Червь (джен)

— Твои силы нормально работают? — спросила Сплетница.

Я кивнула.

— Связаны с насекомыми, да? Не хочу ошибиться. Контроль над ними, способность смотреть через их глаза…

— Нет. Я не могу видеть или слышать с их помощью. В основном использую осязание.

— Просто хотела проверить, — она помолчала. — Ты что-то можешь сказать о моих силах?

Я покачала головой.

— Ладно. А если я скажу, что родилась в Мексике, то ты сможешь ответить, откуда я?

— Разве ты только что это не сказала?

— Ну да. Можешь просто повторить?

— Ты родилась в Мексике?

— По крайней мере, с твоей кратковременной памятью всё в порядке. Это объясняет, почему ты помнишь сказанное мной и Мраком в последние пару минут. Этот твой огромный жук, ты его как-то назвала?

Я взглянула на Атланта, который ползал неподалеку.

— Атлант.

Сплетница кивнула:

— Опять же, кратковременная память. Твоя сила, видимо, даёт с ним достаточно прочную связь, раз ты не забыла, кто это и чем является.

— Верно.

— Пока она работает, нам не нужно беспокоиться о том, что ты или Мрак вдруг в середине разговора забудете, кто мы такие. Но мы можем потерять друг друга, если разойдёмся, так что давайте держаться вместе, хорошо?

— Хорошо.

Она взяла меня за руку.

— Ты можешь использовать насекомых, чтобы разведать обстановку? Будет лучше, если нам не придётся беспокоиться о внезапных встречах с другими людьми.

Это было разумно. Я разослала насекомых, распределяя их по окрестностям.

Красный туман был повсюду. Цвет становился насыщеннее, окрашивал всё вокруг в красный монохром. Я всё ещё могла разглядеть окрестности, но свет был настолько затемнённым, что территория погрузилась в гнетущую мглу, из-за чего многие тени стали плотными, непрозрачными. Медленно плывущий туман, небольшие изменения в цвете и тени создавали впечатление, будто что-то постоянно мельтешило на краю зрения.

Глубоко заложенная, примитивная, животная часть моей психики настойчиво продолжала твердить, что что-то не так, что я в опасности. Я старалась внушить себе, что я всё это выдумала из-за страха, что мой разум играет со мной злую шутку. Что всё нормально.

Тяжесть от пистолета в руке одновременно и подбадривала, и отягощала. Было слишком легко совершить поступок, о котором я буду жалеть всю оставшуюся жизнь.

— Ненавижу это, — пробормотала я.

— Как и я, — ответил Мрак. Он положил руку мне на плечо, подбадривая. — Но мы пройдем через это, мы справимся, ведь мы — команда. Мы единое целое.

Моё внимание привлек кто-то, идущий позади нас на некотором расстоянии, подстраиваясь под наш темп.

— Возможно, мы должны собрать всю команду как можно быстрее, — сказала я. — Нас преследуют.

— Кто? — спросила Сплетница. Немного помолчав, она рассмеялась: — Глупый вопрос, полагаю. Свяжем их? — предложила она.

— Давай.

Насекомые собирались из отдалённых мест, пауки готовились к нападению и вытягивали нити шёлка. Я не хотела заранее предупреждать преследователей о том, что была у них на хвосте.

Затем, на случай, если они решат перейти от преследования к активным действиям, я начала собирать насекомых в обманки. Человекоподобные фигуры, стоящие группами или поодиночке в переулках и на краях крыш. На улицах их было больше, я спрятала их в нишах и других укромных уголках. Я использовала меньше насекомых для тех фигур, что были дальше от нашего преследователя, надеясь, что тени от миазмов дополнят мою работу. Сейчас наш противник не мог видеть ни одну из обманок, но их было достаточно, чтобы при необходимости задержать его.

Мрак отделился от нашей группы и подошёл к одной из обманок. Он протянул руку и провел пальцы сквозь массу насекомых.

— Твой талант универсален.

От такого комплимента я почувствовала себя неловко:

— Нам надо идти дальше.

— Ты их не свяжешь?

Я покачала головой. Меня недопоняли. Разве я не размышляла недавно о том, что товарищи по команде должны схватывать на лету, интуитивно понимать друг друга? Должно быть, миазмы мешают этому.

