Навсегда (гет)

Солнце над детской площадкой нежилось в пушистых белых облаках. Птицы пели свои прекрасные песни, деревья мягко трепетали на ласковом теплом ветру, а дети беззаботно резвились, катаясь на каруселях и копошась в песочницах. Медленно раскачиваясь на своих любимых качелях, Лили думала о том, что именно на этой площадке пять лет назад она встретила Снейпа. Эти воспоминания жгли нутро, но, видимо, он оставил слишком большой след в её жизни, раз она не могла перестать вспоминать тот день. Тогда тоже было так жарко, она так же качалась на качелях, а потом появился он, Северус. Вылетел из кустов, испугал Петунью, назвал Лили волшебницей... Да, давно это было.

Снейп на площадке не появлялся и в кустах больше не сидел. Всё же надеясь его увидеть, Лили уже в течение двух недель каждый день приходила на площадку, но его так и не было. Не то чтобы она так уж очень хотела встретиться с ним, но она скучала по нему, хотя в этом было тяжело и стыдно признаваться. Еще в Хогсмиде она поставила точку, очень твёрдую и жесткую, но ей казалось, что ещё не всё между ними закончено.

Через час другой дети начали покидать площадку. Кого-то забирали мамочки, волнуясь, что их чада получат солнечный удар, кто-то убегал домой сам, чтобы перекусить. Вскоре площадка опустела, и Лили осталась наедине со своим унынием, которое преследовало её вот уже две недели каникул. Жаль, что рядом нет подруг, нет Римуса, нет Джеймса… Уж он-то смог бы развеселить её. Ему каким-то невероятным образом удавалось делать это лучше всех.

Лили, невольно сильнее стиснув пальцами горячие цепи качелей, смутилась: с каких это пор она о нем думает? Может, потому, что в последние учебные дни он, как никто другой, смог поддержать её? Потому что он не такой уж и плохой? А сделала ли она правильный выбор, бросив Снейпа и отдав предпочтение Джеймсу?

Так, стоп! Лили с силой заставила себя размышлять о чем-нибудь другом, но только не о Снейпе и не о Поттере. Оба вызывали слишком противоречивые чувства, а кое-кто даже ножом по сердцу резал. Эти двое начали слишком много появляться в её в жизни и мыслях. Пора бы отвлечься от них, а лучше забыть навсегда.

Лили просидела в окружении спокойных звуков природы недолго. Вдруг раздались веселые голоса и громкий смех. Она вскинула голову и увидела группу подростков, которые подходили к площадке. Они явно не намеревались покататься на качелях и шли для абсолютно других целей. Ей показалось, что они заинтересовались именно её персоной. И это действительно оказалось так.

Ребята перебрались через ограду и двинулись прямо к Лили. Учась в Хогвартсе, она несколько отдалилась от своих сверстников-маглов и теперь точно не знала, что от них ожидать. Судя по всему, ребята были примерно её возраста, все на гоноре, отец назвал бы их шпаной. Три высокие девушки, расфуфыренные и деловые, и четверо мальчишек, пафосно заложившие руки в карманы, важные и крутые.

Не прекращая весело хохотать, группа остановилась перед качелями, где сидела Лили. Она постаралась стереть с лица волнение и состроить спокойствие. Безумно захотелось, чтобы они ушли. Одиночество помогло бы расставить мысли по порядку, разобраться во всем. Но, по всей видимости, молодежь уходить не собиралась.

Из толпы вышел высокий темноволосый парень с очень гордым и самодовольным видом. Скорее всего, он был главарем банды. У Лили в памяти что-то смутно шевельнулось: она вроде бы видела где-то это длинноносое лицо с россыпью веснушек.

— Слушай, — сказал парень под глупое хихиканье девчонок за спиной, — а ты не слишком взрослая для подобных мест?

— Тебя это волнует? — приподняла бровь Лили, стараясь не быть слишком враждебной. Парень ей отчего-то не нравился. Было в нем что-то неприятно трогающее за душу.

— Да нет, просто интересно, — ухмыльнулся парень. — Ты слишком взрослая для детских площадок.

Ребята за его спиной залились громким смехом, будто он выдал чрезвычайно острую шутку. Лили так не показалось.

— Я сама буду решать, для каких мест я слишком взрослая.

Парни протянули дружный длинный возглас, который можно было принять и за одобрительный, и за недовольный, а девочки скривились. Видно, Лили перегнула палку, впрочем, совестно или страшно ей не было. Они первые начали, раз уж на то пошло.

— Какая хорошенькая и дерзкая! — хихикнул мальчишка с круглым полным лицом.

Главарь согласно закивал, не отрывая от Лили внимательного взгляда. На его губах появилась улыбка, глаза какого-то неопределенного цвета прищурились.

— Я видел тебя раньше?

— Может быть, — безразлично ответила Лили.

Парень помолчал, а потом спросил:

—Ты случайно не Лили Эванс?

Ребята зашептались, с интересом посмотрев на неё.

— Что за Лили?

— Та, что жила когда-то на Цветочной улице?

— Её сестра Петунья в этом году школу закончила.

— Точно! Они совсем не похожи!

— Мы знакомы? — настороженно спросила Лили у парня.

Тот широко улыбнулся, блеснув ровными зубами.

— Еще бы! Я Лоренс Флин, помнишь?

Лили в раздумье сощурила глаза. Что еще за Лоренс Флин, она, честно говоря, не помнила. До Хогвартса она дружила со многими ребятами, но после нескольких лет учебы потеряла с ними связь и начисто стерла из памяти. Но что-то было знакомое в этом парне. Может, он просто смахивал на одного такого же самодовольного кретина?

— Нет, прости, не помню.

— Не судьба! — рассмеялся толстый мальчик, треснув Флина по плечу.

— Да ладно тебе, Эванс, — улыбнулся тот. — Я вот помню не только тебя, но и того мальчишку, с которым ты таскалась.

— Что за мальчишка? — спросила низенькая светловолосая девочка с маленькими поросячьими глазками, прятавшая за спиной своих высоких подруг.

— Как его там… Снейп!

