Навсегда (гет)

Апрель пролетел быстро и незаметно, и наконец в Хогвартс пришел май, жаркий и ласковый, еще на шаг приблизив итоговые экзамены. Студенты начали больше проводить время за книгами, повторяя пройденные за год темы, будто пытались надышаться перед смертью.

Лили Эванс никогда с учебой проблем не испытывала, однако тоже теперь днями и ночами корпела над уроками. Она настырно пыталась сосредоточиться исключительно на занятиях и СОВ, да вот только с самого начала мая на неё начали падать всё новые проблемы, задачи, решения, и жизнь казалась чертовски сложной.

— Я слышать этого не хочу, Сев! — горячо произнесла Лили, упрямо шагая по людному коридору в Большой зал. — Просто не хочу! Понятно? Не хочу!

Северус, не отставая от своей рыжеволосой подруги, тяжело вздохнул. Его черные глаза потемнели от гнева, щеки покрылись красными пятнами.

— А если я тебе докажу? — спросил он с вызовом.— Если я докажу, что твой любимый Люпин опасный и ужасный? Каждый месяц он…

Тут Лили не выдержала. Она остановилась, подождала, пока галдящие когтевранки благополучно пройдут мимо, и жестко воззрилась на Северуса. На языке крутилось много слов, но она выдала только то, что звучало не слишком откровенно и подозрительно.

— Мне не нужно ничего доказывать. Точка, Сев! Я знаю, что ты думаешь, и меня это ни капли не волнует. Люпин хороший парень, и он ничего такого мне не сделает…

— Это ты сейчас так говоришь! А вот когда правду узнаешь! — зло сощурил глаза Северус.

Не скрывая раздражения, Лили резко развернулась и быстро двинулась по коридору. Сев увязался следом и снова завёл свою шарманку о Люпине.

Уже не первую неделю он втирал ей о Римусе. «Он зверь! Причем в прямом смысле!», «Он опасен!» Лили уже осточертело слышать подобные фразы, но она не знала, как тактично остановить Северуса. Он определенно всё понимал — или хотя бы догадывался, — и она внушала себе, что он просто хочет уберечь её, защитить, помочь. Однако его мнительность и слишком большая тяга к этой теме уже начали выводить её из себя.

— Я докажу тебе! Докажу! — опять заявил Северус, и Лили, не сбавляя шага, мрачно на него взглянула.

— Ладно. Делай что хочешь, — сказала она с некоторой жесткостью, надеясь, что Сев поймёт: тут их дискуссия должна подойти к концу.

Но он не понял и продолжил плеваться ядом:

— А твои Мародёры его покрывают! Они тоже не такие хорошие! А ты за ними хвостом ходишь!

Лили выдавила из себя нервный смешок и посмотрела на него, приподняв бровь.

— Я не хожу за ними хвостом. Это они за мной таскаются…

Мародёры не то чтобы очень таскались за Лили, но в последнее время она начала замечать, что они стали слишком часто слоняться поблизости её скромной персоны. Чем обусловлено такое внимание, она не знала, но подобное общество не очень радовало Мэри, которая всё еще не простила Блэку расставания, а вот Лили, к собственному шоку, реагировала вполне терпимо. Парни постоянно шутили, рассказывали какую-то чепуху, забавные истории. Римус, как всегда, вежливый и обходительный, журил Сириуса за неприличные шутки, Питер с обожанием таращился на Поттера, который особенно старательно преследовал Лили.

Однажды Лили с удивлением обнаружила, что Мародёры пусть и ленивые, взбалмошные и несносные, но очень веселые и жизнерадостные. Возможно, ей, собранной, тихой и прилежной девочке, не хватало именно таких друзей. Однако друзьями Мародёров она не считала и не собиралась, кроме Римуса, конечно. Он-то давно стал её другом.

— И этот Поттер! — презрительно шипел Северус, прожигая черными глазами Лили. От такого ненавистного взгляда ей стало немного дурно. — Ох этот Поттер! Он на тебя… а ты на него… Да он…

Лили опять остановилась, на сей раз посмотрев на Северуса со злостью.

— Слушай, Сев. Мне эти Мародёры, если хочешь знать, даром не нужны! Уж прости, что мне невольно приходится с ними видеться, ведь мы случайно попали на один факультет, живем в одной башне, а еще ходим на одни и те же уроки!

Снейп будто не ожидал такого бурного монолога — он удивленно вытаращил на Лили глаза. Через секунд пять плечи его расслабленно опустились, со щек спал румянец, и он весьма спокойно произнес:

— Ладно, я понял.

Остальной путь они прошли без разговоров. Северус что-то бубнил и сопел себе под нос, а Лили старалась не замечать его. Она прикидывала, как аккуратно, чтобы никто лишний не услышал, сообщить Римусу о том, что Северус задумал совершить что-то такое обличающее его «мохнатую» натуру. Недолго поразмышляв, она решила, что просто отведет Рема в безлюдное место и обо всём поведает. Если Северус сказал, что докажет, значит, он это сделает. Что только будет, если в свет просочится новость, что Римус Люпин, студент пятого курса из Гриффиндора, оборотень…

Возле дверей Большого зала Северус вручил Лили её сумку и книги, которые благородно таскал от самого портрета Полной Дамы, и они вместе вошли внутрь. Сев сразу, даже не взглянув на прощание на Лили и никак не показав, что они вообще знакомы, отделился и присоединился к Эйвери за столом Слизерина. Мальсибер отсутствовал. Даже странно — обычно эта троица везде шатается вместе.

С неприязнью Лили подумала, что эти паршивые Эйвери и Мальсибер полностью оккупировали Северуса, еще дальше отделив их друг от друга. Отчасти в разлуке виновата и сама Лили, но её друзья, по крайней мере, не были такими отвратительными, как Эйвери и Мальсибер. Она считала, что эти мальчишки не самая удачная компания для Сева, а он сам этого то ли не понимал, то ли не брал в учёт, то ли ему было совершенно всё равно, что его друзья гады каких еще надо поискать.

