Навсегда (гет)

Последняя неделя лета пролетела как-то слишком быстро, однако Лили не чувствовала печали, напротив, она дождаться не могла конца каникул. Первого сентября она проснулась ни свет ни заря и с немыслимой резвостью принялась умываться и одеваться, ощущая, как внутри сжимается радостный узел. Совсем скоро она окажется в любимом месте. Снова встретится с друзьями, снова посетит любимые уроки, увидит учителей.

Миссис Эванс находилась в несколько потерянном духе и с трудом вспомнила, куда положила куртку Лили и письмо из Хогвартса. Она так сильно не хотела расставаться с дочерью, что в конце концов расплакалась. Мистер Эванс, как всегда, был бодр, часто поглядывал на часы и подгонял Лили каждую секунду, хотя особенно торопиться было некуда. Но когда Лили выскочила из дома, таща чемоданы и клетку с Вилди, отец приуныл и уже в машине сказал, что без неё в доме будет очень скучно и пусто. Лили чуть не разрыдалась в три ручья. Каждый год расставания давались с трудом, хотя она знала, что не навсегда расстается с родителями.

Петунья попрощаться не вышла. Когда они сели в машину и папа тронулся с места, Лили увидела, как с порога машет мама, утирая слезы платком, а из окна своей комнаты поглядывает Петунья. Её губы были плотно сжаты, глаза выражали гнев, нос истерично поддёргивался.

До Лондона они доехали в скорбном молчании. Лили всю дорогу пребывала в подавленном состоянии, но когда они пришли на вокзал, повеселела, позабыв обо всех печалях. На вокзале было очень шумно. Маглы торопливо бегали туда-сюда, спешно запрыгивали на поезда, вечно куда-то спешащие, торопящиеся. Теперь к ним присоединились ещё и суетливые волшебники, которые на всех парах мчались навстречу неподвижному барьеру между девятой и десятой платформой и исчезали в ней.

Отец торопился на работу, поэтому попрощался с Лили прежде, чем она перешла через разделяющий барьер. Он поцеловал её, пожелал хорошего учебного года, взял обещание сдать все СОВ на ура и быстро влился в толпу маглов.

— Ну, вот и всё, — сказала Лили, обращаясь к Вилди, которая возбуждённо скакала по клетке. — Мы едем в Хогвартс!

Лили захотелось запрыгать и завопить от восторга, но парочка маглов так странно посматривали на неё и пищащую Вилди, что пришлось шустро перейти через барьер. Она не смогла сдержать улыбки, когда оказалась на переполненной платформе девять и три четверти. Студентов, как всегда, поджидал алый паровоз «Хогвартс-Экспресс». Белый густой пар окутывал учеников, которые грузили чемоданы, переговаривались и радостно смеялись. Где-то ухала сова, несколько кошек ютились под ногами. Лили тут и там встречала знакомые лица, слышала слова приветствия. От этого на душе стало гораздо теплее.

Когда Лили помогала первокурсницам погрузить чемоданы, кто-то за её спиной тактично кашлянул и сказал:

— Рад видеть нового старосту Гриффиндора.

Она оглянулась и увидела Римуса Люпина, невысокого худого гриффиндорца, с которым училась на одном курсе. Они неплохо общались, часто вместе делали уроки, работали на некоторых уроках в паре, хотя друзьями их нельзя было назвать, потому что Римус, очень тихий и скрытный, предпочитал исключительно общество Мародёров, трёх необыкновенно надменных и заносчивых парней, коих принимал за лучших друзей.

— Рада видеть тебя, Римус! — искренне улыбнулась Лили однокурснику.

Они обменялись вежливыми улыбками и рукопожатием. На мантии Люпина поблескивал значок старосты. Лили и не сомневалась, что выберут именного его, — он был достоин этого.

— Ты староста! Это так здорово!

— Спасибо, Лили, — Люпин стеснительно улыбнулся.

Сегодня он выглядел как подобает старосте: русые волосы причесаны, форма сидит идеально, значок видно всем. Лицо его было немного бледным и испещрёно заметными шрамами и царапинами странного происхождения, но это не делала его хуже, и он оставался милым в той мере, в какой был.

— Я так и знал, что ты будешь старостой. Когда Мэри поймала меня и рассказала, я и не удивился.

Лили, закатив глаза, пробормотала:

— Ох уж эта Мэри.

— Она сказала, что будет ждать тебя в поезде.

— Хорошо, а теперь пошли. Кажется, старостам надо помогать новичкам и контролировать дисциплину.

Лили запрыгнула в купе, но Римус, неловко улыбаясь уголками губ, остался на месте.

— Я подожду…

— Я поняла. Мародёров. Ну ладно, увидимся позже!

Лили двинулась по коридору, помогая первокурсникам устроиться и разгоняя мальчишек и девчонок, которые бесцеремонно мешали другим пройти. К её большому удивлению, её все слушались и, хотя и неохотно, подчинялись каждому приказу. Правда, семикурсники из Слизерина сначала не хотели отпускать паренька из Когтеврана, которому пытались намять бока, и ей пришлось хорошенько наорать на них. Перепугавшись, мальчишки тут же удалились, а когтевранец чуть ли не в ноги кланялся.

