Навсегда (гет)

Лили змейкой скользнула в свою комнату и, старясь не шуметь, чтобы не разбудить Мэри, что спала сном медведя в зимней спячке, сняла кофту. На секунду ей показалось, что её ночная рубашка слишком коротка и появляться в таком виде перед мальчиками не то чтобы опасно, а как-то вызывающе.

Но она наплевала на это, вспомнив о несчастной Доркас, которую нельзя оставлять одну среди мальчишек, и помчалась в комнату Мародёров. По дороге несколько раз останавливалась и спрашивала себя: «Что с тобой происходить, Лили Эванс?! С каких пор ты делаешь всякие необдуманные вещи?» Но потом перед ней представала Доркас, и она торопливо шла дальше.

Однако на самом деле не к подруге она так рвалась.

Дойдя до комнаты мальчишек, Лили глубоко вздохнула, всё еще тая надежду унестись подальше, и постучалась. Ей разрешили войти, и она робко и осторожно, как будто входила в кабинет МакГонагалл, шмыгнула за дверь и оказалась в обиталище Мародёров.

Мальчики явно не были большими фанатами уборки — в комнате было довольно неприбрано, и только у кровати Римуса сохранялся более или менее сносный порядок. Зато ни пылинки не отыщешь — у Джеймса ведь аллергия, и Питер трепетно вытирал каждую поверхность.

Каждую стену парни обклеили всеми возможными плакатами и фотографиями, на которых они были изображены и совсем детьми, и уже взрослые, как сейчас. Вот там озорно улыбается двенадцатилетний Джеймс, с криво сидящими очками на измазанном грязью носу; тринадцатилетний Римус строго показывает камере кулак; небрежно-красивый пятнадцатилетний Сириус выпускает белое табачное облачко в раскрытое окно; шестнадцатилетний Питер недоуменно хлопает глазами.

Одна стена была полностью увешана цветными бумажками, на которых было написано что-то вроде:

«Лунатик, мы с Сохатым пошли в деревню, сделай за нас прорицание. Бродяга»

«Иди к черту, Сириус! Ты способен сделать домашнее сам! Лунатик»

«Не будь занудой, Рем! С любовью, Джеймс»

«Питер! Этой мой шоколад! Только попробуй его съесть! Лунатик»

«Это я съел твой шоколад. С. Б.»

«У тебя диатез! Тебе нельзя сладкое! Р. Л.»

«Л.Э. самая лучшая девушка во всем мире!»

«Скажи это ей, Сохатый! С. Б.»

«Кажется, я потерял свою расческу. Сириус, взял твою. П. П.»

«Кто, мать вашу, прикасался к моей расческе?! Она только для моих шикарных локонов!!! Очень злой С. Б.»

«С. Б. любит свою шевелюру больше, чем обжиматься с девушками! С любовью, Джеймс»

Лили захотелось прочитать все их дурацкие записки, чтобы глубже окунуться в их праздный мир, который начал её в последнее время притягивать. Так здорово оказаться на их территории, увидеть, услышать, почувствовать, чем и как они живут в своей вселенной. Несмотря на то они полнейшие кретины, в них есть нечто особенное и притягивающее. Мэри когда-то так говорила и была совершенно права.

Джеймс уже залез под одеяло и взбивал подушку, готовясь ко сну. Благо, он вел себя как обычно, будто пять минут назад и не целовался с Лили. А вот у неё дико запылали щеки при виде него. На ум пришли его нежные прикосновения, губы...

— Не стесняйся, — сказал он, улыбнувшись стушевавшейся Лили. — Входи, не стой на пороге. Как и договорились, будешь спать вместе с Доркас на кровати Бродяги.

— Отлично, — ответила Лили и тут, увидев возмутительную картину, зашипела гневно: — Убрал от неё руки!

Сириус осторожно водил пальцами по щекам Доркас, которую бережно уложил на свою кровать, но тут же поднял ладони вверх, услышав недовольное рявканье Лили. Однако взгляда не отвёл и продолжал смотреть на Доркас как-то мрачно, невесело, будто думал, что вот она, здесь, рядом, только руку протяни, но всё равно неизмеримо далеко от него.

— Уйди от неё!

