Прикладная химерология (джен)

Излучина считалась в землях герцогства старым поселением, но при этом довольно молодым городом. По крайней мере достоверно было известно, что люди в тех местах жили ещё во времена Идерненского королевства, когда резиденция Ордена располагалась в нескольких днях к северу. В те времена, конечно, никакого филиала здесь не было, нет, ни в коем случае — тогда вместо города, по всей видимости, стоял замок какого-нибудь местного барона, а вокруг — дома окрестных деревень. Впрочем, кому это сейчас, через столько лет после падения Идерненского королевства, вообще интересно? Те времена давно прошли, сами земли переходили из рук в руки, пока не достались прадеду... нет, не нынешнего герцога, а какого-то барона Руо, погибшего ещё до начала работы Онэра в этом месте. Именно после гибели оного их и присоединили к герцогству окончательно, а оставшиеся внуки и правнуки благородного деда барона ныне являются простыми идальго.

Городом Излучина стала именно при предках покойного Руо, когда север окончательно закрепился за орками, и с ними удалось наладить даже более-менее постоянную торговлю — собственно, именно благодаря этой торговле деревня и превратилась в город, если Онэр чего-то в этом понимал. При деде Руо Излучина уже принимала торговцев-орков во время ежегодной осенней ярмарки, и тогда же жители её стали избавлены от натурального оброка в пользу денежного. Более подробно этого, увы, никто сказать не мог (да и кому оно было бы нужно, кроме нескольких упёртых фанатиков истории?). При отце Руо, бароне Рикардо, город получил местный совет, с которым приходилось считаться, и уже при Руо была достроена современная городская стена и основана купеческая гильдия Излучины. А вот основать магов свой филиал здесь пригласил уже нынешний герцог, присвоив себе эти земли.

В сущности, сколько обстоятельств должно было сложиться, чтобы выпускник Академии Онэр вдруг взял и решил отправить заявку на направление в только открывающуюся, самую северную (или одну из) контору Ордена магов? А ведь не меньше требовалось и для того, чтобы он просто оказался именно в это время возле Оркских ворот, где десятник по прозвищу Кот занимался проверкой очередного обоза... А ведь заклинатель Онэр должен был в тот день оказаться в конторе, а не где-нибудь за пределами города с очередным заданием, должен был поступить заказ от городского совета на мазь от клопов (а заодно от блох и вшей — но от них было другое, специальное и потому лучше помогающее средство, так что эта мазь считалась в первую очередь противоклопиной), должны были заканчиваться запасы свиного и гусиного жира — и это ещё далеко не полный список того, что должно было случиться.

Но в итоге Онэр должен был пересечь мост (хорошо хоть не пришлось платить за это медяк — маги были освобождены от таковых пошлин), пройти по мощёным еловым полубрусом улицам, дабы выйти через ворота на севере и попасть в пригород. По пути мысли слагались в какую-то бессмыслицу, вроде всех событий, что, сложившись, создали для одного рядового заклинателя тот вот день, — или размышлений про то, что Излучина на самом деле давно уже разрослась за пределы собственно излучины — и даже в бывшем баронском замке ныне, после перестройки, располагается городская ратуша. Когда-то просто поселение возле замка, Излучина теперь стала вторым по величине городом герцогства (по крайней мере, так считалось) и одним из двух или трёх форпостов человеческой торговли с орками. Именно сюда каждую осень на ярмарку приходили их караваны — и именно для них купцы с юга поставляли зерно. Даже таверна «Пивной Барон», куда направлялся Онэр, возникла именно из-за наличия этих ярмарок.

На выходе десятник Кот достаточно почтительно наклонил голову, пропуская Онэра, и вот, уже вместо тесных, обильно сдобренных нечистотами улиц — пригород, достаточно свободный — и тоже не менее грязный, но только в плохую погоду. А в Излучине дождей уже не было дней пять как, и потому грязь давно уже подсохла и была растоптана ботинками и сапогами приезжих. До начала ярмарки время ещё было, но приток приезжих в город уже увеличился, и конкретно в данный момент именно в данные ворота уже возникла очередь из желающих оказаться внутри стен поскорее. А ведь не возникни эта очередь, не встань в её конец Лысый, да не вернись этот самый Лысый в данный день в город — встреча не состоялась бы именно так. А так... а так, как случилось, Онэр был приятно удивлён такой встречей, да и сам Лысый был удивлён не меньше.

— Какими судьбами! Добро пожаловать обратно к нам! — Онэр решил первым поздороваться и даже всплеснул руками, выражая радость от встречи со знакомым.

— Не иначе судьба свела, — криво усмехнулся Лысый. — Но так вышло, что я пораньше решил прийти сюда, чем планировал изначально... — он выждал пару мгновений. — Ты сейчас по делам, или найдётся время поговорить? — Лысый вопросительно посмотрел на собеседника.

