Luminosity - Сияние разума (гет)

Когда раздался звонок, я стояла у плиты, доливала воду в чечевицу, помешивая ее. Я оставила ложку в кастрюле и пошла открывать дверь. За ней оказалась Элис.

— Привет, Белла, — сказала она.

— Привет, Элис, — ответила я. — Чем могу помочь?

— Можно войти? — спросила она.

Я задумалась над этим вопросом. Скорее всего, Чарли не будет против; пусть у меня и не было общих занятий с Элис, учились мы все-таки вместе, а про ее семью Чарли клялся и божился, что они — идеальные люди. К тому же, если я собираюсь получить ответы на свои вопросы, рано или поздно мне, скорее всего, придется разговаривать с кем-то из Калленов. Я отошла в сторону и жестом пригласила Элис войти. Она впорхнула внутрь.

— Чечевицу будешь? — от нечего делать предложила я, показывая в сторону кастрюли на плите, — думаю, она чем-то похожа на нут.

— Я уже поела, — отказалась она, — но все равно спасибо.

Я кивнула и села за кухонный стол, Элис сделала то же самое.

— Итак, — произнесла я, — в чем дело?

— Пожалуйста, потерпи немного, — сказала Элис со страдальческим выражением на лице, — я должна многое тебе рассказать, и я никому никогда этого раньше не объясняла, к тому же все очень запутанно, и моя семья будет на меня злиться, но другого пути нет — на самом деле нет, я смотрела. Ты должна все узнать, и чем раньше ты будешь в курсе, тем будет безопаснее.

— Я, хм, в общем-то, всецело одобряю подход, при котором знание предпочтительнее незнания, а также заботу о безопасности, — произнесла я, — однако успеешь ли ты объяснить все, что хочешь, до того как Чарли — я имею в виду, мой отец — вернется домой?

— Да, — уверенно ответила Элис, — он вернется не раньше восьми. До этого времени я успею изложить основы. Тебе нужны будут дополнительные доказательства, однако для этого мы сможем встретиться в другой раз. Итак, эм, прежде всего — я умею предсказывать будущее.

Я медленно кивнула, чтобы она продолжала. Теперь моя безумная идея выглядела менее безумной. Если Элис сама верила в то, что она предсказывает будущее, и я независимым путем пришла к той же мысли — это все еще было весьма невероятно, однако она предлагала провести проверку, значит, в этом что-то есть.

— Вот, — продолжила она, передавая мне сложенный лист бумаги, — это погода на следующую неделю. Я знаю, что прогнозы погоды иногда верны, и что в Форксе ее предсказать легче, чем где-либо еще, но погода дается мне легко, и я написала все это за минуту. Подобные физические события я могу предсказывать без усилий. Еще я могу сказать, что люди собираются делать, если они уже приняли решение. Если у них несколько вариантов действий, то картинка будет менее четкой, однако что-то я все равно увижу — но мысли всегда изменчивы. Так что погода в качестве проверки подходит лучше всего.

Я развернула бумагу. В ней предсказывалось, что этим вечером до 11:09 будет сильный ливень, после которого начнется небольшой град, а затем мелкий дождик будет моросить всю ночь. Утром в четверг обещалась радуга. Я сложила лист обратно.

— Кости? — предложила я.

— Карты были бы лучше. Результат будет зависеть от того, как ты потрясешь кости, но если однажды перетасовать карты, они останутся на своих местах, — ответила Элис, — хотя если ты выберешь кости, мои ответы все равно будут лучше, чем случайное угадывание. О, да у тебя же есть стаканчик для костей. В этом случае я тоже могу идеально предсказать результат.

Я принесла и то, и другое из чулана под лестницей и дала Элис лист бумаги. Я несколько раз перетасовала колоду, затем она заполнила лист предсказаниями, причем очень быстро и идеальным почерком. Она отдала мне бумагу, и я начала переворачивать карты.

* * *

Она все угадала верно. Я не стала настаивать на немедленной повторной проверке — не было времени, и у меня уже было больше информации, чем я могла полностью объяснить. У Чарли и правда оказался стаканчик для костей, с которым, по словам Элис, она сможет идеально угадать выпавшие кости, если я сразу после встряхивания спрячу их под него. Она угадала шестнадцать раз подряд, после чего я отложила кости в сторону и положила руки на стол.

— Как ты это делаешь? — спросила я.

— Понятия не имею, честно, — ответила она, — я просто вижу будущее, сколько себя помню. Я концентрируюсь на людях или предметах, и вероятности событий приходят мне в видениях. Звуков я не слышу, однако могу читать по губам; видения иногда расплывчаты, а когда я пытаюсь сконцентрироваться на нерешительных личностях, у меня начинает болеть голова.