У Лили неприятно кольнуло в груди. Она вдруг вспомнила тот день. Тогда она заступилась за Снейпа, маленького одиннадцатилетнего мальчика, которого обижал этот самый Флин. Денек был серым и мрачным, Снейп замкнутым и тихим, Флин шаловливым и наглым, а она веселой, жизнерадостной и доверчивой. Подумать только, это было пять лет назад. Они были совсем еще детьми, чистыми, невинными, без всяких предрассудков, чужих навязанных мнений. Как же много воды утекло, как же много изменилось.

— Да, точно, — отозвалась Лили, скользнув по лицу Флина презрительным взглядом. И как она могла забыть этого хулигана, который частенько мучил Снейпа? — Лоренс Флин. Мальчик, который обижал слабых и топтал клумбы на площадке.

Ребята покатились со смеху, а Лоренс засиял широкой белозубой улыбкой.

— Я исправился!

— Ну конечно! — хихикнул толстый мальчишка.

— Ты, получается, сестренка Петуньи Эванс? — прерывая всеобщий смех, спросила красивая девушка с черными прямыми волосами. Чем-то она походила на Доркас. Однако Доркас, конечно же, гораздо красивее, но такая же гордая, самоуверенная и с тяжелым пронизывающим взглядом.

— Получается, да, — ответила Лили.

Девушка дернула плечами, скривив лицо в отвращении.

— Она говорила, что ты учишься в спецшколе для законченных преступников. Так ли это?

Лили от возмущения неспокойно задышала. Неужто зависть Петуньи была настолько черной, что она так гадко врала? Это уже перебор, она перешла все границы. За две недели девочки словом не перебросилась, старательно избегая друг друга, и Лили решила, что вот, момента настал — сегодня она проведет с Петуньей воспитательную беседу. С неё достаточно.

— Может быть, — буркнула Лили, чувствуя на себе внимательные взгляды парней и девчонок. Их явно заинтересовала её несуществующая криминальная жизнь.

— Ты не выглядишь как преступница, — сказал с обольстительной улыбкой Лоренс, и черноволосая девушка за его спиной закатила глаза и сложила руки на груди. — Ты вся такая нежная…

— И милая! — закивал пухлый мальчик.

— Ну спасибо, — безразлично отреагировала на комплименты Лили и поднялась на ноги. Ребята посторонились. — Рада была повидаться, Лоренс. До встречи.

— Ты уходишь? — спросила девочка с поросячьими глазками, и Лили кивнула, принужденно улыбнувшись.

— Может, с нами погуляешь? — выпалил Лоренс, и черноволосая девушка открыла рот, чтобы возмутиться, но её перебил толстый мальчик.

— Да-да! Идем с нами! — заразительно улыбаясь, произнес он.

Честно говоря, Лили совсем не хотелось с ними связываться, но тут она вспомнила слова папы. Сегодня утром он советовала «не киснуть» и найти компанию на лето. Родители видели, в каком апатичном и вялом состоянии находилась Лили, и думали, что это из-за расставания с друзьями из школы. Лили так и не отважилась рассказать им правду. Она не сказала, что Снейп обошелся с ней не самым лучшим образом, тем самым расстроив привычный порядок души. Зачем тревожить маму и папу по таким пустякам? Может, они порадуется, если она расскажет им, что подружилась с местными ребятами, перестанут озабоченно на неё поглядывать и мучить расспросами.

— Ну, если вы не против, — согласилась Лили с не особым рвением.

— Не против! — широко улыбнулся Лоренс. — Знаешь, молодежь сейчас не торчит на детских площадках. Она тусуется в парках. Туда и пойдем.

— Я весьма горжусь своим незнанием, где тусуется молодежь, — отозвалась Лили, и девочка с глазами поросенка посмотрела на неё чуть ли не с обожанием, а пухлый мальчик весело пропел:

— Какая ты забавная!

— Давайте еще корону ей на голову нацепим, — сварливо буркнула девушка с черными волосами.

Лили невольно скривилась от её злобного взгляда. Они вряд ли найдут общий язык. Лоренс подошел к недовольной девушке, которая ревностно откидывала с плеч черные пряди, и по-хозяйски приобнял её за плечо.

— Это Элиса, очень милая по вторникам. К сожалению, сегодня воскресенье. Тот толстяк — Джим, это Терри, — указал Лоренс на девочку-свинку, — Дин, Карен…

Лили моментально забыла, как кого зовут, и ей стало немного стыдно за это. Всю дорогу до парка она молчала, терпя настырные взгляды Лоренса. Он рассыпался в шутках, хихикал над друзьями, рассказывал какие-то истории. Его друзья громко хохотали, ничуть не стесняясь прохожих, толкались, горланили громкие песни. Лили поначалу стеснялась и чувствовала себя не в своей тарелке, но потом прониклась этой легкой, небрежной атмосферой. Когда они устроились в парке на лавочках, она позволила себе расслабиться, начала участвовать в дискуссиях и даже рассказала забавную историю, произошедшую в Хогвартсе, разумеется, переделав её на магловский лад.

Казалось, Лили влилась в группу и никого своим присутствием не смущала, разве только Элису, миловидное лицо которой исказила гримаса ненависти и отвращения. Она редко говорила и постоянно косилась на Лоренса, который не отлипал от Лили. Лили, позабыв обо всех тревогах, не замечала ни Лоренса, который, мягко говоря, вызывал у неё не самые приятные чувства, ни Элису. Отец был прав: надо было найти компанию, чтобы забыться. За две недели одиночества она и правда замкнулась в себе и превратилась в унылую неживую массу.

Ребята просидели в парке до позднего вечера. Мальчишки и одна девчонка закурили, пуская завитушки дыма в воздух. Предложили и Лили, но она категорически отказалась, и толстяк Джим с хихиканьем назвал ей слишком правильной — преступницы такими не бывают. Терри начала с восхищением расспрашивать Лили о школе, о любимой музыкальной группе, о любимой книге и авторе. Она так быстро забрасывала Лили вопросами, что та даже не успевала толком подумать и говорила первое, что попадалось в голову. Такое внимание её несколько смущало.

— А парень у тебя есть? — поинтересовался мальчик, которого звали Дин, игриво взглянув на Лили.

