Белый авангард (гет)

Иногда новогодне-рождественское преображение городов просто ошеломляет. Особенно, если город и до этого славился своей красотой. И именно поэтому люди рвутся встречать праздники в одном из таких праздничных городов. Благодаря чему путевки бывает достать проблематично. Но все становится проще, если ты обнаруживаешь у себя способность мгновенно перемещаться из одного конца света к другому. Правда, даже такой действенный способ побега от проблем и обязанностей редко работает. И реальный мир предпочитает ворваться в сказку в самый неудачный момент.

Среди сверкающего великолепия Елисейских полей прямо под сводом Триумфальной арки Киру застал совершенно обычный, но при этом ужасно не своевременный, телефонный звонок. Высшие силы на этот раз выбрали совершенно тривиальный способ вмешательства в личную жизнь, когда как раньше их фантазия простиралась от мелкой демонической шушеры до неупокоенных «следов» оккультных жертвоприношений. Дрожащая, истошно орущая сумка коварно скрывала в своем бесконечном нутре мобильный телефон. И пока Кира пыталась его нащупать, Игорь тихонько хихикал, что наблюдать эту умильную сцену ему не надоедает уже второе столетие.

Когда искомое было найдено, а наглые молодые люди наказаны должным образом, Кира второпях нажала на заветную кнопку. Трубка, в ответ на немного недовольное «да?» ответила знакомым, но явно прочно забытым мужским голосом:

— Привет! Я к тебе заеду — лекции завести надо, а то меня завтра не будет, — «Ага, привет... А кто это?» Кира наморщила лоб, пытаясь вспомнить обладателя этого голоса: «Коля? Вова? Сережа? Кто?!», а Игорь уже начал недовольно хмуриться, что Кире звонит незнакомый ему молодой человек.

— А меня нет дома! — выпалила Кира первое, что пришло в голову.

— Я на домашний позвонил, — уже не так приветливо проинформировал собеседник.

— Тьфу! — спустя год Кира догадалась посмотреть на экран: в уголке горел маленький зеленый домик, а определившееся имя «Дима Н.» не говорило ни о чем. — Меня не будет дома. Я на занятия уезжаю. Скоро.

Кира быстро себя поправила в робкой надежде, что таинственный Дима это проглотит. «Домик» означал, что кто-то позвонил Кире на домашний номер, и несколько лет назад, чтобы не выдавать свое практически постоянное отсутствие в квартире, Кира после нехитрых манипуляций сделала переадресацию всех домашних звонков на свой мобильный, но в обход жадных телефонных компаний, так как мобильный стал одновременно и домашним. Без конфузов не обошлось, конечно: пару раз при маме Кира забывала выключать эту функции и приходилось выдавать звонок за смс, а еще Кира себя частенько ругала, что не догадалась сделать индикатор побольше.

— Кир, у тебя занятий по вторникам в это время не бывает! — «Очередной прокол. Только вот откуда он знает про мои занятия?» — Кира изо всех сил старалась придумать что-либо правдоподобное, в то время как Игорь откровенно веселился.

— Перенесли! — продолжила в том же духе девушка. — Из-за праздников пропадает несколько.

— Да, этот Новый год на неудачную дату попал, — с непоколебимым спокойствием ответил Дима — и тут Игорь уже не выдержал и начал смеяться в голос, наблюдая, как Кира пытается выкрутиться. Та в ответ на смех показала парню кулак, но он намек проигнорировал.

— Да вообще беспредел!

— Короче, я через пять минут буду, — буркнул Дима и повесил трубку.

— Черт! Мне домой надо! — засуетилась Кира под аккомпонимент откровенного смеха. — И пусть он скажет «спасибо», что ему не пришлось оплачивать звонок в Париж! Все, кончай ржать, а то тыкну в тебя чем-нибудь, и мало не покажется!

Игорь ничего не сказал. Он заметил подозрительного парня на другом конце улицы. Это была действительно странная встреча со странным незнакомцем.

Чего и следовало ожидать, незнакомец в Париже навряд ли парижанином — он был родом из Токио. Но это было не самым важным — он был волшебником! Сколько из осталось на свете? Еще и темный, зараза. И шустрый. Токийский волшебник действительно оказался на редкость быстрым и хитрым: в погоне за ним пришлось пробежать два очень людных квартала, так что двум магам пришлось унизиться и бежать на своих двоих — подножки он сбрасывал оскорбительно играючи. В результате, разозлив обоих до чертиков, волшебник, наконец, завернул в место менее многолюдное, а потом…

А потом в памяти Киры запечалилось только сплошное огненно-электрическое пятно, временами дополняемое звуками латыни, потому что волшебник, не будучи дураком, пользовался особенностями своей специализации, и вспышками, потому что у волшебника оказалось много друзей. Все бы так и осталось штатной ситуацией, если бы в один все не изменилось. Этот миг был словно гром среди ясного неба, моментом, когда весь мир переворачивает с ног на голову, стирая все, что когда-либо имело значение. Именно тогда Игорь медленно осел на колени за ее спиной, и возликовала какая-то тварь с арбалетом в руке. Один удар сердца, одна миллисекунда — и тишина.

Игорь был еще в сознании, когда на крик о помощи пришли Лекс и Дима, но кровопотеря была слишком интенсивной, чтобы медлить: не без нудных предупреждений, не без криков и прорывающихся слез со стороны Киры, но Леша все-таки согласился вылечить демона. Хоть это и было запрещено, противореча природе их Силы. Втроем они склонились над Игорем, и спустя несколько секунд рана затянулась в рубец (хотя рубцов не оставалось, когда они лечили друг друга). Кира чувствовала опустошение: может, на лечение ухнуло слишком много энергии, но скорее из-за пережитого ужаса, подобного которому она не испытывала ни разу в жизни.

