Белый авангард (гет)

Взъерошив себе волосы, Кира с ненавистью покосилась на часы: наступило еще одно «недоброе утро» в этом изысканном аду. Целую минуту она изучала потолок, прежде чем сообразить, что проснулась она как-то странно, да и вообще, что-то определенно не так. Покосившись еще раз на уже активно дымящиеся остатки часов, Кира наконец сообразила, что не так: ее разбудил БУДИЛЬНИК! К сожалению, рефлексы сработали правильно, и уничтожать было уже нечего... Правда, кто-то ведь этот будильник завел! А значит, у нее еще осталась возможность отомстить за испорченное утро.

И кто посмел? Из-за вспыльчивого характера и очевидных садистских наклонностей мало кто из окружения Виктора решался появляться в поле зрения Киры: только сам Виктор и... Еще кое-кто, как обнаружилось, не без удовлетворения занимающий в данный момент кресло в углу данного помещения: Изабел просто сияла от удовольствия, видя, как злится Кира. Точнее, эта красивая брюнетка уже несколько дней, как стала для Киры просто Из — не признак дружбы, но симпатии точно. По крайней мере, роль «фрейлины» для Из внешне обеих ведьм вполне устраивала, а если кого и не устраивала, то этот кто-то быстро вспоминал приказ Виктора, а также последствия его невыполнения. Кире же представилась возможность наблюдать за беспомощной злостью. Красотища!

— Какого? — просипела Кира в пространство.

Судя по тому, насколько скверно пересохло в горле, Кира вчера явно переборщила в общении с уж слишком дружелюбным зеленым змеем в красивой бутылке...

Тебя Виктор просил разбудить, — скучающим тоном ответила Из.

Кира тихо фыркнула:

— «Просил»? Тебя?! Ага, как же!

Изи закинула ногу на ногу, и, обиженно кривя губы, принялась изучать маникюр. Услышала. Из умело создавала впечатление, что ее легко прочесть, но насмешка, закравшееся в самую глубину синих глаз, говорила об обратном. Иногда казалось, что облик Из был слегка карикатурным: длинные черные волосы, яркий макияж, шпильки и соблазнительная одежда в разных вариациях: в красных или черных тонах. Женщина-вамп, списанная с персонажа из дешевой книжки — такой она хотела казаться, и у нее неплохо выходило. Ее часто недооценивали, что помогло ей вскарабкаться столь высоко за ничтожный для демона возраст: всего-то триста лет.

— Супер, у меня прибавился еще один повод его убить.

— Через полчаса можешь попробовать, — с торжеством ответила Из.

— Он что, еще меня подгонять удумал?! — рыкнула Кира, выбираясь из кровати. — Ну все, ему не поздоровится!

Паркет на полу был ужасно холодным — Кира украдкой поежилась, окинув рассеянным взглядом помещение: где осталась вчера ее одежда, она не имела ни малейшего понятия. Из ехидно усмехнулась, но Кира быстро стерла мерзкую улыбку с лица, «случайно» задев Изи туфлей, с помощью телекинеза притягивая к себе одежду. Их общение всегда было таким: они подкалывали друг друга, вставляя ехидные замечания в каждую фразу, но именно это соревнование и было самым веселым для них. Наверное, именно поэтому Виктор и выбрал Из чтобы развлекать Киру в свое отсутствие, наверное, это и заставило их подружиться. Ну, насколько это вообще возможно.

— Черт! — емко выразилась Кира, увидев заспанную себя через зеркало.

— Ой, ну что ты! — в притворном смущении Из замахала руками. — Ты мне льстишь: я всего лишь рядовой демон! Но я не против, можешь продолжать.

Кира зло глянула на Изи, но потом усмехнулась, соглашаясь с местным юмором.

— Этот ваш юмор… Даже не посквернословишь нормально, чтобы кого-нибудь из твоих друзей не вспомнить,— беззлобно фыркнули с кровати. — Идите вы все!

— Чтож, вот там и встретимся, — Из покинула кресло. — Или тебе дорогу показать?..

— Ага, уж извольте!

В этот раз Из решила появиться с шиком. Вместо привычного перемещения (раздельного, конечно: перемещаться парно с Из Кира брезговала), Из повела Киру по коридору первого этажа, где неприметная на вид дверь («чулан? кладовка? стоячий саркофаг?») открыла взору ветреную улицу. Кире стоило больших усилий не показать Из, что такое волшебство ее удивило, но не сказать, что подобное расточительство излишне и вычурно, она не смогла. Из в ответ только фыркнула и шагнула за дверь.

— Неужто Виктор официально перебрался в Москву? Скоро нигде от него покоя не будет! — спросила Кира, узнав шумную Ордынку.

— Москва — неплохой город для нас. Много людей и мало света... — снисходительно улыбнулась Из, грациозно вышагивая на каблуках, что, как ей было известно, немало раздражало Киру с ее скоростью ходьбы, а так как вела ее Из, Кире пришлось подстраиваться под ее темп. — Здесь интересно. Я даже решила поселиться здесь официально. Мне уже сделали... — Из нахмурилась, вспоминая название документа. — Паспорт!

Кира покачала головой: не смотря на то, что ей нравилось при каждом удобном случае напоминать Из об ее «преклонном возрасте», на самом деле Из совершенно не казалась столь древней. Внешняя оболочка современной молодой женщины не в счет: Из ради развлечения начала изучать человеческие технологии, до коих ей не было дела еще полгода назад. И весьма успешно, надо сказать. Но больше всего, конечно, Из нравилась она сама, и отказать себе в удовольствии постоять лишний час около зеркала была не в силах. А в принципе любая зеркальная поверхность подойдет.