— Сколько ты себя помнишь — это сколько? — спросила я, — Ты же вроде моего возраста? Или на год старше?

— Мне, по меньшей мере, сто лет, — ровным голосом произнесла Элис, глядя мне прямо в глаза.

— Сколько?! Стоп — что значит “по меньшей мере”?

— Я очнулась в 1920 без единого воспоминания в голове. Выглядела я тогда точно так же, как и сейчас. Думаю, что по физическому развитию мне примерно девятнадцать, и если я выгляжу на свой возраст — имея в виду возраст, в котором я пришла в себя, тогда я родилась примерно в 1905 году или около того, — ответила она.

— И когда ты пришла в себя, ты уже могла видеть будущее, — сказала я. Я не была уверена, подыгрывала ли я ей, или на самом деле поверила ее словам вместе с фокусами, способными разорить любое казино. Но даже если она меня обманывала, откровенная ложь вместо таинственной эксцентричности уже привнесла хоть какое-то разнообразие.

— Да, — согласилась она, — и я, как и все в нашей семье, не человек. Но только я не помню, как была человеком. Мы точно не знаем, что со мной произошло; я не вижу прошлое, только будущее. Остальные же помнят, кем они раньше были.

— То есть ты?..

— Вампир, — сказала Элис, слегка поморщившись, — только не пугайся.

— Я… не уверена, что хочу, чтобы ты мне это доказала… — осторожно начала я.

— Нет, нет-нет-нет, — Элис широко распахнула глаза, — мы не пьем человеческую кровь. Не наша семья. Только кровь животных. Хотя, в любом случае, вряд ли было бы разумно показывать тебе то, как мы охотимся.

— Ладно… так вот почему вы ничего не едите в школе?

Элис вздохнула:

— Я знаю, что это выглядит подозрительно. Для нас физически возможно есть обычную еду, однако это очень, очень неприятно. И мы не можем ее усвоить, так что позже еду приходится “возвращать”.

— Привлекательная картина, — заметила я, — и по этой же причине на вид вы как будто сделаны из мела, да?

Элис кивнула. Я спросила:

— А макияжем вы не пробовали пользоваться?

— Он не держится на нашей коже, — ответила она, протягивая руку и добавляя, — попробуй на ощупь.

Я положила ладонь на ее руку. Ощущение было, будто это кусок камня — холодного, гладкого, неподатливого камня. Я кивнула.

— Стоит только прикоснутся к чему-нибудь — и краска тут же смазывается, — сказала она, убирая руку, — И, предвосхищая твои вопросы — большинство мифов про вампиров — это ложь. Мы пьем кровь, но не имеем никакого отношения к летучим мышам, не испытываем особого отвращения к чесноку, не спим в гробах — да и вообще не спим, кстати, — не можем превращаться в туман, и солнце нас не обжигает. Хотя солнечный свет в определенной степени может нас выдать, из-за чего мы избегаем появляться на публике в солнечные дни. И поэтому для жизни мы выбираем места с пасмурной погодой, наподобие этого. Протыкание сердца колом — невозможно, деревом даже мой глаз нельзя повредить, что уж говорить о грудной клетке — и обезглавливание тоже не проблема, если быстро приставить голову обратно. Хотя мы уязвимы к огню, только, пожалуйста, не надо это проверять. Мы очень быстрые, ловкие и сильные, и к тому же обладаем обостренными чувствами.

Элис решила продемонстрировать последнее заявление — встала, подпрыгнула и приземлилась на руку. Она стояла на одной руке без каких-либо видимых усилий.

— Стать одним из нас человек может, если в его кровь попадет яд вампира. Проще всего сделать это через укус, однако, как говорит Карлайл, если на открытую рану человека попадут наши слезы, то он также станет вампиром. Этот процесс нельзя назвать приятным. Я не помню, как это проходило у меня, и не видела у остальных, однако мне рассказывали, что это занимает три дня и очень неприятно. И ты не можешь повернуть все вспять. После обращения мы не стареем. Нам приходится постоянно переезжать, чтобы люди не догадывались об этом.

Я молча смотрела на нее.

Она оттолкнулась от пола, сделала сальто, приземлилась на ноги и села обратно в кресло:

— Вопросы?

* * *

— Я на самом деле вызвала тебя сюда, когда решила пойти к Чарли, или это просто совпадение? — спросила я.

— Ты вызвала меня, или что-то типа того, однако не делай это привычкой, — ответила Элис. — Когда я четко увидела этот вариант событий, мы все впали в панику. Если бы нами заинтересовалась полиция, это могло бы стать большой проблемой. Нам бы пришлось уезжать. Скорее всего, за границу — для большей безопасности, возможно, нам пришлось бы даже разделиться.