Окатив Лили взглядом разозленного пса, Сириус молча, без коронных ворчаний и брюзжаний, пересел на пол, где расстелил для себя спальное место совсем рядом к своей кровати, так, что мог дотянуться до руки Доркас, что свешивалась над полом. Выглядел он угрюмо и сильно уставшим, глаза потускнели и были мрачными, как грозовое небо. Видно, чтобы успокоить Доркас, он потратил все силы и нервы.

Лили на цыпочках, избегая разного рода мусор на полу, разбросанные вещицы и учебники, подкралась к кровати Доркас. Кто-то бережно обработал её порезы лице и обвязал пораненные руки бинтами. У Лили не было ни тени сомнений, что это сделал Сириус.

Римус и Питер крепко спали. Рем за балдахином плотно укутался в одеяло, а Питер что-то придушенно бормотал в подушку. Пытаясь не издавать много звуков и не потревожить их, Лили сняла с шеи Доркас галстук, расстегнула две пуговицы на рубашке с пятнами крови, чтобы ничего не мешало дышать, подправила под её головой подушку.

— Оставь уже её в покое, — произнес Сириус, лежавший, заложив руки за голову, и внимательно наблюдавший за каждым движением Лили, точно в любую минуту намерен был вырубить её, если её действия будут угрожать жизни Доркас. — Ложись, Лили.

— Спокойной ночи, — прошептала она, легла на холодные простыни и накрыла себя и Доркас одеялом, от которого пахло одеколоном Сириуса и сигаретами. У Лили зачесался нос от этого острого и резковатого аромата.

— Сладких снов, — зевнул Джеймс и погасил свет.

Но Лили не могла заснуть без некоторых прояснений.

— Сириус?

— Да, солнце, — сонно протянул он.

— Тебе ведь не всё равно?

Он долго молчал, и она подумала, что он заснул.

— Если бы мне было всё равно, я бы не утирал ей сопли в Выручай-комнате, — сказал в конце концов.

— Так тебе не плевать на неё?

— Нет. И никогда не было.

— Я всегда знала, что ты хороший.

Вот теперь Лили почувствовала себя удовлетворенной. Она закрыла глаза и почти сразу провалилась в сон. Но спала она плохо, и сны ей не снились. Наверное, из-за волнений, что терзали её уже два добрых месяца, или из-за того, что находилось не в своей комнате. Через какое-то время она проснулась, а точнее говоря, очнулась, будто просто на короткое время потеряла сознание, и обнаружила, что Доркас рядом с ней пылает. Она дотронулась до её лба и едва не обожглась.

— Только не это!

Чуть не поддавшись паники, Лили хорошенько укутала Доркас одеялом. Перед этим ей пришлось осторожно вытянуть ладонь Доркас из ладони Сириуса, который заснул, видимо, сжимая её руку.

За окнами было еще темно, наверное, прошло не больше двух часов. Лили сонливости не чувствовала и готова была присматривать за подругой хоть до утра. Однако через полчаса её жутко потянуло ко сну, а еще она начала замерзать без одеяла. Она села, натянула рубашку на колени и принялась потирать плечи, чтобы хоть как-то согреться. За стенами завывала февральская метель, от которой тряслись промерзшие стекла окон. Несмотря на то что в комнате негромко пыхтела печка, холодно было в приличной степени. С Питера сползло одеяло, и он тоже чувствовал мороз, содрогаясь всем телом во сне и тихо попискивая.

Когда на противоположной кровати Джеймс глубоко вздохнул и зашуршал одеялом, Лили перестала потирать плечи и замерла, проклиная себя, что потревожила его покой.

— Ты чего не спишь, Лили? — услышала она его голос, пригляделась и увидела в полумраке, как он приподнялся на локте.

— Замерзла, — выдохнула она.

— Накройся одеялом.

— Оно у Доркас. Кажется, у неё температура.

— Она справится, не беспокойся.

— Прости, что разбудила.

— Я и не спал. Заснуть никак не могу.

Лили снова принялась энергично тереть плечи. Рем нервно дернулся и спрятал голову под подушку.

— Иди ко мне, — сказал вдруг Джеймс.

— Чего? — высоким шепотом воскликнула Лили, засмущавшись и смутившись одновременно. Она так резко подскочила в кровати, что едва не заехала коленкой Доркас в живот. — Что ты сказал, Поттер?!

— Я приглашаю тебя в свою кровать, — невозмутимо отозвался он, и его лукавую улыбку видно было даже в темноте.

— Ну уж нет, Поттер!

Джеймс тихо прыснул, а Лили с трудом подавила желание запустить в него подушкой или предметом потяжелее.