— Прости. Сначала надо подготовиться, через минуту я буду готова действовать. Но сейчас надо вести себя как ни в чём не бывало.

— Хорошо, — он опустил руку и вернулся к нам.

Мы продолжили идти. Я не могла не восхищаться ими, их уверенностью в себе: они даже не оглядывались, чтобы посмотреть, что происходит за их спинами. Я следила за нашим преследователем с помощью насекомых, но при этом всё равно очень нервничала от ощущения, что за мной кто-то идёт.

— Паранойя — это побочный эффект тумана?

Сплетница кивнула.

— Возможно. По мере развития симптомов могут появиться вспышки гнева, паранойя, галлюцинации…

Я сглотнула.

— Или процесс может пойти в другом направлении. Расширение агнозии, все вокруг станет незнакомым, не только люди.

— Давай будем надеяться, что до этого не дойдёт.

Она кивнула.

— Сейчас я собираюсь связать её. Если это не сработает, или если ей удастся освободиться, то нам нужно будет бежать. Обманки нас прикроют.

Сплетница лишь улыбнулась.

Мои маленькие слуги окружили преследовательницу. На всякий случай я использовала как можно меньше насекомых, хотя это мешало мне улавливать подробности происходящего. Они не могли добраться до её кожи, ужалить или укусить, но с их помощью я смогла определить, что это была женщина.

Я приказала им развернуть приготовленный шёлк, нацеливаясь на руки и ноги преследовательницы. Понадобилась всего пара секунд, чтобы опутать её.

Она сделала полшага и споткнулась. Попыталась при падении выставить вперёд руку, но та тоже была связана. Защищая лицо от удара, преследовательница вывернулась в воздухе и врезалась в землю плечом.

— Попалась, — сказала я. — Надо идти дальше. Мы можем оставить её там.

— Нужно проверить, — ответил Мрак. — Убедиться, что она не представляет угрозы, и расправиться с ней, если это не так.

— Из-за влияния миазмов нельзя точно определить, с кем именно мы имеем дело, — заметила я.

— У нас есть Сплетница. Она может сказать, является ли человек членом Бойни номер девять.

— Сплетница не…

Я замолчала. Откуда эта мысль?

— Что? — Мрак склонил голову, посмотрев на меня через плечо.

— Я хотела сказать, что она не всегда бывает права, но у меня до сих пор чёрная дыра в воспоминаниях о ней, так что я не уверена, почему я так считаю.

Мрак потёр подбородок.

— Нужно иметь это в виду, но нам всё равно следует проверить этого человека.

— Я согласна, — с легкой улыбкой ответила Сплетница. Она потянула меня за руку. — Пойдём!

Нам надо было держаться вместе. Я неохотно последовала за ними, зная, что отделившись от группы, я могу потерять их навсегда.

Мы остановились в паре сотен метров от женщины. Шёлковые нити сплелись в верёвки на её запястьях и ногах, пауки стягивали их плотнее, если они ослаблялись. После падения ей не удалось подняться на ноги.

Мрак вытащил нож.

— Эй, — сказала я, хватая его за руку, — ты что делаешь?

— Очевидно, что она член Бойни номер девять, — ответила Сплетница.

— Может, объяснишь подробнее? Потому что я, похоже, что-то упускаю. Для меня это не так очевидно.

— Подумай сама. Почему у неё именно такая маска? Очевидно, для защиты от миазмов! Она знала обо всём заранее.

— Может быть, — сказала я. Теперь, когда Сплетница на это указала, я могла различить на лице женщины что-то типа противогаза или респиратора. — Но может быть и другое объяснение. Возможно, это как-то связано с её способностями?

— Нет, не связано, — отозвалась Сплетница.

Просто думать о том, что придется кого-то убить — это одно. Я всегда предполагала, что, возможно, когда-нибудь придётся пойти на убийство ради спасения члена команды… Я подошла к этому шагу вплотную не так давно, во время атаки на Девятку. Не могу вспомнить, против кого именно из них, но я готова была использовать насекомых, укус которых мог быть смертельным.

Но сейчас мы собирались убить человека, стоя перед ним лицом к лицу. Это было совершенно другое.

