1+1 (гет)

— Ах вы мерзкие грязнокровки и предатели крови! — стоило только Гарри аппарировать вместе с Добби, как его уши заложило от крика покойной миссис Блэк. Этого ему только не хватало. Боль в шраме притупилась, но Гарри всё равно было нехорошо. Руки его задрожали от только что пережитого стресса и волнения за Гермиону.

Кстати о ней, Гарри огляделся. Видимо, Кикимер ненамного опередил их с Добби, потому что Гермиона тоже была тут, в коридоре. Кикимер усадил её прямо на пол, аккуратно прислонив спиной к перилам лестницы. Лица её Гарри не видел — голова лежала на груди.

Он только сейчас заметил, что Беллатрикс зачем-то трансфигурировала её джинсы в юбку. И на внутренней стороне бедра, чуть выше колена, он увидел небольшой кровоподтёк.

От посетившей его догадки ярость к Беллатрикс вспыхнула с новой силой. Да и миссис Блэк продолжала подливать масло в огонь, голося на весь дом раненной гарпией.

На крики с кухни в коридор вышла уставшая и измотанная Луна, но, увидев бессознательное тело Гермионы и едва стоящего на ногах Гарри, тут же рванула к ним. Она коснулась шеи Гермионы, и страх, который появился на её лице в то мгновение, как она увидела этих двоих, сменился облегчением.

Луна взяла одну из палочек, которые Гарри всё ещё держал у себя в руках.

— Гарри, — мягко обратилась она к нему, чтобы привлечь внимание к себе. Несмотря на визги портрета, ей это удалось. Переведя пылающий взгляд с лица миссис Блэк, Гарри посмотрел на Луну. В его глазах плескался страх, леденящий душу страх за Гермиону.

— Помоги, — одними губами прошелестел он. Луна кивнула и, покрепче вцепившись в рукоятку чьей-то палочки, наколдовала носилки. Подхватив тело Гермионы на руки, Гарри положил её на носилки. Он смог наконец увидеть её лицо: бледное, даже болезненное. В порыве отчаяния он вцепился в руку Луны, которая укладывала Гермиону на носилки поудобнее.

— Ей срочно нужно оказать первую помощь, Гарри, — тот даже не сразу понял, что это говорит Луна. От привычного спокойствия в её голосе не осталось и следа. Как только до него дошло, что перед ним Луна и что он мёртвой хваткой вцепился в её запястье, он отдёрнул руку. Луна даже не обратила на это никакого внимания. — Я могу помочь, но сейчас я достаточно слаба для волшебства в больших количествах.

— Я тебе помогу! — тут же сказал Гарри, смутно представляя, что нужно делать. Да и не знал он ни одного диагностического или лечебного заклинания. А от Эпискей с Энервейт толку будет мало: они вряд ли помогут от последствий Круциатуса. Неизвестно чем ещё помимо этого Беллатрикс пытала бедную Гермиону.

Чтобы предотвратить зарождающуюся в Гарри панику, Луна взяла его за руку и посмотрела прямо в глаза. Конечно, сейчас она сама не была эталоном спокойствия и безмятежности, но успокоить Гарри было необходимо.

— Гарри, я обработаю её раны, приведу в чувство и помогу переодеться в чистую одежду. С этим делом ты мне вряд ли поможешь. Лучше скажи, есть ли какие-нибудь зелья? Нужны кровевосстанавливающее, укрепляющее и обезболивающее. Возможно, пригодится умиротворяющий бальзам и зелье сна без сновидений, — перечисляя зелья, Луна была так похожа на обычную себя, даже не смотря на измотанный и осунувшийся вид, что Гарри на мгновение показалось, что того кошмара в поместье Малфоев не было. Но реальность как всегда оказалось жестока. Он стал хаотично соображать, где же им сейчас раздобыть зелья. Кстати пришлась мысль о безразмерной сумочке Гермионы. Возможно, там что-то было, но она, как назло, осталась в палатке. От дальнейших раздумий его отвлёк голос Луны.

— Я помню, ты со своим домовиком обсуждал восстановление защиты. Ты говорил про этот дом?

— Да, — машинально ответил Гарри, думая о том, что можно было бы аппарировать в палатку самому, а в особняк вернуться с помощью Кикимера. Или вообще поручить это дело Добби, например. В палатке осталось много нужных для них вещей, которые егеря посчитали бесполезными.

— Займись лучше этим.

— Но как же… — он хотел сказать про зелья, но, видимо, Луна неправильно истолковала его возмущение.

— Я справлюсь одна, правда, от помощи всё равно бы тоже не отказалась.

— Это поправимо, — кивнул Гарри, для себя решив, что сначала он раздобудет зелья, а потом уже переключится на защиту особняка. — Добби!