— Не знаю, о чем ты подумала, но я просто предлагаю воспользоваться услугами моего теплого одеяла.

Затаив дыхание, Лили серьезно задумалась. Сердце громко бухало в груди, словно рвалось к Джеймсу, точнее к услугам его одеяла. Это уже перебор. Поцелуи еще нормально, а вот разделять с ним одну кровать — перебор полнейший.

Хотя, если подавить здравый смысл, Лили ужасно хотелось еще раз побыть с Джеймсом так близко, как сегодня. Уж если она позволяет себе последнее несколько часов делать всякую неразумную ерунду…

— Ладно, — прошептала она, в какой-то мере не веря и не доверяя самой себе, встала на цыпочки, пересекла комнату и остановилась перед кроватью Джеймса.

Он приглашающее откинул одеяло. Хорошо, что в комнате было темно, — щеки у Лили загорелись моментально, как светофор на дороге, когда она увидела его голую грудь. Лунный свет, льющийся из окна, скользили по его стройному торсу. Прекрасный. Или ей просто кажется, что он так прекрасен, потому что она по уши в него втрескалась?

— Оденься, — вымолвила она, нервно откинув с лица мешающую прядь и скрестив руки на груди.

— Что?

— Оденься, говорю.

— Ах да, — усмехнулся Джеймс, перегнулся через край кровати и подобрал с пола футболку. Лили до боли прикусила губу и зажмурилась, когда он начал одеваться. Господи, он что, специально делает это так заманчиво? — Я и забыл, что ты у меня щепетильная особа. Так нормально? Или еще мантию накинуть?

— Было бы неплохо, — кивнула Лили придирчиво.

Джеймс цокнул:

— Ложись уже.

— Только без рук.

— Я и не думал, но вот ты сказала…

— Я не шучу, — угрожающе проворчала она, забралась под одеяло и облегченно выдохнула, почувствовав тепло, окутавшее замершие руки и ноги. Ей стало еще теплее от мысли, что она находится на его территории и каждый сантиметр пахнет им. — Вот так хорошо.

— А если бы я распустил руки, было бы еще лучше.

Между ними было небольшое расстояние, и Лили с легкостью отвесила Джеймсу подзатыльник.

— Идиот.

Он усмехнулся и провел ладонью по её щеке.

— Спи, Лили.

Она закрыла глаза, старясь унять неспокойное биение сердца. Но сон не шел. Из-за желания. Странного и даже пугающего. И она поддалась ему. Подвинулась ближе к Джеймсу и крепко обняла его, ощущая тепло его несколько напряженного тела. Всё внутри затрепетало, когда он поцеловал её в макушку.

— Вот теперь точно хорошо.

— Моё предложение, насчет распускания рук, еще в силе.

— Дерзай.

Дыхание его прервалось. Он приподнялся и навис над ней, внимательно разглядывая. В тусклом свете его глаза сияли особенным сакральным блеском.

— Кто ты такая и куда дела недотрогу Лили Эванс?

Лили засмеялась и, подчиняясь очередному неестественному порыву, потянула Джеймса к себе для поцелуя. И было так хорошо, как никогда в жизни. Она словно растворялась в сладком потоке, словно парила в облаках.

В себя Лили пришла только тогда, когда руки Джеймса забрались по её рубашку, коснулись живота и медленно скользнули верх. И она бы не стала его останавливать, если бы не здравый смысл, который был еще способен трезво соображать.

— Не зли меня, Поттер, — сказала с дрожью в голосе Лили, уткнув кулаки Джеймсу в грудь.

— Ой, прости. Увлекся.

— Ничего, бывает, — выдохнула она кое-как. — Ну всё, отстань от меня.

— Как же ненадолго тебя хватило!

— Я не шучу!

Она толкнула его, резко подалась вперед и теперь оказалась над ним. Он ласково улыбнулся и откинул её волосы за плечи.

— Ты такая красивая.

— Боже, замолчи, — прошептала она, уткнувшись лбом в его плечо. — Ну пожалуйста.

— Я не смогу сдержать обещание.

— Какое обещание?

— Которое дал тебе сегодня.

— Ты обещал.

— Знаю.

— Вот только я ничего не обещала.

— Постой, что?

Она быстро чмокнула его в губы, перекатилась на свою часть кровати и накрылась одеялом.

— Теперь давай спать.