Проводив Северуса печальным вздохом, Лили сделала пару шагов к столу Гриффиндора и остановилась как вкопанная, заметив, как Джеймс Поттер, сидевший за книгами в кругу других гриффиндорцев, быстро отвел от неё прищуренный взгляд. Снова не в восторге, что она появилась с Северусом. Эта догадка отчего-то заставила Лили улыбнуться, но она тут же взяла себя в руки.

— Всем привет! — весело сказала она, грохая книги на стол и присаживаясь возле Поттера, который с чрезвычайным упоением списывал что-то со страниц учебника. Сириус и Питер сидели, задумчиво уткнувшись в книги, а Римуса не было, что немного расстроило Лили.

— Здравствуй, Эванс, — не отрываясь от просмотра конспектов, почтительно поздоровалась Доркас, будто они не виделись пятнадцать минут назад.

Лили поначалу удивило, что Доркас, как всегда, не собачится с Блэком — они сидели крайне далеко и спокойно и в упор не замечали друг друга. Обычно стоит только им встретиться, как начинается ругань, взаимные оскорбления, громкие заявления, лишь палочки в дело не идут. А не ругались эти двое только потому, что рядом был Джеймс, который считал Доркас своим другом. Как и всех своих друзей, он защищал её от всего, даже от импульсивного Сириуса.

Лили уже не в первый раз с остервенением отметила, что Доркас стала больше времени проводить с Поттером, после того как вступила в гриффиндорскую сборную по квиддичу. Этот факт её несколько коробил — теперь Доркас проводила больше времени с мальчишками, чем с ней.

— Какими судьбами? — с улыбкой осведомился Джеймс, оторвавшись от писанины и взглянув на Лили.

— Как и вы, решила домашнее сделать.

— Тут полнейший порожняк, — мрачно сообщил Сириус. Волосы у него были так растрепанны, будто он уже не раз предпринимал попытки сорвать скальп голыми руками. Снова изучает ненавистную травологию, поняла Лили.

— Ага, — удрученно согласился Питер, читавший историю магии и списывавший даты в тетрадь. В его водянистых глазках безнадеги было больше, чем у заключенных Азкабана.

— Не то слово, — поддакнул Джеймс, вымученно улыбнулся и обратил взгляд на книгу.

Лили раскрыла учебник по нумерологии, попыталась вникнуть в строчки, но через минут пять поняла, что сегодняшний разговор с Северусом совершенно не дает ей покоя. От волнения в голову ничего не лезло.

— Слушай, — сказала Лили тихо, и чтобы привлечь внимание Поттера, которого полностью засосало чтение, ткнула его локтем в плечо. — А где Римус?

— Он… плохо себя чувствует, — уклончиво ответил он, не отрываясь от книги.

Лили за лунным календарем не следила, но поняла, почему Рем плохо себя чувствует — скоро полнолуние. А значит, Северус устроит слежку или придумает еще что похуже, чтобы доказать ей правду. Надо предупредить Мародёров.

— Эй, Поттер, — снова позвала Лили, кинув быстрый взгляд на Доркас. Ей лучше не слышать лишних слов.

— Ну что опять, Эванс? — с притворной раздраженностью буркнул Джеймс, косо взглянув на неё. — Я тут, знаешь ли, пытаюсь втолкнуть себе в мозг то, что абсолютно вталкиваться не хочет!

— Сознание того, что ты полный идиот? — предположил без особого интереса Сириус, и Питер негромко хихикнул.

— Ха-ха, Бродяга, ты просто юморист высшего уровня, — ответил Джеймс, исподлобья глядя на приятеля. — Зельеварение! Черт бы его побрал!

— Так давай помогу! — предложила Лили.

Джеймс уставился на неё с подозрением, будто не мог поверить, что она снизошла до него с таким предложением. Лили действительно никогда прежде не вмешивалась в его учебный процесс, но почему бы ему не помочь? Что тут такого?

— Ну попытайся, — угрюмо кивнул Джеймс и подвинул книгу к Лили. — Вот, задача, чтоб её!

Лили прочитала условие задачи и широко улыбнулась.

— Так это же просто!

— Тебе легко говорить, Эванс, — недовольно протянул Сириус, рассерженно глядя на Лили, как будто именно она была корнем всех проблем. — Ты очень умная, а вот Сохатый — дуб-дубом!

— Ну, я бы прямо так не выразился, — проговорил Джеймс, непринужденно улыбаясь, и Лили еле сдержала смешок. — Я просто терпеть не могу зельеварение! На следующий год пошлю его в тартарары!

Доркас серьезно воззрилась на Поттера, отвлекшись от чтения.

— О нет, приятель, не получится, — категорично покачала она головой. — Ты же хочешь мракоборцем стать, а зельеварение, увы, там требуется, так что…

Разглядывая красивое лицо подруги, Лили едва ли не с горечью подумала, что Доркас путалась с Поттером всего лишь два месяца, а уже знала его планы на будущее. Какие еще она знает о нем подробности? «Впрочем, мне всё равно!» — твердо решила Лили, сосредотачиваясь на задачке.

— Ой, забыл! — с досадой хлопнул себя по лицу Джеймс. — Я уже было подумал — свобода!

— А вот я избавлюсь от зельеварения! Ура! — ликующе вскрикнул Сириус. На него зашипели девчонки из Когтеврана с соседнего стола, и под хихиканье Питера он в ответ показал им кулак.

Лили откашлялась, чтобы привлечь внимание Поттера. Чинно выпрямившись, он тут же с неподдельным интересом взглянул на неё.

— Так вот, чтобы правильно приготовить Умиротворяющий бальзам нужно…

Она сделала паузу и, подняв брови, выразительно взглянула на Поттера, надеясь, что он всё-таки сам сможет ответить. Но он молчал и лишь как-то странно смотрел на неё. Его притягательные карие глаза застыли, на лице не было обыденной хитроватой улыбочки или еще что-то такого веселого, он был совершенно спокоен. Лили почувствовала, что краснеет.

