Демон-хранитель (гет)

В Даймонесе нет и не может быть солнца. Дневное светило нам заменяет холодное излучение звезды Лиоры, помещённое магическим образом под свод верхних уровней мира. Даймонес не на Земле и не под ней. Он вне её.

Лучи Лиоры, что похожи на лунные, только гораздо ярче, подсвечивали изнутри немногочисленные тучи. Слабый ветер гонял по брусчатке клочья тумана, занесённого сюда откуда-то с Серых Болот. Сухо шелестели осенние листья на деревьях вдоль главной аллеи. Демонов на улицах было не очень много. Раннее утро всё-таки.

Я и ещё двое учеников Школы ехали навстречу очередному учебному дню. Карета, запряжённая двумя хорсанами, тряслась и подпрыгивала на неровных камнях.

— За что налоги платим? — буркнул Эрзен, вечно ворчащий, хмурый парень на пару десятилетий младше меня. За свою ворчливость и неизменное недовольство властью он уже давно получил прозвище «Оппозиция», которое, впрочем, вскоре трансформировалось в более короткое и ёмкое «Позиция». — По диким тропам и то удобнее ехать, чем по городским дорогам. Какой они, к чертям, парламент…

Сидевшая рядом с ним Кеель, моя однокурсница, фыркнула:

— Сдался Совету ты и твои дороги. Они так глубоко в первотайнах увязли, что и не вспоминают про город.

— Допрыгаются, вот будет бунт…

— Уймись, Позиция, — лениво зевнула я. — Хочешь бунтовать — иди, бунтуй. В тюрьмах полно пустующих камер. Только сначала уроки доделай.

Эрзен тяжело посмотрел на меня, всем выражением лица высказав, что он обо мне думает.

— Умничаешь, Феста. Наглеешь. Как всё-таки жаль, что ещё целых двадцать лет я не смогу уничтожить тебя в Играх.

Я фыркнула.

— Ага, конечно. Научись сперва магические кристаллы от ледышек отличать. На твоём месте я бы вообще не участвовала в Играх, ни сейчас, ни через двадцать лет. Тебе всё равно никогда не победить. Совету нужен не такой демон.

— Какой «не такой»? — напрягся Эрзен.

— Ты как будто не тёмное создание, не воплощение зла, а обыкновенный серый ворчун, которому не стать кем-то больше, чем чиновник низшего ранга. Ты скучен, а к тому же ещё и слаб магически. Кто-кто, но ты, Эрзен, Совету точно не нужен.

— А какой нужен? Такой, как ты? — мальчишка нахмурился и сжал кулаки.

— Всё может быть, мальчик. Может, и такая, как я.

— Совет не любит выскочек! Ходят слухи, что ты вляпалась в неприятную историю, с какой-то ядовитой змеёй...

Кеель с интересом подняла голову. Когда мы уже, наконец, приедем?

— Лариусу не нужны проблемы, ему гораздо проще избавиться от тебя и от Диалы за компанию… — не унимался мальчишка.

— Кажется, я слышу какой-то писк? — я начинала раздражаться. Эрзен меня неимоверно бесил. Если он не прекратит меня доставать, то невредимым ему до Школы не доехать. Глазам стало очень жарко — наверняка в них загорелись алые огни.

Эрзен с тревогой посмотрел на меня и дал задний ход.

— А я что… А я ничего… Блин, меня сейчас укачает. Дурацкие дороги.

Я ничего не ответила и отвернулась к окну. Вдалеке уже сверкала своими шпилями Школа.

Она была ужасно красива. Именно так. Не красива и не ужасна, а ужасно красива. Сколько бы ни проходило десятилетий, эти острые грани башен, игловидные крыши, искрящие обсидиановой крошкой стены, завораживающие витражи, преломляющие свет Лиоры до самых невероятных оттенков пробуждали внутри меня первобытный восторг перед чем-то непознаваемым, ужасным и притягательным. Замок Шестой Школы недаром называли самым великолепным строением Даймонеса, не считая Собора Совета. Но о нём я упомяну несколько позже.

Как только мы въехали во внутренний двор, Эрзен, даже не дожидаясь, пока хорсаны остановятся, буквально вывалился из кареты. Он был бледен и, оказавшись во дворе, сразу опустился на колени — ноги его не держали. От главных ворот грохнул хохот. Мальчишка вздрогнул и попытался встать, хоть и безуспешно. Как бы он ни был глуп и противен, мне отчего-то стало его жаль.

