Демон-хранитель (гет)

Да. Я проявляла чудеса конспирации. Вряд ли ошибусь, если скажу, что светлые силы всего города были осведомлены о присутствии какой-то маленькой и очень нахальной демонши. Сюжет с происшествием на футбольном матче каждый час появлялся в новостях. Катя начала сторониться меня; ей уже казалось, что полоса странностей в её жизни и моё появление — звенья одной цепи. За что не люблю умных людей — напридумывают себе правду, а ты мучайся и пытайся продолжать водить их за нос.

Ванькин взгляд преследовал меня везде: на уроке, в коридоре, в столовой. Даже дома мне казалось, что из-за шторы выглядывает светловолосая голова и подмигивает, мол, я же знаю твою тайну. Не прячься. Нам надо поговорить. Но я избегала его, как могла. Даже Влад и тот как-то странно на меня посматривал, смеясь и болтая меньше, чем обычно.

Пока, впрочем, самой серьёзной опасности — рассекречивания Светом — я успешно избегала. Подумаешь, ворота на футбольном матче попрыгали. Там сидели сотни, если не тысячи зрителей, не считая персонала и всех остальных. Если ангелам нечего делать, пусть ищут...

Пожалуй, очевиднее всего меня выдавала моя внешность. Уже несколько дней я ходила кругами около магазина, не решаясь купить контактные линзы и краску для волос. Глаза и так жутко слезились от солнца, так что экспериментировать с ними мне не хотелось. Что же касалось краски для волос, то тут было две проблемы. Первая: я жалела свой натуральный чёрный цвет. Во всяком случае, он мне хотя бы шёл, а как смотрелась бы огненно-рыжая или даже каштановая копна, мне было сложно представить. И вторая: мне было лень. Как представлю, сколько нужно возни с моими кудрями, дрожь берёт.

А Совет... А Совет молчал. Даже странно. Казалось бы, за мои выходки мне полагалось немало здоровой критики в нездоровой форме. Я ожидала чего угодно: угроз, предупреждений, наказания, даже отзыва в Даймонес... Но ничего не было. И от этого становилось ещё страшнее.

* * *

В отличие от меня, он конспирацией озаботился. Встретив его в один из пасмурных и дождливых дней в городском парке, я даже не сразу его узнала. И всё же не смогла не заметить его прямую, высокую фигуру, маячившую вдали и в компании двух других размытых силуэтов двигавшуюся мне навстречу. Каштановые волосы, потемневшие от дождя. Идеально выглаженные брюки. Расстёгнутое серое пальто, за которым виднелась светлая рубашка с тщательно завязанным галстуком. Пусть глаза юноши были зелёными, а не чёрными, но взгляд, полуулыбка-полуусмешка бледных губ, — всё это смутно привлекало меня, манило чем-то запретным, дразнящим, ужасно знакомым.

— Корнел!

Оказавшись лицом к лицу с юношей, я не смогла сдержать радостного возгласа и едва не бросилась к нему. Но Корнел чуть отступил, разрывая дистанцию, и поправил с нейтрально-приветливой улыбкой:

— Кирилл Корденов.

— Я не знала, что... Не думала, что увижу тебя... Это же невозможно, так не должно быть, нам бы не разрешили... — все мои мысли и чувства прорвались фонтаном бессмысленных и незаконченных фраз. Мой лучший враг был слегка удивлён, но не больше — словно он ожидал меня встретить и лишь чуть не угадал со временем.

— Это моя знакомая по форуму, — между тем пояснял он своим спутникам — двум каким-то вполне обычным парням. Я мельком посмотрела и сразу же забыла о них. Что мне какие-то Лишённые.

— Как она тебя назвала? — переспросил один из парней.

— Она не знает моего настоящего имени, только ник, — поморщился Корнел, словно объясняя очевидные вещи, — Кстати, и я не знаю её имени. А ник — Мефи...

— Феста, — поспешно перебила я, — Мой ник — Феста. А имя — Варвара Местникова.

— Варвара. Что ж, забавно, — одними губами улыбнулся Корнел. — Если позволите, я отведу знакомую на пару слов.

Мы отошли в сторону, чтобы Лишённые не услышали наш разговор.

— Своеобразное имя... Вар-вар-вара... — задумчиво произнёс демон. — Тебе вообще везёт с именами.

— Сама знаю.

— Как твоё задание?

Он поднял голову, и я заметила у него под глазами тёмные круги. И вообще вид у Корнела был хоть и невозмутимый, но явно уставший. Видимо, не всё шло так гладко, как хотелось бы.

— Почти готово уже. Думаю, через месяц можно будет считать его законченным, — самодовольно сообщила я.

— Так быстро? Надо же, способная девочка... Да, тебе не кажется, что ведёшь себя слишком развязно? Я бы даже сказал, несерьёзно. Ты не можешь подождать, пока задание не будет выполнено и клятва не развеется?

