Белый авангард (гет)

Главы 29 и 31 можно отнести к рейтингу R — снова жестокость. А так, желаю приятного чтения!;)

Одинокая лампа со своего столика освещала слишком просторную и очень темную комнату. В отдалении чернел пустотой камин, недалеко от него застыла мятая, будто с нее не вставали нескольких дней, кровать, а перед зашторенными окнами — туалетный столик с высоким зеркалом. Сквозь плотные шторы с трудом пробились пара лучей, сообщив, что за окнами царил день, однако никто не хотел впускать сюда солнце. Но, не смотря на полумрак, убранство комнаты по-прежнему дышало роскошью.

Кира не отрывала глаз от своего отражения, проводя щеткой по волосам. Лицо ее ничего не выражало, мыслей будто и не было. Когда она подалась ближе к столику, желая взять одну из баночек на нем, свет от лампы лизнул лицо, открыв бледность и синяки под глазами. Вид не из лучших, но это ее не особенно взволновало. В нужной баночке оказался тональный крем, который качественно скрыл большую часть несовершенств. Со стороны выглядело, как будто Кира создает на своем лице маску.

Скинув шелковый халат, Кира облачилась в одежду темных тонов, главной частью которой была черная мантия с капюшоном. За все это время выражение лица ничуть не изменилось в своей неэмоциональности: она была поглощена процессом. Закончив приготовления, Кира снова подошла к зеркалу, взглянув на себя напоследок. Девушка из зеркала стояла с равнодушным, холодным лицом, но самыми странным были ее глаза — они казались почти мертвыми. Кира сузила их в презрении и вздернула подбородок, будто репетируя. Но посмотрев в собственные глаза, она не смогла не отвести взгляд... Накрыв голову капюшоном, Кира оставила ненавистное помещение, где она просуществовала уже больше месяца.

— Как прошел день? — наиграно-дежурным тоном поинтересовался Виктор. Кира сверкнула на него глазами, будучи до этого всецело сосредоточенной на тарелке.

Интересно, какой ответ хочет получить Виктор? Что Кира в очередной раз проснулась под вечер с разочарованием, что не умерла во сне? Хотя, даже смерть не стала бы для нее облегчением: ни в Аду, ни в Раю мужа нет — и если бы она не знала, что все демоны после смерти попадают в Чистилище, то проткнула себе грудь еще месяц назад... Плевать где, хоть в Аду, но снова вместе. Или рассказать ему, что она опять не смогла заставить себя съесть завтрак, пролежав весь день в кровати без сна? А, может, рассказать про то, что в ее спальне на редкость интересный потолок и ковер на полу, на которые она пялилась, и что она опять разбила вазы с цветами, потому что перестала контролировать силу? Ну, каково?! Чего он ждет?

И как он посмел забыть золотое правило «когда я ем, я глух и нем»? Отличное же правило! Виктор всегда был очень занят, и находил время для Киры только за ужином — и это было единственным подобием общения для нее, но она была тому только рада. И еще бы ему не быть занятым: так как самых сильных белых магов вырезали почти полным составом, Виктору никто не мешал обживаться «наверху», постепенно превращая в то тепленькое местечко, где он просидел последние две тысячи лет... А кто его освободил, кстати? Возможно, они, и, как обычно, по тупости: если записать все те события, после чего было произнесено емкое «упс», то материала хватит для небольшой библиотеки.

— Замечательно, Виктор. Просто чудесно, — подразумеваемого сарказма не было — эмоции в голосе у нее пропали уже давно.

Кира заметила, как Виктор соскользнул взглядом по ее открытой шее вниз. Она уже не первый раз ловила на себе подобные взгляды, так что вполне привыкла. Виктор ничего не говорил по этому поводу, только иногда как-то по-особому смотрел на ее тело, которое, не смотря на появившуюся худобу, все еще оставалось привлекательным. Наверное, желать вдову своего друга ему уже не казалось таким неправильным... Хотя, при чем здесь «правильно» или «неправильно» — Виктор и не знает таких слов! И пока Кира могла себе позволить притворяться, что она ничего не замечает, она пользовалась этим. Но стоило ей встретиться с серыми глазами, и внутри что-то обрывалось. Почти тот же цвет...