— И как ты назвалась? «Изабел» — нетипичное для нас имя, — сухо спросила Кира, терпеливо ожидая, когда Из залюбуется до смерти своим отражением в магазинной витрине.

Я выбрала имя «Анна» или «Аня». Ведь это имя все еще в ходу?

— Сойдет! — Кира продолжила путь, не дожидаясь девушку. — Спасибо, что не «Прасковья» или, еще хуже, «Даздраперма».

Кажется, я что-то слышала про «Даздраперму»! — сощурилась Из, силясь догнать хмурую ведьму. — Что значит это имя?

Не важно, — отрезала Кира, закуривая. — «Анна» — сойдет.

Убедившись, что своими дорогими сигаретами ее угощать никто не собирается Из, а точнее, уже Анна, достала свои, не менее дорогие. Выпустив дым, она с любопытством рассматривала исторический центр Москвы.

— А неплохо здесь все отстроили! — одобрительно кивнула она.

— Стараемся. С пожара прошло много времени: почти двести лет, — откопать в голове нужные даты получилось только из-за того, что война 1812 года произошла за сто лет до рождения прабабушки Киры — в школе эту дату было запомнить легче легкого.

— А, ну да... Время летит так быстро, — загадочно улыбнулась демоница. — Ах, а ведь хорошее было время! Я была молода — как ты сейчас, — шла война, и люди убивали друг друга так самозабвенно, что можно было просто наблюдать и наслаждаться... Люблю я людские войны!

— Знаешь ли, я не нахожу кайфа наблюдать за людскими смертями — к сожалению, не смогу к тебе присоединиться, — Кира закатила глаза и бросила сигарету в ближайшую урну, резко добавив. — «Белая кровь» мешает.

— «Белая кровь»? Хороший термин, удобный, — Кира была удостоена одобрительного кивка, но не успела она вставить и слово, как Из продолжила вдохновенно вспоминать былое, не особо заботясь о громкости своего монолога. — А еще они на время отбросили свои глупые разглагольствования о «чести» женщины...

— Ха, тебе можно было не волноваться об этом: свою «честь» ты потеряла задолго до этого! — Анна звонко расхохоталась, чем заслужила несколько призывных взглядов проходящих мимо мужчин.

— Офицеры не жаловались!

— Офицеры?! Как низко ты пала...

— Не надо: они были МО-ЛО-ЖЕ. Думаю, как человек, ты можешь это понять...

В этот раз погода в Москве была намного лучше: дождя не было, людей тоже было немного. Навскидку час здесь был уже поздний: с улиц исчезли скромные седаны, уступив место фешенебельным спорткарам и прочим автомобилям класса «люкс», всюду цокали каблуки и выглядывали из-под пальто коротенькие яркие платья. Вступила в права Москва платиновых кредитных карт. Внизу по улице обнаружился ночной клуб с неизменной кучкой скучающих дам в вечерних туалетах при входе. К неудовольствию Киры Из направилась именно туда.

«Виктор купил клуб? Вот оно как...»

Софиты поочередно раскрашивали стены в ярко-красные и синие цвета. Танцевальная площадка в центре зала была освещена лучше всего, тогда как ближе к углам и барной стойке, окруженной несколькими столиками, свет постоянно угасал, появляясь лишь короткими вспышками. Толпа на танцплощадке буквально бесновалась — другого слова не подберешь — под музыку из огромных динамиков. Началась новая песня и танцовщицы на главной сцене начали танцевать, старательно демонстрируя публике лишь формальное наличие одежды. Если бы Кира накануне случайно не подслушала разговор слуг, то подумала бы, что в мире царит октябрь и празднование Хэллоуина, но уж точно не март: при этом освещении люди казались наитемнейшими созданиями. Правда, беглое сканирование показало, что в клубе только один демон, причем высочайшего ранга — кого Кира и решила почтить своим присутствием.

«А он неплохо устроился!» — мелькнула шальная мысль, пока Кира пробиралась через толпу к неприметной железной двери недалеко от бара — именно туда указала Из, пожелавшая опробовать местное меню.

Мелодия изменилась: из динамиков полились тягучие гитарные аккорды, и публика без пары охотно оккупировала бар. Танцплощадка почти освободилась, и Кира без помех пробралась к уже открытой двери — замки никогда не были для нее проблемой. Кабинет хозяина заведения был выполнен в уже успевших надоесть ведьме черно-красных тонах, из мебели здесь присутствовал только массивный стол из темного дерева и три кресла по две стороны от него. Кресло напротив входа было уже занято: Виктор уже успел по-хозяйски повесить серый пиджак на спинку кресла и расстегнуть пару пуговиц у ворота рубашки. На гладкой поверхности стола не было ничего кроме хрустального графина с янтарной жидкостью, по соседству с двумя стаканами, один из которых, — уже наполненный — придерживал Виктор. При взгляде на ведьму темно-серые глаза приветственно блеснули, и Виктор принял менее расслабленную позу, убрав ноги со стола.

Через неплотно прикрытую дверь слабо доносился гул все той же песни, но Кира не стала закрывать дверь — ей нравилась эта мелодия, хоть она и не помнила текста. Где-то на задворках сознания она по старой привычке начала вспоминать название и группу, но вместо того, чтобы вспомнить в деталях, где и когда она ее слышала, Кира заговорила первой, игнорируя потуги памяти.