В одном из купе Лили увидела Мэри, сидящую в компании Доркас и ещё двух каких-то девчонок.

— Привет, девочки! — улыбнулась Лили, открыв дверь.

Мэри тут же подорвалась с места.

— Ах, моя милая, ты вся в заботах! — сильно обняв Лили, проворковала она. — Ну и как, нравится?

— Не очень. Так хлопотно.

Доркас была следующая, кто стиснул Лили в объятиях.

— Тогда хорошо, что старостой не стала я, — заявила она прямо. Сев на место, она взяла в руки книгу и продолжила чтение. Читать она любила больше, чем болтать с подругами.

Мэри посадила Лили возле себя и ткнула пальцем в коротко стриженную темноволосую девочку.

— Это Алиса Ричи. Гриффиндор, четвертый курс.

— Привет, — дружелюбно улыбнулась Алиса, и Лили улыбнулась в ответ. — Здорово, что ты староста. Говорят, ты хорошая девочка.

Лили, чувствуя, что щёки начали заливаться румянцем, быстро произнесла:

— Они меня переоценивают.

Доркас оторвала взгляд от книги и посмотрела на неё, приподняв бровь.

— Не прибедняйся, Эванс.

— Лучше молчи, Мэдоуз.

— Ладно, без проблем.

— А это Амелия Боунс, сестрёнка Эдгара, — продолжила знакомство Мэри, указав на светловолосую девушку в роговых очках. Она улыбнулась совсем как её брат — сдержанно, скованно, но искренне. — Шестой курс, Когтевран, если не ошибаюсь?

— Да. Рада знакомству.

Лили пожала Амелии руку и, улыбнувшись, спросила:

— Как дела у Эдгара?

— Всё хорошо. Очень хочет, чтобы ты посетила его свадьбу.

— Я с радостью!

— Хорошо. Я ему передам.

И после этого Амелия не произнесла больше ни слова. Она оказалась очень скупой на слова, впрочем, как и Алиса, которая разговаривала только с Мэри. Позже Амелия и Алиса и вовсе ушли, оставив девочек наедине.

Поезд тронулся с места. Доркас напомнила Лили, что надо бы пройтись и осмотреть коридоры на предмет нарушений, и Мэри подскочила на ноги, вызываясь помочь. Они вышли из купе, и Мэри завела разговор о Люпине и о том, что он стал старостой. Лили внимательно заглядывала в каждое купе, просила мальчишек не высовываться из окон, если они не хотят остаться без голов, разогнала девочек из Пуффендуя, приторговывавших волшебной требухой, которая якобы повышала деятельность мозга. Мэри всё болтала и болтала, но навязчивой не казалась.

Когда они возвращались обратно в купе к Доркас, Мэри толкнула Лили в плечо, отвлекая её от первокурсниц, которые искали туалет.

— Там твой дружок из Слизерина, — фыркнула она.

Северус, прижимая к груди толстую книгу в чёрном переплёте, шёл по проходу, низко склонив голову. Лили невольно заулыбалась, а Мэри вся скривилась в отвращении. Она была настоящей гриффиндоркой и люто не любила слизеринцев.

— Сев! — окликнула Лили, и он поднял лицо. Его бескровные губы растянулись в улыбке.

Мэри хмыкнула и наморщила лоб, будто не пришла в восторг от увиденного. Она пошла показывать первокурсницам туалет, потому что терпеть не могла Северуса.

— Ого! — сказал Северус, сухо приобняв Лили за плечи. — Ты староста! Я рад.

— А я уже нет. Честно говоря, это так хлопотно!

— А где же твой напарник, другой староста?

— Не знаю. Шляется где-то со своими Мародёрами и прикарманивает чьи-то вещички.

Северус побледнел. Его чёрные глаза сначала расширились, а потом сузились до злобных щелочек.

— Неужто этот Поттер…

— Нет, что ты, Сев, — тут же выпалила Лили, выйдя из себя, услышав эту дурацкую фамилию. Да если бы Поттера назначили старостой, она бы сбросилась с астрономической башни! Хотя нет — лучше бы его столкнула. — Не дай Мерлин случится такому! Это Римус Люпин.

Сев недовольно изогнул губы.

— От этого не легче. Этот парень странный… Очень странный. Держись от него подальше.

— О чём ты говоришь?

Северус выразительно посмотрел Лили в глаза.

— Ты не замечала? Всё это время?

— Нет, — ответила ледяным тоном она. Нужен ей больно этот Люпин и его больные на голову друзья. — Меня вообще не интересует, чем там промышляют эти идиоты.

— Поттер и …

— Кто это тут осмелился назвать мою фамилию? — раздался их спинами голос, от которого Лили состроила гримасу и сжала кулаки.