— Ну? — спросила она, стеснительно заправляя выбившийся локон за ухо.

— Не знаю, — неторопливо покачал головой Джеймс. — Не могу… сосредоточиться… Черт! Ты только больше меня отвлекаешь!

С силой выдернув из рук Лили книгу, он кинул её на стол и уткнулся носом в желтые страницы, вцепившись во взъерошенные волосы. Лили, не совсем понимая, что проблема именно в ней, произнесла:

— Ну ты глаза закрой, уши или…

— Или иди выпусти пар, перед тем как поедать Эванс глазами, — как бы между прочим сказал Сириус, с поддельным увлечением листая книгу.

Питер и Доркас не смогли сдержать громких смешков, Лили же, не поняв всю суть хохмы Блэка, лишь скованно улыбнулась, а Джеймс прыснул и швырнул в Сириуса книгу со словами:

— Закрой рот, чертов остряк!

— Значит так, — поучительно заговорила Лили, глядя на Поттера, который, снова заполучив назад свою книгу, выискивал нужную страницу. — Решение такое: чтобы правильно приготовить Умиротворяющий бальзам необходимо добавлять ингредиенты в строго определенном порядке и строго определенных количествах. Помешивать состав необходимо определенное количество раз — сначала по часовом стрелке, потом против. От правильно приготовленного зелья должен исходить легкий серебристый пар.

— Браво, Эванс, — оценила Доркас, и Лили, довольно улыбаясь, чуть склонила голову в поклоне.

— Стараюсь.

— Учись, Сохатый! — хохотнул Сириус, забавно гримасничая.

— Как ты всё это запоминаешь? — изумленно вопросил Джеймс. — Такие тонкости невозможно запомнить! А этот состав: лунный камень, черемица… Что это вообще?

Лили усмехнулась и сказала:

— Запомнить можно всё, если стараться. А ты, Поттер, не стараешься, потому что ты несносный, неусидчивый и гиперактивный.

— Что есть, то есть, — ответил Джеймс таким величественным и гордым тоном, будто Лили сделала ему комплимент.

Следующий час Лили как на иглах сидела, пытаясь с головой окунуться в мир чисел. Её отвлекал то Поттер, кидавший на неё озорные взгляды и «случайно» дергавший за волосы, то собственные мысли, тревожные и волнующие, то Сириус, который каждую минуту травил совершенно глупые, неуместные шутки. Потом Доркас, захлопнув книгу, сказала, что собирается в гостиную, и позвала с собой Лили, но та отказалась, сообщив, что хочет провести время с мальчишками. Блэк и Поттер, услышав эти слова, переглянулись и ухмыльнулись — не часто Лили оставалась с Мародёрами наедине.

Когда Доркас скрылась за дверью, Лили склонилась ближе к столу и произнесла:

— Мне надо кое-что сказать вам, ребята.

— Я догадываюсь, что ты хочешь сказать, Эванс! Ах ты маленькая проказница! — игриво изогнул брови Сириус. Джеймс потянулся через стол и, смеясь, хлопнул его книгой по голове.

— Сильнее бей! — посоветовал Питер и неуклюже уклонился от подзатыльника Сириуса.

«Идиоты!» — подумала Лили, унимая веселую улыбку.

— Это касается Римуса. И Снейпа.

Беззаботная обстановка, окружавшая Мародёров, моментально растворилась. Парни многозначительно переглянулись и посмотрели на Лили.

— Что именно ты хочешь сказать? — серьезно спросил Сириус.

— Я закладываю своего друга Сева лишь потому, что волнуюсь о Римусе, — начала издалека Лили, скорее утешая себя, чем сообщая что-то существенное. — Он ничего такого плохого не хочет…

— О Нюнчике твоём будем говорить? — с презрением поинтересовался Поттер, сдвинув брови.

— Не называй его так, — выдохнула Лили, устало прикрывая глаза. — Уф, ладно.

Она быстро оглянулась через плечо, убедилась, что Северус не следит, и поспешно сказала:

— Будьте осторожны во время этого полнолуния. Держите ухо востро, смотрите, чтобы Северус не следил за вами. Он определенно что-то знает и задался целью доказать мне, что Рем не тот, за кого себя выдает.

Мальчики некоторое время мрачно отмалчивались, внимательно уставившись на Лили. Потом Джеймс сложил руки на груди и с неприязнью скривился, проворчав под нос что-то о гадких сопливых уродах, что не дают спокойно жить, а Питер зло нацелился глазами на стол слизеринцев.

— Значит, правды захотел… — прошептал Сириус, барабаня пальцами по столу. Глаза его превратились в злобные щелки. — Ладно. Он у меня попляшет.

— Нет! — тут же воскликнула Лили. — Предупреждаю вас всех: если с Северусом что-то случится, я вас придушу, клянусь! Попытайтесь как-то деликатно… отвести его от этой темы, объясните ему спокойно, чтобы он не лез в чужие дела.

— Что же ты сама этого не делаешь? — глумливо поинтересовался Поттер.

Лили, совсем не ожидавшая от него настолько резкого тона, опешила на секунду.

— Я пыталась, — честно призналась она, — но он до безумия желает доказать мне, что Рем не стоит моего внимания. Наверняка, он пытается предостеречь меня и защитить…

— Ты как будто хвастаешься своим славным и благородным дружком, — холодно отозвался Поттер и отвернулся от Лили, словно разочаровавшись в ней.

Такая реакция распалила гнев внутри Лили. Она еле подавила желание убить Поттера прямо здесь и сейчас. Можно подумать, ей нельзя дружить с Северусом! Можно подумать, что он имеет право так открыто презирать их дружеские узы!

— Слушай, — глубоко вздохнув, жестко произнесла она и схватила Джеймса за руку. Тот, однако, взбешенно отмахнулся и стиснул кулаки. — Я волнуюсь и за него, и за Римуса тоже. Я не знаю, что у Северуса в голове, только ли мне он хочет доказать, что Рем обо… Вдруг он хочет доказать это всей школе? Представляете, что будет?

