Люблю тебя ненавидеть (гет)

Must be exhausting to lose your own game

Selfishly hated, no wonder you're jaded

(Проигрывать в свою же игру, должно быть, изнуряет.

За эгоизм и ненависть ты расплатился сполна)

Evanescence — Call me when you're sober

* * *

— Что ты с ней сделал? — удивленно спросил Теодор, не отрывая взгляда от Драко.

Малфой тихо усмехнулся и отвернулся к окну. Закат медленно догорал на горизонте, освещая имение Фооак, огненно-красными бликами. Семейный дом Забини — единственное магическое место в графстве Норфолк, окруженное лесом и озером Скарлет ⁽¹⁾, всегда казался Драко уединенным и свободным. В прошлом он был частым гостем в Фооаке и помнил, как они, мальчишками, запирались в подвале и изучали темную магию, или шумной компанией, играли в квиддич на берегу озера. Фооак оставил в памяти Драко добрые воспоминания, и, каждый раз возвращаясь сюда, он чувствовал спокойствие.

Солнце исчезало за кронами высоких деревьев, и осенний вечер тенью сменял ясный день. Начало октября было теплым и туманным. Деревья сменили окрас и золотистая листва покрыла тропинки ярким ковром. Драко, улыбаясь, наблюдал из окна за метаморфозами природы, ведь в его собственном поместье подобных перемен не встретишь; все деревья и цветы поддерживались магией и цвели круглый год.

Он обернулся и посмотрел на все еще удивленного Теодора, который терпеливо ждал его объяснений. Драко мысленно повторил вопрос, заданный Тео, и усмехнулся. Он подробно рассказал друзьям о своей выходке, не забывая упомянуть эмоции Грейнджер, которые пробуждали в нем желание причинить ей как можно больше боли.

Так что же он с ней сделал? Подчинил? Принудил повиноваться? Возможно. Ведь с того дня прошло несколько недель, и Грейнджер вела себя на удивление покорно. Он видел ее лишь раз в сутки, когда она спускалась к ужину и, не притрагиваясь к еде, терпеливо ждала, пока Драко закончит трапезу. Казалось бы, он добился желаемого: заставил ее чтить традиции, следовать правилам, однако поведение покорной рабыни ему изрядно наскучило. Ее нынешнее поведение полностью противоречило характеру, ведь Грейнджер прошла войну, вытерпела терзания безумной Беллатрисы и одинокое заключение в темницах его поместья ⁽²⁾. И сложно представить, что показательная жестокость Драко сломила дух такой особы как Грейнджер.

Спустя пару дней после того случая, Драко наслаждался собственным превосходством, но в глубине души он знал, что Грейнджер нанесет ответный удар. Но дни тянулись и превращались в недели, а она продолжала изображать из себя рабыню. Драко начал было сомневаться, а игра ли это, и, возможно, ему действительно удалось ее приручить? Конечно, это не могло не радовать, но он все чаще ловил себя на мысли, что вновь желает видеть ее противостояние и борьбу за собственные идеалы. Это желание разгоралось сильнее, когда он язвил и задевал ее, ожидая услышать либо колкий ответ, либо увидеть злобный взгляд. Она молчала и проглатывала все издевки, на которые только был способен его изощренный ум.

Драко тихо выдохнул, занял кресло у окна и медленно произнес:

— Все было именно так, как я и рассказал.

— Поступок достойный маркиза де Сада ⁽³⁾, — лениво произнес Блейз, наблюдая за Драко сквозь гранёное стекло пустого бокала. — Откуда эта жестокость, Драко?

— Она меня разозлила, — фыркнул Драко и, взмахнув палочкой, вновь наполнил бокалы.

— Достойная причина. Именно так оправдывался Хоакин Губитель, когда линчевал гоблинов в семнадцатом веке, — иронично подметил Блейз.

Драко шумно вздохнул и, прикрыв глаза, откинул голову на спинку кресла.

— До недавних пор тебе удавалось сдерживать свой пылкий нрав, однако сейчас…

— Не удивляйся, Тео, — весело произнес Блейз, перебивая Нотта. — Драко привык беседовать с девушками, когда те привязаны к стулу. Впрочем, признаться, я разочарован, что ты воспользовался столь варварским способом договориться с Грейнджер, ведь существует более действенный и гуманный метод.

Блейз хитро улыбнулся и залпом выпил ром.

— Неужели, гуру? Просвети нас, — ухмыльнувшись, ответил Драко.

— Секс — лучший парламентер, — произнес Блейз и услышав брезгливое фырканье Драко, растянулся в улыбке.

— Впрочем, — сменил тему Тео, — я все же считаю, что ты, Драко, поступил верно. Подобное обращение оправданно в отношении тех, кто не чтит традиции и игнорирует правила.

Драко улыбнулся и поднял бокал за сказанное Теодором.

— Подхалим, — шикнул Блейз. — Не удивлен, что ты поддерживаешь своего фаворита.

— Фаворита? — недоумевая, уточнил Драко.

Блейз кивнул и, встав с кресла, подошел к небольшому высокому столу, на котором стояли различные напитки. Он выбрал хрустальную бутылку с дэльфийским бренди и, разлив напиток по бокалам, громко и торжественно произнес:

— Мы заключили пари.

— О, Мерлин, — устало произнес Драко. — И что на этот раз?

— Это грандиозное пари, перед которым меркнут все предыдущие. Противостояние двух стихий — холодного чистокровного мерзавца, Драко Люциуса Малфоя и горделивой выпускницы Гриффиндора, героини войны Гермионы Грейнджер… Э-э, слишком много букв «г», вы не находите? Наводит на мысль о г…

— Я ставил на тебя, Драко, — нетерпеливо произнес Тео, весело ухмыляясь.

— Вы оба хотите нажиться на моем несчастье? — недовольно спросил Драко.

— Нет, — резко ответил Нотт, мотая головой.

— Это Теодор, — быстро произнес Блейз, указывая на Тео.

Драко сузил глаза, подозрительно глядя на друзей, переводя взгляд то на одного, то на другого.

— Ты, — грубо произнес Драко, обращаясь к Блейзу, — принял сторону Грейнджер?

Забини, виновато взглянул на друга, наполнил бокал Драко и произнес:

— Я верю в эту зануду. Помнится, на третьем курсе она тебя с легкостью одолела, полагаю, и в этот раз мисс Надоеда будет почивать на лаврах.

Теодор с трудом сдерживал смех и, обходя небольшой круглый стол, обтянутый зеленым сукном, подбросил несколько покерных фишек и, обращаясь к друзьям, спросил:

— Сыграем?

Драко и Блейз дружно закивали в ответ и, удобно расположившись за покерным столом, принялись за игру.

— Как бы то ни было, — начал Теодор, тасуя пластиковые карты. — Драко лидирует, и в скором времени я озолочусь на пятнадцать тысяч галлеонов.

— Пятнадцать? — удивленно спросил Драко, подкидывая несколько черных фишек в центр стола, повышая ставку Блейза.

— Да, мы решили не мелочиться, — весело ответил Блейз. — Раскрываем карты, господа.

— Две пары королей, — произнес Теодор.

— Фул хаус, — весело пропел Блейз. — Ты ведь не против нашего спора, Драко?

Драко, усмехаясь, не спешил открывать карты и медленно произнес:

— Конечно же нет, учитывая, что победитель разделит со мной выигрыш.

— Что? — одновременно спросили Блейз и Тео.

Драко потушил сигарету в хрустальной пепельнице и быстро раскрыл карты:

— Каре.

Нотт и Забини разочарованно воскликнули, наблюдая, как Драко сгребает высокую кучу цветных фишек, которые после превратятся в галлеоны.

— Грабить меня в покере у вас с Грейнджер семейное, — грустно произнес Блейз, взмахивая палочкой и пополняя заметно опустевший запас покерных фишек.

* * *

Ранние солнечные лучи мягко освещали светлую комнату, в которой безмятежным сном спала Гермиона. Она натянула одеяло, прячась от надоедливого солнечного света, и вновь окунулась в сладкую дремоту.

— Мисс уже проснулась? — послышался тонкий голосок Дейзи. Очевидно эльфийка, как догадалась Гермиона, ожидала ее пробуждения с самого рассвета. Гермиона тяжело вздохнула, откинула одеяло и с трудом поднялась с мягкой, теплой кровати. Она вздрогнула от холода, взяла с прикроватной тумбочки палочку и зажгла камин.

— С добрым утром, — сонно произнесла Гермиона, повернувшись к Дейзи. Эльфийка, смущаясь, улыбнулась и медленно спросила:

— Мисс желает позавтракать?

— А Малфой в поместье? — задумчиво спросила Гермиона.

