Я - Гений. Заражение (джен)

ГЛАВА 23

«ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ»

Гордон с учителем прибыли в порт Белого Омута уже тогда, когда все остальные ученики мирно спали в своих постелях, а порт был безжизненным и пустым. Большая часть кораблей, привезших учеников с практики обратно в школу, давно отбыли. Гордон надеялся повидаться с Патриком и Эли в порту, но видимо придётся подождать до завтрашней церемонии вручения брошек.

Наутро Гордон проснулся в прекрасном, почти праздничном настроении. Церемония начнётся в девять утра, а после неё все ученики целый день будут свободны. Никаких занятий и лекций. Этот день был выделен специально для того, чтобы дети могли собрать свои вещи и попрощаться с друзьями на время летних каникул. На церемонии должны присутствовать все ученики школы, и поэтому не удивительно, что её проводили в банкетном зале, самом большом помещении в школе. Позавтракав горелыми тостами, Гордон спустился вниз, ровно к началу церемонии. Ещё идя по коридору, он слышал взволнованно-радостный гул, доносящийся со стороны банкетного зала. А уж когда вошёл внутрь, чуть не оглох от гама, который там стоял. В зале витала атмосфера праздника. Он принялся оглядываться, в поисках Эли или Патрика. Но в такой толпе людей, одетых в белое, было даже невозможно различить одного человека от другого. Быстро поняв бесполезность своих поисков, Гордон нашёл место поближе к столу, за которым сидел Тайбер Боули. Магистр с хмурым видом пересчитывал брошки, каждый раз сбиваясь со счёта. Выглядел он невыспавшимся и больным, но был на удивление трезв. Если то, что магистр никогда не употребляет спиртное на посту капитана действительно правда, то последний месяц для него выдался тяжёлым. И, Гордон был готов отдать руку на отсечение, что Боули напился вчера вечером, как только сошёл с трапа. А теперь видимо мучается от головной боли. В который раз сбившись со счёта, магистр беззвучно выругался одними губами, и уступил место за столом Николасу Фултону, своему заместителю. Тот, быстро пересчитав брошки, поднялся и объявил начало церемонии.

Первыми к столу приглашали первокурсников, переходящих на второй курс. Когда называли имя и древо, каждый выходил к столу, получал брошь и уходил обратно в зал. Гордон внимательно прислушивался, надеясь услышать знакомые имена. А может и своё собственное.

-Брук, Эли! — громогласно объявил Фултон.

Из толпы, метах в тридцати левее от Гордона, выбежала запыхавшаяся Эли и, поправив растрепавшиеся волосы, направилась к столу. С сияющим видом она приняла лазуритовую брошь из рук Фултона, и устремилась обратно в зал. Гордон проследив за ней взглядом, отправился в ту сторону. Он застал её как раз тогда, когда она закрепляла новую лазуритовую брошку на воротнике.

— Тебе она подходит под цвет глаз, — сказал Гордон.

Эли подняла глаза и, увидев брата, широко улыбнулась.

— Гордон! — выкрикнула она и бросилась ему на шею, заливаясь звонким смехом. — С днём рождения тебя!

— И тебя с днём рождения, — прохрипел Гордон, пытаясь освободиться из объятий.

— А я уже второкурсница! — похвасталась Эли, освободив Гордона. — А ты ещё нет?

— Нет, моё имя пока не назвали.

Фултон продолжал зачитывать списки учеников, но не торопился называть имя Гордона. И вдруг…

— Джексон, Уоллес! — раздался голос Фултона.

Эли и Гордон синхронно вздрогнули, и повернулись к столу. На одно безумное мгновение, мальчику подумалось, что самозванец действительно здесь, и что сейчас подойдёт к столу, чтобы получить свою брошь. Но к столу никто не шёл. Магистр Боули, стоявший чуть позади Фултона, пихнул его в бок и что-то быстро зашептал ему на ухо. Фултон побледнел и поторопился исправить свою ошибку.

— Что ж, тогда… Донаван, Нейтон! — выкрикнул Фултон и к столу пошёл первокурсник с техномагического факультета.

— Кстати, вы нашли его? — спросила Эли, имея в виду Джексона.

— Нет. О нём вообще ничего не удалось узнать.

— Расскажи, где вы были?