Маска. Для неё могло быть и другое объяснение. Например…

Сплетница прервала мои размышления:

— Если вы, ребята, не собираетесь это сделать, то могу я. Она преследовала нас, она была подготовлена к миазмам, и я абсолютно уверена, что она из числа плохих парней. Моя сила, ну вы в курсе.

— Мы не можем быть полностью уверены, — сказала я.

— С помощью моей силы, я уверена на пятьсот процентов. Доверься мне, — с широкой улыбкой произнесла она, направляясь к героине.

— Нет, — сказала я.

— Рой права, — отозвался Мрак. — Она может притворяться беспомощной. Лучше быть осторожнее. Отойди немного и прикончи её.

— Это не то, что я имела в виду. Давайте просто уйдём, — сказала я. — Я позвоню… эм…

— Выверту, — подсказала Сплетница.

Я кивнула.

— Мы получим необходимую информацию, вылечимся и разыщем Девятку.

— Душечка может солгать, — сказал Мрак.

Мне понадобилась секунда, чтобы уложить в голове имя Душечки. Имена слишком быстро вылетали из памяти.

— Может быть. Мы сами будем решать, верить сказанному или нет.

Сплетница нахмурилась:

— Ты забыла, какими агрессивными мы были по отношению к Девятке? Нападения, преследование, захват Душечки и Птицы-Хрусталь. А сейчас ты хочешь оставить одну из них здесь? Нам не нужно даже подходить вплотную, чтобы покончить с ней. У тебя есть пистолет.

Я посмотрела вниз на оружие в руке.

— Доверься мне, — сказала она.

— Нет.

Сплетница и Мрак обернулись и посмотрели на меня.

— Нет? — спросил Мрак. — Мы же команда, Рой. Мы должны доверять друг другу в трудные минуты, прикрывать друг другу спину.

Мне не нравились последствия моего решения. Я будто бы предавала их.

Но я помотала головой:

— Нет.

— Объяснишь? — попросил он. Он выглядел спокойным, но было заметно, что он раздражён.

Туман добрался и до него?

— Миазмы… если они делают из нас параноиков, то они, вероятно, влияют на наше восприятие. Даже на Сплетницу.

— Я бы знала, если бы это было так, — сердито ответила она. Похоже, у нее кончалось терпение.

— Может быть. Но я не настолько уверена в этом, чтобы забрать чью-то жизнь.

— Ты почти убила Сибирь, — возразила она.

— Да. Конечно. Но это другое.

— Не вижу разницы.

Я уставилась на связанную, лежащую ничком женщину, наполовину скрытую насекомыми. Она смотрела в мою сторону.

— Меня это беспокоит. Слишком всё легко. Если бы с Девяткой так легко можно было расправиться, то мы бы не попали в такую ситуацию.

— Звучит как жалкое оправдание для трусливого отступления, — сказал Мрак.

— Ага, — подтвердила Сплетница.

Я не очень хорошо умела справляться с таким социальным давлением. Судя по моим отрывочным воспоминаниям, в процессе разработки наших небольших авантюр у меня всегда был кто-то, на кого я могла положиться, у меня всегда была поддержка во время спора. Или же у меня были иные поводы, причины, чтобы соглашаться с другими.

— Почему вы так сильно настаиваете? — спросила я.

— Ты забыла, что они сделали со мной? — холодно сказал Мрак.

Именно с ним? Да, я забыла. Но я могла вспомнить тот момент, свои чувства, каждую эмоцию, которую я испытала. Отчаяние, ненависть, боль, сочувствие к боли, которую, видимо, испытывал он. Я помнила, как мне было горько от того, что кто-то, близкий мне в некотором роде, был для меня потерян.

— Нет, — ответила я.

— Тогда где твой гнев, где возмущение? Или тебе наплевать?

— Мне не наплевать! Просто…

— Тогда покончи с ней.

Я помотала головой, словно для того, чтобы прояснить мысли. Дело было в общем-то не в том, что я не могла ясно думать. Дело в том, что я до сих пор не могла вспомнить, что я знала о людях, о Сплетнице, Мраке и Девятке. Всё было в тумане.

Но я точно знала, что натворила много того, о чём затем пожалела. Я не собиралась добавить к этому списку настолько серьёзный пункт как убийство.

Видимо, Мрак что-то понял по моей позе, потому что он покачал головой и отвернулся.

— Тогда отдай мне пистолет.