— И с каких это пор ты меня ВЫЗЫВАЕШЬ? — с показным раздражением поинтересовалась девушка.

Виктор немного поерзал в кресле и подался вперед, видимо, намекая на кресло напротив, но Кире нравилось смотреть на него сверху вниз. Было даже забавно. Виктор вздохнул, осознав бесполезность своих потуг.

— С тех пор, как мне не хватает времени встретиться лично, — Виктор был непривычно серьезен, никакого намека на насмешку. — Нужно поговорить, — он проследил за Кирой, все-таки решившей присесть. Лицо девушки было как всегда непроницаемо.

— По ночам ты находишь время приходить, но разговаривать тебя как-то не тянет, — спокойно парировала она, изучая маникюр.— Но, конечно же, я внимательно тебя слушаю! — с иронией проворковала она, оставив свое занятие.

Виктор снова вздохнул: это не лечится. К счастью, у него есть еще одни способ заставить ее говорить серьезно, только действовать нужно осторожно…

— Не хочешь чего-нибудь выпить? — «Неплохое начало». — В баре есть практически все. — Кира подозрительно прищурилась.

«Хочешь меня споить? Как галантно»

— Граппу.

Через минуту в кабинет вошел полноватый мужчина с подносом в руках. Ни комплекцией, ни одеждой он не походил на симпатичных барменов у стойки. На лбу несчастного выступили капельки пота, выражение лица — бессмысленно, как у младенца, остекленевшие глаза беспокойно перескакивали с потолка на ноги. С подачей неловких рук о стол звякнула высокая рюмка с прозрачной жидкостью. Кира тихо фыркнула: «Посуду выбрал верную, но не перепутал ли бутылки?».

— Ну да… — кивнула своим мыслям Кира, отвернувшись от скрывшегося за дверью бывшего владельца данного кабинета. — Думаешь, что из-за банальной марионетки я кинусь тебя убивать?

Демон хмыкнул:

— Я решил, что испортить этот прекрасный персидский ковер кровью и кишками несправедливо убиенных будет как-то некрасиво. Но если это сработает, то оно того стоит… — он театрально поднял руку, готовясь щелкнуть пальцами для появления вышеназванной красоты. — Ну, так что? — с живым интересом и весельем он наблюдал за делающей вид, что обдумывает сие предложение подругой.

— Нет, наверное, действительно не стоит. Не хочу портить себе аппетит.

— Ладно, тогда в следующий раз, — он опустил руку. — Попробовать стоило: мало ли сработает? Судя по всему, придется прибегнуть к крайним мерам… — Кира с издевкой улыбнулась, и Виктор устало вздохнул. — Кир, тебе пора возвращаться в строй. Не забывай, кто ты.

Кира улыбнулась шире, но в улыбке чувствовалась угроза.

— А я и не забыла! Мне просто все равно. Не хочу иметь дело с тем, что отняло у меня все, — на лице проступило уже знакомое равнодушное ко всему выражение, но Виктор про себя отметил опасный блеск глаз и то, что она впервые ответила на вопрос, возвращающий ее к воспоминаниям.

Виктор отрицательно мотнул головой:

— Тебе не может быть все равно. Это не твоя натура. — Виктор был непривычно серьезен, и Кира отчетливо поняла, что то, что он говорит действительно важно, так как видеть такого Виктора ей не приходилось.

— Ошибаешься, — пропела она. — Теперь я могу делать все, что душе угодно! Мне ведь нечего бояться, потому что боятся теперь меня.

«Хорошо, что я порвала контакты с человеческим миром. И Кира и… не только она — все живут своей жизнью, как и прежде» — Кира еле заметно поморщилась, когда произнесла в мыслях имя брата.

— Дело не в угрозах! Это — часть тебя, ты не можешь игнорировать свою сущность вечно. Ты должна вернуться на свою сторону. Это твоя судьба! — упорствовал он, чем только раздражал свою подругу.

— Моей судьбой было погибнуть ТОГДА, но этого не произошло, и я осталась жить. Моя «СУЩНОСТЬ» отняла у меня все, так что, уж извини, я не горю желанием возвращаться к борьбе, чтобы потерять еще что-то, — Кира зло сверкнула глазами напоследок и поднялась на ноги, подводя черту разговору.

Она уже отвернулась было к двери, когда Виктор неожиданно обнаружился у нее за спиной. Нежно проведя рукой по шее, он убрал ее волосы и начал покрывать поцелуями мягкую кожу. Кира тихо вздохнула и откинула голову назад, освобождая больший участок для поцелуя, на что Виктор отреагировал довольным рычанием. Проведя губами линию к плечу, он тихо прошептал едва доносящееся из-за двери слова.

— Wake up and face me… — умудряясь при этом не прерывать легких поцелуев, Виктор продолжал тихо петь. — Don’t play dead, ‘cause may be, — руки скользили по талии и обнаженной благодаря платью спине, — someday I’ll walk away and say: “You disappoint me. May be you’re better off this way”…

Когда последние ноты припева стихли, кабинет покинул и Виктор, в своей обычной манере не прощаясь. В груди у Киры все клокотало от гнева: она вцепилась в край стола, пытаясь устоять перед соблазном разнести кабинет к чертям вместе с остальным клубом. Ах, как было бы приятно видеть его дымящееся обломки… Резким движением Кира опрокинула свою рюмку, привычно не дав себе скривиться от обожженного алкоголем горла. Пустая рюмка весело звякнула о дерево, перед тем, как треснуть и разлететься на куски, а в следующий момента жалкие осколки последним усилием явили отражение сероватого дыма, который, впрочем, вскоре исчез.