— Клятва Совету? О чём ты?

— Об ангелах, конечно же. Не скажу, что город кишит ими, но глупо с твоей стороны пускать во все стороны салют из тёмной энергии.

— Я тоже удивлена, что Совет не отозвал меня обратно.

— Не отзовёт. Я слышал, у них там другие проблемы.

— Вот как? Пока я сижу тут и изнываю со скуки, в моём родном мире происходит что-то важное, а я об этом даже ничего не знаю? Какая жалость! И что это за проблемы?

Но Корнел был в своём репертуаре.

— Меньше знаешь — крепче спишь.

В ответ я попыталась съехидничать.

— Кстати, а твоё задание? Уже выполнил, наверное, десять раз? Совет прислал медаль \"За особые заслуги перед Даймонесом\"?

— С моим заданием возникли... хм... некоторые проблемы. Знаешь ли, моё задание какое-то странное. В нём явно скрыт подвох, будто меня пытаются направить на ложный путь, отвлечь от чего-то, чтобы не совался в чужие...

Словно опасаясь проговориться, демон оборвал фразу и нетерпеливо обернулся.

— Кажется, мне уже пора идти. Не хочешь ничего сказать на прощание? Не думаю, что нам позволят увидеться ещё раз.

— Н... нет.

— Ну что ж, тогда прощай.

Корнел отступил на шаг. Затем вдруг схватил меня за подбородок и резко притянул к себе.

— Ты же не будешь об этом жалеть, верно?

В горле точно ком застрял. Я не могла ответить ни \"да\", ни \"нет\". Боялась даже пошевелиться. Его лицо приблизилось к моему вплотную, я задержала дыхание и невольно закрыла глаза, чувствуя, как бьётся пульс у меня в висках.

— Внешний мир не идёт тебе на пользу. Ты размякла, стала сентиментальной. Этого следовало ожидать.

Холодные пальцы небрежно скользнули по моему лицу. Я открыла глаза, чтоб увидеть, как самоуверенный наглец уходит к своим приятелям-Лишённым. Полы пальто хлопали от ветра за его спиной. Мне хотелось нервно смеяться и плакать, а больше — догнать его, закричать, дать волю своему гневу...

Ну почему каждый раз, когда я встречаю его, то веду себя подобно собачке, потерявшей хозяина и преданно заглядывающей в лицо первого же встречного? И пусть он ударит меня, оскорбит, станет смеяться — мне всё равно. Я выбрала его, а демоны, как известно, не ищут лёгких путей.

* * *

— Мы похожи на детский сад.

— Великанский детский сад.

— Именно. Кто водит одиннадцатиклассников по музеям? Тем более мы в нём уже два раза были.

— Да ладно тебе. Видишь, сколько народу пошло. Даже по сто рублей отдали.

— Синдром прогульщика. Быть готовым на всё, лишь бы не идти в школу. Да, Варя? Не вижу в тебе краеведческого энтузиазма.

— Зато ты им просто светишься, — огрызнулась я. — Покажите мне человека в здравом уме, которому эта муть будет интересна?

Обе подруги, Катя и Марина, синхронно обернулись в мою сторону.

— Ты будешь удивлена, но по выходным туда даже очередь, — серьёзно сказала Катя. — И вообще, в том, чтобы знать историю своей родины, нет ничего глупого или смешного. Не все мыслят так, как ты.

— Бери выше, подруга: никто не мыслит так, как я. Да мы, кажется, уже пришли?

— А? — Катя рассеянно заозиралась по сторонам. С ней часто такое бывало: увлекшись разговором, она могла легко пройти нужный поворот и вообще забыть, куда направлялась. Я бесцеремонно ткнула пальцем через дорогу.

— Видишь, вывеска на здании? И кто после этого ходильщик по музеям, ты или я?

— Как-то ты странно выражаешься, — заметил Демьяненко, в компании Влада Воробьёва обогнавший нашу неторопливую девичью тройку.

— Кто бы говорил. Знаете, девчонки, а ведь он недавно предлагал мне свою помощь.

— В чём?

— Понятия не имею. Минут пять нёс чушь про какую-то миссию, помощь и про то, что он просто человек. Пикап-мастер, одним словом.

Несчастный парень покраснел как помидор и ускорил шаг. Мне нравилось его дразнить, будто я мстила ему за свой недавний и, как оказалось, пустяковый страх.

— Так, подождите немного у входа! — крикнула Наталья Николаевна, оглядываясь прямо посередине проезжей части и полностью игнорируя мигающий светофор, — Я за билетами!

— Может, перейдём дорогу-то? — заорал в ответ Ромка.

Галдящая компания старшеклассников пересекла неширокую полосу и столпилась возле старинных деревянных дверей трёхэтажного особняка на углу перекрёстка. Я понятия не имела, как он выглядел внутри, но снаружи он был так себе — потемневший, с облупившейся краской, сохранивший на себе следы безуспешных усилий отреставрировать местную достопримечательность.