— Просто используй свою силу, — сказала ему Сплетница.

— Я хочу, чтобы Рой признала, что она недостаточно заботится о своей команде и обо мне, чтобы сделать то, что необходимо. Но она всё еще может признать, что ей не хватает смелости выстрелить, и позволить мне нажать на курок.

— Дело не в этом, — сказала я. — Убийство — это серьёзно. Ты не можешь убить, если абсолютно точно не будешь уверен в справедливости своих действий. А пока мы под влиянием миазмов, мы не можем быть ни в чём уверенными.

Он усмехнулся:

— И ты называешь себя суперзлодеем?

— Я называю себя Рой. И если кто-то хочет звать меня по-другому и приклеить очередной ярлык, то это их проблемы, а не мои.

— Ты не отдашь мне пистолет?

— Нет.

Он пожал плечами.

— Значит, тебе совсем плевать на то, что случилось со мной. Тебе плевать на команду. И даже после этого ты смотришь на нас свысока. На своих ничтожных друзей.

— Мне не всё равно. Более, чем ты думаешь. Но не так давно ты сам говорил мне, что я должна следовать своему сердцу, доверять интуиции. Вот это я и делаю. Если вы нападёте на неё — я буду её защищать.

Он издал лающий смешок:

— Ты будешь со мной драться? Ты теперь у нас предатель?

Слова задели за живое. Должно быть, я вздрогнула.

— Предатель. Опять, — добавил он.

Я резко подняла голову и посмотрела на него с удивлением.

— Мне интересно, что же это может значить — если воспоминание о тебе как о предателе так прочно укоренилось в моей голове, что даже при влиянии тумана оно в первую очередь приходит на ум?

— Хватит, — сказала я.

— Я знаю, что я тебе нравлюсь. У тебя это на лице написано, и я видел, как твои глаза расширились, когда ты услышала моё имя. В каком-то смысле ты для меня — словно открытая книга. И я признаюсь тебе прямо сейчас — я совершенно уверен, что люблю тебя.

В глубине души у меня было неприятное, неуютное ощущение, которое абсолютно не вязалось с тем, что он говорил.

— Но это? — с волнением произнёс Мрак. — Судя по всему, у нас никогда не будет отношений, я никогда не смогу быть близок с тобой, потому что всегда буду сомневаться: вдруг я получу от тебя нож в спину, вдруг ты кинешь меня, когда в подобной ситуации откажешься сделать то, что нужно. Я никогда не смогу перестать думать о тебе, как о предателе.

Он продолжал повторять это слово, "предатель", специально подчёркивал его.

— Если только я не возьму пистолет и не застрелю женщину, которая, как вы считаете, член Девятки? — я поняла, к чему он вёл.

— Похоже, я ошибался насчёт тебя, — сказал он.

Эмоции в его голосе были настолько разными, это потрясло меня. Почти физически. Если предположить, что он пытается отгородиться, закрыться в себе, то это соответствовало тому образу, который напоминал Мрака. И в то же время, это не вполне вязалось с тем, что я видела сейчас перед собой. Я вновь ощутила себя не в своей тарелке.

Именно так и сходят с ума?

Я пожала плечами:

— Думаю, что так.

Я аккуратно убрала пистолет в кобуру, как будто его отсутствие в поле зрения могло помешать ему вновь всплыть в разговоре.

Повисло долгое молчание.

— Я разочарован, но я ничего не могу с этим поделать, — сказал он. Потом улыбнулся, повернулся и зашагал прочь. — Пойдём.

— И всё? — спросила я.

— Мы просто оставим её? — поинтересовалась Сплетница.

— Видимо, придётся. Сплетница, ты можешь использовать свою силу, чтобы убедиться, что наша дама из Девятки не представляет угрозы?

Сплетница, улыбаясь, кивнула.

— Тогда поторопимся. Мы потеряли слишком много времени.

— Дай знать, когда она перестанет быть в зоне влияния твоей силы, — сказала мне Сплетница. — Я постараюсь использовать свои способности, чтобы убедиться, что она не преследует нас.

Я кивнула.

Она обняла меня за руку:

— Ты такая упрямая, но мы же до сих пор друзья, правда?