— Чувствую, я снова не смогу уснуть, — выдохнул он, прижав её к себе.

Так Лили и заснула, наслаждаясь объятиями парня, в которого определенно влюбилась без памяти.

* * *

Проснувшись, Лили не сразу сообразила, что находится не в своей комнате, да еще и не на своей постели. Она с Поттером в одной кровати! Ей стало стыдно, хотя она знала, что ничего такого между ними не было.

Лили уже хотела сбежать от Джеймса, но тут повернулась и увидела его, спящим глубоким сном. Он лежал почти на самом краю кровати, освободив для неё больше места и спрятав руки под подушку. Под серым светом лицо его выражало спокойствие, мягкость, безмятежность. И она невольно залюбовалась им. Обычно на его лице полно эмоций: усмешка, лукавость, веселье. И она никогда не видела его таким. И он был так красив, что у неё дыхание перехватило.

С улыбкой Лили потянулась и осторожно откинула со лба Джеймса его непослушные косматые волосы. Он дернулся, потер лоб тыльной стороной ладони и продолжил посапывать. Тогда она провела пальцем по его шее, направляясь к щетинистой щеке. Он выдохнул, отмахнулся, отчего она чуть не рассмеялась в голос, и повернулся на другой бок. После сна волосы на затылке были взъерошены сильнее, чем всегда. Она запустила в них руку, наслаждаясь, как они струятся между пальцами, и несильно дернула.

— Ну, черт, — пробубнил Джеймс и с головой залез под одеяло.

— Поттер! — громким шепотом позвала Лили. — Значит, спать ты любишь больше, чем меня?

Он не шевелился какое-то время, и она решила, что он заснул. Но вот он вылез из-под одеяла и, повернувшись к ней, произнес:

— Нет, Эванс, тебя я люблю больше, но пока что сон приносит мне гораздо больше удовольствия.

— Ах вот оно что, — прошептала Лили, радуясь каждому его слову. Наивно, конечно, с её стороны, но ей понравилось, что он сказал, что любит её. Хотя, наверное, это просто рядовая фраза, которую он может сказать любой. — С добрым утром, соня.

Какое-то время они молча смотрели друг другу в глаза. Он без очков близоруко щурился и улыбался самой нежной улыбкой в мире.

— Как спалось?

— Отлично. Нигде так хорошо я раньше не спала.

Он убрал с её лица волосы, провел пальцами по щеке. Всё в голове превратилось в кашу, в животе туго затянулся узел.

— Ты в курсе, что пинаешься во сне?

— Что?

— Ага! Как зарядила мне, я чуть с кровати не вылетел!

— Господи! Прости меня, прости!

Лили подалась к Джеймсу и нависла над ним. Его руки легли ей на талию, и она даже через ткань почувствовала его тепло.

— Я не специально! Мне так жаль!

— Да ладно тебе. Я мечтал получить пинка от Лили Эванс, лежа с ней в одной кровати.

Даже молча смотреть в его глаза — большое удовольствие. Лили и представить не могла, что когда-нибудь будет получать удовольствие, находясь так близко к Джеймсу Поттеру. Ей не было ни стыдно, ни неловко. Более пылкие чувства играли внутри, подавляя всё остальное.

— Ты даже после сна красивая.

— Мерлин! Да молчи уже ты!

Лили, сгорая от смущения, быстро вспорхнула с кровати и принялась собирать волосы в хвост.

— Ты как хочешь, а я встаю.

— Еще шести нет.

— Ну тогда спи, соня. Я-то думала, ты хочешь провести время со мной.

Джеймс сузил глаза и сел в кровати.

— Умеешь ты мотивировать.

— Увидимся, — улыбнулась она и тихо вышла из комнаты.

Благо, что никто в такую рань не встал и Лили никого не встретила по дороге, а то им стало бы очень интересно: отчего она вышла из комнаты Мародёров. Она спокойно дошла до своей комнаты, где обнаружила Мэри, упавшую с кровати. Она накрыла её одеялом и принялась одеваться, да так быстро, будто за ней гналась стая голодных собак.

Когда Лили спустилась, готовая к новому учебному дню, в гостиной уже сидел Джеймс. Громко чертыхаясь, он пытался завязать галстук. Она молча подошла и помогла ему. Джеймс смотрел неё таким взглядом, будто ничего в жизни прекраснее не видел.