— Нет, хозяин ушел на рассвете.

Гермиона улыбнулась, радуясь представившейся возможности изучить огромное поместье и повернувшись к Дейзи, произнесла:

— В таком случае я позавтракаю в трапезной.

Дейзи поклонилась и вмиг исчезла. Гермиона, пребывая в отличном расположении духа, поплелась в ванную. Она подумала, что, возможно, сегодня ей удастся осуществить свой план и отплатить Малфою за его жестокость и унижение, которое она прочувствовала на себе в тот вечер. Прошло несколько недель, но Гермиона все никак не могла заставить себя забыть о выходке Малфоя. Она прилагала огромные усилия, чтобы скрыть свой гнев, игнорировать колкости Малфоя и боролась с желанием стереть его самодовольную ухмылку чем-то тяжелым и травмоопасным.

Гермиона знала наверняка, что ее истерики и нападки лишь забавляли Малфоя, поэтому она терпеливо ждала подходящего момента, чтобы нанести ответный удар. Согласно брачному договору, Гермиона не могла причинить Малфою боль с помощью магии, навредить его работе она также не могла, ведь Эбби была права, и он действительно обладал завидным влиянием и необходимыми связями. Его же личная жизнь оставалась для Гермионы тайной. И переехав в поместье, она ожидала, что станет невольным свидетелем всевозможных оргий и пирушек, однако каждую ночь в поместье царила умиротворяющая тишина.

Из возможных вариантов ей оставалось только противостоять жестким правилам, либо давить на его слабые места, одним из которых являлся Малфой Мэнор. Она знала, как он оберегал свое родовое поместье, чтил вековые традиции и безоговорочно следовал правилам своего дома. В глубине души Гермиона возможно могла и восхищаться такой преданностью, но зверские выходки Малфоя заставили ее изменить свое мнение. Гермиона прочитала устав и зацепившись за незначительную деталь, решила, что нашла способ задеть самолюбие Малфоя и доказать собственную значимость. Она знала, что ее план был сложным и требовал определенных навыков в области магических заклинаний и, задавшись целью, она уже не могла остановиться. Теперь ей оставалось только изучить поместье, и сегодня для этого выдалась отличная возможность.

Гермиона спустилась в трапезную и принялась за еду. Нужно было отдать Дейзи должное: эльфийка приготовила вкусный и обильный завтрак, состоящий из вафель с соусом, свежих ягод, нежирного йогурта и сока.

— Доброго вам утра, мисс, и приятного аппетита, — тихо произнес Ферн, появившись в трапезной. Гермиона ответила на приветствие, допила сок и, внимательно наблюдая за серьезным домовиком, спросила:

— Ферн, я слышала, ты вырос в Малфой Мэноре, и очевидно знаешь все об истории поместья?

— Так и есть, мисс Гермиона, — коротко ответил Ферн.

— Ты не мог бы провести для меня небольшую экскурсию? — осторожно спросила Гермиона. Она хотела бы больше узнать о поместье. Нет, не только ради осуществления собственного плана, но и чтобы утолить любопытство и рассмотреть старинное поместье, которое в прошлом было для нее хранителем страшных воспоминаний, а ныне — золотой клеткой.

— Для меня честь показать вам поместье и его окрестности, мисс, — ответил Ферн, покорно преклонив голову.

Гермиона радостно улыбнулась и, аккуратно промокнув рот салфеткой, убирая излишки, поспешно встала из-за стола и быстро проговорила:

— Что ж, в таком случае начнем прямо сейчас.

Дэльф коротко кивнул и последовал к выходу из трапезной, которой вел в аванзал. Он остановился и, повернувшись к Гермионе, произнес:

— Если вы не возражаете, мисс, мы начнем с аванзала. Данное помещение служит для встречи гостей, является своего рода парадной приемной. Обратите свое внимание, мисс, что эта единственная комната в мэноре, выдержанная в классическом стиле рококо и не типичном для поместья лазурном цвете с золотой лепниной.

Ферн замолчал, позволяя Гермионе разглядеть убранство аванзала, которое хоть и казалось ей излишне помпезным, но впечатляло своим великолепием и гармоничным сочетанием цветов. Мягкий лазурный цвет стен радовал глаз, а позолоченная, искусно выполненная лепнина придавала комнате роскошный вид. Больше всего Гермиону поразил потолок, расписанный сусальным золотом. В утренних солнечных лучах узоры словно светились, и Гермиона боролась с желанием лечь на отполированный деревянный пол и внимательно рассмотреть узоры и орнаменты на потолке. Она улыбнулась при мысли, что если бы Малфой увидел ее в таком положении, то шипя от злости, осудил бы за неприличное поведение.

Ферн продолжил рассказывать о деталях интерьера, важно расхаживая по комнате. Они подошли к одной из трех дверей, она из которых вела в парадный зал. Гермиона в изумлении застыла на пороге, рассматривая огромную белоснежно-серебряную комнату. В отличие от аванзала, парадная была выдержана в стиле барокко, с присущими для этого интерьера фресковой росписью, зеркалами в громоздких серебряных рамах, плавными линиями, роскошными хрустальными люстрами и белоснежным мраморным полом. Из огромных панорамных окон открывался вид на Цветочный сад и гранитный фонтан, из которого шумно журчала вода. Гермиона невольно прикрыла глаза, представляя, как сотни свечей ярко освещают зал, а девушки смущенно принимают приглашения на танец от своих кавалеров и, тихо шурша шелковыми юбками, плавно танцуют под живую музыку. Это напомнило ей Святочный бал на четвертом курсе в Хогвартсе, но даже сейчас, в дневном свете, парадная в Малфой-мэноре впечатляла Гермиону больше, чем когда-то роскошно украшенный Большой зал в родной школе.

Дальше Ферн показал ей остальные помещения на первом этаже: комнаты для гостей, кухню, комнаты для слуг, трапезную, музыкальную комнату, малую приемную и цветочную оранжерею. Самой большой комнатой на первом этаже была библиотека, но Ферн, искренне извинившись перед Гермионой, сказал, что Малфой велел ему не подпускать ее даже к дверям библиотеки. Она так и стояла в коридоре, грустно глядя на огромные резные двери. Над ними тонким готическим шрифтом было выгравирована фраза на латыни: «Scientia est potentia».

— Знание — сила, — вслух произнесла Гермиона, переводя знакомую фразу.

— Желает ли, мисс, подняться в Восточное крыло?

Гермиона утвердительно кивнула и направилась к мраморной лестнице, ведущей на второй этаж.

В Восточном крыле, помимо спальни Гермионы, личной комнаты и кабинета Малфоя, было несколько гостевых комнат, будуар леди Нарциссы, покои родителей Малфоя, которые были заперты, а также малая столовая и галерейная. Гермиона знала, что на этом этаже находилась еще одна комната, в рассмотрении которой она не нуждалась, так как помнила каждую деталь. В гостиной на втором этаже она была лишь однажды — в давно забытом прошлом. Ей хотелось верить, что оно забыто, что сейчас существует лишь на страницах истории, однако такое прошлое всегда оставляет следы и навсегда врезается в память.

Шумно дыша, она стояла в холодном коридоре напротив до боли знакомой двери. Гермиона вздрогнула и невольно дотронулась до предплечья правой руки, на котором еще виднелись тонкие рубцы, но вот ненавистное слово «грязнокровка» уже невозможно было прочесть.

— Желаете войти, мисс? — раздался голос домовика.

— Нет, я бы хотела взглянуть на галерейную комнату.

— Простите за вольность, мисс, — осторожно начал Ферн, — но мне кажется, что вам следует избегать галерейной комнаты, ведь портреты предков хозяина Драко уже пробудились и будут не довольны новому жильцу поместья.

— Переживу, — коротко ответила Гермиона и направилась в сторону галерейной.

Она медленно следовала за Ферном по длинному коридору с высокими готическими арками, и, подходя к открытой галерейной, она остановилась у входа, решаясь войти.

Темные бархатные шторы на окнах не пропускали солнечный свет, отчего в помещении царил легкий полумрак. Гермиона неспешно проходила мимо больших, роскошно украшенных портретов, которые, пробуждаясь от легкой дремоты, внимательно, но молчаливо следили за ней. Она старалась не задерживаться, рассматривая картины, и лишь краем глаза успевала прочитывать имена предков Малфоя, которые аккуратным античным шрифтом были выгравированы на позолоченных табличках. Безмолвие медленно таяло в тихом перешептывании, и она с трудом улавливала короткие фразы изображенных на портретах людей.

Гермиона вздрогнула, когда, проходя мимо картины Абраксаса Малфоя, услышала грозный, суровый клич:

— Кто вы?