— Эм… — заколебалась она, чувствуя на себе сосредоточенный взгляд Лоренса. — Нет.

— А был?

— Это уже личная тема, — отрезала Лили, и Джим весело хихикнул.

— Да есть у неё парень! То патлатое чудовище! Снейп!

Все захохотали. Даже Элиса, сохранявшая равнодушное спокойствие, едко осклабилась. А Лили напряглась, отрывисто задышав и стиснув кулаки. Всё спокойствие и безмятежность как рукой сняло. Всё же никто и ничто не заставить её забыть Снейпа — слишком многое он оставил.

— Он тоже в другой школе учится, так ведь? — сказал Дин, обращаясь ко всем. — Я видел его в том году летом. Такой урод. Ну, с внешней точки зрения, — быстро добавил он, видимо, заметив, как у Лили опасно блеснули глаза.

— Я слышала, что он учится в специальной школе для умственно отсталых, — самодовольно выговорила Элиса, откинув с плеч волосы. — Вы, Лили, с ним настоящая парочка — преступница и больной.

Девочки встретились взглядами. Лили попыталась изобразить безразличие, но злость так и рвалась наружу. Да, они определенно не найдут общий язык.

Джим укоризненно цокнул, а Терри мстительно поглядела на Элису.

— Что ты такое говоришь? — возмутилась она.

— Мы с ним давно не общаемся, — поспешила оправдаться Лили. — Я его уже несколько лет не видела. — И она почти поверила в эти слова.

Джим и Дин поспешили сменить тему. Наполняя воздух сигаретным дымом, ребята заговорили о планах на лето. Темнота начала сгущаться, зажглись фонари, стало холоднее. Лили зябко поежилась, обняв себя за плечи. Лоренс это заметил, снял с себя легкую ветровку и накинул на её плечи. Элиса чуть не лопнула от злости. Фонари описали её покрасневшее лицо и презрительно сжавшиеся губы.

Ближе к полуночи молодежь потянулась по домам, договорившись встретиться завтра на этом же месте. Лили, к своему удивлению, не хотела расставаться с интересной компанией, поэтому очень даже сердечно со всеми попрощалась (даже с Элизой) и пообещала прийти завтра еще раз. Джим тут же пообещал, что зайдет за ней, — он жил недалеко от дома Эвансов.

— Можно тебя проводить? — с улыбкой спросил Лоренс.

— Пошли, — согласилась Лили, чтобы позлить надменную Элису, которая схватила Дина за руку и припустила с ним прочь во весь дух.

Лили и Лоренс шли по Цветочной улице, освещенной лучами фонарей, молча. Коукворт погрузился в сон, и только изредка тявкала собачонка в чьем-то дворе. На небе плавал серп луны, искрились звезды, мягкий ветерок что-то нашептывал. Лили, к стыду своему, еще никогда не гуляла по родному городу, овеянному ночной красотой, и была заворожена этой картиной. Снова все проблемы отступили, растворившись в мягком ночном мареве. Вот бы эта легкость осталась с ней навсегда!

— Ты не похожа на преступницу, — заговорил Лоренс, нарушая ночную красоту. Лили вообще забыла о его существовании и с трудом сконцентрировала на нем внимание. — Что ты такое совершила?

— Прости, Лоренс, но это не твоё дело, — холодно откликнулась Лили. — Не будем об этом.

— Ладно, не будем, — кивнул он и широко улыбнулся — ровные зубы блеснули под светом фонарей. — Может, погуляем днем? До встречи с ребятами?

По самодовольно сиявшему лицу Лили поняла, что на отказ он не рассчитывает. Должно быть, за ним часто таскались девчонки, и он привык делать такие предложения безо всякого смущения. Его детская непосредственность и заносчивость, которые Лили помнила, сменились взрослой самоуверенностью и высоким самомнением. А она эти черты абсолютно ненавидела. Отчего-то Лоренс начал еще больше напоминать ей Джеймса Поттера, которому она привыкла отказывать, что бы он ни предложил.

— Я буду занята, прости.

— В следующий раз, — сказал Лоренс. В голосе его было много убеждения.

— Может быть, — ответила Лили и обрадовалась, увидев крышу своего дома. Она было чуть не побежала к нему, но удержала себя, вспомнив о хороших манерах. — До встречи, Лоренс.

— Ага, — широко осклабился тот. — До встречи.

Отдав Лоренсу куртку, Лили развернулась и поспешила домой. Свет в окнах не горел, только на крыльце сияла лампочка, заботливо оставленная мамой. Родители и Тунья спали. Чтобы не нарушать их покой, Лили постаралась максимально тихо открыть дверь, зайти внутрь и разуться. Потом она неслышно пошла по лестнице в свою комнату и рухнула на кровать. На душе было тихо и мирно. Всё-таки веселая компания хорошо встряхивает, но Лили этого было недостаточно. Вот бы рядом были друзья из Хогвартса! Вот бы Северус был рядом!

* * *

Утром семья Эвансов собралась за завтраком. Мистер Эванс весело сообщил, что всю неделю в городе продержится жара, и миссис Эванс огорчилась, что цветы в саду совсем сгорят. Лили с радостью поддерживала с родителями беседу, а Петунья отмалчивалась, не в настроении болтать. Она все переживала о вступительных экзаменах, которые ей предстояло сдавать через неделю. Он серьезно намеревалась отучиться на секретаря.

— Как погуляла вчера, дорогая? — спросил мистер Эванс, взглянув на Лили.

— Отлично, — улыбнулась она. — Встретила Лоренса Флина.

— Кого-кого? — не поняла миссис Эванс.

— Лоренс Флин, — повторила Лили, и отец оживленно закивал.

— Хороший парень.

— Мне так не показалось, — честно оценила Лили, отодвигая опустевшую тарелку. — Он ничуть не изменился — всё такой же невыносимый хулиган.

— Он был с друзьями? — заинтересованно спросила мама. — Дин Свифт? Терри Мэдсон?

— Эм, да, — наморщила лоб Лили, вспоминая имена новых знакомых. — А что?

Отец весело подмигнул, расправляя свежую газету.

— Ничего, родная. Они славные, я разрешаю, можешь дружить с ними. Кажется, они уже подействовали на тебя хорошо — сегодня ты произнесла слов больше, чем за все две недели.

