Подлинное пророчество (гет)

Гарри, Рон и Джинни сидели за столом на кухне и резали овощи для салата оливье. Миссис Уизли заявила, что салат получится вкусным, только если резать овощи руками, а на Фреда с Джорджем надежды мало, они по своей лени все равно попытаются облегчить работу магией. Вот и предстояло троим самым молодым, а, заодно и единственным, кто еще не имел права использовать магию вне школы, шинковать содержимое огромной кастрюли. Гостей ожидалось много, салата требовалось еще больше, так что от самого завтрака и, почти уже до обеда, они сидели и резали овощи, а гора тех самых, еще не нарезанных, овощей почти не убавилась.

Следует, правда, уточнить, что сидели только Гарри и Джинни. Рон предпочитал стоять. Причина была на удивление банальной: вчера, сразу после прибытия из Хогвартса, мистер Уизли отвел сына в свою комнату, закрыл дверь, наложил на комнату заглушающие чары и провел воспитательную беседу, на тему "Как должен себя вести потомственный волшебник, представитель древнего уважаемого рода. Чего он должен, и чего не должен делать." Близнецы позаботились о младшем брате. Они прицепили в комнате беспроводной удлинитель ушей новой модели, и в результате могли слышать (а с ними Джинни, Гарри, и Билл), как проходила эта беседа.

– Я. – Говорил Артур, и его голос сопровождался свистом рассекающего воздух ремня.

– Ай! – Отвечал Рон.

– Сколько раз.

– Ой!

– Говорил тебе.

– Уй!

– Вести себя.

– Эй!

– Подобающим.

– Ый!

– Образом.

– Ыыыы...

Беседа в таком ключе продолжалась минут сорок, после чего еще полчаса Рон приходил в себя. Вышел он из комнаты покрасневший, хмурый, и осторожно почесывал пятую точку. На вопрос Фреда:

– Чего такой смурной?

Огрызнулся:

– Не твое дело!

И вот, с тех пор, уже второй день, он старался садиться как можно реже, а если без этого было никак, например, за обедом (Молли и мысли не допускала, что кто-то будет есть стоя), то садился очень аккуратно, на краешек стула. Вообще-то, мистер Уизли такие педагогические практики очень не уважал и ранее ни разу не применял, но, одно дело – шалости Фреда и Джорджа, и совсем другое – злостное нарушение всех и всяких кодексов поведения, совершенное Роном.

Но, как говорится, ничто не вечно под луной, и даже эта жуткая гора вареных картошки, моркови и прочих ингредиентов, постепенно сошла на нет. Нарезанное и сложенное в огромный жбан было тщательно перемешано, заправлено майонезом и снова перемешано. Настало время собирать на стол.

И вот, гости уже сидят за столом, и начинается праздник. Что-что, а праздники в Норе Гарри любил всегда. Уизли умели веселиться, да и гостей, как всегда, набрался полный дом. Собрались почти все многочисленные дети этой беспокойной семьи, пришли Люпин с Тонкс, забежал на минутку Грюм, прилетел Фоукс, принес поздравление от Дамблдора, Чарли прислал письмо без обратного адреса. Типа у меня все в порядке, я в бегах, меня не ищите, сам появлюсь, когда время придет... Миссис Уизли плакала от счастья, Артур вздохнул с облегчением.

Заглянул министр в сопровождении Перси. Со времен прошлого учебного года отношения Перси с остальной семьей были, мягко говоря, натянутыми, поэтому байке о том, что они пробегали мимо, и Перси упросил начальника сделать крюк, чтобы повидаться с родными никто не поверил. И правильно сделали – все стало ясно, когда Скримджер безжалостно оставил Перси на растерзание остальным Уизли, и увел Гарри в заснеженный сад, "подышать воздухом". Ну да, конечно, подышали. Сначала министр долго выяснял, правда ли то, что Гарри – "Избранный", тот самый, кому на роду написано извести Темного Лорда.

– Видите ли, запись пророчества погибла, все что мы знаем, мы знаем со слов Дамблдора, – уклончиво ответил Гарри.

– Вы что-то знаете? – оживился министр.

– Дамблдор не желает разглашения этой информации.

– А у Вас, молодой человек, есть собственное мнение?

– Видите ли, пока я учусь в школе, я не хочу с ним ссориться.

– Заверяю вас, что Министерство, всей своей мощью...

– Осторожней, господин министр! Малфой попытался скинуть Дамблдора, и лишился места в совете попечителей, Фадж попытался скинуть Дамблдора, и перестал быть министром.

– Нда... – Скримджер скис. – Но мы можем помочь друг другу...

Оказывается, у господина министра были серьезные проблемы с популярностью, и он хотел, чтобы Гарри иногда заходил в Министерство, просто попить чайку. Показать, что Избранный с министром в натуре кореша, и поднять, таким образом, рейтинг Скримджера. "А зачем мне это надо?" – подумал Гарри. Впрочем, почему бы и нет. В конце концов, сторговались на том, что Министерство издаст декрет, по которому Гарри будут считать совершеннолетним с первого января, ему разрешат изучать и применять в опасных ситуациях непростительные заклятия, а также предоставят ему, Рону, Гермионе и Джинни постоянный допуск в запретные секции всех публичных библиотек. Гарри, в свою очередь, не будет возражать, если министр использует эти свои шаги для саморекламы.