Лили и не заметила, как близко к ним подобрался Поттер со своими закадычными дружками — Сириусом Блэком и Питером Петтигрю. Если последний сжимался в окно, чувствуя себя неловко и неуместно, то те двое стояли, засунув руки в карманы, с таким видом, словно особы королевских кровей, требующие расстелить перед ними ковровую дорожку. В Лили мгновенно вспыхнули отвращение и ненависть, которые несколько притупились за летние каникулы. Она ненавидела эту троицу — особенно самовлюбленного очкарика Поттера — настолько сильно, что готова была придушить каждого прямо здесь и сейчас.

— Да это ж Нюниус! — хохотнул Сириус и ткнул Поттера в плечо. — Видал, Сохатый, это ничтожество смеет произносить твою фамилию!

Но Поттер не слышал друга. Ероша пятерней косматые, дико торчащие во все стороны черные волосы, он с лёгкой ухмылкой смотрел на Лили. Она старалась не сдавать позиции и глядела на него с отвращением. В свой взгляд она попыталась вложить и всю ту ненависть, что накопилась за эти годы. Она училась с ним на одном курсе, жила в одной башне, ходила на одни и те же уроки и просто невообразимо ненавидела. Всё началось с той первой встречи первого сентября ровно пять назад. Они столкнулись в этом самом поезде, и им было суждено стать недругами.

К облегчению Лили, Джеймс с робкой улыбкой опустил голову, а потом, снова оглянувшись и поправив на носу очки, уставился на Северуса.

— Что же ты, Нюниус, тут про меня рассказывал? Я, конечно, польщен, что ты настолько осведомлён обо мне…

— Не твоё дело, Поттер, — грубо перебил Северус, не отрывая от него зло полыхающих глаз. Он ненавидел заносчивого Поттера равно столько же, сколько и Лили. Но они никогда об этом не говорили, потому что это последнее дело — обсуждать жалкого Поттера. — Иди своей дорогой. Ты и твоя шавка.

Сириус разозлился не на шутку. Настигнув Северуса в два прыжка, он схватил его за грудки и проорал прямо в лицо:

— Ты кого назвал шавкой, Нюниус?

— Блэк, отпусти его! — заступилась Лили.

Сириус, трясясь в гневе, взглянул на неё и насмешливо приподнял бровь. Он обладал невероятной небрежной красотой, искристыми серыми глазами и прямыми черными волосами, которые с особым изяществом падали на лоб. Вот только его импульсивный, горячий характер совершенно отталкивал, и Лили ничего особенного в нём не видела. Так, обычный парень, понимающий свою привлекательность и считающий, что, стоит ему пошевелить пальцем, все девчонки падут к его ногам.

Отчасти так и было — добрая половина девочек из Гриффиндора (да и из других факультетов тоже) просто сходила с ума по Блэку, как и по Поттеру, не менее обаятельному, хотя тот по большей части брал своим талантом располагать к себе людей, а не привлекательностью. Люпином девочки тоже интересовались, но он почему-то отвергал всех и держался особняком. И только Петтигрю, щуплый, с бледно-водянистыми глазками, острым носиком и мышиного цветом волос, оставался в стороне. Впрочем, как и всегда.

— Ещё чего, Эванс! — рявкнул Сириус. — Не думай, что если эта блестящая штучка висит у тебя на мантии, я начну тебя кланяться и выполнять каждую прихоть!

Лили, кинув сердитый взгляд на ухмыляющегося Поттера, упрямо уставилась на Блэка.

— Я сказала, отпусти его. Немедленно.

— Бродяга, дружище, отпусти Северуса, — прозвучал голос Люпина.

Он торопливо выскочил вперёд, тяжело отдуваясь, и обвел приятелей строгим взглядом. Сириус гневно закатил глаза. Конечно, он был не рад появлению Римуса, ведь желал продолжить веселье, а вот Лили безумно ему обрадовалась. Люпин был вроде как штатным стоп-краном у импульсивного Блэка и заносчивого Поттера, и если бы не он, то они бы совсем из рук выбились.

— Меня не было две минуты, а вы уже затеяли драку? Отпусти его. Брось, не марай об него руки.

Блэк отмахнулся от Римуса, схватившего его за руку, и, потрясая беднягой Северусом, кинул через плечо:

— Иди к чёрту, Лунатик! Он назвал меня шавкой!

— Ну, отчасти он прав! — засмеялся Поттер и, встретившись с грозным взглядом Лили, сказал: — Давай, отпусти его, Бродяга. Чёрт с ним.

Да-а-а, не часто он идет на подобные уступки, но ради Лили буквально-таки был способен на всё, что угодно. Весь юмор в том, что Лили считала его своим врагом, а вот он к ней относился как-то по-другому. И от этого она злилась и ненавидела его еще больше.

Блэк отшвырнул Северуса, словно мусор, и отошёл обратно к Поттеру, брезгливо вытирая руки о штаны. Сев упал на пол, и книга в его руках отлетела прямо под ноги Мародёрам.