Я снова кивнула. Я будто бы вернулась в школу, когда каждое сказанное мною слово только делало хуже. Странно в такой момент чувствовать себя как будто в окружении школьных хулиганов, а не товарищей по команде.

Случившийся спор тяготил меня, как и осуждение Мрака и все его слова. Может, я ошиблась? Может быть, мы поставили под удар жизни других, позволив одной из Девятки остаться в живых? Я отстаивала свои прежние идеалы, или это миазмы сделали меня несговорчивой?

Даже если во всём были виноваты миазмы, крайне хреново, что я снова подвожу остальных.

От всего этого у меня голова шла кругом. Будто бы я снова была в гуще сражения, когда сердце в груди бешено стучит, и с любой стороны могут полететь смертоносные пули и разряды лазеров, когда надо мной и моими друзьями нависает смертельная опасность, и любое промедление в долю секунды может стать решающим между жизнью и смертью.

Только вот никакой опасности поблизости не было. Единственными людьми рядом были Мрак и Сплетница, и та женщина, которую мы оставили позади.

Пока мы бежали, я искоса глянула на Сплетницу. Могла ли я им доверять? Они были под действием миазмов чуть дольше меня, а ведь я уже испытала чувство, которое кроме как паранойей и не назовёшь. Легенда был в миазмах всего на несколько минут дольше и уже впал в параноидальное состояние, стал вести себя безрассудно, начал атаковать и устранять с поля боя всех, не считаясь с тем, мог ли быть человек другом или врагом. Как же миазмы повлияли на них? Насколько сильно изменилось их поведение?

И что важнее: как же мне лучше всего вести себя? Если считать, что я могу доверять им, то не поставят ли они меня в такую же ужасную ситуацию, как та, что была недавно с женщиной? Или, если я не буду доверять им, если я буду относиться ко всему подозрительно и приму какие-нибудь контрмеры, не превратится ли всё это в мою попытку убить их из страха за свою жизнь?

Мы уже едва не начали драться.

— Ты ужасно тихая, — сказала Сплетница.

— Оставь её, — вполголоса сказал ей Мрак

Что мне делать? Я не надеялась справиться со всем в одиночку, когда беспокойство так быстро нарастало. Но я не могла и доверять им безоговорочно. Что-то в недавнем споре не давало мне покоя. Какая-то неправильность.

— Она вне зоны моего влияния, — сказала я. — Сплетница?

— Я присмотрю! — усмехнулась она.

Предатель. Я почти услышала обвинение.

На самом деле я солгала. Я всё ещё ощущала её.

— Здесь есть связь? — спросил Мрак.

Должно быть, я выглядела озадаченной, потому что он пояснил:

— Телефон.

Я вытащила телефон из пространства между грудью и защитой спереди и посмотрела на экран.

— Да, — сказала я. Почему мне это не нравится?

— Позвони Выверту, — напомнила Сплетница. — Нам нужно знать, где находится Душечка.

Я нашла его в списке контактов и позвонила.

— Громкая связь? — предложил Мрак.

Я кивнула, выбрала опцию и нажала на кнопку.

Как только раздался первый гудок, рой предупредил меня, что связанная женщина без особых усилий высвободилась из шелковых пут. Всё это время она притворялась беспомощной для того, чтобы мы подошли к ней ближе?

Я взглянула на Сплетницу, пытаясь понять, знает ли она, что предполагаемый член Девятки теперь на свободе.

Ничего. Сплетница повернулась ко мне и ухмыльнулась.

— Никаких проблем поблизости? — спросила я во время второго гудка.

Она покачала головой:

— Всё в порядке.

Работала ли её сила так же хорошо, как она о ней думала? Я не помнила, что именно умеет Сплетница, но она сказала, что будет следить… и прямо сейчас там происходило что-то тревожное.

— Рой, — ответил на звонок Выверт. — Мне сказали, что Ампутация разыграла козырь, который был у неё в рукаве.

— Да. Агнозия… Туман, создающий агнозию. Неизлечимую, если верить Сплетнице.

— Я понял… — послышался стук пальцев по клавиатуре. — Агнозия… Панацея может ликвидировать последствия?

— Её здесь нет. Мы пытаемся найти её.

— И полагаю, для этого вам нужна Душечка.