[A Perfect Circle — Passive]

_______________________________

Перевод: «Очнись и предстань передо мной… Не притворяйся мертвой, потому что, возможно однажды я уйду, сказав: «Ты разочаровала меня. Может, так тебе будет лучше».

* * *

— Доброе утро, милый!

Кира лучезарно улыбалась, живописно рассевшись на кресле. Виктор попытался было протереть глаза в надежде, что это они его обманывают, но нет, у него точно что-то случилось с психикой на старости лет. Ну не может она быть такой веселой утром и с бокалом вина в руке... Стоп, опять?! Какой он у нее по счету? Не отрывая лица от подушки, Виктор метнул что-то в ее сторону, но снаряд цели не достиг — Кира ловко убрала бокал с опасной траектории. Откуда еще у нее такое хорошее настроение, как не от этой дряни? У людей всегда плохое настроение по утрам — это нормально! Виктор доверительно поведал подушке свое отношение к всему этому и поднял голову, щурясь от яркого света.

Судя по всему, бардак у него на голове Киру сильно позабавил, раз она звонко засмеялась и подошла к кровати. Чувствуя неладное, Виктор повнимательнее посмотрел ей в лицо и оказался прав: в карих глазах веселье в одинаковых пропорциях перемешивалось с могильным холодом. Все, как и всегда, почти нормально и так же плохо. Хотя, она уже смеется — это же у людей считается хорошим знаком? Ах да, она же не человек... Свет красиво играл с ее темными кудрями, которые она носила в последнее время, и блестел на темно-синем шелке тонкого халатика...

Кира хитро улыбнулась, заметив, что он соскользнул взглядом за глубокий вырез. Его было так легко отвлечь, что стало почти скучно. Хотя, его внимание все же льстило молодой ведьме: по слухам, она стала его самым долгим увлечением. Сомнительная слава, если честно, но Кире было до этого, как до... В общем, абсолютно безразлично. Тем более, что она уже успела привыкнуть к его обществу в своей кровати, а он уже привык у нее ночевать. Тем более, что у нее пропала нужда запираться в ванной по ночам. Кира перестала плакать, совсем. Наверное, это было бы хорошо, если бы она не перестала ощущать эмоции, а это тоже было.

— Я не пьяна, Вик, — «Вик» скривился от нелюбимого имени, но Кира его недовольство проигнорировала. — Я пью, потому что мне нравится вкус вина. Представляешь: я распробовала вино! Ты скоро сделаешь из меня чопорную аристократку, пьянеющую от одного запаха виски!

По лицу Виктора можно было легко прочесть, что он в эту секунду с точностью до цента вспомнил стоимость конкретно этой бутылки, мол, «еще бы оно тебе не нравилось». А еще, что он перестал обрабатывать в голове план, как бы так аккуратно опрокинуть девушку в кровать и не получить в отместку струю красного в глаз. С нее станется. Под прицелом темно-серых глаз Кира миротворчески оставила орудие на прикроватном столике, чем Виктор мгновенно воспользовался, довольно сверкнув глазами. Хихикая, Кира ответила на настойчивые поцелуи любовника.

Перевернув девушку на спину, Виктор по-особенному посмотрел на нее. Кира невольно застыла, окунаясь в глаза, столь нежные и... Любящие?! Кира почувствовала подвох, но Виктор уже наклонился, чтобы поцеловать ее. Поцелуй был слишком другим, чтобы допускать одну мысль, что именно Виктор подарил его. Позволив себе безвольно обмякнуть на подушках, Кира подчинилась, и все подозрительные мысли вылетели у нее из головы. Нет, абсолютно невозможно! Что это было? Через пару сладостных минут Виктор легонько отстранился, дожидаясь, когда Кира откроет глаза, быстро меняя свою внешность. Ее ждал большой сюрприз.

Кира распахнула глаза и инстинктивно отшатнулась, увидев привидение вместо знакомого лица. Любимый призрак из ночных кошмаров смотрел ей в глаза, широко улыбаясь. От шока она забыла, как дышать, будто ее окунули в ледяную воду... И боль вновь методично раздирала ее на куски. Боже, за что?.. Зачем ТАК?

— Что, не нравится? — фыркнул Виктор сменив, наконец, внешность.

— Ненавижу тебя... — сипло ответила ведьма, тщетно пытаясь взять себя в руки.

Виктор театрально вздохнул, будто сбросил с плеч огромный груз:

— Слава... — Виктор резко сжал губы, сочтя выражение неподобающим, и поэтому произнес кое-что более демократичное, хотя и странное. — Мерлину, что ты это сказала! — он навис над ней, чтобы она видела его глаза. — Поверь мне, я не хотел так с тобой поступать, но ты меня вынудила. Это как раз то, что ты должна ко мне испытывать: ты должна презирать меня, ненавидеть, хотеть уничтожить, но только не желать... Это не нормально, милая, — ласковое прикосновение к своей щеке Кира посчитала лишним и поэтому ударила по руке, запрещая к себе прикасаться. — Так-то лучше. Увидимся завтра вечером.

