Подлинное пророчество (гет)

Гарри, в сопровождении двух девушек, или наоборот, Гермиона и Джинни, сопровождаемые Гарри, вошли в гостиную Гриффиндора одними из первых. По разным причинам, но более-менее синхронно они направились домой, пока народ еще тусовался в Хогсмиде. И правда, Драко с Гермионой было некуда податься из своего "Темного Угла", ибо в любом другом месте они, без всякого сомнения, стали бы мишенью для всеобщего нездорового внимания, а Гарри и Джинни, после перенесенного стресса, было не до больших прогулок. Они осели возле камина; Гарри и Джинни принялись угощать Гермиону пирожными, каких никогда не бывало на прилавках "Сладкого Королевства" (когда они уходили, хозяйка упаковала кое-что с собой, в дорогу, так сказать).

Гостиная постепенно наполнялась учениками. Подошел Дин с вечно удивленным (по крайней мере, в последние пару месяцев, после того, как Джинни послала его к трем поросятам, а его же за это и ославили) лицом. Вернулась сосредоточенная Кэтти, видимо размышляет о предстоящем матче с Когтевраном. Вошел расстроенный Колин, с болтающимся на шее фотоаппаратом. Сегодня удача отвернулась от него – он не смог сделать ни одного фото своего кумира, Гарри Поттера, и день этот потерян для истории навсегда. Эх, знал бы он, какие кадры упустил... "Поттер и Вольдеморт обсуждают достоинства разных сортов элитного чая."

Неслышно скользнули внутрь Лаванда и Парвати. Лаванда окинула гостиную хозяйским взглядом, привычно отмечая, кто с кем общается и каким тоном. Взгляд наткнулся на сидящих у камина Поттера, Грейнджер и мелкую Уизлиху и тут же стал сфокусированным, тронула подругу за рукав и что-то ей яростно зашептала. Коллективная мысль заработала и начала выдавать поток разных версий и объяснений этого факта. Всех троих в Хогсмиде никто не видел, вернулись они вместе, и вот, сейчас сидят и воркуют на троих. Ой, неспроста это, неспроста! Начали со страшной истории, как девушки не могли поделить Поттера и пытались решить дело на дуэли, да вот Гарри их разнял, потом перешли к предположению о том, что Поттер решил возродить древнюю традицию и стать многоженцем. Тут тоже были варианты: кто будет старшей, кто младшей, а самая экзотическая теория гласила, что Джинни и Гермиона принесли Сестринскую Клятву и теперь могут выйти замуж только за одного и того же парня... Увы, выйти в свет этим теориям было не суждено, ибо открылась дверь, и в гостиную вошел Рон.

Поначалу он смотрел в пол, потом поднял лицо цвета спелого помидора. Говорить он начал относительно спокойно:

– Грейнджер!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Все головы повернулись в его сторону. Гермиона задала недоуменный вопрос:

– Да, Рон? В чем дело?

– НЕ СМЕЙ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ПО ИМЕНИ! ШЛЮХА!

"Это он из-за того, что она Поттера у Джинни отбивает" – Парвати шепотом высказала свое предположение.

– В чем дело, Рон! – Гарри вскочил, Джинни стояла по другую сторону от Гермионы, уперев руки в боки.

– Она! Она! ШЛЮХА СЛИЗЕРИНСКАЯ!!!!!

– Не понял? – На самом деле Гарри все прекрасно понял, но решил выяснить, насколько далеко зашла осведомленность Рона.

– НЕ ПОНЯЛ!!!! – Рон орал не хуже резаного парася. – ОНА ВСТРЕЧАЕТСЯ С МАЛФОЕМ!!! ХОДИТ С НИМ В "ТЕМНЫЙ УГОЛ"!!!!

– Я думал, ты знаешь, – спокойно казал Гарри, возвращаясь в кресло. – Они уже давно встречаются.

– Не вижу в этом ничего страшного, – Джинни пожала плечами и тоже вернулась на свое место. – И потом, это не наше дело. Если они нравятся друг другу, почему мы должны совать свой нос в их отношения?

Рон вдруг почувствовал, что ему не хватает воздуха. Лаванда с Парвати почувствовали тоже самое. ЧТО!!!! Поттер с Уизли знают о чьих-то амурных похождениях больше, чем они! И наплевать, что Грейнджер их лучшая подруга, все равно, непорядок!

– Как! Как ты могла! – Выдавил из себя Рон. – Предательница!