— Да, сэр Гарри Поттер, — тут же откликнулся эльф, который до сих пор стоял подле него. Его уши были плотно прижаты к голове, видимо, для того, чтобы не слышать криков миссис Блэк.

— Сэр Добби, — Луна сама обратилась к домовику. — Не поможете мне оказать Гермионе первую помощь?

— О, Добби с радостью поможет юной мисс и подруге Гарри Поттера, — Добби закивал. Луна, левитируя носилки, начала подниматься вверх по лестнице.

Как только процессия скрылась за дверью в одну из комнат, Гарри обжёг миссис Блэк на портрете таким ненавистным взглядом, что она заткнулась. Такого взгляда она не видела даже у Сириуса, который ненавидел свою мать всеми фибрами души.

— Уж лучше быть мерзким полукровкой, чем такой, как Беллатрикс, — прошипел Гарри, уподобляясь готовой к атаке змее. — Так подобает вести себя чистокровной волшебнице? Издеваться над ни в чём не повинной девушкой, пытать её? Просто так, ради забавы? Да чёрта с два! — крикнул он напоследок, чуть не сорвав голос.

В порыве гнева он наставил оставленную ему Луной палочку на портрет.

— Что ты понимаешь в этой жизни, ты же ещё мальчишка, — выплюнула миссис Блэк, косясь на кончик волшебной палочки.

— Я хотя бы не слеп, — презрительно бросил Гарри, используя невербальное Силенцио и даже не надеясь на то, что оно сработает. Скорее это уже был отчаянный шаг, потому что ему надоело слушать этот мерзкий противный голос. Но у него получилось! Миссис Блэк не проронила после ни звука, хотя, судя по её раскрасневшемуся от гнева лицу, ей было что сказать.

— Кикимер! — позвал Гарри своего эльфа. У него возникла ещё одна идея того, как можно было раздобыть названные Луной зелья. Кикимер откликнулся на зов хозяина, но по недовольству в его глазах, которое он даже не пытался скрыть, было видно, что он не рад тому, как Гарри обошёлся с его горячо любимой госпожой.

— Ты слышал, какие зелья нужны? — Кикимер кивнул. — Знаешь, где их можно достать? — он ещё раз кивнул. — Раздобудь их сейчас же, а потом возвращайся. Поможешь мне обновить защитные заклинания на особняке, — ещё раз кивнув, Кикимер исчез из коридора с тихим хлопком. “А в нашу палатку я позже наведаюсь”, — где-то в глубине сознания Гарри вспыхнула мимолётная мысль и тут же угасла.

Оставшись один, портрет гневной и немой Вальпурги Блэк не в счёт, Гарри позволил себе расслабиться. Ноги тут же подкосились, и он осел на пол.

— Главное, чтобы с Гермионой всё было в порядке. Она сильная, она справится. Главное… — начал шептать он и вдруг замер, как громом поражённый. Как, ну как он сможет после всего случившегося посмотреть ей в глаза?

* * *

Пробуждение дремлющих щитов заняло много времени. Некоторые заклинания нужно было просто обновить, некоторые — накладывать заново. Что-то получалось не с первого раза, а от чего-то пришлось отказаться. Деревянный “коготь”, отвоёванный в бою у Беллатрикс, был таким же своенравным, как и его бывшая хозяйка, и просто так новому владельцу подчиняться не собирался. Гарри, и так уже измотанному и морально, и физически, пришлось приложить немалые усилия, чтобы наложить связку знакомых ему защитных чар, некоторые из которых они использовали, живя в палатке.

К моменту возвращения Кикимера, который доложил, что все названные зелья доставлены, Гарри почти закончил.

— Кикимер видит, что хозяин даром времени не терял, — одобрительно сказал эльф, появляясь в очередной раз подле Гарри.

— Нужно было себя чем-то занять, всё равно там, — Гарри кивнул головой в сторону комнат, — толку от меня никакого.

Он говорил чистую правду. Несмотря на усталость, такая сосредоточенность на одном деле помогала отвлечься от случившегося с Гермионой и хорошенько проветрить мозги.

— Ты говорил о каком-то замыкании защиты дома на главу рода. Мне подобное незнакомо. Сириус о таком не упоминал.

Мысленно посетовав на невежество что предыдущего хозяина, что нынешнего, Кикимер, оценив текущее состояние Гарри, сказал:

— Хозяин слишком измотан, чтобы связываться со сложным колдовством. Хозяину Гарри нужно отдохнуть.

Гарри сел прямо на пол, уткнувшись лбом в согнутые колени, и закрыл глаза, протяжно и тяжело вздохнув.

— Да какой может быть отдых, Кикимер? Мне ещё нужно в нашу брошенную палатку вещи собрать. Думаю, Луна догадалась трансфигурировать чистую одежду из подручных тканей, но это всё равно не то.