Виктор поднялся с кровати, оставив Киру приходить в себя. Ступор прошел секунды через две: к счастью Виктора, он успел переместиться на мгновение раньше, чем вплотную встретился с шустрой посудиной, чего он опасался еще десять минут назад. Широко распахнув глаза и судорожно вздрагивая всем телом, Кира свернулась на кровати, инстинктивно желая закрыться от пытки, что ее ожидала.

К ужину она спуститься не смогла.

[Massive Attack — Paradise Circus (Zeds Dead Remix)]

* * *

Самой себе Кира виделась лохматым чудовищем, с упором на слово «чудовище». Больно и гадко когда тебе открывают глаза вот так резко, в один момент. Теперь она действительно стала чудовищем, настоящей бездушной тварью — так она частенько назвала себя где-то еще в прошлой жизни, и теперь эти слова действительно обрели смысл. Да и пролежать без движения несколько часов подряд — тоже мало приятного. А еще обидно, что источник столь плачевного положения не соизволил явиться ни разу, чтобы получить свою порцию праведного гнева, что, по мнению Киры, было крайне невежливо.

Почему-то ощущение было схоже с резким погружением в ледяную воду, провоцируя мнимое пробуждение после затяжного сна. Конечно, это не значит, что Кира в один момент прозрела и раскаялась — последнее было не свойственно как «старой» Кире, так и «новой», — но взглянуть на вещи по-новому получилось. Как раз то, чего и добивался своими методами вконец обнаглевший Виктор. И ведь сработало!.. Странно, но мир будто ожил вокруг нее, когда кто-то включил звук: оказывается, что в соседней комнате стоят напольные часы и раздражающее тикают, что цвет тканевых обоев в ее комнате — бежевый, а когда открыть все окна разом (которых, кстати, целых три), то на полу сидеть становится холодно. И так было все эти два месяца! Нет, это не мир ожил, это она — Кира — вдруг ожила.

Кира затянулась сильнее, и кончик сигареты загорелся ярко-красным. Кира отметила, что это было почти красивым. Раньше, если память не изменяла, ей очень нравилось сидеть в темноте на подоконнике и смотреть в пространство, теперь ей было лень ползти до подоконника, и поэтому она сидела на полу. Ей хотелось просто так сидеть, курить и ни о чем не думать. И даже не смотря на резкие перемены в настроении — от агонии к абсолютному спокойствию, — все казалось каким-то сверхъестественно правильным.

Проведя все последнее время в образе тени, почти куклы, Кира почувствовала, что она пошла на выздоровление. Но это не значит, что она была благодарна Виктору — на тот момент желание его уничтожить было в стократ сильнее, но все же... Все же он помог, как мог. Его шоковая терапия сработала. И это все равно не значит, что когда Виктор объявится, она не будет мстить. Кира с наслаждением выдохнула дым: о да, она отомстит. Пришла пора расставить все по своим местам.

— Тебе нельзя курить — заработаешь рак легких и умрешь, — чуть насмешливый голос аля «глупенькой-девочке-пора-вправить-мозги» не был неожиданностью, даже напротив — Виктор отсутствовал слишком долго, чем заставил ЕЕ ждать.

Кира не смотрела на него. Расслабленно прислонившись спиной к бельевому шкафу, она смотрела на кусок ночного неба, что был ей виден между шторами. Там горела ее звезда, имя которой Кире было неизвестно. Прежде чем ответить, Кира еще раз затянулась. Виктору это не нравилось, но забирать сигарету, или же каким-то образом избавлять Киру от появления зависимости он не стал. Хоть чему-то жизнь его учит.

— Ты начинаешь повторяться, — тихо фыркнула Кира, но потом спохватилась. — Ах да, это был не ты...

Вспоминать брата было все еще неприятно.

Виктор на ее реплику не ответил. Изящно присев на кровать как раз напротив Киры, он начал говорить, а на лице так и застыло выражение, будто он пытался что-то втолковать неразумному ребенку. Какая-то часть Киры взбунтовалась такому отношению, но более разумная выпад проигнорировала, признавая, что он в чем-то прав. Она действительно вела себя, как ребенок, прячась за надменной улыбкой и мертвыми глазами, потакая своим мимолетным желаниям и забывая об обязанностях, и ей уже давно пришла пора справиться с собой, но она продолжала прятаться, выдавая свою слабость.

— Ты сама прекрасно все понимаешь: я НЕ люблю тебя. Наверное, я могу стать тебе другом, но на самом деле это противоестественно. Прости, то, что я сделал, было очень грубо и мне даже жаль, что я этим причинил тебе столько боли. Но ты забыла, кто я: я тебе все-таки враг, и я испробовал все, чтобы напомнить об этом.

Кира хихикнула:

— Ой, да ты никак ЗАБОТИШЬСЯ обо мне?

Реакция девушки немало удивила Виктора: он-то готовился к казни, а ему смеялись в лицо. Причем не кто-то, а ведьма, которую он практически уничтожил морально, но спас физически. Хотя, от той ведьмы осталось очень мало, будто тогда умерла и она тоже, вместе со своими братьями и мужем... И своей выходкой он заставил ее пережить это снова. Нет, вины он не чувствовал — Виктор в принципе не знал, что это такое и с чем ее едят, — но было очевидным, что единственный и лучший друг возложил на Виктора ответственность, которая последнему была не под силу. И все же, обещания надо выполнять, особенно, когда даешь их тем, кто тебе дорог, насколько это вообще возможно.