— Ух ты! — воскликнул Поттер и, пока Лили помогала Северусу встать, подобрал книгу. — Лунатик, глянь-ка. «Тёмная магия. Постижение глубин Тёмного искусства». — Он недовольно посмотрел на Северуса, передав книгу нахмурившемуся Люпину. — Тёмную магию любишь, Снейп?

— Не твоё дело, Поттер, — прорычал Северус, остервенело поправляя мантию.

Лили явственно почувствовала, как рассердились Мародёры. Даже Петтигрю зло поглядывал на Северуса, который, раскрасневшись от гнева, пыхтел, как разъярённый бык. Никогда прежде Лили не видела, чтобы Сев читал подобную литературу. Она, конечно, знала, что он в какой-то степени увлекается Тёмными искусствами, но до конца не хотела верить и принимать это. Знала она еще, что всё лето он пропадал со своими друзьями, которые раскланивались перед Тем-Кого-Нельзя-Называть. Очевидно, именно они надоумили его серьезно заняться Тёмной магией.

— Тебе конец, Нюниус.

Угрожающе сузив глаза, Поттер сделал шаг навстречу Северусу, и Лили, не колеблясь ни секунды, закрыла собой Северуса. Поттер удивлённо поднял брови. Его рука взлетела к волосам и с силой вцепилась в них.

— Уйди, Эванс. Я не хочу, чтобы и тебе досталось.

— Попроси вежливо, — потребовала Лили.

Сириус, наблюдавший за ними, захохотал запальчиво. Римус внимательно изучал книгу, а Питер с ненормальным обожанием поглядывал на Поттера. Тот поморщился от злости и сжал кулаки. Лили чуть не рассмеялась над его покрасневшей физиономией.

— Пожалуйста, — прорычал он сквозь сжатые зубы, — отойди, Эванс. Я просто поговорю с ним с глазу на глаз.

— Без драк. Понятно?

— Да. Понятно.

— Она вертит тобой как хочет, Сохатый! — покатывался со смеху Сириус. Питер тихо хихикал в ладошки.

Поттер повернулся к Блэку и с притворной злобой закричал:

— Заткнись, Бродяга! Я тут пытаюсь быть дипломатичным, все дела, а ты меня сбиваешь!

— Да ладно, ребята, бросьте, — неуверенно произнёс Римус, подошёл к Поттеру и отвёл его в сторону, схватив за плечо. — Пусть этот чудик читает всё, что ему вздумается. — Он неловко улыбнулся Лили и протянул ей книгу. — Идёмте.

— Какой ты правильный, Лунатик, — сказал недовольно Блэк и глянул на Лили. — Прощайте, староста! И помните: ваша власть бессильна над нами!

Отвесив ей поклон, он двинулся за Питером и Римусом, который всё ещё стискивал плечо Поттера. Тот с какой-то злостью смотрел на Лили. Её всю передернуло от отвращения.

Северус резко выдернул из рук Лили книгу.

— Что такое? — спросила она тихо.

— Ничего! Этот Поттер… Этот Поттер… Ну я его! Его эти друзья… Это всё…

Лили пристально взглянула Северусу в глаза и крепко сжала его плечи.

— Успокойся, Сев. Поттер просто глупый, заносчивый, самовлюбленный идиот. Ты выше его, лучше и сильнее. Не обращай внимания.

Лили улыбнулась, и Северус нехотя ответил ей тем же. Она понимала, что её слова не очень-то его убедили. Чтобы по-настоящему его успокоить, ей следовало пальнуть в Поттера каким-нибудь сильным заклятием.

Через минуту подошла Мэри, позвала Лили и показательно, даже не взглянув на Сева, зашагала прочь.

— Это твоя книга… — молвила Лили тихим голосом, кивком указав на черный фолиант, который Северус чуть ли не любовно прижимал к груди. — Ты её читаешь?

— Да.

— И как?

— Неплохо.

Больше Северус ничего не сказал. Развернулся и пошёл по коридору, что-то ворча себе под нос. Лили проводила его взглядом и уже хотела пойти к девочкам, но тут увидела знакомую рыжеволосую голову, высунувшуюся из купе.

— Как дела, Лили? — спросил Фабиан Пруэтт, с улыбкой подойдя к ней.

Стараясь унять бешеный стук сердца, она ответила:

— Отлично. Пытаюсь быть старостой.

— Получается?

— Ну, вроде.

— Всё отлично, мне кажется.

Они замолчали, глядя друг на друга. Лили заламывала руки, стараясь не краснеть.

— Давай провожу тебя до купе.

— Пошли.

Они тихо двинулись по проходу. Лили заметила, как дверь одного из купе раскрылась и появилась голова Берты Джоркинс, огромная любительница сплетен. Она внимательно смотрела на Лили и Фабиана. Только этого не хватало! Теперь эта болтушка разнесёт слух, что они женаты и у них трое детей! Мэри задумчиво стояла напротив окна, глядя, как простираются вдалеке горы и холмы. На голубом бескрайнем небе плавало солнце, нежась в перистых облаках и по пятам следуя за поездом. Через пару часов они прибудут в Хогвартс.