— Да, я не сомневался, — почти весело фыркнул Виктор, после чего на лице Киры отразилась задумчивость: «А тебе есть дело до этого?». — Пожалуй, тебе стоит хоть иногда выходить из этого дома.

Хорошо, что он добавил «этого», правильно сказал. Может, кому-то это показалось бы незначительным, но для Киры было весомым, что не стоит называть это место «домом». Это тюрьма, что хранила в каждом сантиметре ее память о страданиях и боли. Тюрьма класса люкс, так сказать. Кира догадывалась, что за пределами ее маршрутов типа «спальня-ванная» и «спальня-столовая» прячутся еще несколько тысяч квадратных метров старинного особняка, но изучить эти самые метры более досконально ей даже в голову не пришло. Ее это просто не интересовало так же сильно, как и слуги Виктора, у которых она не замечала даже половую принадлежность, не то что лица или же имена...

— А еще я... — Виктор посмотрел на вяло ковыряющуюся в тарелке Киру. — Я убил Древнего. Окончательно, — Кира подняла на него глаза — в них мелькнул мало понятный ужас. — Ваш Мессия умудрился рассеять его, и я уничтожил его по частям, так сказать...

Вилка со звоном упала на тарелку. Кира так резко вскочила со стула, что он упал на пол. Ей хотелось закричать, она уже чувствовала отчаяние... По залу пролетел сильный порыв ветра, Кира отвернулась от Виктора, видеть которого она уже не могла, и запустила руки в волосы, пытаясь справиться с подступающей истерикой. Он отнял у нее последнее в жизни, что имело значение... ОНИ отняли у нее все... По столовой прошелся новый ледяной порыв ветра. Виктор вскочил на ноги, опасаясь, что Кира совсем потеряет контроль над собой.

— Ты не дал мне отомстить... Проклятые, ненавижу! — Кира уткнулась в плечо Виктора, пытаясь решить для себя, чего в ней больше: желания хорошенько его поколотить или разрыдаться. Она выбрала второе.

— Месть уничтожает душу... Не губи свою — это большая ценность, когда она есть, — мягко, почти ласково прошептал Виктор.

— Откуда тебе это знать? — раздраженно бросила Кира. — У тебя ее уже давно нет!

— Поэтому и нет, наверное... Мне она только мешала бы, а вот тебе нужна. Так что береги свою... Тогда я смогу тебе помочь.

— Да что ты вообще в этом понимаешь?! — разозлилась Кира и вихрем вылетела из зала.

* * *

— Ты сказал, что можешь помочь.

— Я спас тебе жизнь, — лениво ответил мужчина, не отрывая глаз от огня, — это не в счет?

Только Виктор зажигал камин в спальне Киры, и тогда помещение становилось почти теплым и родным. Он стал редко заходить к ней после того, как она начала передвигаться самостоятельно и даже разговаривать. Наверное, уважал ее личное пространство. Прошла еще одна бессмысленная неделя здесь. Кира с трудом замечала, как идет время — каждый день был настолько похож на предыдущий, что отличить их было сложно. Но одно она помнила абсолютно точно: последний раз Виктор заходил к ней ровно четыре дня назад — почему-то помнить подобное казалось важным. Кира уселась на кровати, подогнув под себя ноги, этим самым, возможно, намекая, что он может остаться подольше.

— Ты знаешь, о чем я, — Кира любуясь его стройной фигурой.

Высокий рост, сильные плечи, узкие бедра... Ей же нравились такие? Он притягивал к себе взгляд, и Кира жадно изучала точеный силуэт. С каких это пор она начала отвечать на его страсть? Наверное, тогда, когда призналась себе, что ее тянет к нему, потому что он ей напоминает кое-кого... Те же жесты, улыбки, схожая внешность. Наверное, они знали друг друга слишком долго. Это одновременно и приносило боль и временами разжигало что-то внутри. Говорят же, что лучший способ забыть одного мужчину — найти нового. Виктор был неплохим кандидатом на такую роль. А может, наоборот — хуже некуда. Все, как и всегда, субъективно.