Министр слинял, праздник вернулся в свою колею, и Гарри решился выяснить кое-что о гибели Сириуса. Он подсел к Артуру и начал расспрашивать.

– Обидно за него, – ответил мистер Уизли. – По-дурацки все получилось. Если бы не Дамблдор нас послал, я бы вообще подумал, что это предательство...

Выяснилось, что в тот день в штабе дежурили он, Тонкс, Люпин и Сириус. Появился Дамблдор, сказал, что известно о готовящемся нападении Пожирателей Смерти. Они резво трансгрессировали в указанное место, а там их как будто уже ждали. Сразу же завязался бой.

– Да и не бой, глупость какая-то. Так, покидались Ступефаями, а к Сириусу подскочила Белла, сняла маску и с криком "Получи, Иуда!", уложила его Авадой. После этого все Пожиратели трансгрессировали, как будто только это им и надо было.

– Вы раньше знали Беллатрикс? – Гарри очень хотелось еще раз проверить то, что ему и так было известно.

– Знал. Сейчас она какая-то странная стала.

– Говорят, она всегда была бесноватая.

– Да в том-то и дело! Как бы тебе сказать... Когда я раньше с ней сталкивался, в ней огонь горел, а сейчас – будто просто отрабатывала обязанность. И потом, эти ужимки... Когда Сириус упал, фак ему показала, Иуду помянула... Какая бы она бесноватая не была, она раньше была Леди, с большой буквы. И маггла этого вспомнила... Почти как не она.

Что-то при последней встрече Гарри не заметил, чтобы в миссис Лейстрандж угас огонь, да и остальные странные несоответствия... Они подтверждали слова Тома. В этот момент подошла Джинни. Она прислушивалась издали к беседе и решила, что настал подходящий момент задать папе очень болезненный вопрос: "Где бабло, нах?"

– Пап, а можно тебя спросить?

– Смотря о чем.

– Я слышала, что раньше наша семья была богатой. Богаче Малфоев. А сейчас... Почему мы разорились?

Артур хмыкнул.

– Не богаче Малфоев, конечно, но тоже не бедные.

Гарри и Джинни смотрели на него любопытными глазами, и Артур рассказал, что чуть больше тридцати лет назад Дамблдор попросил его отца дать гарантии для некоторых финансовых операций Ордена Феникса. Но все эти операции провалились, и состояние Уизли ушло на покрытие гарантий.

– Подождите! Ведь Орден Феникса был создан для борьбы с Вольдемортом!

– Нет. Дамблдор создал Орден для борьбы с Гриндевальдом. После победы Орден был сильно потрепан, и в то время Дамблдор его восстанавливал. Тогда начались разговоры о великом темном маге, который заменит Гриндевальда.

– А что случилось с дедом?

– После этой истории он отдалился от Альбуса, но однажды они вдвоем ушли по какому-то делу. По дороге на них напали сторонники Гриндевальда, наверное, хотели отомстить Дамблдору, но ему удалось уйти, а вот твой дед погиб. По-моему, это была последняя вылазка гриндевальдовцев.

– Скажите, а это были большие деньги? – полюбопытствовал Гарри.

– Очень большие.

– Они не могли пропасть бесследно.

– То-то и странно, – Артур Уизли был не против порассуждать на эту тему. – Отец считал, что эти операции были аферой, кто-то пытался нажиться на Ордене. Он искал следы этих денег, но они как в воду канули. Дамблдор считает, что часть их захватил Вольдеморт и использовал для укрепления Пожирателей Смерти.

– Вольдеморт, Вольдеморт... – Проворчал Гарри. – Когда его однажды убьют, придется выдумать нового страшного злодея, чтобы было на кого списывать все безобразия.

– Да... – Вздохнул Артур. – Мне тоже иногда кажется, что и без него в мире хватает мерзавцев. И очень многие преступления, которые приписывают ему вполне можно было бы раскрыть, было бы желание.

– А зачем? – встряла Джинни. – Это же так удобно. Ничего не надо выяснять. И главное делать. Ведь если Вольдеморт виноват, значит ничего не поделаешь, можно и дальше ничего не делать. Амбридж на Гарри дементоров напустила – все равно Вольдеморт виноват. Амбридж можно не трогать.

– Откуда ты знаешь?! – Артур так и подскочил.

– Она сама сказала, – ответил Гарри. – Тогда, в Запретном Лесу. Когда думала, что кроме нее из этого леса никто не выйдет.

– Вы сказали об этом Дамблдору?

– Да, – безразлично ответил Гарри.

– И что он?

– Амбридж сейчас возглавляет комиссию по образованию. А Дамблдор, как всегда, принял мои слова к сведению и послал меня вон.

Артур только покачал головой.