Она остановилась и, повернувшись, внимательно посмотрела на усталое и грузное лицо деда Малфоя, который злобно смотрел на нее холодным взглядом.

— Меня зовут Гермиона Грейнджер, сэр.

— Мисс Грейнджер, — растягивая слова, произнес Малфой-старший, и Гермиона явно уловила в его тоне знакомые нотки. — Я не припоминаю вашей фамилии среди Ордена священных двадцати восьми или других чистокровных семейств магической Европы.

— Неудивительно, мистер Малфой, я родилась в… — замолчала Гермиона, замечая взгляд Ферна, который почти незаметно дал ей понять, что Абраксасу Малфою вовсе не обязательно говорить правду. — … родилась на Востоке и лишь недавно переехала в Англию.

— Хм, — сомнительно произнес мистер Малфой. — Что вы делаете здесь, в Малфой-мэноре?

— Я была приглашена в поместье вашим внуком, Драко Малфоем, в качестве консультанта касательно его нынешней работы, — осторожно объяснилась Гермиона.

— Весьма туманное разъяснение, мисс. Надеюсь, вы не задержитесь в поместье.

— Уповаю на то, что ваши надежды оправдаются, мистер Малфой, — произнесла Гермиона, слегка преклонив голову и прощаясь с портретом.

Она глубоко вздохнула, успокаиваясь, и продолжила уверенно проходить мимо картин, медленно направляясь к выходу.

После Ферн предложил ей показать верхние этажи, но Гермиона, чувствуя легкую усталость, отказалась. Она решила рассмотреть сады, которые цвели под окнами ее спальни, позволяя ей ежедневно наслаждаться прекрасным видом ярких цветов.

Зимний сад с северной стороны поместья привлекал ее своей необычайной цветущей красотой.

Каждое утро, любуясь садом со второго этажа, Гермиона часто задавалась вопросом, почему сад называли — Зимним. И лишь только сейчас, пройдя через арку из цветущих вьюнков, она поняла, по какой причине сад носил именно это название. Белые глицинии — невероятно красивые цветущие деревья, соединяясь кроной, образовывали навес из белых цветов, которые, свисая, напоминали падающие хлопья снега.

— Какая красота, — восхищенно изумлялась Гермиона. — Они цветут так, словно сейчас весна!

— Так и есть, мисс, — произнес Ферн и, замечая удивленный взгляд Гермионы, продолжил: — Защитная магия поместья поддерживает цветение растений круглый год.

— Неужели деревья цветут уже несколько столетий? — недоумевая, спросила Гермиона.

— Не совсем так, мисс. Несколько десятилетий назад леди Офелия предпочла видеть цветущие деревья в зимнее время. С тех пор растения продолжали цвести.

Гермиона задумчиво оглядывалась по сторонам, вдыхая сладкий аромат глициний. Она улыбнулась, понимая, что сказанное Ферном подтверждает ее догадки касательно поместья. Это окончательно убедило ее совершить задуманное и отомстить Малфою уже сегодня. Оставалось лишь прийти с работы раньше и подготовить все необходимое до начала ужина.

— Работа! — вскрикнула Гермиона, поглядывая на наручные часы. — О, Мерлин, я опаздываю.

Она выбежала из сада, оставляя удивленного Ферна и схватив сумочку в спальне, исчезла в камине.

* * *

— Мисс Грейнджер, это вы..

— Да-да, Роузи, я опоздала, — быстро произнесла Гермиона, обращаясь к секретарю, и вошла в кабинет.

Переводя дыхание, она захлопнула дверь и заметила Эбби, которая, обложившись книгами, увлечено водила пером по пергаменту.

— Гермиона, — воскликнула Эбби, вставая из-за стола. — Все тебя только и ждут.

— Что произошло? — устало спросила Гермиона. — Я задержалась лишь на пятнадцать минут.

— Оливьер Дис ⁽⁴⁾ вернулся из Мексики, — шепотом произнесла Эбби, прищурив глаза.

Гермиона разочарованно вздохнула. Приезд Диса означал, что ему и его команде удалось найти недостающую часть письменности друидов, а это отличный повод для издевок и напыщенной гордыни. Этот ирландец с французскими корнями считает должным конкурировать с исследовательской группой, возглавляемой Гермионой, и это несмотря на то, что они оба работают на Кристофера.

— Прежде мне еще не удавалось видеть его таким довольным и напыщенным, — продолжила Эбби. — Сейчас он у Кристофера — отчитывается о проделанной работе. И да, Краун просил тебя зайти. Срочно.

Гермиона удивленно вздернула бровь и, внимательно посмотрев на Эбби, произнесла:

— Что-то произошло?

— Мне неизвестно, но в отделе ходят слухи, что Кристофер получил крупный заказ.

Гермиона кивнула и, сняв легкое пальто, направилась в личный кабинет своего начальника. Как только она вошла, то сразу почувствовала резкий запах хвои — излюбленный парфюм Диса. Он вальяжно сидел в кресле напротив Кристофера, весело смеясь и манерно отхлебывая кофе из маленькой белой чашки.

— Гермиона, — произнес Дис, низким голосом. — Рад тебя видеть.

— Ты так и не научился лгать, Оливьер, — ответила ему Гермиона, присаживаясь в свободное кресло.

— Жаль, что ты не отличаешься пунктуальностью и пропустила увлекательный рассказ о моих приключениях в Мексике.

— Впервые искренне рада своему опозданию. Здравствуй, Кристофер, — произнесла она, улыбаясь Крауну.

— Пожалуй, я никогда не устану наслаждаться вашими перепалками, — усмехаясь, ответил Кристофер и, сняв очки в тонкой серебряной оправе, устало продолжил: — Начну без вступлений. Я получил заказ на перевод книги от известного в своих кругах коллекционера. Дабы избавить вас от пустых объяснений, я позволю вам увидеть все самим.

Перебирая бумаги в выдвижном ящике стола, Кристофер протянул им потертую колдографию. Гермиона внимательно всмотрелась в старый снимок и от удивления воскликнула:

— Это же «Книга ужасов Ориндела»⁽⁵⁾ , написанная Сезааром, известным некромантом четырнадцатого века. Это самый редкий и ценный артефакт в истории некромантии. Но кто же владелец книги?

Она продолжала всматриваться в снимок, вспоминая, что нередко встречала упоминания о «Книге ужасов» в античных текстах и древних писаниях. Мысль о том, что она воочию увидит и прочтет книгу, заставляло ее сердце биться чаще. Мельком взглянув на Диса, она заметила, что он, словно зачарованный, рассматривал колдографию, и подумала, что, возможно, им придется вместе работать над книгой.

— Заказчик пожелал оставить свою личность в тайне, — спокойно ответил Краун, отвлекая Гермиону от мысли.

— Что ж, Кристофер, задание достойное, — начал Дис. — Я согласен.

Гермиона открыла рот от удивления, изумляясь напыщенности своего коллеги.

— Не воображай Оливьер, что ты единственный желающий перевести книгу, — злобно произнесла она, обращаясь к Дису.

— Не смеши меня, — ухмыляясь, фыркнул Дис. — Ты слишком молода, нерасторопна и неопытна. Кристофер не станет рисковать репутацией нашей организации, назначая тебя главной в этом деле.

— Что ты…

— Прекратите, — рявкнул Краун. — Я рассматриваю обе ваши кандидатуры, но, поверьте, окончательное решение приму не я. Я выслал ваше личное досье заказчику, и он пожелал убедиться в вашей квалификации. Здесь, — он протянул им запечатанные конверты, — манускрипт с секретописью, который вы должны расшифровать в течение недели. И лишь тогда заказчик лично решит, кто из вас возьмется за перевод книги.

— Кажется, результат очевиден, — гордо произнес Дис, с усмешкой поглядывая на Гермиону.

— Рада, что и ты поддерживаешь мою кандидатуру, — ответила ему Гермиона и, встав с кресла и попрощавшись с Кристофером, уверенно направилась к выходу.

— А девица с характером, — произнес Краун, когда за Гермионой закрылась дверь.

— Не смеши меня, Кристофер, она лишь бесхребетная мышь, — фыркнув, произнес Дис.

— Смотри не пожалей о своих словах, Оливьер, — ответил Краун вслед уходящему Дису.