Я была благодарна за то, что он сам называл имена, потому что мне не приходилось напрягать память или спрашивать, затягивая тем самым разговор. Мрак и Сплетница недавно говорили об этих людях, так что вспоминать их было несложно.

Женщина, ранее связанная паучьим шёлком, шла в нашу сторону. Её продвижение замедляли обманки. Я держала рот на замке. Проблема была не срочная, сейчас мне было важнее узнать, насколько далеко распространялась сила Сплетницы.

— Вот только из-за агнозии мы не можем вспомнить, где она, чтобы встретиться.

— Встреча с Душечкой может стать фатальной ошибкой, — произнёс Выверт.

— Тогда просто соедините нас?

— Сплетница рассказала мне о вашем коде. Ты помнишь, как он составляется?

— Да. С моей памятью всё в порядке, я только никого не узнаю и не могу вспомнить ничего, связанного с ними, что очень хуево.

Сплетница послала мне яростный взгляд. Точно. Ей не нравилась ругань.

— Тогда давай использовать имена тех, с кем мы оба знакомы. Д-гангрена.

— Я не могу вспомнить имён. Не думаю, что я смогу использовать код.

— Это проблема. Ты должна понять моё положение. Всё, что я знаю — некто с голосом Рой просит меня об услуге. Принимая во внимание оборотней, эмпатов, а также различные способы принуждения, мне нужно предельно осторожно делиться информацией.

— Я понимаю.

Женщина по-прежнему приближалась. Сплетница и Мрак молчали.

Что-то было не так.

— А что если вы тоже будете участвовать в разговоре? — предложила я.

— Этого достаточно.

Некоторое время мы подождали, затем послышался какой-то фоновый шум. Прозвучали гудки, не такие как раньше. Они прекратились, как только Душечка взяла трубку.

— Я никогда так не боялась что-то пропустить, — сказала Душечка хрипловатым голосом.

— Мы просим тебя о помощи, — произнёс Выверт.

— О, моя помощь нужна вам намного больше, чем вы можете себе представить. Хотя не то чтобы я собиралась вам её оказывать. Рой на линии, я так понимаю?

— Да.

— Я здесь, — подтвердила я.

— И Сплетница с Мраком, — хихикнула она. — Как забавно. Похоже, я пользуюсь большим спросом.

— Они ищут Панацею, — сказал Выверт. — Раскрой нам её местоположение, и ты сможешь отомстить Бойне за то, что они повернулись против тебя.

— Месть? Меня это нисколько не интересует. Я выучила свой урок, и сейчас я образцовый пример верности команде.

Выверт немного помолчал, затем произнёс:

— У меня есть для тебя заманчивое предложение. Думаю, твои нынешние условия не слишком комфортны.

— Не стоит надеяться, что эти щедроты будут доставлены лично в руки?

— Они будут доставлены при помощи дистанционного управления, так же, как и еда.

— Было бы здорово получить наушники и музыку, — сказала она. — Звуки волн, бьющих о корпус, сводят меня с ума.

— Это можно организовать.

— Да я тебя подъёбываю просто. Музыка, ха!

Слишком многое казалось неправильным. В том числе интонации Душечки. Я оглянулась по сторонам. Женщина до сих пор нас преследовала, бросаясь на каждую обманку, и обнаруживая, что они были ненастоящими, повторяла свои действия. Она медленно приближалась. Я приготовила Атланта, чтобы он был готов отвлечь её, если она подберётся ближе.

— Ты тянешь время? — спросил Выверт. — Не вижу смысла.

— Просто пытаюсь получить от вас хоть какую-то реакцию. Я так долго читала этикетки с грузовых контейнеров, что, кажется, почти свихнулась. Нужно хоть как-то развлекаться.

— Что тебе стоит сказать нам, где Панацея? — спросил Выверт.

— О, я чувствую себя такой щедрой, и хочу посмотреть, что из этого выйдет. Халявная подсказка: они в Аркадии. Где-то на верхнем этаже.

Халява. Что-то происходило, а я не имела понятия, что. Нужно сложить всё вместе, но у меня так мало информации.

— И возможно, что я смогу что-нибудь предложить вам за снисхождение ко мне. Может быть, вы даже захотите освободить меня, но я не настаиваю.

Чувство страха, которое преследовало меня, не увеличивалось с приближением женщины. Оно оставалось неизменным, как будто уже какое-то время я была под дулом пистолета, и кто-то держал палец на спусковом крючке.