— Ваша община тут целиком — или вы откололись от какой-нибудь другой группы? — задала я вопрос.

— Здесь вся наша семья. У нас есть друзья в Денали и несколько знакомых, которые путешествуют по миру, — сказала Элис.

Я кивнула:

— Мммм... а почему увидеть вас в процессе охоты — плохая идея?

— Потому что во время охоты наше сознание затуманено, — объяснила Элис, — люди пахнут намного привлекательнее животных. Если мы охотимся, и поблизости есть человек — мы можем повернуть в противоположную от него сторону, ну, по крайней мере Карлайл — наш отец, доктор Каллен, может, однако в любом случае это куда рискованнее, нежели посещать с нами школу.

— И посещать вместе с вами школу… насколько опасно, хотя бы приблизительно? — спросила я. По спине побежали мурашки.

— Со мной — не особо, — успокаивающе произнесла Элис, — как и с Розали или Эмметтом. Немного опаснее Джаспер, из нас ему сложнее всех, но мы за ним приглядываем — если я увижу, как он теряет контроль, то уведу его подальше от людей на какое-то время.

Она не упомянула Эдварда. Я многозначительно на нее посмотрела.

— Эдвард… очень хорошо себя контролирует, — сказала Элис, — В обычных условиях я бы никогда не подумала, что он может быть опасен.

— В обычных условиях, — повторила я.

Элис поморщилась:

— Хм. Ты можешь мне пообещать , что после моего объяснения ты не развернешься, чтобы убежать и никогда больше не разговаривать с Эдвардом?

— Я не буду обещать ничего подобного! — воскликнула я, — если Эдвард собирается выпить меня на обед, я думаю, что должна об этом знать в независимости от того, сделаю ли я после этого что-нибудь, что ранит его чувства!

— Я правда-правда-правда не думаю, что он так сделает! — вскричала Элис, — я этого не вижу — вообще больше не вижу! Но ты права, ты должна знать. Э-э... люди пахнут очень вкусно. И некоторые из них... для определенных вампиров... пахнут... куда лучше прочих.

Я схватилась за голову:

— Вот оно что. И для Эдварда я пахну очень-очень вкусно.

Элис кивнула.

— Тебе нужно добавить воды в чечевицу, — сказала она, — а то она скоро сгорит.

Я отошла к раковине набрать воды.

— Почему тогда, — спросила я, — он вернулся в школу? Я понимаю, что переезжать — это тяжело, однако если рядом со мной он может потерять контроль, то почему он не остался там, где провел прошлую неделю? Думаю, моя жизнь стоит некоторых хлопот.

— Он уходил, чтобы нанести визит нашим друзьям в Денали, — ответила Элис, — он вернулся, потому что... сложно объяснить. Мы скучали по нему — особенно наша мать, Эсме. И ему... интересна ты.

— Хочет узнать, похожа ли я на вкус на дижонскую горчицу? — язвительно спросила я, снова присаживаясь.

— Фу, — сказала Элис, поморщившись, — нет, я имела в виду, что в нашей семье не только я обладаю особой способностью. Эдвард и Джаспер тоже. Эдвард может… читать мысли.

Я подскочила из кресла, едва не повалив его:

— Во имя всего святого и разумного, какого черта он делает среди людей? — я почти кричала.

— Белла! Белла, пожалуйста! Успокойся! — умоляюще произнесла Элис, — все не так плохо, как ты думаешь!

— Разве чтение мыслей — не грубое и бессовестное вторжение в частную жизнь? А рядом с ним никто не может быть от него защищен! — кричала я. А я-то волновалась, что кто-то может украсть мой блокнот, может предать огласке мои записанные там в сжатой и незашифрованной форме мысли (я уже давно подумывала о том, чтобы шифровать записи для их защиты, однако не смогла придумать достаточно простого кода, который я смогла бы бегло читать). У меня и в мыслях не было, что кто-то может мимоходом украсть их прямо из моего сознания.

Они! Были! Моими!

Я обдумывала планы побега — способы перебраться в Феникс, способы заставить бабушку забрать меня, способы просто оказаться подальше от телепата — однако Элис остановила всю эту деятельность серией успокаивающих замечаний:

— Белла, он не может прочесть тебя. Ты совершенно закрыта для него. Ты единственная, кого он не может слышать, правда не может. Все в порядке, Белла.

Я решила дейстовать так, словно верю ей — все равно не было пути сбежать из Форкса надолго до восьми вечера — и заставила себя успокоиться. Я села в кресло, сложила руки и хмуро посмотрела на Элис:

— А что насчет остальных?

