я считал понапрасну пройденным день, если мне не удалось стать свидетелем перепалки этих двоих, — смеясь, произнес Блейз, стараясь разрядить накалившуюся атмосферу в трапезной. — Чудное было время!

— Я полагаю, это неуместный повод для радости, мой дорогой, — заметила миссис Малфой, с подозрением наблюдая за Драко.

— Прости его, Цисси, — улыбнулась леди Эленна. — Он дурно воспитан.

Гермиона почувствовала, как Забини, сидящий рядом, дернулся, услышав слова матери, и, повернувшись к нему, она заметила беззаботную улыбку на его лице. Кажется, впервые ей показалось, что за этой улыбкой скрывается нечто большее.

— Признаться, — воскликнула Эленна, внимательно наблюдая за Гермионой. — Мне редко выпадает возможность знакомиться с многочисленными пассиями моего сына, мисс Грейнджер. И я полагаю, вы не возражаете против беседы со мной относительно ваших отношений с моим сыном?

— Я не возражаю, — ответила Гермиона, стараясь унять волнение от предстоящего разговора.

Однако каждая частичка ее сознания возражала, но она продолжала молчать, мысленно удивляясь своему поведению. И зачем она участвует в этом театре абсурда? Ведь она вполне могла уйти и предоставить Малфою возможность самому объяснять матери ее появление в поместье. Но поступить подобным образом она бы не посмела, даже с таким хамом, как Малфой.

— Что же, прежде я бы хотела знать, — продолжала Эленна, прерывая мысленные сомнения Гермионы. — Какую цель вы преследуете, встречаясь с моим сыном, мисс Грейнджер?

— Я... я не совсем вас понимаю, леди Эленна, — запинаясь, произнесла, чувствуя, как жар растекается по телу. Неужели весной в Уилтшире всегда так жарко?

— Я поясню, — улыбнулась Эленна. — Видите ли, молодые девушки, подобные вам, задаются определенной целью, встречаясь с моим непостоянным сыном. Чаще всего причина кроется в материальной выгоде, и, — леди Эленна подняла руку, заметив возмущение на лице Гермионы. — Я вынуждена разочаровать вас, мисс Грейнджер: Блейз, увы, лишен всех привилегий и не имеет доступа к семейному хранилищу в Гринготтсе. Имение Фооак, которое он имеет наглость называть своим, также ему не принадлежит, равно как и иные частные владения семьи Арундел. Единственные средства, коими он владеет — это вырученные галлеоны за адвокатские услуги, которые он спускает на азартные игры, алкоголь и общество не обремененных моралью девиц.

— Меня не интересует его материальное положение, — грубо ответила Гермиона, и тут она не кривила душой. Но чувство, что она невольно стала посредником в определенно сложных отношениях Забини и его матери, неприятно скоблило внутри. Леди Эленна, обращаясь к Гермионе, словно пыталась поговорить с сыном, позволить ему понять, что она не одобряет его поведения. Но Гермиона определенно не понимала подобные методы воспитания и ее несколько беспокоил приунывший Забини.

— Знакомые слова, — усмехнулась Эленна, игнорируя слова Нарциссы прекратить этот разговор. — Возможно, вас интересует титул? Боюсь, вновь вас разочаровать, мисс...

— Не теряйтесь в догадках, леди Эленна, я не преследую никаких целей, — нагло выпалила Гермиона, устав от намеков относительно своей меркантильности. — Могу с большой уверенностью заявить, что девушки, подобные мне, связывают свою жизнь с мужчиной по одной единственной причине И если вы не видите в своем сыне иных качеств, помимо материальных благ, то мне искренне жаль.

Воцарилось молчание. Взгляды присутствующих были прикованы к Гермионе, и, подняв голову, она встретилась с парой серых глаз, горящих от возмущения и злости.

— Очевидно, ваша дерзость доставляет вам неудобства, мисс Грейнджер, — серьезно произнесла леди Нарцисса.

— Вы правы, — согласилась Гермиона и, взглянув на Малфоя, добавила: — Порой я испытываю неудобства физического плана.

Ужин был безнадежно испорчен, впрочем, как и аппетит. Нетронутый десерт, поданный Ферном некоторое время назад, Гермиона отложила в сторону и, грея кончики пальцев о чашку горячего байхового чая, устало выдохнула. Кожа рук под тонкой материей платья нещадно горела, и, едва вытерпливая боль, Гермиона мечтала о спасительной охлаждающей травяной настойке, бездумно оставленной в Белой спальне.

— Я боюсь, что разговор не окончен, мисс Грейнджер, — вновь произнесла Эленна.

О, Мерлин, за что ей это!

— Мама, я думаю, что на сегодня достаточно... — начал было Забини, и, Гермиона, заметив, как изменился его голос, забеспокоилась.

— Разве я спрашивала твоего мнения, Блейз? — возмутилась Эленна.

Драко, стиснув зубы, наблюдал за унылым Блейзом и чувствовал, как внутри все сжималось от необъяснимой злости и собственной беспомощности. Он знал, что нет ничего сильнее, что может ранить отходчивую натуру Блейза, чем слова матери. И виной сегодняшнего представления был Драко. Нет, не он — Грейнджер. Наглая, беспардонная...

— Вы настроены так решительно, мисс Грейнджер, что, очевидно, намерены прощать ему многочисленные измены, — усмехнувшись, предположила Эленна.

— Ни одна женщина не станет прощать измены своему мужчине. И я не стану, — раздраженно ответила Гермиона.

— В силу своего юного возраста вам неизвестно, что существуют обстоятельства...

— Какие обстоятельства могут оправдать измену мужчины? — возмутилась Гермиона, перебивая Эленну.

— Дети, — спокойно ответила она.

— Весомый аргумент, — согласилась Гермиона. — Но знаете, если мне придется выбирать прощать или проститься с мужчиной, я выберу второе. Лучше в одиночку воспитывать своих детей, чем жить на обломках собственной гордости, утешая себя призрачной надеждой, что все останется прежним. Но, думаю, вам мой выбор покажется глупым...

— Напротив, — улыбнулась Эленна. — Однажды я сделала такой же выбор.

Гермиона, резко подняв голову, удивленно взглянула на миссис Арундел.

Кажется, она вновь невольно вторглась в тайны чужой жизни, и это чувство неудобства беспокоило ее все сильнее.

— Что же, если мои предостережения вас не запугали, мисс Грейнджер, то вы должны знать о репутации нашей семьи в светском обществе...

— Не думаю, что мисс Грейнджер должна об этом знать, Эленна, — обеспокоенно произнесла Нарцисса.

— Я соглашусь, — произнес Малфой, глядя на крестную. — Эленна, прошу вас...

— Блейз, едва осмелится рассказать об этом, поэтому я возьму на себя смелость, — уверенно ответила Эленна. — В чистокровном обществе, мисс Грейнджер, мое имя ассоциируется с бесчестьем, бесстыдством и распутством. Причины тому — развод с моим первым мужем и многочисленные браки с последующими. Именно поэтому меня называют светской потаскухой... [3]

Гермиона ахнула и испуганно вздрогнула, услышав металлический звон брошенных столовых приборов в фарфоровую тарелку.

— Ни в своем доме, ни где-либо еще, — прошипел Малфой, глядя на Эленну. — Я не позволю вам так говорить о себе, Эленна. А тот, кто посмеет — жестоко за это поплатится.

Шумно дыша, он дрожал от злости, и, Гермиона наблюдая за ним, отметила, что он выглядит устрашающе.

— Довольно странно признавать, но мне приятно это слышать, Драко, — тихо произнесла Эленна. — Жаль, что мне не удастся услышать подобного от своего сына, который, увы, придерживается того же мнения, что и остальные...

— Абсурд! — возмутилась Гермиона. — Едва ли он станет поддерживать возмутительные слухи о своей матери.

— Неужели? — удивилась Эленна. — Боюсь, мисс Грейнджер, вы ошибаетесь на его счет.