— По делам, — серьёзно ответил Онэр, но почти сразу же рот его расплылся в улыбке, — но чтобы у меня не нашлось время выпить и поговорить со старым приятелем?! К тому же, — он подмигнул собеседнику, — ничто не мешает заниматься обоими вещами одновременно.

— Замечательно...

— Тогда хватит ждать своей очереди — нам в «Пивного барона».

Лысый только хмыкнул, взял пожитки и отправился в таверну вместе с Онэром. Вместе они смотрелись слегка необычно: маг был как минимум на голову ниже своего спутника, да и уже образовавшееся небольшое брюшко становилось очень даже заметным, если сравнивать этих двоих. Лысый был охотником на чудовищ, и возможно поэтому, казалось, весь словно состоял из мышц, костей и сухожилий. Возможно, он и не был большим силачом, но если говорить о выносливости и сноровке, то с ним в этом плане смог бы потягаться далеко не каждый представитель даже его профессии.

Вообще Лысого на самом деле звали Жорди из Школы Ястреба, но так вышло (оно так в принципе довольно часто выходит), что кличка прижилась значительно лучше. Получил он её ещё когда заканчивал своё обучение в этой южной школе охотников на чудовищ — и была она следствием побочных эффектов, которыми наградила его магия.

Как известно, когда будущий охотник на чудовищ получает магический дар, это не проходит для него бесследно — и несмотря на то, что некоторые эффекты одинаковы для всех, каждый в отдельности приобретает также и что-то своё, индивидуальное. Так у Жорди в результате выпали практически все волосы на голове (и хорошо, что, допустим, не зубы — иронически комментировал этот момент сам Жорди), и если волосы в носу и ресницы удалось потом отрастить, то в остальном успехов не наметилось. Так что Лысый, как его стали называть после инцидента, был достаточно запоминающейся личностью.

Произошли эти события достаточно давно — точным количеством минувших лет Онэр не интересовался, но работать на севере они начали примерно в одно время. А вот направился ли он на север сразу, или немало лет бродил по более южным землям, Лысый не рассказывал, а определить его возраст более-менее точно представлялось несколько проблематичной задачей. Но в любом случае вышло так, что на севере Лысый и новоприбывший маг оказались примерно в одно время, и по долгу дела зачастую приходилось общаться именно им, а с другими собеседниками в этом городе всё было не так гладко.

Когда Онэр обучался в Академии, там было некоторое количество сверстников, с которыми можно было общаться на равных, но после выпуска все они разъехались кто куда. В этом же отделении, в Излучине, было всего трое магов — мастер и двое заклинателей, включая самого Онэра — и они были старше выпускника не на один десяток лет. В общем, ни с мастером, заведующим отделением Ордена в Излучине, ни с другой заклинательницей беседы на равных как-то не получалось, в первую очередь из-за разницы в опыте. Для благородных, с которыми иногда приходилось пересекаться, маги относились явно к сервам, как и все, исключая высших жрецов и градоначальников. Естественно, самая верхушка города считала равным разве что мастера, непосредственного начальника Онэра, но уж никак не самого новоприбывшего мага, а практически весь остальной город — для них любой маг был недосягаемой величиной. Да и о чём серьёзном с ними вообще можно говорить? В общем, как-то так и вышло, что именно на равных выходило общение только с охотником на чудищ, тоже недавно прибывшим на север.

Нет, случалось ему впоследствии сталкиваться и с другими охотниками, но с ними непринуждённого разговора уже особенно и не возникало. В конце концов, всем же давно известно, что охотники на чудовищ, пусть и малочисленны, но в общественной иерархии стоят явно ниже магов — так что с Лысым ситуация сложилась уже исключительная, редкая в своём роде, и мало было удивительного в том, что его возвращению в город Онэр был крайне обрадован.

В «Пивном бароне» в этот час было пустынно: стоял, протирая посуду, за стойкой хозяин, слышалась возня из подсобных помещений, но только пара столов были заняты. И неудивительно, учитывая, что пик посетителей наступает обычно к вечеру, когда жители города прекращают работать, закрывают свои лавки и идут пропустить кружечку-другую... третью... четвёртую — в общем, кого на что хватит. Впрочем, хороший трактирщик готовится к вечеру с утра, если верить словам старого Биртуса, хозяина «Барона». Он не стеснялся это повторять, если разговор вдруг касался данной темы.

— Хозяин, — пока Лысый бросал вещи за столик в одном из углов, Онэр подошёл к стойке, — нам бы горло смочить... это во-первых.

— Обслужим в лучшем виде, господин Онэр, — осклабился, обнажив гнилые зубы, хозяин. — Только с тем, чтоб утолить голод, придётся подождать, увы. Сейчас только каша есть да вчерашние остатки.