— Давай после церемонии? Найдём Патрика, и я вам всё расскажу, чтобы не повторять каждому по отдельности.

Эли кивнула, соглашаясь.

— Ты ещё не виделся с Патриком? — спросила Эли и принялась оглядываться по сторонам. — Интересно как прошла его практика.

— А разве вы не вместе летели обратно?

— Нет, я опоздала к отбытию «Лесли Янг» из Северного Нотта. Пришлось добираться на попутном корабле. А когда я прилетела, в порту уже никого не было.

— А почему опоздала?

— Да так… — хихикнула Эли. — Потом, расскажу. После церемонии.

— Паркер, Патрик! — раздался голос Фултона и Эли с Гордоном повернулись к столу, чтобы увидеть друга.

Патрик получил свой значок и, возвращаясь в толпу, увидел Гордона и Эли, которые махали ему руками, чтобы привлечь внимание. Патрик не дошёл до них пары шагов, как был перехвачен Оскаром Хавком.

— Паркер, вот ты где! — Хавк схватил Патрика за руку, и потащил за собой. — А ну за мной, разговор есть.

Патрик кинул жалобный взгляд в сторону Гордона и Эли, и выкрикнул:

— Увидимся в Косой башне.

— Похоже Патрик и на практике повеселился, — задумчиво сказала Эли, провожая взглядом их удаляющиеся силуэты.

— Раш, Гордон! — выкрикнул Фултон.

Весёлый гомон быстро утих, и в зале наступила полная тишина. Мальчик вышел вперёд, ощущая, как ему в спину упираются тысячи взглядов. Фултон достал его брошку из стола, а не из коробки, из которой выдавал их всем остальным. Ему показалось это странным. Взяв лазуритовую брошь их рук Фултона, Гордон повернулся и отправился обратно к Эли, стараясь не обращать внимания на множество обращённых в его сторону взглядов. Постепенно шум голосов снова начал заполнять Банкетный зал, но теперь этот гул был рассерженным. И Гордон догадывался почему: тёмного мага перевели на второй курс. Наверняка здесь больше половины надеялись, что до второго курса тёмный не продержится. Либо вылетит за неуспеваемость, либо за применение тёмной магии. Не дождётесь! Гордон отцепил агатовую брошь от воротника пиджака, и демонстративно начал прикреплять лазуритовую. И тут он обратил внимание на камень, зажатый в светлом металлическом обруче. Точно посередине камня имелось тёмное вкрапление, хорошо различимое на светлом фоне лазурита. Гордон провёл пальцем по отполированной поверхности камня, и убедился что это не просто налипшая грязь. Это часть камня. Гордон посмотрел на брошку Эли и не увидел на ней никаких чёрных пятен. Затем осмотрелся по сторонам, вглядываясь в броши второкурсников и не смог увидеть ни одного чёрного пятна. Теперь понятно, почему Фултон достал эту брошку не из общей коробки, а из стола. Похоже, он отложил её специально для Гордона. Это намёк! Конечно же, учитель никогда не станет напрямую называть ученика тёмным магом. Но Фултон нашёл способ показать Гордону: не только ученики считают, что он недостоин носить белую форму мага. Учителя тоже не в восторге. Ощущение праздника улетучивалось, оставляя на душе лишь глубокую обиду.

После того как закончили выдавать броши первокурсникам, на очереди оказался сначала второй курс, а потом и третий с четвёртым. С пятикурсниками дело обстояло чуть иначе. Им выдавали рубиновые броши, присваивая им статус выпускников Белого Омута. Гордон искренне порадовался, когда увидел светящуюся от счастья Агату Ур. Она прикрепила рубиновую брошь к воротнику, и теперь принимала поздравления от Датсона, Боули и Нила Бейкера. Когда последняя рубиновая брошь нашла своего хозяина, Фултон объявил конец церемонии, и ученики стали разбредаться по своим корпусам. Гордон и Эли направились в корпус иллюминатов, чтобы дождаться там Патрика, и всем вместе поделиться впечатлениями после практики.

Патрик не заставил себя долго ждать. Ввалившись в комнату для отдыха, он с порога принялся ругать магистра Боули, который рассказал Хавку обо всех его проделках, совершённых на борту «Лесли Янг». Потом опомнился, и взревел:

— С днём рождения вас обоих! И с окончанием первого курса!