Классная руководительница скрылась внутри. Не имея возможности всем вместе разместиться на узком асфальтовом пятачке возле дверей, старшеклассники разбрелись кто куда. Я отстала от Кати с Мариной и задержалась у самого светофора.

Бывают же в мире совпадения! Оказывается, наш одиннадцатый класс был не единственным, кто подготовке к ЕГЭ предпочёл потерянный впустую день. Через пешеходный переход не спеша шла ещё одна компания, предводительствуемая пожилой учительницей. Этот класс был поменьше нашего — человек пятнадцать, не больше. Остальные либо самоотверженно отправились на учёбу, либо просто под шумок остались валяться дома.

Чтобы идентифицировать толпу номер два, мне хватило нескольких секунд. Одиннадцатый \"Б\" класс сто тридцать первой школы соседнего с нашим района. Некоторые парни, завидев наших, начали перешёптываться, их лица приняли самоуверенное и одновременно напряжённое выражение. Наши встретили новоприбывших многозначительными усмешками.

— Чего это они на наших так смотрят? — спросила я у Кати. Лишний раз рыться в памяти Лишённых ради такой мелочи не хотелось.

— Сто тридцать первые... старая история, — вздохнула Чижевская. — Всё началось где-то лет пять назад, на областных соревнованиях по какому-то виду спорта среди школ. Не помню, то ли по волейболу, то ли по баскетболу... Если совсем коротко, то наши тогда победили, а сто тридцатые подняли шум из-за судейства. С тех пор мы везде и всегда — принципиальные соперники. Дошло даже до \"стрелок\". В последний раз досталось их парням, и они вроде притихли на какое-то время... Вот только не нравится мне всё это. И занесло же их сюда в это же время!

Я продолжала приглядываться к новоприбывшим и отметила, что, пожалуй, лишь двум юношам не было никакого дела до моих одноклассников. Они шли в компании нескольких симпатичных девушек, постоянно смеявшихся и кокетливо поправлявших волосы. Один из этих двух парней был тоже, пожалуй, как пишут классики, \"недурён собой\". Темноволосый, улыбчивый, галантный, он явно привык находиться в женском обществе, постоянно шутил и смеялся вместе с девушками. Его товарищ сильно отличался на него — низкорослый, блондинистый, с широкими и крепкими плечами. Походка напряжённая, руки в карманах. В своей весёлой компании он выглядел неестественно серьёзным и даже угрюмым.

Проходя мимо меня, темноволосый парень в костюме неопределённо улыбнулся куда-то в мою сторону. Видно было, что такая улыбка предназначалась у него для всех представителей противоположного пола, которые были чуть симпатичнее крокодила. Я в ответ на эту улыбку только насмешливо фыркнула. Успела уже насмотреться во Внешнем мире на таких вот индюков. Блондин тоже удостоил меня взглядом — тяжёлым и пристальным, будто на меня уронили груду тяжёлых камней. Я в ответ высунула язык.

Компания сто тридцать первой школы прошла в музей сразу, не задерживаясь у входа. Показалась и Наталья Николаевна, чтобы позвать нас внутрь. Я отвлеклась на неё, когда чья-то сильная рука грубо схватила меня за шарф и потащила куда-то за угол.

Я захрипела от удивления и боли. Кое-как отбиваясь, но не издавая ни звука, я оглянулась на нападавшего... И увидела прямо перед собой злые светло-серые глаза.

— А ну не вертись! Не привлекай внимания, тварь, иначе я тебя задушу!

— Варя! Что происходит? — удивлённо вскрикнула Катя. Я замахала руками, показывая, что всё нормально и на помощь звать не надо (хотя сама и не была в этом уверена). Послушно тащась куда-то за схватившим меня за горло парнем, я удивлялась, как ему удалось подобраться незаметно. Ведь я же, кажется, видела, как он зашёл вовнутрь! Или нет?

Резкий удар чуть не выбил из меня всё дыхание — меня хорошенько приложили спиной о каменную стену.

— Попалась, тёмная?! Что привело тебя сюда? Отвечай! — зашипел блондин, не отпуская мой шарф. Зрачки сощуренных глаз были сужены так, что казались змеиными, будто я пыталась смотреть в лицо василиску.

— Какая... Кхх... Пусти...

Видя, что я попросту не могу ничего выговорить, парень чуть ослабил хватку.

— Если ты думаешь, что я просто так тебя отпущу, ты ошибаешься. Повторяй: что тебе надо от него? Вы, мерзкие создания, ни одной улыбки не отдаёте просто так. И я не верю в совпадения. Повторяю вопрос: что тебе нужно от Дмитрия Роднева?