— Я слушаю, — сказал Выверт. — Но если это что-то несерьёзное или очередная трата времени…

— Не-а. Ужасно важно. Я надеюсь, вы оцените по достоинству и отплатите мне добром.

— В чём дело? — спросила я.

— Оу, всё просто. Исходя из того, что я наблюдаю в городе, похоже, есть более серьёзный вопрос. Si Jack effugit civitatem, mundus terminabitur.

— Я не силён в латыни, — раздражённо заметил Выверт.

— Стыдно, Выверт, очень стыдно, — сказала Душечка. Её голос был слишком радостным. — Как ты можешь выдавать себя за образованного суперзлодея, если не способен изрекать мудрости на древнем языке? Моя сила даёт мне определённое преимущество в изучении языков — их проще учить, когда есть представление об эмоциях другого человека.

— Там было что-то про Джека? — спросила я. — Повторишь по-английски?

— Уже не важно, — отозвалась она. — Сообщение доставлено. Предоставляю вам самим поразмыслить над этим.

Какая же я тупица. И это вовсе не из-за миазмов. Всё встало на свои места.

Я попыталась не выдать себя голосом:

— Не думаю, что ты можешь рассчитывать на нашу добрую волю, если мы даже не можем понять, что за хуйню ты городишь. Выверт? Мы выдвигаемся.

— Сообщи мне, как только вы найдёте целителя, — сказал Выверт.

Я бросила трубку раньше, чем Душечка могла что-либо сказать, и посмотрела на остальных.

— Пойдём? Школа Аркадия?

Они кивнули.

Сердце билось с такой силой, что перед глазами всё плыло. Я повернула в сторону Аркадии, два члена Девятки пошли со мной. Спокойно, не выдавай того, что знаешь...

Если бы я могла направить ту женщину к нам…

Из-за эффекта миазмов я чуть не забыла отслеживать её. Сейчас она боролась с механическими пауками. Она то перемещалась на высоких скоростях, нанося сокрушительные удары, то дралась как обычный человек, постоянно чередуя эти два состояния. Я не знала, как помочь ей, а она, очевидно, была не в состоянии помочь мне.

Душечка только что вела двойной разговор, болтала с нами о чём-то, и в то же время обращалась к двум людям рядом со мной. Она рассказала им, где её держат, а также сообщила самое важное, из того, что знала, чтобы избежать участи быть замученной до смерти, когда они освободят её. Судя по тому, как она сказала о переданном сообщении, одним из моих спутников должен быть Джек.

Джеку суждено стать причиной конца света, если он покинет Броктон Бей, и теперь он знает об этом.

Я не могла встретиться с ними глазами, не хотела разговаривать, чтобы не выдать себя. Я еле могла дышать, опасаясь, что покажу свои эмоции.

Пистолет находился в отсеке на спине. Отсек был сломан во время падения с Атланта, а с учётом того, что я спрятала его, стремясь поставить точку в нашем споре о героине, я засунула его туда, откуда сложнее было достать. Я не знала, смогу ли вытащить его и выстрелить. Я была беспомощна, я ничего не помнила о силах противника. Я сражалась вслепую.

Если Джек или эта девочка убьют Эми, то почти все жители города умрут мучительной смертью от последствий миазмов. Но я не могла остановить их, не раскрыв при этом, что мне было известно, кто они такие на самом деле. Битва с ними была мне очень не выгодна, и…

— Рой, — произнёс Джек.

Я не стала тратить время на то, чтобы повернуться к нему. Я схватила за волосы стоящую рядом светловолосую девочку и прижала к себе, загораживаясь от Джека. Тот уже замахивался ножом.

Девочку порезало больше, чем меня. Я почувствовала, как нож прошёлся по моему костюму, не причинив вреда, но он ударил снизу вверх, и лезвие задело подбородок и рассекло мне щёку до самого виска.

Я пыталась использовать девочку и дальше в качестве живого щита, но увидела, как она выхватила откуда-то из платья несколько флаконов. Я толкнула её в сторону Джека, шагнула вперёд и пнула её между лопатками. Она врезалась в него, помешав вновь замахнуться ножом. Для верности я послала за ней насекомых, которые были спрятаны в костюме. Последние из пропитанных капсаицином, всего несколько штук.