— Где ты была? — спросила Мэри и повернула голову к Лили. Заметив Фабиана, она хитро улыбнулась. — А, всё понятно. Как поживаешь, Пруэтт?

— Замечательно, Макдональд. Отдаю твою подругу в целости и сохранности.

— Спасибо, Фабиан. До встречи.

Улыбнувшись напоследок, он ушёл.

— Пошли сядем. Я устала, — торопливо сказала Лили и открывала дверь. Ей не хотелось сейчас выслушивать очередные философские мысли от Мэри.

Доркас уже до середины дочитала книгу. В отличие от Северуса, её книга была не о Темной магии. Почему-то эта мысль крепко повисла у Лили в голове. Тёмная магия и Северус Снейп. Случалось то, чего она так боялась.

Усевшись на место, Мэри принялась рассказывать о Мародёрах, которых встретила по дороге в купе. Поттер был очень злой и постоянно твердил: «Зачем она с ним путается?!», Римус его успокаивал, а Сириус пытался подставить подножку Питеру. Лили не стала рассказывать о сцене, которая между ними произошла, а Доркас оторвалась от книги и с безразличием спросила:

— Почему все подхватили это дурацкое «Мародёры»?

— Потому что их все любят! — воскликнула Мэри.

— Точно не я и Доркас, — вставила Лили, скрестив руки на груди. — Я их ненавижу. Столько о себе думают, столько самовлюбленности!

— Ну, Люпин вроде ничего, — сказала Доркас, хотя по тону было понятно, что ей в целом всё равно.

— Когда нет остальных, вполне адекватный человек.

— А ещё эти их дурацкие прозвища: Сохатый, Лунатик, Хвост… Что они означают?

Лили пожала плечами:

— Кто знает этих чудил.

— А мне кажется, им очень идут эти прозвища. Есть в этих парнях что-то особенное! — чуть ли не с обожанием воскликнула Мэри, соединив в восхищении ладошки под подбородком.

Лили, обменявшись с Доркас раздраженным взглядом, закатила глаза.

— В них нет ничего особенного, — проворчала она. — Это просто кучка кретинов, которые…

Открылась дверь.

— Лили, можно тебя? — спросил Римус, наполовину просунувшись в купе, и Лили мимолётом подумала, что он всё слышал. Стало неудобно и совестно.

— Да, разумеется.

Мэри проводила её смешком, Доркас, ободряюще улыбнувшись, снова уткнулась в книгу.

Когда дверь за Лили закрылась, Римус неловко почесал затылок и сказал:

— Прости за Джеймса. Он не хотел… Короче, он иногда бывает слишком…

— Ты пришёл сюда, чтобы оправдывать его? Да нет, не нужно. Он ничего такого не сделал. Но если он даст мне хоть один повод…

— Да-да, я ему передам. Но, вообще-то, я не за этим. Ещё один обход: проверим первокурсников, скажем, что пора переодеваться в формы.

Лили так больше и не вернулась к девочкам. До самого приезда на станцию Хогсмид она вместе с остальными старостами петляла по купе, прося первокурсников переодеться, слизеринцев из второго курса перестать драться, а болтливых пуффендуек хохотать потише. Когда поезд остановился на станции, Римус первый выскочил из поезда, открывая дверь для остальных. Задачей Лили было направлять новеньких к выходу.

Когда первокурсников забрал Хагрид, Лили подождала девочек, и вместе они сели в карету, которая двигалась сама по себе. Когда кареты со студентами цепочкой двинулись с места, направляясь по ухабистой проселочной дорожке в Хогвартс, Лили увидела в сумеречной темноте фигуру Северуса. Он стоял у пустой кареты, прижимая к лицу ладонь. Его друзья что-то спрашивали, а он настырно качал головой.

— Ты куда? — спросила Мэри, когда Лили выпрыгнула прямо на ходу.

— У тебя пять секунд, Эванс! — бросила Доркас вдогонку. Их карета остановилась, пропуская других студентов вперед.

Лили, внимательно глядя под ноги, чтобы не споткнуться в темноте, подошла к Северусу. Его товарищи загоготали. Мальсибер, очень неприятный на вид парень с черными волосами и совершенно гнусными глазами, прошипел что-то вроде: «Опять эта дура маглорожденная!». Лили не обратила на него ни малейшего внимания.

— Что такое, Сев?

— Ничего. Иди.

— Дай посмотреть!

Лили потянулась к руке Северуса, но он шарахнулся в сторону, крепче прижав ладонь к носу. Через пальцы проступила кровь, блеснув под лунным светом. Лили ахнула.

— Кто это сделал?

— Иди-ка ты, Эванс, — сказал Эйвери, еще один лучший друг Северуса, выглядящий более-менее сносно, и ткнул Лили в спину.

— Северус!

— Всё в порядке! Я просто… упал. Не волнуйся.