— Нет, не ошибаюсь...

— Грейнджер не стоит, — прошептал Забини, хранивший все это время молчание.

— Не смей, — пригрозил Малфой.

— Но ведь это ложь, — продолжала возмущаться Гермиона и, повернувшись к Забини, произнесла: — Лишенный внимания отца и воспитанный лишь матерью ты не позволишь себе насмехаться и упрекать ее, ведь так? Скажи...

— Ну же, Блейз, скажи ей, — подначивала Эленна, в голосе которой слышалось волнение. — Разбей девичьи надежды и...

— Это правда, — произнес Блейз и, шумно дыша, взглянул в разочарованные глаза матери. — Я никогда не придерживался подобного мнения и никогда не осуждал тебя, мама.

Эленна, удивленно округлив глаза, посмотрела на Блейза и открыла было рот, чтобы ответить, как он резко ее прервал.

— Прекрасный ужин! — иронично воскликнул Забини. — Нарцисса, безмерно рад нашей встрече и благодарен за приглашение. Но, к сожалению, я вынужден покинуть вас ненадолго и проводить свою благоверную.

Забини резко схватил Гермиону за руку и потянул, принуждая встать из-за стола.

— Я открою для вас каминную сеть, — подхватил Драко, вставая.

— Доброй ночи, леди Нарцисса, леди Эленна, — быстро произнесла Гермиона, покидая трапезную.

Дверь резко закрылась, и, выдохнув, Нарцисса повернулась к Эленне.

— Признаться, я удивлена поведением мисс Грейнджер, — уверенно произнесла она. — Равно как и твоим, Эленна. К чему был этот нелепый допрос?

— Ты права, Цисси: я была несколько груба, — взволнованно ответила Эленна. — Меня огорчило поведение Блейза. Впрочем, ему все же придется объяснить истинную причину появления в поместье этой девушки. Или же Драко — объясниться...

— Да, верно, — серьезно произнесла Нарцисса, вспомнив странное поведение сына за ужином.

* * *

— Что ты себе позволяешь? — нетерпеливо выкрикнул Малфой, как только закрылась дверь Белой спальни. — Почему ты сегодня явилась в поместье?

— Следовала вашему велению присутствовать на всех семейных ужинах, милорд, — злясь, ерничала Гермиона.

Драко шумно втянул воздух, едва сдерживая злость, сковавшую его тело тугим кольцом. Он шагнул к Грейнджер и, заметив ее наглый взгляд, фыркнул. Спесивая и невоспитанная девица…

— Ты намеренно устроила эту сцену и… — прошипел Драко.

— Ты меня подловил, Малфой, — злилась Гермиона и, нахмурившись, недоверчиво взглянула в его глаза, которые, темнея, наливались свинцом. — Ты ведь любезно предупредил меня о приезде леди Нарциссы, и я решила познакомиться со свекровью.

— Не смей называть мою мать…

— Заткнитесь! — послышался взволнованный, рваный голос Забини, который наблюдал за их перепалкой, стоя у окна.

Гермиона, вздрогнув, удивленно взглянула на него и, чувствуя, как мелкая дрожь растекается по телу, замолчала. Взволнованный, растерянный, со злобным блеском в глазах, Забини казался ей чужим, тем, кого она предпочла бы остерегаться, а не расплываться в улыбке, смеясь над его беспечностью.

— Блейз, — осторожно произнес Малфой, шагнув к нему, но, заметив, как тот резко поднял руку, остановился.

— Я, — злобно усмехнулся Забини, глядя на Гермиону, — я вступился за тебя, Грейнджер, а ты посмела вмешаться в мои отношения с матерью.

— Что? — удивилась Гермиона. — Считаешь, я должна была промолчать?

— Я объяснюсь перед Эленной, — уверял Малфой, не отрывая взгляда от Блейза. — Уверен, мне удастся справиться с ситуацией и…

Забини рассмеялся, и Гермиона, заметив в его смехе проскальзывающую едва заметную грусть, ощутила, как чувство вины медленно заполняло каждую клеточку ее тела. Так странно…

— Ты и с одной женщиной не способен справиться, считаешь, тебе удастся обмануть двух?

Драко молчаливо наблюдал, как Блейз, направляясь к выходу, скрылся за дубовой дверью, и, повернувшись к растерянной Грейнджер, произнес:

— Браво, Грейнджер, тебе удалось невозможное — разозлить Блейза Забини.

— Разве я была не права? Я лишь хотела…

— Права? — грубо перебил ее Драко, подходя к ней ближе. — Так ли важна твоя истина, приносящая одни лишь разочарования? Все, что от тебя требовалось — покорное молчание, — прошептал он и, грубо схватив ее за подбородок, продолжил: — Но, по всей видимости, ничто не способно заткнуть твой грязный рот.

— Не прикасайся ко мне, — прошипела Гермиона, резко дернувшись. — Благодаря тебе у меня нет видимых причин опасаться огласки о нашем браке, чего не скажешь о тебе. И сегодня я терпела общество твоих благородных родственников не для того, чтобы выслушивать твои оскорбления…

— А для чего? — усмехнулся Драко, сузив глаза. — У тебя была возможность утопить меня в унижении перед моей матерью и крестной, притворяясь хозяйкой Малфой Мэнора, так что заставило тебя поступить иначе?

— Я лишь хотела помочь, — серьезно произнесла Гермиона и, усмехнувшись, добавила: — Очевидно, напрасно.

Драко удивленно взглянул на нее и, заметив ее смущение, промолчал. Она хотела помочь… Но почему? Определенно у нее была причина внезапным всплескам альтруизма по отношению к нему. Пожалуй, ему никогда не удастся понять эту женщину.

— Возвращайся в Лондон. Я оповещу, когда ты сможешь вернуться в поместье, — произнес Драко, подходя к выходу, и мгновение спустя скрылся за дверью.

«Будто я желаю возвращаться», — мысленно возмутилась Гермиона и, схватив с каминной полки стеклянный фиал с настойкой, скрылась в зеленом пламени.

* * *

Драко спешно спустился по мраморным ступеням, направляясь на открытую террасу. Обычно именно там Нарцисса, наслаждаясь видом цветущего сада и свежим, пропитанным дождем воздухом, предпочитала пить травяной чай после ужина.

— Я требую, чтобы ты объяснился, Блейз, — послышался суровый голос Эленны, и, замерев, Драко прислушался к разговору.

— Ты уже знаешь причину, к чему мне… — устало отвечал Блейз.

— Я узнаю о твоих пассиях из статей с возмутительным содержанием и слухов на светских мероприятиях, — продолжала возмущаться Эленна. — Ты не упускаешь возможности потешиться над моим желанием женить тебя на благородной девушке и намеренно заводишь романы с продажными девицами. В последний раз миссис Ричардсон на званом ужине громогласно заявила, что получила приглашение на твою свадьбу с младшим сыном семьи Галбрейдов — Амеусом…

— Тебе не угодишь, мама, — заметил Блейз, подавляя смех. — Он чистокровный маг из благородной и уважаемой семьи. Такой душка!

— Прекрати, — резко прервала его Эленна. — Ты считаешь, после всех твоих выходок, я поверю, что ты изъявил желание познакомить меня со своей девушкой? Будь эти отношения правдивы, я бы узнала о ней, после того, как она родила бы от тебя бастарда.

— Бастарда? — насмешливо оскорбился Блейз. — Вот поэтому я не знакомлю тебя со своими детьми, мама.

Нарцисса, бросив на Блейза возмутительный взгляд, поджала губы и, отложив чашку чая на столик, произнесла серьезным голосом:

— Ребячество не к лицу такому взрослому мужчине, как ты, Блейз. И я возмущена твоим поведением по отношению к матери.

— Простите, Нарцисса, — усмехнулся он. — Как верно заметила леди Эленна, я дурно воспитан.