Джек поймал её за плечи и повернул лицом ко мне. Над флаконами уже клубился дым химической реакции. Она кинула их в меня.

Я отступила назад, и они разбились на земле между нами. Чёрный дым начал смешиваться с алым туманом вокруг.

— Ты перестала быть полезной, Рой, — произнёс Джек.

Если бы только у меня была пара минут, чтобы составить план действий.

— Было весело. Я почти пожалел, что не выбрал тебя в Девятку. Ты разносторонняя, у тебя так много слабых мест, которыми я мог бы воспользоваться, будь у меня время. Если бы Душечка не дала нам не вполне верную информацию о тебе, то думаю, я смог бы заставить тебя застрелить ту героиню. Было бы забавно сломать тебя таким образом.

Насекомые определили положение пистолета, и я нащупала его рукой. Когда я достала его и прицелилась, Джек двумя ударами ножа выбил оружие из моих рук. Он был в нескольких метрах от меня, но нож каким-то образом смог дотянуться до пистолета.

Насекомые начали собираться в тёмное облако, их несметное количество бросало тень на и без того мрачные окрестности.

— Значит, я принесу конец света? Интересно.

— Источник не очень надежен, — соврала я.

— Всё равно я с удовольствием посмотрю, что из этого выйдет.

— Ты не доживёшь до этого дня, — сказала я.

— Я постараюсь, чтобы он дожил, — сообщила девочка.

Мои насекомые почувствовали, как какие-то существа приближались со стороны героини. Они были размером с собак, бежали к нам на механических ногах. Механические пауки. Десятки их спешили прямо ко мне.

Если я оценивала правильно, они бежали быстрее меня.

Я послала рой в сторону Джека и девочки, покрывая их тысячами насекомых. Некоторые из них так плотно сгруппировались, что выглядели как огромные, аморфные чёрные сущности — амёбы, проплывающие над красно-чёрным городским пейзажем. Атлант услышал мой призыв и уже направился ко мне из того места, где я его оставила. Он был слишком далеко, чтобы присоединиться к битве в течение одной-двух минут.

Девочка уже что-то смешивала. Струи белого дыма вились вокруг неё, они казались люминесцентными в этом алом тумане. Насекомые умирали, как только вступали в контакт с этим дымом.

Все мои знания о врагах были недоступны. Никакой информации о них, никакого представления о том, чего можно ожидать. Сами же они не были столь беспомощными.

Она перелила половину содержимого флакона в пустой пузырёк и отдала его Джеку. Защищённые от моей силы, они оба начали уходить.

Я поспешила к границе чёрного дыма, но Джек ударил меня ножом. Пришлось закрыть руками незащищенное лицо. Там были только очки, немного насекомых и слой ткани. Ничто из этого не помогло бы против лезвия Джека.

Когда я опустила руки, они уже заворачивали за угол, бегом направляясь в сторону Аркадии. Целую минуту я выбиралась из чёрного облака. Когда я подбежала к тому углу, где видела их в последний раз, пришлось остановиться, потому что я столкнулась с ещё одним чёрным облаком.

Я не могла догнать их, только не сквозь облака ядовитого дыма. Я не могла ни к кому обратиться, кроме как к героине, которая лежала без сознания на улице в паре кварталов отсюда, в противоположном от Аркадии направлении. Что ещё хуже, с кем бы я ни столкнулась, любой мог представлять угрозу. Девятке могли помешать только я и Атлант, причём Атлант очень уязвим для обоих врагов. Я не могла даже лететь за ними, ведь нас могли нашинковать прямо в воздухе.

У меня почти не было информации о противниках, а они знали обо мне достаточно, чтобы противостоять моим силам. Более того, механические пауки неуклонно, неумолимо приближались. Прошлую битву с пауками я проиграла, а теперь мне противостояли десятки этих созданий. Я не могла лететь, не подвергая себя опасности со стороны Джека, но я и на земле не могла оставаться без риска нападения.

Я сглотнула комок в горле и, как только Атлант приземлился, взялась за его рог. В следующее мгновение мы были в воздухе и бросились в погоню.

Теперь я уже не думала о победе. Я думала о том, как свести к минимуму ущерб от нашего поражения.