— Хозяин Гарри, — как-то слишком робко протянул Кикимер, чтобы привлечь его внимание к себе.

Тот поднял взгляд на домовика и... Сказать, что он был удивлён — ничего не сказать, потому что Кикимер протягивал ему ту самую бисерную сумочку Гермионы.

— Что? Но откуда? Как? — только и смог промолвить Гарри, беря в руки протянутую вещь.

— Хороший домовик всегда знает, чего хочет его хозяин, — едва разомкнув губы, сказал тот.

— Спасибо, Кикимер! — Гарри уже поднимался по лестнице — для него это был отличный повод наконец-то проверить, как там Луна с Гермионой.

Замерев перед нужной дверью, он сделал глубокий вдох, собираясь с мыслями и силами, и постучал.

— Войдите, — раздался голос Луны, Гарри толкнул дверь.

Это была комната, где два года назад жили близнецы. Добби уже не было. Гермиона лежала на кровати, укрытая одеялом по грудь, и спала. Из-под одеяла торчали плечи, прикрытые нехитрой пижамной кофтой, за воротом которой виднелись бинты. Её левая рука лежала поверх одеяла и была перебинтована от локтя до запястья.

Луна полулежала на соседней кровати и, судя по её внешнему виду, она тоже привела себя в более-менее опрятный вид. На комоде рядом стояли тарелки из-под еды. Видимо, пока Гарри возился с заклинаниями, Луна сделала всё, что смогла, и даже перекусить успела.

Глядя на пустые тарелки, Гарри почувствовал, как у него заурчал живот. Подумать только, он не ел с самого утра, но то не страшно. До этого терпел, ещё чуть-чуть потерпит.

— Как она? — Гарри подошёл к кровати, на которой расположилась Луна, и сел с краю. Луна тоже приняла сидячее положение.

— Сильная, — она подтвердила его собственные слова. — Несколько открытых ран, синяк на боку. Спасибо твоего эльфу, он у тебя смышлёный. Про экстракт бадьяна я даже не подумала, — Гарри ничего не ответил, а только кивнул, давая себе поручение потом обязательно поблагодарить и Кикимера, и Добби. Без них они бы из поместья Малфоев живыми не выбрались. — Последствия Круциатуса ничем не снять, — продолжила Луна. Гарри это прекрасно знал. От этого заклинания поможет оправиться только время. Обезболивающее, конечно, притупит боль, но это, скорее всего, будет самовнушение, потому что боль от этого заклинания не физическая; а укрепляющее зелье лишь окажет поддержку ослабшему организму. — Знаешь, Гарри, взгляд у неё был такой… В общем, мне не понравился. Как будто она что-то не договаривает. В глаза мне не смотрела. Когда я обработала видимые ранения, я привела её в чувство. Как раз твой эльф зелья принёс. Влив в неё кровевосстанавливающего, укрепляющего и обезболивающего я так прямо и спросила: где, что и как. Хоть я и когтевранка, но всего знать не могу. Я объяснила, что уже сделала, Гермиона покивала, поблагодарила, сказала, что ещё можно сделать, а потом вдруг запнулась. На ровном месте. Я Гермиону, конечно, знаю не так хорошо, как ты, но она не из тех людей, которые внезапно обрывают свои фразы на полуслове. Что-то, видимо, с ней сделали такого, что она не хочет говорить об этом. Настаивать я не стала, подействовало обезболивающее, и её начало клонить в сон. Зелье сна без сновидений я уж ей давать не стала, подумала, пусть так поспит.

Гарри старался не смотреть на Луну, боялся, что она, и так уже достаточно натерпевшаяся, испугается его взгляда. Тогда, два года назад, у него не хватило духу припечатать Лестрейндж Круциатусом, но сейчас в нём не было ярости с отчаянием от потери, сейчас в нём было только одно чувство. Месть. Он во всех подробностях представил себе, как посылает красный луч непростительного в Беллатрикс её же палочкой и как своенравный инструмент с удовольствием исполняет это заклинание — одно из любимейших своей бывшей хозяйки. Гарри злорадно ухмыльнулся, но, посмотрев на напряжённое даже во сне лицо Гермионы, устыдился собственных мыслей. Нет, она этого не одобрит. И не потому, что Беллатрикс и ей подобные не заслуживают этого, а потому, что она бы не хотела, чтобы Гарри становился на них похожим. От дальнейших размышлений в этом ключе его отвлекла вновь заговорившая после небольшой паузы Луна:

— Что было потом, ты уже, наверное, догадался. Я попросила Добби, чтобы он принёс мне немного еды, а то я совсем оголодала в этой темнице, и взялась за себя. Закончив, прилегла отдохнуть, и появился ты.