Эленна, разочарованно выдохнув, поднялась с софы и отошла к ступеням террасы. Драко, наблюдавший за ней со стороны, заметил, что она выглядела поникшей, словно мысленно убеждала себя прекратить борьбу за расположение сына. В ее глазах читалась обида, скрытая тусклым блеском усталости, и, вздрагивая от холода, она серьезно взглянула на Блейза. Если бы она только знала…

Пожалуй, Драко единственный, кому известны истинные чувства Блейза, умело скрываемые им за стеной безразличия. Но, зная, что он не имеет права вмешаться в их отношения, произносить вслух то, что Блейз стыдится признать, Драко мог лишь наблюдать со стороны. Наблюдать, как Блейз стоял за кулисами светской жизни своей матери, как напивался до бессознательного состояния каждый раз, когда Эленна переживала развод, и как отказывался встречаться с отцом, посмевшим обидеть его мать многими годами ранее. Эти чувства, та незыблемая, тайная слабость Блейза, к которой Драко не имел право прикасаться. А Грейнджер…

Да, Драко опешил, заметив ее в гостиной, недоумевая, что заставило ее вернуться в поместье. Но, что больше не поддавалось объяснению — это ее желание скрыть правду от его матери и крестной. Драко казалось, что, заметив Нарциссу, Грейнджер вновь разыграет роль хозяйки Малфой Мэнора, как в случае с его любовницами. Однако она повела себя ровно наоборот. Но почему?

«Я лишь хотела помочь», — вспомнились ее слова, причины которым он так и не понял.

Но злился Драко вовсе не из-за ее поведения, которое, несомненно, было возмутительным, а потому что она позволила себе переступить ту грань в отношениях Блейза и Эленны. И это раздражало его больше всего!

— Ты определенно не намерен озвучить истинную причину появления мисс Грейнджер в поместье, — усмехнувшись, заметила Эленна, обращаясь к Блейзу.

— Пожалуй, я могу озвучить эту причину, — уверенно произнес Драко, появившись у порога и шагнув к Эленне, продолжил: — Появление Грейнджер в Малфой Мэноре — моя вина.

— Что это значит, Драко? — подозрительно спросила Нарцисса, поднявшись со стула.

«Не смей!» — губами произнес Блейз, серьезно взглянув на Драко.

— Я объяснюсь, — ответил Драко. — Некоторое время назад мы с Блейзом и Тео были в Лас-Вегасе…

— Опять? — возмутилась Нарцисса. — Кажется, я высказала свое мнение относительно вашего пребывания в этом развращенном городе. Это портит твою репутацию, Драко!

— Ты права, мама, — виновато согласился Драко и, игнорируя предостерегающие жесты Блейза, произнес: — Однако мы были там, и Блейз довольно предсказуемо проиграл мне крупную сумму. Учитывая его бедственное материальное положение, я решил в качестве выигрыша вынудить Блейза появиться в светском обществе с маглорожденной ведьмой. Жертвой я выбрал Грейнджер. Однако я опрометчиво не уточнил место и время их появления, и Блейз, очевидно, воспользовавшись этой оплошностью, выбрал мое поместье в качестве сцены главного действия. Браво, Блейз, тебе удалось обыграть меня в мою же игру!

— Мне льстит, что ты восхищен моим безупречным планом, — подыгрывал Блейз, понимая замысел Драко. — Забавное выдалось зрелище, не правда ли?

— Превосходное, — иронично согласился Драко. — Ты привел эту девицу в мой дом, разыграл абсурдную сцену, испортил ужин и настроение Эленны.

— Так это правда? — недоверчиво спросила Нарцисса. — Ты не состоишь ни в каких отношениях с этой девушкой?

— Мерлин, упаси, конечно же, нет, — оскорбился Блейз. — Мне едва ли удалось убедить ее сыграть роль моей девушки. Маленькая бездарная актриса!

— И как же тебе удалось уговорить мисс Грейнджер? — спросила Эленна, подозрительно наблюдая за Блейзом и Драко.

— Она высмеяла мое заявление, что ей выпала честь сопровождать такого мужчину, как я, и мне пришлось пообещать, что она посетит библиотеку Малфой Мэнора, — наигранно признался Блейз.

— Что? — возмутился Драко. — Я бы не позволил!

— Жадность тебя погубит, друг мой, — цокнул Блейз.

Молчаливо наблюдая за ними, Эленна повернулась к Драко и серьезно спросила:

— Ты не лжешь мне, Драко?

— Я не осмелился бы солгать вам, — уверенно произнес Драко, понимая, что Эленна, доверяя ему, не усомниться в его словах. Как же мерзко пользоваться ее доверием!

— Я возмущена твоим поведением, Драко, — вмешалась Нарцисса, — я не прививала тебе эту страсть к играм на людей и надеюсь, подобное не повторится. Что же касается мисс Грейнджер... Мне казалось, что она благоразумнее, но, очевидно, дурное воспитание сказывается на ее поведении.

Услышав слова матери, Драко почувствовал, что ее неодобрение разлилось в нем волной негодования и… разочарования? Странно…

— А мне, напротив, она показалась довольно занятной особой, — неожиданно произнесла Эленна, удивляя своими словами присутствующих.

— Неужели, Эленна? — удивилась Нарцисса словам подруги, которая четверть часа назад неодобрительно отзывалась о мисс Грейджер.

— Верно, Цисси, — улыбнувшись, ответила она. — В этой девушке чувствуется страсть.

Переглянувшись, Драко и Блейз прыснули от смеха и, заметив суровый взгляд Эленны, замолчали.

— Я говорю не о примитивном влечении, — пояснила она. — Я имею виду ее характер. Дерзкая, наглая, строптивая, придерживающаяся собственного мнения она определенно выбивается из ряда покладистых чистокровных девиц.

— Зазнайка Грейнджер получила одобрение леди Эленны, — усмехался Блейз. — Быть может, мне следует завести с ней роман?

— Ты неверно понял мои слова, Блейз, — цокнула Эленна. — Я не одобряю сегодняшнего поведения мисс Грейнджер, а лишь выделяю заметные черты ее характера.

— Тем не менее, вы находите ее занятной, — утверждал Драко, удивившись выводам Эленны.

— Это мнение твоей крестной, Драко, — вмешалась Нарцисса и, недоверчиво взглянув на сына, добавила: — Или ты тоже так считаешь?

— Глупости, — оживился Блейз. — Мы с Драко не позволим себе связаться с такой неблаговоспитанной девушкой, как Грейнджер, — и, хитро взглянув на Драко, произнес: — Правда, ведь, Драко?

Он промолчал, сурово взглянул на ухмыляющегося Блейза и, ссылаясь на занятость в министерских делах, удалился.

И в чем-то Блейз прав: он не должен позволять себе таких вольностей, как связь с девушками, подобными Грейнджер. Нет, не должен. И все же…

* * *

Тонкие веточки деревьев, колыхаясь от весеннего ветра, шуршали листьями, словно перешептывались, напевая странную, ведомую лишь старым дубам и соснам песнь. Переливаясь из кувшина лесной нимфы — мраморной хозяйки Зимнего сада Малфой Мэнора — подпевала, журча, вода в фонтане. А мотыльки, влекомые ярким светом ночных фонарей, бились о цветное стекло, будто отбивали ритм странной мелодии ветра. Поистине весна в тиши Уилтширских угодий была особенной!

Улыбнувшись, Гермиона, расположившись на террасе, на мягкой кушетке, теплее укуталась в плед и, перевернув страницу книги, вновь углубилась в чтение.

«…Надолго засиживаться в мужском обществе после обеда казалось ему нестерпимою повинностью. Ни вино, ни беседа не имели цены в его глазах, и он…» [4]

Она ведь поступила верно, заставив Забини признать свою непричастность к пустым и грубым слухам о леди Эленне? Едва ли он желал оскорбить свою мать собственным безразличием. Да, именно так…

«…Ни вино, ни беседа не имели цены в его глазах, и он рад-радешенек был перебраться поближе…»

А, быть может, существуют причины, из-за которых Забини был так холоден с матерью? В таком случае, предостережения и злость Малфоя были оправданы. Нет-нет, она определенно поступила верно.