— Это сделал он, да? — грозно спросила Лили. Они оба поняли, о ком она имеет в виду.

— Нет. Иди, Лили, — нетерпеливо закачал головой Северус, и она разозлись и на него, и на ещё одного дурака.

Сжав кулаки, Лили отвернулась от слизеринцев. Мальсибер прошептал:

— В чём дело, парень? Что я говорил насчёт таких, как она?

— Всё в порядке? — спросила Доркас, когда Лили залезла обратно в карету.

Она молча кивнула, и подруги не стали тревожит её расспросами. Всю дорогу до замка она думала о том, что произошло сегодня в поезде. Северус, читающий книгу о Тёмной магии, Мародёры, взбеленившиеся по этому поводу. Кровь на лице Северуса, разозлённый Джеймс Поттер…

Кареты остановились у замка, окна которого ярким светом полыхали в ночи. Студенты радостно зашептались, оглядывая самое прекрасное место на свете. Хогвартс, как всегда, с радостью ожидал своих студентов.

Лили и Доркас с Мэри вылезли из кареты, осторожно ступая на землю. Доркас едва не упала, но какой-то мальчик из Пуффендуя очень галантно поймал её и помог удержаться на месте. Она даже не поблагодарила его, потому что было поглощена рассматриванием замка, будто видела его впервые в жизни.

— Дом, милый дом! — пропела Мэри, широко улыбаясь. — Интересно, кто-нибудь ещё рад так же сильно, как и я?

— Я! — ответила Доркас и позволила себе чуть подпрыгнуть на радостях. — Наконец-то началась учёба!

— Эй, Лили, а ты рада?

— Что?

— Кого ты там ищешь? — спросила Мэри подозрительно.

Лили пришлось оторвать взгляд от Мародёров, вылезающих из кареты. Джеймс и Сириус хохотали над Питером, который вывалился из кареты кулём, запутавшись в полах собственной мантии.

— Никого, — ответила она и снова перевела взгляд на мальчишек.

Поттер, весело смеясь, поднял руку, чтобы взлохматить волосы. На костяшках пальцев блеснула кровь.

Парадные двери были открыты. Студенты зашли внутрь и шумной толпой хлынули в Большой зал. Учителя уже сидели за своим столом, приветливо улыбаясь ученикам. Альбус Дамблдор, директор школы, сиял ярче всех, и Лили тоже не смогла сдержать улыбки, однако на уме у неё было совсем другое.

Мэри и Доркас опустились на скамейку, а Лили разыскала в толпе Поттера и схватила его за руку.

— На пару слов, Поттер.

Он несколько секунд растерянно глядел на её ладошку, сжимающую его запястье, и сказал:

— Ну пошли.

Не без отвращения Лили откинула его руку и, развернувшись, поманила за собой. Краем глаза она заметила, как он обменялся с Сириусом недоуменным взглядом, а затем двинулся вслед за ней. Вместе они вышли в опустевший вестибюль. С минуты на минуту должны появиться первокурсники, а пока они бороздят просторы озера вместе с Хагридом.

— Это ты ударил Северуса? — без вступлений спросила Лили, обернувшись к Поттеру.

Недоумение до сих пор стояло на его лице. Он подправил очки и сказал:

— Нет.

— Ты врёшь.

— Нет.

— У него кровь из носа. У тебя ссадина на руке.

— Нет.

— Что «нет»?! — Лили потянулась, чтобы схватить ладонь Поттера, но он спрятал руки за спину, как провинившийся школьник.

— Успокойся, Эванс!

Но Лили было уже не успокоить. Она замахнулась и отвесила ему хлесткую пощечину, которая прозвучала очень громко во внезапно образовавшейся тишине.

После секундного замешательства Поттер недовольно уставился на Лили.

— Он настолько слабак, что просит тебя защитить его?

— Нет! — рявкнула Лили, приготавливаясь к новому удару, только теперь кулаком. Неплохо бы использовать палочку, но применять магию против студентов в насильственных целях запрещено. А жаль. — Он меня не просил. Я сама поняла. Ты жалкий, противный, заносчивый трус!

Поттер разозлился не на шутку.

— Слушай сюда, Эванс! — рыкнул он, сделал шаг к Лили, и они почти уткнулись друг в друга лбами. Только сейчас, столько лет спустя, Лили обнаружила, что у Джеймса удивительно красивые карие глаза.

Раньше они никогда не подходили настолько близко друг к другу. Лили всегда игнорировала его, а теперь вдруг заметила. Каким же Джеймс Поттер стал высоким, крепким, стройным! Как изменилось его лицо, голос. Лили почему-то до сих пор казалось, что он всё тот же одиннадцатилетний мальчишка, которого она встретила первого сентября в поезде. Однако он изменился, она изменилась, но её ненависть к нему осталась стабильной.

— Слушай внимательно! Он интересуется Тёмной магией, его друзья, поговаривают, связались с Сама-Знаешь-С-Кем, он не тот, за кого себя выдаёт! Этот жалкий недотёпа недостоин дружить с тобой!