— Спасибо тебе, — совершенно искренне поблагодарил Гарри и чуть улыбнулся ей. Мрачные мысли отступили, оставляя место надежде на то, что Гермиона поправится и у них всё будет хорошо.

— Тебе спасибо, Гарри, что вытащил оттуда. Жаль, что Гермионе пришлось столько всего пережить.

Гарри промолчал. Он уже устал заниматься самоедством, но никак без этого не мог, и даже мысль, что всё могло закончиться гораздо хуже и плачевней, не внушала оптимизма.

Гарри посмотрел на свои руки, увидел сумочку Гермионы, и в его голове словно переключатель щёлкнул: он вспомнил, зачем пришёл.

— Я… Тут есть сменная одежда и, возможно, ещё зелья. Думаю, понадобится, — он положил сумочку между собой и Луной.

— Хорошо. Одежда пригодится. Трансфигурация у меня всегда не очень была, чары мне больше нравились, а вот зелья есть ещё. Твой эльф запасливый. Ты бы тоже принял их, Гарри, не помешало бы, — тот отрицательно замотал головой.

— Вместо зелий я бы лучше что-нибудь съел, с утра ни крошки в горле, хотя со случившимися событиями о еде думать было некогда.

Они ещё немного поболтали с Луной, пока не отвлеклись на посторонний звук, который издала Гермиона. Когда он повторился, то можно было отчётливо разобрать сказанную фразу: она просила пить. Луна тут же вскочила на ноги и, взяв палочку, поспешила к Гермионе. Гарри тоже направился к ней, но с меньшим рвением. Он боялся её реакции, хотя храбрился тем, что стоически вытерпит любую её выволочку. Главное, что остались живы.

Луна мигом выполнила просьбу Гермионы, да и сам Гарри не понаслышке знал, что после всех этих зелий очень хочется пить. Гермиона приняла наколдованный Луной стакан с водой и только после этого заметила, что в комнате есть кто-то ещё.

Взгляд Гермионы обжигал, настолько он был непривычен Гарри. Он отчётливо видел в её глазах страх, как там, в поместье, но тут было что-то другое. Если тогда она боялась за него, то сейчас страх был из-за него. Он видел эту её настороженность во взгляде.

— Что он тут делает? — напряжённо спросила она у Луны, поворачиваясь к ней лицом. Голос её был непривычно высок и визглив, с нотками неприкрытого волнения, движение было резким: так и не тронутая Гермионой вода частично расплескалась по одеялу.

Гарри и Луна впали в ступор, правда первым отошёл всё же Гарри.

— Гермиона, ты чего? Как ты себя чувствуешь? Тебе ещё плохо? — Гарри сделал к ней пару шагов. Гермиона, заметив это, вся как-то сжалась и попыталась отодвинуться от него как можно дальше.

Гарри нахмурился, ему не понравилась такая её реакция. Луна предупреждала, что с ней сделали что-то, скорее всего, что-то нехорошее, но вот что именно? Пока у Гарри не было никаких догадок.

Тем временем он шагнул к ней ещё и даже совершил попытку взять за руку, чтобы как-то успокоить её, приободрить, поддержать — мало ли, может, у неё шок. Это он сделал зря.

Гермиона резко отдёрнула руку, как будто ошпарилась, и посмотрела на него с таким ужасом, словно перед ней стоял не Гарри — её лучший друг, — а сам Волдеморт во плоти.

— Не трогай меня! — она дёрнулась в сторону и свалилась бы с кровати, если бы с другого боку не стояла Луна, которая и не позволила ей упасть. Стеклянный стакан выскользнул из её рук, разливая остатки воды по одеялу, и со звоном разбился об пол. — Не подходи ко мне! Не трогай меня! Не подходи! — срывая голос, закричала Гермиона, уткнувшись лицом в свои ладони и сжавшись в комочек.

Потрясённый происходящим Гарри отступил на несколько шагов назад. Такой Гермиону ему ещё видеть не приходилось. И это пугало.

Луна всё ещё пребывала в ступоре, но из этого состояния её вывела Гермиона, вцепившаяся в её руки. Во взгляде было столько отчаяния и безумия.

— Скажи ему пусть уйдёт! Не пускай его ко мне! Пусть он уйдёт! — проверещала она и заплакала. У неё началась настоящая истерика, и, казалось, её слезам не будет конца и краю.

Ничего не понимающая Луна посмотрела на Гарри, тот был ошарашен не меньше неё.

— Луна! Пожалуйста! — провыла Гермиона надломившимся из-за слёз голосом.

Аккуратно вывернув свои руки из хватки Гермионы, Луна направилась к Гарри с явным намерением выставить того за дверь.