— Это тот парень, который в костюмчике? — удивилась я. — Да я его в первый раз вижу!

— Так, ладно... Допустим, что я тебе поверил, и у тебя другое задание...

— Что?!

Откуда этот парень знает о задании? Как он мог вот так... с одного взгляда...

Светлые волосы.

Серые глаза.

Задание. Хранимый Лишённый. Вывод напрашивался только один.

— Ты — ангел?! — с ужасом выдохнула я.

Губы парня исказились в подобии улыбки. Он явно наслаждался моим смятением и страхом.

— Я догадался сразу, что ты глупа и неопытна, как только увидел, как ты крутишь во все стороны головой, даже не экранируя своё магическое поле... Похоже, в Нижнем мире серьёзные проблемы, если они выпускают на задание таких, как ты!

Я попыталась боднуть его и одновременно укусить державшую меня руку. Резко дёрнулась, извернулась, и мой шарф сбился куда-то набок, а вместо него обжигающе-горячая ладонь коснулась моей кожи. И я вскрикнула. Это было очень больно, точно раскалённые щипцы, а не пальцы сжимали моё горло. Лицо парня тоже исказилось — контакт с моей кожей был для него не менее болезненным.

— Ну что? — прохрипел он, — Убедилась теперь?

Он убрал руку и затряс ею в воздухе, чтобы унять боль. Я с шумом втягивала носом воздух и потирала шею, но была слишком ошарашена и растеряна, чтобы бежать, как того требовал здравый смысл.

Да и ангел особо не спешил вершить правосудие. Он смотрел на меня вроде бы и ясно, но как-то недоверчиво. Будто пытался во мне кого-то узнать.

— Матвей! — заорали от входа в музей, — Ты что там, застрял?

— Скажите, что я догоню! Не ждите меня! — отозвался ангел.

Момент был неподходящий, но я рассмеялась.

— Матвей? Нет, я, конечно, слышала, что вы там любите библейские имена! А как тебя по-настоящему зовут, ангелочек?

— Так меня и зовут. Одной буквой имя отличается. Но тебе это знать совершенно ни к чему. Лучше назови мне своё имя! — неожиданно потребовал он.

— Варвара, — хмыкнула я. Тут же к моей щеке прижался обжигающе горячий палец, вынудив меня отдёрнуться.

— Предупреждаю. Не врать. Твоё внешнемировское имя мне неинтересно. Скажи мне истинное, даймонесское, — чётко и отрывисто приказал Матвей.

— Ага, щас!

Во мне с запозданием проснулась ответная злость. Похоже, я совсем забыла, как надо разговаривать с обидчиками — языком силы.

Однако первая же моя попытка выставить ладонь для атаки была отбита чем-то невидимым, но очень хорошо ощущаемым. Моя рука замерла на полпути, словно её зажали в каменные тиски. И ведь этот ангел даже не пошевелился!

— Ты прижата в угол. Даже не пытайся сопротивляться. В своё время я уже победил одну, подобную тебе. Только та была в разы тебя сильней и оказалась достойным соперником. В тот раз меня хорошо наградили. Не заставляй меня добиваться награды вторично.

Я быстро соображала, что это значило. Этот Матвей уже победил одного демона, вернее, демонессу... Но когда он успел? Время во Внешнем мире летит так быстро, а на вид ангелу было не больше девятнадцати — по здешним меркам, разумеется. Или он на время возвращался в Анжелию? Интересно...

И тут я вспомнила. Одна из победительниц прошлых Игр, Люцифера, по счёту Восьмая среди победителей Игр с этим именем, вернулась в Даймонес. Раненая. Почти покалеченная. Правда, это были только слухи — саму демонессу никто не видел. Её забрал Совет, и с тех пор о её судьбе было ничего не известно. Но за такое унизительное раскрытие и поражение \"наградой\" ей послужили явно не выговор и даже не даймонесские подземелья...

Я вздрогнула при одной мысли об этом.

Так вот кто этот парень! Тот самый ангел, победивший Люциферу! И теперь моя судьба висит на тоненьком волоске, разделяющем его ладонь с моей шеей!

А вот это уже серьёзно, Феста. Сомневаюсь, что ты выкрутишься и на сей раз.

— Не испытывай моё терпение! Мне нужно твоё имя! — не унимался упрямый ангел, продолжая прижимать меня к стене.

— Не скажу, — угрюмо буркнула я.

— Хорошо. В таком случае я дарю тебе жизнь!

— Чего-о?!

— ...и по тридцать восьмому закону Перемирия, как подаривший жизнь побеждённому врагу, имею право на один вопрос, на который ты обязана дать верный ответ!

— Зубрилы... Все законы помните...

— Lux conseurat vite!

Клятва сохранения жизни прозвучала из его уст, как небесный гром. Я ощутила неясную дрожь, точно электрический разряд пронзил меня, и поняла, что клятва услышана. Мы связаны тем вопросом, который он сейчас задаст мне. И я должна буду ответить правду, ведь древние межмировые клятвы нерушимы...