— Извините, если заставила вас волноваться, — улыбнулась Лили, радуясь блеску отцовских глаз.

Она унаследовала его глаза, такие же ярко-зеленые, живые и полные добра. Ей же достался и цвет его волос, темно-рыжий, как медь. Только теперь рыжая голова папы были занята легкой сединой, но его лицо и глаза всё так же были полны энергии и оптимистичности.

— Как дела у Северуса? — спросила миссис Эванс вдруг, и Лили едва не захлебнулась чаем.

— Я не знаю. Мы с ним больше не дружим, — нехотя призналась она, ощущая, как нервно забилось в груди сердце.

Миссис Эванс посмотрела на неё с озабоченностью, а Тунья оторвалась от созерцания пространства и тоже взглянула на Лили. Шея её самодовольно вытянулась, а губы дрогнули в улыбке. Очевидно, она чувствовала превосходство, ведь оказалась права, сказав когда-то, что ничем хорошим дружба Лили и Снейпа не кончится. Так оно и случилось, Петунья как в воду глядела.

Отец нахмурился и почти скомкал газету в руках.

— Почему? — резко спросил он.

Потупив взгляд, Лили быстро закачала головой:

— Да так, мелочи. Просто у него появились новые друзья и новые увлечения. В общем, мы с ним решили, что нам не по пути.

— Это из-за него ты теперь всегда молчишь, сидишь в своей комнате и ничего нам не рассказываешь?

— Нет, — соврала Лили, не имея сил взглянуть отцу в глаза. — Я просто… переживаю насчет экзаменов. Скоро должны прийти результаты…

Мама прижала ладонь ко лбу и печально выдохнула:

— Я так и знала! Знала, что так и будет!

Лили вскинула голову на мать.

— Всё в порядке!

— Но вы так хорошо дружили!

— Это ерунда, мам. Правда, это уже не имеет значения. У меня есть другие друзья, лучше его, которые не поступят так, как он.

— Если ты ведешь себя так уныло из-за него, я его из-под земли достану, — погрозил отец.

— Всё хорошо, пап, — спокойно ответила Лили, стараясь не выйти из себя. — Я с этим справилась. Еще немного времени, побольше свежего воздуха, больше прогулок с новыми знакомыми — и всё забудется окончательно.

Никто ничего в ответ не сказал, поэтому Лили с неспокойной душой отправилась в свою комнату, надеясь, что они больше никогда не будут поднимать эту тему. В комнате она погладила спящую в клетке Вилди, взяла со стола письмо от Доркас, которое получила вчера, легла на кровать и перечитала его.

«В общем, мы с Блэком решили, что больше никогда не будем разговаривать, — писала подруга непривычным косым почерком, будто очень переживала, когда марко выводила эти строки. — Я пообещала, что придушу его, если он ко мне приблизится хоть на шаг.

Через две недели мы с родителями собираемся посетить Поттеров. Я очень старалась отказаться от этого мероприятия, потому что Джеймс писал мне, что у Сириуса случились какие-то проблемы в семье и теперь он гостит у него. Вот только отец поклялся, что отберет у меня все книги, если я не отправлюсь с ними, так что выбора у меня нет. Если хочешь, могу передать что-нибудь Джеймсу. Я знаю, ты этого хочешь…

Да-да! Я видела, как на платформе вы мило прощались и даже обнялись! И не говори, что такого не было! Мэри уже придумала, как назвать ваших будущих детей…»

Оторвавшись от письма, Лили улыбнулась, чувствуя и неловкость, и смущение, и трепетную радость одновременно. В последний день она действительно обняла Джеймса, но только лишь потому, что чуть не разрыдалась, увидев Снейпа и еще пребольно ударившись ногой о чей-то чемодан. Физические и эмоциональные терзания едва не вызвали слезы, но тут перед ней образовался Джеймс. Он развеселил её обещанием, что на следующий год будет таскаться за ней еще настырнее и упорнее, если она вздумает сейчас расклеиться. Лили моментально взяла себя в руки и в конце концов позволила обнять себя, хотя эти объятия ей требовались гораздо больше, чем ему.

Недолго подумав, Лили села за стол и принялась писать ответ. Поведав о совершенно унылом лете и о новых интересных знакомых, она, стараясь сдерживать улыбку, которая отчего-то так и лезла на губы, написала:

«Постарайся не прикончить Сириуса, когда будешь у Поттеров. Он, конечно, круглый идиот, но без него будет скучно — он веселый! Джеймсу про меня даже не напоминай, но можешь передать, что он по-прежнему заносчивый выскочка и ничего не изменилось. По правде говоря, он сильно мне помог, но это мало что меняет».

Дописав, Лили разбудила Вилди и отправила её в путь. Вилди только юркнула в окно, когда в дверь постучались.

— Лили, — донесся голос мамы. — К тебе пришли, родная. Твои новые знакомые, Джим и Терри.

— Иду, — отозвалась Лили, выскакивая из комнаты.

Мама встретила её с улыбкой, бережно поправила ей волосы и поцеловала в лоб.

— Вернись к обеду, родная.

— Ладно.

— Как хорошо, что ты снова ты.

Когда Лили вышла к ребятам, они встретили её радостными возгласами. Задыхаясь от восторга, Терри прощебетала, что видела, как мимо пролетела маленькая серая сова. Лили облегченно выдохнула, радуясь, что Терри не поняла, что Вилди вылетела из её окна.

Весело переговариваясь, они отправились на озеро, где просидели часа два, пытаясь ловить рыбу, но клев не шел. Раздосадованный безрыбьем, Джим предложил сходить на заброшенные заводы, но Терри отказалась, заявив, что заводы сейчас реконструируют.

— Снова будут работать, — выдохнула она с большой горечью в голосе. Её водянистые поросячьи глазки наполнились слезами. — Папа сказал, что природа в Коукворте умрет из-за заводов, это очень опасно.

— Это ужасно! — ахнула Лили. — Ничего нельзя сделать?

— Нет.

Погуляв еще часок, ребята собирались уже расходиться по домам, когда встретили Лоренса. Он гулял с какой-то девчонкой, но тут же отослал её прочь, завидев Лили и Джима с Терри.