— Ну вот, — сказала Лили, поправив воротник его рубашки, и положила руки ему на плечи. — Теперь ты выглядишь как студент, а не как преступник, сбежавший из Азкабана.

— Эй! Да я всегда выгляжу чертовски хорошо!

— Боже! Ну сколько ты можешь говорить о себе?

— Постоянно.

Джеймс посадил Лили себе на колени, и она обвила его шею руками, удивляясь, что позволяет себе такие вольности. Они поддались друг другу и почти соприкоснулись носами.

— Ты прекрасна.

Лили смущенно кивнула, опустила голову, чуток подумала и снова взглянула на Джеймса:

— А тебе просто невозможно сопротивляться.

Он улыбнулся, взял её лицо в руки и поцеловал. Всё внутри трепетно зашевелилась, истома сдавила низ живота…

Кто бы мог подумать, что она будет наслаждать как никогда в жизни, целуясь с ним. С ним! С парнем, которого до недавнего времени терпеть не могла. От одного его вида её с души воротило, ей хотелось убить его, уничтожить. Вот так дела.

Они были так увлечены друг другом, что не услышали шаги — кто-то спустился с башни мальчишек. Хорошо, что это был Рем. Увидев целующихся Лили и Джеймса, он застыл на мгновение, потом с улыбкой плюхнулся на диван рядом с ними. Они шарахнулись, точно их напугал какой-то резкий звук, и оторопело уставились на него.

— Ну и как? — поинтересовался Рем небрежным тоном.

Лили густо покраснела и уткнулась лицом Джеймсу в грудь, а он невозмутимо ответил:

— Просто превосходно, Лунатик.

Лили обрадовалась, что Рем не стал их смущать и перевел тему в другое русло.

— Я тут проснулся и увидел Доркас на кровати Сириуса, — произнес он, приглаживая взъерошенные после сна волосы. — А он сам на полу слюни в подушку пускает. Питер, когда Доркас увидел, чуть в окно не сиганул. Что за дела?

Лили и Джеймс рассказали о вчерашней ночи, пропустив некоторые детали, которые касались лично их. Рем выслушал и мрачно подытожил:

— Бедная Доркас.

— Надо разбудить её, — решила Лили и, взяв Джеймса за руку, потянула за собой. — Пойдемте.

— Надеюсь, у нас получится её разбудить, — сказал Джеймс. — Вчера Бродяга круто переборщил с успокаивающим заклинанием.

— Насколько круто? — нахмурился Рем. — Просто если переборщить очень сильно, Доркас очнется через три недели.

— Ну Бродяга же не совсем дурак.

Втроем они добрались до комнаты. Сонный Питер кое-как натягивал мантию, зевающий Сириус с закрытыми глазами надевал брюки. Доркас всё еще спала, звездочкой распластавшись на кровати. Необычный покой был на её красивом лице, исцарапанном обломками манекенов, которых она отчаянно крушила вчера. Чёрные спутанные волосы рассыпались вихрем по подушке, поблескивая под тусклым утренним светом.

— С добрым утром, — сказала Лили мальчикам.

Сириус открыл глаза и ободрал её мрачным взглядом, словно только она была виноват абсолютно во всем, что происходит. Взъерошенный, помятый, с темными кругами под глазами, спать на полу его аристократической душе явно не понравилось.

— Прямо добрее утра не бывало, — проворчал он злобно.

— Так ты, Лили, — смущенно пролепетал Питер, путаясь пальцами в узле галстука, — спала в нашей комнате?

— Ага, — просто кивнула Лили и присела возле Доркас.

Заложив руки в карманы, Сириус хмуро и желчно ухмыльнулся:

— Надеюсь, ты, Питер, как всегда, не д… хм… не поглаживал своего соплохвоста на рассвете. Знаешь, это неприлично делать перед дамами.

Лили не поняла, почему Джеймс прыснул в кулак, а Рем закатил глаза и припечатал ладонь о лицо. Питер же явно преодолевал желание выпрыгнуть в окно. Смущение заставило его дико броситься в краску. Он скромно сел на свою кровать и отвернулся, завязывая галстук.

— Можно подумать, ты этого не делал, — ввернул Римус, и Джеймс уже не стал скрывать смеха.

Сириус, глянув на Рема исподлобья, мрачно усмехнулся:

— Ну, я хотя бы убедился, что девочки спят.

— Я тоже убедился, — брякнул Питер и покраснел до кончиков ушей, поняв, что сказал лишнее. Джеймс чуть окончательно не задохнулся от смеха, согнувшись в три погибели.