Сириус хмуро посмотрел на Лили и кивнул:

— Представляем. Еще как. Этот жук только и хочет, что разоблачить Рема и показать, какие мы плохие. А ведь мы очаровашки, черт возьми!

Питер согласно закивал, робко поглядывая на Лили.

— Он много раз следил за нами во время полнолуния, рыскал рядом. Мы даже… — парень осекся, уловив предупреждение во взглядах друзей.

— Сделайте что-нибудь! — быстро выпалила Лили, взволнованно оглядывая Мародёров. — Я тоже еще раз попытаюсь его вразумить. И пообещайте мне, что Сев не пострадает.

Питер и Сириус переглянулись с таким видом, будто Лили сморозила большую глупость. Она поняла, что просить такое у них нет смысла, и перевела взгляд на Джеймса, который ревностно рассматривал стены. Он-то должен её послушать. Она почему-то была уверена, что он выполнит её просьбу.

— Пожалуйста, пообещай мне, Поттер, что Северус, что бы ни случилось, не пострадает. Если что-то произойдет, хоть малейшая оплошность, я сотру тебя и твоих друзей в порошок. Ты уже видел меня в гневе, так что не заставляй меня снова делать это.

Поттер тяжело вздохнул и, всё еще не глядя на Лили, нетерпеливо выдал:

— Ладно! Ладно же…

— Не могу понять, Эванс, — сузив глаза и приподняв бровь, сказал Сириус. — На чьей ты стороне? Вроде и Лунатика хочешь защитить, и Нюнчика своего оберегаешь…

Лили шустро поднялась на ноги, закинула в сумку книги и, чувствуя на себе испытывающий взгляд Поттера, сказала:

— Я только на своей стороне. Была и буду.

* * *

Когда полная гнетущих дум Лили зашла через портретный проем в гостиную Гриффиндора, ей в глаза бросилась рыдающая Мэри, которую окружила взволнованная толпа. Она тут же подлетела к подруге, растолкав гриффиндорцев на пути.

— Что случилось? — спросила она, и ребята начали наперебой рассказывать. — Не все разом!

Том Вуд, сжимавший маленькую Мэри в объятиях, хмуро сообщил:

— Мальсибер, тот, из Слизерина, пытался с помощью заклятия задушить её.

У Лили на мгновенье потемнело в глазах, а руки невольно сжались в кулаки.

Мальсибер, лучший друг Северуса. Вот почему его не было в зале, он решил заняться своим любимым делом — помучить студентов. И такое он и Эйвери совершали довольно часто: чуть ли не каждый день они доводили до слез девочек и мальчишек. Причина для них всегда была одна — грязная кровь.

Иногда в этом балагане участвовал и Снейп. Лили слышала и видела воочию, как однажды он, Мальсибер и Эйвери подвесили вверх тормашками паренька из Когтеврана под дружное «Грязнокровка!» Однако Сев начал отнекиваться, мотать головой, твердить, что он не такой, когда Лили завела разговор об этом случае. Северус принимался оправдывать своих друзей, защищать их, чуть ли не надевал на их головы нимбы. И Лили ему наивно верила, но больше такого не повторится. При следующей встрече она обязательно потолкует и со Снейпом, и с его лучшими дружками.

Кипя от злости, Лили опустилась на колени перед креслом, где устроились Мэри и Вуд, и взяла подругу за руку. Мэри била крупная дрожь, Том бережно гладил её по макушке, нашептывая что-то успокаивающее.

— Эй, Мэрс, — позвала Лили, но Мэри, уткнувшись в плечо Тома, никак не отреагировала, икая и давясь от слез. — Ты сказала об этом МакГонагалл?

— Нет, — ответил Гидеон Пруэтт, появившись за креслом несчастной Мэри. Его лицо, обычно добродушное и дружелюбное, перекосилось от гнева. — Но это сделаем мы — Доркас пошла за МакГонагалл.

— Мэри, не плачь, — зашептала Лили. — Успокойся. Ты сможешь рассказать МакГонагалл, что произошло?

Мэри пролепетала что-то непонятное и лишь сильнее обняла Вуда. Тот тяжело вздохнул, уткнувшись подбородком в её макушку, и посмотрел на Лили.

— Он использовал на ней удушающее заклинание лишь только потому, что она… из семьи маглов.

— Он назвал её грязнокровкой! — произнес жестко Фабиан Пруэтт. Он был необычайно зол и стоял мрачной глыбой возле Гидеона, до хруста стиснув кулаки. — Грязнокровкой! Чертов уродец! Да я его!..

— Успокойся, — строго сказала Лили. — Давайте все успокоимся, хорошо? С этим будет разбираться Дамблдор…

— Предлагаешь просто так смотреть на то, как эти уроды обижают детей, потому что они родились от маглов? — перебил младший Пруэтт возмущенным тоном. — Сама не знаешь, как к этому отнесется Дамблдор? Я ничего такого не говорю, он классный малый, но слишком добродушный…

Гидеон грозно посмотрел на братишку:

— Замолчи, Фабиан! Мы ничего не сможем сделать…

— Сможем! Мы можем пресечь это прямо здесь и сейчас! — разгорячившись, яростно вскричал Фабиан. Ребята, внимательно наблюдавшие за ним, зашептались. — Среди нас есть один из них! Так ведь? Трэверс, друг мой!

Все взгляды обратились на худого паренька, который сидел за столом в самом углу гостиной. Он явно не ожидал, что на него свалится столько внимания, поэтому вжался в стул, силясь слиться с ним. Лили его прекрасно знала. Пол Трэверс, в этом году покинувший гриффиндорскую сборную по квиддичу, предпочтя якшаться с теми, кто называл себя слугами Того-Кого-Нельзя-Называть.

— Ты… — потемнев от бешенства, зарычал Фабиан, и нескольким старшим ребятам пришлось схватить его под руки и оттащить подальше.

