Навсегда (гет)

Понедельник заключительной учебной недели выдался не самым радужным. За окнами жутко стемнело из-за плотного столба хлещущего снега. Большой зал затопило тьмой, и студенты, сидя в этом мраке за завтраком, еле попадали ложками в тарелки. Потолок был серым и пасмурным, и еще больше навевал уныние, печаль и тревогу. Казалось, даже замок и погода чувствовали, какие ужасные вещи творятся в мире.

Позавчера у Эммелины Дэй погиб брат, а у Бенджи Фенвика дядя — на них напали Пожиратели смерти. А три дня назад те же Пожиратели, державшие всю Англию в страхе, сожгли целую семью маглов. Алиса Ричи, знавшая этих людей и жившая с ними по соседству, впала в страшную истерику. Фрэнк успокаивал её изо всех сил и утешал как мог.

Каждый день, каждый час, каждую секунду умирали волшебники и маглы. Это очень пугало и беспокоило студентов, кроме, конечно, слизеринцев, которые не очень скрытно радовались смертоубийствам и силе Темного Лорда, которая набирала обороты изо дня в день.

Настроение студентом поднять не мог даже профессор Дамблдор, который завтракал в этот день вместе с остальными профессорами. Он выглядел довольно бодро и как ни в чем не бывало поглощал глазунью. Лили, глядя на него, чувствовала, что находится в безопасности, но всё равно не могло отделаться от щемящей тревоги, которая заставляла её молчать. Подруги тоже сидели притихшие и молчаливые, вяло поедая завтрак.

Туту в Большой зал ворвались Мародёры и Энни Эдвин, при виде которых Мэри преобразилась и радостно заахала. Питер семенил позади друзей, Римус, очень бледный и усталый, шел, тупо глядя себе под ноги, а Джеймс сиял улыбкой, от которой как будто вокруг стало светлее и теплее. Лили и сама невольно заулыбалась, ощущая, как внутри маленькая капля счастья, появившаяся от одного его вида, начала расплываться, становиться шире и глубже.

Сириус шествовал за руку со своей девушкой Энни Эдвин. Перед тем как отправиться за свой стол, она запечатлела на его губах долгий поцелуй и, отцепившись, игриво провела пальчиком по носу. Сириус улыбнулся уж как-то слишком фальшиво, точно хотел поддеть Энни, а когда она ушла, переглянулся с Джеймсом и утомленно закатил глаза. Ну вот, Бродягу уже достала Энни, хотя он встречался — если так можно охарактеризовать их странные, больше платонические отношения — чуть больше месяца.

Когда мальчики сели рядом, а Сириус горячо расцеловал малышку Мэри, Доркас резко заинтересовалась болтовней Бенджи, отчего он крайне зарделся. Лили улыбнулась мальчикам заботливо:

— Как дела? Как настроение?

— Лучше всех, — отозвался оптимистично Джеймс, придвинувшись ненавязчиво к ней ближе.

Римус, проигнорировав завтрак, вытащил из сумки «Пособие по призыву Патронуса» и забурился в чтение, Питер уже вовсю таращился на пуффендуек, оттягивая воротник и густо краснея. Сириус активно строил глазки Мари Белл, не замечая ревностного взгляда Энни. Лили пришлось пощелкать перед его носом пальцами.

Через минуту зал разрезали тоненькие визги сов. Птицы влетели в зал и принялись кружиться под потолком цветными кляксами. Ребятам в тарелки и на колени начали падать посылки, письма и газеты. Маленькая серая сова Лили принесла весточку от родителей, красивая ушастая птица скинула Доркас на голову новый выпуск «Пророка». Перед Сириусом шлепнулась целая пачка писем от поклонниц. С пренебрежительным видом он поджег их, а пепел растворил в воздухе.

— Снова ломаешь девичьи сердца? — благоговейно пролепетала Мэри, вытащив из клюва свой совы тонкий конверт.

— Ну кто-то же должен, — самодовольно ответил Сириус и, глядя на Мари Белл, медленно и заманчиво провел языком по губам.

— С чего ты решил, что ты должен это делать? — с деланной серьезностью поинтересовался Джеймс.

— Ручаюсь, — отозвался апатично Римус, не получивший ничего сегодня, — твои воздыхательницы когда-нибудь сговорятся и изобьют тебя.

Джеймс и Сириус захихикали. Питер нервно спрятал в карманах огромную горсть монет, присланную матерью. Глаза его засветились надеждой.