«… перебраться поближе к тем, с которыми всегда чувствовал себя легко и свободно…»

«Так ли важна твоя истина, приносящая одни лишь разочарования», — вспомнились слова Малфоя, сказанные ей в тот самый вечер, пару дней назад.

Тихо зарычав, Гермиона закрыла книгу и, отложив ее в сторону, потянулась к чашке остывшего чая.

Прошлым вечером она получила письмо от Малфоя, в котором тонким почерком было написано лишь пару самодовольных слов. Неохотно вернувшись в Малфой Мэнор, Гермиона за ужином иронично поблагодарила молчаливого хозяина поместья за оказанное одолжение и, покончив с трапезой, отправилась в библиотеку. Книги и пыльные талмуды лишь на время отвлекали ее от мыслей об ужине с леди Нарциссой, и, спасаясь нудными трактатами Гектора Канта, она старалась не думать о наглых обвинениях Малфоя. Но все ее рассуждения и сомнения сводились к одному: быть может, ей не стоило вмешиваться в отношения Забини и его матери? Возможно, она заигралась, демонстрируя собственную дерзость, и оказала Малфою медвежью услугу, притворяясь девушкой Забини? Пожалуй, она знала ответ, так умело скрывающийся за чувством вины.

Выдохнув, она подняла глаза на квадрат света, исходящий от окна гостиной на втором этаже, и осторожно поднялась с кушетки. Кажется, пришло время заглушить в себе неугомонный голос так некстати пробудившейся совести.

Она поднялась по лестнице и, неуверенно шагая по темному коридору, перебирала в голове подходящие слова.

— Добрый вечер, — произнесла Гермиона, открыв дверь гостиной, и окинула взглядом присутствующих.

Нотт и Малфой, что-то бурно обсуждающие, резко умолкли, а Забини, хмыкнув, демонстративно отвернулся, обиженно поджал губы и скрестил руки на груди. Улыбнувшись его ребяческой реакции, она вновь заговорила:

— Я… я бы хотела поговорить.

— У меня нет желания беседовать с тобой, Грейнджер, — грубо ответил Малфой, вновь повернувшись к Нотту.

— Какое облегчение! — фыркнула Гермиона. — Я бы хотела поговорить с Забини.

— У меня тоже нет желания вступать с тобой в дискуссию, Грейнджер, — торопливо произнес он. — Посему, избавь нас от своего присутствия.

Какой ранимый! Впрочем, она вовсе не ожидала, что предстоящий разговор окажется легким.

— Тебе достаточно выслушать меня, Забини, — осторожно произнесла Гермиона, подходя к нему ближе и, заметив интерес в его глазах, улыбнулась.

— В тот вечер я повела себя… Я хочу сказать, что, — волнуясь, оправдывалась она, — мне не стоило вмешиваться в твои отношения с леди Эленной и спорить с ней тоже не стоило.

— И? — подначивая, повеселел Забини.

— И я вела себя необдуманно и глупо, — призналась Гермиона.

— А это означает, что ты… — не унимался Блейз.

— Что я сожалею о своем поведении, — виновато ответила она и, замявшись, продолжила: — И я приношу свои извинения.

— Ты не могла бы повторить, боюсь, что сегодня мой слух ослаб, — издевался он.

— Извини меня, — намеренно громко крикнула Гермиона. — Я не хотела тебя оскорбить.

— Тео, знаешь, что означают эти слова? — заулыбался Забини, взглянув на Нотта.

— Что я должен тебе пятьдесят галлеонов, — кисло произнес Теодор. — Я помню.

Хлопнув в ладоши, Забини поднялся с кресла и, потянувшись к початой бутылке бурбона, щедро налил в свой бокал.

— Кто бы мог подумать, что ты способна признавать свою вину, Грейнджер, — усмехнулся Малфой, нагло глядя на нее. — Я тоже жду своих извинений и…

— Вставай в очередь, — воскликнул Забини и, обращаясь к Гермионе, произнес: — Душа моя, конечно же, я тебя прощаю. Признаться, я не держал на тебя никаких обид, но не мог отказать себе в возможности услышать от горделивой супруги моего нерадивого друга желанные извинения.

— Не держал обид? — недоумевала Гермиона, усаживаясь в кресло.

— Вовсе нет, — улыбаясь, признался Забини. — После твоей возмутительной выходки леди Эленна, преисполнившись материнской любовью, наконец, вписала меня в завещание и позволила пользоваться семейным хранилищем в Гринготтсе.

— Ах ты, меркантильный эгоист, — возмутилась Гермиона.

— Нет-нет, душа моя, — цокнул Забини, осушив бокал с бурбоном. — Я неприлично богатый эгоист. И я намерен отпраздновать это и устроить пирушку, — он повернулся к Гермионе и, внимательно взглянув на нее, произнес: — К слову, ты тоже приглашена, Грейнджер. Тебе ведь не выпадала честь бывать в моем имении Фооак?

— Нет, — фыркнула Гермиона. — Мерлин уберег.

— О, дорогуша, ты проживаешь свою скучную жизнь зря, — усмехнулся Забини. — Ты определенно должна посетить мои вечеринки в Фооаке, где я устраиваю покерные турниры, раздариваю дорогой алкоголь, наслаждаюсь обществом нагих девушек и их прекрасным видом в зеркальных потолках моих спален.

— Боюсь, что твои вечеринки не для таких женщин, как Грейнджер, — напомнил ему Теодор.

— Ох, верно, — наигранно расстроился Забини, наблюдая за Драко, который, стоя у окна, пускал сигаретный дым изо рта и определенно терял интерес к разговору. — Каждый раз забываю, что ты женщина, Грейнджер. Тебе стоит носить блузы с более откровенным вырезом, чтобы напоминать мне об этом.

Заметив хищный взгляд Забини на своей груди, скрытой под тонкой вязкой темного пуловера, Гермиона недовольно посмотрела на него и произнесла:

— Ты последний мужчина, Забини, перед которым я бы пожелала оголиться.

— Последний? — воодушевившись, радостно воскликнул Блейз. — А какое же место занимает Драко?

Опешив, Гермиона взволнованно взглянула на Малфоя и, заметив его многозначительную ухмылку, опустила глаза.

— А Тео на каком месте? — не унимался Забини, очевидно, не заметивший подозрительных переглядываний Гермионы с Малфоем.

— На первом, — нарочито медленно произнесла Гермиона, наклонившись к Блейзу ближе, и повернувшись к Нотту, добавила: — Правда, Теодор?

Поперхнувшись, Нотт возмущенно взглянул на ухмыляющуюся Гермиону и, повернувшись к Драко, неуверенно произнес:

— Драко, я не представляю, о чем она…

Наблюдая за невнятными оправданиями Теодора и обескураженным Блейзом, Драко взглянул на откровенно усмехающуюся Грейнджер. Что за дешевый флирт с его друзьями? Смешно…

— Как ты мог, Тео? — возмущался Забини. — Задумал завести роман с супругой своего друга? Как это низко и подло… — продолжал сокрушаться он. — Подобное поведение непростительно! Как ты посмел наслаждаться адюльтером в одиночку?

Рассмеявшись, Гермиона беззаботно наблюдала за словесной перепалкой Блейза и Нотта и, почувствовав на себе взгляд Малфоя, повернулась. Чего это он высматривает?

— Ты не ответила, Грейнджер, — вспомнил Блейз, закончив раздражать Нотта подозрениями. — Так ты порадуешь меня своим присутствием в Фооаке?

— Пожалуй, лучше устроить званый ужин в Малфой Мэноре, — предложил Теодор.

