Драконовские сказки (джен)

Ужас был даже не в том, что его учитель был жалким слабаком. Ужас был в том, что он хотел сделать таким и самого Курта. Чуть что, сразу начиналось: честь, совесть, долг. Как будто предназначение человека, а особенно Стража состоит исключительно в том, чтобы давить любой свой порыв, любое свое желание. Давить, давить, давить. Служить, служить. Пресмыкаться перед теми, кто сильнее (ну, это-то еще нормально). Не заставлять тех, кто слабее, пресмыкаться перед тобой — из страха перед теми, кто сильнее, опять же. И все это — с радостью, с гордостью, добровольно, будто так и надо и будто нет лучшей доли.

Курт не верил, что кому-то может нравиться такая жизнь. Гасто делал вид, будто ему действительно нравится. То есть, даже себе не решался признаться, насколько мерзко, уныло и жалко живет. Слабак, как есть слабак. Нет, в силе его — магической, там, а может быть, и физической — Курт не сомневался. Понятно, что если захочет, раздавит он Курта легко, но... нет, в том-то и дело, что не "если захочет". А только "если прикажут". А пока псу не дадут команды, будет пес скалиться и глухо ворчать. У Курта на родине такого результата достигали жестокой дрессурой. Интересно, этого, всего-такого-правильного, Стихии тоже дрессировали? Плохо как-то у них получилось. Вот посмотреть на пустынных псов, и сразу понятно: стоит только хозяину дать слабину, отвернуться, зазеваться, тут же бросятся. А не бросаются только покуда боятся. Пока знают, что хозяин сильнее.

А Гасто перед Стихиями-то разве что на пузе не ползал! Да и самого Курта до сих пор пальцем не тронул, хотя Курт старался, очень старался вывести его из себя, увидеть в нем хоть что-то человеческое, живое, настоящее. Хоть что-то, достойное уважения. Не увидел. То ли очень глубоко спрятано, то ли нет там ничего. То ли просто Курт плохо старался.

Ну ничего, ничего. Курт знал, что Гасто не отступится от него, пока ему не велят. Так и будет бубнить раз за разом свои уроки. И когда-нибудь... когда-нибудь Курт найдет его больное место. И сможет пнуть туда от души. Возможно, тогда он наконец-то будет иметь дело с человеком, а не с псом.