— Ну, в нашей семье к этому уже привыкли, мы не возражаем, иногда это даже полезно, — сказала Элис убедительно, — например, он может видеть то, что вижу я — честно, если бы он не мог, мы бы сейчас не разговаривали. Он очень надежен — если прочитает что-либо, чем человек не хочет делиться, он никому не скажет. И Эдвард считает других людей — не вампиров — скучными. Он старается полностью отстраниться от их мыслей на 95 процентов от всего времени. Полностью ему их приглушить не удается, однако он слушает их мысли обычно не больше, чем ты — голоса случайных людей в шумной толпе.

— Понятно, — сказала я неохотно. — И как это относится к тому, что я ему любопытна?

— Он не вдавался в детали… однако он расстроен, что не может читать тебя. Я не уверена почему, обо всех остальных он думает как о скучных. Однако за тобой он следит через других людей...

Я снова отшатнулась:

— Элис, они мои друзья. Мне не нравится, что Эдвард читает их мысли без разрешения. Это неправильно. И точно так же неправильно, что он подслушивает личные разговоры.

— Я передам ему… Я вспомню о том, что ты мне это сказала, когда он будет рядом, — пообещала Элис.

— И это как-то поможет? — скептически спросила я.

— Вообще-то да, — сказала Элис.

Это было неожиданно.

— Почему его заботит, что я о нем подумаю?

Элис заламывала руки, и теперь я поняла, что звук трущихся камней, который я слышала за обедом, исходил от ее рук, а не от камешка в подошве сапога.

— Я сказала слишком много лишнего, — простонала она.

— Разве ты не пришла именно за тем, чтобы специально наболтать лишнего? — спросила я, после чего поднялась добавить воды в кастрюлю и снова перемешать.

— Только самую суть. Чтобы ты… не слишком сильно старалась сама выведать информацию. Когда я решила прийти поговорить с тобой, будущее, где ты сказала все своему отцу, исчезло. И я больше не вижу, чтобы мы уезжали, — сказала она настороженно, когда я снова заняла свое место.

— Ну да, я больше не планирую послать Чарли раздражать толпу вампиров, которые могут с легкостью убить его, только чтобы не выдавать себя, — сказала я.

— Мы бы не тронули его... — произнесла Элис неуверенно.

— Меня это радует. Но я все еще не хочу посылать его за вами. Даже если вы не тронете его и просто напугаете вашими трюками со сверхсилой или типа того, а он выстрелит в ответ и заметит, что вы сделаны из камня? И попытается рассказать о вас миру? Вы позволите ему это сделать? Поместите его под домашний арест в бункер в Нунавут на остаток жизни и пошлете его друзьям поддельную записку, что он “Пациент Зеро” смертельной картезианской чумы и находится под карантином в изоляторе? Или он станет просто вашей закуской? Предположим, что он преследовал вас, думая, что это какой-то большой зверь, и выбежал в тот момент, когда вы охотились на кролика? Время перекусить? Вы бы предпочли кролика или Чарли?

— Эм... — прошелестела Элис, — если бы он попытался рассказать о нас миру, нам и не надо было бы его трогать. Есть и другие вампиры — которые охотятся на людей — и некоторые из них занимаются тем, что обеспечивают защиту нашей тайны от людей.

Я уронила голову на стол:

— Просто отлично. И сколько мне осталось жить, дорогая Элис, кстати, спасибо за помощь?

— На самом деле... — неохотно начала Элис.

Я мгновенно выпрямилась:

— Я… О Боже, вы сознательно решили подвергнуть мою жизнь опасности тем, что все мне рассказали? И организаторы вампирской тусовки появятся в Форксе под покровом ночи, и прихлопнут меня только по той причине, что вы не хотите переезжать?

— Я не вижу этого! — пискнула Элис.

— А что ты видишь?

— Что ты станешь вампиром! — воскликнула она.

Я села.

Моргнула.

Элис посмотрела на меня сквозь ресницы, выглядя при этом в тысячу раз более хрупкой, чем она была на самом деле.

— Так, — сказала я, — это нечто. Теперь мне надо войти в ваше секретное сообщество, чтобы уйти от наказания? И не будет ужасной смерти?

Элис молча кивнула.

— Когда?

— Этого я не знаю, — произнесла она, — это точно случится… но я не знаю, когда. Но ты выглядишь не намного старше в моих видениях, так что, наверное... уже скоро?

Скоро. Это не то слово, которое я хотела бы слышать в отношении моей вампиризации.