Когда они все вместе переместились в спешке из проклятого места, Игорь уже потерял сознание. Причем переместились они, не только не потрудившись проверить наличие свидетелей, решив подкинуть в кои-то веки работу для Чистильщиков, но и не обсудив направление — казалось, Кире было безразлично, куда идти. Хотя, видимо, это было не соврем так… Вчетвером они оказались в спальне Игоря. И все бы хорошо, только направление задавал Леша и метил он совсем в другое место, ведь в особняке не был ни разу. Два мага застыли в недоумении, а Кира тем временем хладнокровно поправляла одеяло на кровати: она умудрилась не только поменять направление, но еще и переместить раненого точно на кровать, чтобы ни в коем случае не потревожить его.

— Я останусь с ним, — проговорила Кира все с тем же вызывающим спокойствием после того, как объяснила Леше и Диме где они оказались. — Придумайте, что сказать маме: я не вернусь ночевать домой.

Для Димы и Леши это было очевидно и так, хотя взгляды они бросали немного странные, и Кире вдруг вспомнилось, как забавно они отреагировали, когда узнали (случайно) об отсутствии близких отношений между Игорем и Кирой. Вид у обоих был крайне забавный, однако короткое воспоминание не изменило настроения девушки: все та же сосредоточенность, продуманность каждого движения. И давалось ей это с удивительной легкостью, будто все возможные эмоции она уже испытала ранее, а на смену прийти было нечему.

Комната, наконец, освободилась от наблюдателей. Посторонних, чужих в этом особенном «их» месте. Кира получила долгожданную возможность побыть с Игорем наедине, прикоснуться, окончательно осознать, что это кошмар закончился благополучно. Осторожно, чтобы не потревожить, Кира пробежалась пальцами по складкам одежды около вылеченного плеча, убедившись, что оно цело, наклонилась, чтобы проверить спокойное дыхание, и освободила его от части верхней одежды. И только теперь позволила себе маленькую вольность: коснуться губам теплого лба и тихо прилечь рядом в ожидании его пробуждения. В мирной тишине она и уснула.

Сквозь сон Кира почувствовала, как что-то мягкое и теплое коснулась ее губ, и в предвкушении распахнула глаза. За те несколько часов, что Игорь пролежал без сознания, комната окончательно погрузилась во тьму, но прежде чем Кира успела проморгаться и привыкнуть к темноте, обладатель тех самых губ притянул ее лицо ближе к себе и снова нежно поцеловал. Кира почувствовала его улыбку, и его нежность заставила забыть обо всем. Игорь… Кире не нужно было зрение: она и так знала каждый сантиметр его лица, но все равно не отказала себе в удовольствии на ощупь прикоснуться к уголкам губ, глаз, спуститься ниже к уху, почувствовать, как он вздрагивает под ее губами…

«Боже, ну что еще для счастья надо? Целый, невредимый, живой — даже более чем. И по-прежнему любящий» Снова открыв глаза в темноте Кира, наконец, смогла рассмотреть глаза: пусть они и приобрели почти черный оттенок, но счастье и любовь, — благодаря которым казалось, что глаза светятся — могли принадлежать только ему. Но присутствовало что-то еще, что было почти не заметно в тусклом свете растущей луны: сознания коснулось непривычное чувство, поглощающее мужчину все сильнее — это была… благодарность? И почему она так сбивала с толку? Через мгновение он сам ответил на незаданный вопрос:

«Спасибо, что осталась. Ты ведь не уйдешь?» — в глазах мелькнула тоска.

«Нет, даже если ты этого захочешь!»

«Это вряд ли» — шепнул он и снова поцеловал.

— Игорь, по-моему, нам надо поговорить, — произнесла Кира, когда за окном неожиданно громко зашумели птицы. Лениво, будто и не желая вовсе, там, в другом мире за стеклом медленно серело небо.

— Вот когда ты окончательно будешь уверена в своем желании — тогда и поговорим, — в своей манере ответил Игорь. Пальцами мужчина лениво перебирал волосы девушки, которая лежала на уже полностью здоровом плече.

— Я уверена! — фыркнула она, уловив его мысленное ворчание об испорченном моменте. — Я хочу кое-что прояснить: я не хочу, что бы так геройствовал. Больше так не делай — мне не понравилось. И да… Спасибо, ты мне жизнь спас…

Кира приподнялась на локтях, чтобы увидеть реакцию молодого человека, но тот продолжил упрямо изучать в потолок.

— Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось и точка. Цена не имеет значения. Тогда на раздумья не было времени: тебе метили в сердце, — тут он позволил себе ухмыльнуться. — Смерть, знаешь ли, лечится с трудом. Даже вашими методами, — он сверкнул глазами на злющую подругу.

— Что, думаешь, переметнулся на другую сторону, значит надо бросаться под снаряды? Игорь, ты должен ценить свою жизнь! Береги себя ради меня, умоляю, — голос с рассерженного ворчания плавно сошел на шепот. — Я лишь прошу, чтобы ты был осторожнее. Твоя смерть — слишком высокая цена для меня.

— Разве ты не понимаешь? — взвился он, наконец, оторвав взгляд от потолка. — Я в долгу перед тобой: ты меня спасла. Не отвернулась ни разу… — Кира все-таки попыталась отвернуться от него, чтобы скрыть глупое смущение, но он не дал. — И ты… Ты любишь меня, непонятно за что и, не смотря ни на что.