— Как твоё имя?

— Феста.

Ответ прозвучал прежде, чем я успела осознать вопрос. А когда осознала, то чуть не расхохоталась безудержным, нервным смехом. И это я после этого глупа? Иметь право абсолютно любого вопроса, от секретных тайн Даймонеса до тайны моего личного задания, и потратить этот вопрос лишь на то, чтобы спросить, как меня зовут? Неужели я ему настолько понравилась?

— Феста — сокращённо от Мефистофия? Неоригинально... И какая же ты по счёту? Десятая? Двенадцатая? — задумчиво протянул Матвей. Видно было, что думал он совсем о другом. Хотелось бы мне знать, о чём.

— Тринадцатая. Да, знаю, счастливое число. У тебя всё, святоша? Поторопись, пропустишь познавательную лекцию о крае великом, — насмешливо пропела я, растеряв весь свой страх. Стало окончательно ясно, что убивать меня ангел не собирался. А раз так, почему бы в отместку не потрепать ему нервы, как тому же Ваньке?

— Кстати, почему мы так страстно прижимаемся к стенке? Скучновато в Анжелии, да? Понимаю! Но боюсь, наши развлечения не для хорошеньких светлокрылых мальчиков. Или ты хочешь попробовать?

Я нахально прикрыла глаза и изогнула шею. Матвей с ужасом и брезгливостью отдёрнул руки.

— Сгинь, создание Тьмы! Я узнал, что хотел. И помни: ещё раз увижу рядом с Родневым — уничтожу, а мне это не составит труда, уж поверь.

— Какие мы жестокие! Да я знать не знаю твоего Роднева! Подумаешь, улыбнулся мальчик один раз... А-а, я поняла! Ангелочек ревнует! Вот только... хе-хе... кого именно...

Матвей побагровел и сжал кулаки.

— Проваливай!

— Галантно, аж слов нет! Чему вас в вашем Верхнем мире учат? — обиделась я и нехотя отошла от стены, — Ну что ж, пойду, раз ты прогоняешь. Но мне кажется, мы ещё увидимся, Мотечка. Не скучай! И скажи своему хранимому, чтоб мыл руки перед едой!

Матвей на это ничего не ответил, развернулся и широкими шагами быстро пошёл ко входу в музей, догоняя своего подопечного.

Не желая лишний раз испытывать судьбу, я отправила Кате сообщение, что не пойду в музей, и отправилась домой. Лимит впечатлений пока исчерпан, а до великого музейного искусства мне больше не было никакого дела. Тем более что все эти часы там будет ошиваться этот белобрысый монстр, по недоразумению носивший ангельский ранг. Что они там за звери? Мы, демоны, проще. Правда, и вещи друг у друга тырим, и обманываем, и манипулируем, и нож можем в спину метнуть — но делаем всё это легко, непринуждённо, с загадочной улыбкой на холодном лице. Мы не живём, а играем с жизнью — своей и чужими. Изящно и очень увлекательно. А этим подавай всякую справедливость, возмездие, сопровождаемое неприкрытым насилием. Дикари.

* * *

В конце сентября — начале октября по городу традиционно проходит волна районных олимпиад. Для определённых личностей это отдельный этап жизни, вырезающий целую неделю из школьных будней и заполняющий эту неделю бесконечными повторениями, зазубриваниями и, в качестве кульминации, — самими олимпиадами.

Собственно, на районную олимпиаду по биологии Катя могла не идти совсем. Как победительница прошлого года, на городской этап она проходила вне конкурса. Но олимпиадная лестница — путь долгий и трудный, и, как выразилась моя подопечная, \"форму надо набирать заранее\". Мне же лучше, быстрее справлюсь со своим заданием. Мой план был прост, как всё гениальное — чтобы Катя окончательно низвергла себя с пьедестала юного учёного, достаточно опустить ниже плинтуса её текущие результаты. Тем самым я убивала двух зайцев: и рушила Катину уверенность в себе, и лишала её учебных достижений. Очень удобно. Возможно, провалив районный этап, Катя откажется и от городского. А уж к этому я приложу все усилия!

— Ты уверена, что хочешь дожидаться меня? Когда ты будешь писать тест по истории? — озабоченно спрашивала Катя, с некоторой тревогой посматривая по сторонам. Вокруг кучками толпились юные биологи, вопреки стереотипам, не очень похожие на \"ботаников\". Стиль одежды не деловой, а самый обычный, большинство в джинсах. Олимпиадники, уже не первый год знакомые друг с другом, беззаботно болтали и даже смеялись, видимо, оценив какую-то удачную биологическую шутку.

— Это мои проблемы, когда я буду писать тест. Не отвлекайся, повторяй свою биологию, — я ткнула пальцем в раскрытую Катину тетрадь.