Старина Биртус действительно был пожилым человеком, и «Пивной барон» появился в Излучине ещё до отделения Ордена. Правда, сам Онэр не обращал внимание на заведение довольно долго, ровно до тех пор, пока не столкнулся с хозяином в неблагоприятных для последнего условиях. Так вышло, что когда Биртуса хватил удар, маг просто проходил мимо и оказался рядом. И даже, в лучших традициях церковного учения, не увидел ничего плохого в том, чтобы помочь ближнему, да ещё и не потребовал за это ничего. Не то чтоб Онэр хорошо разбирался в целебной магии или много кого спасал, зарабатывая себе этим на жизнь, — просто в данном конкретном случае взял и помог. А потом уже сам трактирщик стал считать себя обязанным «господину магу», а сам «господин маг» обнаружил, что в таверне, где он стал теперь одним из любимых клиентов, можно достаточно вкусно и недорого поесть, а через самого трактирщика — закупать сырьё для магических мазей, настоек и прочей алхимической дряни.

— Не страшно. Во-вторых, — добавил Онэр, — требуется фунта три-четыре гусиного жира и фунтов восемь-десять свиного. Как всегда, главное, чтобы продукт был чистым. Достанешь?

— Как не достать — всегда достанем! — подтвердил хозяин.

На самом деле, даже если брать закупки различного сырья, заклинателю очень повезло с посредником: цену за своё содействие он практически не повышал, а товар был неизменно высокого качества, что избавляло Онэра от долгого отбора ингредиентов у крестьян и горожан. Или от дальнейшей их очистки, что до знакомства с хозяином таверны случалось нередко.

— Что же касается еды... — маг задумался. — Нам сидеть здесь долго, может, даже до вечера. Так что ставь готовиться мясо, какое есть. Хоть того же гуся.

— Гуся... — лицо Биртуса приняло мечтательное выражение. — Да, гусь — это дивная, жирная птица...

— Как её правильно убивать одним ударом, ты уже рассказывал, — постарался поторопить трактирщика Онэр, но не тут-то было.

— Есть, правда, и у гуся один недостаток, — то ли Биртусу необходим был собеседник, то ли он пытался намекнуть на что-то, — птица это, однако, глупая: на одного её много, а на двоих — мало.

— Да? — Онэр рассмеялся. — Да ты, старина, слишком много общаешься с орками, я смотрю! Нет, нам с Лысым хватит, — он снова прервался на смех. — И лепёшек заодно парочку.

— Лепёшки подносить вместе с гусём? — уточнил трактирщик. — Или сразу с элем?

— Одну можно сразу, — чуть подумав, ответил Онэр и вернулся к товарищу.

Лысый уже сидел, откинувшись на спинку потрескавшегося соснового стула, разбросав внизу пожитки — целый набор из мешков, сумок и мешочков, — под своей частью стола, прислонив к стене или просто вокруг себя. Онэр присел напротив.

— Ну так как, расскажешь, что интересного приключилось на этот выход? — спросил он охотника. — И что тебя вынудило вернуться, не дожидаясь осени?

— О, — усмехнулся Лысый, — а вот последнее имеет непосредственное отношение к тебе, кстати.

— И видимо, в категорию интересных событий это тоже попадает? — уточнил Онэр.

— Несомненно. Нам еды ещё долго ждать?

— Ага. Старина только начинает готовить гуся. А с чего это ты заинтересовался?

— О, — Лысый издал смешок. — Просто замечательно. А то не хотелось тебе аппетит портить.

Тем временем подали кувшин с тёмно-бурой жидкостью внутри. Отдельным приложением шла ржаная, судя по всему, только этим утром испечённая, и потому ароматная и мягкая лепёшка.

— Ну, извини, — сказал Лысый, глядя на это великолепие, и достал из отдельного мешка голову какого-то чудища. При этом он не сдержал злорадной ухмылки.

С одной стороны, голову нельзя было назвать чешуйчатой, то есть немалое количество змееголовых и ящероголовых тварей с этой имели мало что общего. С другой стороны, подобия шерсти на башке тоже не было. Большие, выдающиеся клыки, мелкие коренные зубы и ещё более мелкие резцы... Рептилия? Нет, несомненно, это не было бы подозрительным, если б не регион, в котором такое чудище обитало. В конце концов, змеи в орочьих землях встречаются крайне редко, а ящерицы не достигают размеров, достаточных для того, чтобы вымахать в эдакое существо, какое бы магическое воздействие они не получали. Впрочем, надо было проверить ещё один факт.

— А шкура? Какая у него шкура?