Когда карета остановилась и чёрт-кучер распахнул перед нами дверь, я спрыгнула на брусчатку и заорала:

— Эй, народ! Чего ржёте как хорсаны? Укачанных никогда не видели?

Смех умолк. От толпы старшекурсников отделились несколько фигур, в одной из которых я узнала… кого? Правильно, Диалу.

— А вот и защитница пришла. Я всегда знала, что ты к Позиции неравнодушна, — хмыкнула она. — На, держи пакет, можешь принести ему. Кажется, эта вещь ему скоро понадобится.

Остальные демоны довольно расхохотались. Вот чёрт. Угораздило же меня. Сколько раз зарекалась лезть не в своё дело. Каждый сам за себя, Феста! Ты же не хочешь потерять свою репутацию из-за какого-то сопливого мальчишки?

— Ну так что? Бери, дарю. Заодно докажешь ему свою…преданность, — не унималась Диала.

— Ещё чего, — я брезгливо отодвинулась от подошедшего Эрзена. Он всё ещё был бледен, но держался на ногах достаточно твёрдо. — Не хочу пачкать одежду. Её и без Позиции есть кому пачкать.

Диала поморщилась. Удар попал в цель. Она только открыла рот, чтобы ответить, но её перебил юноша с моего курса, Корнел Тёмный Лучник. Это громкое прозвище лучшим образом говорило о его маленьком хобби. Он отличался на редкость красивой внешностью, обладал сильными магическими способностями и считался одним из фаворитов предстоящих Игр.

Странно, чего это я его так расхвалила? Вообще-то я его терпеть не могу. Самоуверенный подлец, ловко прячущийся под маской хорошего ученика и галантного молодого демона.

Таковы почти все, кто живёт в Ледяной башне.

— Девушки, хватит ссориться, — спокойно улыбнулся Корнел, разведя руками. — Ума не приложу, откуда у вас такие способности устраивать ссоры на пустом месте. Эрзен, постарайся, чтобы ни я, ни девушки о тебе больше не вспоминали.

Мальчишка выпрямился и, гордо посмотрев снизу вверх на Корнела, процедил:

— Не указывай мне, что делать!

Ого, щенок-то осмелел! Но, впрочем, ненадолго. Достаточно было Корнелу задумчиво протянуть руку за спину, где висел его верный лук, и Эрзен поспешил убраться, часто оглядываясь.

Смешной он всё-таки.

— Ну что, инцидент исчерпан? — поинтересовался Корнел. Диала кивнула, не отрывая от него взгляда. Я отвернулась и быстро пошла к главным воротам. А то подумает ещё, что я на него пялюсь… Больно надо!

Остальные старшекурсники последовали моему примеру. Кто-то переговаривался, смеялся, все были будто бы сами по себе — и всё же шли за мной. Понятно, что ерунда, но это так приятно, когда кто-то следует за тобой. Хорошо, что маленькое происшествие с Эрзеном никак не отразилось на моём авторитете.

— А что у тебя в мешке? — услышала я сзади голос Кеель. Ей ответил мягкий голос Корнела:

— Куб Отражения. Я должен вернуть его одному знакомому из Тёмной башни. Я брал его на время, уже давно.

— Куб? Это же такая редкая вещь! Как ты сумел выманить его у темнобашников? Они же такие жуки, ничего никогда не одалживают, — восхитилась Кеель. Я не могла видеть, но почувствовала, что лучник самодовольно улыбается. Восторг Кеель был ему приятен.

— Мне пришлось кое-чем пожертвовать, но оно того стоило, можешь мне поверить, — снисходительно бросил Корнел. — Диала, хочешь, одолжу на пару дней? Пожалуй, я смогу уговорить знакомого потерпеть. Или ты, Феста, возьмёшь?

— И что ты хочешь взамен? — не удержалась я. Соблазн был велик, ведь Куб Отражения — это редкий артефакт, позволяющий ни много ни мало видеть в нём тайные намерения своих врагов. В самом деле, интересно, что же предложил Корнел, чтобы его таинственный знакомый расстался с этой вещью, пускай даже на время.

— О, я найду, что попросить, — заверил меня лучник. Диала наверняка тоже была заинтересована, но она молчала.

— Ну нет, так не пойдёт, — я остановилась и обернулась к однокурснику. — Кто знает, что ты можешь потом попросить?