— Скука! — фыркнул Забини, откинувшись о спинку кресла. — Я устал блистать своим великолепием только перед вами.

— Я бы могла… — необдуманно произнесла Гермиона, поддержав идею званого ужина. — Я бы могла прийти с подругой, если, конечно, Малфой не против.

— Подругой? — хитро улыбнулся Блейз. — Учитывая, что в дружеском тандеме красивые женщины предпочитают водиться с дурнушками, она, очевидно, прелестна собой. Без обид, Грейнджер.

Закатив глаза, Гермиона недовольно поджала губы и, бросив на Забини возмущенный взгляд, вздрогнула, услышав голос Малфоя.

— Ты доверяешь ей? — неожиданно спросил он.

— Да, — уверенно ответила Гермиона. — Эббигейл единственная, кому известно о нашем браке, и я уверена, что она не посмеет распускать об этом слухи.

— Хорошо, — кивнул Малфой. — В таком случае, я не возражаю устроить званный ужин в моей поместье.

— Папочка разрешил привести гостей, — захлопал Блейз и, повернувшись к Гермионе, хитро произнес: — Тебе удастся похвастаться перед подругой своим чистокровным муженьком и его роскошными владениями.

Проигнорировав слова повеселевшего Забини, Гермиона потянулась к вазе с фруктами за гроздью черного винограда.

— Что это? — резко схватив Гермиону за руку, воскликнул Нотт, очевидно, заметивший багровые пятна, выглядывающие из-под длинного рукава пуловера.

— Ничего, — замялась она, мысленно ругая себя за неосторожность. — Простое раздражение.

— Нет, — возразил Нотт, все еще крепко сжимая ее руку, и, резко оттянув рукав, рассмотрел пятна. — Похоже на реакцию от контакта с Беленым зельем. Это первичные симптомы латрономии.

Вот дьявол!

— Латрономии? — оживился Малфой, подходя ближе.

Ну, сейчас начнется!

— Ты вернулась из Багдада, только лишь потому, что посмела прикоснуться к книгам, защищенным от воровства Беленым зельем? — злился, Драко.

— Это вышло случайно! — оправдывалась Гермиона, захлебываясь от волнения.

— Ты смеешь называть себе переводчиком и криптографом, когда не способна обращаться с книгами должным образом? Насколько же нужно быть глупой, чтобы…

— Спокойно, Драко, — мягко произнес Блейз. — Она ведь пострадала.

— От собственного идиотизма, — фыркнул Драко.

Уму непостижимо! Размышляя о неожиданном возвращении Грейнджер в Англию, Драко предположил, что у нее определенно были серьезные причины покинуть Маракандскую библиотеку. Но выслушивать недовольства Нарциссы и Эленны относительно ее появления в поместье, лгать им, вынуждать Блейза унижаться перед матерью, только лишь потому, что эта девица не удосужилась надеть защитные перчатки, выходит за грани его терпения.

— Ты обращалась к целителю? — послышался голос Теодора. — Какая у тебя форма латрономии?

— Результаты будут известны лишь через пару дней, — прошептала Грейнджер.

— Я бы мог подготовить зелье на растительной основе, которое поможет снять жжение и зуд, и…

— При всем уважении, Нотт, — раздраженно произнесла Гермиона. — Ты зельевар, а не целитель, и думаю, в лечении латрономии ты несколько некомпетентен.

— Я закончил высший курс в норвежской академии целительства и прошел практику в больнице Святого Петра, — возразил Теодор, удивляя Гермиону.

— Поглядите на него, — возмущенно воскликнул Блейз. — Ты ведь стыдишься своей целительской натуры, но хвастаешься ею перед Грейнджер. Или надеешься, что она заведет еще одного любовника-целителя?

— Беленое зелье на основе яда белладонны — относительно безвредное, сопровождается багровыми пятнами на кожном покрове и излечивается разовым приемом лекарственного антидота, — игнорируя замечания Блейза, продолжил пояснять Теодор. — Это простая форма латрономии, довольно безобидная. Но если ты прикасалась к книге, пропитанной Беленым зельем на основе яда крильмара [5], то последствия могут быть плачевными…

— Нотт, благодарю за познавательную лекцию, но уверена, что целители подберут для меня необходимое зелье…

— Нет, выслушай меня, — грубо оборвал ее Тео. — Прогрессирующая латрономия протекает так же, как и простая, но яд крильмара проникает в организм и оседает на нервных окончаниях. Когда первичные симптомы в виде багровых пятен исчезнут, раздраженные нервные окончания начнут вызывать ложную боль, и отравившийся волшебник будет биться в агонии. Лечения от прогрессирующей латрономии не существует, и иммунитет за несколько месяцев справляется с болезнью самостоятельно. Но до полного выздоровления придется перетерпеть приступы латрономии, так как обезболивающие зелья не помогут, помимо тех, что сварены на животных ингредиентах.

— Кажется, я понимаю, почему ты выбрал профессию зельевара, а не целителя, — обеспокоенно произнесла Гермиона. — Ты не умеешь успокаивать людей.

Нотт усмехнулся и, нагло игнорируя протесты Гермионы, произнес заклинание, и ее запястья перетянули белоснежные бинты.

— Я не ребенок, Нотт, — возмущалась Гермиона, рассматривая забинтованные руки. — Мне известно, что не следует прикасаться к ранам.

— Не обольщайся, Грейнджер, — подал голос Малфой. — Тео заботился не о тебе, а скорее о нас. Латрономия может быть заразна.

— Маловероятно, — произнес Теодор, раздражая Драко своим ответом.

— Тео, друг мой, — обеспокоенно начал Блейз. — А латрономия передается половым путем?

— Определенно нет, — усмехнулся Нотт.

— Но вероятность все же существует? — не успокаивался Блейз и, повернувшись в Гермионе, печально продолжил: — Извини, душа моя, но, боюсь, наше сегодняшнее свидание отменяется.

— Забини! — возмутившись, выкрикнула Гермиона.

— К чему эти возмущения? — недоумевал он. — Пришло твое время играть роль моей девушки, но, увы, не сегодня.

— Не беспокойся, я найду, чем занять себя этим вечером, — нагло произнесла Гермиона. — Или кем.

— Что? — удивился Забини. — Не заигрывай со мной, женщина! Меня это заводит.

— Да, — улыбнулась она. — Я знаю.

— Мерлин всемогущий! — воскликнул он. — Дожил! Меня приводит в смущение заучка Грейнджер.

Гермиона рассмеялась, но, заметив серьезный взгляд Малфоя, замолчала. И, не желая терпеть его молчаливое недовольство и явное раздражение, она попрощалась и привычно отправилась в библиотеку, где, очевидно, вновь проведет бессонную ночь.

* * *

Ночной покой Малфой Мэнора нарушали монотонное тиканье часов и завывание дикого, бродящего в окрестностях животного, слышимого за толщей стекла личного кабинета Драко. Заглушая сонливость второй чашкой кофе, он кропотливо изучал присланный накануне отчет об успешной поставке драконьих ингредиентов в ведущие лаборатории и больницы магической Англии. Устав от неразборчивого почерка Джорджа Гилберта, Драко откинулся на спинку кресла, чувствуя неприятное покалывание в плечах, и, мечтательно задумавшись об умелых женских пальчиках, разминающих его усталые мышцы, невольно бросил взгляд на целительский справочник.

Если верить автору справочника, то Теодор был прав: латрономия не заразна и не навредит его организму. Невероятно! Эта девица просто источник проблем и неприятностей, с которыми впоследствии он должен справляться. Вот и сейчас он вынужден побеседовать с семейным целителем Воллангом и, возможно заставить Грейнджер пройти у него осмотр, чтобы убедиться, что Драко ничего не угрожает. Но, конечно же, она возразит и припомнит ему, что ее покладистый жених — целитель, и она не нуждается в посторонних услугах. Какая раздражающая особа!