– А что тут такого? – Гермиона уже не на шутку разозлилась. – Он, между прочим, очень хороший парень. Смелый, несколько раз спасал меня во время вечерних обходов, умный, с ним можно говорить о чем-нибудь, кроме квиддича, очень галантный. Настоящий джентльмен.

– Ты предательница!!!! Ты должна немедленно порвать с ним!!!!

– Я тебе ничего не должна. – Ответ был произнесен твердым, не терпящим возражений тоном. – Я, между прочим, на Рождество еду к нему в имение. С родителями.

По гостиной пронесся шепоток. В сложном ритуале ухаживания, принятом в чистокровных семьях, такое приглашение было очень важной вехой. Это, конечно, еще не помолвка, но уже последний шаг перед ней. Парвати с Лавандой остервенело обсуждали эту новость, Невилл что-то спешно втолковывал Колину... Рон, тем временем, увидев бесполезность атаки в этом направлении, перенес огонь на Гарри.

– А ты! Ты знал! И молчал!!!! И продолжаешь с ней общаться!!!!

– Почему я должен разорвать нашу дружбу? В конце концов, Малфой тоже человек, может и нам стоит заканчивать эту детскую грызню? Ты никогда не думал, что жить в мире гораздо лучше? И вообще, кончай скандалить, иди сюда, есть пирожные.

Тут цвет ронова лица поменялся. Из спелого помидора оно превратилось в спелую свеклу. Он издал какой-то шипяще-свистящий звук (не подумайте, что он тоже заделался змееустом, просто от злобы дыхание оказалось настолько спернутым, что некоторое время он просто не мог производить других звуков), потом справился с дыханием и произнес, почти спокойно, правда, не меняя цвета лица:

– Так, Джинни, если я еще раз увижу тебя рядом с этим... – Он указал на Гарри. – То...

– И что ты сделаешь? – Джинни тоже начала злиться. – Пришлешь мне громовещатель? Покажи, сначала, пример, как его слушаться.

– Вы! Вы! – Только и смог выдавить из себя Рон и выскочил в коридор.

– Хи! – Прыснула Джинни. – Он еще не знает, почему папа так настаивает, чтобы он на каникулах был дома...

Тут Гарри посетило что-то похожее на пророческое откровение. Он осторожно оттопырил ворот мантии, заглянул во внутренний карман и тихонько прошипел туда:

– Шипун! Помнишь моего друга Рона?

– Да, хосссяин.

– Он только что вышел за дверь. Иди и проследи за тем, куда он пойдет.

– Шшштото ещщще?

– Ничего. Потом расскажешь мне. Иди.

Рука, как будто случайно опущенная вниз, стремительное чешуйчатое тело скользнуло внутри рукава, приятно холодя кожу... Кто заметит маленькую змейку, почти сливающуюся с пестрым ковром? Так, вдоль плинтуса, до двери и в коридор...

* * *

Рон сидел за последней партой в пустом классе и рычал от злобы и ярости. "Что вообще себе позволяет эта грязнокровка! Вечно всех поучает, самая, типа, умная! Не понравилось ей, видите ли, что я иногда и на других девушек смотрю, ей, видите ли, сразу нужна любовь до гроба... А посмотрела бы на себя в зеркало: как есть пугало огородное! Да я вообще терплю ее только потому, что Дамблдор велел! Гордиться должна была, что я, чистокровный волшебник, обратил на не внимание! А теперь вообще, докатилась, продалась Малфоям. Только что он-то в этой швабре нашел? А, кто его знает... Может к Поттеру подбирается, а может сам такой же заучка, вот все нормальные девчонки от него и разбежались, даже деньги не помогают, теперь приходится обходиться Грейнджер. А чего! Для него – самое оно! Сплошные достоинства: заучка, грязнокровка и выглядит, словно мешок на швабру одели, блин, славная получится Малфоиха!"

Рон даже усмехнулся этим мыслям. Правильно он невзлюбил ее еще на первом курсе, жалко не смог тогда удержать Гарри, побежали спасать ее от тролля. Да и потом, терпел ее только потому, что Дамблдор велел, и все из-за этого чертова Поттера! А сейчас она и вовсе докатилась до предательства. А Поттер, тоже хорош! "Малфой тоже человек!" "Жить в мире!"