* * *

Драко вошел в свою спальню и, снимая пиджак, устало сел в кресло. Тяжело вздохнув, он откинул голову на спинку и, прикрыв глава, вновь подумал об условиях контракта, которые он изменил сегодня с норвежской компанией «Фрейгейр Брос». Дотошные скандинавы Ингер и Ларс Фрейгейры, основатели известной компании по обработке драконьих чешуек, жил, когтей и прочих полезных ингредиентов для изготовления зелий и палочек, уже четвертый месяц тянут с подписанием контракта по двустороннему сотрудничеству. После войны многие частные компании и поставщики прервали все отношения с магической Англией, и вот уже который год мастера волшебных палочек, целители, аптекари и зельевары закупали ингредиенты втридорога в Индии, Тибете и Иране. Безусловно, это сказалось на цене зелий, лекарств и магических предметов, и заключение сделки с «Фрейгейр Брос» вдвое уменьшило бы расходы на ингредиенты и соответственно повысило бы производство и спрос покупателей. Но братья Фрейгеры, придирчиво прочитывая контракт, каждый раз меняют условия и обязанности сторон, тем самым испытывая терпение Драко.

— Хозяин, вы уже вернулись, — раздался знакомый голос Ферна, отвлекая задумчивого Драко от мысли. — Желаете выпить кофе перед ужином?

— Не откажусь. Добавь в кофе корицы и принеси его в столовую на втором этаже.

Драко встал с кресла и бросил взгляд на растерянного Ферна, в глазах которого явно читалось сомнение.

— Что-то не так, Ферн? — поинтересовался Драко.

— Вовсе нет, хозяин, я лишь предположил, что вам будет неприятно пить кофе в обществе мисс Гермионы, — осторожно произнес Ферн, преклонив голову.

— Она в столовой?

Ферн быстро закивал ухмыляющемуся Драко.

— Крыса выползла из своей норы, — улыбаясь, тихо пропел Драко. — С каких это пор мисс Занудство безнаказанно прогуливается по моему поместью?

— Сегодня утром мисс пожелала осмотреть поместье. Я сопровождал мисс Гермиону и, следуя вашему приказу, не допускал ее до запрещенных мест, включая гостиную.

— Гостиную? Не припомню, чтобы я запрещал ей появляться там, — задумчиво произнес Драко.

— Мисс сама не пожелала осматривать гостиную, господин, — объяснил дэльф.

— Интересно, — медленно произнес Драко, ясно понимая, почему Грейнджер решила держаться подальше от этой комнаты.

— Желаете, чтобы я принес кофе в ваш кабинет, хозяин? — спросил Ферн.

— Сделай так, как я сказал. И впредь не утруждай меня своими предположениями, Ферн, — сурово произнес Драко, наблюдая, как дэльф низко кланяется и испаряется.

* * *

Драко неспешно вошел в залитую солнцем столовую, замечая Грейнджер, склонившуюся над книгами за кофейным столиком в углу комнаты. Он знал, что она слышала его приближающиеся шаги, но не подняла головы и не посмотрела на него. Она обложилась увесистыми томами, словно возводя защитные стены, и сосредоточено скользила взглядом по папирусным страницам.

Драко сел напротив, не отрывая от нее взгляда, взял чашку с горячим кофе и, отпив глоток, наблюдал за ее стараниями игнорировать его. Он знал наверняка, что она слышит и терпит его присутствие, раздражаясь любому шороху с его стороны, но ее демонстративное пренебрежение распаляло его с каждой минутой все сильнее. Драко сложно было признаться себе, но он желал видеть ее злобу и жалкие попытки противостояния, ведь это будоражило его больше, чем азарт в играх или жажда победы. В последнее время она ведет себя покорно, тихо и мирно. Какое гадство!

Все его попытки разозлить ее провалились, и даже сейчас, когда он намеренно сверлил ее взглядом, она проявляла неподдельную стойкость.

С шумом поставив чашку на блюдце, Драко достал портсигар из внутреннего кармана пиджака и, медленно закуривая, внимательно наблюдал за ее реакцией. Она глубоко вздохнула и раздраженно смахнула со лба волнистую прядь волос, продолжая быстро скользить по чернильным строчкам, впитывая каждое написанное слово, одновременно делая небольшие заметки в исписанном блокноте. Ее губы беззвучно двигались, прочитывая страницу за страницей, и время от времени она облизывала кончиком языка иссохшуюся, потрескавшуюся кожу губ.

Драко медленно выпустил облако едкого плотного дыма, который быстро окутал Грейнджер, и, невольно кашлянув, она закусила губу от злости, но не подняла взгляда на Драко. Он усмехнулся, продолжая курить, верно рассчитав, что сигаретный дым будет раздражать ее больше, чем его немое присутствие.

— Ты слишком много куришь, — тихо произнесла она, продолжая читать.

— Ты против? — удивленно спросил Драко.

— Да.

— Жаль, — грустно произнес он, — что мне плевать.

Она усмехнулась и, перелистывая страницы, спросила:

— Знаешь, что общего между сигаретой и Смертельным заклятием?

— Просвети меня, — ехидно ответил Драко.

— У них общая цель, вот только скорость разная, — иронично пояснила Гермиона, делая заметки в блокноте. — Надеюсь, твои сигареты окажутся быстрее.

— Не дождешься, — злобно ответил он.

— Жаль, — печально произнесла Грейнджер. — Я была бы самой счастливой вдовой.

Он потушил сигарету, наблюдая, как она усмехается, вчитываясь в ветхий манускрипт и аккуратно переписывая из него руны. Драко злило, что ему не удалось добиться желаемого — извести Грейнджер, пробуждая в ней гнев. Он продолжил внимательно наблюдать за ней, всматриваясь в блокнот, исписанный тонким почерком. Слегка повернув голову, он прочел несколько строк, понимая, что Грейнджер не просто переводит текст, а подбирает слово-ключ, чтобы расшифровать манускрипт. Подобный вид письма применяли в Греции несколько столетий назад, а сейчас маги используют его для секретописи — тайных посланий и писем.

Секретопись представляла собой бессмысленный набор слов и букв, и лишь только слово-ключ способно расшифровать текст. Грейнджер выписала руну "даахра", которая с ассафийского имела несколько значений, и неверный перевод может истолковать секретопись иначе.

Драко, ухмыляясь, откинулся на спинку кресла и, обращаясь к Грейнджер, громко произнес:

— В который раз я должен констатировать твою интеллектуальную несостоятельность, Грейнджер. "Даахра" переводится как "странник", ты же выбрала более примитивное значение — "пламя", и эта ошибка неверно истолкует секретопись. Удивлен, как, обладая такими умственными способностями, ты получила работу. Переспала с начальником?

Гермиона, резко захлопнув блокнот, злобно посмотрела на Малфоя и громко произнесла:

— "Даахра" переводится как "пламя", Малфой.

— Неужели? Можешь доказать? — ехидно произнес Драко, с жадностью глядя на медленно вскипающую Грейнджер.

— Ты знаешь, что не могу, — едва сдерживаясь, прошипела Гермиона. — Ассафийский толкователь находится в ...

— . . . Маракандской библиотеке, — перебивая Грейнджер, продолжил Драко, — а его точная копия — в Национальной Магической библиотеке в Швейцарии, куда требуется особое разрешение.

Гермиона прикрыла глаза, стараясь унять заметное волнение и желание резко возразить этому ухмыляющемуся мерзавцу, и, с трудом сдерживая злость, быстро проговорила:

— Согласно книге "Древние истории Ассафии" Эдилта Лиморта, где он подробно рассказывает о рунах, "даахра" толкуется как...

— Лиморта? — искренне рассмеялся Драко. — Неужели твои аргументы настолько иссякли, что ты ссылаешься на безумного историка, закончившего свои дни в лечебнице для душевнобольных?

— Профессор Лиморт написал книгу до того, как его прокляли, — оправдываясь, произнесла Гермиона, чувствуя, что ей не удастся убедить Малфоя.

Она и не заметила, как, злясь на Малфоя, встала с кресла и, нервно покусывая губы, гневно смотрела на него. Гермиона видела, как его серые глаза блестели, а губы скривились в довольной усмешке, понимая, что он добивается ее бурной реакции, с которой ей, увы, сложно совладать.

— И чтобы окончательно убедить тебя в твоей же собственной тупости, я напомню цитату Осахара, последнего правителя Ассафии, выгравированную над входом в его гробницу — "Daahra mie elnaas czhis, daahra mie goaus" — "Странником я пришел в этот мир, странником уйду в иной". ⁽⁶⁾

— Нет, это... это спорный перевод. Многие историки считают, что фраза истолкована неверно, и...

Запинаясь, Гермиона пыталась оспорить его аргументы, но, понимая, что ее попытки были жалкими и неубедительными, замолчала. Грейнджер злобно посмотрела на Малфоя, который медленно подошел к ней и, резко подняв ее подбородок, тихо произнес:

— Ты ничего не стоишь, если не способна стоять на своем. Твое мнение, даже будучи верным, можно с легкостью оспорить.