— Как дела? — спросил он с широкой улыбкой, в основном интересуясь только Лили, которая сжалась от не весьма приятных чувств.

— Отлично, — усмехнулся Джим. — Мы с Терри уже уходим, а вы погуляйте.

— Мне нужно домой, — тут же выпалила Лили. Терри посмотрела на неё с сочувствием, а Лоренс взял за руку.

— Не бойся, Лили, я не опасный. Погуляем совсем немножко, ладно?

— Ладно, — слабо кивнула Лили и проводила скорбным взглядом Джима и Терри. Меньше всего на свете ей хотелось оставаться наедине с Лоренсом.

Несмотря на вчерашние слова насчет молодежи, которая не тусуется на детских площадках, они пошли именно туда. Скорее всего, Лоренс решился на такой поступок, чтобы уважить Лили. Она села на качели, и он принялся осторожно раскачивать её, болтая без умолку. Он, очевидно, пытался произвести на неё впечатление, потому что в каждом рассказе выходил победителем и чемпионом, получал самое лучшее и кучу поклонниц в придачу. Тут Лили поняла, что сравнивать Лоренса и Джеймса бессмысленно. Да-да, оба они самовлюбленные типы и придают себе важности гораздо больше, чем есть на самом деле. Вот только Джеймс не стал бы так много говорить о себе в присутствии Лили, восхлавляя свою персону в её глазах. Конечно, он всё-таки делал это, но поступками и поведением, не всегда хорошими и благородными, но, несомненно, красящими его.

— Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя красивые глаза, — сказал Лоренс, сев на другие качели и внимательно посмотрев на Лили. На его губах сияла широкая улыбка, от которой ей стала немного жутко и неприятно.

— Да, говорили, — коротко ответила она.

— Знаешь, ты… — начал было Лоренс, но его голос оборвался, а глаза быстрым движением метнулись куда-то вдаль.

— Ты чего?

Очень долго он что-то пристально рассматривал, а потом пробормотал:

— Не поверишь, но кажется я видел того парня.

— Кого парня? — спросила Лили и оглянулась. Сердце у неё болезненно ёкнуло.

— Снейпа, — произнес Лоренс, не отрывая взгляда от кустов, возле которых бегали дети. — Могу поклясться, это был он. На вампира смахивал.

Лили чуть было не подорвалась с места, но в последнюю секунду удержала себя. Он пришел, снова следил, но ушел, увидев её вместе с Лоренсом. Значит, ему всё-таки не всё равно. Возможно, он даже искал с ней встречи. Вот только ей теперь плевать. По крайней мере она заставила себя так думать.

— Проводи меня до дома, пожалуйста, — чуть ли не с мольбой обратилась Лили к Лоренсу. Чем быстрее она уйдет, тем быстрее перестанет о нем думать.

— Уже? — грустно протянул Лоренс. — Ладно. Тогда я зайду за тобой сегодня пораньше, чтобы мы смогли еще погулять.

Всю дорогу до дома Лили молчала, а Флин снова расстилался в своих героических похождениях. Она не стала просить его заткнуться — его болтовня отвлекала от мрачных мыслей, которые настырно лезли в голову. У дома Эвансов они распрощались и разошлись.

Дома Лили застала только Петунью. Она сидела на диване в гостиной и готовилась к экзаменам, читая книги и листая тетради.

— Где мама? — спросила Лили, проходя мимо Петуньи на кухню.

— Ушла в магазин, — скупо ответила Петунья.

Вооружившись кружкой чая, Лили хотела было пойти в комнату и почитать, но на лестнице её остановил голос сестры.

— Почему вы с ним перестали дружить?

Лили застыла как вкопанная, поняв, о ком она интересуется. Она медленно обернулась, сглотнув ком в горле.

— Зачем ты хочешь это знать?

На узком лице Петуньи было написано безразличие, но глаза смотрели внимательно и пронзительно. Она хотела знать ответ, но всего любопытства старалась не показывать.

— Просто так.

Лили подумала недолго, а потом ровным голосом произнесла:

— Он меня предал. Променял на других. Как ты и говорила, наша дружба кончилась не самым лучшим образом.

— Ты переживаешь, я это вижу, — холодно заметила Тунья.

Лили ответила с горькой иронией:

— Да. Можешь торжествовать.

* * *

Вот уже неделю Лили гуляла с коуквортской молодежью. Она так затянулась их обществом, что совсем перестала обращать внимания на Петунью, которая, удачно сдав экзамены, находила теперь время для того, чтобы сидеть у неё на нервах, рассказывая о нормальной жизни, нормальном учебном месте и о нормальных друзьях, которые не предают. Родители нарадоваться не могли, видя, как Лили снова повеселела, и даже не ругались, когда она заваливалась домой поздно ночью, а иногда только утром. Вместе с новыми знакомыми она встречала рассветы, провожала закаты, устраивала пикники на озере. Она чувствовала себя такой обычной, настоящим маглом, и даже поняла, что у них своя магия, у них свои чудеса и для них вовсе не требуется волшебная палочка.

В тот день Лили проснулась только после обеда — всю ночь она гуляла с Джимом, Терри, Лоренсом и Элисой (последняя по большей степени раздражала своим присутствием) и вернулась только под утро. Спустившись на кухню прямо в ночной рубашке, она поздоровалась с сестрой и мамой, которые рассматривали буклеты нового колледжа Петуньи.

— Это хорошо, что тебе будут давать стипендию, просто отлично! — радостно чирикала мама. — Какой тут милый кампус! Ах, так и вспомнились мои учебные годы. Золотое время! Тебе так повезло, Туни!

— Да, меня ждет столько нового, — довольно вытянув шею, сказала Петунья. — Теперь у меня будет всё, как у нормальных людей: нормальное окружение, друзья, учеба.

Она, несомненно, хотела поддеть Лили, но та ни капли не обиделась, наоборот, едва не рассмеялась. Хогвартс, магия, волшебные палочки в сто раз лучше, чем эта нормальная жизнь, о которой так любила говорить Петунья. Ей не понять, увы.