— Зависит от того, — Виктор отвернулся от камина и одним плавным движением подошел вплотную к Кире и, приобняв за талию, поставил на ноги, — как далеко ты готова пойти ради этого, — шепот обжег ей шею.

Кира ничего не ответила — она и не знала, что отвечать. Один взгляд в глубокие глаза принес оцепенение — зрачки темными омутами затягивали в душную тьму. На лице ни единого намека, что он собирается делать дальше. Эмоции отключились, как по щелчку, и Кира продолжала молча ждать, ощущая теплое дыхание на своем лице. Едва касаясь ее кончиками пальцев, Виктор убрал волосы от шеи и осторожно прикоснулся губами.

Пальцы в порыве сжали плечи, пока мягкие губы изучали ее шею. Внутри росло болезненное напряжение, губы приятно обжигали кожу, рождая томление где-то внизу живота. Как далеко она готова пойти? Действительно ли она хочет этого? Кира и сама не знала. Свои губы под поцелуй она подставила уже сама, так же как и позволила длинной мантии скатиться с плеч на каменный пол.

* * *

Кира поплотнее запахнула плащ: Виктор же хотел, чтобы она выходила из дома? Вот она и вышла. Только, наверное, надо было подождать погоду получше, а то зуб на зуб уже не попадает... Старинные дома приятны глазу, но, к сожалению, теплее от красоты не становится. Когда-то она очень любила этот город, он казался почти родным. Туманный, мрачный Лондон. Сейчас почему-то было жутко мерзко — вполне возможно, что это из-за погоды: сырость Кира переносила плохо, а чуть влажную и прохладную — напротив очень любила. А в Лондоне было и сыро и холодно: плохое сочетание. Может, из-за реки тут так дьявольски холодно? Но ведь в Москве тоже река! И ведь хорошо там…

Положив руки на перила моста, Кира уперлась невидящим взглядом в грязно-серую Темзу. «Все, надоело мне тут!» Ничуть не заботясь о секретности, Кира переместилась в родную Москву. Пусть Чистильщики тренируют навыки — ей все равно.

В Москве было немногим лучше — тут шел проливной дождь. Кира вздохнула, зло глянула на небо, и накинула капюшон. Как мило! И это ее родной город... Пока ее не было, почти всю Москву покрыли этой дурацкой плиткой — Кира порадовалась, что одела сапоги на устойчивом каблуке, а иначе она непременно застряла бы в какой-нибудь щели. Пройдя еще несколько метров и успев проклясть пару раз эту плитку, Кира неожиданно узнала улицу — если пройти чуть дальше, то будет школа, где у нее когда-то были курсы английского. Сколько воды утекло с тех пор? Кстати, на счет воды: плащ уже начинал намокать. Кира легонько стряхнула капюшон, минуя выезд из очередного двора.

Машины из-за капюшона она не увидела, а наушники помешали услышать... Водитель успел затормозить, и не преминул противно засигналить. Киру рассердила его реакция: все же обошлось! Со злой улыбкой она встала перед капотом, смотря прямо на мужчину за рулем. Улыбка не предвещала ничего хорошего — у Киры был план, как наказать его. Как бы невзначай проведя рукой по капоту, Кира отошла в сторону, чтобы он, наконец, проехал. Застыв через несколько шагов, Кира внимательно следила за машиной.

Водитель стремительно набирал скорость, не подозревая об опасности с этим связанной. На соседнем перекрестке зажегся красный. Водитель надавил на педаль тормоза и... Ничего! Машина продолжала нестись к перекрестку. Кира улыбнулась шире. В конце концов, в металлический бок на всей скорости из-за поворота врезалась другая. Машина с неудачливым водителем эффектно крутанулась пару раз в воздухе и приземлилась на толпу пешеходов на переходе. Кира звонко засмеялась их глупости.