— Так ты же меня и отвлекаешь...

— Ну подумаешь, больше не буду. А куда это все пошли?

Катя оторвала взгляд от тетради и внезапно куда-то заторопилась.

— Похоже, вывесили списки кабинетов. Я пошла!

— Я с тобой!

Подопечная посмотрела на меня, как на психически больную.

— Куда, в кабинет? Кто тебя туда пустит? Сиди уж здесь, если тебе так хочется...

— Хорошо-хорошо! — я примиряюще подняла руки, — Как скажешь. Иди, я подожду здесь.

— Три часа! — напомнила Катя, — А я всегда сижу до последнего!

— Ничего, у меня с собой плеер есть.

— Мой плеер!

— Не будь занудой, тебе он всё равно пока не нужен. Беги уже, а то напишут всё без тебя.

На ходу пряча тетрадь в сумку, Катя поспешила к дальней стене, где юные олимпиадники, толкаясь и перешёптываясь, искали в списках свои фамилии. Пользуясь тем, что на меня никто не смотрел, я отошла за угол и вытащила из кармана один маленький, но очень полезный артефакт — обманный карандаш. Эта маленькая штучка помогала на время менять внешний облик, достаточно было на коже начертить определённый знак. Знак для невидимости представлял собой две косые полосы внутри треугольника. Чудесная вещь, но были у неё и свои недостатки: действие артефакта было кратковременным, не более получаса. Кроме того, иллюзия распространялась только на Лишённых. Наделённых даром простенький артефакт обмануть не мог.

Таким нехитрым образом став невидимкой, я дождалась, пока толпа олимпиадников слегка рассосётся, и проскользнула к спискам. Фамилия Чижевской стояла напротив номера 323. Третий этаж, стало быть. Ну хорошо...

Кабинет триста двадцать три оказался довольно большим, просторным и до противного светлым. Я даже пожалела, что надела куртку без капюшона — было бы чем прикрыть лицо.

Когда я появилась в классе (слава Темнейшему, дверей никто не закрывал), все олимпиадники уже сидели на своих местах, по одному за партой. Кто-то сосредоточен, кто-то взволнован, кому-то попросту скучно. За первой партой второго ряда устроился темноволосый высокий юноша, развалившись на стуле, как на кресле. Чёрный костюм сидел на нём как влитой и придавал его облику этакую развязную элегантность. В джинсах и свитере юноша точно растерял бы половину своей привлекательности. Когда солнце выглянуло из-за туч, косой луч упал ему прямо на лицо, отчего он поморщился и отвернулся от окна. И тогда я вспомнила, что уже видела его, причём не так давно. Да несколько дней назад, во время памятного похода в музей! Дмитрий Роднев, как тесен мир!

Осознав, что значило присутствие здесь этого парня, я замерла и осмотрелась по сторонам: не наблюдается ли поблизости чья-то блондинистая голова со злыми светлыми глазами? Или на сей раз ангел-хранитель отпустил своего подопечного одного? Кажется, так и есть, если исходить из двух фактов. Первый: его не было видно. Второй: меня пока никто не тронул.

— Через пять минут я вам раздам задания, пока подпишите тетради, приготовьте ручки, уберите всё постороннее на задние парты, — привычно забубнила организатор, очкастая учительница неопределённого возраста. Все тут же зашуршали, завозились, следуя указаниям. Катя сидела у самого окна, через проход от Роднева. Повернув голову, она случайно столкнулась с ним взглядом. Юноша улыбнулся и кивнул ей, точно они были уже сто лет знакомы. Катя машинально улыбнулась в ответ. Да они, кажется, успели познакомиться в этом чёртовом музее! Меня аж дрожь пробрала. Только этого мне не хватало.

Наконец олимпиада началась. Время моей невидимости стремительно истекало, поэтому действовать следовало быстро.

Для начала я мысленно \"напомнила\" Кате про мучившие её биологические кошмары. Девушка тут же нахмурилась и принялась тереть лоб, отгоняя наваждение. Хищные плотоядные цветочки и ножницы-хромосомы были полной ерундой по сравнению с кошмарами из последней серии. Любой работник морга проснулся бы от таких в холодном поту. Мысли Кати пришли в полный беспорядок. Больше всего ей хотелось накрыть ладонью ненавистные задания и никогда их не видеть.

Второй шаг был банальным. Я решила не выпендриваться и просто изменить условия задач так, чтобы Катя абсолютно ничего не поняла и зашла в тупик. Внеся немного хаоса в упорядоченную систему условий и предоставленных данных, я неслышно вздохнула, потёрла виски... и оторопела.

Откуда-то снизу слышалось тихое шипение. Ноги, хотя и были в сапогах, моментально заледенели. Странный холод поднимался всё и выше по телу, парализуя не только движения, но и мысли. Голова закружилась. Медленно, как в замедленной съёмке, я протянула руку и ухватилась за стену.