А она просто лежала рядом и смотрела на него с легкой улыбкой, и только в душе была горечь. Он ждал ответа, только что отвечать? «Да, люблю, — тихо подумала девушка. — За что люблю, знаю. Что я многое не хочу замечать, тоже знаю. Я смирилась со своей судьбой — это я должна сказать? Это ведь правда… А стоит ли говорить, что я не могла поступить иначе, даже если бы очень захотела? Ведь должна была, ты прав. А оказалось, что весь мой самоконтроль с песней вылетел в трубу, когда я полюбила по-настоящему. Я ведь такая дура, Игорь… Влюбленная дура» Ощущение некоего «неравенства» наверняка отравит ее любовь — это Кира осознавала четко. Через год, через пять лет, но это неизбежно. А как хотелось просто любить! И это Кира делала изо дня в день, наслаждаясь тем, что имеет сейчас. У нее почти выходило.

— У тебя неплохой потенциал, Игорь… — сердце быстро билось под рукой. — Вот здесь.

Мужчина усмехнулся:

— Вы всегда знаете, что говорить!

— Сердце знает — его надо уметь слушать. Это непросто, но я тебя научу.

Думала ли Кира, что когда-нибудь полюбит ТАК? Точно не думала. Когда вся жизнь — расчет, то невольно перестаешь мечтать о простом человеческом счастье. Все равно не светит. Кира почти потеряла семью, — ее семья никогда не узнает, что в действительности происходит в жизни настоящей ведьмы — у нее больше не было друзей, потому что Кира окончательно перестала быть человеком, растеряв все то, что было для нее важным ранее. Было больно, было тошно, хотелось уйти, но сил не было — что еще больнее. Какой-то человек правильно сказал: одиночество — это не когда ты один, а когда вокруг тебя люди, которые заставляют тебя чувствовать одиночество. Окружающие теперь воспринимались именно так. Но одиночество — это тоже чувство, человеческое ощущение, которое Кира тщательно берегла, пусть это и походило на мазохизм.

Иногда Кира самой себе казалась глыбой льда: никаких лишних эмоций, только равнодушие. И да, расчет. Иногда казалось, что все последние двенадцать лет со смерти отца из нее тщательно лепили идеальную убийцу, прочно отучив доверять и, наверное, любить. Сродни инстинкту самосохранения, отсутствие привязанности начало помогать при потере. И в какой-то момент это действительно сработало: чужие смерти перестали приносить боль, только чувство вины, если Кира была в силах предотвратить смерть. «Вам больно? Мне НЕТ! Совсем… Я — сволочь? О да, зато ЖИВАЯ сволочь!» — несмотря на тон, в этой мысли было много горечи и вины.

И, тем не менее, Кира берегла в себе каждую живую эмоцию, замечая, что таковых становится все меньше день ото дня. Она уже не помнила, когда в последний раз искренне смеялась над чужой шуткой, когда не находила сил оторваться от интересной книги, когда по несколько раз подряд пересматривала понравившийся фильм… Эмоции дарила только музыка, да и то, этот источник тоже начал истощаться. Боль ушла, забрав с собой все. Мир выцвел: в нем не осталось ни боли, ни счастья. Остался долг продлить существование этого мира еще на чуть-чуть, а значит, у нее было хотя бы подобие смысла жизни.

Четыре года назад ей был предложен выбор, — в первый и в последний раз — и пусть сейчас даже это казалось глупой иллюзией, но она его сделала. «А раз выбрала сама, то нечего ныть!» — она часто говорила себе это.

А с Игорем все внезапно обрело смысл: вновь появились краски, эмоции, а затем и чувства. Удивительно, но волю к жизни ей вернул один из тех, кто методично пытался ее забрать. Буквально за несколько дней он стал ее воздухом, не будет его — и она задохнется. Появилось что-то, чего у Киры не было уже очень давно, что было отнято в обмен на магию, умерло где-то глубоко внутри… Игорю не надо было врать о своей сущности, он был способен не только защитить себя, но и спасти ее. Это он ее спас, сам не понимая того. Но самое главное, он хочет быть рядом: вытирать слезы и слушать смех, разговаривать и молчать, быть вместе. И он будет, а иного Кира не допустит. Потому что чувствует тоже самое, потому что просто чувствует — этого уже достаточно, чтобы никогда не отпускать. Как мало и как много одновременно.

Их первая ночь вместе. Нет, ночь после убийства Ильи не в счет — то была ночь скорби, а эта наполнена тихим и уютным счастьем. Кира саму частенько раздражали такие влюбленные парочки, которые не в состоянии оторваться друг от друга более, чем на три секунды, а сейчас она точно также прижималась и шептала милые глупости — и ужасно нравилось обоим. Да, «влюбленные парочки» раздражают тем больше, чем дольше у тебя самого не было подобных радостей. Игорь и Кира так и заснули, даже не заметив, как посерело за окном, а утром с каким-то ошалевшим счастьем поняли, что случившееся несколько часов назад отнюдь не было сном.

А Диме Н. память подтерли — он решил заехать на следующей неделе. Леша потом долго рассказывал, как эффектно он заморозил Диму («И Дима должен быть только один!!» — ворчал тогда Леша), когда тот уже подъезжал к подъезду, а потом аккуратно подтянул на себя машину телекинезом, чтобы та не так в глаза бросалась. Кстати, говоря «заморозил» он, конечно, имел в виду не ледышку, а замершего как на стоп-кадре парня — так все маги говорят.