— Это просто невозможно! — воскликнула вдруг Доркас и со злостью швырнула газету на стол, едва не заехав Мэри, живо уплетающей мятные конфеты, по носу. — Просто ерунда! Глупость!

— Что, мистер Мэдоуз? — усмехнулся Сириус, посмотрел на неё и чарующе улыбнулся. — Министерство запретило заумным занудам, вроде тебя, сдавать экзамены?

Доркас сузила глаза, глядя на него, сложила руки на груди и презрительно фыркнула:

— Почти. Почитайте это.

Она ткнула пальцем в статью в «Пророке», и Лили, пододвинув к себе газету, прочла вслух:

— «Министерство магии постановило провести проверку некоторых волшебных семей. Министр надеется таким образом заблаговременно пресечь переход волшебников на сторону врага. Министерство пришло к такому решению после нападения Пожирателей на Литтл-Хэнглтон, в результате которой погибло три мракоборца и шесть маглов. Среди нападающих были узнаны Виктор Нотт, Стивен Эйвери и… — тут Лили замялась и украдкой посмотрела на Сириуса, что продолжал заколдовывать взглядом и пленительной улыбкой Мари Белл, — и Беллатриса Лестрейндж. Семьи, чьи фамилии даны в списке ниже, должны явиться в Министерства десятого января».

Лили замолчала, отложив газету, и взглянула робко на Сириуса. Остальные тоже на него уставились. И он, уловив пристальное внимание друзей, оторвался от кубка с соком, обвел их звереющим взглядом и рыкнул:

— Ну что?

— Ничего, — коротко мотнул Римус головой, пытливо разглядывая его усталыми глазами. — Уже ничего.

Все ожидали, что Сириус снова рассвирепеет, когда услышат имя кузины. Он пришел в дикую ярость, когда в школе только узнали о том, что Пожиратели напали на маглов в маленьком городке. Яростно шагая по гостиной из угла в угол, он всячески обзывал сестрицу, клялся, что если встретит, то обязательно придушит её. Он поостыл некоторое время спустя, и больше они эту тему не осмеливались поднимать, побаиваясь очередного взрыва.

— Ждете, что я расплачусь, как девчонка, из-за сестрицы?

— Нет, но… — пискнула Лили.

— Не дождетесь, ясно? — зарычал Сириус, яростно сжимая кулаки. — Мне плевать, что теперь из-за неё нормальные люди считают нашу семью больше, чем просто ужасными, и даже в невинных ищут врагов. Плевать! Она мне никто, понятно вам? Министерство считает, что если один из семьи вступил в ряды Пожирателей, то второй обязательно поступит так же, но я ничего подобного делать не собираюсь. И такое предвзятое мнение очень оскорбляет меня, знаете ли!

— Успокойся, Сириус, — сказала Доркас, в порыве желания удержать его психическое равновесие в норме.

— Да пошёл ты, мистер Мэдоуз! — проорал он, полыхнув злым огнем.

Доркас отшатнулась от него. В её глазах мелькнуло что-то обидчивее и напуганное. Лили уже хотела накинуться на Сириуса с поучениями, но он и сам понял, что зря сорвался на Доркас. Он низко опустил голову, потом поднял её, откинув с лица волосы, и тяжко вздохнул.

— Прости, мистер Мэдоуз. Правда, прости, Доркас. Просто… всё-таки это меня задевает. Немного… чуть-чуть…

Джеймс хлопнул его по спине так сильно, что он чуть не уткнулся носом в тарелку.

— Расслабься, приятель. Всё в порядке.

После недолгого, немного скованного молчания, Мэри с интересом принялась читать список семей, которые подвергнутся Министерской проверке.

— Абботы… Макмиланы… Нотты… Долгопупсы… Мэдоузы тоже есть.

— Именно это меня и возмутило, — проворчала Доркас, изменив на миг своему хладнокровию и показывая злость. — Не понимаю, зачем проверять нас, Мэдоузов?

— Ну, времена другие сейчас, — заметил Джеймс. — Даже в тех, кто поддерживает нейтралитет, можно заподозрить Пожирателя.

Доркас хмыкнула оскорблённо:

— Мы держим нейтралитет уже достаточно долго, чтобы доказать, что мы не собираемся принимать чью-либо сторону.

— Мы тоже в списке, — сказал Джеймс и стукнул кулаком по столу, отчего Питер испуганно дернулся. — Мой отец мракоборец, каждый чертов день он жертвует своей жизнью, а Министерство всё равно не верит в нашу честность!