— Я… Луна, я… — поначалу он даже не сопротивлялся, когда она подталкивала его в спину по направлению к двери, но потом всё же взбрыкнул. — Какого чёрта?! Что с ней происходит? Почему Гермиона меня боится, как будто я распоследний Пожиратель? — прокричал он, хватаясь за дверной косяк, чтобы Луна не смогла вытолкать его из комнаты.

— Потом, Гарри, всё потом, — пыталась она пресечь все его попытки сопротивления, но куда уж такой хрупкой девушке, как она, совладать с парнем. — Ты не видишь, что у неё истерика и ты тому причина. Дай я её успокою, и, может быть, мне удастся поговорить с ней и выяснить причину. Ну не будь же ты, мантикора тебя задери, гриффиндорским упрямцем! — Луна сама на него накричала и, как ни странно, аргументы возымели воздействие, подкреплённые рыданиями Гермионы. Гарри перестал сопротивляться и позволил Луне выставить себя за порог.

Дверь захлопнулась прямо у него перед носом, он даже возразить ничего не успел. Но даже так был слышен плач: по непонятной причине и из-за него.

— Ну что ты, что ты, — раздался приглушённый голос Луны, — успокойся. Видишь, Гарри нет, он ушёл и больше не побеспокоит тебя, пока ты сама этого не захочешь, — что ответила Гермиона, Гарри не услышал, потому что, скорее всего, Луна наложила заглушающие чары.

Обескураженный и измотанный Гарри уселся на пол рядом с дверью. Сейчас у него самого на глаза наворачивались слёзы, потому что он не думал, что Гермиона когда-нибудь будет на него так смотреть.

Конечно, долго он так не просидел. Минуть пять, может, чуть больше. Всё это время он пытался понять, что же такого могло случиться с Гермионой, что она стала внезапно его бояться. Беллатрикс, что пытала её, прикинувшись им? Бред! Оборотное действует час. Тогда что? Он не собирался мириться с таким положением вещей. Нужно как можно скорее всё выяснить!

Гарри вскочил на ноги и подёргал за ручку двери:

— Дьявол! — сквозь стиснутые зубы выругался он. Конечно, было заперто: Луна неплохо его знала. Гарри начал хаотично соображать, где его трофейная палочка, и выругался ещё более непристойно, когда понял, что та осталась на кровати Луны вместе с сумочкой Гермионы. Гарри чуть не завыл в голос от отчаяния и ещё раз подёргал за ручку двери, на этот раз сильнее. Та, естественно, не поддалась. Гарри психанул и от души пнул отделяющую его от Гермионы преграду. Легче ему от этого не стало, так ещё и вдобавок заболела нога.

Просто так Гарри сдаваться не собирался. Он мог, наплевав на слова Гермионы, переместиться в комнату с помощью Кикимера.

На мгновение порадовавшись своей изобретательности, он уже было хотел позвать эльфа, но передумал. Жажда пробраться в комнату и выяснить у Гермионы, что же стряслось, тут же отступила, стоило ему вспомнить её безумный обречённый взгляд, адресованный ему. И как назло в ушах стояло эхо от её криков.

— Она не назвала меня по имени, она ни разу не назвала меня по имени, почему? — обречённо прошептал Гарри, косясь на ненавистную дверь и даже не подозревая, что сейчас за ней творится.

Последний раз ударив по ней кулаком, уже так, для отдушины, он опять уселся на пол рядом, уткнувшись лбом в согнутые колени. Ему не оставалось ничего другого, кроме как ждать.

* * *

Гарри не заметил, как забылся тревожным сном. Его кто-то осторожно потрепал за плечо. Проснувшись, Гарри разлепил глаза и тут же почувствовал, как сотни мелких игл вонзились в его тело, таким образом отзываясь на любое движение — от сна в неудобной позе тело затекло и сейчас отзывалось неприятной судорогой.

Не чувствуя конечностей, Гарри попытался их распрямить, перед глазами плясали круги. Более-менее придя в себя, он сфокусировал взгляд на Луне, которая его и разбудила. У него не было часов, и он не знал, сколько так промаялся под дверью, но по ощущениям был вечер или его начало.

— Как она? — хрипло спросил Гарри.

— Успокоилась, — в голосе Луны не было никаких эмоций, и выглядела она очень устало и измотано.

— А ты как?

— Я в порядке, Гарри. Пойдём на кухню. Нам нужно поговорить, да и ты, судя по всему, не двигался с этого места, тебе нужно покушать, — Луна протянула ему руку, чтобы помочь подняться на ноги. Он ухватился за её ладонь и поразился тому, какая она холодная.

— Луна, с тобой точно всё в порядке? — встав на ноги и пошатнувшись, обеспокоенно спросил Гарри. Ему ещё не хватало, чтобы с ней что-нибудь случилось.