Решив, что веселья на сегодня хватит, Кира повернула события вспять и совершенно спокойно пропустила на выезде злосчастный автомобиль. Настроение было просто прекрасным. Наверное, в нее перетекла сила братьев, так как раньше ей такие фокусы удавались с большим трудом. С чего ей такое счастье привалило, Кира не знала — их сила никогда не объединялась в одну, поэтому принцип «наследования» сработать не должен был. Тем не менее, результат налицо: она стала в разы сильнее. История умалчивает, сколько силы ухнуло на эти несчастные две минуты радости. Ладно, оно того стоило.

Свернув в сторону, Кира переместилась в поместье. Рассказать Виктору или нет о своей шалости, она пока не решила. Он вполне может не оценить шутку, так как уже какую неделю нудит, что ей пора возвращаться к своей нормальной жизни. Не понимает он, что нет у нее больше этой «нормальной» жизни — да и возвратиться она не сможет никогда, все слишком изменилось.

Правда, по ночам он ее обществу очень даже рад, лицемер... Да и она в большинстве случаев была не против его компании.

* * *

Время почти застыло, лениво растекаясь. Почти ритмично волны разбивались о скалы, но почему-то казалось, что каждый удар не отсчитывает время, а просто повторяется, чуть изменяясь. Сложно было определить, движется ли солнце по небосводу, или же висит на месте, стрелки часов застыли или же хаотично двигались по кругу… Только про несколько вещей можно было сказать определенно: что песок теплый, а ветер приятно охлаждает лицо. Кира сидела на пляже и смотрела на волны, ожидая чего-то.

Солнце стремительно катилось к горизонту…

Кира открыла мокрые глаза. Наверное, ей лучше не знать, почему у нее слезы на щеках.

Под мужской рукой было тяжело и жарко. Ногти пребольно впились в кожу, но это даже хорошо, что она их на днях не отстригла. Как странно, что еще десять минут было даже очень хорошо, а сейчас настолько мерзко. Кира крепче сжала кулаки под подушкой, прикипев взглядом к двери в ванную. Обещала же держаться, слово себе дала! А если он проснется и увидит, что она едва сдерживает дрожь? Не нужно ему видеть ее слабость, уже достаточно было. Стараясь двигаться как можно меньше, Кира сделала несколько глубоких вдохов и досчитала до десяти. Кого она обманывает?! Вообще же не помогает!

Почти не дыша, Кира убрала руку Виктора со своей талии и выползла из-под одеяла. Мужчина ничего не заметил, продолжая безмятежно спать. Кира тряхнула головой, с прорывающимся отчаянием смотря на него, и кинулась в ванную, чуть не хлопнув дверью от досады и злости. Каждый раз «после» Кира не могла заснуть от мысли, что позволила прикасаться к себе другому мужчине, и каждый следующий вечер (или почти каждый) податливое женское тело легко подчинялось слишком умелым ласкам. А потом нестерпимо хотелось смыть с себя его запах, содрать с себя кожу, чтобы не чувствовать его рук и губ. Хотелось не видеть никогда этих серых глаз, что вспыхивали в темноте. Хотя, вот это не совсем правда — этого как раз очень хотелось, ведь в темноте Виктор очень походил на...

Это было противно, как будто она предала, изменила. И хотелось бы прекратить, но Кира знала, что не устоит: тело помнило, насколько хорошо было накануне, а в душу слишком вовремя заглянут эти чертовы серые глаза — почти Его глаза! Это все настолько неправильно — она должна все забыть, но, не смотря на это, каждую «такую» ночь она спала с одним мужчиной, вспоминая другого. Так она никогда не забудет.

Кира сползла по двери, закрыв лицо руками — это просто невыносимо: любить так сильно и потерять так быстро.