— Уверяю тебя, ничего такого, чего ты не могла бы мне дать без ущерба для своей чести и благосостояния. Ваши тряпки и украшения меня не интересуют. Артефактов у вас особых нет. В этом смысле можете не волноваться. Одно моё простенькое желание — и всё. Вас считают самыми рисковыми в башне… Неужели я ошибся?

Корнел слегка улыбался, но глаза его оставались серьёзными, и определить, шутит он или нет, было совершенно невозможно.

А ведь мне в самом деле не помешал бы этот артефакт! Помимо того, что скоро долгожданные Игры, ещё загадочная история с испорченной одеждой… Понятно, ерунда, ничего не значащая мелкая пакость... И всё же... выглядело так, будто за всем этим крылось нечто большее.

Мне необходимо в этом разобраться, просто необходимо!

Я знала Корнела, как знала и то, что где-то здесь кроется нехилый подвох, но сейчас я не могла с собой ничего поделать. Проклятый лучник слишком верно подгадал момент. Как только я заметила, что Диала открывает рот для ответа, то сразу выпалила:

— Я согласна! — и яростно посмотрела на соперницу. Диала захлопнула рот, так ничего и не сказав, и встретила мой взгляд с каким-то злорадным выражением лица.

Ой, Феста. Похоже, ты вляпалась…

— Я знал, что не ошибся в тебе, — поклонился Корнел и достал из своего тканевого мешка большую серебристую коробку. Я заглянула в неё: да, действительно, Куб Отражения. Я незаметно провела рукой над зеркальной поверхностью артефакта, проверяя его на наличие иллюзий. Куб был настоящим.

— О моём желании не беспокойся. Всё в своё время. Но не думай, что я способен о нём забыть.

Не обращая на меня больше никакого внимания, Корнел направился к главным воротам. Теперь однокурсники следовали за ним. Я стояла, держа в руках коробку, и старалась отделаться от ощущения, что у меня будут крупные проблемы. Диала, проходя мимо, ехидно шепнула:

— Полезный подарочек. Но Корнел не остался в накладе, когда забирал его из Тёмной башни, не останется и сейчас. Готовься, Феста.

Она собралась было идти вслед за лучником, но потом остановилась, точно что-то вспомнив, и снова повернулась ко мне.

— Но прежде чем ты осознаешь свою глупость, верни мне, пожалуйста…

— Гадину? У меня её нет!

— Да нет, не черноспинку. Если ты хочешь засыпаться — милости просим. Не хочу, чтобы всё это всплыло… Нет, ты мне хотя бы платье верни. Изгадила — ладно, но красть-то зачем?

Я непонимающе нахмурилась. Нас с Диалой толкали, проходя мимо, но я этого даже не замечала.

— У меня кто-то украл испачканные туфли, — медленно произнесла я. Несмотря на все недостатки Диалы, соображала она быстро.

— Не врёшь? — спросила она.

— Клянусь именем Темнейшего! Ну и далее по списку.

— Вот скотины… — пробормотала она. — Ладно, сейчас мне некогда, но потом мы… я с этим разберусь.

Диала ушла, и я поспешила вслед за ней.

А я и не заметила, как Школа оказалась совсем рядом — искристая, острая, подпиравшая шпилями серо-стальной небесный свод. Если задрать голову, казалось, что главная и самая высокая башня — Центральная — уходит в бесконечность, туда, где слабо полыхают багровые отсветы далёких вулканов, переливается металлическими оттенками туман и серебряный свет Лиоры равнодушно растворяется в верхних уровнях Даймонеса.

* * *

Как только мы вошли в холл замка, то сразу попали в гудящую толпу. Все переговаривались, спорили и толкались, пытаясь пробиться вперёд и узнать, что, собственно говоря, происходит. Я ткнулась в спину какого-то высоченного старшекурсника и остановилась. Что же тут такое? Ведь уроки уже должны были начаться, или нет?

Ответ стал ясен тогда, когда зычный голос директора Школы, господина Фаэроса Вергихия, пронзил помещение, сразу заставив замолчать не в меру болтливых и любопытных учеников.

— Тихо!!!

Толпа заволновалась и притихла. Я не могла разглядеть директора за широкой спиной старшекурсника, но прекрасно представляла себе его маленькую, решительную фигуру с широкими плечами, скрытыми под форменным плащом Школы, и яростно встопорщенными волосами.

— Первого занятия сегодня не будет для одиннадцатого, двенадцатого и тринадцатого классов! В связи с участием в Играх для них будет проведено спецсобрание на третьем этаже, напротив класса Ментальной Магии!