И именно тот вечер Кира вспоминала каждый раз, когда первые пару дней после ранения Игорь, морщась и ругаясь, разминал плечо, и когда он упрямо поджимал губы при попытках Киры сделать что-либо «порывистое и необдуманное». Как плохо, что люди лучше всего учатся на собственных ошибках, противно, что понимание истинной ценности часто связано с потерей… И все ведь правда! Стоило Игорю пораниться посерьезнее, так в Кире сразу же проснулось что-то крайне трусливое с патологической заботливостью — что до этого раздражало Киру-подростка (ее останки), когда подобное проявлял Игорь. Теперь и Кира поняла эти чувства, когда чуть ли не с дрожью следишь за каждым неосторожным движением, потому что каждая царапина потом бумерангом ударит по тебе. Игорь, случайно подслушав все это в мыслях любимой, с теплым выражением в глазах обнял и поцеловал в висок, а Кира только после своего неизменного бурчание «зараза!» смогла расслабиться в кольце рук. И так по очереди: один хмурится и бледнеет, а другой тихо радуется, что из-за него кто-то вот так мучается. Идиллия!

Тем временем Лекс и Дима постепенно ушли на периферию: когда есть — особо не замечаешь, когда нет, то резко чего-то не хватает, только чего — непонятно. Наверное, появление Игоря просто ускорило необратимый процесс. Наверное, они всегда были слишком разными. И вот они почти перестали общаться. Кира жутко корила себе за то: за что-то чужое и неприятное во глазах Леши, за старания (!!!) Димы найти общий язык с новым, далеко не самым желанным членом их семьи… Нет, они ладили, но присутствовала натянутость. «Почему мы стали чужими?» — задавала себе Кира один и тот же вопрос, но задать братьям не решалась: навряд ли они смогут ответить, так как «самокопания» всегда были Кириной прерогативой. И вот он — замкнутый круг.

Затишье в стычках с демонами только усугубляло это напряжение. Не считая случайную встречу с темным волшебником в Токио, Кира, как и Леша с Димой, с трудом могла вспомнить, когда у нее в последний раз было видение — с предполагаемой даты прошел уже месяц. Казалось бы: на что жаловаться? Но прописная истина упрямо твердила: если враги затаились — жди беды. Уж лучше пусть будут на виду: отсутствие демонической активности создает иллюзию безопасности, расслабляет и жутко нервирует. В результате, в то время как отношения с Игорем динамично развивались, с братьями Кира ссорилась все чаще. Правда, из-за отсутствия стычек у них просто пропали поводы видеться, что благоприятно влияло на количество ссор. И все счастливы.

[Headlights — Some racing, some stopping]

* * *

— А Игорь за тобой сегодня приедет? — нарочито незаинтересованно поинтересовалась у Киры студентка из параллельной группы, имени которой Кира вообще не знала.

«И вот какая зараза проболталась?!» — Кира зло зыркнула на ее посвященных подруг, и те как по команде начали болтать.

— Приедет он один и уедет только со мной! — отрезала Кира. Девушка пожала плечами и ушла к своей парте. — Значит, вот как мы храним секреты, да?

Девушки виновато поерзали на своих стульях, но от разговора не отвлеклись. Как забавно иногда наблюдать за ними: все эмоции буквально на лбу выбиты, даже не нужно быть эмпатом, чтобы их прочесть. Надо просто уметь смотреть. Правда, такими темпами можно потерять последних приятелей, потому что все люди врут, и лишать их этой прерогативы ни в коем случае нельзя. Будут обижаться.

— А не надо парковаться прямо перед входом в универ! — парировала Ира.

— Хм, самая смелая? — подняла брови Кира, но потом махнула на них рукой. — Думаете, я его не просила этого не делать? Он говорит, что это повышает мой статус... По мне, так все может получиться с точностью да наоборот.

— Ну как у вас дела? — Яна даже склонилась над партой от нетерпения. — Жениться собирается?

Кира аж поперхнулась водой, которую как раз глотнула из бутылки. «А чего ты ждала? Ты же влюбленная по уши ходишь! Все теперь, наверное, ждут, как полнеть начнешь...» Об этом она вообще не думала... Кира была не из тех девушек, кто с детского сада мечтает о белом платье принцессы и марше Мендельсона. А уж когда про свою сущность узнала, так подавно голова совсем другим забита. Наверное, это покажется странным, но она действительно об этом не думала... Но если замуж, то только за него.

— Да мы как-то об этом не думали... — обронила удивленная Кира. — Но у нас все замечательно, спасибо. Лучше не бывает!

— Пора бы уже подумать...

— Я не беременна! И не собираюсь!! — вскипела Кира. — Да что с вами, в конце концов?!

— Да при чем здесь это? — округлила синие глазищи Яна. — Я просто спросила... И я очень рада за тебя, — Яна так трогательно растерялась, что Кира, наконец, смягчилась. — У кого что болит... — тихо добавила она, за что под общий смех получила заслуженный подзатыльник.

На мгновение Кира почувствовала, что чего-то не хватает — рядом что-то или кто-то исчез. Будто до этого чувствовалось чье-то присутствие, но теперь это ощущение пропало... Ощущение пропало, и все снова стало нормальным. Озадаченно нахмурившись, Кира пообещала себя подумать над этим вечером. Бросив на стол горсть ручек, Кира молча ожидала прихода преподавателя, полностью погруженная в свои мысли.

* * *

Над письменным столом неправдоподобно изящно кружили канцелярские принадлежности на любой вкус, и догадываться, кто и зачем заставил их парить, не было нужды — Кире стало скучно. И если раньше, когда Кире было скучно, дело редко ограничивалось пятью убитыми демонами, то теперь она довольствовалась скрепками — наверное, устала. Позади была еще одна предэкзаменационная неделя, когда на головы несчастных студентов «внезапно» сваливается кипа недописанных работ, а на головы преподавателей еще менее опрятная пачка свеженького материала из великой сети Интернет.