— Я же сказала, Гарри, всё в порядке. Ничего такого, с чем бы я не справилась. Небольшое магическое истощение. Много колдовала с непривычки. Отдохну и восстановлюсь, — объясняла она, пока они спускались на кухню.

Обед, который можно было назвать ранним ужином, прошёл в молчании. Кикимер, который им готовил, тоже не проронил ни слова.

Гарри, когда увидел перед собой аппетитно пахнущую порцию жаркого, понял, насколько же он голоден и устал. Конечно, ел он не с аппетитом — после всего случившегося вряд ли бы в нём проснулся хоть какой-то аппетит, — а по принципу “надо есть, чтобы жить”.

Луна, видимо, не разделяла его взглядов и вяло ковырялась в своей порции, осилив едва ли половину, в то время как Гарри умял всё, что приготовил Кикимер.

Когда с едой было покончено, они ещё некоторое время посидели в тишине, пока собравшаяся с силами и мыслями Луна не заговорила.

— Гарри, — от того, как было сказано его имя, у него засосало под ложечкой. Он нутром чувствовал что-то нехорошее. Неспроста же Беллатрикс трансфигурировала штаны Гермионы в юбку. Это наводило Гарри на совсем скверные мысли. И то, как она реагировала на него самого, не вселяло в него никакой надежды на опровержение этих догадок.

Луна сидела, уткнувшись взглядом в стол, и боялась поднять на Гарри глаза.

— Она успокоилась практически сразу, но на всякий случай я дала ей умиротворяющего бальзама, во избежание рецидива.

— Ты поговорила с ней? Тебе удалось хоть что-то узнать? — голос Гарри дрогнул. Он боялся ответа на последний вопрос.

— Да, только не думаю, что Гермиона одобрила бы то, что я поделилась с тобой услышанным.

— Луна, прошу! — взмолился Гарри.

— Гарри, пообещай, что не будешь меня перебивать и после услышанного не пойдёшь совершать какие-нибудь глупости, — она наконец подняла на него взгляд, и это было так не похоже на привычную Луну. Она смотрела на него с такой болью и жалостью…

* * *

— Ну что ты, что ты, — закрыв за Гарри дверь, Луна тут же наложила на неё запечатывающее заклинание. Зная характер Гарри, это было нелишним. — Успокойся, — она поспешила к Гермионе. — Видишь, Гарри нет, он ушёл и больше не побеспокоит тебя, пока ты сама этого не захочешь.

Луна для поддержки взяла её руку в свою. Гермиона подняла на Луну свои заплаканные глаза, и у той по спине пробежал холодок. Вдогонку к запечатывающему заклинанию она ещё использовала заглушающие чары. То, что будет сказано сейчас в этой комнате, — явно не для ушей Гарри, который, скорее всего, беснуется под дверью.

— Неправда! Это неправда! Это не может быть правдой! — в исступлении шептала Гермиона, как будто не замечая ничего вокруг. — Он не мог, не мог! — захлёбываясь слезами, едва вымолвила она.

Луна растерялась. Она не знала, что делать, как подступиться, чтобы успокоить и как-то помочь Гермионе.

— Он не мог, это неправда! Гарри не мог меня изнасиловать! — прокричала та что есть мочи и, высвободив свою руку, повалилась на кровать, свернувшись в клубочек и уткнувшись лицом в колени.

Луна присела рядом с ней и начала успокаивающе поглаживать по спине. Она не знала, что сказать, а то, что только что прокричала Гермиона, вообще было для неё за гранью. С другой стороны, кровавое пятно на её нижнем белье наводило на определённые вопросы. И если всё же изнасилование — это правда, то сделал это явно не Гарри, а Беллатрикс, но каким образом?

Отбросив лишние рассуждения в сторону, Луна решила сосредоточиться на том, чтобы успокоить Гермиону. Немножко оклемается и, может, разъяснит ситуацию.

— Конечно не мог, это же Гарри. Ты его знаешь как облупленного, вы дружите больше пяти лет. Что за ерунду ты говоришь? — она очень старалась произносить это ровно и плавно, но было не так-то просто совладать с собственным голосом после таких-то откровений, но Луна старалась. — Он бы никогда так не поступил, слышишь? Успокойся, конечно это неправда, — продолжила она тем же тоном, не забывая успокаивающе поглаживать Гермиону по спине.

Продолжив в том же направлении, через пару минут Луна поняла, что её старания привели к результатам: Гермиона перестала содрогаться от рыданий, да и слёзы почти прекратились.

Луна ничего уже не говорила, только гладила Гермиону по спине.

Лица та не показывала, но вот всхлипы ей никак унять не удавалось. Луна сжалилась над мучающейся Гермионой.