Лили обвела мальчишек строгим взглядом:

— Перестаньте уже!

— Ты, Лилс, случайно никаких странных звуков на рассвете не слышала?

— Сириус!

— Что тут такого, Лунатик?

Игнорируя хохмы Блэка, Лили дотронулась до плеча спящей подруги и легонько потрясла её:

— Эй, Доркас. Вставай, милая, поднимайся.

Доркас глубоко вздохнула, неспешно шевельнула рукой, протерла тыльной стороной ладони щеку и медленно-медленно распахнула веки. Теперь в её глазах не было тумана, как вчера, не было пустоты, как в последние месяцы, — они, как всегда, выражали вполне осмысленный холод.

— Моя голова, — прохрипела она, приложив дрожащую ладонь к затылку. — Просто раскалывается.

Лили бережно помогла ей сесть.

— Как ты себя чувствуешь?

— Странно. Будто очень долго спала, — ответила Доркас, потирая дрожащими руками лицо. — И не выспалась.

Она убрала руки, вяло оглянулась и только сейчас заметила, где и с кем находится. Тотчас, не на шутку ужаснувшись, она подпрыгнула, вжалась спиной к изголовью кровати и подтянула колени к самому носу.

— Что я здесь делаю?!

Доркас поочередно оглядела лицо каждого присутствующего и задержала испуганный взгляд на Сириусе. Глаза у неё стали больше, чем шар для предсказаний.

— Очевидно, спишь, — проворчал Сириус, снял через голову майку, ничуть не стесняясь девушек, отбросил её, натянул рубашку и начал неторопливо застегивать пуговицы.

Доркас прикусила губу, скользнув взглядом по его телу, изрисованным разномастными татуировками. Лили как бесстрастный судья решила, что Джеймс выглядит гораздо лучше — он крепче и мускулистее, а Сириус более жилистый, худой, опасный и быстрый, как оголодавший ягуар. Его плечи, грудь и живот были исколоты всякими символами, знаками, надписями. Вот уж Лили не знала, что Бродяга фанат нательной живописи. Признаться, это смотрится эффектно.

Судя по всему, Доркас тоже посчитала, что татуировки выглядят довольно впечатляюще. Пару секунд она заворожено смотрела на Сириуса, а потом перевела беспомощный и запуганный взгляд на Лили:

— А как я тут оказалась? — Щеки у неё слегка раскраснелись.

— Ты не помнишь? — спросила Лили, взяв её за руку.

Доркас озадаченно заморгала, погрызывая губы. Ребята смотрели на неё в ожидании.

— Нет, — тихо покачала головой она и, потупив взгляд, принялась теребить измазанный кровью рукав. — Не помню, правда. Я вообще не помню, что происходило в последнее время. В голове туман.

Лили поведала Доркас о вчерашней ночи. Та слушала, не выражая никаких эмоций на лице. Римус и Джеймс смотрели на неё взволнованно, Питер явно ничего толком не понимал, а по Сириусу было ясно, что он не прочь уйти из комнаты, да поскорее. Видок у него был мрачный и недовольный.

— И потом ты направила на меня палочку, — едва слышно рассказывала Лили. — Я испугалась, думала, прикончишь меня. — Доркас посмотрела на неё округлившимися от ужаса глазами. — И ты бы меня убила, если бы не… Сириус.

Рем и Питер уставились на Сириуса немигающими взглядами. Он хмуро почесал переносицу, откинул со лба волосы, засунул руки в карманы брюк, глядя куда угодно, но только не на Доркас. Желание смыться только усилилось.

Доркас сильно зажмурилась и почему-то провела пальцем по красным обкусанным губам.

— Да-да, я… я помню.

Как будто даже смущенная, она встала на ноги и опасно покачнулась, схватившись за голову.

— Осторожно, — посоветовал Джеймс, поддержав её за руку. — Лучше не делай резких движений.

Но Доркас отделалась от него, сглотнула и вымученно улыбнулась:

— Я в порядке.

Но она не смогла и пары твердых шагов сделать. Если бы не Сириус, ловко подхвативший её за талию, она бы упала. Джеймс и Лили переглянулись, уже зная, чем закончится такая близкая встреча. Понимали это и Питер с Римусом. Рем уже начал медленно подбираться к парочке, готовый в любой момент предотвратить конфликт.