— А потом ты встретишь нормального парня, выйдешь нормально замуж и родишь нормального ребенка, — безобидно произнесла Лили и улыбнулась, сев напротив мамы и Петуньи. — Это всё так нормально и скучно.

— Уж лучше скука, чем вся эта волшебная чепуха.

— Это не чепуха.

— Я буду учиться в колледже, как взрослая, — заважничала Тунья. — А ты, как малолетнее дитя, будешь продолжать махать палочкой.

Опершись руками о стол, Лили склонилась ближе к сестре и заглянула в самую глубь её глаз. Она не хотела на неё злиться и уж тем более обижать, но Петунья первая начала. Она всегда первая начинала нападения, и Лили больше не могла этого спокойно переносить.

— Махать палочкой, к твоему сведению, гораздо увлекательнее, чем производить всякие заумные расчеты, ну или что там делают секретарши. Хотя откуда мне знать, ведь я учусь не в Хогвартсе, а в школе для закоренелых преступников.

Петунья, заметно побледнев, кинула беглый взгляд на маму, которая озадаченно хлопала глазами, а потом желчно уставилась на Лили. Губы её сжались в полосу.

— В какой еще школе? — не понимала миссис Эванс.

Лили совсем не хотелось этого делать, но она всё-таки сдала сестру.

— Она всем говорит, что я учусь в школе для преступников.

— Петунья! — возмутилась мама, привстав и нависнув над ней. — Господи милостивый, зачем ты так наговариваешь на Лили? Зачем? Она ведь твоя сестра!

Петунья резко вскочила на ноги, чуть не зацепив головой маму. Лицо её покрылось некрасивыми красными пятнами, нос истерично подергивался. Она была разозлена, и Лили даже тронула совесть, но она с силой подавила её, доказав себе, что ничего такого плохо не сделала.

— Я говорю, что ты учишься в школе для преступников, — забрюзжала Петунья, — чтобы никто не знал, что ты уродка! Помешанная, сумасшедшая, странная!

— Ты просто мне завидуешь! — выпалила Лили в ту же секунду. Она наконец произнесла то, что не решалась сказать вслух пять лет.

— Я? — вскричала Петунья, яростно сверкнув глазами. — Завидую?! Тебе?!

— Девочки! — со слезами в голосе протянула миссис Эванс, но её не услышали.

— Ты уродка! — разоралась Петунья, всплескивая руками. — Как можно завидовать уродке? Над уродками вроде тебя можно только смеяться!

— Так давай! Смейся! — распалилась не хуже сестры Лили.

Все чувства, которые она сдерживала вот уже почти месяц с тех самых пор, как вернулась домой, вырвались наружу. Почти месяц Петунья играла на её нервах, но она молчала, терпела, но теперь всё, с неё хватит. Она больше не собирается выносить выходки сестры.

Петунья была такого же мнения. Она начала выплевывать слова с яростью:

— Я ненавижу тебя! Ненавижу! Знала бы ты насколько сильно! Меня раздражает каждое твоё движение, раздражает, что ты живешь со мной под одной крышей! Я терпеть тебя не могу!

— Ах вот как! — Лили взглянула на Петунью с ненавистью. — Тогда знай, что я тоже тебя не могу терпеть! Жду не дождусь, когда ты наконец свалишь в свой колледж!

— Ты мне больше не сестра! — крикнула срывающимся голосом Петунья, круто развернулась и побежала в свою комнату.

Лили зажмурилась, чтобы сдержать слезы. Вот и всё. Они всё решили. Они больше не сестры. Говоря по правде, они уже давно перестали быть сестрами. Только теперь они отважились сказать это друг другу вслух. Досадно, больно и очень обидно.

— Я снова всё испортила, — прошептала Лили, отчаянно вцепившись в волосы. — Опять всё испортила.

Миссис Эванс дотронулась до её плеча.

— Почему вы не можете быть просто дружными? Почему?

Лили подняла на маму глаза и ужаснулась, увидев в её глазах слезы. Острый приступ боли схватил за сердце. Подавляя рыдания, Лили обняла маму и пообещала ей:

— Я попрошу прощения! Только не плачь, прошу тебя!

Она сорвалась с места и рванула к Петунье, но та слышать ничего не хотела. Когда Лили постучалась, рассыпаясь в извинениях, она снова назвала её уродкой и порекомендовала проваливать вон. Уязвленная Лили пошла в свою комнату и рухнула на кровать, едва сдерживая слезы. Она не хотела сделать Петуньи больно, не хотела с ней ссориться, но всё получилось именно так.

Лили просидела в комнате до вечера. Мама заходила к ней, папа стучался, но она никому не открыла, соврав, что плохо себя чувствует. В семь часов вечера за ней зашел Лоренс, и она всё-таки выскользнула из комнаты, попрощалась с родителями и вышла из дома.

Лоренс снова болтал без остановки. Лили слушала его вполуха, переживая из-за Петуньи. Она должна была искренне порадоваться за нормальную жизнь сестры, должна была согласиться с ней, должна была не говорить ничего лишнего, но всё как-то само произошло. Теперь ничего уже не исправишь.

* * *

Пролетела еще одна неделя каникул. Лили вынуждала себя быть веселой и оптимистичной, но на душе было неспокойно. С Петуньей она редко пересекалась, потому что большую часть времени проводила с друзьями. Вместе Джимом и Терри она ходила на рощу, качалась на качелях на детской площадке, ловила рыбу на озере. Реконструкция заводов шла полным ходом, поэтому они хотели насладиться природой Коукворта, прежде чем она умрет.

В тот вечер Лили вместе с отцом обсуждала свою выбранную профессию.

— Целительница? — удивился мистер Эванс. — Я думал, ты станешь каким-нибудь учителем, или, не знаю, спасателем, или…

— Целитель — это почти то же самое, что и спасатель, — улыбнулась Лили. — Мне очень хочется помогать, лечить, спасать жизни. Здорово, правда?

— Здорово, — согласился отец и весело подмигнул, обняв Лили. — Надеюсь, ты будешь принимать меня без очереди.

Она засмеялась.

— Пап! Мы не лечим маглов!

— Ох, совсем забыл.

— Но я всё равно буду, — убежденно заявила Лили. — Если у нас есть магия, которой можно излечить многие болезни, почему бы не помочь маглам?