За подобное развлечение Кира вполне могло и влететь, но уже который год на их шалости никто не обращает внимания — серьезных проколов не было, а дело свое делают. За таким бессмысленным занятием в голову лезли совершенно странные мысли: насколько сильной она стала сейчас, тогда как раньше во время тренировок телекинеза приходилось сосредотачиваться. И ведь насколько странно проявляется рост силы: для того, чтобы она заработала на полную нужно хорошенько напугаться или разозлиться, и контролю над силой прошествует не сколько самоконтроль, сколько просто время, пока сила не разовьется достаточно, чтобы действовать постоянно, а не вспышками. У того же телекинеза даже есть стадии: сильные эмоции, глаза, руки, простое желание — сначала боишься или злишься, потом щуришься, потом надо помахать руками, а потом и мысли хватит…

Кира отлично помнила, как однажды от простого испуга разнесла мебель в своей комнате, а она мама неожиданно оказалась посреди того пшеничного поля, фотография которого у нее стояла на «рабочем столе» компьютера в качестве обоев. Кстати на счет компьютера: это системный бок по счету уже третий, так как предыдущие она случайно взорвала («Стучаться надо!!!»). Также было много тренировок, когда в какой-нибудь забытой Богом глуши она пыталась подчинить себе свои же способности. То, конечно, было не совсем бесполезно, но все же с практикой умения приходят охотнее.

И эта «практика» помогает не только с неуправляемыми способностями, но и со своими собственными демонами. Стеснительный? Решаемо! Приснился плохой сон — и ты уже судорожно пытаешься натянуть на колени любимую ночнушку на сцене какого-нибудь театра! Бесит преподаватель? Однажды доска действительно упадет ей на голову, и зрелище заставит серьезно задуматься над силой своего желания увидеть это снова. Да, список можно продолжать и продолжать. Но это все мелочи, на самом деле…

Устав от созерцания своего творческого беспорядка вне его законного места, Кира решила вырваться из каменных джунглей в места более живописные. Выбор пал на лес, но лес необычный: мало кому известно, что в этот лесу растут деревья самого первого Леса, от которого ведет свой род каждая семечка. Это место пропитано магией, благодаря чему сюда как магнитом тянет представителей магического сообщества всех мастей (за исключением темных существ). Этот Лес обладает душой, и страшно представить что будет, если люди доберутся и до него. Расплата будет жестокой.

Кира обычным способом материализовалась на узкой тропинке между узловатыми деревьями. Глубокий вдох, и на губах заиграла умиротворенная улыбка: здесь она чувствовала себя, как дома. Сквозь листву и ветки вековых деревьев полосами пробивался свет, украшая свет затейливым узором из контрастных пятен, сверху плетями свисал мох, а под ногами подушкой лежала уже другая разновидность все того же мха вместе с прошлогодней листвой, которая приятно хрустела при ходьбе. Ноги сами несли по знакомой тропинке, то утопающей в свете, то заводившей в тень.

Наверное, это всегда так: когда ты один в знакомом месте, то от воспоминаний просто нет никакого покоя. Сейчас Кире ни с того ни с сего вспомнилось, как она примерно за километр отсюда наткнулась на местных гномов. Реакция была вполне нормальной для человека (поправка: ведьмы!), который обоснованно считал, что гномы полным составом вымерли в позапрошлом веке. И удивлению ее не было предела, когда она обнаружила тех самых гномов аж в виде семи экземпляров. Пытаясь вспомнить между делом, каких конкретно цветочков она нанюхалась по пути, Кира спешно, но максимально вежливо пыталась ретироваться от страшно приветливых созданий (они явно наслышали об ее походах). Особенно спешить она начала после предложения отведать грибной супчик... Вот такая реакция на гномов у ведьмы, и разу их не видевшей — что уж говорить о людях! Хотя, согласно переписи населения, гномов среди нас живет предостаточно, наряду с эльфами и вампирами... Кто знает: а вдруг настоящие?

Тропинка вывела девушку к ручью, с веселым журчанием бегущему среди камней. Кира зачерпнула воды, плеснула на лицо и замерла, прислушиваясь к своим ощущениям. Маги и ведьмы по всему миру годами ищут этот лес, хотя никто не может объяснить зачем. Наверное, в надежде найти свой потерянный рай — магический рай, где наконец они могут побыть собой... Кира вместе с Лешей и Димой тоже искали этот лес, и их поиски увенчались успехом. И теперь, каждый раз приходя сюда Кира чувствовала, что ей совсем не хочется возвращаться домой: здесь даже дышать было легче. Лес был непривычно тихим в это утро, и ей это нравилось.

Через пятнадцать минут Кира, наконец, поняла из-за чего ее ощущения от этого места так резко изменились: потому что ее уединение уже давно было нарушено Игорем, что правда совсем ее не расстроило. Он молча стоял неподалеку и тепло улыбался — она не знала, сколько он вот так простоял пока она сидела у ручья, вместо того, чтобы окликнуть и наконец, обнять, ведь они не виделись целых два дня... Хотя, какое это имеет значение? Он вернулся! Кира просияла в ответ, и несколько минут они просто стояли, смотря друг на друга. Сейчас было совсем не важно, какие новости он принес из вражеского стана — Кира просто радовалась, что он снова рядом.