Толпа вновь зашумела. Собрание! Никогда раньше перед Играми не проводилось никакого собрания. Неужели что-то изменится? Правила, требования, условия участия? Меня бросило в холодный пот. Ох, нет, нет! Мне это не нравилось, ой как не нравилось… Но было и интересно, что же нам такого собираются сказать, что не знает любой демон с малолетства, что не вбивается ему в голову с самого Стирания?

— На собрании будет присутствовать господин Даррелл, Второй Советник Даймонеса…

— Даррелл?!

— Советник? Что от нас нужно Совету?! Что случилось?

Народ, не обращая внимания на директора, зашумел, загомонил. Отовсюду слышались возмущённые вопросы: что нужно от нас Совету?

Эрзен прав, официально Совет — наш парламент. Но среди простых демонов не была и намёка на доверие Совету Девяти сильнейших демонов, приближённых самого Темнейшего. Они — сумасшедшие учёные, маги, тёмные властелины, кто угодно, но только не «слуги народа». За последние десятки лет у населения сложилось такое ощущение, как будто Советники тяготились даже властью над Даймонесом. И оставаясь номинально правителями города демонов, всю бюрократическую муру, проблемы благоустройства и так далее они передали более мелким чиновникам.

Так с чего бы Совет вдруг заинтересовался заурядной Игрой? К тому же послал одного из Советников именно в Шестую Школу?

Демоны расходились. Я, увлекаемая на третий этаж толпой однокурсников, тщетно искала взглядом Диалу и Корнела. Вовсе не для того, конечно, чтобы поболтать с врагами и соперниками, но они были явно умнее всей окружавшей меня массы, а потому могли иметь хоть какое-то представление о том, что происходит. Но их нигде не было видно.

На третьем этаже, в круглом холле, толпа расступилась полукругом так, что я неожиданно оказалась в первом ряду. Под потолком круглый мраморный зал опоясывали змеевидные орнаменты и фигуры химер. Напротив меня, в каменной нише, под крыльями статуи Темнейшего стояла одинокая фигура в тёмно-синем плаще. Когда толпа притихла, демон откинул капюшон. Лицо скрывалось за серебристой маской, не выражавшей абсолютно никаких эмоций.

Откуда-то сбоку подвернулась Кеель и спросила:

— Феста, а ведь он пришёл не просто так… На этот раз Совету нужен точно кто-то из нас, как думаешь?

— Увидим, — буркнула я. С другой стороны послышался голос Люциферы, или попросту Люськи, болтливой и юркой, как ящерица, моей соседки и потенциальной новой хозяйки Тэфи (надоел, чёрт, сил нет!)

— Послушайте, послушайте… А Советники, наверное, не проходят Стирание и помнят своих детей… А вдруг кто-то из нас… а?

— Не говори ерунды, — перебила Кеель. — Никто из высших должностных лиц не проходит Стирание и их дети остаются с ними, а не сдаются, как вещи, в Школы.

Как вещи… Ничего не поделаешь. Все мы — дети бедняков, неудачников, мелких служащих без перспектив, насильно забывшие своих родителей и отправленные в Школы, как стадо подопытных крыс, для подготовки к внешнеинтеграции. Вот дети высших демонов — другое дело. Они-то остаются со своими родителями, им обеспечена и хорошая служба, и какое-то будущее в Даймонесе. Они не учатся в Школах — для них есть Академии. Интеллигенты…

А нас в Даймонесе не ждёт ничего. Мы брошены абсолютно одни, без покровителей и перспектив. После окончания Школ нас пинком отправят во взрослую жизнь, где нам не стать кем-то большим, чем служащими всяких продовольственных, целительных, мелких бюрократических учреждений.

Всякий, кто знаком с иерархией Даймонеса, скажет: это безрадостная перспектива.

Есть только один путь — вверх. Во Внешний мир, наивный и настойчиво манящий мир Лишённых. О, там-то есть, где разгуляться юному демону! Целый мир, который падёт к ногам того, в чьём сердце живёт хоть капля тёмного дара! А задание, которое даёт Совет… Это так. Побочный эффект, не больше.

Главное — попасть туда. Любой ценой. Краткие слова, как ритм, что стучит в сознании каждого из нас. Для того нам и нужны Игры.

Второй Советник тем временем неторопливо махнул рукой. По холлу прокатилась волна искажений, хаосом цвета, звука и боли вонзившаяся в мой мозг. Повсюду я видела, как в зеркале, такие же, как у меня, нахмурившиеся лица. Да, умеет господин Советник навести тишину…

— Прошу немного внимания, дорогие участники.