— Если это не противоречит вашим законом, — точно подметил отец.

К восьми часам к Лили пришел Лоренс. Она нехотя покинула отца, который пообещал, что они еще продолжат эту тему, и вышла к нему. Он встретил её широкой ослепительной улыбкой и комплиментом. Потом они отправились в парк, и Лоренс, как всегда, начал чесать языком. А Лили отключилась, погрузившись в мысли.

— Ты меня слушаешь? — спросил Лоренс.

Лили сфокусировала на нем взгляд и рассеяно заправила за ухо локон.

— Кажется, да.

— Так как насчет моего предложения?

— Прости, какого предложения?

Лоренс заулыбался шире, блистая зубами.

— Ты и я, парень и девушка. Встречаться, видеться, все дела.

Растерявшись на долю секунды, Лили остановилась и скованно посмотрела Лоренсу в глаза.

— Прости, но нет.

— Я не отстану, — упорствовал он. Подойдя ближе, он мягко дотронулся ладонью до её щеки.

Сжавшись, Лили попыталась не скривиться и не показать всего отвращения. Лоренс, конечно, в каком-то смысле милый, но не настолько. За две недели знакомства для неё он другом не стал, но и врагом не был, и она не питала к нему таких чувств, которые бы позволяли ему дотрагиваться до неё. Даже редкие прикосновения Поттера были куда приятнее, чем его. Всё-таки между ними была огромная разница.

— Слушай, правда, отвали, — сказала Лили в достаточной мере жестко, чтобы спугнуть, но не разозлить.

— Я тебе не нравлюсь? — приподнял бровь Лоренс.

— Дело не в тебе, а во мне, — сказала она, отступая на шаг. — Просто мне никогда никто не нравится.

После секундной заминки Лоренс подарил Лили свою самую широкую белозубую улыбку.

— Я тебе понравлюсь, вот увидишь. Ты не устоишь.

— Ладно, — пробурчала Лили недовольно. — Ладно же.

В парке, как всегда, было очень весело. Дин и Джим шутили без остановки, Терри поглядывала на Лили с уважением и благоговением, Лоренс к ней настырно клеился, а Элиса кидала ненавистные взгляды. Когда Лоренс украдкой положил руку на плечо Лили, Элиса страшно побагровела, а потом и вовсе убежала, ничего толком не объяснив. Дин побежал за ней, но так и не догнал.

— Странная она в последнее время, — сказал он не без волнения. — Вечно злится, орет на всех. То бежит ко мне, то я ей не нужен. Совсем уже душу вымотала.

— Это же Элиса! — отмахнулся Лоренс. — У неё с головой не всё в порядке!

— Не говори о ней так! — вспыхнул Дин, и мальчишкам пришлось оттаскивать его от Лоренса, который сохранял ироническое спокойствие.

— Никак влюбился? — поинтересовался он у Дина.

— Так же, как и ты влюбился в Лили!

— Только меня не ввязывайте! — взмолилась Лили. — Этой ерунды мне и в моей школе хватает! О Мерлин, почему ко мне всегда такое внимание?!

— Мерлин? — озадаченно приподнял бровь Дин, позабыв о Лоренсе. — Какое странно выражение!

— По-моему, очень даже классное, — залепетала Терри.

В этот раз компания разошлась очень быстро — не было еще и полуночи. Джим ускакал с Дином, Лили еле отвязалась от Лоренса и отправилась домой вместе с Терри. Робкая и молчаливая, Терри слова не сказала, поэтому они вышли из парка в тишине. На небе серебрилась луна, устроили свой шумный концерт цикады. Девочки почти достигли Цветочной улицы, когда впереди появились три высокие фигуры и двинулись им навстречу.

— Это Элиса! — испуганно пискнула зоркая Терри. — А это её подруги!

— Не бойся, — сказала Лили, чувствуя неладное.

Как она и ожидала, три девицы остановились перед ней и Терри. Заслонив собой дорогу, они ясно дали понять, что собираются устроить разборку. Терри, испуганно пискнув, спряталась Лили за спину, а она выпрямилась, стиснув кулаки.

— Слушай сюда, Эванс, — без вступлений начала Элиса, выйдя вперед. Её миловидное лицо искривила гневная гримаса, а щеки покраснели. Она выглядела враждебно и опасно. — Лоренс мой.

— Твой, значит, твой, — ответила Лили, скрыв удивление. Она даже не предполагала, что Элисе нравится Лоренс. Он к ней относился очень безразлично, а вот ей, как оказалось, было не всё равно. — Забирай его, он мне и не нужен.

— Как же, не нужен! — фыркнула Элиса и подскочила ближе к Лили, подавляя её своей озлобленностью. — Я видела, как ты на него смотришь!

— И как же? — приподняла брови Лили, стараясь сохранять спокойствие. Рука на каком-то инстинктивном уровне рвалась к палочке, которая, к сожалению или к счастью, осталась дома в чемодане. — Если хочешь знать, меня от одного взгляда на него с души воротит.

— Лгунья! — заорала Элиса и толкнула Лили. Её подруги загоготали, когда Лили чуть не упала, а Терри взволнованно ахнула. — Ты специально перед ним крутишься! Специально одеваешься в короткие юбочки! Думаешь, я не понимаю, что ты ему мозги пудришь? Думаешь, не вижу, что веревки из него вьешь?

Лили от возмущения тяжело задышала. Не крутилась она перед Флином, да и одевалась не в короткие юбки! И мозги ему не пудрила, и веревок не вила! Элиса просто с ума сошла от иррациональной ревности! Но ведь этого ей не объяснишь. Безумно влюбленному сердцу вообще мало что можно растолковать. Однако Лили попыталась.

— Слушай, Элиса, — сказала она вразумляющим тоном. — Я не бегаю за Флином, ясно? Я и не пыталась этого делать. Он сам ко мне вяжется, если уж на то пошло…

Элиса подступила к Лили почти вплотную. Она была выше её и шире в плечах. В глазах плясало безумие, которое очень сильно напугало Лили. Она постаралась не сжаться и не отвести взгляда.