— Эмм, ну, в общем да, — скомкано ответил он.

Это развеселило Киру еще больше.

— Прости, просто я не поняла сразу! Ты поясняй, ладно? А лучше предупреждай заранее, потому что к следующему проявлению твоей «заботы» мне нужно морально подготовиться.

— Не забывайся, Кира! — прошипел Виктор, начиная злиться.

«Вот оно как?» — Кира поднялась с пола и отправила сигарету в ближайшую вазу. На лице была улыбка, в глазах горела ненависть, но Виктор не мог этого увидеть в темноте. Да что он вообще понимает в человеческих эмоциях? Откуда ему? Еще раз фыркнув, Кира подошла к нему, и Виктор также послушно поднялся. Кира подошла вплотную и напоследок взглянула в глаза: сейчас цвет был почти черным, и поэтому удар был не столь сильным, выражение же различить было почти невозможно.

— Знаешь, — Кира склонила голову на бок, в глазах заплясали озорные огоньки, — я тут подумала и решила тебе продемонстрировать, что я думаю о твоей «заботе»... — выхваченный из воздуха кол вошел в плоть. — Никогда. Не смей. Так. Делать. Никогда! Ты же понимаешь... Я обязательно найду способ сделать тебе больно.

— Остроумно, — хмыкнул Виктор, без усилия вытаскивая кол у себя из живота. — Могу даже сделать вид, что мне больно, если тебе так хочется. Все только для тебя, милая!

— Можешь начинать. Кстати, этот кол сделан из тиса: у него еще древесина ядовита. Это древо мертвых... А еще оно может жить почти вечно. Ха, надо же, какое совпадение!

* * *

— Ты знал обо всем и даже не подумал прийти ко мне на помощь?! Они же хотели забрать мою силу!

Кира надула губки и с размаху села на диван напротив стола. О том, что в ее особняке есть еще и кабинет, она узнала совсем недавно. Хотя, все верно: спальня есть, ванная есть, столовая есть, вход в Подземный мир тоже есть, значит и кабинет где-то должен быть…

У нее было такое настроение, когда хочется покапризничать, хоть и повода особо не было: на днях трем идиотам взбрело в голову ПОЗВАТЬ Киру и потребовать ее силы, держа в заложниках подружку Киры — Яну. Стоит ли говорить, что парни были высмеяны, морально уничтожены и отпущены восвояси, а Яна отделалась легким шоком? Просто Кире было скучно, и поэтому она по полной программе оторвалась на бедных молодых людях, которые наудачу действительно были клиническими идиотами. Яна выглядела относительно неплохо для девушки, которой угрожали смертью, а подруга оказалась ведьмой. Кира тогда подумала, что Яна, наверное, ее единственная подругой, которая в такой ситуации смогла не устроить истерики, так что Кире до странного везло. После всего у них состоялся душевный разговор, от которого Кира шарахнула Яну заклинанием памяти с особым рвением: понять ведьму человеку не под силу — лучше и не пытаться.

— Хотел дать тебе развлечься: ты же любишь угрожать людям, — хмыкнул Виктор вроде бы и без каких-либо намеков.

— Ну, да! — закатила глаза Кира: мол, уже слышала подобное. — Да, я — бездушная тварь с заниженной самооценкой, пытающаяся самоутвердиться за счет жалких людишек! Какое же я ничтожество!

Виктор с весельем вскинул брови:

— Почему же ничтожество? Ты бы знала сколько «народу» в высших темных кругах этим балуются! Целая толпа! Истинно человеческая черта, к слову, — Кира пренебрежительно фыркнула. — Что, уже не хочешь быть человеком? Я думал, что светлые все хотят…

— Не хочу быть частью этого стада… — тихо ответила Кира, с прорывающимся отвращением в голосе. — Даже не так! Я просто не хочу БЫТЬ — и это вполне выполнимо.

— Не, дорогая, я обещал тебя спасти, — покачал головой Виктор.

Кира осторожно наблюдала за ним из кожаного дивана. Виктор прислонился спиной к массивному столу и смотрел на камин, на автомате усиливая огонь в очаге. Почему-то только в минуты, когда он целиком уходил в свои мысли, чувствовалась его тысячелетняя усталость. В холодных, мертвых глазах играли отсветы пламени — настоящие или нет? Никто не знает… Кира тихо поражалась, как эти глаза, столь похожие на глаза ее мужа, могли быть такими мертвыми, тогда как другие светились жизнью? Невероятно. В этот миг Кира окончательно поняла, что не найдет здесь то, что ищет. Пепел не горит…

— Фигово у тебя получается, — сморщилась от боли Кира, но Виктор наверняка решит, что это отвращение. Он не поймет, никогда не станет ИМ. Бежать, бежать прочь отсюда…

— Наверное, плохо стараюсь, — догнал ее у порога низкий голос.

— Прощай, Виктор, — Кира в странном смятении замерла у двери: ей ужасно хотелось обернуться. Неужели она будет по нему скучать? Неужели, наконец, почувствовала благодарность за его умение держать слово? Не выдержав, она все-таки обернулась. Виктор смотрел на нее с теплой полуулыбкой, застыв все в той же позе.

Кира ухмыльнулась и исчезла.

— И все вернулось на круги своя. Еще увидимся,— одобрительно сказал он пустоте.