Но не только младший Пруэтт хотел надавать этому предателю тумаков. Обстановка начала накаляться.

Лили не отрывала взгляда от побледневшего Трэверса. Она много раз видела его с теми, кто расхаживал по школе, говоря о величии Того-Кого-Нельзя-Называть, но почему-то не обращала особого внимания, предполагая, что он рано или поздно одумается. Он же гриффиндорец! Он не должен быть таким… Однако Трэверс не одумался, да и не собирался. Он, скорее всего, не виноват в том, что случилось с Мэри, но сейчас Лили совсем не хотелось видеть его физиономию.

— Тебе лучше уйти, — громко сказала она Трэверсу, перебивая голосящих гриффиндорцев. — И в твоих интересах избегать всех, кто не любит… твою новую компанию.

Парень тут же поднялся и исчез за портретом, а Лили вздохнула, печально поглядев на Мэри.

Споры продолжались. Кто-то предлагал намять бока «этим гадким Пожирателям», кто-то пожаловаться родителям, кто-то оставить всё как есть, ведь это чистой воды фарс и скоро всё само собой рассосется. Лили не знала, с кем согласиться, кого послушать. Честно говоря, ей было страшно. Пожирателей становилось всё больше, а маглорожденных волшебников — меньше. Она и сама родилась в семье маглов, но за себя она ничуть не боялась. Она переживала за таких волшебников, как Мэри, — маленьких и испуганных, нуждающихся в поддержке и защите.

— Мэри, — попыталась Лили расшевелить подругу, но безуспешно — она всё плакала и плакала, обнимая Вуда. Сердце Лили чуть на части не разорвалось. — То, что сделал Мальсибер, ужасно, и это ему просто так с рук не сойдет. Он просто глупый необразованный кретин, который не понимает, что чистота крови не показатель силы и мощи. Это вообще ничего не значит, главное душа, главное внутренние качества.

— Ты права, Лили, — улыбнулся Гидеон, сменив наконец гнев на милость. — Неважно кто ты — маглорожденный или чистокровный волшебник, — главное то, кого ты собой представляешь на самом деле. Мы все равны!

От этих слов у Лили вроде как поднялся боевой дух. Жаль, что Пожиратели смерти и Волан-де-Морт тоже не могут понять: чистота крови не имеет никакого значения, это не главное, что нужно видеть в волшебнике. Неужели «грязная» магловская кровь может быть хуже лживости, предательства, алчности? Неужели нечистая кровь хуже того, что совершает Темный Лорд? Он убивает маглорожденных волшебников, он заставляет чистокровных перейти на его сторону, а если они не соглашаются — карает смертью. Что может быть хуже невинных смертей?

Через несколько минут в гостиную твердой походкой вошла декан факультета профессор МакГонагалл. Ничего не сказав и лишь оглядев студентов строгим взглядом, она тут же взяла Мэри под руки и повела её к директору. Лили и Доркас, услышав от декана запрет на сопровождение подруги, отправились к себе в комнату.

Лили рухнула на кровать, упорно подавляя слезы. Мир волшебников, такой красивый, сказочный, волшебный, окружавший её вот уже пять лет, начал меняться. Из рук начало ускользать то, что она хотела иметь до старости. Она еще так много намеревалась сделать. Но вдруг у неё не останется на это времени? Вдруг она станет следующей грязнокровкой, которая будет убита?

Доркас, будто почувствовав уныние Лили, опустилась на её кровать и с непривычной ласковостью заговорила:

— Эй, Лил. В итоге всё будет хорошо, ладно? Скоро это закончится, и уже никто не будет переживать насчет чистоты крови. Не думай об этом, пока ты в Хогвартсе, ты в безопасности. А уж школу закончишь — и всё пройдет!

Лили подумала, что Доркас легко говорить, — она-то чистокровная! Ей не нужно слышать это гадкое «грязнокровка», не надо бояться расправы. Но всё-таки подруга права: всё будет хорошо. Может, не сейчас и не потом, и не в ближайшее время, и не скоро, но хорошо.

Лили нашла в себе силы взглянуть на Доркас и улыбнуться ей, широко, хоть и неискренне.

— Всё будет хорошо, — согласилась она дрогнувшим голосом.

* * *

Небо над Хогвартсом было безупречным: прозрачное, блестящее, чистое и удивительно голубого оттенка. Лили, Доркас и Мэри, лежа на расстеленных мантиях поверх зеленой травы, безмолвно наблюдали за этой красотой, наслаждаясь ослепительным солнцем и свежим, сладким воздухом. Оживший после зимы двор был полон звуков: младшие курсы играли в веселые игры, девушки и юноши, премило беседуя, весело смеялись.

— Эх, как же хорошо! — с улыбкой протянула Мэри. После того происшествия с Мальсибером прошло два дня, и она снова была собой: веселой, улыбчивой и восхищенной.

— Да, прекрасно, — согласилась Лили, щурясь от шаловливых лучей солнца.

Она чувствовала себя невероятно счастливой. Как здорово, что просто солнце, свежий воздух и подруги могут так обрадовать и наполнить сердце надеждой. Лили казалось, что ей ничего больше не нужно, кроме этих составляющих маленького счастья.

— О чём вы думаете? — спросила она.

— Я думаю, что скоро станет невыносимо жарко и мы не сможем больше вот так спокойно отдохнуть во дворе — зажаримся, как отбивные, — ответила Доркас, сияя улыбкой.

— А я думаю, что наши волосы так красиво лежат и выглядят как флаг: черный, рыжий и белый. Гениально! — воодушевленно воскликнула Мэри. Её белоснежная кожа блестела под яркими лучами солнца, отчего она казалась прозрачной и сказочной, словно фея. — Флаг страны, где живут три очаровательные красотки!

Лили и Доркас не удержались и залились хохотом.