— Не трогай меня… — со слезами в голосе произнесла Доркас.

Сириус чуть ли не с силой оттолкнул её от себя, раздраженно выдохнул и закатил глаза.

— Очень надо.

— Чудно.

— Чудно.

Она хотела обойти его, но споткнулась обо что-то несуществующее, и он снова её поймал. И на этот раз не отпустил, крепко прижал к себе, а она, как маленький ребенок, уткнулась носом в его шею. Лили казалось, что они выглядят очень мило. Огонь и лёд, соединенные в неловких объятиях. Разве не прекрасное и удивительное явление?

— Пойдем, — сказал Сириус, совсем как вчера взяв Доркас на руки. — Я отнесу тебя хоть на край земли.

И он вынес её из комнаты, оставив ребят с удивлением пялиться на дверь.

— Ни день сегодня, а просто чудо какое-то, — протянул Римус, почесывая затылок. — Одни целуются, как молодожёны, другие на край земли отправились.

Лили смущенно опустила голову, а Джеймс, приобняв её за плечо, усмехнулся:

— Не завидуй, Лунатик, не завидуй.

* * *

Стоя в проходе на площадку Астрономической башни, Сириус наблюдал, как холодный мартовский ветер треплет спутанные волосы Доркас. Черные пряди облизывали бледное лицо, уставленное на негреющее солнце, цеплялись за ресницы закрытых глаз. Она медленно вдыхала и выдыхала холодный воздух, будто впервые за столько лет вышла из подземелья, где дышала только пылью.

— Добро пожаловать в реальный мир, — улыбнулся Сириус и всё же решился подойти к Доркас.

— Хм… да, реальный мир, — пролепетала она, опустила голову и заправила за уши трепещущие на ветру волосы. — Какой-то он не такой, этот реальный мир. Потому что в нем нет моего отца.

— Тот мир, в котором находилась ты в течение двух месяцев, почти свёл тебя с ума. Ты едва не убила Лили вчера.

Доркас сильно зажмурилась:

— Мне жаль. Мне так жаль! Я не хотела этого! Ты прав: мой мир свёл меня с ума. Я находилась где-то там, в другом месте, и я не помню, что происходило в настоящем времени. Всё, чего мне хотелось, — мести. Но теперь… туман ушёл, и я потерялась… я просто…

— Эй-эй-эй! — Сириус осторожно привлек Доркас к себе, потянув за изрезанные запястья, и заглянул в серые, подёрнутые слезами глаза. — Эй, Дэр, всё хорошо. Теперь всё хорошо. Месть — не то, что тебе нужно. Слышишь меня?

Доркас всхлипнула:

— Но ведь кто-то должен ответить за то, что его больше нет!

— Ничего не остается безнаказанным.

— Я сама найду их и накажу! — заявила она и оттолкнула его от себя.

Её глаза снова начали стекленеть, как в эти ужасные дни, снова они начали наполняться абсолютной пустотой. Сириус не мог снова потерять её.

— Эй, Дэр, посмотри на меня, — сказал он, стараясь придать голосу больше убедительности и силы. — Ты не можешь опять залезть в свою чертову скорлупу. Ты не можешь опять уйти в себя. Ты — моя Доркас Мэдоуз, ты — моя бесстрашная, непобедимая, неуязвимая девочка. Ты… я… короче... я не могу без…

Глядя на него, она перестала дышать. Что-то сверкнуло, как искра в ночи, в её глазах, — надежда.

— Чёрт, пожалуйста, Доркас, просто не уходи. Не оставляй меня.

Некоторое время она молчала, вглядываясь в его глаза так, будто пыталась отыскать в них что-то. Может, ложь? Но он ни в чём не лгал. И чтобы убедить её в этом, осторожно протянул руку, коснулся её пальцев.

И тут она крепко схватила его ладонь:

— Никогда не отпускай меня.

И она прижалась к нему, нуждаясь в поддержки, в объятиях, в нем. Он сначала опешил от того, что та самая холодная и неприступная Доркас обнимает его, но быстро сдался и обвил её руками как можно сильнее.

— Я никогда тебя не отпущу.

— Правда?

— Да.

— И ты останешься рядом навсегда?

— Да.

— И теперь ты будешь моим другом?

Другом… Ну да, это то, что Сириус хотел услышать, это то, что ему надо было от девушки, которая ему чертовски нравится и которую он чертовски хочет.

— Да.