* * *

Я посмотрела на часы. Чарли должен был прийти домой примерно через полчаса.

— У меня есть еще несколько вопросов, — сказала я.

— Точно, — прошептала Элис, — задавай.

— Первое: почему Эдварда волнует то, что я думаю? — спросила я. Элис скорчила рожицу — она, похоже, надеялась, что я об этом забуду. — Второе: что умеет Джаспер? И третье: кто среди вампиров занимается сокрытием вашей тайны, и что еще может их разозлить?

Элис вздохнула с несчастным видом, однако она понимала, что я не отпущу ее без ответов.

— Ты нравишься Эдварду, — сказала она, причем, похоже, это была наиболее трудная часть, — Джаспер может ощущать настроение других людей и менять его, причем не на уровне сознания, а на уровне тела, контролируя такие параметры, например, как частоту пульса. Вампиры, которые следят за секретностью — их зовут Вольтури. Они живут в Вольтерре, Италия. Мы должны хранить наши секреты. Это значит, что если мы создаем новых вампиров, то они должны оставаться под контролем, и мы не можем выделяться сами. Незаметность не означает запрета на охоту на людей — просто нужно делать это редко — большинство вампиров предпочитает путешествовать, так что они не убивают слишком много людей в одном месте.

Я сделала глубокий вдох и устало выдохнула.

— Мне надо все обдумать, — пробормотала я, — когда я со всем разберусь, я дам вам знать, причем более традиционными способами, а не решением вас выгнать.

— Спасибо, — усмехнулась Элис, — тогда до завтра.

— Пока, — рассеянно сказала я, уставившись на ярко-желтые кухонные шкафчики, будто бы если я буду смотреть достаточно долго, то увижу их содержимое. Элис ушла.

* * *

В 11:09 по крыше застучал дождь с градом, который через несколько минут перешел в обычную морось.

Спала я не слишком хорошо.

* * *

На следующее утро я пропустила английский. Просто не пошла. Я загляну после школы, чтобы передать домашнюю работу. Я сидела дома, эксплуатируя блокнот.

ЧТО ЗНАЮ Я:

— Каллены (и Хейлы) отличаются множеством странностей (смотри предыдущую страницу).

— Элис демонстрирует необычные способности, заключающиеся в предсказании будущего (фургон, ответы на вопросы до того, как их задаешь, показанные вчера, КАРТЫ и КОСТИ, предсказание погоды (продолжить проверку погоды)). Других объяснений нет.

ЧТО РАССКАЗАЛА ЭЛИС:

— Каллены и Хейлы — вампиры.

— У вампиров есть суперсила, они пьют кровь, их как-то выдает солнце, они — бывшие люди (процесс преображения явно не легкий), не стареют.

— У некоторых есть выдающиеся способности: Элис видит будущее (смотри свидетельства этого), Эдвард читает мысли (мои не может), Джаспер управляет (физическими) проявлениями настроения (не хочу проверять на себе).

— Я потрясающе вкусно пахну для Эдварда.

— Я нравлюсь Эдварду. (Что за фигня. В Фениксе такого не было. Стоит ли пропустить еще и обществознание, чтобы разработать план, как отделаться от него и Майка с Эриком???)

— Множество вампиров вокруг. Большинство из них питается людьми. Каллены и Хейлы (и их друзья? Неизвестно) — нет.

— Находиться рядом с вампиром на охоте — плохая идея.

— Вампирами вроде как управляют (непонятно каким образом) другие вампиры, которых зовут Вольтури, проживающие в Вольтерре, Италия. Вольтури хранят секретность и убивают за нарушение правил.

— Я буду вампиром. "Скоро". (!!!!!!!!!!!!!)

Я провела стрелки между пунктами, обвела ключевые слова красным, исписала поля заметками так, что их было невозможно прочитать, и наконец просто вырвала страницу и скопировала самое важное на следующую, более аккуратно.

Я перевернула страницу и задумалась над экспериментами.

Я не смогла придумать морально приемлемого способа протестировать способности Джаспера без того, чтобы позволить ему использовать их на мне, чего мне отчаянно не хотелось делать. Привлечение посторонних означало раскрыть им тайну, испытывать способности на ничего не подозревающих людях было бы неправильно, использование способности на других вампирах могло просто протестировать их актерские способности, а не сверхъестественные способности Джаспера. После секундного оцепенения я решила пропустить данный эксперимент. Я не думала, что Элис может лгать или заблуждаться относительно способностей Джаспера и одновременно честно рассказывать обо всем остальном. Если все мои остальные результаты будут сводиться к "угу, это волшебные вампиры", я сделаю особый упор на Джаспера как на часть общей картины, если не узнаю о каких-либо скрытых мотивах, по которым Элис могла солгать именно об его силе. По соображениям безопасности я не стала придумывать эксперимент для проверки, пьют ли они кровь. Я пришла к нескольким относительно простым экспериментам для проверки других параметров. Они не были абсолютно убедительны, однако мне и не требовалось публиковать их в научном журнале, мне просто нужно было убедиться, что я не принимаю за нечто большее несколько странных особенностей в поведении.