— Что? — спросила Мэри. — Правда, мы как на подбор с вами: одна такая раковая брюнетка, злющая и любящая только себя и снитч…

— Я злющая? — возмутилась Доркас, сердито поглядев на Мэри. — Я само очарование! И, к твоему сведению, кроме себя и снитча, я еще люблю папу, сестру и учиться!

Лили усмехнулась и ущипнула подругу за живот:

— Но всё равно себя обожаешь больше всех!

— Вторая, — увлеченно продолжила Мэри, — рыжеволосая бестия, которая сводить с ума всех парней и всех парней отшивает.

Теперь настал момент возмущаться Лили. Она недовольно вытаращилась на Мэри, намереваясь спорить, но всё-таки благоразумно промолчала. Она решила, что никогда никого не сводила с ума и не отшивала — это всё, конечно, ложь, — но переубеждать в этом Мэри не стоит, иначе она начнет доказывать обратное, да еще с таким рвением, что ей невольно поверишь.

— Как же ты себя назовешь? — с напускной заинтересованностью спросила Лили, чтобы отвести от себя внимание.

Мэри хитро улыбнулась и поиграла бровями.

— Очаровательная блондинка, которая нравится абсолютно всем парням!

— И это еще я самовлюбленная, — с упреком произнесла Доркас, и девочки захохотали.

Вдруг Мэри резко села, вытянув шею, а потом тихо охнула и вновь упала на спину.

— К нам идет Джеймс! Как я выгляжу? — выпалила она на одном дыхании.

— Что? — отчего-то испугалась Лили, хотела было сесть, но так как подруги не шелохнулись, тоже не стала этого делать. Сердце гулко зашевелилось в груди.

Мэри быстро разгладила юбку, волосы и состроила на лице томное выражение.

— Ну где он там? — Она была серьезно нацелена на сердце Поттера, и Лили, говоря начистоту, это злило. Как можно быть такой ветреной и непостоянной?!

— Эй, девочки, как дела? — раздался голос Поттера, а потом над Лили повисла его улыбчивая физиономия.

— Лучше всех! — откликнулась счастливо Мэри, обольстительно улыбаясь, но Джеймс взглянул на неё лишь рывком. Взгляд его был прикован к Лили, и ей вдруг показалось, что солнце начало жарить еще сильнее.

— Зачем пожаловал, Джеймс? — дружелюбно поинтересовалась Доркас, но и на свою подругу Поттер не обратил внимания.

Осторожно, будто боясь лишний раз прикоснуться к Лили, он аккуратно подхватил пальцами её рыжий локон, небрежно струящийся на воздухе. Мэри подавила смешок, а Доркас, снисходительно улыбаясь, закатила глаза. Лили же не знала, как реагировать и что сказать. В один момент ей захотелось накричать на заносчивого Поттера, но она передумала, точно не зная, почему.

— Уже сегодня, — произнес Джеймс, робко улыбаясь, и Лили сразу его поняла. — Гляди в оба за ним.

— Ладно. Спасибо, что предупредил.

— Ну, мы же типа друзья.

— Мы не друзья, — тут же сказала Лили.

Поттер встал и взлохматил волосы, как ни в чем не бывало улыбаясь.

— Именно поэтому я сказал «типа». Еще увидимся, дамы!

Только когда Поттер ушел, Лили глубоко вздохнула, радуясь, что он быстро смылся, и заметила, как на неё пялится Мэри. Глаза сощурены, на губах играет хитрая улыбочка, брови игриво изогнуты — не иначе как подозревает что-то. Чувствуя, как щеки залились румянцем, Лили лишь легонько хлопнула Мэри по лбу и засмеялась.

— Что у вас там за секреты, а? — начала нападение Мэри. — Неужто…

— Нет! Нет-нет-нет! — тут же затараторила Лили, принимая сидячее положение. На секунду она замолчала, решив, что слишком упрямо отнекивается и это может показаться подозрительным. — Просто… Даже не знаю, как сказать…

— Говори как есть, — предложила Доркас. Даже она улыбалась такой улыбкой, которая заставила Лили удариться в краску сильнее.

— «Я без ума от Поттера! — запищала тонким голоском Мэри, кокетливо накручивая светлый локон на палец. — У него просто очаровательные серые глаза…»

— У него карие глаза, — не смогла сдержать себя Лили.

Доркас и Мэри заговорщицки переглянулись и протянули дружное «поня-я-я-ятно», а Лили чуть не взорвалась со стыда. С одной стороны тут ничего такого — просто сообщила о цветовой гамме радужки глаз этого несносного Поттера, а с другой стороны — проявила исключительные познания, будто была крайне заинтересована в этой теме.

«Уж лучше пусть думает об этом, чем добиваются правды» — подумала Лили, смущенно потупив взгляд.

— Перестань краснеть, Лил! — сказала Мэри, умиленно хихикая, и кончиками пальцев дотронулась до её горячей щеки. — Ты постоянно краснеешь. Это немного разоблачает твои чувства…

— Всё дело в капиллярах… — сумничала Доркас, но Мэри тут же её перебила, продолжая прожигать Лили проницательным взглядом.

— Брось! Что тут такого, а? Признай, Поттер тебе нравится!

— Нет, — категорично замотала головой Лили, скривившись от напряжения. Ей вдруг очень сильно захотелось исчезнуть. — Нет и нет. Нет еще раз.

Улыбаясь одними уголками губ, Мэри сузила свои зеленые глаза, и Лили показалось, что она всё понимает. Мэри как будто чувствует, что на самом деле у Лили что-то такое было к Поттеру. Но не симпатия! По крайней мере в этом она себя отчаянно убеждала последние несколько недель.

— А вот ты ему нравишься, — заявила Доркас неожиданно, словно холодной водой окатила.

— Откуда ты знаешь? — жадно спросила Мэри.

Доркас закатила глаза, будто посчитав подруг большими глупышками оттого, что они не видели столь очевидных вещей, и назидательно принялась перечислять:

— Во-первых, ты сама, Мэрс, говорила, что это и так понятно.