* * *

Кира тяжело вздохнула: здесь все было по-прежнему. Это место не исчезло после события, разрушившего ее жизнь. Почему-то было тяжело принять, что для всех остальных тот день вряд ли чем-то сильно отличался от предыдущих. Как, впрочем, и тот, когда эти стены сделали ее самой счастливой девушкой на свете. Кира смотрела на широкий проход между скамьями, на цветные стекла в витражах, на распятие под потолком, и слезы тихо катились по щекам. Будто это было вовсе не с ней, а с кем-то другим, кто был еще способен на радость, любовь и надежду. Тоска пожирала изнутри, но это было правильно — за чем пришла, то и получила… «Дура!» — добавила она про себя, опираясь головой в спинку скамьи перед собой.

И что за дурацкий план: она не сможет переболеть ИМ никогда! Отпустить его будет еще сложнее там, где каждый камень наполнен воспоминаниями. И она почти чувствует его спустя столько месяцев: слышит голос, чувствует на губах, ощущает его теплую ладонь на своем плече… «Стоп! Этого не было в сценарии!» — спохватилась Кира, резко вскинув голову. Конечно, это был не он. Рядом с ней присел старый священник. Кира все-таки заметила перемену хотя бы в нем, хоть и мало заметную: чуть углубились морщинки вокруг глаз, но в целом глаза сияли тем же ярко-синим цветом, отражая мудрость и силу.

— Здравствуй, дитя мое, — сказал он своим глубоким голосом.

— Отец Павел… — обронила заплаканная Кира.

Это с самого начала было странным: дружба ведьмы и священника, но, тем не менее, это было. Да и магов, избравших столь светлый путь, во все времена было с огнем не сыскать. Но по каким-то одному ему известным причинам (вполне возможно ему было видение) он остался в монастыре даже после открывшихся ему способностей. А Кира нежданно обрела в нем хорошего друга, у которого всегда можно было спросить совета и выпить вкусного чая с травами. Поэтому именно он согласился ее обвенчать, и он был единственным, кто принял ее решение.

— Я ждал, когда ты придешь сюда.

— Неужели я так провинилась? — фыркнула от смеха Кира, хотя знала, что он имел в виду другое. — Слухи о моих шалостях дошли и сюда? Каюсь, святой отец, я так грешна…

— Ты знаешь, о чем я, — терпеливо ответил он. — Я ждал, когда ты будешь готова навестить это место.

— О чем вы? — Кира нахмурилась: она подумала о другом.

— Здесь ты соединила с Игорем свою судьбу, — Кира поморщилась от воспоминаний, но ее собеседник и бровью не повел, — и здесь ты сможешь попрощаться с ним навсегда.

Слезы полились с удвоенной силой, и Кира попыталась найти что-то менее болезненное для восприятия, но на первый план так не вовремя вылез резной алтарь, и поэтому пришлось изучать собственные пальцы.

— Тебе наверняка уже тысячу раз задали этот вопрос, но я все равно спрошу: за что мне все это?

— У каждого свой путь, и только тебе под силу пройти собственный. А дорогу осилит идущий. Но ты все это и так уже знаешь…

Кира тяжело вздохнула и опустила свою многострадальную голову на сложенные руки. Конечно, она знала. Тысячи раз говорила новичкам. Твердила себе тысячи раз, но до этого момента эти полные пафоса слова не возымели никакого эффекта. Умеет старик… Только повод, жаль, не тот.

— Пойдем, мне нужно показать тебе кое-что, — отец Павел медленно встал на ноги и поманил девушку за собой.

Кира помедлила несколько секунд, слушая гулкие шаги: что-то ей подсказывало, что ей не понравится то, что ей хотят показать. Священник успел пройти несколько метров, ни разу не обернувшись в уверенности, что она пойдет следом. И она пошла. Внимательно изучая ковер, чтобы не дай Бог не наткнуться взглядом на еще что-нибудь знакомое или знакомого, Кира прошла мимо алтаря в боковую дверь, ведущую наружу. От шока Кира застыла на выходе из церкви, не в силах заставить себя сдвинуться с места. Неужели здесь?.. Аккуратные ряды надгробий, едко-зеленый газон между ними, тысячелетние тисы с кругами голой земли под кроной и печальное небо над головой — таким предстало перед Кирой самое отвратительное для нее место на Земле.

Отец Павел прошелся вдоль одного из рядов и остановился напротив нескольких надгробий. У Киры перехватило дыхание, рукой она вцепилась в дверь, чтобы не упасть. Священник обернулся к ней: выражения лица выражало легкую грусть. Он явно ожидал, что Кира пойдет к нему, но та никак не могла найти в себе силы сделать хоть шаг. Слишком больно и слишком страшно даже думать о том, что они так близко и так далеко от нее… Глубокий вдох немного помог: Кира понимала, что должна попрощаться и идти дальше. Пока она это не сделает, в ее жизни ничего не изменится. Пришло время отпустить их. Его. По крайней мере, попытаться, как говорил ей разум. Но сердце…

Шаг был тверд, но преследовало ощущение, будто она идет на эшафот. Подойдя к священнику, Кира несколько секунд просто смотрела на спокойное старое лицо, боясь повернуться к могилам. Еще мгновение, и она смогла. Отец Павел положил ей руку на плечо, желая утешить, но сделать это был не в силах. Они были здесь, все трое: Алексей Мечников, Дмитрий Панов и… Игорь Гертс*. Настоящие имена у всех, хотя, фамилию Игоря Кира так и не спросила: ей и в голову не могло прийти, что она у него есть.