— Спасибо, — улыбнулась Эли. — А что ты натворил на практике? Профессор Хавк выглядел очень рассерженным.

— Да ерунда! — махнул рукой Патрик. — Заморозил озеро Инарияр.

— Целое озеро? Как ты умудрился? — спросил Гордон, прикидывая, сколько на это могло понадобиться аумы.

— Ну не полностью, но… большую его часть. Я подговорил свой орудийный расчёт. Я раньше думал, что достаточно направить плетение на орудийный проводник изнутри корабля, и усиленное плетение вырвется снаружи.

— А разве не так?

— Нет. Оказалось, что орудийный проводник нужно долго заряжать нужным плетением, потом нажать на спусковой рычаг, и только тогда он выстрелит плетением. А для того чтобы заряжать его быстрее, с одним проводником работают целых пять магов — орудийный расчёт. Так вот, я подговорил их испробовать морозильное плетение на озере, пока не было никого из старших. Мы заряжали его до тех пор, пока у нас не закончилась аума, а потом направили вниз на озеро и дёрнули рычаг. Зрелище было великолепным! Правда меня чуть не убило отдачей. Оказалось, что орудийный проводник откатывается внутрь, после выстрела. Неделю синяки не сходили.

— Я смотрю, ты там не скучал, — усмехнулся Гордон, осознав, что ужасно соскучился по Патрику.

Чем-то он напоминал Гордону друга из приюта — Майка. Тот тоже любил устраивать безобразия в виде взрывов, но в отличие от Патрика делал это не нарочно.

— А как у вас практика прошла? — спросил Патрик.

— Хорошо! — отозвалась Эли. — Хотя, наверное, не так весело как у тебя. Я всю практику провела в часовне Северного Нотта, и единственное, что было интересным за месяц, это обряд экзорцизма. В часовню как-то приводили одного бесноватого. Всё остальное время либо читала древние манускрипты, либо медитировала.

— Меди-чего? — Патрик расхохотался, а Гордон едва сумел скрыть улыбку.

— Медитировала, — слегка раздражённо повторила Эли, — Что в этом смешного? Уильям Кейнс, мой руководитель, говорил, что это помогает увеличить максимальный объём аумы и скорость её регенерации. Некоторые клерики обладают огромными запасами аумы, благодаря медитациям.

— Ну, если так… — улыбка сползла с лица Патрика, и он поторопился сменить тему. — А почему опоздала к отбытию?

— Ну там… просто я узнала, что Уильямс Кейн оказался монахом. Ну, то есть, что он учился в монастыре, и умеет управлять растениями, как профессор Гейт. Я попросила его показать, и так засмотрелась, что опоздала. Гордон, а ты что делал на практике?

— Путешествовал, опрашивал людей, показывал им фотографию, снова путешествовал. Побывал почти во всех крупнейших городах мира, а рассказать и нечего. Правда застал фестиваль красок в Делиме, и уговорил Датсона задержаться на пару дней. Там было очень красиво. Я уже и отвык, что в мире бывают другие цвета кроме белого, — Гордон обвёл широким жестом окружающую их обстановку: стены из белого мрамора, белую мебель, белые занавески на окнах, и такой же белый пейзаж за окном.

— А про Джексона что-нибудь узнал? — спросил Патрик.

— Неа. Только то, что он прибыл из Эдингарда. Там опросили всех, кого возможно, но бестолку.

— Как думаете, где он сейчас? — спросила Эли.

— В письме он писал, что его специально послали в Белый Омут, — задумчиво сказал Гордон. — А кто послал? Откуда? Может быть, он вернулся к тому, кто дал ему задание закрыть факультет иллюминатов?

— Наверное, так оно и есть, — согласился Патрик.

— Ладно, — хлопнула в ладоши Эли, чтобы привлечь внимание мальчиков. — Хватит о грустном! Предлагаю отметить наш с Гордоном день рождения, и заодно окончание учебного года.

— Поддерживаю! — Гордон поднял руку вверх, словно они проводили голосование.

— Совсем забыл! — хлопнул себя по лбу Патрик. — Я скоро вернусь!

С этими словами, он пулей вылетел за дверь.

— О чём это он? — удивился Гордон.

