О пользе слухов (гет)

Когда подбежали остальные члены команды, Гарри всё ещё не мог прийти в себя. Летать нравилось, но падать с такой высоты... довольно-таки опасно. Гарри усмехнулся: кажется, на него наслали порчу, и в первую игру каждого сезона его кто-то пытается убить. Не забыть бы в следующем году поискать себе замену на первый матч. Если он вообще продолжит играть в квиддич.

Через несколько минут подбежали подруги, с криками растолкав старшекурсников и пробравшись к ловцу. Со слезами на лицах девочки теребили Гарри, обнимали его и заставляли двигать руками и ногами, словно не веря, что он так легко отделался. Он с благодарностью улыбнулся. Раньше за него никто так не переживал.

— Расступитесь! Дорогу преподавателю! Не волнуйтесь, помощь уже идёт!

Заслышав Локонса, Гарри попытался было скрыться, но не тут-то было. Подруги цепко ухватили пострадавшего героя за мантию, не дав ему разминуться с излишне счастливым, по скромному мнению Поттера, профессором.

— Не двигайся. Сейчас мы узнаем, что с тобой. Не бойся, мне это не впервой.

— Может, не надо? — слабо надеясь что-то, пролепетал Гарри.

— Оо, не волнуйся, юный Гарри. Сейчас всё будет хорошо. Это совсем не больно. Расступитесь!

Подруги словно отхлынули, оставив его наедине с Локонсом, который вдохновенно размахивал волшебной палочкой и, казалось, что-то напевал себе под нос. Наконец он указал кончиком волшебной палочки на правую руку Гарри, которую тот, морщась, неосознанно потирал: место рокового удара бладжером всё ещё болело. По руке пронеслась холодная волна, потом ещё одна — и вдруг появилось странное ощущение, что из конечности выпустили воздух, словно из надувной подушки для бассейна дяди Вернона.

— Итак! Теперь… — Локонс взялся за кисть Гарри и поднял её вверх, видимо, пытаясь показать что всё теперь нормально. Однако рука вела себя как-то странно, напоминая, скорее, безвольный шланг.

— Профессор, вы что, кость ему удалили? — первой пришла в себя Падма, которая подошла и начала ощупывать руку Гарри. — Локтевая, лучевая…

— Конечно же! Ты поняла всё абсолютно правильно! Тридцать баллов Когтеврану! Видите ли, — Локонс повернулся лицом к толпе и тряс безвольной конечностью Гарри, словно учебным материалом на уроке, — у мистера Поттера был крайне опасный перелом. Боюсь, он непоправимо навредил бы себе, если бы я не спас его и не удалил кости. Не бойся, юный Гарри, — Локонс широко улыбнулся. — Теперь ты в полной безопасности. Иди в больничное крыло. Полагаю, мадам Помфри имеет достаточную квалификацию, чтобы оказать тебе первую помощь. Не волнуйся, совсем скоро я приду и посмотрю, правильно ли тебя лечат.

Проклиная инициативного профессора, Гарри в окружении подруг устремился в больничное крыло.

— Надо было сразу же идти ко мне, — мадам Помфри недовольно осматривала и ощупывала руку Поттера под жалостливыми взглядами друзей. — Срастить кости ничего не стоит, а вот вырастить новые…

— Но ведь вам это под силу? — с надеждой спросил Гарри.

— Разумеется, — целительница закатила глаза. — Только предупреждаю: будет больно. — Она с озабоченным видом бросила Гарри пижаму. — Ночевать, молодой человек, придется здесь.

Кое-как переодевшись с помощью Невилла и Колина, Гарри лёг на больничную койку и устало прикрыл глаза.

— Не переживай, Гарри, — Лаванда поморщилась. Звучало неубедительно даже для неё самой. — Зато рука не болит.

Гарри фыркнул.

— Мне вот что интересно, — задумчиво протянула Парвати, переглянувшись с Падмой. — Нет никаких «опасных переломов». Всё можно излечить.

— Да ещё и без диагностики, даже самой простейшей, — Падма со значением посмотрела на подруг, словно пытаясь навести их на какую-то мысль.

— Защита наследника не сработала, — с недоверием пробормотала Дафна. — Это действительно заклинание для целебных целей.

— Может, это была невербальная диагностика, а вы не заметили? — Лаванда всегда готова защищать своих до последнего.

— Ну да, я и не заметила, — одновременно с обидой в голосах сказали близняшки.

— Может, он просто перепутал заклинания? — смущённо предположила Ханна.

— Или это индивидуальная непереносимость? — предположила Сьюзен. — Вроде аллергии на какой-то компонент в зельях.

— Тогда ему нужно было сначала проверить, нет ли у Гарри аллергии, — недовольно пробурчала Падма. — Нельзя кому попало доверять лечить людей.