Лишённые тоже что-то почувствовали. Все оторвались от своих задач, стали недоумевающе переглядываться и ёжиться от непонятного им самим холода. Шипение постепенно усиливалось, напоминая уже тихий свист кипящего чайника.

\"Катя... Катя...\" — почему-то стучало в моей голове. Я была уверена, что моей хранимой угрожала опасность. Мгновенно забыв про олимпиаду и про своё задание, я оттолкнулась от стенки и на негнущихся ногах попыталась приблизиться к Чижевской, которая прислушивалась к чему-то, крутила головой по сторонам и ровным счётом ничего не понимала.

Оконные стёкла стремительно темнели, будто закоптившись изнутри. Солнечный свет становился всё тусклее и тусклее, пока кабинет не погрузился в сумрак. Организатор, до того только открывавшая и закрывавшая рот, сорвалась с места и с коротким \"сидите здесь, я узнаю, в чём дело\" унеслась куда-то в коридор, торопливо захлопнув дверь. \"Предлог\", — отчётливо поняла я, — \"Боится...\"

Твёрдо решив забрать Катю и валить отсюда куда глаза глядят, я продолжала медленно, сопротивляясь парализующему холоду, идти по проходу.

— Ребят, что п-проиходит-то? — наконец подал голос Роднев. Я не удержалась и ответила:

— Г-глубинный хо-холод, Дим! Нас хотят превратить в ледяные статуи!

— Кто говорит? — обалдел юноша, — Откуда ты зна...

— А-а-а!!!

Воздух пронзил истошный девичий визг. Какая-то юная олимпиадница с задней парты, поджав под себя ноги, всхлипывала и указывала дрожащей рукой в один из углов кабинета. В этом углу лениво шевелилось чёрное облако, медленно выползавшее к центру кабинета. Короткие туманные отростки, точно щупальца, молниями выстреливали в разные стороны и тут же втягивались обратно. Наконец \"облако\" оторвалось от угла и, перетекая, как ртуть, деловито направилось в нашу с Катей сторону.

— Кать... — зашептала я. — Это итл... Если он прикоснётся к тебе, твоя кровь замёрзнет... Беги скорей, вон там, вдоль окна, я попытаюсь его задержать...

— Феста?! Что ты здесь делаешь? Почему я тебя не вижу?

— Делай, как тебе говорят! — огрызнулась я.

Встряхнув замёрзшими руками, я приготовилась дать бой итлу — одному из неказистых внешне, но на деле самых опасных существ Нижнего мира. Не один демон погиб от своей самонадеянности, дождавшись, пока сгусток живой тьмы медленно парализует его мысли и ощущения. Откуда он мог здесь взяться? Ответ один: какой-то демон вздумал вызвать его и натравить на Катю, позабыв все законы поведения демона во Внешнем мире.

Кто-то уже давно мог задуматься, почему мы тратим столько усилий, чтобы просто изменить неугодное нам будущее некоторых Лишённых? Не проще ли решить все проблемы, попросту уничтожив этих людей ещё в детстве? Когда-то так и было. Но убийство Лишённого — довольно яркое пятно на внешнемировской карте, нехило привлекающее внимание светлых. Защищая людей, ангелы открыли на демонов настоящую охоту. Увеличили количество своих агентов в несколько раз, взяли под контроль судьбы самых значительных Лишённых Внешнего мира... Немало демонов погибло тогда, не успев даже понять, откуда прилетел смертельный луч света. В те времена едва не разразилась настоящая война, которая могла стереть сам человеческий мир как таковой. И был заключён договор, по условиям которого Свет строго ограничивал число своих агентов, а мы, демоны, в свою очередь клялись не убивать Лишённых. Закон этот был не то чтобы нерушимым, но одно было совершенно точным: за убийство Лишённого можно было приобрести немало неприятностей.

А это значило, что кто-то из агентов Тьмы последнего набора серьёзно нарывался. Впрочем, мне стоило поразмышлять об этом позже.

Первая же огненная атака заставила итла вздрогнуть. Алые искры пробежали по поверхности \"облака\", но тут же потухли; в мою сторону выстрелило длинное щупальце, подкосив мне ноги. Я упала, больно стукнувшись спиной о парту.

Молодые ботаники к тому времени кое-как справились с парализованными конечностями и по одному выползали из кабинета в коридор, вздыхая и всхлипывая. Осталась только Катя. Дрожа, как осиновый лист, она вцепилась в подоконник и никак не двигалась с места.

— Уходи... же... ты... — выдавила я, пытаясь серией молний раздробить вязкое тело тёмного существа. Итл вздрагивал, как желе, но и не думал распадаться.

— Я не могу тебя бро-бросит-ть!