Ей нравилось даже просто смотреть на него: как солнечные лучи играют в его волосах, как блестят под непослушной челкой его красивые глаза, как черная рубашка небрежно расстегнута у ворота на две пуговицы... Она подошла к нему, и он крепко ее обнял, что было таким правильным сейчас. Отстранившись на мгновение, Игорь сжал ее пальцы. В золотистом свете на левой руке блеснуло изящное кольцо, и Игорь нежно улыбнулся. Кольцо помнило обещания, данные под сенью этих старых деревьев, и являлось только тогда, когда рядом были давшие эти обещания.

Кира приняла его предложение. Ей самой не верилось, что она выходит замуж.

* * *

Боль пульсировала в свежей ране на плече. Кира пыталась отползти подальше от острия стрелы в арбалете, а та все также смотрела ей в сердце. В руки нещадно впивались мелкие камешки и стеклянные осколки, но страх гнал ее прочь от нависшей над ней угрозы. В глазах темнело от потери крови, но даже в таком состоянии Кира чуяла своего врага, поступью победителя шагающего ей навстречу. Ненависть закипала внутри. Рядом, как назло, не было ничего, что помогло бы ей спастись. Оставалось только ползти, потому что бежать уже не было сил.

Думала ли она когда-нибудь, что умрет так жалко: совершенно одна на грязной улице в Богом забытом городе? Помощи ждать неоткуда: никто не знает, что она здесь. Теперь остается только молиться, что этот идиот не промахнется мимо сердца, и она умрет быстро. Хотя, в этом тоже есть плюсы: она точно никогда не узнает, что такое ревматизм и старческий склероз... Да и мелких спиногрызов у нее не будет, о которых все вокруг почему-то так мечтают. Не, это же не плюсы вовсе! Умирать все-таки плохо, особенно, когда успел так мало. Да и неприятно до жути...

Красиво умереть не получилось, а жаль.

Боковым зрением она заметила движение где-то сбоку, но побоялась упустить из вида злосчастную стрелу. Одним неуловимым движением кто-то ударил несостоявшегося убийцу по голове, и тот тряпичной куклой осел на асфальт. «Игорь?» — удивленно подумала Кира, почти теряя сознание от облегчения. — «Я не умру, Игорь?». Прислонившись спиной к мусорному баку, Кира встряхнула головой, чтобы прогнать черные точки из глаз, но от неосторожной встряски плечо заболело сильнее, и Кира почти перестала видеть.

Игорь тем временем всадил в парня пару стрел и встал над спасенной. Кира почувствовала, что что-то не так: «Ты не подойдешь, не скажешь, что все хорошо?» — Игорь молчал. — «Да я же тут кровью истеку! Помоги же мне!». Ни звука. Внутри начала подниматься паника. Кира открыла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как нацелился на нее арбалет в руке Игоря. Из груди вырвался шокированный вздох, и она в полнейшем ужасе наблюдала, как расползается по любимому лицу торжествующая ухмылка.

— Что ты делаешь? — прохрипела Кира.

— Теперь твоя очередь! — мурлыкнул Игорь.

Из арбалета со свистом вылетела стрела, но Кира никак не среагировала на резкий звук, а лишь зачарованно смотрела на злое, но все равно красивое лицо, на то, как Игорь медленно подходит все с той же убийственно-милой улыбкой, как отдается в слабеющем теле каждый его шаг, как он резко вырывает стрелу, и она вздрагивает всем телом, не отводя от него глаз. В тело вонзилась вторая стрела, и Кира вскрикнула от невыносимой боли и ужаса...

Ей понадобилось минута, чтобы осознать, что она лежит совсем не на жестком асфальте, а на мягкой кровати, и что рядом спит Он. Это был всего лишь сон. Еще несколько секунд понадобилось, чтобы понять, что по щекам текут слезы. Кое-как выбравшись из-под тяжелой руки, Кира, старясь не шуметь, направилась в ванную. Правда, чтобы найти нужную комнату понадобилось много времени: пока она плутала по дому, который, несмотря на многочисленные экскурсии, так и остался огромным и запутанным, Кира не раз подумала, что когда-нибудь она заблудится настолько, что ей понадобятся поисковые заклинания, чтобы найти выход (перемещаться можно было не во всех комнатах). А Игорь еще жить здесь предлагал...

Ванная как назло оказалась второй дверью от их спальни («нашей спальни»? и с каких это пор?.. м-да, любопытно»). Оперевшись руками на мраморную раковину, Кира уставилась на свое растрепанное отражение. Глаза покраснели и опухли, да и дыхание так и не выровнялось. Мимолетное воспоминание о сне заставило всхлипнуть. «Успокойся немедленно! Он тебя любит! Он никогда и ни за что с тобой так не поступит!!!» Как же страшно... Когда любишь, то появляется ощущение, что его предательство может убить. Остается только верить. Кира умылась и тихонько проскользнула в спальню.

Игорь безмятежно спал, лежа на спине. Во сне он скинул одеяло до пояса, и в лунном свете соблазнительно вырисовывались сильная грудь и руки. Кира скромно присела сбоку кровати, чувствуя себя неуютно в своей детской пижаме с микки-маусами — Игорь ее попросил одеть что-нибудь наименее соблазнительное, что все же не помещало в очередной раз выйти за рамки... Но им понравилось. Особенно, когда под пижамой «случайно» обнаружилось ярко розовое белье... Тогда Кира впервые увидела Игоря смущенным: он резко отодвинулся от нее, в то время как Кира, отсмеявшись, продолжила прерванное.