1. Заставить вампира поднять что-то очень большое. Возможно, упавшее дерево или камень, если таковой есть (боюсь, что пикап может развалиться — он не для этого предназначен).

2. Найти открытое и хорошо просматриваемое пространство, измерить его и заставить вампира побить рекорд по бегу. Или послать кого-то из них, находясь за несколько миль от своего дома, принести что-нибудь из него.

3. Тихо прошептать что-нибудь далеко от вампиров и проверить, услышали ли они (Элис и Эдвард не подходят).

4. Написать что-то и показать вампирам издалека, чтобы посмотреть, могут ли они это прочитать (см. выше).

5. Найти радиус действия способности Эдварда. Написать числа, показывать их другому вампиру так, чтобы Эдвард не мог их видеть, и чтобы он читал их из сознания этого вампира.

6. Посмотреть на вампира под солнцем.

7. Продолжить проверку погодных прогнозов Элис (на утро 01/26/05 все сбывалось).

Я закрыла блокнот и посмотрела на часы. На обществознание я уже не успевала, однако, если я пойду достаточно быстро, то еще успею сдать домашнее задание по английскому, вместо того, чтобы тянуть с этим до конца дня. Я решила не пропускать еще один урок, чтобы понять, почему стала так популярна у противоположного пола, собралась и ушла.

Похоже, что учителю была безразлична моя плохая посещаемость — он принял мою работу с легким вздохом, но без малейших замечаний о возможных штрафах за опоздание. Следующее занятие, как и два после него, прошли без происшествий, после чего пришло время обеда.

Элис подскочила ко мне, едва мы с Джессикой подошли к двери столовой.

— Привет, Белла! — пропела она своим музыкальным голосом, — не хочешь сегодня сесть с нами?

— Ладно, — ответила я. Мне было нужно поделиться с ними своими идеями экспериментов.

— Белла, — с жалобным оттенком в голосе произнесла Джессика. “Ужас,” — подумала я, — “бедная Джессика, вампиры крадут твою новую блестящую подругу,” — однако я загнала эту мысль поглубже, где от нее не будет вреда.

— Точно, мы же хотели обсудить, как подготовиться к тесту по тригонометрии, — сказала я, повернувшись к Джессике вместо того, чтобы продолжать невежливо таращиться на Элис, как я делала вчера. Я понимала, что это не та причина, по которой ей не нравится, что я собираюсь сидеть с вампирами, однако это была более добрая мысль, и она соответствовала действительности. — М-м, позвони мне после школы, как раз тогда и обсудим время, ладно? Мои планы..., — я сделала неопределенный жест, — я не думаю, что задержусь больше чем на два часа после школы. Хорошо? — Я виновато улыбнулась.

— Хорошо, — на автомате ответила Джессика, и я улыбнулась чуть шире, следуя за Элис к столику вампиров. На половине пути Элис вспомнила, что мне нужна еда, а ей — реквизит, мы свернули за ними, после чего прошли дальше к столику.

Элис объяснила мне, что я, если буду говорить шепотом, то они все равно услышат, а окружающие при этом подслушать не смогут. Вампиры же будут говорить достаточно громко, чтобы я смогла услышать, однако будут выбирать время, когда поблизости не будет других людей. Элис заметила, что это не слишком повредит ходу разговора.

Я села в углу, напротив Эдварда, рядом с Элис. С другой стороны от Элис сидел Джаспер, напротив которого была Розали, а между ней и Эдвардом располагался Эмметт.

— Джессика позже собирается потребовать объяснений, — прошептал мне Эдвард.

— Ты прочитал ее мысли, чтобы это узнать? — спросила я, стараясь говорить не слишком враждебно. Он хотел кивнуть, но не закончил движение, бросив взгляд на Элис.

— Элис обещала, что передаст тебе, — осторожно начала я, — но похоже, что мне придется сказать это самой. То, что ты делаешь — в корне неправильно. Я понимаю, что ты не совсем контролируешь свою способность, и даже если можешь контролировать — я не могу проверить, до какой степени, так что оставляю это на твоей совести. Но, пожалуйста, не надо так делать. Не целенаправленно. Не моих друзей. И не тогда, когда без этого можно было бы обойтись.