Далеко за полночь, когда все расходились спать, Джинни и Гарри вышли на крыльцо подышать свежим воздухом. Девушка подняла глаза к звездному небу, и увидела летящие в вышине сани, запряженные целым табуном оленей. За санями оставался след из осыпающихся синих и голубых искр.

– Ух, ты! Санта Клаус летит! – сказала она.

Гарри тоже поднял глаза к небу и тоже разглядел это чудесное зрелище.

– Хорошая примета, – ответил он подруге.

У обоих на душе стало легко и радостно. Тревоги, опасности и заботы отошли куда-то вдаль, и пришло знание о том, что все будет хорошо. Война закончится, не надо будет прятаться от друзей и врагов, не надо будет оглядываться на каждый шорох, ожидать подвоха в каждом слове и смертельного заклятия из-за каждого угла. Можно будет просто жить и радоваться жизни.

* * *

Утром следующего дня Гарри был разбужен громким треском и истошной руганью Рона. Какое-то время потребовалось, чтобы нацепить на нос очки, и тогда стала понятна причина тревоги. Рон стоял возле ошметков носка, в который должны были попасть рождественские подарки, весь увешанный разными цепочками, кулончиками и фенечками, словно новогодняя елка. На каждом из предметов, столь плотно облепивших начинающего Казанову, красовались надписи "Люблю..." "В знак верности и любви..." "Моему ненаглядному от..." и обязательно имя дарительницы. По этим именам можно было составить список как минимум половины женского населения четвертого, пятого и шестого курсов Гриффиндора, не исключено, что сюда затесались студентки Когтеврана и Пуффендуя. Подарки переползали с места на место, пытаясь устроиться поудобнее, даже дрались между собой.

На вопли прибежали остальные обитатели дома. Фред и Джордж начали сразу же составлять список дарительниц, за что были немилосердно выставлены за дверь. Правда, их пришлось тут же вернуть, ибо избавиться от назойливых символов девичьего внимания у Рона никак не получалось: стоило ему снять любой предмет и положить его на стол, как он тут же подпрыгивал и возвращался на место. Близнецы посовещались, принесли какую-то шкатулку, и стали снимать с брата украшения. Фенечки, уложенные в эту шкатулку, никуда не прыгали. Наконец последствия роновой любвеобильности были ликвидированы, и спасатели ушли, правда, Гарри заметил, что Фред, а может и Джордж, передал шкатулку Джинни и что-то ей усиленно объяснял.

– Слушай, они ведь тебя на части порвут, – обратился Гарри к другу.

– Так ведь все уже убрали, – на лице Рона появилось искреннее недоумение.

– Я не о фенечках. Я от тех, кто их подарил.

Рон на секунду побледнел, но быстро вернулся к своему обычному беззаботному состоянию:

– А! Как-нибудь разберусь.

Гарри же подумал, что если он не успеет остановить провокацию, разбираться Рону будет очень сложно.

* * *

В тот же день, когда Рон разбирался с фенечками, Дамблдор сидел за столом в своем кабинете, и в который раз повторял расчет нумерологической формулы того самого треклятого пророчества. Уже в который раз он подставлял в эту формулу параметры Поттера, Вольдеморта, некоторых наиболее подходящих для убиения Поттера и Вольдеморта кандидатур... Потом он подвергал пророчество аналогичному анализу средствами астрологии, Книги Перемен и даже раскинул на картах. И везде выходило одно и тоже: замочить Поттера может только Вольдеморт. А Вольдеморта только Поттер! И даже если прямо сейчас пойти и придушить эту чертову Трелони, пользы будет немного.

Директор еще какое-то время предавался отчаянию и снова взялся за гороскопы. И тут его осенило! Всегда существует еще одно решение! Допустим, очень трудно уговорить Риддла и Поттера синхронно пульнуть друг в друга Кедаврой. Но ведь можно привести Поттера туда, где Том уже поставил что-то смертоубийственное и это тоже будет гибель как бы от руки Тома! Дамблдор быстро подставил в формулу пророчества новые параметры, и все сошлось. Осталось только найти подходящий день. Директор быстро прокрутил транзиты на гороскопе Поттера и увидел, что ближайшая удобная дата выпадает на середину мая. (Транзит – наложение положения планет в какой-то момент времени на гороскоп, составленный на момент рождения человека. Позволяет прогнозировать события или как минимум их основную направленность.)

"Далековато, конечно. Ну да ничего! Зато успею подготовиться." Ведь надо еще найти место, которое Том хорошо защитил, чтобы там и подставить Гарри под смертельный (хорошо, пусть не смертельный, но такой, чтобы можно было с чистой совестью оставить его умирать и не беспокоиться о результате) удар. Дамблдор сразу решил, что это будет за место. По своему печальному опыту он хорошо знал, какой защитой окружил лютый враг те места, где заложил на хранение свои крестражи....

"А пока что Поттера можно не трогать. Пусть порадуется жизни. Напоследок", – закончил свои рассуждения директор. И швырнул лист с расчетами в камин. В припадке радости он не заметил в транзитах Гарри одну маленькую деталь...