"Ты еще с Вольдемортом помирись, вообще полный финиш будет. Нет, прав был Дамблдор, когда еще на первом курсе попросил меня присматривать за Поттером. И правильно он постоянно говорит, что враг есть враг, никаких контактов, никакого сочувствия, они не люди, их давить и давить! Слизерин, это враги, и этим все сказано. Они по природе своей преступники, их вообще лучше бы сразу в Азкабан сажать, а деньги их передать достойным людям, мне например..."

Какое-то время Рон предавался приятным мыслям, как он сумел бы пристроить малфоевское состояние. А Грейнджер взял бы уборщицей. Хочет освободить эльфов? Вот пусть и работает вместо них... Однако после сегодняшнего надо было срочно идти к Дамблдору. Как бы старик за этот нервный срыв зарплату перед Рождеством не урезал. С другой стороны, информация ценная, может и пронесет...

* * *

А Дамблдор все сидел и думал. Так напряженно, что только сейчас заметил, как до сих пор держит в руках свои вставные челюсти. Держит и рассматривает, чем и занимался, почти все то время, что прошло после освобождения дыхательных путей от лимонной дольки. За это время он успел выяснить, что Амелия Боунс пропала. С концами. Просто растворилась в Хогсмиде, как ложка соли в Тихом Океане. Эта новость уже не удивляла. Неудача миссии в исполнении Амелии относилась к разряду невероятного, ее провал – невозможного. Но мелкая Уизлиха была жива, здорова и даже весела. Амелия не доложила о неудаче. Значит, невозможное стало возможным. Когда ему сообщили, что пропал еще и Чарли Уизли Дамблдор понял все.

Зря его называют старым маразматиком. Ум Дамблдора столь же остр, как и в двадцать лет, теперь к этой остроте прибавились знания и опыт. Он сразу сложил два и два и получил правильный ответ. Амелия встретила Уизлиху в том самом переулке, куда он поставил Чарли и... в результате пропала. Сконсолить Боунс, даже при поддержке Поттера и своего пропавшего братца Уизлиха не могла, особенно так, тихо и бесследно. Значит, им помогли. Кто? Тот, кто, по определению, виноват во всех безобразиях. А реакция Поттера и Уизлихи на событие говорит о том, что кто-то из них снюхался с Вольдемортом. Скорее всего, оба.

Он уже начал работать над вторым Великим Русским Вопросом, а именно "Что делать?" когда раздался стук в дверь. Директор отточенным движением закинул вставные зубы в рот, жевнул пару раз, для юстировки девайса, и произнес, уже совершенно твердым, без следов шепелявости, голосом:

– Войдите.

Дверь открылась, потом закрылась. Дамблдор демонстративно постучал своей палочкой по столу и спросил:

– У кого-то слишком хорошее настроение?

Из воздуха появилась голова Рона, а затем и весь Рон. Он, конечно, уже успел успокоиться, но следы пережитого бешенства все еще оставались на лице, которое сохраняло цвет спелой клубники.

– Простите, сэр, я задумался...

– И, наверное, хотели похвастаться своим достижением? В этом нет ничего зазорного, Рональд, просто времена сейчас такие, что подобная шутка может закончиться для Вас в лазарете.

– Я понимаю...

– В любом случае, поздравляю. Вы смогли сделать незарегистрированную мантию-невидимку. Сами достали все компоненты, сварили зелье... И, должен сказать, получилось у Вас очень качественно. Не хуже тех, что используют авроры. Надеюсь, что скоро услышу от Вас новости, добытые с помощью этой мантии.

– Уже, сэр. Я уже сумел получить информацию.

– Вот как? Я Вас слушаю. – Сказал директор, а сам подумал: "Какие еще неприятности на сегодня?"

– В общем, я решил проследить за Малфоем и увидел, что он встретился с Грейнджер сразу после выхода из Хогвартса.

– Надеюсь, Малфой ее не обидел?

– В том-то и дело, сэр, они уже давно встречаются... – И Рон рассказал, как Грейнджер с Малфоем сидели на сосне, потом слезли и пошли вместе в "Темный Угол", по дороге целовались...

– Гхм, – информация была действительно новой и неожиданной. И, не сказать, что прибавляла радости. За этими мыслями Дамблдор едва не упустил важный момент. Оказывается, его предположение верно! Даже есть живые свидетели! И не долго думая он вытащил из мозгов рыжего недоумка, как ласково называл про себя Рона, всю ситуацию. Так и есть, голубки на елке сидели тихо, потом зашебуршились, а когда Рон вошел в Уютный переулок, там уже не было ни Поттера с Уизлихой, ни Чарли. – Это действительно интересно.