Она резко смахнула его руку и медленно произнесла:

— Ты знал, что я права, и руна истолкована верно, но все равно ты... Зачем?

Он пожал плечами и, направляясь к выходу, произнес:

— Мне было скучно, но ты меня изрядно повеселила!

* * *

— Чертов ублюдок! — злобно выкрикнула Гермиона, громко хлопая дверью в спальню.

Дейзи, ожидавшая свою хозяйку, испуганно пискнула, услышав стук. Преклонив голову, она подошла к Гермионе и осторожна произнесла:

— Мисс чем-то расстроена? Дейзи может помочь?

— Все хорошо, Дейзи, — произнесла Гермиона, стараясь придать своему голосу более доброжелательный тон.

— Тогда, может, Дейзи поможет мисс подготовиться к ужину?

Гермиона повернулась к эльфийке, довольно улыбаясь, она ответила:

— Нет, Дейзи, я уже тщательно подготовилась к ужину. Однако я буду тебе благодарна, если ты оставишь меня одну, чтобы я могла проверить все приготовления.

Дейзи удивленно посмотрела на Гермиону, но не сказав ни слова, испарилась.

— Теперь тебе точно не будет скучно, Малфой! — вслух произнесла Гермиона, беря в руку палочку и свитки с записями, спрятанными под кроватью.

* * *

Гермиона осторожно вошла в трапезную, мельком взглянув на громоздкие настенные часы, стрелки которых указывали на семь часов вечера. Она посмотрела на спокойного Малфоя и, гордо вздернув подбородок, прошла к столу и села на мягкий стул.

Малфой, не удостоив ее взгляда, кивнул Ферну, и через пару минут дэльф подал ужин: форель с овощами в кисло-сладком соусе. Гермиона, не притрагиваясь к еде, наблюдала, как Малфой отделяет рыбу тонким ножом от крупной кости и, аккуратно разрезая на маленькие кусочки, медленно нанизывает их на вилку. Он ел размеренно, растягивая ужин дольше обычного, возможно, для того, чтобы ожидание Гермионы превращалось в пытку. Она терпеливо ждала, изредка поглядывая на часы и делая небольшие глотки воды из узкого стакана.

Стрелки лениво двигались, и в нетерпении Гермиона постукивала пальцами по столу, привлекая внимание Малфоя. Он взглянул на нее, замечая ее волнение и частый взгляд, брошенный на часы, и, бросив нож в опустевшую тарелку, Малфой ухмыльнулся, замечая, как Гермиона вздрогнула от металлического звона. Она промолчала, лишь взглянув на него суровым взглядом.

«Еще пару минут!» — подумала Гермиона, отпивая пару глотков воды из стакана, стараясь унять легкое волнение.

Раздался громкий звон, извещая хозяев о прибытии нежданного гостя. Гермиона вздрогнула и, шумно выдохнув, взглянула на удивленного Малфоя.

— Ферн, разве кто-то должен был прийти?

— Нет, господин, мне было бы известно, — ответил дэльф, слегка преклонив голову.

— Хм, открой дверь, я желаю знать, кто беспокоит меня поздним вечером.

Ферн поклонился и направился к парадной двери.

— Не утруждайся, Ферн, — мягко произнесла Гермиона, вставая из-за стола. — Я открою дверь лично, встречая своего гостя.

Она прошла мимо ошарашенного Малфоя и быстро направилась к двери, надеясь, что он не остановит ее. Быстро пройдя через аванзал, намеренно оставляя дверь открытой, Гермиона подошла к парадному входу. Она потянулась к ручке двери и, прежде чем открыть ее, повернулась, чтобы посмотреть на удивленного Малфоя, стоящего у входа в аванзал и внимательно наблюдающего за каждым ее движением. Гермиона ехидно улыбнулась, предвкушая реакцию Малфоя, на ее глупую, но дерзкую выходку.

Она распахнула дверь и посмотрела на растерянного молодого паренька в синей униформе.

— Э-э-э, здрасьте, пиццу заказывали?

— Да, — весело произнесла Гермиона, с трудом сдерживая смех. — Две пепперони, верно?

— Ага, — произнес курьер, с удивлением разглядывая поместье. — С вас семнадцать фунтов, мисс. А вы здесь живете? Не знал, что здесь есть дома.

— Нет, — улыбнувшись, ответила Гермиона, отсчитывая деньги и протягивая их парню. — Разве здесь можно жить?

— М-да, жутковато, дом такой старый. Вы, наверное, тут фильм снимаете? ⁽⁷⁾

— Да, документальный, — смеясь, ответила Гермиона, закрывая дверь.

Улыбаясь, она прошла по аванзалу, возвращаясь в трапезную, гордо неся картонные коробки с горячей пиццей перед собой. Гермиона села за стол, намеренно не замечая разъяренного Малфоя, она открыла коробку и взяла небольшой треугольный кусочек пиццы. Откусив, она посмотрела на Малфоя невинным взглядом и, протянув коробку, произнесла:

— Угощайся.

Шипя от злости, Драко резко взмахнул палочкой, и пицца вмиг разлетелась на мелкие кусочки.

— Я предполагала, что ты так поступишь, — произнесла Гермиона, смахивая кусочки пиццы с блузки. — Именно поэтому я заказала две. Пожалуй, остальное я доем у себя.

Она встала из-за стола и быстро направилась к лестнице, ведущей в Восточное крыло.

— Стоять! — рявкнул Малфой и, подбежав к Гермионе, резко схватил ее, приставив палочку к горлу.

— Ты даже не представляешь, что я с тобой сделаю.

Его голос звучал грозно и опасно, и если бы Гермиона не пребывала в легкой эйфории, то определенно точно испуганно вздрогнула бы, услышав его властный тон.

— Оставь свои фантазии при себе, Малфой! — дерзко ответила Гермиона, отходя от Малфоя на пару шагов.

— Ты. Привела. Маггла. В. Мой. Дом, — прошипел Малфой, продолжая направлять на нее палочку.

— Да, — кивнула Гермиона. — Но прежде я сняла защитные чары с поместья.

— Нет, ты не могла. Защитные чары может снять только...

— Малфой, — радостно выкрикнула Гермиона. — Я ведь тоже часть этой семьи.

Яростно выкрикнув, Драко схватил ее за плечо и, прижав к стене, прошипел:

— Если это правда, ты дорого заплатишь.

— Я ведь обещала, что ты за все ответишь, Малфой. Пожинай плоды, — выкрикнула Гермиона. — Ты сам вложил оружие мне в руки.

— Я? Что?

— Устав, — радостно произнесла Гермиона. — Часть третья, "История Малфой-мэнора", где во второй главе подробно рассказывается о Фердинанте Малфое, основателе поместья, водившего дружбу с Луи Гелиффардом, известным мастером по защитным заклинаниям и чарам. Этот факт навел меня на мысль, что именно Геллиффард был создателем защитного купола, состоящего из цепи десятков связанных между собой чар. Подобная защита нерушима, но раз в несколько десятилетий необходимо обновлять защитные заклинания. Что ж, — она взглянула на часы, — через четыре часа защитная магия восстановится, можешь не благодарить, Малфой. ⁽⁸⁾

Гермиона осторожно посмотрела на Малфоя, который, дрожа от злости, боролся с желанием растерзать ее. Остервенело глядя на Гермиону, он сжал палочку сильнее и тихо произнес:

— Я тебя уничтожу, Грейнджер.

Гермиона, шумно выдохнув, повернулась и быстро поднялась по лестнице, надеясь, что Малфой не сдержит своего обещания прямо сейчас.

* * *

— Драко, прошу, скажи еще раз. Я так хочу это услышать! — весело пропел Блейз, смотря на злого Малфоя сияющими глазами.

— Она сняла защитные заклинания с поместья и привела маггла! — выкрикнул Драко, залпом выпивая виски.

Теодор, с трудом сдерживая смех, осторожно посмотрел на Блейза, который достал носовой платок из нагрудного кармана и, театрально промокнув воображаемые слезы, произнес:

— Моя малышка выросла. Я так горжусь ею!

Нотт не выдержал — рассмеялся в голос, привлекая внимание Драко, стоящего у окна.

— Прости, Драко, — виновато произнес Тео. — Но это действительно смеш…

— Заткнись! — рявкнул Драко, нервно расхаживая по комнате и вслух проклиная Грейнджер.

— А пиццы не осталось? — невинным голосом произнес Блейз. — Я бы не отказался от кусочка!

— Еще одна усмешка в мою сторону — и я отправлю вас обоих в путешествие… по частям, — злобно прошипел Драко, закуривая сигарету.