— Люпинов нет в списке, — вычитала Мэри, — Блэки… ну, и так понятно. Петтигрю тоже отсутствует.

Сириус, мрачно жевавший тост и из-за сестрицы начисто потерявший интерес к Мари Белл, сказал:

— Думаю, сначала они проверят истинно чистокровные семьи. Вот Блэки, Бёрки, скажем, Пруэтты, Уизли.

— А ты, Доркас, прямо чистокровная-чистокровная? — спросила Мэри.

За Доркас ответил Сириус, вскинув на неё голову и впившись издевательским взглядом.

— Мэдоузы такие чистокровные, что у них брат женился на сестре.

— Можно подумать, вы, Блэки, так не делали, — сказала Доркас опасным тоном, который мог заставить заткнуться любого.

Но не Сириуса.

— Ну, максимум на двоюродных или троюродных. Но не на родных, как вы. Принципиальные Мэдоузы ни с кем не хотят смешивать свою чистую волшебную кровь.

Пламя и лёд пристально вытаращились друг на друга. Можно было почувствовать, как воздух между ними наэлектризовался и стал горячим. Яд сочился из них обоих, отравлял сознание, действовал на ненависть, как бензин на огонь. Лили, тревожно переглянувшись с Джеймсом, поспешила как-то перевести тему и ляпнула первое, что пришло в голову:

— Почему ты, Доркас, удивляешь, что будут проверять и вашу семью?

Доркас переместила взгляд колючих серых глаз на Лили, и той стало несколько жутко.

— Потому, что с давних лет Мэдоузы придерживаются нейтралитета. Мы чистокровные волшебники, но не хвастаемся этим, как, скажем, Блэки…

— Ой-ой, — скривился Сириус, кровожадно схватившись за вилку, будто был не прочь воткнуть её Доркас в глаз.

— Мы даже попросили не вписывать нас в список «Священные двадцать восемь», чтобы не думали, что мы важничаем. Однако мы и не за маглов. То есть мы вполне лояльно к ним относимся, собственно, как и к маглорожденным волшебникам, но открыто на их стороне не стоим.

— Но вступаете в брак вы всё равно исключительно с чистокровными волшебниками?

— Разумеется, — сказала Доркас так, словно это и так очевидно и вообще Лили задает глупые вопросы. — И да, в нашей родословной были браки между родными братьям и сестрами.

Сириус снова не оставил момента пустить колкость:

— Поэтому вы, Мэдоузы, все тупоголовые ушлёпки.

На сей раз Джеймсу пришлось взять удар на себя и отвлечь огонь и лёд, схлестнувшихся в зрительной битве.

— Я слышал, — торопливо сказал он, — что один из Мэдоузов продал душу черному магу ради красоты, это верно?

Доркас сухо пожала плечами, наконец перестав совершать попытки убить Сириуса грозным взором. Впрочем, создавалось впечатление, что им обоим нравилось смотреть друг на друга, и если они не получали удовольствие, то точно чувствовали удовлетворение от того, что так долго держат друг друга под прицелом одинаковых серых глаз.

— Верно, — подтвердила Доркас, и этой частью монолога заинтересовался даже усталый Рем. — Пару веков назад Вений Мэдоуз променял свою душу на красоту всего своего рода. Черный маг его немного обманул и не сделал его внешность тотчас прекрасной — лишь к старости лет Вений изменился. Мэдоузы в разном возрасте меняют облик: с моей бабушкой это произошло с самого рождения, с тетей Джуно в подростковом возрасте, с отцом в молодости, с Дэннис, моей сестренкой, в пятилетнем возрасте. — Тут Доркас помолчала, опустила взгляд на колени и добавила тихо: — Видимо, на меня это проклятие и вовсе никогда не подействует и я останусь такой же страшной.

Ребята ничего на это не сказали, единодушно решив, что Доркас просто шутит. Ведь Доркас прекрасна, она невероятно красива и стала такой довольно внезапно. До второго курса она выглядела неказисто, лицо её постоянно выражала строгость, что только больше искажало черты, волосы она кое-как причесывала и собирала в тугой хвост на затылке, из-за чего тусклые маленькие глазки казались незаметными и пустыми. Но на третий курс пришла другая Доркас: высокая, худенькая, с выразительными глазами, которые зажглись, как луна ночью, с четкими линиями лица, с пухленькими губками, вздернутым носиком. Перемены были разительными, и гриффиндорцы не сразу распознали в этой маленькой фее ту Доркас.

Не может Доркас Мэдоуз, такая гордая и самовлюбленная, не верить в свою неотразимость. Нонсенс.