– А главное... – И Рон пересказал Дамблдору всю беседу в гостиной. А что упустил, то директор опять выяснил с помощью легилименции, которую, находящийся в растрепанных чувствах Рон, не заметил. Впрочем, он эту процедуру и в других своих состояниях не замечал.

И чего прикажете с дураком делать? С одной стороны, надо бы лишить премии, за то, что нервы распустил. С другой, черта с два он бы что-нибудь выведал, если бы не психанул...

– Ох, Рон, Рон... Когда же ты научишься держать себя в руках? А?

Рон потупился.

– Ну что мне с тобой делать? Ладно, в этот раз все получилось к лучшему, но ведь однажды может случиться, что ты наговоришь такого, что Гарри просто не захочет больше с тобой общаться... И что тогда?

– Сэр, обещаю... Я буду... буду сдержанней...

– Ладно, поверю... – Притворно вздохнул Дамблдор. – А теперь слушай, что тебе следует делать...

Рон вышел из кабинета довольный. Кошелек с галеонами приятно оттягивал карман. Старый хрен не только не урезал зарплату, даже накинул "к Рождеству". Ясен перец, то, что грязнокровка сболтнула про свои дела с Малфоем, старику и в самом деле важно. И, в конечном итоге, все хорошо получилось. Поттеру он зубы заболтает, а Грейнджер... значит, больше не надо будет терпеть ее постоянных поучений!

...Как только Рон покинул кабинет, Дамблдор снова уставился на свои руки. Да, похоже, его подозрения насчет событий в министерстве были не беспочвенны, Поттер просмотрел запись пророчества. Вместе с Риддлом. Значит, Поттер – отработанный материал, от него надо избавляться, да вот только как? Лучше всего, конечно, дать ему возможность героически погибнуть за правое дело, да вот только сможет ли он погибнуть, пока жив Том?

* * *

Народ уже почти разошелся из гостиной. Дольше всех держались Лаванда и Парвати. Они убежали сразу же после торжественного отбытия Рона, видно делиться свежими сплетнями с коллегами с других факультетов, потом вернулись, дождались возвращения Рона. Глядя в пол, он быстро прошел в спальню, что-то бурча себе под нос, и только после этого слиняли. Наконец Гарри, Джинни и Гермиона остались одни.

– Вылезай. – Сказал Гарри Шипуну, притаившемуся под диваном. Тот выполз из своего убежища и устроился на коленях хозяина.

– Значит, говоришь, не получилось у тебя с василиском? – Сердито спросила Гермиона.

– Потом, Гермиона, потом... – И, Шипуну. – Рассказывай.

– Ссначала он пошшел в пустую комнату сс многими сстолами и сидел там. Потом он надел тряпку, которая прячет от глаз, такую как у тебя, и пошел в комнату к сстарому человеку, ту, вход в которую за каменной птицей, куда ты ввелел мне не ползать. Он вышел оттуда довольный, в ссвоей тряпке, а перед тем, как вввойти ссюда сснял ее.

– Как твоя змея увидела Рона под мантией невидимкой? – Удивилась Гермиона, которой Джинни перевела ответ Шипуна.

– Змеи видят тепло, мантия-невидимка его не блокирует. – Пояснила Джинни. И только тут Гермиона обратила внимание на одно толстое обстоятельство.

– Подруга! Так ты что, тоже?...

– Ну... да, я тоже змееуст, – ответила Джинни, потупив глазки.

– Тааак! Что еще мне не следует знать? – Гермиона была уже серьезно обижена. Ситуация складывалась сложная, с одной стороны, рассказывать ей много было нельзя, хотя бы по тому, что директор мог совершенно ни чего не стесняясь покопаться в ее голове, но и обижать подругу было несправедливо. Руководство разговором взял на себя Гарри.

– Гермиона! Ты ведь не изучала окклюменцию?

– Драко будет меня учить. Он сказал, что без этого к своим родственникам меня близко не подпустит.

– Это правильно. Когда ты освоишь эту науку, мы тебе все расскажем. А пока, просто поверь, все это очень серьезно.

– Это связано с тем, что случилось с Сириусом?

– Сегодня Джинни чуть не убили.

– Я видела, но Драко не дал мне вмешаться.

– И он был абсолютно прав, – сказала Джинни. – Но главное, что сделано это было по приказу Дамблдора.

Гермиона в ужасе закрыла рот рукой.