Он отвернулся к окну, вдыхая едкий дым, медленно заполняющий его легкие. Собравшись с мыслями, он прикрыл глаза, вспоминая выходку Грейнджер, которая пробуждала в нем почти животное желание разорвать эту девицу на мелкие кусочки. Она зашла за все грани дозволенного, посчитав, что ее дерзость останется незамеченной и безнаказанной. Глупая, наивная Грейнджер!

Драко не простит ей эту вольность: медленно, но верно он заставит ее пожалеть о том дне, когда в ее глупую голову пришла мысль посягнуть на единственное, что так дорого Драко: родовое поместье.

Пожалуй, это его вина! Драко был излишне добродушен и терпелив к той, что вмиг изменила его привычную жизнь, перевернув все с ног на голову. Что ж, эту несправедливость легко исправить. Драко медленно поднес палочку к очередной сигарете, быстро поджигая ее. Кажется, сегодня ему потребуется больше никотина, чтобы унять бушующую злость, которая путает мысли, мешая думать здраво.

Радует, что Грейнджер покинула поместье сразу после ужина, иначе ему было бы сложно совладать с искушением ворваться в Белую комнату и заставить ее поплатиться за содеянное. Драко знал, что в гневе он жесток и способен совершить непоправимое, именно поэтому он научился искусно скрывать свои эмоции, не позволяя чувствам взять вверх.

— Тео... Тео, — звонкий голос Блейза отвлек Драко от мыслей, и, повернувшись, он посмотрел на друзей. — Ты слышишь? Что это за звон?

Теодор, недоумевая, посмотрел на Забини и, закатив глаза, произнес:

— О, Блейзи, сколько виски ты выпил?

— А, это же звон пятнадцати тысяч галлеонов в моем кармане, — весело рассмеялся Блейз.

— И не мечтай, — возмутился Теодор. — Драко это так не оставит. Ведь так?

— Не сомневайся во мне, Тео, — произнес Драко, ехидно ухмыляясь. — Я ее уничтожу!

* * *

«Я это сделала», — подумала Гермиона, радостно кружась по гостиной в своей квартире.

Прошел час, как она в спешке покинула поместье, и лишь только сейчас она осознала, что действительно совершила задуманное. Гермиона знала наверняка, что Малфой придет в крайнее бешенство; брызгая ядом и шипя от злости, он едва сдержался, чтобы не причинить ей боль. Но, несмотря на его угрозы, она была довольна собой, ощущая это необъяснимое чувство превосходства и гордости за собственные поступки. Сердце все еще учащённо билось, а нахлынувшие волны адреналина едва утихли, оставляя после себя легкое чувство эйфории.

Потратив львиную долю сил и времени на то, чтобы разорвать цепь заклинаний, не нарушая защитную магию, Гермиона понимала, что ей придется поплатиться за свою выходку. Однако, вспоминая тот вечер, когда она, нагая, тащилась за Малфоем, который волочил ее по холодным коридорам, она не жалела, что решилась на такую дерзость как привести маггла в незащищенное поместье. И если ей удалось задеть Малфоя за живое, то она не зря терпела его колкости и издевки, притворяясь покорной и сломленной.

Гермиона улыбнулась и направилась на кухню. Она потянулась к навесному шкафчику, где обычно хранила молотый кофе, но, остановившись, она уверенно подошла к стеллажу, беря с полки бутылку красного вина.

«Пожалуй это стоит отметить», — подумала Гермиона, наливая немного вина в широкий бокал, на тонкой ножке.

— Празднуешь? — услышала Гермиона знакомый голос за спиной и, широко открыв глаза от удивления, медленно повернулась.

— Роберт! — воскликнула Гермиона, подбежав к любимому, крепко его обняла.

— Скучала? — ласково спросил он, искренне улыбаясь ей.

«Ты даже не представляешь, как сильно!» — мысленно ответила Гермиона, улыбаясь.

Она не видела его больше трех недель, с той самой поездки в Вегас. Вернувшись в Лондон, она намеренно избегала встреч с ним, ссылаясь на занятость и отсутствие времени. Конечно, это были лишь глупые оправдания, так как она была не в силах сказать ему правду, которую он никогда не примет и не простит.

Вынужденная жить в мэноре под гнетом Малфоя она все чаще вспоминала его улыбку и зеленые сияющие глаза. И сейчас, когда он стоял перед ней, нежно поглаживая ее по щеке, она поняла, что скучала по нему сильнее, чем предполагала.

— Да, — коротко ответила она, томно глядя на него и в нетерпении облизывая губы. — Я скучала.

— Я тоже, — шепотом произнес он, впиваясь в ее губы страстным поцелуем и шумно дыша, медленно потянулся к пуговицам на ее блузке.

— Роберт, — тихо проговорила она, отрываясь от его губ. — Роберт, нам надо поговорить.

Ну вот, она решилась. Сейчас она солжет ему, пожалуй, впервые за все то время, что они вместе. Она промолчит о случившимся в Вегасе, о том, что стала женой своего врага, который изводит ее, медленно превращая жизнь Гермионы в ад.

Мысленно проклиная Малфоя, она посмотрела на озадаченного Роберта и тихо произнесла:

— Кажется, мы должны перенести дату свадьбы.

— Что? — недоумевая, выкрикнул Роберт. — Гермиона, что это значит? Сначала ты избегаешь встреч со мной, а теперь желаешь перенести нашу свадьбу?

Гермиона виновато посмотрела на него и, вдохнув, медленно произнесла:

— Я.. я просто не знала, как тебе сказать, и боялась, что ты рассердишься.

— Я хочу знать причину, — серьезно произнес он, отходя от нее на пару шагов и скрестив руки на груди.

Она продумывала в голове сотни причин, но ни одна из них не казалась ей правдоподобной. Она должна солгать убедительно, без тени сомнения в глазах и волнения в голосе. Десятки раз Эбби просила ее поговорить с Робертом, не вынуждая его мучиться, когда он будет придумывать причину ее молчания и внезапной отстранённости.

Как же ей объяснить, что она боится потерять его, опасается, что он узнает правду и никогда ее не поймет.

— Меня назначили руководителем нового проекта, — быстро проговорила Гермиона. — Эта работа над переводом книги по некромантии — «История ужасов Ориндела». Представляешь?

— Правда? Это потрясающе, — радостно произнес Роберт. — Но как это связано с нашей свадьбой?

«Никак», — подумала Гермиона и, опустив глаза, произнесла:

— Мне придется несколько месяцев жить в Норвегии — условие заказчика. В Англию я буду перемещаться каждую неделю, чтобы повидаться с тобой и родными. Понимаешь, я не хочу, чтобы работа мешала организации нашей свадьбы, и отказаться от проекта я бы тоже не хотела… Но если ты против, я откажусь, и свадьбу проведем весной.

«Пожалуйста, Роберт, пойди мне на уступки. Я не смогу отказаться. Увы, никак!» — подумала Гермиона, смотря на Роберта жалобными глазами, нервозно покусывая губы.

Он шумно выдохнул, раздумывая, взъерошил волосы и серьезно произнес:

— Я не хочу, чтобы ты чем-то жертвовала. Знаю, как ты дорожишь работой. И если это так важно для тебя, я согласен перенести свадьбу.

— О, Мерлин. Роберт, ты уверен? — спросила Гермиона, чувствуя, как слезы выступили на глазах.

— Да, уверен, — твердо произнес он. — На какой месяц, мы перенесем свадьбу?

— Я думаю, что на сентябрь, — произнесла Гермиона, отвернувшись от Роберта, чтобы скрыть слезы.

Заметив ее волнение, он быстро подошел к ней и, крепко обняв, ласково произнес:

— Эй, посмотри на меня, — Роберт аккуратно поднял ее подбородок. — И в радости, и в горе?

Она быстро закивала, чувствуя, как одинокая слеза скатилась по щеке и, прижавшись к его груди, ощущала, как тепло и спокойствие разливаются внутри.

Он ушел поздней ночью и, закрыв за ним дверь, Гермиона взглянула на часы, понимая, что ей нужно возвращаться в Малфой-мэнор. Она печально вздохнула и поплелась в спальню, чтобы забрать некоторые личные вещи и книги для работы.

Она аккуратно складывала книги в бисерную сумочку, как вдруг раздался дверной звонок.

— Роберт, — произнесла Гермиона и, подбежав к двери, резко ее отворила. — Роберт, ты что-то забыл?

— Мисс Гермиона Грейнджер?

Гермиона кивнула, недоумевая, глядя на двух магов в форме работников Министерства.

— Эдмунд Крофтон, работник Департамента магического правопорядка британского Министерства и, — высокий мужчина с коротко стриженными волосами и серьёзным взглядом указал на молодого парня в серой мантии, — герр Абелард Мюллер, помощник заместителя главы Департамента Министерства магии в Германии.