После завтрака студентам не дали разойтись. С места встал профессор Дамблдор и подошел к появившейся кафедре. Лицо его озарила улыбка, которая чуть успокоила окружающих, — значит, он сообщит о чем-то хорошем, значит, это не связано с Тем-Кого-Нельзя-Называть.

— Друзья мои, до конца семестра осталось неделя, — заговорил бодрым голосом профессор Дамблдор, а студенты притихли, направив на него пристальные взгляды. — Не такой большой срок, и я надеюсь, за это время вы сможете подтянуть свои хвосты.

Мэри тяжко вздохнула и подперла голову рукой.

— Сдается мне, я свои хвосты подтянуть так и не смогу, — сказала она печально.

— Потому что надо было учиться, — безжалостно заявила Доркас.

Лили стрельнула в неё строгим взглядом, а Сириус произнес насмешливо:

— Какой же вы злой, мистер Мэдоуз. Очень, очень, очень злой.

Пока они пытали друг друга ненавистными взглядами, профессор Дамблдор продолжал:

— Но сейчас поговорим о другом. Мисс Марлин, — он указал на преподавателя защиты от Темных искусств, и она кротко склонила голову в полупоклоне, как всегда, ухоженная и ослепительно красивая, — попросила меня кое-что организовать. Она сказала, что это порадует не только её, но и всех вас. Она заверила меня, что нам всем в такое непросто время не помешает немного повеселиться и расслабиться.

— Господи, — выдохнул Джеймс, — с каждым словом мне всё меньше нравится затея мисс Марлин.

— Увы, — вещал профессор Дамблдор, — я поддался очарованию мисс Марлин и не смог отказать ей. Я позволил устроить в замке Зимний бал. Он, как мы с ней договорились, пройдет вечером в самый последний учебный день в Большом зале. На следующий день вы сможете отправиться по домам.

Дамблдор замолчал, чтобы дети смогли обдумать и переварить всё, о чем он сообщил. Мэри безумно обрадовалась, а Джеймс и Римус явно ужаснулся. Доркас и Сириус и вовсе синхронно закатили глаза, принимая всё за большую бессмысленную глупость. Лили, честно говоря, не знала, что и думать, но, однозначно, эта вечеринка будет гораздо веселее и интереснее, чем та, что устраивал профессор Слизнорт.

— Уроки накануне бала будут сокращены.

— О нет! — ужаснулась Лили.

— Ну ты и зануда, солнце, — рассмеялся Джеймс и небрежно дотронулся её плеча. Она с улыбкой скинула его руку, но в тайне насладилась этим коротким, теплым прикосновением.

— И да, на бал нужно прийти с парой, — добавил директор, молодецки засияв газами, и некоторые студенты не удержались от возмущенного стона. — Когда будет начало и другие подробности, вам сообщать деканы. А теперь подкрепляйтесь как следует, и марш штурмовать гранит науки!

Профессор Дамблдор с улыбкой сел на своё место, а ученики, совсем позабыв об ожидавших их уроках, заговорили о бале. Кому-то эта идея не понравилась, кто-то был крайне равнодушен, а кто-то пришел от неё в восторг. Последних явно оказалось больше. Девочки уже начали продумывать свои наряды и подыскивать пару. Многие парни побледнели и постарались спрятаться под стол.

— Да-да! — верещала Мэри, подпрыгивая от радости и хлопая в ладоши. — Наконец-то я смогу надеть своё красивое платье!

Доркас с размаху треснулась ладонью по лицу. Сириус, украдкой глянув на неё, усмехнулся.

— Ерунда какая-то! — возмутилась она, сменив своё обыденное хладнокровие на возмущенность. — Придумали еще! Экзамены на носу, а мы тут веселье устраиваем!

— Да брось, — улыбнулась ей Лили. — Это не так уж и плохо.

— Это прекрасно! — воскликнула Мэри и подорвалась возбужденно на ноги. — Я пошла мерить платье! И искать пару. Так, кого бы пригласить? Так-так, пара-пара…

И она выбежала из шумного зала, позабыв обо всем.

— Ну, и что думаешь о бале? — спросила Лили у Джеймса.

— Глупость большая, — пренебрежительно пожал плечами он. — Но ради короткого учебного дня я готов на невозможное.

— Эй, Рем, а ты что скажешь? — спросила Лили у Римуса, который сидел, подперев подбородок кулаком, и тупо пялился на кубок в руках.