Ответом было настороженное молчание.

— Я слышу в ваших мыслях беспокойство. Вы правы. Эти Игры действительно нужны нам, нужны Совету, как никогда. Победителей будут ждать особенные задания… И особенные награды.

— Награда? — восторженно прошептала Кеель. — Пропуск во Внешний мир — это уже огромная награда! Неужели в этот раз будет ещё и приз?

Но я не была настроена так же оптимистично. За «особенное» задание наградой могло оказаться что угодно, вплоть до смертельного заклинания. А там, как говорится: «Он слишком много знал…»

— Кроме того, — Даррелл повысил голос, — В этот раз Совет собирается изменить регламент соревнований. В каждой из шести даймонесских школ будет не по одному, как раньше, а по два победителя. Победители образуют, таким образом, пары со смежными заданиями. Не думаю, что вы встретитесь во Внешнем мире, — всё же мы примем меры, — но возможность поддерживать контакт и согласовывать действия у каждой пары будет.

— А почему победителям нельзя видеться во Внешнем мире? — спросила какая-то незнакомая мне девчонка. Она что, целых пять лет учёбы прогуляла? Не знать таких элементарных вещей, касающихся Игр — это же просто смешно! Сразу видно, что эта девчонка не готовится к ним с таким рвением, как я, и шансов не имеет.

— Все ваши действия во Внешнем мире должны проходить при строгой, повторяю, очень строгой конспирации. Вы всё же…несколько отличаетесь от Лишённых и поневоле будете привлекать внимание, особенно если будете при этом… вместе с себе подобными. Но это не основная причина. Кто мне скажет, каково преимущество именно юных демонов при выполнении заданий Совета?

Откуда-то робко потянулись дрожащие руки. Знают, как же не знать, но боятся Советника. Малодушные слабаки! Победитель Игр не должен ничего бояться, напротив, завоевать расположение Совета — в его интересах.

И пусть меня считают выскочкой, мне было плевать.

— Преимущество юных демонов — в том, что их магическая сила гораздо меньше. Они меньше отличаются от Лишённых, имеют больше возможностей к адаптации, и, кроме того, из-за своей малой внутренней энергии не привлекают внимания сил Света, — звонко, чётко и ясно сказала я.

Даррелл медленно повернулся ко мне. В неверном свете свечей мне показалось, что его серебряная маска… Плавится? Словно волна пробежала по металлу, от глазных прорезей и до самого низа… Но я чуть шевельнулась, и стало ясно, что мне просто показалось.

Над холлом повисла встревоженная тишина. Все ждали, как отреагирует Советник на мою самоуверенную реплику с места. Безо всякой телепатии я чувствовала чужую зависть, что именно мне удалось выделиться, — и облегчение, что страшный взгляд Советника буравит меня, а не их сейчас.

Как же это раздражает!

— Всё верно. Верно. Позвольте узнать ваше имя, дорогая, — голос Советника перешёл едва не на свистящий шёпот.

— Мефистофия. Одиннадцатое десятилетие обучения.

— У вас великое, и, не скрою, популярное имя, Мефистофия. Но имя не предполагает судьбы. Имя — это всего лишь сущность, которую нужно раскрыть. Полагаю, что уже видел вас... Давно... Вы имеете неплохие шансы, — его голос замер, — но вот на выигрыш или проигрыш — решать только вам.

О чём он говорит? Он словно не замечал толпы и обращался лично ко мне, более того — говорил что— то непонятное, но, судя по его тону, фальшиво-безразличному, очень важное. И что он имел в виду под словами «раскрыть имя»? Издевается он, что ли? Неужели по мне видно, как сильно я ненавижу своё нелепое и чересчур распространённое имя? Да и какое может быть тайное значение у имени, которым называют каждую десятую девчонку?

И где он мог меня видеть? Правда, на этот счёт у меня как раз были догадки...

— …таким образом, — как ни в чём не бывало, продолжал Советник, — когда двое или более юных демонов оказываются вместе, их магические поля накладываются друг на друга и взаимно усиливаются. Незначительно с точки зрения применения магии, но весьма весомо для обнаружения со стороны врага. В последнее время светлые усилили контроль, так что опасность быть застигнутыми ими весьма велика.

— Застигнутыми кем? Такими же юнцами, как мы, выпущенными Светом во Внешний мир? Которые не имеют ориентиров и бродят среди толп Лишённых, старательно под них маскируясь?

