Золотые дайки (гет)

— Ты думаешь, это смешно совать мне водоросли в лифчик! — возмущалась Глафира.

Я под водой носом поддел бедро, и она вздрогнула. Мы купались в речке, в лунном свете, и я был в своей истинной форме. Девушка меня больше не боялась.

Я ее даже возил в горы, где мы встречали рассвет. Как же орала Глафира, когда в первый раз, вцепившись в меня, неслась среди облаков!

Такого сугубо литературного библиотечного мата я никогда не слышал и даже запомнил: «Гагарин долетался, и ты, суслик чешуйчатый, допрыгаешься! Мамочка! Фигли мне такие горки!»

А я в свою очередь пел: «Снегири не гири — улетят, и хрен поймаешь!»

— Слушай, — я выполз на берег. — А ты бы со мной встречаться стала бы, в смысле со змеем?

— Хоть ты и не соответствуешь моему эстетическому мировоззрению и входишь в диссонанс с моей естественной природой, — да, стала.

— Да или нет?

— Противоположности притягиваются. Без меня ты наломаешь дров со своим чешуйчатым профилем и анфасом. За тобой пригляд нужен. Но нужно с родственниками переговорить, то есть познакомиться с родителями.

— После гламурных коз?!

— Ага, приходи завтра.

Я пришел.

Дядя Ваня и тетя Гала, то есть Иван Никифорович и Галина Спиридоновна, встретили жениха мягко говоря прохладно.

— Здравствуйте, — я подарил папе бритву и букет глафириной маме. Не перепутал.

Обед прошел в молчании, и только предки изредка спрашивали:

— А что, золото на рынке держится?

— А чем вы занимаетесь?

— Ну… Ну, я пока живу в Волнушках…

А потом был откровенный разговор с отцом девушки, когда мы сидели и пыхтели папиросками. Я больше кашлял.

— Ну, значит, встречаться надумал с моей дочкой? — мы сидели на ступеньках дома.

— Да.

— И как, серьезно?

— Как получится.

— И что в ней нашел? Она девка себе на уме. Если думаешь, поиграться, от нее же и получишь.

— И в мыслях не было. Мы только раз целовались.

— А нормальный с виду парень… Только на бабу похож, — осмотрел Иван Никифорович.

И на этом разговор закончился. Так я прошел тест? Судя по критике олигархов Галины Спиридоновны, я был не желательным элементом в их семейной таблице.

— Хотите, помогу посуду убрать?

— Золото свое убирай, чем марать свои ручки. Только обманывать простых девушек и можешь. Знаю твой род — одно проклятие. Думаешь, ты единственный? — и с этими загадочными словами женщина ушла на кухню.

— Ну, что сказали, Глафира? — девушка сегодня была вся в белом, словно невеста. — Похоже, только твой отец и согласен, а матушка…

— Я с ней поговорю. Не обращай внимания.

— Знаешь, я-то своему деду так и ничего не рассказал. Хочешь, познакомлю. Правда, к знакомству придется обе стороны готовить.

* * *

— Гребаная русская ментальность, которую аршином не измерить, не штангенциркулем и ножницами не отрезать! — ворчал дед на мою идею знакомства с девушкой. Я не сказал с какой.

— Дед, а если родители девушки против, то все равно можно встречаться? — я лопал суп и думал о вечном. В избушке вкусно пахло ухой.

— Смотря, с какой девушкой, внучек. Если из приличной семьи, то все равно можно, — подмигнул напротив сидящий Волх.

— М-м, кабы меня потом на огороде ее предки не закопали.

— А ты о ком? Расскажи своему гуру все. Я решу все твои проблемы, как два пальца об асфальт!

— О Глафире Ивановне. Она согласилась стать моей девушкой.

Дед отложил свою миску и икнул.

— Это плохая идея, внучек. Она тебе не пара. Ты не обижайся. Сама по себе Глаша — девушка хорошая, но счастья тебе с ней не будет.

— Почему?

— Я запрещаю тебе с ней встречаться! — стукнул ложкой дед.

— Ты не имеешь такого права! — между нами носились молнии, мы встали друг напротив друг друга, готовые оборотиться.

— Она проклята, и ты тоже будешь проклят. Не ведать тебе счастья с ней. Дружил бы с ней и дружил, а потом женили бы тебя на невесте.

— Чего?! Какой невесте?! — я аж обомлел.

— Которую отец подобрал. Из Бали. Умница и кандидат наук.

— Глафира тоже не дура. Мне с ней весело.

— А будет грустно. Она тебя погубит.

— Что за бред ты гонишь? Мне твое благословение не нужно!— я готов был кинуться на старого змея.

— Тогда иди к отцу. Выслушаешь отповедь, глядишь мозги появиться. Лапоть, как есть, — я стукнул кулаком о стол и выбежал.

Чуть до слез не довел. А навстречу мне как раз шла зарёванная Глафира. Что ей-то наговорили?