— Бросай свой ч-чёртов героизм! — простонала я, из последних сил посылая всё новые заряды. — Скоро у меня кончатся силы, и теб-бе придётся п-плохо...

По мере того, как итл приближался ко мне, моё сознание погружалось во мрак. Я уже с трудом соображала, что делаю. Кажется, пытаюсь огненными волнами дезориентировать итла... или нет? Или просто согреть свою медленно застывающую кровь?

\"Корнел, Корнел... где же ты... ты же чувствуешь, что я в беде, не можешь не чувствовать... приди, помоги мне, пожалуйста, помоги...\"

— Катя!

Дима Роднев стоял в проходе, шатаясь, и пытался шагнуть обратно в кабинет, но у него никак не получалось. Он будто отмахивался от кого-то руками, от кого-то, кто не пускал его внутрь.

— Феста!!! Угол! — взвизгнула Катя, заставив меня очнуться от оцепенения и поднять голову. В том самом углу, откуда появился итл, копошились какие-то новые тени... ещё итлы... и кто-то склизкий, крылатый, похожий на летучую мышь...

Итлы и темнокрыл! Мне не выстоять против всех этих монстров одной! Надо бежать, но как, куда? Путь к выходу отрезан, не в окно же? В таком состоянии я просто вывалюсь в него и разобьюсь, как самая обычная Лишённая. Ведь у меня, увы, до сих пор нет крыльев.

— Катя, Дима, уходите! — мой голос был уже больше похож на хрип. Огненные снаряды, отрывавшиеся от моей ладони, становились всё слабее и слабее. Ещё немного, и итл приблизится ко мне на критическое расстояние.

Краем глаза я увидела, что Дима как-то странно дёрнулся, стукнулся о дверную ручку и медленно сполз на пол. Отпихнув его с дороги, в кабинет ворвалось нечто большое, крылатое, сияющее. Тёмные твари замерли и будто съёжились под ослепительными лучами света.

Потемневшее стекло разбилось вдребезги с пронзительным звоном, болезненно отозвавшимся в моей голове. Лучи солнца осветили кабинет, рассеивая тьму и холод, прожигая насквозь скользкие тела нижнемировских монстров. Это было последнее, что я успела заметить, прежде чем нечто подхватило меня и куда-то понесло, прямо по воздуху. Свет ударил мне в глаза, я закричала, попыталась сопротивляться, но была для этого слишком слаба. Темнота, привычная и совсем не страшная, стала моим спасением от яростного света, холода и боли.

* * *

Открыв глаза, я обнаружила, что лежу под каким-то навесом, прямо на земле. Голова слегка кружилась, но в целом всё возвращалось в норму, и сырость, проникавшая мне под куртку, беспокоила меня больше, чем холод.

Надо мной туда-сюда металась какая-то крылатая фигура, шагавшая то в одну сторону, то в другую, и постоянно поднимала голову к небу, точно ожидая чего-то. Я застонала, чтобы привлечь внимание, и попыталась привстать. Фигура тут же обернулась ко мне.

Матвей.

Он больше не светился — видимо, боевая магия Света была больше не нужна. Но его крылья никуда не делись — огромные, серебристо-голубые, с двумя росчерками тёмно-синего цвета на каждом крыле. Обнаружив, что я очнулась, ангел присел на корточки. Крылья затрепетали, будто под порывом ветра, сложились и исчезли.

— Ты в порядке? — нехотя процедил он.

— В полном...

Матвей кивнул и опустил голову.

— Что произошло? — поинтересовалась я.

— Это мне у тебя стоило бы спросить! Откуда я знаю, кто из твоих дружков натравливает на тебя тёмных тварей...

— Я не о том! Зачем ты меня спас?

— Не хочу неприятностей, — буркнул Матвей.

Меня. Он кинулся спасать не своего ненаглядного Роднева, а меня. Почему? Я уже совсем ничего не понимаю!

— Каких неприятностей?

— Меньше знаешь — крепче спишь.

Я разозлилась настолько, что села, наплевав на головокружение.

— Может, я сама решу, что мне знать и как мне спать?

— Тогда, может, и мне не стоило вмешиваться? Ты и сама неплохо справлялась, — огрызнулся ангел. Я не нашла, что ответить.

Хотя нет, нашла.

— Да перестань, признайся уже, что я тебе нравлюсь, — вздохнула я, — А я признаюсь, что мне нравятся героические мужчины. Или не признаюсь. Как пойдёт.

— С каким бы удовольствием я бросил бы тебя там... — со злостью буркнул Матвей, поднимаясь с земли и отряхивая джинсы. — Но пока у нас есть проблема поважнее.

— Какая?

— За тридцать секунд сочинить правдоподобную версию всего, что произошло.

Я оглянулась и увидела, что совсем неподалёку стоят Катя и Дима. Стоят и с немым вопросом смотрят на нас. Кажется, и вправду придётся многое объяснять.