Надо же, Диала! Ну как же, завидует, что мне перепало высшего внимания, а ей нет. Голос звучит вроде бы уверенно и вежливо, но ирония всё-таки звенит в нём. Нет, это уже перебор. Я хорошо чувствовала оттенки интонаций и достаточно знала демонов, чтобы предсказать реакцию Даррелла. Тот в самом деле не обратил внимания на высказывание, очевидно более дерзкое, чем моё, и начал говорить о месте проведения Игр.

Информация была важной, не спорю, и я бы ни за что не пропустила её мимо ушей, если бы не чей-то тихий шёпот слева от меня: "Что? Кому, Фесте?"

Я вздрогнула, но не обернулась: мне казалось, что Даррелл всё ещё пристально наблюдает за мной через прорези своей страшной маски.

Там, откуда послышался шёпот, что-то зашуршало. Несколько почти неслышных уточнений, кивков головой в мою сторону, и мне в ладонь ткнулась какая-то бумажка. Я машинально сжала её и, выждав момент, когда Советник отвернулся от меня, чтобы ответить на чей-то вопрос, поднесла бумажку к глазам и осторожно развернула. Через плечо в бумажку попытались заглянуть чьи-то любопытные головы, но хватило всего одного короткого мысленного импульса, чтобы не в меру любознательные однокурсники потеряли ко мне интерес. В бумажке значилось:

"Дорогая Феста, есть одна вещь, которую я очень хотел бы обсудить. Без сомнения, ты можешь догадаться, что я имею в виду, ведь ты же умная девочка. Я думаю, нам лучше встретиться сегодня, после уроков. Итак, жду тебя у заброшенного тира за Школой, сразу же после истории Троемирья.

Корнел Тёмный Лучник.

P.S.: Я хотел бы, чтобы ты пришла одна, и желательно, чтобы никто не знал о нашем маленьком деле".

Ровные буквы, совсем не похожие на почерк пишущего в спешке демона, время от времени чуть светились. Записка была защищена магией, — наверняка для того, чтобы никто посторонний не сунул туда свой нос. Зная Корнела, вполне вероятно, что, отпугнув любопытных, я тем самым спасла им если не жизнь, то здоровье точно.

Снова скомкав бумажку в руке, я осознала, что моё сердце ведёт себя как после километровой пробежки. Бьётся быстро и ощутимо, с неожиданной силой отправляя кровь странствовать по венам. Я очень взволновалась, хотя, разумеется, не подавала виду.

Ну вот. Наверняка это самое дело связано с задолженным мной Корнелу желанием.

Хотя он и написал "ты можешь догадаться", я понятия не имела, чего он хотел от меня. Вот мерзавец! И не стыдно ему так надо мной издеваться? Как я вообще дошла до того, что позволила этому наглецу играть со мной, как с послушной игрушкой? Феста, говорили же тебе, что вспыльчивость до добра не доводит! Нужно головушкой-то думать, прежде чем что-то ляпнуть!

А больше всего мне было досадно из-за странного предчувствия, предвкушения чего-то тайного, притягательного, связывающего только нас двоих. Пусть этот Корнел известный манипулятор и вообще последний негодяй, но чего не отнимешь, того не отнимешь: он очень красив.

То есть... я имела в виду...

— Феста! — услышала я голос Кеель. Вокруг снова толкались и расходились в разные стороны: похоже, речь Даррелла закончилась. Жаль, что я прослушала добрую половину.

— От кого записка-то? — спросила приятельница. Я прищурилась:

— Ты правда так уверена, что хочешь это знать?

Кеель не обиделась, рассмеялась и чуть подтолкнула меня к лестнице:

— Вот за что ты мне нравишься, так это за то, что с тобой никогда не соскучишься.

— А что ещё говорил Советник про Игры? Кажется, я прослушала, — рассеянно спросила я, направляясь к лестнице, таща за собой мешок с Кубом Отражения и пытаясь выкинуть из головы насмешливо маячащую там записку Корнела.

— Ну, во-первых, изменили место проведения Игр... Раньше они всегда проводились за городом, на пустыре, где удобно создать лабиринт из всяких иллюзорных и параллельных реальностей...

— Это я знаю, — нетерпеливо перебила я.

— ...а в этом году Игры будут проводиться у вулканических каньонов, возле Межмировой пропасти...

— Что?!

Кажется, это конец. Удар в спину. Подлый и бесчестный.

Они ведь знали... Они не могли не знать...