— Тут есть умиротворяющий бальзам, — Луна встала на ноги и подошла к прикроватной тумбочке, на которой было несколько стеклянных колб, запечатанных восковыми пробками. Только сейчас она заметила на них знакомую печать аптеки Косого переулка.

Взяв одну из них и вытащив пробку, она протянула колбу Гермионе. Та, приняв сидячее положение, подняла на Луну покрасневшие и опухшие глаза и, взяв колбу, безропотно осушила её одним большим глотком.

Луна села обратно, и обе стали ждать, когда наконец подействует зелье.

Через несколько минут дыхание Гермионы выровнялось, всхлипы прекратились, и на лице вместо перепуганного выражения появилось спокойное.

— Спасибо, Луна. Это то, что было нужно, — протяжно вздохнув, поблагодарила Гермиона, расслаблено повалившись обратно на кровать.

Они посидели в тишине ещё некоторое время. И когда Луна уже было решила попросить Гермиону прояснить ситуацию, та заговорила сама.

— Как думаешь, все эти надписи удастся залечить? — Гермиона подняла левую руку, где под повязкой скрывалась одна из надписей, сделанных на её теле Беллатрикс.

— Не знаю, — Луна пожала плечами, удивляясь тому, что Гермиона заговорила совсем на отстранённую тему. — Очень на клеймо похоже. Даже бадьян не берёт.

— Клеймо? — невесело усмехнулась Гермиона. — Очень удачное сравнение. Я взаправду чувствую себя заклеймённым рабом, с которым можно делать всё что угодно.

— Гермиона, что ты такое говоришь? — ужаснулась Луна, видя, что та заявляет это на полном серьёзе. — Что они там с тобой сделали? Напугала же ты нас, особенно Гарри, — Луна вспомнила его, бледного, почти белого, обескураженного и растерянного. — Сначала я подумала, что ты так сорвалась из-за того, что вы угодили в плен по его вине, но после того, что ты тут недавно кричала, я уже в этом сомневаюсь.

При упоминании Гарри Гермиона на мгновение напряглась, глаза её забегали по комнате и наполнились страхом, но потом она всё же совладала с собой, спрятала в ладонях лицо и простонала:

— Мерлин, за что мне всё это?

— Не хочешь поделиться?

— Конечно, не хотелось бы, но мне понадобится твоя помощь, — Гермиона села.

— Помогу чем смогу, — кивнула Луна.

Гермиона оценивающе посмотрела на неё. Эта когтевранка всегда казалась ей странной, но ничего предосудительного Гермиона в этом не находила и, глядя на Джинни, быстро нашла общий язык с этой неординарной девушкой. Конечно, иногда её слова и даже поступки заставляли Гермиону порой спорить с ней до упора, но это было интересно, ведь в споре рождается истина. Некоторыми своими как будто вывернутыми наизнанку аргументами она просто ставила Гермиону в тупик, из которого выбраться получалось не сразу и не с первой попытки.

Но что было самое интересное — стоило только поближе познакомиться с ней, она сразу же располагала к себе. Гермиона всегда чувствовала, что Луне можно спокойно рассказать про своих тараканов и про свои скелеты в шкафу. Та не откажет помочь их приструнить, а для скелета в шкафу уже у себя найдёт лишнее местечко.

Гермиона понимала, что негоже благодарить вышестоящие абстрактные судьбоносные силы за то, что Луна просидела в подвале поместья Малфоев месяц с лишним, но не окажись её сейчас тут, она не знала, чтобы с ней тогда было бы. Ей нужна была помощь, но Гарри её оказать вряд ли бы смог. Вообще, если бы Луны не было рядом, Гермиона бы ещё долго истерила, и Гарри намучился бы с ней, в очередной раз виня себя во всех смертных грехах. В некоторых, конечно, стоило, но не во всех.

Нет, от части Гермиона понимала, что попались они из-за несдержанности Гарри, но тут уж точно не был виноват в том, что с ней творила Беллатрикс…

От размышлений Гермиону отвлекли непрошеные воспоминания, от которых её передёрнуло. Поморщившись, она чуть поёрзала в кровати, пытаясь отделаться от некомфортных ощущений, и поспешила вернуться к реальности, к тому же пауза уже затягивалась.

— Беллатрикс… использовала какое-то заклинание и лиш… лишила меня девственности, — запинаясь, еле выговорила Гермиона убитым голосом. Луна была морально готова к такому заявлению, но всё же ахнула и больше не проронила ни звука, слушая рассказ Гермионы дальше. — Круциатусы её, конечно, больнее, но те бьют по психике, а тут… Это не просто мерзко или гадко. Это отвратительно и унизительно. А под аккомпанемент довольного и в то же время безумного хохота ещё омерзительней, — Гермиону передёрнуло от отвращения. — Я не совсем поняла, что говорила Лестрейндж, не в том состоянии была, чтобы адекватно реагировать на реальность. Этим заклинанием раньше невест портили, чтобы сорвать свадьбу или помолвку. Как же, попортили невинную грязнокровочку, пустили ей кровь столь “оригинальным” способом, — с отвращением сказала Гермиона. И непонятно, кому именно это отвращение было адресовано.— Мне сейчас самой от себя противно. Так противно, что умереть хочется. Лучше бы Беллатрикс меня до смерти запытала или до беспамятства.