Нетерпеливо выдохнув, Драко потянулся к увесистому справочнику и, открыв нужную страницу, прочел:

«… первичные симптомы латрономии (сыпь, раздражение, волдыри, пустулы) являются следствием контакта, преимущественно тактильного, с растительным и/или животным Беленым зельем… до приема лекарственного антидота рекомендуется перевязать пораженные участки кожного покрова чистыми бинтами и исключить из пищи продукты, содержащие природные аллергены (см. табл.47)…»

Резко закрыв книгу, он задумался, что уделяет слишком много времени внезапной болезни Грейнджер, в которой, к слову, виновата лишь она сама. Что ж, пусть расплачивается за собственную глупость. Усмехнувшись, Драко собрал книги и свитки, взятые из библиотеки и, потушив настольную лампу, уверенно покинул кабинет.

* * *

Библиотеку окутывал запах тягучего воска, стекающего каплями и застывающего острыми бугристыми пиками сгорающих в глубокой ночи свечей. Драко слышались лишь потрескивание тлеющей древесины в камине, шорох ветхих свитков, перелистывание страниц и тихий однотонный шепот. Он неспешно обошел стеллажи с книгами и, заметив Грейнджер, сидящую на ковре и выстраивающую стену из десятка справочников и свитков, усмехнулся. Да, похоже, страсть к зазубриванию обрела новые масштабы!

Грейнджер, увлеченная книгами, не слышала мягких и осторожных шагов Драко по ворсу персидского ковра, и, когда она оторвалась от чернильных страниц и потянулась к чашке кофе, он резко перехватил ее руку.

— Малфой? — вздрогнув, произнесла она и, возмущенно взглянув на него, возразила: — Это мой кофе!

— Уже нет, — улыбнулся Драко, нагло отпивая из чашки. — Ферну все же больше стоит практиковаться в приготовлении кофе. Зерна недостаточно обжарены… [6]

— Я должна закончить перевод эсфийского свитка к утру, — скрестив руки на груди, возмущалась Гермиона. — А ты наглым образом мешаешь мне бороться со сном.

— Перевод свитка? — удивился Драко, разглядывая аккуратно развернутый пергамент на деревянной доске. — Неужели кто-то предпочел работать с тобой после увольнения из организации Кристофера?

— Ты удивишься, Малфой, сколько частных заказов я получаю после освобождения от вашей с Кристофером диктатуры, — усмехнулась Гермиона, намеренно раздражая Малфоя. — Но, признаться, работать в команде мне куда привычнее, именно поэтому я приняла предложение основателя частной исследовательской группы.

— О, мне жаль этого беднягу, — наигранно сочувствовал Драко. — К слову, как его имя? Я бы хотел лично принести ему мои соболезнования.

— Леонард Дефо, — расплывшись в улыбке, произнесла Гермиона и, заметив удивление на лице Малфоя, рассмеялась.

— Ты работаешь на этого мерзкого меркантильного идиота? — зашипел Малфой. — Тебе ведь известны их ненавистные отношения с Кристофером. Как ты могла…

— Лучше работать на идиота, чем на вас — властолюбивого хозяина и слабовольного слугу, — резко ответила Гермиона.

— Я тебе не верю, — наклонившись к ней, прошептал Драко и, заметив ее смущение, усмехнулся. — Ты обладаешь таким бесполезным чувством, как совесть и не посмела бы так поступить с Кристофером. Ты лжешь мне, Грейнджер.

— Да, лгу, — без зазрения призналась Гермиона. — Но, признайся, ты забеспокоился, что я могу работать на твоих конкурентов и приносить неприятности.

— Глупости, — самоуверенно фыркнул Драко. — Ты не нужна мне, Грейнджер.

— Повторяй себе это чаще, — парировала Гермиона.

Хмыкнув, Драко расположился на кресле у камина и, отложив пустую чашку на небольшой столик, прикрыл глаза. Сегодняшний день выдался сложным, но довольно предсказуемым, и единственное, что выбивалось из планов — это извинения Грейнджер. Забавно, что девица, копошащаяся в свитках на ковре и страстно изучающая книги с определенно нездоровым блеском в глазах, еще способна его удивить. Он едва сдерживал в себе злость и желание разорвать ее на кусочки за дерзость и хаос, привнесенный в размеренную жизнь его родных, но простые извинения заставили Драко сменить гнев на милость.

— Леди Нарцисса и леди Эленна не поверили в выдуманные отношения с Забини, верно? — осторожно спросила Гермиона. Пожалуй, этот вопрос волновал ее все эти дни, но поговорить с Малфоем она так и не решалась.

— Даже незрячий безумец не поверил бы в твою бездарную игру, Грейнджер, — усмехнувшись, ответил он, так и не открыв глаза.

— И как ты оправдался? — игнорируя его колкость, поинтересовалась она. Не стоит тратить время на соревнование в остроумии, пока Малфой расположен к разговору.

— Это было довольно просто, — скромно ответил он и, усмехнувшись, добавил: — И правдоподобно. Я объяснил твое появление в поместье тем, что Блейз проиграл мне желание — его свидание с маглорожденной ведьмой на светском мероприятии.

— Мило, — кисло произнесла Гермиона. — Учитывая, что леди Нарцисса и леди Эленна поверили в эту абсурдную историю, тебе довольно часто приходится заключать пари на людей и людские чувства.

— Это занимательно, — признался Драко. — Но обычно я отдаю предпочтение золотым монетам.

— Я не сомневалась в твоей алчности, — улыбнулась Гермиона. — Но у тебя есть кое-что дороже золота.

— И что же? — недоумевал Драко. Какие глупости! Что может быть дороже золота?

— Преданные друзья, — мягко произнесла она, так, словно объясняла ребенку простую истину.

Онемев, Драко нахмурился и растерянно наблюдал, как она, повернувшись, вновь углубилась в чтение. Определенно в ее словах красной нитью тянулась истина. Он знал это… определенно, знал, но, пожалуй, ему никогда бы голову не пришла такая блажь, как произносить слова вслух. Однако это обескураживало, заставляло задуматься. И это, то единственное, что возмущало и удивляло Драко в характере Грейнджер: она давала свободу словам, глубоким мыслям и тайнам. Глупо, пожалуй,… и, быть может, немного смело.

— Как прошло твое знакомство с Маракандской библиотекой? — вспомнил Драко, стараясь сменить тему разговора.

— Потрясающе, — оживилась она и, повернувшись, в предвкушении расправила плечи, словно готовилась рассказывать длинную и увлекательную историю. — Багдад — город с удивительной культурой, а Маракандская библиотека… Помнится, в путеводителе магических мест я читала небольшую заметку, где автор рассказывал об уникальном экстерьере здания, упоминая, что сотни мастеров стачивали пальцы в кровь, высекая узоры и орнаменты. Но то, что я увидела, заставило меня онеметь от удивления. А сколько же книг, свитков и талмудов… Мерлин, это невероятно! Мне удалось побывать на частных лекциях самых именитых историков, алхимиков и создателей защитных заклинаний. Я беседовала с Матильдой Блеквингс и графом Арестелем… А еще я, — замолчав, Гермиона смущенно опустила глаза, вспомнив, что ее слушатель — Малфой, который скорее высмеет странное увлечение к книгам, нежели разделит с ней эту страсть.

— А еще ты…? — напомнил ей Малфой, удивленно взглянув на нее.

— Пожалуй, это не столь важно, — замялась Гермиона. — Тебе определенно неинтересно выслушивать мои истории о Маракандской библиотеке.

— Не смею с тобой не согласиться, — уверенно произнес Драко. — Мне не интересны истории о Маракандской библиотеке, но довольно занятно наблюдать, с каким восхищением ты рассказываешь об этом. Какая необычная страсть!

Гермиона открыла рот, чтобы ответить, но, промолчав, смешно прикусила губу и вернулась к работе. Определенно Малфой насмехался над ней. Не иначе!