Выглядел он очень усталым и помятым, лицо приобрело сероватый оттенок, под глазами пролегли темные тени, волосы непривычно сильно всклочены. И дело было не в полнолунии — это сказывались каждодневные дополнительные уроки с мисс Марлин, которые полностью выматывали его.

Он равнодушно ответил:

— Да как-то всё равно. Поскорее бы каникулы. Высплюсь наконец.

— По-моему, это бред чистой воды, но вот Хвостику понравилось, — сказал Сириус и осклабился, подмигнув Питеру. — Продитрису свою позовёт, как мечтает.

Питер, оторвав взгляд от разглядывания Продитрисы за противоположным столом Пуффендуя, густо покраснел и опустил стыдливо глаза в тарелку с нетронутым завтраком. С некоторых пор он решил похудеть, чтобы соответствовать требованиям Продитрисы.

— Она со мной не пойдет, — пролепетал он тихо и жалобно.

Лили похлопала его по потной красной ладошке и заботливо улыбнулась:

— Ты ведь еще не пробовал её пригласить. Так что не вешай нос раньше времени.

Он посмотрел на неё с благодарность и кивнул. А она задумалась: кого же ей пригласить? А может, можно без пары? Проклятье! Опять эта ерунда с приглашениями!

* * *

Неделя пролетела довольно быстро, и замок был полностью готов к Зимнему балу, о котором мисс Марлин говорила на уроках без остановки, обещая незабываемое празднество. Коридоры украсили просто великолепно: на стенах повесили венки омелы и хрустальные шары, вырастили цветные сосульки на лестницах, окутали окна гирляндами и мишурой. Повсюду летали маленькие феи, раскидывали снежинки и напивали рождественские песенки. В Большом зале выстроились огромные пушистые ели, которые принёс Хагрид. Даже он пообещал прийти на бал, потому что мисс Марлин пригласила «Поющих Гарпий», группу молодых ведьм, которые исполняли самые любимые песни лесничего.

В приглашениях на бал, которые деканы раздали каждому студенту еще в начале недели, значилось, что на бал допускаются только студенты с третьего по седьмой курсы. Малыши очень расстроились и несколько дней пытались уговорить директора разрешить и им пойти на бал, но успеха не добились.

Второй пункт в приглашении гласил, что нужно обязательно прийти с парой. И с этого момента началось сумасшествие.

Парни, предусмотрительно державшиеся кучками, бегом бежали, когда на горизонте появлялись девушки, и наоборот — девчонки ускакивали прочь, когда к ним приближались мальчики, чтобы пригласить на бал. Не у многих были мир и полное согласие.

Мэри довольно быстро нашла с кем пойти. Её кавалером стал… Римус. Лили и Доркас сначала не поверили.

— Чего это ты? — поинтересовалась Доркас. — Снова решила на те же грабли наступить?

— Решила, что хватит на него дуться и нужно подружиться, — ответила оптимистично Мэри. — В конце концов, он сам меня пригласил, и отказывать было просто неприлично.

Рем до сих пор терзал себя за то, что отшил тогда Мэри, и таким способом решил попросить прощения. Хорошо, что Мэри отнеслась к нему с пониманием. Девочкам оставалось надеяться, что она не решит устроить очередную драматичную сцену.

Лили и Доркас избегали предложений как могли. Особенно ими закидывали Доркас. Целых два дня она довольно спокойно и уравновешенно всем отказывала, а потом вышла из себя и рявкала на всех, кто подходил к ней.

Лили же упорно избегала Джеймса и находила «важные и неотложные» дела всякий раз, когда он заводил речь о бале. Говоря начистоту, она готова была пойти с ним хоть на край земли, но решила немножечко помучить его. Если бы она сразу согласилась, то он бы сильно зазнался. Её приглашали Фин Макмиллан, Люьис Робинс и Стеббинс, но она очень мягко отказала им, уже давно посвятившая себя Джеймсу.

За день до бала Лили, Мэри и Доркас пробирались через двор в замок, разговаривая о нарядах. Вообще-то трещала только Мэри, до безумия жаждая надеть своё платьице. Над их головами летали снежки, вокруг вопили первокурсники, скатывавшиеся с горок, которые выстроили когтевранцы. Дух предстоящих праздников так и плавал вокруг, наполняя сердца радостью, весельем и счастьем.

— Не розовое, Доркас! — фыркнула оскорбленно Мэри, когда Доркас высмеяла цвет её платья. — Не розовое, а цвета чайной розы!

— Чайная роза розовая? — уточнила Доркас с равнодушием.