Лысый молча вынул из очередного мешка снятую с чудища шкуру. Действительно, она оказалась не меховой, а едва ли не без единой волосинки на серо-зелёной коже. То есть при жизни чудовище явно произошло от какой-то рептилии, а размеры шкуры предполагали, что зверь по величине немногим уступал вивернам. И воздействовали магией тоже явно не на змею, дабы получить подобное страшилище... Правда, если говорить об аппетите, то он никуда и не пропадал: прошли уже времена, когда Онэр был только-только выпустившимся заклинателем, которому потрошение любого существа (особенно, для которого начался процесс гниения) доставлял эстетические мучения. Нет, Лысый, несомненно, мог бы при желании его удивить — но для этого следовало бы приложить усилия.

— Ты же понимаешь, к чему я это всё веду? — ехидно поинтересовался собеседник, когда маг наконец отвлёкся от изучения шкуры животного.

— К тому, что даже тебе понятно, что ты наткнулся на химеру... — Онэр умолк, а Лысый принялся упаковывать свою добычу обратно в мешки.

— Слушай, — возобновил маг беседу, — а что ты со шкуркой собираешься делать?

— Думаю, из неё получится отличная новая кожанка... и перчаточки, — он ухмыльнулся. — Кстати, эти ваши порошочки действительно помогают: и кожа в первозданном виде, и не воняет практически.

— Что ж ты хочешь — магия!

Пиво было явно достаточно свежим, а также отдавало кисловатым ржаным привкусом и и ещё чем-то, что сложно было идентифицировать и можно было назвать секретом производителя. Под него неплохо шла как лепёшка, так и рассказ про очередное путешествие Лысого по орочьему северу. Что Онэр считал безусловным его плюсом как собеседника, так это то, что охотник на чудовищ мог рассказывать истории долго и во вкусных подробностях. Потому что любой представитель его профессии мог рассказать о чём-либо быстро, сжато и по существу, а вот растянуть повествование на всё время приготовления гуся и питие пары кувшинов пива — вот где было настоящее мастерство. Впрочем, даже когда принесли «дивную птицу», рассказ ещё продолжался и прервался ровно одним моментом.

— Хозяин, — сказал Лысый трактирщику, когда тот, лично принеся блюдо с гусём, собрался уже уходить, — мне бы к моменту, когда кончится эта пища телесная и духовная, свободную комнатку бы... и бадью с горячей водой, — он снова повернулся к Онэру, — а то не мылся, понимаешь, долго.

Гусь оказался действительно дивной, а точнее, дивно приготовленной птицей, но с делением на порции старина Биртус оказался явно неправ (или просто чересчур прожорлив — кто знает): много было не только на одного, но даже на двоих. Хотя, возможно, это просто было выпито много пива, да и лепёшки давали о себе знать... В любом случае, осилить его полностью было настоящим вызовом.

— Я у тебя башку заберу? — спросил Онэр, когда стало ясно, что пора бы уже и начинать расходиться.

— Да бери, конечно. Теперь настала твоя очередь, хе-хе, работать по специальности... — Лысый запнулся. — Ах, да, совсем забыл же: я уже договорился с Кланом Совы.

— Договорился о чём? — поинтересовался маг.

— О поддержке, — пояснил собеседник. — Они вышлют тебе группу в качестве силовой поддержки. Мне сказали, — он поднял взгляд, — что они сами нас найдут на их землях, и думаю, так оно и будет. Более того, они тоже заинтересованы в успехе предприятия, так что можно не стесняться и обратиться к ним за помощью, когда чего-либо понадобится.

— И как я их узнаю?

— А мне почём знать? — рассмеялся Лысый. — Но если они обещали отряд воинов, то ты его получишь. Так что удачи. Тебе понадобится.

Онэр вздохнул, забрал мешок и двинулся к стойке, дабы оплатить трапезу и узнать про сырьё для изготовление нужных мазей. Кажется, ему снова пришла пора заниматься, как выразился Лысый, работой по специальности. Специальностью своей маг считал, конечно, не изготовление простых мазей и чудодейственных припарок (хотя часто приходилось заниматься именно этим), а скорее химерологию и воздействие магии на материалы и живые ткани, с последующим применением, и в этом плане голова искусственно созданной химеры (а в её искусственном происхождении сомнений практически не было) оказалась именно той вещью, с которой было бы интересно разобраться. У него было описание того, где, как и когда это существо было встречено и как убито, и, что не менее важно, была сама голова, по которой при должных воздействиях тоже можно немало узнать. Дело оставалось за малым: найти, где же в оркских землях обосновался маг-ренегат, а дальше... дальше, либо обезвредить его силами орков и собственными, либо обратиться за помощью собственно к Ордену.

Только вначале всё же забрать ингредиенты и убедить начальство доверить это расследование именно ему. В конце концов, именно такой работы ему и не доставало.