— К слову, — хитро сузив глаза, вспомнила она. — Меня давно мучает вопрос. И мне казалось, что в Маракандской библиотеке удастся найти ответ, но, увы, даже беседа с Хавьером — новым архивариусом — не приблизила меня к причинам. Итак, мы безуспешно завершили задание в Блэкстоуне, возможно, потому что карта была спрятана в другом месте, а, быть может, наводка Отдела тайн была неверной или же Донаван ошибочно предположил, что именно Архивариус, стал тем, кто выкрал карту из гробницы Хоакина Бартоса. Но единственное, что мне предельно ясно — ты знаешь причину или же предполагаешь. Тебя не удивило отсутствие карты в тайнике Архивариуса, и я хочу знать почему? [7]

— Боюсь ты, как и обычно, ошиблась в выводах, Грейнджер, — усмехнулся Драко, чувствуя легкое волнение от мысли, что ей вздумалось докопаться до истины спустя столько времени.

— Нет, — самоуверенно заявила она. — Когда Гарри убедил меня работать на Отдел тайн, он упомянул, что ты отошел от дел и на задания отправится другой расхититель. Однако этим «другим» оказался ты, Малфой. Ты мог отказаться, так как срок действия контракта с Отделом тайн истек, но что-то заставило тебя передумать. Ты отправился в Блэкстоун, потому что хотел, а не потому, что был должен.

— О, ты меня подловила, — разочарованно выдохнул Драко. — Виновен.

— Ты уже бывал в Блэкстоуне и… — не унималась Гермиона.

— Нет.

— Значит, ты был знаком с Архивариусом прежде?

— Нет.

— Быть может, ты…

— Достаточно, — грубо оборвал ее Драко. — Я не стану обсуждать с тобой задание Отдела тайн. Однако если ты желаешь получить ответы, то тебе стоит подумать об этом самой. Понимаю, что для тебя это сложный физиологический процесс, но все же…

— Малфой! — нахмурившись, возмутилась Гермиона.

Драко закатил глаза и усмехнулся, глядя на ее недовольный вид. Право же, нелепое зрелище!

— Следует задать себе сотню вопросов, прежде чем ответить лишь на один, — философски произнес Драко. — Например: зачем Архивариус лишил себя жизни, чтобы спрятать карту?

— Чтобы защитить, то, к чему эта карта приведет, — уверенно ответила Гермиона. — В данном случае — Пояс Ориона.

— Я же сказал, что ты должна думать, Грейнджер, — раздраженно произнес Драко.

— Но это же логично, — продолжала возмущаться Гермиона. — Единственный способ выжить в городе с меняющими реальностями — это умереть, как бы абсурдно это ни звучало. Да, возможно, это глупо — лишать себя жизни ради куска пергамента… Да и Архивариус не был глупцом, а скорее гением, однако, — она резко замолчала, неожиданно осознав такую простую истину, которую Малфой познал еще в самом начале их путешествия в Блэкстоун. Так, вот почему он изъявил желание отправиться на задание.

— Архивариус защищал вовсе не карту, — прошептала она, наблюдая за реакцией Малфоя. — Нет, никакой карты! Ты знал, верно? Очевидно, карта была вымыслом Архивариуса, который пытался сбить с толку охотников за таким сокровищем, как Пояс Ориона. И прятал он в своем тайнике артефакт, а вовсе не карту, как предполагал Донаван. Вот почему ты не удивился отсутствию карты, ты знал, что ее и не должно было быть.

— Предполагал, — поправил ее Драко, удивляясь, что ей удалось-таки докопаться до истины. Не без его помощи, конечно. — Я убедился в этом лишь в Блэкстоуне.

— Невероятно! — воскликнула Гермиона. — Значит, именно в Блэкстоуне был спрятан Пояс Ориона. Так ты согласился на задания, чтобы заполучить артефакт?

— Что за глупость? — рассмеялся Драко. — Пояс Ориона — артефакт, сохраняющий в себе любой вид магии, с которым только соприкоснется. Ты хоть осознаешь, какую опасность он представляет, если окажется в «плохих руках»? Архивариус осознавал, именно поэтому пожертвовал собой, чтобы защитить магический мир от новой опасности. А я… я лишь опасался, что другому расхитителю удастся найти артефакт и Отдел тайн заполучит желаемое. Я ведь уже упоминал о «плохих руках»?

— Как благородно, Малфой, — иронично заметила Гермиона.

— Не восторгайся, Грейнджер, меня это смущает, — усмехнулся Драко.

Гермиона рассмеялась и, взглянув на часы, ахнула.

— Так поздно, — улыбнувшись, произнесла она. — Завтра у меня личная встреча и, возможно, я опоздаю на ужин, — предупредила Гермиона, вспомнив о встрече с Эбби в уютном ресторане «Петрус».

Драко недовольно хмыкнул, услышав слова Грейнджер. Ее личные встречи в последнее время участились и определенно заняли все свободное время. Конечно, она ведь готова пренебрегать его правилами ради встреч со своим женихом. Неужели он настолько хорош?

Спешно складывая книги, сворачивая свитки, она поднялась с ковра и, разминая ноющие колени, направилась к выходу.

— Что же, доброй… — начало было прощаться Гермиона, но, услышав голос Малфоя, замолчала.

— Ты ведь лгала Эленне относительно своего отношения к измене, верно? — неожиданно произнес Драко, вставая с кресла и медленно приближаясь к ней.

— Что? — удивилась она. — Нет, я…я была вполне искренна.

— Занятно, — усмехнулся он, заглянув ей в глаза. — Ты не приемлешь измену своего мужчины, но изменять ему самой не считаешь зазорным. Я могу ошибаться, но, кажется, это называется лицемерием.

Гермиона вздрогнула, услышав слова Малфоя, и, шагнув назад, удивленно взглянула на него. Он что, упрекает ее? В ту ночь она решилась расстаться с Робертом, так как считала, что их отношения изжили себя. И она вовсе не ожидала оказаться в постели Малфоя пару часов спустя. Но сейчас оправдывать свое поведение расставанием с Робертом она не намерена. Ведь Малфой воспримет этот разрыв как собственную победу и не устанет упоминать об этом, каждый раз, как ее увидит. А вот ссора вполне может оправдать ее поведение.

— Ты ошибаешься, Малфой, — взволнованно ответила она. — Это называется кризисный период в отношениях. В ту ночь мы с Робертом поссорились, и я была так расстроена, что…

— Решила использовать меня, чтобы отомстить своему женишку? — разозлился Драко, сжав кулаки.

Да что эта магловская девица себе позволяет? Использовать его, чтобы заглушить обиду, а после вернуться к другому мужчине?

— О, или же ты желала воспользоваться услугами моего братца, но я испортил твои планы? — прошипел он, чувствуя, как к горлу подкатывает волна необъяснимой злости.

— Что? — захлебываясь от возмущения, воскликнула Гермиона. — Я не пыталась кого-либо использовать… я вовсе не…

Да за кого он ее принимает? Лицемерную потаскуху? Его оскорбления слышать было куда приятнее, нежели эти грязные намеки. Мерлин, что вообще на него нашло?

Резко потянув за руку, Малфой толкнул ее к стене и, грубо схватив за подбородок, тихо произнес:

— Не смей играть со мной, Грейнджер.

Драко наклонился к ее губам так низко, что она, очевидно, чувствовала его горячее и рваное дыхание. Нагло взглянув на него, она привычно прикусила нижнюю губу, медленно оттянула тонкую кожу и невольно провела кончиком языка по свежему укусу. Драко завороженно наблюдал за этим зрелищем и, почувствовав, как теплая волна разлилась по всему телу, стянувшись в тугой ноющий узел, резко шагнул назад и уверенно открыл дверь.

Ведьма! Она вновь злит его, вызывая в нем эмоции, пробуждая какие-то странные чувства.

— Что, черт возьми, это было? — удивленно произнесла Гермиона, когда Малфой скрылся за дверью библиотеки.