[Nelly — Just a dream]

* * *

Воздух провонял гарью и страхом. Выбросы темной энергии были настолько чудовищными, что казалось, тонкая оболочка реальности вот-вот треснет, и по стенам, как в былые времена, рекой польется свежая кровь... Кира уже ощущала на языке ее солоноватый аромат с примесью легкой сладости — свежая здесь не проливалась очень давно. Да, не зря это место пользовалось дурной славой даже среди демонов: будучи пустующими уже не первое столетие, исцарапанные ногтями стены частенько содрогались от страшных криков из пустующих темных камер. Но сейчас стояла мертвая тишина, которую не смели нарушить даже призраки из чужого прошлого.

Что здесь делал демон столь высокого ранга, Кира не понимала — неужели придается ностальгии по былому? Неудачное время он для этого выбрал, так как сейчас ностальгии придавалась Кира, что для демонов редко заканчивалось благополучно. Доказательством этому служили дымящиеся остатки горелой плоти и лужицы темной жидкости, запах которой навевал странно-приятные воспоминания о тех специфических развлечениях, что Кира некогда регулярно устраивала. С хрустом Кира наступила на чью-то руку — та недовольно пошевелила пальцами, сетуя, что рядом нет тела, — и еще один шаг приблизил ее к из последних сил скрывающей свой страх жертве.

Кира сделала еще один шаг и склонила голову на бок: что он будет делать дальше? Его охрана мертва: Кире не понадобилось даже секунды, что размазать этих котят по полу тонким слоем. От его собственной магии не было никакого проку: огненные шары и даже молнии частично пролетали мимо, частично разбивались о ведьму, не принося ей никакого вреда. Только рычащий столб огня вызвал у нее реакцию: глаза заговорщически блеснули, а на рот наползла довольная улыбка, не предвещающая ничего хорошего. Только после этого демон осознал, зачем она пришла на самом деле... Ужас и непонимание бились в сознании, умоляя бежать, но было слишком поздно. Похоже, свое он уже «отбегал».

Последний шаг был сделан. Кира изучала охваченные паникой глаза: он не понимал и не мог поверить в происходящее. Значит, догадался, а может, и знал. Внутри потеплело от предвкушения победы. Секунда, и старинный кинжал рывком вошел в плоть, послышался хрип, когда демон невольно упал на колени перед ведьмой. Кира сделала глубокий вдох напоследок, надеясь и в то же время боясь, что в этот раз не будет боли... Да, боли почти не было, и наверняка это бы стало весьма тревожным знаком, если бы Кира обратила внимание. Но когда вокруг кинжала вихрем стала закручиваться энергия, сливаясь в единый поток вокруг тонкой руки, для Киры разом исчезли сырые стены и закопченный потолок.

Ощущение силы было волшебным. Оно будоражило кровь и эхом отдавалось внизу живота... Кира наконец открыла глаза: на этот раз чернота из них ушла на мгновение позже, выдавая уже окрепшие всходы темной магии. Каждый раз это мгновение было пронзительнее и слаще, и ведьма с трудом сдерживала себя, чтобы не начать охотиться по-настоящему, потому что насытиться силой невозможно. А теперь... Кира направила ладонь на противоположную стену, пытаясь сосредоточиться: она должна получить то, что ищет уже не первую неделю — силу огня. Эта стихия всегда имела над ней особую власть, завораживая мощью, и теперь ведьма твердо намерилась обрести над ней контроль.

Подземелье осветила огненная вспышка, огонь затопил собой почти все доступное пространство, но ликование Киры было недолгим: ладонь начало неприятно жечь, а поток все не останавливался. С трудом убрав руку, Кира с досадой вздохнула: огонь не хотел ее слушаться, оставаясь все таким же чужим и непокорным в ее ладонях... Складывалось впечатление, что у нее просто не хватало силы для управления этой стихией, будто она не успела еще нарастить достаточно. Видимо, эти запреты обойти невозможно, даже если обойти их пыталась именно Кира.