— Златопуст Локонс не кто попало! — с горячностью кинулась отстаивать своё мнение Лаванда. — Он побывал в стольких приключениях, столько раз от него зависели жизни других людей! Он — прекрасный целитель! Вот, в своей третьей книге…

— Девочки! — жалобно протянул Гарри. — Я устал, и у меня так болит голова…

— Конечно-конечно, Гарри! Ты хочешь чего-нибудь? — подруги подались вперёд, готовые внимать каждому слову поверженного героя.

— Просто посидите со мной рядом. Сьюзен, ты, кажется, хотела рассказать нам о противостоянии Бродерика Одержимого и Палмера Открывателя?

Через пару часов, когда мадам Помфри пришла выгонять посетителей, Гарри попросил сестёр Патил задержаться.

— Мы не можем говорить плохо о профессоре Локонсе.

— Но… — вскинулись девочки.

— Не можем, — твёрдо повторил Гарри. — Он наш преподаватель, и мы обязаны относиться с уважением к нему и его творчеству. — Его взгляд стал шальным, а на губах появилась улыбка. — Но никто не мешает подать на него жалобу и заставить пройти аттестацию на получение лицензии Колдомедика. Что-то мне подсказывает, что он её не пройдёт. А если не пройдёт, то не сможет больше никого лечить.

— Спасибо, Гарри, — девочки улыбнулись и поспешили покинуть Больничное Крыло.

Гарри довольно откинулся на подушки и закинул здоровую руку за голову. Не оставалось смонений, что вскоре профессора Локонса посетит специальная комиссия, которая по результату проверки запретит Златопусту целительскую деятельность.

* * *

Костерост, выданный мадам Помфри, обжигал горло и заставлял слезиться глаза. О его запахе и вовсе не стоило говорить. Пообещав себе выпить два литра сока после этой пытки, Гарри всё же осилил стакан лекарства.

— У тебя длинная ночь впереди, — сказала мадам Помфри, присев на краешек кровати Гарри и погладив пару раз его по голове. — Растить кости — занятие не из приятных.

Ворча что-то об опасном спорте и учителях-неумехах, целительница удалилась в соседнее помещение и прикрыла за собой дверь.

* * *

Ночь в Больничном Крыле выдалась непростой. Перед сном Гарри почувствовал, что руку начинает немного жечь, но не придал этому значения. Однако через несколько часов проснулся от боли: казалось, что вместо костей у него растут стеклянные осколки, колющие изнутри и причиняющие неудобства. Гарри, стиснув зубы, переложил руку на кровать и постарался не двигаться. Даже естественные движения при дыхании заставляли конечность ныть.

От резких болей Гарри просыпался почти каждые полчаса, надеясь, что уже утром этот кошмар закончится и он забудет такую выматывающую ночь. Наконец он почувствовал, что боль притупилась, и, измученный, счастливо провалился в сон.

* * *

В очередной раз Гарри проснулся оттого, что кто-то вытирал ему лоб холодной мокрой тряпкой. Пара капель противно катились по коже.

— Кто здесь? — Гарри надеялся, что получилось сказать это грозно, а не испуганно.

— Гарри Поттер снова в школе, — печально произнёс знакомый писклявый голос, и чья-то рука убрала тряпку. Перед взором предстал знакомый по летнему визиту эльф-домовик. — Добби предупреждал Гарри Поттера. Предупреждал! Ах, сэр, почему Вы не послушали Добби? Почему Вы всё же приехали в Хогвартс? Добби был так счастлив, когда Гарри Поттер не приехал на вокзал Кингс-Кросс…

— Ты за мной следил? — Гарри приподнял бровь. — Нет, глупый вопрос. Если бы следил, то знал бы, что я не приеду туда маггловским путём. Зачем ты ждал меня на платформе?

— Чтобы не пустить Вас в школу, — Добби сел на край кровати и принялся раскачиваться туда-сюда. — Добби предупреждал Вас, сэр, чтобы Вы не возвращались в школу! Когда бедный Добби узнал, что Гарри Поттер находится в Хогвартсе, он был так ошарашен, что сжёг хозяйский обед. Добби так выпороли, сэр, так выпороли…

— Кто твой хозяин, Добби? — нахмурился Гарри. Ему не нравилось, как обращались с эльфом. Одежда домовика, казалось, стала ещё грязнее, словно он побывал в давно закрытых угольных шахтах. Руки эльфа были забинтованы до самых локтей, хотя кое-где были видны почерневшие кусочки кожи. — Это он тебя наказал так? — Гарри кивнул на бинты.