* * *

Тяжелый воздух, пропитанный каплями дождя, окутывал Лондон приятной апрельской свежестью. Мокрый, покрытый лужицами асфальт, блестел в свете десятка фонарей, а прохожие, аккуратно ступая по выложенной тротуарной плитке, спешно забегали в уютные кофейни, которыми славилась улица Кенниртон, в роскошном районе Белгравия.

Среди цветочных магазинчиков и кофеин расположился ресторан «Петрус», с широкими панорамными окнами и довольно скромной вывеской с золотыми буквами, подсвеченными светлой неоновой лампой [8].

Роберт стоял напротив, через дорогу, наблюдал как за столиком, расположенным у окна, сидела Гермиона, бурно обсуждающая что-то с Эбби — своей лучшей подругой. Гермиона улыбалась, держа в руках бокал с вином и, часто поправляя небрежно спадающую темную прядь волос, внимательно слушала подругу. Он так и не решался войти, увидеть ее, поговорить с ней и заставить так искренне улыбаться только лишь ему.

Пару недель назад, в приемном отделении, его ждала Эбби. Он пригласил ее в свой личный кабинет, предполагая, что Эбби, поручившись за подругу, попросит его простить ее и не спешить с разрывом отношений. Но Эбби не оправдывала Гермиону, не упрашивала простить его лживую невесту. Она лишь объяснила, что Гермиона оказалась в затруднительном положении, и брак с Малфоем был не более, чем ошибкой. Она не вдавалась в подробности, рассказывая об отношениях Гермионы с этим изувером, лишь просила Роберта обдумать свое решение и набраться мужества поговорить с Гермионой, разрешив с ней сложившуюся ситуацию.

Он злился на Гермиону, ненавидел ее, обвинял во лжи, но никак не мог забыть ее и смириться, что этот хамоватый, наглый аритократишка отнял ту, что некогда принадлежала ему. Да, виной всему был этот Малфой, который изменил его Гермиону, вынудил ее грубить, возражать и отказывать ему. Его милая и нежная Гермиона не могла так поступать с ним без вмешательства этого лжеца и предателя.

Нет, Роберт никак не мог решиться расторгнуть помолвку и отметить предстоящую свадьбу. Да и что он скажет своим коллегам, родителям, и как этот разрыв повлияет на его репутацию успешного целителя? Ему придется изменить свой график, отменить запланированные встречи на званые ужины, где он рассчитывал появиться с Гермионой и отказаться от брони в роскошном ресторане «Аудин» в Ирландии.

Мучаясь вопросами несколько недель, Роберт решился на разговор с Гермионой после того, как целитель Нельсон поведал ему о визите его невесты в больницу Святого Варфоломея. Он забеспокоился и, кропотливо изучив ее колдомедицинскую карту с комментариями целителя, вынудил лаборантов закончить с ее анализами в ближайшее время. Глупенькая! Она отравилась Беленым зельем на основе животного ингредиента — яда крильмара — и заразилась прогрессирующей латрономией, лечение которой проходит довольно болезненно. Но для него это был подходящий повод, чтобы встретиться с ней, передать антидот, а после быть рядом, когда латрономия проявит себя в полной мере. И, убедив Эбби устроить их встречу, он приехал в Белгравию, но, наблюдая за Гермионой через толщу витражного стекла, так и не решился войти.

Нет, он определенно должен поговорить с ней, но прежде побеседует с Малфоем. Ведь Гермиона — невеста Роберта, и она может принадлежать только лишь ему!

-

Примечания:

1. Строительство Багдада по распоряжению халифа Абу Джафар аль-Мансура началось в 762 году, и город служил столицей государства Абассидов. Вторая династия арабских халифов, происходившая от Аббаса ибн Абд аль-Мутталиба, дяди пророка Мухаммеда, завершила создание Арабского государства, и эпоха правления Аббасидов считается периодом расцвета исламской государственности и культуры.

В начале XIII века Багдад приобрел статус крупного научного центра, где открылось более 30 библиотек. В 945 году город вошел в состав владений династии Буидов, с 1055 года находился на территории государства Сельджуков, а в 1258 году в Багдад вторглись монгольские войска хана Хулагу, разорившие и разрушившие город. В период всего своего существования город подвергался гонениям, разрушениям и завоеванием. На сегодняшний день приняты меры по восстановлению разрушенной столицы, город постепенно застраивается заново. Пущены пригородные поезда, создается наземный Багдадский метрополитен.

2. Латрономия (лат. latro — «вор») — кожное заболевание, проявляющееся вследствие отравления Беленым зельем, в состав которого входит растительный яд белладонны или же животный — крильмара. Алхимик Фиоген Кейн — создатель зелья — ревностно относился к своим рукописям и, опасаясь воров, посмевших посягнуть на его труды, пропитывал пергамент Беленым зельем. И к слову, библиотекари, продавцы книг, владельцы диковинных магазинов на Востоке должны были оголять предплечья рук, чтобы никто не мог усомниться в их честности. Отсюда и выражение «нечист на руку», и именно поэтому латрономия выявляется на руках.

3. В чистокровном обществе считается позорным разводиться с супругом, так как нарушается магия брачных уз, которая почитается среди волшебников с известной родословной. Разведенные волшебницы подвергаются осуждению и пренебрежительному отношению в обществе, что негативно сказывается на репутации. Эленна, наплевав на осуждения и наговоры, трижды выходила замуж, чем и заслужила своим «распутным» поведением прозвище «светская потаскуха».

4. Цитаты приведены из романа Джейн Остин «Эмма».

5. Согласно книге «Фантастические звери и места их обитания», яд крильмара (англ. Lobalug venom) — выделения волшебного существа крильмара, находящееся в его сумке. При угрозе нападения сумка сокращается, и яд выстреливает в противника. Волшебники, случается, применяют его яд в составе различных зелий, хотя это строжайше запрещено.

6. Здесь я хочу обратить внимание на важный момент: кофе входит в список природных аллергенов.

И еще автор является заядлым кофеманом, и кофе часто будет появляться на страницах фанфика. В данной главе Драко упомянул, что «зерна недостаточно обжарены...», так как он предпочитает кофе, приготовленный в турке (арабский/турецкий кофе, кофе по-восточному). Способ приготовления — сложный процесс, и зачастую мастера держат в секрете пропорции смеси сортов (арабика, робуста, мокко), способы обжарки, помола и главное — приготовления.

7. В сносках к первой главе я упоминала о происхождении Пояса Ориона. В третьей же главе я рассказала о путешествии героев в Блэкстоун, который как, вы помните, закончился безрезультатно. Теперь же, я полагаю, вы понимаете, что Драко согласился на задание Отдела тайн из-за подозрений, что Архивариус скрывает в Блэкстоуне не карту, а сам артефакт — Пояс Ориона. И по этой же причине, он отказался составлять отчет для Донавана, что разозлило Гермиону, заставив ее на пойти ультиматум и отправиться с Малфоем в Лас-Вегас.

Поясню также: Блэкстоун — деревня с меняющимися реальностями, кривыми измерениями. Меняются они хаотично, непоследовательно, но имеют обыкновение повторяться. Так, первая реальность — опустевшая деревня-призрак, в которой не существует Пояс Ориона, и Архивариус мертв, а в иной же реальности он жив и охраняет артефакт от случайных посягательств. Угадать, в которой из реальностей скрывается Архивариус, практически невозможно, так как, путешествуя по измерениям, охотники могут встретить собственную смерть или же не найти выход из Блэкстоуна.

8. Ресторан «Petrus» расположен на улице Кеннингтон, в районе Белгравия. Приятная атмосфера, изысканный интерьер и великолепная французская кухня, приготовленная именитыми поварами, по праву заслуживают две мишленовские звезды. «Petrus» входит в сеть ресторанов шеф-повара Гордона Рамси, более известного по участию в шоу «Адская кухня».