— Представляешь, на меня мать накричала. Сказала, что я дура набитая и с дурнем встречаюсь. Что не пара я тебе, а ты мне. А отец ей ничего не сказал, лишь курил и выгнал меня проветриться. Я сказала, что мать сама — дура, раз забыла каково это… — девушка покраснела и заплакала.

А я не знал, как ее утешить, кроме одного. Я все расскажу отцу. Он может поймет меня. Он же сам поначалу предлагал мне девушку из людей выбрать. Я ей не рискнул сказать, что отец меня женить решил. На змеице.

Я связался с папаней по Скайпу и договорился о встрече, и телепортировался прямиком в ритуальный зал нашего особняка. У кабинета меня встретила секретарь Евгения и проводила к Ладиславу Бранковичу. Такая же молодая, как прежде, уже много лет с помощью зелий.

— Здравствуй отец, ты и сам хотел меня видеть. Я нашел себе пару. Радуйся, твой род будет продолжен.

— О ком ты?

— О девушке. Ее зовут Глафира.

— Почему именно она?

— А ты бы хотел змеицу? А мне ничего не сказал!

— Перестань отвечать вопросом на вопрос.

— Хорошо, расскажи о ней.

— Ее зовут Глафира Ивановна Звонец.

— Что ты сказал?! — отец золотой мотнул косой, разворачиваясь ко мне.

— Имя.

— Фамилия?

— Звонец.

— Понятно. Дед уже послал тебя? — отец подошел поближе, внимательно смотря на меня.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что так звали невесту твоего деда, которую он проклял до седьмого колена.

— Мой деда, самых гнутых правил…

— Выслушай. Когда-то здесь на Урале жила семья. Брат и сестра. Девушку звали Глафирой, и вышла она замуж за Вавило Звонца — лентяя и дурня. Но любовь зла. И вот как-то мужики наткнулись на дайкины схроны или шкуру выкопали, но наш род все время прятал золото от них, тогда в голову Звонца пришла мысль, как деда твоего выманить и на золото раскрутить. Есть же у нас обычай, как полетит над болотами журавлиный клин по весне, встречать его на рассвете. Откуда Вавило это знал — не ведаю, но он предложил выкопать яму возле болота. Сам не полез, полезла Глафира. А мы змеи, знаешь сам, перемещаемся под землей, и вот через эту яму дед и прошел, и попал в нее, а там девушка напуганная сидит. Он ее к себе пригласил, в хоромы, тогда не избушку, и подарил кольцо. Девушка жила с ним и была согласна вернуться, если он отдаст ей померить свою корону. Волх и согласился, а если снять по весне с Полоза корону, то его сила теряется. Взамен венца попросила Глафира золота немеряно, которое потом ее семья растратила, и вернуть на землю к Вавиле, а обручальное кольцо на ней осталось. С тех пор, куда бы не переезжала семья Звонцов, дед следовал за ними. Вот и здесь, в Волнушках, поселился. Может совесть, а может, надеется реинкарнацию той Глафиры встретить. А потом он женился на Хозяйке Медной Горы и появился я.

— Дичь и чушня, — ответил я, скрестив руки. — Вы бы еще космические лучи прилепили. Может дед ревнует меня, раз моя Глафира на его похожа? Совсем умом тронулся?

— Кто его знает, но я благословения тоже не дам. Он правильно сказал — не пара она тебе. Я нашел тебе змеицу, чтущую традиции и сильную здоровьем. А человеческая женщина сможет ли выносить потомство?

— Я понял тебя отец. Прости, но я сам по себе. Своими мозгами буду шевелить, — и ушел, захлопнув дверь кабинета, переваривая историю.

Женя грустно смотрела на меня, и у меня возникла идея. Коварная и недостойная дайка.

— Слушай, Жень, а ты можешь мне помочь отца уломать?

— Это невозможно.

— Возможно, иначе я расскажу ему, как ты делишься зельем омоложения со своей возлюбленной. Любовь за любовь.

— Ты умеешь быть жестоким, Светозар.

— Прости, но предки за свой базар отвечать должны. И хватит им двоим мне мозги пудрить! — я оставил Евгению.

— Ты куда? — поправила очки секретарша.

— К девушке.

* * *

Так я вернулся к Глафире мрачный и понурый. А что, у меня не было хороших новостей. У нее тоже. Потому что, как только я вошел к ней в дом, на меня уставилось ружье.

— К стене, — скомандовал человек.

В доме таких бандитов было с десяток. Родители Глафиры прижимали дочь, которую держал другой парень на прицеле.

— Мы знаем, кто ты, — ответил Серый, тот самый ублюдок из леса, которого я не добил. — Показывай, где зарыл клад, а потом мы с твоим папиком и дедушкой потолкуем.

— Только отец не очень разговорчивый у меня, — последовал удар прикладом. Больно.

— Хочешь твою девку застрелим? Ты со мной говори, — обратился парень с ружьем и в бандане, по-видимому, самый главный. — Меня зовут Семен, а ты, значит, Светозар Бранкович. Очень приятно. А теперь, покажи, где золото закопал, или надо было к деду сразу идти? Мы все равно мимо его дома пойдем.