Эли, пожав плечами, отправилась на кухню готовить праздничный ужин. Гордон, не зная чем ему заняться, отправился вслед за ней. Он предложил ей помощь, но Эли, резко замотав головой, заявила, что не рискнёт пробовать кулинарные шедевры брата. Гордон не обиделся, прекрасно понимая, что она права. Когда кухня стала наполняться невероятно аппетитными ароматами, Гордон, словно коршун, начал наворачивать круги вокруг стола. Время от времени он предпринимал смелые попытки стащить что-нибудь со стола, но тщетно. Эли пресекала любые покушения на её кулинарные творения, без всяких слов, одним лишь взглядом. Нужно дождаться Патрика, уж вдвоём они придумают, как стянуть пару кусочков во-о-он того пирога! Но Патрик что-то не торопился возвращаться, хоть и обещал, что скоро будет. Интересно, где его носит?

Лишь когда Эли закончила с приготовлением ужина, и красиво украсила стол, объявился Патрик. Он был слегка растрёпан, а воротник его кителя был припорошен снегом.

— Совсем забыл про подарки! — воскликнул Патрик.

В его правой руке была зажата металлическая пластина, странной формы. А левую руку он прятал за спиной, и было невозможно понять, что в ней.

— Вот, — протянул он Гордону пластину.

Гордон принял подарок, и с удивлением рассмотрел. Это была эмблема магического корабля, такие обычно крепятся рядом с трапом, на внешней стороне обшивки. На пластине витиеватыми буквами было написано: «Лесли Янг».

— Это будет напоминать тебе о твоём посвящении в маги, — пояснил Патрик. — Ведь это первый магический корабль, на котором ты летал? Мне Эли рассказывала.

— А, ну да, — Гордон сначала не понял о чём идёт речь, но потом сообразил.

Конечно, трудно было назвать тот момент, когда его бесчувственное тело занесли на корабль и переправили в приют первым полётом, но по-своему Патрик прав. Именно с этого корабля начался его путь в мире магии.

— Где ты это взял? — прищурившись, спросила Эли.

— Оторвал от обшивки корабля, разумеется! — радостно воскликнул Патрик.

Но его самодовольство тут же растаяло под испепеляющим взглядом девочки. Патрик, почуяв неладное, поторопился исправить ситуацию.

— А у меня и для тебя кое-что есть! — с этими словами он вынул руку из-за спины и протянул Эли букет цветов. — Поющие георгины! Правда, они почему-то уже не поют, но…

Гордон вдруг понял, где так долго пропадал Патрик. Сначала он бегал в порт за эмблемой, затем в зимний сад за цветами. Где же ещё он мог раздобыть поющие георгины? Эли выглядела растерянной. Она уставилась на букетик цветов, и Гордон уже думал, что она рассердится ещё больше, но…

— Спасибо, — промямлила Эли и, залившись краской, приняла букет.

Букет она поставила в вазу, найденную в одном из кухонных шкафчиков, и теперь цветы украшали их праздничный стол. Первые двадцать минут, никто не проронил ни слова. Мальчики с таким энтузиазмом набросились на еду, что блюда буквально испарялись со стола одно за другим. Эли тем временем задумчиво ворошила вилкой листья салата в своей тарелке. Видимо была не голодна.

— Очень вкусно! — дожевав свой кусок пирога и запив его чаем, Патрик с явным наслаждением откинулся на спинку стула. — Вот бы ты каждый день дежурила на кухне, в корпусе курсантов.

— Ну, спасибо! — с иронической усмешкой отозвалась Эли, но по ней было видно, что она сочла реплику Патрика как комплимент.

— Нет, правда, — продолжил Патрик. — Вы даже не представляете как, ужасно готовят некоторые. Бывало, по два дня голодным ходил, потому что есть это было невозможно.

— А ты дежуришь по столовой? — спросил Гордон у Патрика.

— Вот ещё! Я в первое же дежурство пересолил суп, сжёг картошку, заправил её перцем от души, посолил чай, насыпал сахару в салат, и устроил пожар на складе продуктов. С тех пор меня к кухне и близко не подпускают.

Спрашивать специально он это сделал или нет, Гордон не стал. И так всё было понятно. Конечно, Патрику Паркеру некогда было заниматься дурацкими дежурствами, ведь в мире ещё столько всего нужно было сломать и разрушить. А дежурят пусть другие.