Прикрыв глаза, Кира соскользнула по сырой стене вниз, присев на корточки. На полу все еще горели свидетельства ее очередного провала. Когда начал дымиться и демон рядом с ней, Кира брезгливо отодвинулась вправо, ворча, насколько это противоестественно, что ее может обжечь ее же собственный огонь. Стараясь не обращать внимания на запахи, Кира сделала успокаивающий вдох: пора уходить отсюда, а то она и в правду может заработать ожог. Громкий треск слева привлек ее внимание, и, приоткрыв глаза, Кира наткнулась взглядом на ухмыляющееся любимое лицо... Он стоял совсем близко от нее, на краткий миг появившись в красноватой вспышке, но спустя мгновение стройную фигуру вновь поглотила густая темнота.

— Игорь... — неосторожно слетело с губ.

Показалось ли?.. Кира со страхом и надеждой уставилась в темноту, но мечты разбились в один миг, когда оттуда вышел другой мужчина — Виктор. Дрожа от потрясения, Кира поспешно отвернулась, наверное, впервые в жизни ненавидя так сильно. Понадобилась целая минута, прежде чем она взяла себя в руки, но в душе остался изматывающий могильный холод, зажимающий и без того еле живое сердце в ледяные тиски.

Всего лишь Виктор...

— В следующей жизни, милая, — снисходительно улыбнулся он. — Там ты найдешь то, что ищешь.

— А жаль... — прохрипела она, сожалея совсем о другом.

Да и Виктор, впрочем, не об огне думал, удовлетворенно улыбаясь своим мыслям.

* * *

Живописно расположившись в кресле, Кира дочитывала газету. Раньше газет она никогда не читала, а сейчас почему-то потянуло. Может, сказывается такая долгая оторванность от мира, да и к тому же в этом доме телевизора не наблюдалось, а значит, никаких вечерних новостей — единственное, что она могла терпеть на отечественном телевидении. Все остальные передачи бесили просто страшно! Но это было тогда, давно, а сейчас Кира как раз заканчивала статью про странные убийства в ее родном городе.

Виктор спустился из спальни и обнаружил Киру в огромной гостиной с газетой. Удивиться его заставили его заставили сразу две вещи: Кира в гостиной и Кира с газетой. Насколько он помнил, Кира не интересовалась другими частями дома, кроме собственной спальни (хотя, наверное, уже их спальни), ванной и, иногда, столовой. Про интерес к новостям можно и не говорить — не было его. Кира даже в окно не смотрела, чтобы погоду проверить. Предполагалось, что ее апатия — это временное явление. И было бы странно, если бы Виктор ошибся в своих предположениях. Хотя, не стоит зарекаться с этой странной ведьмой, которая, не смотря на совсем юный возраст, вдруг оказалась столь интересной и притягательной для такого уже совсем не юного демона, как Виктор.

А сейчас она сидит с этой сворованной откуда-то газетой и с бокалом вина в другой руке... Так, стоп! Вино?! Кира не пьет вино! Не к чести молодой женщине, но она предпочитает что-нибудь покрепче вина градусов на тридцать. Что бы уж сразу. Ужас, конечно. Виктор даже вскинул брови от удивления. Сегодняшнее поведение Киры его немало удивляло и настораживало: может, это новый способ саморазрушения? Надеется угробить печень окончательно? Что у нее на уме?

— Какие планы на сегодня? — Виктор приземлился на подлокотник ее кресла и стащил бокал. Кира его проигнорировала, поглощенная статьей.

— Какой-то идиот убивает людей в моем городе! — голос девушки вибрировал от гнева. — Это просто наглость!

Виктор выхватил и газету. Бегло просмотрев статью, он усмехнулся:

— Судя по всему, кто-то ограбил музей средневековых пыточных инструментов, — хихикнул он. — А может, недавно кто-то у вас изобрел что-то дельное после колеса? В твоей деревне наступил прогресс, я впечатлен!

— Хватит! Ты как ребенок. Нормальный у меня город.

— Да, теперь действительно нормальный, — нарочито серьезно кивнул он. — Уже есть свой маньяк-убийца. В каждом уважающем себя городе должен быть маньяк. Настоящая достопримечательность.

Кира выразительно посмотрела на Виктора, но промолчала. Для порядка закатив глаза, она выдернула газету у него из рук и поднялась с кресла.