— Хорошо, — протянул я. — Покажу. Пошли в лес.

Я собирался выйти за околицу и оборотиться, надеясь, что стрелять они будут по мне, а не по Глафире.

Я вышел, и сверкнула молния, я трансформировался, считай, при всей деревне.

Мужики с ружьями ахнули. Я рыкнул:

— Глафира, беги! — но ее удержали, а на меня накинули сетку, едва я поднялся в воздух.

Атаман был осведомлен о змеях и поставил на крышу дома снайперов с проволочной сетью.

Сеть больно впивалась. Я рычал и матерился.

— А я сначала Серому не поверил, пока про вас Бранковичей читать не начал. Темная у вас история. И что, мне с тобой делать? В цирк или ученым продать? Раз по-хорошему не понимаешь?

— А ну, прочь, скотина! — раздался дикий клич, и из-за угла показался Митяй. Он вырубил главаря дубиной, но его подстрелили, и он умер. Вот так, на моих глазах. Я видел все до конца.

Меня оттащили в амбар и Глафиру, связанную по рукам и ногам, пока Семен не придет в себя.

— Прости, я все маме рассказала, а она мне про змеев. Что обманешь ты меня. Про кольцо змеиное рассказала. Про то, что дед твой наш род проклял и преследует, куда бы не поехали. А потом она в магазине про Волха рассказала какому-то мужику, дальше все бандиты пришли к нам. Мол, змиева невеста, значит, придет за мной. Дурак! — это она мне. — Лучше бы в Москве остался. Тебя все равно женили бы не на мне.

Я даже промычать не мог, только скулил, сетка окутывала меня с ног до головы. Когда Митяя убили, я рванулся, думал, порву, но лишь поранился и теперь истекал кровью у глафириных ног. Девушка выпросила воды, и мы, как могли, лакали из ведра. Я не злился на Галину Спиридоновну и на отца, а просто хотел вернуть Митяя и угробить этих м… по самые гланды. Я в одном боевике это выражение запомнил.

Глафира подползла и прижалась к моей туше.

— Что с нами будет?

— Как только до деда дойдет, а уже дошло, всем наступит пушистый песец! — это я знал точно.

На утро, бандиты, приставив к голове девушки пистолет, сказали, чтобы я обернулся. Теперь перед ними стоял голый запутавшийся в сетке парень, истекающий кровью, которого выпутали, связали и вывели во двор.

— А я-то думал, все это байки про змиев и дайков, а вы среди людей прячетесь. Иди вперед и без шуточек!

А шуточек и не было. Я шлепал голыми ступнями и прислушивался к ветру, который шептал: «Остановись!»

Я остановился.

— Что, жизнь не дорога, змееныш? — спросил Семен.

— Дорога. Дороже золота. Глафира закрой глаза, — и в тут же миг из-под земли на месте бандита оказалась разверстая пасть, а потом сквозь землю просочилось и все тело. Это был Волх.

Началась стрельба. Я оборотился, и прикрыл Глафиру. Откуда-то вылезла тетя Поликсена с автоматом, а дед просто всех надкусывал.

Девушку стошнило, я отвел ее к родителям в сторону, в дом. Пусть переждут. Мы быстро положили всех приезжих. Пятнадцать трупов. Где их прятать?! Будем просить соседей. Они нам должны за мир и покой.

Галина Спиридоновна подошла ко мне и сказала:

— Спасибо, — это все что я дождался от нее, она старалась не общаться со мной.

Я лежал на кровати в доме Глафиры весь измотанный бинтами.

— Ты похож на мумию.

Я ухмыльнулся.

— Ты видела меня, ты видела, на что мы способны, и все еще сидишь со мной?

— Знаешь, наши отношения похожи на мираж: вот, дворец, пальмы, верблюд. Мираж исчезает: исчезает дворец, пальмы и остается один верблюд, — выгнула с намеком бровь девушка.

— А почему нас так и не сдали полиции?

— Пока ты был в отключке, прилетал на вертолете твой отец, и такого шороха навел, что все забыли, как тебя зовут.

— О, как! А меня и не навестил, — обиделся я.

— А ты меня любишь? — внезапно выдал я.

— Да.

— А?

— Да-а.

— И ты будешь плакать, когда я умру? — прослезился.

— Сначала умри, — Глафира напоила лекарством.

Когда я смог передвигаться, я решил вернуться в избушку. Девушка остановила меня на пороге.

— Ты подождешь секундочку? — попросила Глафира. Она сбегала в дом и принесла старинное кольцо. — Оно твое. Принадлежало когда-то твоему роду. Моя прапрабабушка так и не сдержала обещания, — девушка надела мне кольцо на палец. — Ты женишься на мне? — посмотрела мне в глаза Глафира.

— А? Ага! — я радостно поцеловал невесту. — Моя змеица! Пошли к деду. Теперь твоя очередь знакомиться с миром колдовства и магии. Я тебе кровать с щупальцами покажу…