Оба мужчины протянули Гермионе удостоверения личности, и, скользнув взглядом по прямоугольным картонкам, она недоумевающе посмотрела на министерских работников.

— Извините, — робко произнесла она. — Чем я могу вам помочь?

— Увы, ничем, мисс. Вы задержаны по обвинению в краже имущества герра Экхарда Вагнера до выяснения обстоятельств.

— Я…Что? Я работала с мистером Вагнером несколько месяцев назад и не понимаю, о каком обвинении идет речь.

Мужчина посмотрели друг на друга, и тот, что назвался Эдмундом Крофтоном, протянул ей конверт с сургучовой печатью Министерства. Дрожащими руками Гермиона взяла конверт и, надломив сургуч, развернула письмо. В уведомлении было написано, что она обвиняется в хищении имущества, и ей надлежит провести под стражей определенное время, пока Департамент правопорядка расследует это дело.

— Вам следует пройти с нами, мисс. Предъявите свою палочку, мы трансгрессируем.

— Куда? — недоумевая, спросила Гермиона.

— В Министерство, фрау Грейнджер, — произнес Мюллер с явным акцентом.

* * *

— Я не виновата! Я не крала свитки Муоана, — выкрикнула Гермиона.

— Успокойтесь, фрау Грейнджер, — ударил по столу суровый седовласый мужчина, представившийся Гермионе как Берхард Сиджисвалд.

Вот уже несколько часов Гермиона пыталась убедить сотрудников правопорядка, что она не причастна к краже свитков, принадлежащих Экхарду Вагнеру, частному коллекционеру, живущему в родовом поместье в северной части Германии. Несколько месяцев назад Гермиона переводила для мистера Вагнера древние свитки Муоана — кельтского друида, живущего в семнадцатом веке в магическом поселении, в западной части Европы.

До сегодняшнего дня свитки сохранились в единственном экземпляре, и Вагнеру удалось заполучить их в свою коллекцию реликвий. Несколько недель Гермиона провела в Германии, переводя свитки, и, выполнив работу, она вернулась в Англию. Больше ей не приходилось встречаться в Вагнером или притрагиваться к свиткам, и сейчас она определенно точно не понимала, почему ее обвиняют в краже и держат под стражей ночью в опустевшем Министерстве.

— В который раз мне приходится объяснять вам, фрау Грейнджер, что сегодняшним вечером уважаемый герр Вагнер обнаружил пропажу свитков. А последний, кто видел реликвию, это вы, фрау Грейнджер, — грубо произнес мистер Сиджисвалд, резко вставая со стула и наклоняясь близко к Гермионе.

— А я в который раз объясняю вам, что не притрагивалась к свиткам, — возмутилась Гермиона.

— Ложь! Ложь, — выкрикнул Сиджисвалд, быстро доставая бумаги из папки и протягивая их Гермионе, произнес:

— Вот, прочтите, это показания Алана Гриффта, оценщика, работающего в переулке Лимб в Фонтейне. Он утверждает, что несколько недель назад некая «английская дамочка» приходила к нему и уточняла точную стоимость свитков и место, где их можно сбыть. Вы прочтите его показание и описание этой женщины, которое подозрительно похожа на вас.

Недоумевая, Гермиона быстро прочла показания некого Гриффта, который описал внешность упомянутой женщины, похожей на Гермиону.

— Вы ведь были в Фонтейне несколько недель назад?

— Да, но я была там по работе и …

— Это кто-то может подтвердить? — спросил Сиджисвалд, подозрительно глядя на Гермиону.

«Малфой», — подумала Гермиона, но не произнесла его имени вслух, понимая, что он последний человек, кто выступит в ее защиту, особенно после того, что она сделала.

— Нет, — грустно произнесла Гермиона.

— Значит, у вас нет оправданий, фрау Грейнджер.

Гермиона вздохнула, опустив голову, она подумала о последствиях, которые абсолютно точно будут, если ей не удастся доказать свою непричастность к этому делу.

— Гермиона, — дверь резко открылась, и в комнату вошел взъерошенный и взволнованный Гарри.

— Гарри! — воскликнула Гермиона, радуясь приходу друга.

Он улыбнулся и, повернувшись к Сиджисвалду, серьезно произнес:

— Гарри Поттер, глава мракоборческого центра. Я попросил бы вас выйти, мне необходимо переговорить с мисс Грейнджер.

— Она под стражей, и я не имею права…

— Это приказ главы Департамента, — грозно произнес Гарри, протягивая Сиджисвалду бумагу с приказом.

Сиджисвалд недовольно фыркнул и удалился.

— Как ты себя чувствуешь, Гермиона? — заботливо произнес Гарри, подходя к ней.

— Я не знаю, что происходит, Гарри? Почему меня ночью конвоем привели в Министерство? Почему этим делом занимаются сотрудники Департамента магического правопорядка Германии?

— Все реликвии и артефакты в Германии находятся под защитой Министерства, — спокойно произнес Гарри, обеспокоенно глядя на Гермиону. — Именно поэтому за дело взялся этот остолоп Сиджесвалд.

— Он сказал, что Вагнер, обнаружил пропажу сегодняшним вечером. Как им удалось за пять часов найти свидетеля и взять с него показания? А также, как он получил ордер на мой арест в английском Департаменте правопорядка? — быстро проговорила Гермиона, едва сдерживая слезы.

— Показания лишь основание для ареста. Сиджесвалд получит разрешение на взятие воспоминаний у свидетеля только через три дня, — пояснил Гарри.

— Почему меня взяли под арест? Дела о хищении имущества не требуют подобных мер. Согласно закону мне должны были выслать извещения и назначить слушание.

— Думаю, это был приказ английского Департамента и Отдела тайн, — тихо произнес Гарри.

— Отдела Тайн? — удивленно спросила Гермиона. — Я не понимаю, Гарри.

Поттер встал, шумно выдохнув, серьезно посмотрел на Гермиону и тихо произнес:

— То, что я скажу тебе должно остаться в этой комнате, — и заметив короткий кивок Гермионы, продолжил. — Как тебе известно, после войны, Отдел тайн собрал группу расхитителей гробниц, целью которых были поиски утерянных реликвий и возвращение их на Родину, для национального достояния. Но истинная причина их деятельности была иной.

— Что ты имеешь в виду? — удивленно спросила Гермиона.

— Четыре года назад, Отдел тайн организовал закрытый аукцион «Арканум»⁽⁹⁾ где продавались многие артефакты найденные расхитителями.

— Что? Это возмутительно, Гарри! Как Министерство допустило подобное? — воскликнула Гермиона, резко вставая со стула.

— Ты должна понимать, что после войны финансовое состояние Министерства резко ухудшилось. Да, это не лучший способ пополнения казны, но нам удалось восстановить сотни разрушенных домов, зданий, деревень и школы, в конце концов. Ныне «Арканум» не существует, аукцион прекратил свою деятельность, после того как Министерство реабилитировалось.

Гермиона тяжело вздохнула, понимая, что Гарри был прав, и, грустно посмотрев на него, она произнесла:

— Как все это связано с моим делом?

— Донаван делает все возможное, чтобы подробности этого дела не покинули стен Министерства. Пресса и общество не должны узнать о том, что героиню войны обвиняют в краже артефакта. И если это история всплывет, то Вагнер непременно расскажет, где именно он приобрел свитки.

— Что? Вагнер выкупил свитки на аукционе, организованном Отделом тайн? — Гарри коротко кивнул, виновато опустив голову. — Я переводила свитки, украденные расхитителями и проданные на закрытом аукционе. О, Мерлин!

— Именно поэтому тебя арестовали и привели в Министерство ночью. Донаван делает все возможное, чтобы общество не узнало правду, — пояснил Гарри.

Гермиона опустила голову, закрыв ладонями лицо и стараясь понять все то, что рассказал ей Гарри. Она думала о краже и Вагнере, расхитителях и Донаване и о том, что несколько недель назад она согласилась работать с Отделом тайн и помочь Малфою в поисках карты. Малфой!

— Гарри, — медленно произнесла Гермиона внимательно глядя на друга. — Кто именно из расхитителей нашел свитки Муоана?

— Я не уверен, но, кажется, на тот момент группу расхитителей возглавлял Малфой, — произнес Гарри и, взглянув на ошарашенную Гермиону, добавил:

— Подожди, ты думаешь, что Малфой знаком с Вагнером и может убедить его, что ты невиновна. Я поговорю с ним, думаю, Малфой согласится помочь.

— Нет! — воскликнула Гермиона. — Не смей к нему обращаться!