— Джессика не такой уж тебе друг, — прошептал он, — знала бы ты, что она о тебе думает.

— А кто не думает? Так, не проверяй, — поспешно добавила я.

— Анжела, — все равно ответил он, — по крайней мере, насколько я помню.

— Круто, ура для Анжелы, но у меня тоже иногда возникают плохие мысли о Джессике, и это не значит, что я ей не подруга, надеюсь, — сказала я, — у нее есть недостатки, у меня есть недостатки, их вообще полно у всех вокруг, иногда люди их замечают, и пока она не действует в соответствии со своими мыслями так, чтобы навредить мне, я не собираюсь делать того же. Особенно потому, что я не имею права на доступ к этой информации. Ее мысли — это ее мысли. Да и вообще, какую политику ты пропагандируешь? Разве ты не хотел съесть меня в первый день, когда я появилась? Ой, какая недобрая мысль, мне надо обязательно держаться от тебя подальше.

Эдвард вымученно усмехнулся, Эмметт захихикал. Джаспер тоже улыбнулся, но не проронил ни звука. Розали выглядела скучающе, а Элис — неопределенно.

— Кстати о сверхспособностях, Джаспер, я бы хотела, чтобы ты никогда не использовал их на мне, за исключением того маловероятного случая, когда я недвусмысленно в вербальной форме об этом попрошу. Судя по словам Элис, ты ведь можешь управлять своей способностью, верно? — сказала я, повернувшись к блондину.

— Да, могу, — подтвердил он настороженно, — однако не уверен, что могу обещать такое.

— Если ты не можешь этого пообещать, тогда мне нужно будет найти другой способ защитить себя, — решительно среагировала я, — Возможно, пусть и маловероятно, что вы предпочтете то, что я придумаю.

— Некоторые эмоциональные состояния не безопасны, — сказал Джаспер, — если ты будешь истерично размахивать чем-то острым вблизи себя и при этом рядом будет Эдвард... — он остановился, когда Эдвард негромко зарычал.

— Тогда... — я задумалась над тем, что он считал очевидным развитием такой ситуации, — я могу пораниться, стану пахнуть еще соблазнительнее и меня сожрут?

— Верно, — сказал Джаспер, — в таком случае ты точно захочешь, чтобы я тебя успокоил.

— Я захочу успокоиться, — возразила я, — а не быть насильно успокоенной. Причина, по которой я прошу не воздействовать только на меня, вместо того, чтобы попросить не делать этого с моими друзьями и прочими, состоит в том, что я могу сама разобраться со своими эмоциями, в то время как большинство людей не могут. Если я начну истерично крутиться около чего-то острого и при этом рядом будет Эдвард, ты можешь предупредить меня об этом. Ну знаешь, как обычные люди, словами. У меня есть инстинкт самосохранения; я вряд ли решу продолжить истерику, если это может привести к моей смерти. Хотя, — продолжила я, поворачиваясь к Эдварду, — возможно, и Эдварду стоит избегать моего общества, если рядом будут острые предметы.

— Эдвард сам по себе острый предмет, — пророкотал Эмметт. Он выглядел беззаботней, чем все остальные вампиры.

— Подколол, — согласилась я, — ой, я не хотела каламбурить… Однако, Элис, ты точно видишь меня вампиром, а не трупом?

— Да, — ответила она, — но даже самое устойчивое видение может измениться, если кто-нибудь примет маловероятное решение.

— То есть это решение, которое я приму в здравом уме, но оно не такое, чтобы полностью менять свою жизнь, — решила я, — я всегда пристегиваюсь ремнями безопасности, но я не хожу в школу пешком.

Вампиры выглядели по-настоящему обескураженными моей аналогией.

— Дорожные происшествия — достаточно распространенная причина смерти для хрупких смертных, — напомнила я, и до них наконец дошло. Конечно. Если вампир попадет в аварию, худшее, что может случиться — о чем вообще ему стоит беспокоиться — это попасть в огонь, что случается довольно редко. Хотя в кино это происходит сплошь и рядом — будто все машины при столкновении моментально начинают полыхать огнем.

— Ну ладно, — произнесла я, — Элис привела достаточно много доказательств, чтобы в какой-то мере убедить меня, однако, как она и предсказывала, я бы хотела проверить еще кое-что. Я подготовила список. Для двух экспериментов требуется еще кто-нибудь, кроме Эдварда и Элис, чтобы проверка была корректной, и один из них специально для Эдварда. Я не могу заставить вас участвовать, однако я была бы вам признательна.

— Что мы должны делать? — спросил Эмметт. Я взяла блокнот и вырвала страницу с описанием, после чего протянула ему. Эдвард наклонился к нему, чтобы тоже посмотреть.