За разговорами, они не заметили, как наступила ночь. На улице поднялся сильный ветер и теперь завывал за окнами, пытаясь прорваться внутрь. Гордон напомнил Патрику, что он такими темпами опоздает на вечернее построение, но мальчик отмахнулся. Наказание ему уже всё равно не назначат, под конец учебного года.

— Ну а теперь, гвоздь сегодняшней программы, — провозгласил Патрик и достал из внутреннего кармана кителя бутылку, с древесно-красной жидкостью. — Пора отметить окончание первого курса как следует.

— Это то, что ты украл у магистра Боули? — спросил Гордон.

— Не украл, — с напускной обидой поправил его Патрик. — Я просто побеспокоился о его здоровье. Ну куда ему столько? Вы только взгляните, это же настоящий демонский кагор!

Гордон не знал, что представляет из себя демонский кагор, но приглядевшись, он понял, что это очень необычный напиток. Пузырьки возникали на поверхности и погружались вглубь бутылки, уменьшались в размерах и в итоге совсем исчезали. Растворялись в напитке. Без магии тут явно не обошлось.

— Такие вещи годами настаиваются, — Патрик продолжал расхваливать кагор, словно торговец с Хайримского рынка. — А этой бутылке уже двадцать лет, если верить штампу на горлышке.

— Можно я открою? — попросила Эли, странным, резким голосом.

Патрик подозрительно на неё посмотрел, убирая бутылку подальше от девочки.

— У меня же день рождения, можно мне открыть? — настаивала Эли.

После такого довода, отказывать было неприлично, и Патрик протянул ей бутылку. Едва кагор оказался в руках Эли, она вскочила из-за стола, и быстрым шагом направилась к двери.

— Эй, ты что задумала?

— Задумала сбросить эту гадость со скалы, — Эли вышла из кухни, громко хлопнув за собой дверью.

— Так и знал что тут подвох, — раздосадовано посетовал Патрик со вздохом. — А так хотелось закончить учебный год так, чтобы надолго запомнилось. Слушай, мне даже как-то не верится, что мы завтра разлетимся по домам и не увидимся до первого сентября. Так быстро год пролетел.

— Да-а, — протянул Гордон.

В действительности, год был более чем перенасыщен событиями. Может от того и пролетел быстро?

— Кстати, я до сих пор не знаю, откуда ты родом, — сказал Гордон.

— Новый Каир. Это в пустыне на юге, в двух днях лёту отсюда.

— Знаю, был там, — Гордон мог с лёгкостью сказать так о любом крупном городе, ведь на практике он облетал чуть ли не весь земной шар. — А я из Балтморы. Это километров сто к западу от Ока Ворона.

— Что-то Эли долго нет, — совершенно не слушая Гордона, пробормотал Патрик. — Может она сразу отправилась спать в часовню?

— Нет, она бы зашла предупредить.

— А может она всё-таки решила попробовать кагор? А потом не распробовала и попробовала ещё раз? А потом распробовала и ей понравилось? А потом… — Патрик уже давился от смеха. — Так распробовала, что теперь не может найти обратную дорогу?

— А может… — Гордоном вдруг овладела тревога. — Наткнулась на кого-то из учителей?

— В ночное время, с бутылкой демонского кагора в руках, который был украден у магистра Боули из кабинета? — на лице Патрика отразился ужас вперемешку с восторгом. — Чёрт, даже я бы не выкрутился!

Гордон вскочил и бросился к двери. Выбежав на винтовую лестницу, он несколько раз выкрикнул имя сестры и, убедившись, что её нет в башне, бросился вниз. Сзади послышалось дробный топот Патрика, который припустил вслед за Гордоном. Они бежали по галерейному коридору в Банкетный зал. Гордон чувствовал, как изнутри его всё сильней заполняет чувство тревоги. И как оказалось не зря.

Едва оказавшись на пороге помещения, они оказались свидетелями сцены, от которой у Гордона замерло сердце. Самозваный Уоллес Джексон схватил Эли, выкрутив ей запястье, и крепко держал. При виде Гордона, её лицо исказилось от ужаса, и она прокричала:

— Беги Гордон, это ловушка!