— Ну, примерно.

— Получается, платье розовое.

Тут к девочкам подошел раскрасневшийся от мороза Дирк Крессвелл и позвал Лили на бал. Когда она ему отказала, он с тем же вопросом обратился к Доркас. Одного взгляда хватило, чтобы он понял — она с ним точно никуда не пойдет. К Мэри Дирк подходил еще неделю назад и знал, что она занята.

— Все как с цепи сорвались, — буркнула Доркас, миновав трех парней, довольно жадно на них поглядывавших. — С ума сошли с этим балом. Зачем его вообще устраивать?

— По-моему, это здорово! — ухнула радостно Мэри, загребла в ладошки снег, смяла его в шар и метнула в ненавистную Энни Эдвин, строившую с подругами снежную бабу. — Мисс Марлин знает толк в веселье!

Перед девочками возник парень-пуффендуец с седьмого курса и промямлил, обратив взгляд на Доркас:

— Пойдешь со мной на бал?

— Нет, — грубо ответила она и отпихнула его с дороги. — Клянусь, если кто-то еще предложить мне пойти на этот чертов бал…

Тут ей в голову прилетел снежок. Лили и Мэри, взвизгнув от неожиданности, принялись озираться, выискивая обидчика. Очевидно, это ухмыляющийся Фин зарядил в Доркас снежком. Лили подумала, что ему осталось жить как минимум минут пять. Возле него стояли Джеймс и Сириус и запальчиво хохотали. Им тоже конец, если Доркас обидится.

— Эй, Мэдоуз! — сминая очередной снежок, крикнул через весь двор сияющий Макмиллан. — Пойдем со мной на бал, а?

Доркас постояло пару секунд, как всегда, холодная и безразличная, потом сжала кулаки, задышала разгневанно и рванула, перепрыгивая через сугробы, прямо к Макмиллану. Остановившись возле него, она под хохот Джеймса и Сириуса принялась молотить его руками, попинывать ногами, швыряться снегом. Фин, бедолага, весь скуксился, скорчился, застонал, попытался закрыться руками.

— Я. Не пойду. На. Этот. Чертов. Бал! — кричала яростно Доркас, сопровождая каждое слово смачным ударом. Джеймс и Сириус согнулись пополам от смеха. — Как же вы меня достали! Если хоть кто-то еще попытается меня пригласить, я просто уничтожу весь мир!

— Я… не… ну! — проблеял Фин, почти потерявший сознание.

— Спокойно, сестренка!

Джеймс схватил Доркас поперек талии и притянул к себе, но она всё пыталась достать до Фина ногами. Нервы у неё окончательно сдали — надоели ей за неделю эти дурацкие приглашения. Конечно, каждый хотел бы, чтобы его сопровождала на бал такая очевидная красота, как Доркас. Вот только она плевать хотела на всех и вся и вовсе не собиралась идти на этот бал.

Хихикая, Лили и Мэри схватили горячо извивающуюся Доркас в охапку.

— Она просто переволновалась, — сказала Лили тяжело дышащему Фину. — Прости. Мне очень жаль!

Фин кое-как кивнул, дрожа всем телом. Сириус с ироническим видом помог ему встать и хлопнул по спине.

— Не судьба, дружок.

— И х-хвала Мерлину, — икнул Фин.

— Зачем вообще нужен этот дурацкий бал? — всё ворчала Доркас, пока девочки волокли её, взмокшую после битвы, в замок.

Они затащили её в комнату и усадили на кровать. Схватив первую попавшуюся книгу, она угрюмо углубилась в чтение, а Мэри в сотый раз начала описывать красоту своего платья цвета чайной розы. Лили же взяла сумку с учебниками и кинулась опрометью к двери.

— Да ведь каникулы же! Хватит уже, книжный червячок! — остановила её разгневанно Мэри.

— Я собираюсь делать задания, которые дали на каникулы.

— И что? Перестань быть заучкой, хотя бы на пять минут, Эванс!

Но Лили всё равно пошла в Большой зал. И совсем не для того, чтобы делать уроки. Совсем не для того.

Она сидела в Большом зале, всякий раз косясь в сторону дверей и рассеянно переводя рунный текст, когда к ней подсел Джеймс, тяжело дышащий после снежной баталии во дворе. Она сделала вид, что очень занята. На самом деле ей хотелось прыгнуть ему на шею и сказать: «Я пойду, пойду, пойду с тобой на бал!»

— Ну что, пойдешь со мной на вечеринку? — без вступлений предложил Джеймс и, выдернув из рук Лили перо, чтобы привлечь внимание, очаровательно улыбнулся.