Кира была рада, что на этот раз предлог не расставаться до утра нашелся быстро: завтра Игорь снова собирался переговорить со свитой отца. Причем в этот раз он явно рассчитывал на наличие ценной информации, в отличие от предыдущего, когда ничего существенного разузнать не вышло (правда, это «ничего» помогло спасти жизни двадцати человек и троих магов, но это не столь важно в повествовании). Она сильно волновалась, но за это время, проведенное с любимым мужчиной, Кира готова была стерпеть многое. Даже несколько дней болезненного ожидания вестей. Посидев немного и уже прилично замерзнув, Кира с охотой забралась обратно под одеяло и старательно укуталась. Что-то недовольно буркнув, «спящий» Игорь сгреб Киру в охапку и привлек к себе.

— Вернулась, наконец? — спросил он совершенно бодрым голосом.

— Замерзла, — призналась Кира, устраиваясь поудобнее на теплом плече.

Коварно улыбнувшись, она приложила холодные ладони к его животу, чем заставила его вздрогнуть. Повеселевшая Кира поймала его настроение и, едва касаясь, провела пальцем от низа его живота к талии и выше, игриво посматривая на него. Игорь нарочито тяжело вздохнул: «Ну и что с тобой делать? Сейчас будем согревать!» — мысленно ответил он и потянул Киру за подбородок к своим губам. Кира ответила, с удовольствием вспоминая, что пары в университете у нее начинаются только в половину двенадцатого...

— В следующий раз, когда что-нибудь плохое приснится — буди меня! — начальственным тоном велел Игорь.

— Будешь меня утешать? — хихикнула Кира.

— У меня вроде неплохо получается, — ухмыльнулся он в темноте и снова поцеловал.

«А ведь он прав!..»

* * *

— Тебе нужно отдохнуть! — настаивал Леша. — Тем более, в его отсутствие в твоей спальне сделать будет легче, — если бы не последняя фраза, то Леша вполне мог бы сойти за строгого старшего брата, но тут впечатление было полностью испорчено.

— Я его дождусь! Я должна знать, что с ним все в порядке! — вскрикнула от гнева Кира, недоумевая, как они могут ее не понимать.

Леша и Дима уставились на сестру с абсолютно одинаковым выражением лиц: видимо поняли, что спорить с ней бесполезно. Кира не на шутку рассердилась за их попытки, потому что она не могла не беспокоиться за отсутствующего любимого: Игорь опять отправился на поиски информации и в стане врага пропадал уже третьи сутки. Да, это было уже не в первый раз, да, он далеко не новичок в этом, но никогда еще он Игоре не отправлялся таким обеспокоенным исходом своей вылазки, а точнее информацией, которую он добудет. Конечно, он всячески скрывал свое беспокойство за улыбками и нежностью, но Кира, как эмпат, чувствовала его волнение. И это испугало ее до смерти. Уж если он боится….

Кира знала, что Игорь в любом случае вернется — он-то сможет вылезти из любой ситуации. Только это вера помогала ей сохранять рассудок, но ожидание плохих вестей убивало. В отличие от нее, Леша и Дима вели себя гораздо спокойнее, но, тем не менее, ожидание их также сильно досаждало — каждый из них чувствовал беду. Хотя, с каждым прошедшим часом уверенность покидала и Киру: в голову начинали лезть старые страхи вперемешку с дурными предчувствиями. Его нет уже довольно долго, дольше, чем обычно. Кира всеми силами отгоняла эти мысли, но они все прибывали, и отгонять их становилось все сложнее.

Очередной вечер Кира коротала в спальне Игоря, так как расстались они именно там. С братьями она попрощалась всего несколько минут назад с клятвенными обещаниями дать знать, когда вернется их разведчик. Две пары серо-зеленых глаз светились таким искренним беспокойством и поддержкой, что Кире стало тяжело терпеть их присутствие, поэтому несколько мгновений после их ухода Кире показались штилем после эмоциональной бури. Правда, потом страх накатил вновь, доводя почти до озноба, и Кира принялась нервно мерить комнату шагами, уже жалея, что выбрала место, столь ярко напоминающее обо всем. Но перемещаться в другое место было слишком страшно.

Спустя еще час, после набега на бар Кира вывела для себя аксиому, что алкоголь не помогает абсолютно. Эта аксиома была печальным опытом. Расстроенная Кира отправила бутылку виски обратно в шкаф двумя этажами ниже. Еще через два часа после окончательного протрезвления Кире понадобился кофе. Арабика повела себя чуть лучше, сумев убрать противный озноб. Устав метаться по комнатам, Кира уселась на кровать, обняв колени, и прислонилась к деревянной спинке. Позиция была выбрана правильно: отсюда была видна вся комната. Кира приготовилась ждать. Игорь вернется сегодня — девушка не сомневалась в этом, хоть и не могла объяснить откуда эта уверенность.

«Где же ты?» — минуты казались вечностью.

С резким вдохом Кира подскочила на кровати, дрожащими руками скинула непонятно откуда взявшийся плед и сделала пару глубоких вдохов. Когда она успела заснуть? Свет в комнате был выключен, только из-за штор пробивались лунные лучи вместе со свежим ветерком. Сложив в уме все нестыковки, Кира подскочила снова и во все глаза уставилась на темную фигуру мужчины на другом краю кровати, не отводящего спокойных глаз.

— Игорь! — охнула Кира и бросилась его обнимать, сама не своя от радости, что он вернулся и что он цел. Игорь крепко прижал Киру к себе и вздохнул с явным облегчением.

— Привет… Я так рад, что ты здесь. Я дома, наконец, — прошептал он, уткнувшись лицом в волосы девушки.