Лили усмехнулась Поттеру в лицо.

— А кто достоин? Неужто ты?

— Ну, я не самый лучший кандидат, — небрежно ответил он, — но если твой выбор падёт на меня, я буду благодарен.

— Слишком много пустой болтовни, Поттер, — проворчала Лили, делая несколько шагов назад. Близкое расстояние между ними вызывало у неё истерику. — Если не хочешь ещё и в глаз получить, лучше беги!

Поттер опустил голову и, усмехнувшись, взъерошил волосы.

— Только не говори потом, что я тебя не предупреждал, — снова взглянув на Лили, серьезно сказал он.

— Твоё мнение я буду слушать последним. Хотя нет, вообще не буду.

— Ну и ладно. Бывай.

Поттер развернулся и скрылся в Большом зале. Минуты через две Лили зашла следом и опустилась на скамейку напротив Алисы, устроившись между Доркас и Мэри.

— Когда уже новенькие придут? Я нещадно хочу есть, — Мэри нервно пробарабанила пальцами по столу.

— Успокойся, совсем скоро, — сказала ей Доркас и обратила взгляд на Лили. — Какие-то проблемы?

Лили кивнула. Мэри придвинулась поближе, чтобы выслушать её, но тут в зал вошли первокурсники, сопровождаемые профессором МакГонагалл, которая за эти годы ни капли не изменилась.

Распределение проходило ну очень долго. Лили вспомнила своё распределение, и тогда ей казалось, что оно прошло гораздо быстрее. Гриффиндорцы уже порядком заскучали и проголодались. Сириус вытащил из кармана тыквенное печенье и принялся украдкой жевать его, и Мэри потянула к нему за кусочком.

Наконец последняя девочка попала в Гриффиндор, и после аплодисментов со своего места поднялся Альбус Дамблдор. На нём была красная мантия, расшитая звёздами, борода серебрилась под мягким светом свеч, плавающих на потолке, глаза добродушно блестели через очки-половинки.

— Итак, новый учебный год. Вы наверняка устали, и я не буду многословным, — начала профессор Дамблдор бодрым голосом. — Как всегда, напомню, что ходить в Запретный лес категорически запрещено — там очень опасно. Мистер Филч проследит, чтобы ничья нога туда не ступала.— Лили услышала, как Мародёры усмехнулись. Она кинула на них суровый взгляд, и Сириус по-ребячески показал ей язык. — Желаю вам хорошо провести этот год в замке. Мне искренне хочется, чтобы он стал самым лучшим в вашей жизни. Учитесь хорошо, веселитесь и больше улыбайтесь. Пожалуй, на этом всё. А теперь — да начнётся пир!

Дамблдор взмахнул рукой, и столы факультетов наполнились разными вкусными яствами. Мэри накинулась на еду как ненормальная, Лили от неё не отставала, Доркас, соблюдая какие-то дурацкие правила этикета, неторопливо начала поедать горячий суп.

— Так зачем ты вытащила из зала Поттера? — спросила с набитым ртом Мэри и, всё проглотив, вопросительно глянула на Лили.

Лили, убедившись, что Мародёры больше заинтересованы в ужине, тихо произнесла:

— Он ударил Северуса.

Доркас совершенно равнодушно сказала:

— Кошмар.

— Гляньте-ка, ревнует! — усмехнулась Мэри, потянувшись за пирогом.

— Заткнись, Макдональд! Пожалуйста, просто замолчи! — взорвалась Лили. — Я ненавижу этого задаваку! Я его терпеть не могу! Я его видеть не хочу!

Доркас ткнула локтем Лили под рёбра и, многозначительно посмотрев в глаза, невзначай кивнула в сторону Мародёров.

— Он на тебя смотрит.

Лили почувствовала, как вспыхнули щёки. От мысли, что в этот год, как и в тот, опять надо будет терпеть эти дурацкие взгляды Поттера, усмешки, видеть то, как он ерошить свои поганые волосы, стало необычайно дурно. Но Лили не могла отделаться от Поттера, он всё лип и лип к ней, выводя из себя и вызывая бурное желание преступить закон и заняться смертоубийством. Мэри без остановки твердит, что он просто запал на Лили и всего-навсего нужно отшить его, а не молчать и делать вид, что не замечаешь, ведь тогда он думает, что сможет добиться расположения. Лили казалось, что это просто абсурд — она нравится Поттеру! — а Мэри была так в этом уверена, что её убежденность начала конкретно выводить Лили из себя.

Лили уткнулась себе в тарелку, старательно делая вид, что её очень увлекла пища.

— Я его ненавижу, — прошептала она одними губами.

— Успокойся, дорогая, — твердо порекомендовала Доркас. — Просто успокойся. Не обращай на него внимания, как и в том году, как и в том, и в…

— Ах, такая милая история любви! — похлопала глазками Мэри.