— Это сделал не хозяин, нет. Добби сам прижёг себе руки утюгом за то, что посмел навредить великому Гарри Поттеру. Ах, если бы Гарри Поттер только знал! — вздохнул Добби, и слезы ручьем полились из его огромных голубых глаз. — Если бы он знал, как много значит для нас, несчастных рабов, отребья волшебного мира. Добби помнит времена величия Того-Кого-Нельзя-Называть. С нами, домашними эльфами, обходились как с крысами и тараканами, сэр. С Добби, правда, и сейчас так обходятся, — признался эльф и вытер слезы краем своего одеяния, — но все-таки с тех пор, как Вы победили Кого-Нельзя-Называть, жить стало гораздо легче. Темный Лорд потерял свою силу, Гарри Поттер остался жив. Для нас это как рассвет, сэр, Гарри Поттер сияет лучом надежды… Мы уж и не чаяли конца черных дней… А теперь в Хогвартсе опять назревают страшные события, может быть, они уже начались, и Добби не позволит Гарри Поттеру остаться здесь. Тайная комната снова открыта, кошмар может повториться…

Добби внезапно остановился, зажал себе рот рукой и кинулся к тумбочке, стоявшей у изголовья койки. Гарри, уже знавший эльфа с лета, поспешил отдать чёткий и твёрдый приказ.

— Замри! — Добби застыл с странной позе с руками, тянувшимися к кувшину с водой, оставленной сердобольной целительницей для пострадавшего студента. Гарри поправил подушку и уселся на кровати, стараясь оберегать руку. — Сядь на кровать.

Добби подчинился, с опаской глядя на Гарри и то и дело косясь в сторону кувшина.

— Говори только «да» или «нет». Пока не разрешу, не вставай со своего места. — Гарри задумался. Терри вовремя научил его задавать правильные вопросы. — Ты можешь сказать, кто твой хозяин?

— Нет.

— Твой хозяин запретил тебе говорить об этом?

— Да.

— Твой хозяин — тёмный маг, который служил Тому-Кого-Нельзя-Называть?

— Да.

— Список сужается, — пробормотал себе под нос Гарри. — Я буду называть пять человек. Если среди этой группы людей будет твой хозяин, скажи «да». Итак…

Через несколько минут оказалось, что Добби принадлежит роду Малфоев. Спросить напрямую он не решился — ведь тогда получится, что эльф нарушит распоряжение хозяина и вынужден будет себя наказать. Интересно, Добби понял, что Гарри узнал его хозяина?

— Эх… Ничего непонятно, — притворно вздохнул Гарри, с удовлетворением увидев обрадовавшегося Добби. — А теперь скажи мне, что ты знаешь о Тайной Комнате.

Расслабившийся было эльф снова напрягся, и Гарри понял, что сглупил. Очевидно, Добби получил приказ не говорить об этом. Но почему-то упрямо хотел «спасти» Гарри.

— Черные дела замышляются в этой школе, и Гарри Поттер должен уехать. Поезжайте, сэр, поезжайте домой. И торопитесь, сэр, здесь слишком опасно, — эльф опасливо замотал головой, словно их могли подслушать. — Вчера вас чуть не убил мяч, а завтра…

— А откуда ты знаешь про мяч? — Гарри сощурил глаза и схватил заметавшегося в поисках ответа эльфа. — Это ты сделал, да?

— Добби хотел как лучше, сэр, — эльф погладил державшую его руку своей. — Вы не должны подвергать себя такой опасности…

Внезапно за дверью послышался шум и звук приближающихся шагов.

— Добби должен уйти, — в ужасе прошептал эльф и, сухо щёлкнув пальцами, с треском исчез.

Гарри улёгся на койку и уставился в окно. Вокруг него опять творилось что-то непонятное.

— Он спит, заносите, — послышался недалеко шёпот мадам Помфри.

В комнату вошли несколько человек. Профессор Дамблдор в тёмном ночном халате и профессор МакГонагалл в своей привычной мантии поверх клетчатого платья, в котором Гарри опознал ночную сорочку. Между директором и деканом Гриффиндора в воздухе висела какая-то фигура, закутанная в ткань и больше всего напоминавшая манекен. Или статую, которую кто-то из прихоти решил приодеть. Позже в больничное крыло влетели остальные деканы. Гарри подумал, что его, к счастью, посчитали спящим — значит, он сможет узнать что-то важное.

— Что случилось? — спросила у Дамблдора профессор Стебль и склонилась над неподвижной фигурой, которую МакГонагалл левитировала на больничную койку.

— Новое нападение, — объяснил директор. — Мы с Минервой нашли его на лестнице.

— Рядом валялась гроздь винограда и этот фотоальбом, — добавила профессор МакГонагалл горько, — должно быть, он шел навестить Поттера.

У Гарри по спине побежали мурашки. Он тихонько приподнялся и глянул на лицо статуи, освещенное светом луны.