— Врешь! — крикнула Элиса и вдруг ударила Лили под ребра. Она согнулась пополам, отчаянно захватав ртом воздух, и тогда Элиса нанесла безжалостный удар коленом по носу. — Я тебе его не отдам!

Подружки Элисы разразились громкими раскатами смеха, а Терри закричала и припустила прочь во весь дух. Лили, постанывая от боли, рухнула на колени. Элиса оттолкнула её, и она встретилась затылком с землей. В голове всё перемешалось, а перед глазами потемнело, она даже не сразу осознала, что лежит на асфальте, а из носа фонтаном сочится кровь.

— Если подойдешь к нему еще раз, я сотру тебя в порошок! Тоже мне! Писаная красавица! И что они все в тебе только находят! Уродина!

Хорошенько пнув Лили, Элиса дала команду подругам, и они угрожающе двинулись к ней, хрустя костяшками пальцев. Трое против одной. Не самое лучшее соотношение, думала Лили, пытаясь хотя бы подняться на ноги. Тупая боль пронзала нос и живот, но она старалась держаться стойко или хотя бы делать такой вид. Хорошо, что Терри убежала, иначе было получила бы ни за что. А вот Лили колотили вполне заслуженно — она же заставила Элису ревновать.

— Ты его не получишь, — шипела Элиса, вскидывая кулак для очередного удара. — Не получишь, поняла?

Её подруги уже подняли Лили, схватив её с обеих сторон за руки, как грушу для битья. Лицо Элисы теперь не казалось Лили красивым, его исказило сумасшествие и ненормальная ревность. Ей хотелось плюнуть в него, но даже на это у неё не было сил.

Кулак Элисы уже почти достиг лица Лили, когда прозвенел голос, полный опасной угрозы.

— Оставьте её в покое!

Все четверо обернулись, и Лили облегченно выдохнула. Это была Петунья, за спиной которой пряталась напуганная Терри. Должно быть, она побежала в дом Эвансов и позвала Тунью. Лили изумилась до глубины души. Она и подумать не могла, что сестра прибежит спасать её после всех этих ссор и оскорблений, после всех перепалок, после всех обидных слов. Лили тут же устыдилась, усомнившись в Петуньи. Всё же они до сих пор сестры. Лили явственно видела свою старшую сестру. На самом деле она всегда оставалась сестрой, она всегда была рядом, просто полная злобы и завести. Лили всегда раздражалась от такого поведения Петуньи, но теперь ей стало совершенно всё равно. Она до сих пор любила её всем сердцем.

— Повторяю, оставьте её! — сказала Петунья громко и отчетливо. Она не была выше, сильнее девиц, но те вдруг повиновались и отпустили Лили. Она снова упала на колени, отрывисто глотая воздух. — А теперь пошли вон! Еще раз такое увижу, накажу, ясно? Прочь! Живо!

Элиса кинула на Лили последний взгляд, который означал, что это еще не конец, и рванула вниз по улице. Её уродливые подруги пустились следом. Терри подбежала к Лили и что-то залепетала. Петунья оттолкнула её и прижала к носу Лили платок.

— Скорее идем домой, — произнесла она, и её голос до сих пор был полон властности и силы, будто она снова прогонял девиц, которые решили поколотить её маленькую сестрицу.

Родители спали, чему Лили обрадовалась — ей не хотелось тревожить их. Тунья помогла Лили разуться, а потом потащила в ванну, где обработала ссадины на коленях и вымыла ей руки, испачканные кровью и грязью. Лили чувствовала себя ребенком, маленькой девочкой, пока Тунья, как в детстве, утешала её, залечивая раны. До того как Лили открыла в себе магический талант, Петунья всегда защищала её, всегда оберегала и помогала. На минуту эта пора вернулась в её жизнь.

Петунья чуть ли не на своих руках дотащила Лили до кровати, стянула с неё платье и пораженно заохала.

— Господи, ну и синяк у тебя на животе! — Впервые за последние пятнадцать минут она показала страх, решительность и начальственность отступили, но лишь на мгновение.

— Я в порядке, — залепетала Лили, ощупывая опухший нос. — Всё хорошо, правда.

— Подожди, сейчас принесу лед.

— Не нужно!

— Лежи! Черт, у тебя температура поднялась!

Потом Петунья осторожно остужала посиневшую кожу на животе Лили. Она старалась не пугать сестру и сдерживала рыдания и стоны. Больно было невыносимо. Еще никогда в жизни её так не били. Что ж, когда-то это должно было произойти.

— Тебе не обязательно это делать, — прохрипела Лили час спустя. Петунья на шаг от неё не отошла, и она была благодарна ей, но не хотела навязываться. — Если хочешь, то можешь идти, я сама справлюсь.

Петунья, не изменив лицо, которое уже час сохраняло крайнюю степень спокойствия, вытерла со лба Лили испарину и прошептала:

— Я не оставлю тебя в таком состоянии.

— Ты не обязана, — выговорила Лили, еле ворочая языком.

— Нет, обязана, — ответила Туни и посмотрела Лили в глаза. — Ты моя сестренка. Ты, как я. И я… Я часто бываю несправедлива с тобой, я часто тебя обижаю, и мне очень стыдно. Я иногда забываю, что ты моя сестренка, что мы родные. Я дорожу тобой, как бы я себя ни вела. Ты мне нужна, что бы я ни говорила. Мне больно видеть тебя такой, я не хочу тебя бросать.

Лили через силу улыбнулась, облизав сухие губы.

— Спасибо, — прошелестела она. — Кажется, этих слов мне не хватало всю жизнь, даже стало лучше... И ты должна знать, что мне так жаль, что ты не со мной там, в мире, где есть волшебство. Больше всего на свете я хочу разделять это всё именно с тобой.

— Тихо, не напрягайся, — ласково посоветовала Тунья, но Лили продолжила:

— Прости меня, за то, что я такая. Я так люблю тебя, Туни. Если бы у меня был шанс променять волшебную силу на то, чтобы мы, как в детстве, были дружными, я бы так и сделала.

— Молчи, — прошептала Петунья. — Лучше поспи, Лили. Завтра ты проснешься, и уже не будет больно. Я обещаю, что буду рядом с тобой. Я тебя не оставлю.