Она на мгновение забыла, о чем он спрашивал, полностью утонув его бездонных глазах. Какой же он всё-таки замечательный! Весь, полностью, целиком.

— Нет, Поттер, — специально отказалась она. Сердце уже выделывало сумасшедшие, радостные кульбиты. — Найди другую.

Он ничуть не растерялся, точно чувствовал, что она и так пойдет с ним, и только с большим упорством продолжил нападение.

— Да ладно тебе, Лили! — сказал он и боднул её головой, влажной от растаявших в косматых волосах снежинок, в плечо. — Ну пойдем, а?

Она воззрилась на него со снисхождением, мол, ладно, можешь начать упрашивать меня. Он выпятил, как ребенок, губу и захлопал с мольбой глазами.

— Пожалуйста, солнышко! Я же твой друг!

— Да, ты мой друг. Но это не значит, что я пойду с тобой.

— Но ведь с Сириусом ты ходила на вечеринку к Слизнорту, — парировал Джеймс, пытливо рассматривая Лили. — А еще гуляла с Питером. А с Ремом ты хоть куда пойдешь, если он попросит. И я теперь тоже твой друг и требую твоего согласия.

— Требуешь, значит, — хмыкнул с деланной обидой Лили, подавшись к Джеймсу ближе.

Он довольно ухмыльнулся и еще ближе приблизил к ней лицо, и у неё внутри всё замерло.

— Требую.

— Тогда я тем более никуда с тобой…

— Эй, Лили, — раздался бодрый голос Бенджи.

Они резко отстранились друг от друга и взглянули на Бенджи, который шёл к гриффиндорскому столу. Он остановился перед ними и взволнованно поскреб затылок.

— Слышал, у Доркас нервный срыв случился из-за бала, — сказал он, чтобы, видимо, скрасить молчание.

— Есть такое, — согласилась Лили, украдкой поглядывая на Джеймса, который с интересом осматривал спины когтевранок. — Сказала, что вообще на бал ней пойдёт.

— Печально, — шмыгнул носом Бенджи, давно и безответно влюбленный в Доркас. — Эм, ну, может, тогда ты пойдешь со мной на бал?

Вот Бенджи Лили совсем не хотелось отказывать, потому что он был славным парнем и ей казалось, что она сделает ему больно.

— О, Бенджи, дорогой, — залепетала она, отчаянно краснея. Джеймс тихо засмеялся, забавляясь над её растерянностью. Она, не глядя на него, отвесила ему хлёсткий подзатыльник. — Я, знаешь, как бы…

— Прости, приятель, — широко улыбнулся Джеймс и положил руку на плечо Лили. — Она идет со мной.

Она отпихнула его от себя и сузила гневно глаза, одновременно и радуясь, и ужасно злясь. Он улыбнулся ей обворожительно и игриво пошевелил бровями. И ему нельзя было сопротивляться. И он прекрасно об этом знал.

Бенджи понурил голову и шмыгнул носом с разочарованным видом.

— Ну, это здорово. Капитану всегда должно доставаться лучше.

— Это точно. Давай, друг, чеши отсюда, — вполне дружелюбно отозвался Джеймс, дал Бенджи «пять», и тот ушел.

— Что за дела, Поттер? — прошипела Лили, только Бенджи скрылся за дверью.

Джеймс потянулся и небрежно заправил за ухо локон её рыжих волос. Щеки у неё огнем запылали.

— Теперь ты идешь со мной на бал, Эванс.

— Это не считается!

— Еще как считается! И только не говори, что ты не хочешь пойти со мной!

Они замолчали и пристально уставились друг другу в глаза. Джеймс, очевидно, веселился, а Лили старательно делала вид, что очень злится.

— Козёл, — огрызнулась она, собрала свои вещички и бросила вон из Большого зала.

А он увязался следом, молча приобнял за плечо. И она не подумала отстраниться, получая наслаждение от его прикосновений.

— Ладно! Ладно же! — сдалась она наконец. — Я пойду с тобой!

Он улыбнулся торжествующе и легонько коснулся губами её макушки, отчего она задохнулась от счастья.

Вместе они добрались до гостиной. Доркас сидела за столом и с интересом читала, а Сириус, Римус и Мэри устроились на диване и болтали о предстоящем бале.

— Ну, Бродяга, ты решил, с кем пойдешь на бал? — спросил Джеймс, присев возле Сириуса, который лениво развалился на диване.