— Мы все будем участвовать, кроме Розали, — сообщила Элис. Розали фыркнула.

— Эй, Роуз, — подколол ее Эмметт, — разве ты не хочешь поднять дерево?

— И даже не позволишь Белле восхититься твоим видом в солнечных лучах? — добавил негромко Эдвард.

— Нет, — сказал Розали, — даже не собираюсь. Вас четверых вполне хватит, чтобы удовлетворить ее любопытство, выполняя все, что ей нужно, если, конечно, вы именно так планируете провести остаток дня.

— Еще будут Карлайл и Эсме, — добавила Элис, — они тоже поучаствуют. Однако не сегодня. Мы сделаем это во вторник — после четырех в этот день будет достаточно солнечно.

Розали фыркнула, и Эмметт закатил глаза. Я поймала себя на том, что думаю о глубине их отношений. Но все, что мне было известно — это что они вместе уже семьдесят лет, и наверняка в общении между ними множество слоев подтекста, которые я не могу уловить; во всяком случае, для меня информация об их отношениях не имела ценности и не заслуживала изучения.

— Завтра? — спросила я, — я думаю, что подойдет; сегодня после обеда мне нужно учить тригонометрию с Джессикой.

Элис кивнула. После завершения важных дел я съела немного макарон с сыром, после чего начала чистить апельсин. В макаронах были ломтики бекона. Я задумалась, могут ли вампиры ощущать вкус пищи как люди — мне нужно было спросить другого вампира об этом, не Элис. Было бы печально потерять возможность наслаждаться обычной едой.

* * *

Обед закончился и я, в сопровождении Эдварда, натолкнулась на Анжелу и Майка. Майк раздраженно посмотрел на Эдварда, в ответ на что тот слегка улыбнулся, прищурившись. По пути все молчали, как я подозреваю, по разным причинам: Анжела была молчаливой по природе, Майку не хотелось говорить с Эдвардом, Эдварду вообще не были интересны люди кроме меня, а я знала все это и не хотела вынуждать кого-то из них нарушать молчание. Мы пришли на биологию и расселись по своим местам.

На этом занятии мы, как обычно, проходили то, что я уже знала — в программе курса было указано, что в следующей теме мы получим новый материал, который, как я надеялась, будет интересным, поскольку по мере того, как мы продвигались по уже изученному мной, биология становилась все скучнее и скучнее. Это навело меня на мысль — а что вампиры вообще делают в старших классах? Они много путешествуют — они что, снова и снова учатся в школе? Или же они делают это время от времени, а в остальное время под видом самообразования занимаются тем, что им нравится?

Последнее имело бы больше смысла. Я бы посещала среднюю школу примерно каждые тридцать лет, чтобы обновить знания — чтобы всегда знать, что считается сейчас нужным знать — но даже с этой целью лучше было бы выбрать колледж, каждый раз новый. Не было причин, по которым вампиров могли бы не принять как молодых студентов, особенно в большие, престижные заведения, которые любят привлекать одаренных людей. Хотя, может быть, они любят последовательность больше, чем я предполагаю, и предпочитают продолжать обучение в колледже после свежего окончания старших классов. (С таким образом жизни у них наверняка есть источник поддельных документов, однако не могли же вампиры использовать их постоянно).

Пока учитель рассказывал про рибосомы, я начала раздумывать над тем, сколькими знаниями должны обладать вампиры при их долгой жизни. Элис намекала, что знает корейский язык. У меня не было других зацепок, так что я думала обо всем, что изучила бы сама, составляя длинные списки языков, на которых могли бы говорить вампиры, городах, которые они могли бы исследовать, навыках, которые они могли бы иметь, книгах, которые могли бы читать, и событиях, при которых они могли бы присутствовать — было так много всего, что можно было бы реализовать, когда ты не ограничен в длительности жизни.

Не менее ошеломляющей была мысль о том, сколько времени можно освободить, если нет необходимости спать. Не только время непосредственно для сна, но и время для подготовки ко сну, просыпания, обустройства места для сна, организация безопасности сна, необходимость прерывать занятия, чтобы поспать... Это и плюс то, что им можно было заниматься чем угодно без риска для себя, ну кроме того, что связано с пребыванием на солнце. Нет причин не прыгать с парашютом.

Я все больше склонялась к мысли, что было бы неплохо вступить в их ряды. Три ужасных дня перерождения, потеря возможности ощущать вкус еды, склонность видеть людей как источник пищи — все это с лихвой окупалось бессмертием и возможностью бодрствовать все двадцать четыре часа в сутки.