У Лили не было сил перечить Мэри. Пусть думает всё, что захочет. Она же останется при своем мнении: Поттер несчастный идиот, который посмел обидеть Северуса, и она никогда ему этого не простит. Но всё-таки ей было немного совестно: она ударила его, хотя не должна была этого делать. Она ведь староста! И если во время порывов злости будет лупить провинившихся и нарушителей правил, то её, скорее всего, вышвырнуть из школы.

После того как ужин был закончен, Люпин собрал возле себя первокурсников, и Лили к нему присоединилась, покинув болтающих Мэри и Доркас. Маленьких гриффиндорцев оказалась большая куча. Они пугливо озирались по сторонам, словно загнанные звери, и Лили думала, что, должно быть, выглядела точно так же в свой первый день.

Римус и Лили вывели детей из Большого зала и направились вверх по мраморной лестнице. Первокурсники восторженно охали, когда люди на картинах приветственно снимали шляпы и махали руками. Лили вспомнила, что у неё была примерна такая же реакция. Они привели детей к портрету Полной Дамы, назвали пароль и запустили их в просторную гриффиндорскую гостиную. Тут, как всегда, было тепло и уютно. Лили необычайно скучала по этому месту, по посиделкам вместе с подругами, по выполнению домашних заданий, сидя в одном из мягких уютных кресел.

Повосторгаясь красотой и уютом гостиной, первокурсники отправились по комнатам. Время было позднее, и они еле волочили ноги. Лили тоже очень устала. Она без сил упала в кресло. Римус зевнул и зажмурил глаза.

— Я так вымотался сегодня!

— О да, я тоже. Но, вообще-то, это здорово. Мне понравилось помогать новеньким, — произнесла Лили и, помолчав, добавила: — Слушай, Римус. Я… короче, можешь сказать Поттеру, что мне жаль и я не хотела этого делать.

— О чём ты?

— Он поймёт.

Вскоре старшекурсники поднялись в гостиную и начали расходиться по комнатам. Римус и Мародёры тоже отправились к себе. Джеймс напоследок бросил на Лили странный задумчиво-разозлённый взгляд. Её передёрнуло и от гнева, и от отвращения.

Мэри пожелала подругам спокойной ночи и, засыпая буквально на ходу, ушла в комнату. Доркас устроилась в кресле возле Лили. Они остались вдвоём в пустой гостиной.

— Я так рада, что мы вернулись, — сдержанно улыбнулась Доркас, и её серые глаза радостно блеснули в свете языков пламени, бушующих в камине. — Мне так этого не хватало.

— Я чуть с ума не сошла в Коукворте! Ни вас, ни магии, ни Северуса.

— Он же тоже из Коукворта. Вы что, не виделись?

— Ну, он был чем-то занят, — уклончиво ответила Лили.

— Мне он не нравится. Почему ты с ним дружишь?

— Он мне дорог. Если бы не он, я бы не знала, что существует магия. Именно он сказал мне, что я особенная, что я волшебница.

От этих воспоминаний на губах Лили появилась улыбка, а внутри стало горячо, как в камине. Пять лет назад она встретила Северуса, и жизнь её изменилась. Да, она бы и без него узнала, что волшебница, но с ним этот чудный магический мир стал гораздо лучше, у неё была твердая уверенность, что она не запутается в нем и не испугается, ведь Северус подготовил её.

Доркас задумчиво хмыкнула.

— Ладно, тебе решать с кем водить дружбу. Но будь начеку, хорошо?

— Это ни к чему. Я ему доверяю.

Уже второй человек просит быть настороже, но разве это имело смысл? Лили считала, что нет. Да, может, Северус выглядел немного странно, увлекался Тёмными искусствами, а среди его друзей те ещё прихвостни, она не собиралась избегать его и уж тем более прекращать с ним дружить.

После нескольких минут молчания Доркас спросила:

— Так что за разборки у тебя там с Поттером произошли?

— Ах это… Он ударил Северуса, а я ударила его.

Доркас прыснула и весело посмотрела на Лили.

— Рано или поздно ему должно было достаться!

— Ну да, скорее всего, — скованно пожала плечами Лили. — Но я чувствую себя виноватой. Я даже толком не разобралась, а уже с кулаками на него... Вдруг это не он?

— Что я слышу, Эванс! Неужто ты его оправдываешь? — с деланным изумлением воскликнула Доркас.

Лили торопливо произнесла:

— Нет, ещё чего! Просто я такая плохая! Мне так стыдно, ведь я и злюсь на него, и хочу убить, и хочу извиниться. — Она спрятала лицо в ладонях.

— Ты не плохая, Лили. На самом деле ты самый добрый человек на свете. Даже когда все люди кругом плохие, ты будешь о них думать только хорошее. Это даже к Поттеру относится.

Лили улыбнулась, злясь внутри, что разговор снова уперся в Поттера.

— Уж не знаю, комплимент ли это или нет.

— Комплимент-комплимент, — улыбнулась Доркас. — Пошли спать. Завтра будет тяжёлый день.