— Говорила! — с чувством собственного превосходства воскликнула Мэри.

— А во-вторых, он сам мне сказал.

Тут удивилась не только Мэри, но и Лили. Девочки недоуменно переглянулись и уставились на Доркас, требуя незамедлительного ответа. Лили до безумия хотелось узнать, почему это вдруг Поттер вздумал откровенничать с Доркас. Они, конечно, очень хорошо подружились, но неужто до такой степени, что могут делиться сокровенными вещами?

Доркас и бровью не повела, совершенно спокойно пояснив:

— Он правда мне сам сказал. Не прямо открытым текстом, конечно, но думаю, я верно его поняла.

— Ничего себе, — вымолвила Мэри и в упор уставилась на Лили, ожидая от неё реакции.

Лили была совершенно сбита с толку и в течение минуты молчала, опустив глаза на колени и краснея со стыда.

— Не может быть, — наконец прошептала она, неловко заправив локон за ухо.

Лили казалось, что это полный абсурд, — она нравится Поттеру. Она. Нравится. Да ещё и Поттеру! Ну, может, что-то такое и было на самом деле, и она что-то подобное подозревала, да и Мэри что-то похожее говорила, но Лили принимала всё это за ложь и даже за издевку. Как так можно?!

Вдруг Лили вспомнила ту записку, испещренную её именем, которую Вилди украла у Поттера. Сверху донизу, везде «Лили», «Лили», «Эванс», «Эванс». Не просто так же он это писал, не оттого, что у Лили замечательное имя и звучная фамилия. Теперь эта частичка встала в ряд вместе с болтовней Мэри, которая чуть ли не каждый день твердила о симпатии Поттера, странным поведением Джеймса, который с каким-то рвением таскался за Лили, и словами Доркас. Всё сложилось в идеальную мозаику, и Лили, ужаснувшись, решила, что симпатия этого надменного Поттера ей совсем не нужна, потому что ей неловко, неуютно, страшно, смущение так и давит, а еще для неё это всё в новинку.

— А что это вдруг он так искренен с тобой? — с обидой спросила Мэри, чтобы, видимо, скрасить тишину и неловкость, которую источала заалевшая Лили.

— Потому что мы давние друзья, — невозмутимо ответила Доркас, наконец перестав буравить Лили сосредоточенным взглядом. — Скажу по секрету: наши отцы вместе работают в мракоборческом центре и дружат, и мы с Поттером давно в детстве, еще до Хогвартса, дружили.

— Правда? — неподдельно заинтересовалась Мэри.

Доркас кивнула:

— Да. Ну а потом мне подарили книги, а ему — метлу. Тут наши пути разошлись, и мы друг о друге позабыли. Да и не вспомнили бы, если бы я не припомнила случай, как однажды какой-то мальчишка в глубоком детстве засадил мне камнем по голове.

— И этот мальчик был… Джеймс?

— Ну да. Как оказалось, он случайно это сделал, но я до сих пор сомневаюсь, — заулыбалась Доркас.

Мэри восторженно захлопала в ладоши:

— Как здорово! Поразительная история! Эй, Лил, ты слышала?

Лили не слышала, находясь в глубокой задумчивости. Миллион мыслей кружилось в голове, не давая сконцентрироваться на чем-то одном. Значит, она нравится Поттеру… Эта новость печалить её? Нет. Злит? Не то чтобы очень. Выводит из себя? Нет. Так что же? Лили просто не знала, как теперь себя вести. Никогда прежде она с подобным явлением не сталкивалась и чувствовала растерянность. Что теперь делать? Как жить с этим? Кажется, в книгах об этом не пишут, а жаль.

— Эй, Эванс! — вцепившись Лили в плечи, Мэри хорошенько встряхнула её, чтобы вывести из оцепенения. — Перестань уже мусолить эту тему в своей рыжеволосой головушке! Да, ты нравишься Поттеру! Разве это не было очевидно?

— Это его проблемы, нравлюсь я ему или нет, — отозвалась Лили, отважившись взглянуть на подруг. Сердце у неё раскатисто стучало в груди, а щеки до сих пор огнем горели. — Мне он абсолютно безразличен. И я больше не хочу ни говорить, ни слышать об этом.

— Ладно, — на удивление быстро согласилась Мэри, снова откидываясь на спину и закрывая глаза. — Всё равно он тебя сграбастает. Ты и так уже попалась.

— Что? — возмутилась Лили, недовольно вытаращив глаза на Мэри.

Та в ответ лишь торжествующе захохотала.

— Да-да! По тебе видно! Ты так на него смотришь!

— Как это я на него смотрю? — требовательно спросила Лили, действительно рассчитывая на ответ, чтобы больше не наступать на те же грабли, но тут вмешалась Доркас.

— Пошлите, скоро начнется урок, — сказала она, потянув подруг за руки. — Оставим эту тему в покое.

* * *

Лили как могла отвлекала Северуса весь этот день. После уроков она подловила его у класса и, не обращая внимания на недовольный взгляд Мэри, потащила в библиотеку, где они просидели до самого вчера, пока мадам Пинс силой не выгнала их. Потом они гуляли по замку, мирно болтая на отвлеченные темы, будто и не ссорились на днях по поводу Римуса. Лили надеялась, что Сев забыл свою назойливую идею доказать, что Рем опасный и ужасный.

Когда замок опустел и все ученики попрятались по гостиным и комнатам, Лили и Снейп поднялись к портрету Полной Дамы. Филч уже начал свои вылазки, проверяя коридоры и подлавливая студентов, поэтому им приходилось расставаться, что Лили не очень хотелось делать.

Ей вдруг стало совестно: она не хочет расходиться с Северусом не из-за того, что с ним приятно проводить время, а лишь потому, что он может наворотить дел без неё.

— Спокойной ночи,— улыбнулась Лили, не отпуская холодную руку Северуса.

Тот улыбнулся поджатыми губами, будто Лили ему уже надоела и он не прочь поскорее отделаться от неё.