— Эй, а ну брось говорить ерунду, — Луна решила вмешаться в монолог Гермионы, но та так отчаянно и обречённо на неё посмотрела, что она не рискнула говорить что-то ещё.

— Ты не понимаешь, — отрицательно закачала головой Гермиона. — Знаешь, когда я Гарри увидела, то вообще не поняла, что это он. Что первым делом бросается в глаза в его внешности? Яркие зелёные глаза и непослушные чёрные волосы. Я как увидела, так у меня в голове как будто переключатель сработал, и весь тот кошмар перед глазами пронёсся. Я не знаю как, но Беллатрикс удалось создать ложное воспоминание у меня в голове.

— В смысле?

— Я отчётливо помню, как меня насилуют, Луна, — надломившимся голосом сказала Гермиона и, несмотря на выпитое зелье, заплакала, но не так, как до этого, а тихонько, чуть надрывно. — Не так давно мне пришлось поработать с собственными воспоминаниями. Если бы я не знала, что такое возможно, и сама структура воспоминания мне была бы незнакома, то я бы не сразу догадалась, что это подлог. Лица не разобрать, всё как-то смазано, мелькают только чёрные волосы и маниакальным блеском горят зелёные глаза.

— И ты решила…

— Да. Моё сознание само достроило предложенную ему ложную картинку. И этот некто превратился в Гарри.

— Так вот почему ты так на него отреагировала, — теперь для Луны ситуация начала потихоньку прояснятся, но вот открывшиеся подробности её пугали.

— Наваждение, конечно, прошло, и я поняла, что в комнате передо мной стоит Гарри, но и там, казалось, тоже был он, — Гермиона замолчала и посмотрела на Луну довольно тяжёлым взглядом, раздумывая, говорить или нет. — На несколько долгих, — начала она хрипло, как будто едва могла совладать с собственным голосом, — на несколько мучительных секунд я действительно была уверена… я поверила, что это он меня из… — в очередной раз выговорить это слово она уже не смогла. Не хватило сил. Луна обняла Гермиону, а та уткнулась ей в плечо.

Они просидели так несколько минут, пока Гермиона вновь не успокоилась и не заговорила, не поднимая на Луну взгляда, уткнувшись ей куда-то в плечо.

— Я как будто распалась на две части. Одна была тут, в комнате, истошно вопила и истерила, а другая вновь…

— Ты знаешь, что он… — Луна попыталась успокоить и вразумить Гермиону, но та резко перебила её.

— Знаю! — она выпрямилась и обожгла Луну решительным взглядом. — Прекрасно знаю и осознаю, что всё это — ложь. Но при виде него я… — запал у неё быстро кончился, и она быстро сникла. Вновь повисла пауза, после которой Гермиона заговорила абсолютно безэмоциональным голосом. — Не знаю, как эта ненормальная смогла провернуть подобное, и знать не хочу. Я хочу всё это забыть, как страшный сон! — под конец отчаянно воскликнула Гермиона, с надеждой посмотрев на Луну. — Ты мне поможешь? — столько боли и мольбы было в этом голосе, что Луна сама чуть не расплакалась, хотя и так после услышанного у неё глаза были на мокром месте.

— Обливиэйт?

— Да! — фанатично воскликнула Гермиона, радуясь тому, что её поняли с первого раза.

— А он подействует на магически созданное воспоминание? — даже в таком разговоре Луна оставалась когтевранкой.

— Не знаю, — опешила Гермиона. Видимо, о таком она не подумала, — но попробовать стоит! — несмотря на ситуацию и практически стоявшие в глазах слёзы, Луна улыбнулась одними уголками губ, потому то последняя фраза Гермионы прозвучала очень по-гриффиндорски. — Даже если не получится, — Гермиона продолжила свои рассуждения, — я хочу забыть, что я могла вообразить, что тот некто, которого мне в голову засунула Лестрейндж, Гарри. Это намного хуже Круциатусов и других пыток Беллатрикс, — едва слышно прошептала Гермиона, просяще смотря на Луну. Та медленно кивнула и взяла палочку.

— Ничего не обещаю, — кончиком палочки она указала прямо на Гермиону.

— Просто сделай это, — смиренно сказала она, прекрасно понимая, что ничего может не получиться.

— Хорошо, — Луна сосредоточилась. — Обливиэйт!