— Давно ты здесь? Я задремала… В следующий раз буди, ладно? Я же беспокоюсь… — успокоившись по одной причине, на смену старому страху пришел другой. — Как дела? — осторожно спросила она, боясь услышать что-нибудь действительно страшное. Игорь явно устал и был, наверное, слишком рад ее видеть.

— Ты выглядела уставшей, вот я и дал тебе немного поспать, — одним легким движением он убрал прядь волос ей за ухо и взгляд будто затуманенный — он любовался ею. — А на счет дел я расскажу всем троим, чтобы по несколько раз не повторять… — Игорь поднялся с кровати и встал рядом с протянутой рукой.

Кире показалось, что она потеряла способность двигаться…

— Все плохо, да? — выдавила из себя она.

— Все серьезно, но у нас есть шанс выкарабкаться. Придется попотеть… — мягко ответил Игорь, ничуть не успокоив Киру. Он больше не шутит, не улыбается, не хочет терять время. «Что же он узнал?»

— Игорь, ты поцелуешь меня? Пожалуйста…

Просьбы выдала состояние Киры с головой, также как и Игоря: ничто уже не казалось нормальным, каждая мелочь выбивала из равновесия. И Кире отчаянно хотелось вернуть что-то из времени «до», что-то родное из своей старой жизни, хоть что-то нормальное и привычное. Игорь наблюдал за ней спящей, когда она проснулась, прижал к себе так крепко, будто убеждал себя, что она все еще здесь, живая. Но при этом упрямо сохранял невозмутимую маску, за которой определенно скрывалась мука от какого-то поистине страшного знания. И видя все это Кира начала опасаться, что все, что было раньше монолитным, теперь сотрется с лица земли. Как же хочется, чтобы все было по-старому, когда было определенно лучше, чем сейчас.

И словно он до этого молил Бога об этих словах, Игорь откликнулся на мольбу в карих глазах. Медленно обведя кончиками пальцев овал ее лица, Игорь непривычно осторожно поцеловал ее губы, но через мгновение эта острожная нежность лопнула, как мыльный пузырь, уступая место нетерпению. Под его напором Кира откинулась на подушки, задыхаясь от нахлынувшего знакомого чувства, и если до этого Игорь казался будто бы не собой, то теперь все встало на свои места, особенно, когда Кира всем телом выгнулась ему навстречу, даже этого не заметив, повинуясь слишком знакомым рукам на своей спине.

Вполне ожидаемо Игорь губами спустился к шее, и если бы Кира была в состоянии анализировать ситуацию здраво, то непременно отметила бы необычную даже для него напористость. Будто в последний раз, наперекор всем запретам, неосторожно. Кира вынырнула на поверхность только через некоторое время после лаконично-нежного окончания поцелуя. В его объятиях она вдруг почувствовала себя маленькой и хрупкой, но рядом с ним было настолько уютно и тепло, что эти чужие ощущение ей даже понравились, а открыв, наконец, глаза она наткнулась на любящий взгляд и не смогла не улыбнуться. Серые глаза, будто только этого и ждавшие, заблестели в ответ.

— Мы всех порвем, — кивнула Кира.

— Вот и славно! — мурлыкнул Игорь и оглянулся назад, намереваясь сползти с кровати, но Кира с игривым смешком немного грубо зажала рукой за скулы и притянула обратно.

Каким бы глупым это не звучало бы для Киры, но в тот вечер ей показалось, что вдвоем они открыли друг для друга что-то очень важное: будто одолели очередной барьер. Хотя, эти слова не имеют ровным счетом никакого значения, потому что не отражают рождаемое ощущение между этими двумя: хитрые, — будто хранящие тайну — и счастливые лица говорили гораздо больше. Также, как и непонятно откуда поселившуюся в сердцах уверенность, что отныне вдвоем они смогут справиться с любой трудностью — они сказали бы так, а мудрый маг сказал бы, что именно так сливается сила двух магов, навсегда соединяя две родственные души.

* * *

— Ты что-то узнал, так?

Спросил Дима буквально с порога. Ну, фигурально выражаясь, с порога — это были его первые слова, как только он появился из воздуха. Игорь идентифицировал вошедшего и коротко кивнул. Несколько минут назад Кира мысленно позвала Диму и Лешу домой одной единственной фразой, что Игорь принес новости. Теперь оставалось терпеливо ожидать, пока все соберутся: Диме то легко, а вот Леше придется под каким-нибудь фальшивым предлогом слинять из университета. Хотя, сложным это не назовешь... Обещал что-нибудь придумать.

Кира сидела, как на иголках, уперевшись взглядом в противоположную стену. На соседнем стуле сидел Игорь и осторожно сжимал ее пальцы в попытке поддержать — на большее в присутствии Димы он не решился. Последний занял стул неподалеку, невольно дополняя компанию рыцарей Круглого Стола. Только вот стол прямоугольный, а то круглые столы не всегда удобны... Повисла тяжелая тишина. Даже общительный Дима, видя бледное лицо Киры и напряженное — Игоря решил последовать их примеру, и принялся внимательно изучать пространство.

Наконец, на соседнем стуле рядом с Кирой ловко появился растрепанный Леша. Буркнув что-то, про «чертов универ, в котором все от него чего-то хотят», Леша с облегчением выдохнул и приготовился слушать. Кира уловила что-то похожее на волнение, исходящее от Игоря, но как только тот встал на ноги, чтобы взять слово на импровизированном совете, ощущение исчезло. На его лице проявилась сосредоточенность, а беспокойство и вовсе отсутствовало — это немного успокоило Киру.

— Итак, у меня не самые приятные новости... Есть пара вопросов, которые нужно обсудить. Я, пожалуй, начну.