— Что, жалко людишек? — Виктор выразительно поднял брови.

— Это личное оскорбление. Я не могу это стерпеть, — выдержав паузу, Кира все-таки призналась. — Мама, наверное, волнуется. Ей ничего не грозит, но все же…

— Какая забота… Или все-таки гордость?

Кира ответила, поправляя воротник пальто около зеркала.

— Одно другому не мешает.

* * *

Переместилась она крайне неаккуратно, как будто разом растеряла все навыки. Упала с полуметра в положение «сидя» — больно и обидно одновременно, а когда удар эхом отразился в раненое плечо, стало вообще замечательно. Так, проклиная все на свете, Кира прислонилась спиной к стене. Рука начала болеть совсем скверно, Кира сжала ее здоровой, но это ожидаемо не сработало. Рукав быстро пропитывался кровью: угодившая не туда пуля всего лишь прошлась по коже, но порез оставила глубокий, и кровь никак не хотела останавливаться. Боже, ну до чего же обидно!

— Человек! Обычный маньяк!!! — шипела она.

От нахлынувшей злобы Кира ударила спиной в стену. Странно, но это в плечо не отдало. Несколько минут Кира сидела, обдумывая свой промах: из-за такого не стоило даже вылезать из постели, а она готова была броситься на помощь, едва прочитав заголовок. Ничему она не научилась, судя по всему… А если бы это была действительно ловушка? Трупов было бы больше, не было бы раны на плече, вечером ее ожидала бы куча отборных насмешек Виктора, а самолюбие пострадало бы сильнее. Ладно, вызвала полицию — и до свидания. Наверное, она все сделала правильно. Правильно, что вмешалась, хоть это и не ее дело.

Еще через минуту Кира сообразила, что рану неплохо бы залечить. Не без дрожи вспомнив, как именно раны лечат демоны, Кира воспользовалась заклинанием. Заодно проверит, последует наказание за личную выгоду или нет? Посмеет ли кто наказать ЕЕ?

Следующая секунда понадобилась, чтобы сообразить, что она до сих пор не знает, куда ее занесло. Перемещаясь, Кира не задумывалась куда прыгать: место наверняка всплыло хаотично. Или нет? Кира проявила некое любопытство, пытаясь увидеть хоть что-то.

Темно, хоть глаз выколи — такой темноты в городе не бывает. Только через несколько минут помещение потихоньку начало впитывать призрачный свет из-за окна. Кира попыталась вытянуться, но пол под ногами неожиданно оборвался. Провал посреди дома? Вряд ли. Оказалось, что она сидела не на полу, а на угловой ступеньке странно знакомой лестницы… В темноте стала вырисовываться просторная комната с двумя уютными креслами, столиком и лежанкой, а чуть дальше благородно светился тюль на окне. Она все это уже где-то видела… Но этого же не может быть!..

Догадки подтвердились, когда внизу зажегся свет. Кто-то шумно поднимался с нижнего этажа. Комнату залил свет, и все стало ясно. Это была дача Синицыных. Поразительно, что именно это место всплыло в памяти, когда она искала убежища. Кира посмотрела на вошедшую и подумала, что на самом деле искала дом — место, где все еще остались те, кто ее любит, место, где собралась ее семья. Она ведь почти забыла, как это так может быть…

— Ты чего на полу сидишь? — «Такой родной, теплый голос»

— Я устала, мам. Но все хорошо, все правда хорошо…

— Давай, спускайся, — «Если бы все было так просто».

— Я сейчас…

— Все уже внизу, ждут, — «Не, мам, вниз я всегда успею».

— Ага... — каким-то чудом голос не подвел.

«Чтобы она сказала мне, если бы узнала, чем я стала?» Хорошо, что Кира сидела в углу, где не было видно влажных дорожек на щеках… Она бы не простила ее никогда. И правильно бы сделала — нет ей прощения. Елена усмехнулась и спустилась обратно. Свет на нижней лестнице выключать не стала: ждала, что Кира пойдет следом. Только Кира не была готова к этому… Пока что.