— Так вот, кто я? Кира Гертс? — выдохнула Кира, побледнев еще больше.

Сказав это, Кира мгновенно поняла, что на самом деле та Кира Гертс умерла, оставив после себя раздавленную горем Киру Антонову. Ее фамилия по-прежнему Антонова, и она должна с честью носить это имя, как ей и предназначено судьбой. А Киры Игоря больше нет, и пора это признать. У нее нет будущего, пока она цепляется за прошлое. Игорь… Он мертв, его больше нет, и он не вернется.

«Там ты найдешь то, что ищешь»

По крайней мере сюда… В голове что-то щелкнуло, отвечая на эту мысль. Да, Виктор явно другое имел в виду, но в данный момент его слова прозвучали совсем иначе... Скорее всего он подразумевал другое, а там уж кто его знает? Игоря здесь нет, а вот если бы.... Кира нахмурилась, поставив зарубку в памяти — надо додумать. Не здесь.

— Нет, ты — Антонова, — ответил священник, обняв плачущую девушку. — Пора вспомнить, кто ты есть на самом деле: ты всегда Антонова, всегда Дезире и всегда Кира. От судьбы не убежать, дорогая.

Кира кивала в ответ, ведь слова в точности отражали ее собственные мысли. Слезы не хотели останавливаться, но в кои-то веки даровали облегчение. Хорошо, что она пришла сюда — это было верным поступком. Одним из немногих. А теперь нужно вспомнить, как дышать, и, наконец, успокоиться — они не должны видеть ее такой слабой. Шмыгнув носом, Кира отстранилась от старца, не отрывая глаз от могил. Так близко…

— Я в тебе не сомневался: знал, что ты сможешь пережить этот ужас, — тепло проговорил отец Павел, хотя Кира почти не слышала его. — Как и тот мужчина, кто все организовал. Он представился Виктором, кажется, я видел его мельком на твоей свадьбе.

Это Кира услышала.

— Виктор это сделал?!

— Да, но какое это имеет значение? Ты здесь, милая, а значит все буде хорошо, — Кира слабо улыбнулась, подумав, что отец Павел явно не понял, кем на самом деле является Виктор. Но оно даже к лучшему.

— Рада, что хоть ты веришь в это, — мрачно усмехнулась она.

— Ты тоже поверишь, — синие глаза слабо блеснули. — А теперь, я оставлю тебя.

— Спасибо…

Кира долго смотрела ему в след. Она сама не понимала, почему так удивилась поступку Виктора, ведь если не он, то кто бы сделал это? Она была совсем не в состоянии позаботиться об этом, хотя должна была. Надо бы поблагодарить его за подобное благородство. Хотя, стоит ли этому удивляться? Игорь был его другом… Небольшой прогресс был заметен сразу: Кира, наконец, перестала оценивать других, судя по себе.

Кира едва не упустила момент, когда снова начала называть имя мужа, в то время, как столь долгое время запрещала себе это. Значит, она, наконец, идет на поправку, осталось сделать лишь шаг… Едва сдерживаясь, Кира с легкой опаской перевела взгляд на надгробия. Кира приказала себе успокоиться: ей не хотелось истерики на кладбище. Они бы не хотели этого. Они привыкли видеть ее сильной.

— Привет, ребята… — слабо улыбнулась она.

______________________

* Произносится как «Гёртс»

[Daughtry — Open up your eyes]

* * *

— Не понимаю я вас, людей! Твоя любовь уничтожила тебя!

— Нет, Из, она меня спасла.

Действительно, откуда ей понять? Чистокровный потомственный демон, как она, не способен на любовь… Жаль ее: она никогда не познает этого счастья, смотря в чьи-то теплые глаза, никогда не почувствует свет, охватывающий влюбленное сердце… По-прежнему больно, но когда-нибудь даже эта боль станет даром, напоминанием, что прошлое было правдой, и что когда-нибудь она почувствует вновь… Познав что-то настолько светлое, душа очистилась, откуда-то появилась вера, и все, наконец, встало на свои места. Вера, что все действительно будет хорошо, ведь она нашла свой путь.

— А это значит, теперь мы снова враги?

— О, да... — в голосе слышалось удовольствие.

— Из, не поверишь: я чертовски скучала по этому!

Солнечное утро дарило тепло и свет отвыкшему от всего этого помещению. Перебирая бахрому на тяжелых портьерах, Кира делала вид, что не слышит звон кинжала, который только вытащили из резного футляра. В том, что Из хотела убить ее, не было ничего удивительного: кровный враг и соперница — этого вполне достаточно. Ее предсказуемость позабавила Киру. Все настолько просто… Из так и не смогла ее понять, хотя действительно пыталась. Кира знала, что выиграет в любом случае, чем бы все это не закончилось. В этот раз она была согласна, чтобы судьбу решили за нее.

— Но сначала я хочу кое-что решить для себя.

— И что же?

— Это будет что-то вроде русской рулетки. Тебе понравится...

Лучше бы бросила монетку… Дыхание сбилось, и Кире пришлось схватиться за подоконник, чтобы не упасть, но мелькнувшая на краю сознания мысль принесла облегчение: она знала, чего хочет, и у нее был план. Что же, как говорят: что не делается — все к лучшему! Выбор был сделан.

[Bloc Party — Signs (SayCet remix)]