— Сладких снов, Лили. Иди.

Лили не шевельнулась.

— Слушай, Сев, — неуверенно начала она и быстро взглянула через плечо на портрет Полной Дамы. Та с ненатуральным интересом гляделась в зеркальце, ощупывая пухлые щеки, но на самом деле подслушивала их разговор.

Лили боялась не столько Даму, сколько тех, кто мог появиться из гостиной. Например, Поттер, только завидев Северуса, обязательно попытается пульнуть в него каким-нибудь заклятием, а Лили обожжет презрительным взглядом, даже несмотря на то, что сам просил её следить за Снейпом. А вдруг Римус раньше времени решит покинуть замок, и тут — оп! — Северус прямо перед носом.

— Помнишь то, о чем мы говорили? Про Люпина и… — сказала Лили, и Северус, потупив взгляд, кивнул. — Забудь, ладно? Ты мне дорог, и мне никто не нужен, кроме тебя. И если ты захочешь, я больше не буду с ним дружить.

От такой неприкрытой лжи Лили чуть не разрыдалась, раскрасневшись до кончиков ушей. Она совсем не хотела порывать дружбы с Римусом и не собиралась этого делать. Однако правда всё же прозвучала в её фразе: Северус был дорог Лили.

— Ты правда это сделаешь? — с глубочайшей надеждой спросил Сев, и она кивнула.

— Да.

— Ладно.

— Ладно, — согласилась Лили и, неловко заправив локон за ухо, добавила: — Пообещай, что ты не будешь делать глупостей. Пообещай, что ничего мне доказывать не станешь. Я и так тебе верю. Пообещай, что ты не предашь мою веру в тебя.

— Обещаю. Иди спать, Лили... — торопливо ответил Северус, снова улыбнулся сжатыми губами и кивнул в сторону Полной Дамы.

— Ладно, — повторила Лили, но Северус уже не слышал — он быстро заспешил вниз по лестнице. — Ладно же! — пробормотала она, невольно повторив слова и тон Поттера, и, обернувшись к Полной Даме, назвала пароль.

В Общей гостиной никого не было. Кресла и столы пустовали, и лишь одиноко в камине потрескивает огонь, слабо освещая комнату желтоватым свечением. Лили опустилась в ближайшее кресло, собираясь дождаться Мародёров, — нужно снова предупредить их быть осторожными сегодня. За окнами уже спустились сумерки, небо заволокли черные тучи, за которыми пряталась полная луна.

Лили просидела в гостиной долго. Она отчаянно боролась со сном, но в конце концов статичное сидение в одной позе и бесцельное разглядывание огня сделали своё дело — налившиеся свинцом веки опустились. Лили показалось, что она проспала минут пять, не больше. Однако когда кто-то коснулся её плеча, аккуратно, едва заметно, вырывая из сна, она, встрепенувшись и резко открыв глаза, заметила, что облака за окнами разошлись и в кромешной ночи вовсю сияет полная луна.

— Эй, Эванс, — позвал знакомый голос, и Лили, быстро моргая, оглянулась: перед ней сидел Поттер и смотрел на неё с легкой улыбкой, будто его забавляло её сонное выражение лица.

Какая-то скованность — возможно, из-за неожиданного сна — охватила всё тело Лили.

— Где Рем? — заспанным голосом спросила она, пытаясь вжаться в кресло, чтобы оказаться дальше от Поттера.

Он как будто заметил эти неуклюжие движения и попытался скрыть улыбку, сжав губы.

— Они с Сириусом уже ушли. Мы с Питером сейчас пойдем следом.

— А почему Блэк пошел с ним, а вы нет? — сонливость всё еще не уходила из голоса Лили, а голова до сих пор была затуманена внезапным сном.

— Так надо, — ответил Джеймс. — Бродяга следит, чтобы Лунатик не сорвался раньше времени и благополучно дошел до Гремучей ивы.

Лили внимательно всмотрелась в лицо Поттера, пытаясь сложить два плюс два.

— Зачем ему нужна Гремучая ива?

Джеймс сузил глаза, лукаво улыбнулся и, потянувшись, заправил выбившуюся прядь Лили за ухо. Впрочем, она не ручалась, что всё произошло именно так, — она буквально спала на ходу. Может, ей и Поттер снится, может, и его хваленая симпатия, и слова Доркас ей приснились. Ей ужасно захотелось, чтобы так и было.

— Всё тебе надо знать, Эванс! — усмехнулся Поттер. — Лучше иди-ка ты спать. Я бы сыграл роль благородного парня и отнес бы тебя в комнату, потому что ты и так вырубаешься, но не думаю, что лестница смилостивиться и ступеньки не исчезнут из-под ног.

Лили подумала недолго, встала на ноги и едва не упала, споткнувшись обо что-то несуществующее, но Поттер подхватил её за руки. Движения его были аккуратными и осторожными, можно подумать, ему неприятно дотрагиваться до неё.

— Аккуратней, — настоятельно порекомендовал Поттер и, старательно подавляя веселую улыбку, повел Лили к лестнице. — Впервые вижу тебя такой вялой. Я думал, что наш неунывающий староста никогда не впадает в такую заторможенность.

— Просто я так вымоталась сегодня, — рассеянно призналась Лили, стараясь не отключиться прямо на руках Джеймса.

— Почему же?

— Пыталась отвлечь Северуса.

— О да! Его общество угнетает!

— Не думаю, что мне удалось переубедить его хоть в чем-то, — сказала Лили и устало приложила ладонь ко лбу.

— Не беда, — небрежно улыбнулся Джеймс. — Может, мы зря волнуемся и твой Нюниус и правда не хочет сделать ничего плохого.

— Не называй его так, — без особого рвения произнесла Лили и, зевая, неустойчиво зашагала по лестнице. — Будь осторожен, Поттер, — добавила она, не оборачиваясь, уверенная, что Джеймс всё еще у подножия лестницы, смотрит на неё, а на его губах эта дурацкая озорная улыбка.