Это был только самый первый шаг.

* * *

В непонятно откуда взявшееся посреди знакомого особняка темной пещере, под тусклым светом факелов теснились две группы демонов. Уровень их был явно невысок, раз они готовы были драться чуть ли не в рукопашную. К тому же, объединяться и союзничать — противоестественно для горделивой демонической натуры, но некоторые просто вынуждены прибегать к таким «отчаянным» мерам — желание жить перетягивает чашу весов. Демоны же высокого ранга в подобных мерах, к их вещему удовольствию, не нуждались, так как в высших кругах задача «выжить» уже не стоит так остро.

Сравнительно небольшое помещение каким-то непонятным образом каким-то непостижимым образом вмещало в себя почти двадцать существ, неравномерно поделенных на две стороны. На узкой дорожке между ними слабый свет от канделябра со свечами умудрился выхватить из мрака несколько искаженных яростью лиц и руки, удерживающие готовые к бою огненные шары. Драка только начиналась.

Представшая перед темными глазами сцена не вызвала ни удивления из-за внезапно обнаруженной способности демонов разговаривать вместо драки, ни удовлетворения, что Кире не пришлось искать нужную ей Изабел среди живых или же среди поверженных. Эти чувства ей были чужды, как впрочем, и многие другие. На смену боли пришла апатия, что Киру вполне устраивало. Лишь Виктору иногда удавалось ее разогнать, но Кире это не очень нравилось. Равнодушие стало желанным даром.

Кира прошествовала к предполагаемому местоположению некой Анны. Рычащие что-то друг на друга демоны разом обернулись на звонкий стук каблуков о каменистый пол, но ничего не предприняли, так как главари сохраняли неподвижность, следя за каждым движением ведьмы.

— Кто из вас Изабел? — Кира не пожелала тратить время на выискивание и просто вызвала ее из толпы. Голос был властный — положение позволяло.

Отозвался на ее голос демон, имя «Изабел» которому не подходило по половой принадлежности. Хотя, конечно, это не совсем определенный признак здесь — внешность.

— Мы тут, вообще-то, делом заняты! — смельчак стоял недалеко от предполагаемого босса своей группы и по правую сторону от Киры.

Его босс, что и следовало ожидать, нервно затоптался на месте вместе с окружением — слухи о вспыльчивом характере нового увлечения Хозяина дошли и до «низов».

— Будто МНЕ есть до этого дело! — насмешливо хмыкнула ведьма, дивясь неосведомленности этого самоубийцы. — Мне нужна Изабел! — Кира махнула про себя на тупость окружающих — у нее была задача поважнее, чем вправление мозгов отсутствующим путем сожжения голов присутствующих.

— Я здесь, Этре, — откликнулась мрачная женщина в вызывающе малом, но вполне привычном в данной обстановке, количестве кожаной одежды.

— Мне пришлось искать тебя, Изабел. Обычно мое время дорого обходится потратившим его, — сладко улыбнулась «Этре» — еще одна вариация на тему ее неизвестного имени. Обозначает «ведьму» на латыни. Кира не могла не признать, что этот вариант звучит намного лучше обычных завуалированных ругательств на не самом родном языке.

Изабел в ответ на это с вызовом прищурила глаза, но сузившиеся от страха зрачки выдали ее с головой. Демоница естественно не горела желанием воочию увидеть вживую героиню подземных сплетен, а особенно, после новости о ее отношениях с Ним. Кира случайно узнала, что Изабел раньше чаще других посещала хозяйскую спальню, что вполне могло бы дать ей в будущем некоторые привилегии. Но нет, не судьба — как всегда появилась белая ведьма и все испортила. Изабел прекрасно понимала, насколько ей везло ранее, но везение закончилось, и теперь ни повышения, ни расположения. Стоило на горизонте появиться Кире, как Хозяин тут же выкинул мысли о бывшей любовнице из головы. И дела у Изи шли не самым лучшим образом.

Кира не сразу поняла, зачем Виктору она понадобилась… Но поняв — да, будет весело.