— В смысле? — нахмурилась Лили, опустившись на пол возле Мэри. — А как же Энни? Она ведь твоя девушка!

Сириус потянулся лениво и зевнул.

— И думаешь, это дает ей какое-то преимущество? Нет. Хотя, может, пойду с ней. Или с Мари Белл, или с Мэлани, или…

Раздался треск разрывающейся бумаги — это Доркас резко перевернула страницу книги. Все вскинули на неё головы. Краешки губ Сириуса дернулись в язвительной улыбке. Доркас извинилась и, запустив пальцы в волосы, еще ниже склонилась над книгой.

— Уже завтра, Бродяга, — с мягким порицанием сказал Рем, не отрываясь от рисования портрета Мэри. — А ты всё вешаешь Энни лапшу на уши.

Сириус, переведя на него надменный взгляд, самодовольно усмехнулся:

— И буду вешать, потому что тут надо быть точным, чтобы потом не жалеть. И вообще мне должно достаться исключительно лучшее.

— Пока ты думаешь, лучших разберут, — с нажимом произнесла Мэри, видимо, пытаясь натолкнуть Бродягу на какую-то мыслишку.

Но он, как и остальные Мародёры, смысла не понял. Пренебрежительно махнул рукой и сказал насмешливым тоном:

— Зато я могу сказать определенно, с кем точно никогда в жизни не пойду. Мистер Мэдоуз. Да с ней вообще никто никогда не пойдет. Верно, мистер Мэдоуз?

Доркас ничего не ответила. Встала, будто никого в гостиной и не было, и ушла в комнату.

— Ты идиот, — разумно заметил Джеймс, проводив Доркас взглядом.

— Сама виновата, — хмыкнул Сириус, хотя Лили не думала, что Доркас хоть в чём-то виновата перед ним.

Тут в гостиную вошел, еле перебирая ногами, Питер. Он был очень бледный и всякий раз оттягивал воротник рубашки дрожащими пальцами, будто ему не хватало воздуха. Заметив внимательные взгляды друзей, он застыл как вкопанный и тяжело сглотнул. Сириус с нетерпением спросил:

— Ну? Как? Согласилась?

Питер медленно кивнул. Складывалось впечатление, что он не верил своему счастью.

— Да, согласилась.

— Ура! — Джеймс и Сириус победоносно вскинули кулаки, а Римус одобрительно закивал Питеру.

Вечером Мэри едва от восторга не лопнула, когда Лили рассказала подругам, что вынуждена пойти на бал с Джеймсом.

— Это же классно! Может, после этого вы начнете встречаться?

— Что?

— Да брось, Эванс, — равнодушно произнесла Доркас, исписывая второй пергамент эссе по истории магии. — Только не говори, что он тебе не нравится.

— Ну, может быть, — замялась Лили, делая вид, что увлеченно причесывает волосы.

Руки у неё тряслись от волнения, невольно мысли легли на сторону одежды. Что же ей надеть? Чёрт, да у неё нет нормального платья! Вдруг весь её гардероб стал казаться просто ужасным. Надо было раньше об этом думать!

Мэри легла на кровать и с интересом взглянула на Доркас.

—Так, Лили нашла пару и точно пойдет. А ты, Доркас что же? Уже точно решила, что никуда не пойдешь?

— Теперь пойду.

— А с кем?

Не отрывая взгляда от пергамента и крутя в пальцах перо, Доркас сухо усмехнулась.

— Как сказал Блэк, никто и никогда не захочет пойти со мной, но…

— Шутишь? — вскинула Лили бровь. — Да с тобой каждый бы хотел пойти на бал! Тебя чаще всех девчонок в замке приглашали!

— …но так или иначе я иду с Норвелом.

Лили невольно захихикала над этим дурацким именем, а Мэри нахмурилась строго.

— Их всех ты выбрала этого придурка?

— Ну, он, как-никак, мой как бы парень, — скомкано пояснила Доркас.

Лили, пристально вглядываясь в её холодное, непоколебимое лицо, сказала:

— Ведь он тебе даже не нравится, так?

— Я не знаю, — ответила Доркас, равнодушно водя пером по пергаменту. — Мне просто нравится, что я нужна ему. Кому еще я такая, кроме отца и сестры, нужна?

— Нам! — улыбнулась Мэри и, спрыгнув с кровати, подлетела к ней и крепко обняла. — И тебе не нужен такой гад, как Уилкис, чтобы чувствовать себя важной и необходимой. Мы вполне сами сможем окружить тебя вниманием и заботой.