— Брось, Гермиона, мы ведь уже не дети, и между нами нет вражды. Ты сама мне об этом говорила, когда соглашалась работать с Малфоем, — улыбаясь, произнес Гарри.

— Я ошиблась, — твердо произнесла Гермиона. — Он все тот же заносчивый гад.

Гарри повернулся, услышав стук в дверь и посмотрев на наручные часы, быстро произнес:

— Мы с тобой это еще обсудим. А пока тебе нужен адвокат, который защитит твои права и не даст Сиджесвалду давить на тебя. Я свяжусь со своим адвокатом, и утром он…

— Нет, — резко прервала Гарри Гермиона. — У меня уже есть адвокат. Ты можешь послать письмо своей совой?

Гарри удивленно взглянул на Гермиону, но не сказав ни слова, утвердительно кивнув.

* * *

— Знаешь, Грейнджер, есть три вещи на которые я могу смотреть вечно: как горит огонь, как сыпятся галеоны в мой карман и как ты сидишь в камере для подозреваемых. Умиротворяющее зрелище! — иронично произнес Блейз, вешая пиджак на спинку стула и усмехаясь глядя на Грейнджер.

— Удивительно, ты явился по первому зову. Верный песик своего белобрысого дружка, — ухмыляясь, произнесла Гермиона.

— А ты не очень-то доброжелательна с человеком, который, возможно, поможет тебе избежать пары уродливых татуировок на теле и общества потных изголодавшихся уголовников, — иронично ответил ей Забини.

— Я знаю, что мое заключение дело рук Малфоя.

— Веский аргумент. Так и скажи членам коллегии Визенгомота, — ответил Блейз.

Гермиона усмехнулась, надеясь, что Забини не заметит ее волнение, и ей удастся убедить его помочь.

— Удивительно, я так сильно задела самолюбие Малфоя, что он развернул целое представление за столь короткий срок. Передай ему мое восхищение.

— Непременно. Ну я, пожалуй, пойду, — произнес Блейз, резко вставая и направляясь к двери.

— Подожди, — окликнула его Гермиона. — Если меня признают виновной, а моя жизнь превратится в ад, то будь уверен, я потащу Малфоя за собой.

— Я заинтригован, Грейнджер, — произнес Блейз, возвращаясь к стулу.

— Я расскажу всем, что он женат на маглорожденной ведьме и уголовнице. Уверена, это подпортит его идеальную репутацию, — улыбаясь, произнесла Гермиона.

— Позволь мне уточнить: ты угрожаешь мне, шантажируя Драко? — удивленно спросил Забини.

— Именно.

— Детка, ты окончила не тот факультет, — усмехаясь, ответил Забини.

— Так ты согласен защищать меня на слушании? — спросила Гермиона, игнорируя его замечание.

— Возможно. Но учти, что мои услуги стоят дорого.

— Не переживай, — ехидно произнесла Гермиона. — У меня очень богатый муж.

Блейз искренне рассмеялся и громко произнес:

— Истинная слизеринка.

* * *

Блейз медленно шел по длинному коридору, ведущему в его личный кабинет. Он подошел к знакомой двери и тихо, произнеся пароль, быстро вошел внутрь. В кабинете было темно, и лишь тусклый свет от уличного фонаря слабо освещал комнату. Услышав тихий шорох, Блейз повернулся к столу и, включая свет, заметил Драко, вальяжно сидевшего в кожаном кресле.

— Что ты здесь делаешь? — недоумевая, спросил Забини.

— Ты помог ей, — произнес Драко, игнорируя вопрос Блейза.

Блейз, шумно выдохнув, подошел к шкафу, где за книгами он обычно хранил бутылку хорошего скотча и, разлив напиток по бокалам, тихо произнес:

— Я помогал не ей, а тебе.

— Трогательная забота, — произнес Драко, принимая бокал со скотчем. — Мы оба знаем, что ты помогал Грейнджер исключительно из личных интересов. А иначе Теодор выиграл бы ваше глупое пари.

— Знал, что ты меня раскусишь, — смеясь, произнес Блейз. — Ты выглядишь вполне спокойно для человека, чей план мести с треском провалился.

— Я вовсе не собирался сажать ее в тюрьму, — произнес Драко.

— Да, это было очевидно, иначе мне не удалось бы освободить ее из-под стражи так быстро, — ответил Блейз, отпивая несколько глотков из бокала. — И все же я не понимаю, к чему это представление?

— Это демонстрация силы, Блейз. Я дал ей тончайший намек на то, что я способен сделать с ее жалкой и никчёмной жизнью, если она разозлит меня сильнее.

— Значит ли это, что ты продолжишь измываться над ней?

— Именно. Я буду медленно уничтожать все то, что ей дорого, — злобно произнес Драко.

— И с чего же ты начнешь? — с интересом спросил Блейз.

Драко усмехнулся и, залпом выпивая скотч, серьезно произнес:

— С любви!

1) Скарлет (англ. «scarlet» — алый) — небольшое озеро, является частью владений семейства Забини и расположено на территории имения Фооак [англ.«four» — четыре, «oak» — дуб]. Пресная вода озера имеет красноватый оттенок из-за коралловых водорослей.

Вернуться к тексту

2) Пожалуй, это единственное явное расхождение с каноном. Здесь и далее возможно упоминание заключения Гермионы в темницах поместья Малфоя после пытки Беллатрисы Лестрейдж.

Вернуться к тексту

3) Франсуа де Сад (1740—1814), вошедший в историю как маркиз де Сад — французский аристократ, писатель и философ. По его имени сексуальное удовлетворение, получаемое путём причинения другому человеку боли и/или унижений, получило название "садизм" (впоследствии слова "садизм", "садист" стали употребляться и в более широком смысле).

Вернуться к тексту

4) Оливьер Дис — имя персонажа заимствованно. Оливьер и Дис — имена двух демонов-искусителей.

Вернуться к тексту

5) "Книга ужасов Ориндела" (придумано автором) — книга, состоящая из трех частей, написана некромантом Сезааром. В книге описываются события, происшедшие в магическом Оринделе, родном городе известного семейства некромантов Минорис. Дети Льюиса Минорис и его жены Салемы — Фердинант, Аригор и Грета — были урождёнными некромантами. Минорисы с детства увлекались темной магией и ее видами, и часто их эксперименты имели плачевные последствия. Нередко ночуя на кладбище, братья Фердинант и Аригор оживляли умерших животных, и годы спустя их сестра Грета, соревнуясь в некромантии с братьями, убила и позже оживила двух сестер-близняшек Джеффирсон. Так, повинуясь воли Греты, инферналы грабили, сжигали и убивали жителей Ориндела. Позже, используя личный дневник Аригора, Сезаар написал трилогию событий, происшедших в городе. Сохранилась лишь только первая часть книги, и именно ее Гермиона желает перевести.

Вернуться к тексту

6) Ассафия (придумано автором) — небольшое царство на Востоке, существовавшее в VII — VIII веках нашей эры. Скрытое в скалистых горах царство считалось магическим, несмотря на то, что большинство ассафийцев были магглами. Единственный правитель Ассафии Осахар был известным зельеваром, создателем редких лечебных снадобий и зелий, рецепты которых хранились в тайне и были известны истинным ассафийцам. Позже европейцы прозвали Ассафию "краем зелий или царством зельеваров".

После вторжения гоблинов царство было разграблено и уничтожено. Раскопки помогли обнаружить несколько сооружений и гробницу Осахара, с выгравированной фразой — "Странником я пришел в этот мир, странником уйду в иной". Странником Осахар называл себя, считая, что душа его отвергнута Богом (волшебники на Востоке религиозны, и их способности и мировоззрение отличаются от европейских) и вынуждена блуждать по мирам в поисках вечного покоя.

Вернуться к тексту

7) Курьер назвал поместье "жутковатым", потому как после снятия защитной магии мэнор был виден маглам как старый, обветшалый дом, заросший мхом и сорняками. Не волнуйтесь, как только защитная магия поместья восстановиться, магл не вспомнит о Малфой Мэноре.

Вернуться к тексту

8) Луи Геллиффард (придумано автором) — внук Агнеста Геллиффарда, известного волшебника, создавшего защитный магический купол, состоящий и сотен сплетённых между собой заклинаний и чар. Связующее заклинание служит главным звеном среди цепи чар. С годами оно иссякает, и его необходимо обновлять(снять и установить), именно это заклинание нашла Гермиона и сняв его, лишила поместье защиты. К слову, Агнест Геллиффард создал магический защитный купол для Хогвартса.

Вернуться к тексту

9) Арканум [лат.arcanum — тайным] (придумано автором) — закрытый аукцион, организованный Отделом тайн. Подробнее об аукционе можно прочесть в первой главе приквела.

Вернуться к тексту