Колин. Глаза круглые от ужаса, в руках зажат фотоаппарат. Гарри не мог заставить себя отвести взгляд от фигуры друга. Колин, такой шумный и весёлый, мечтательный и неспособный усидеть на месте дольше пяти минут…

— Заклятие Оцепенения? — спросила мадам Помфри. Её голос был спокойным, деловым и каким-то профессиональным.

— Да, — ответила профессор МакГонагалл. Гарри выдохнул и очнулся. Если друг жив, шанс спасти его есть. Должен быть. — Подумать только… Не пойди Альбус вниз за горячим шоколадом, кто знает, что бы тогда…

Все глядели на Колина. Дамблдор нагнулся, покрепче ухватил фотоаппарат и, поднатужившись, вытащил его из рук пострадавшего.

— Может, он успел снять нападавшего? — с надеждой предположила профессор МакГонагалл.

Дамблдор открыл крышку фотоаппарата: из камеры повалил дым. Гарри даже за три кровати почуял запах горелого пластика. Мадам Помфри отступила на шаг и растерянно прошептала:

— Надо же, расплавилась…

— Что же это значит, Альбус? — спросила профессор МакГонагалл.

— То, что Тайная комната действительно открыта, — ответил тот.

Мадам Помфри принялась за привычное дело, выписывая в воздухе фигуры волшебной палочкой и читая заклинания, напоминающие старинные напевы. Профессор Стебль в страхе прижала ладонь ко рту. МакГонагалл и Флитвик вопросительно глядели на Дамблдора.

— Альбус, но кто же?..

— Вопрос не в том, кто, — не отрывая глаз от Колина, ответил Дамблдор, — а в том, как…

Света не зажигали, но Гарри разглядел лицо профессора МакГонагалл: оно выражало крайнее недоумение.

Манипуляции мадам Помфри, судя по всему, не принесли плодов. Нахмурившись, целительница поставила вокруг стоявшей в самом углу кровати Колина ширмы. Вскоре преподаватели ушли, и на больничное крыло опустилась тишина.

Выждав несколько минут, Гарри встал с кровати и подошёл к первокурснику, засветив на кончике палочки неяркий свет. Колин в лежащей мешком мантии и разметавшимися волосами выглядел как никогда маленьким, хрупким и беззащитным. Гарри вздохнул: потерю любимого фотоаппарата, лежавшего сейчас на тумбочке, тот перенесёт не очень хорошо, когда очнётся. Хотя, если верить фильмам тёти Петуньи, Колин в сознании даже сейчас и слышит всё, что происходит вокруг.

— Ты не переживай. Вот увидишь, совсем скоро тебя вылечат, и я куплю тебе самый лучший фотоаппарат, обещаю. И мы вместе сделаем много-много фотографий, ладно? — разговаривая с первокурсником, Гарри чувствовал себя лучше. Будто тот и правда слышит его. Будто слова друга помогут ему. — Хочешь, я расскажу тебе про мой первый день в Хогвартсе?

Так, рассказывая о своей жизни, Гарри провёл остаток ночи. Пришедшая на утренний обход целительница застала его у кровати Колина уютно устроившимся в наколдованном кресле и сладко посапывающим.

* * *

Больше всех из-за оцепенения Колина горевала Лаванда. Оказывается, это по её просьбе Криви в тот злополучный вечер отправился навещать друга. Попросила его передать фотоальбом с фотографиями родителей Гарри, чтобы тот не скучал от одиночества. Выслушав рассказ о лежащих в коме магглах и о том, что Колин, возможно, всё слышит, она организовала ежедневные посиделки в больничном крыле и колдорадио, которое работало всё остальное время и выключалось лишь на ночное время недовольной такими экспериментами мадам Помфри.

Сьюзен, получившая весточку от тёти, предлагала пойти допросить Хагрида, но Гарри её отговорил. Остальные его поддержали. Добродушный великан никогда не стал бы убивать людей только из-за наличия родителей-магглов. Ведь в Косом Переулке летом тот вёл себя как обычно, разговаривая с папой и мамой Гермионы.

Но напавшая на след Сьюзен раскопала того, кто рассказал о вымышленном преступлении Хагрида — некий ученик по имени Том Реддл, бывший в своё время старостой школы. Дафна предположила, что он намеренно подставил Хагрида — слизеринец вряд ли будет делать официальное заявление без доказательств. Оставалось найти эти доказательства или доказать, что Реддл был неправ.

Сделать это можно было несколькими способами: поговорив с Хагридом, Дамблдором или самим Реддлом. Найти Реддла не удалось: следы его обрывались после окончания Хогвартса, и ни старые подшивки газет, ни сарафанное радио Лаванды не знали, что же случилось с бывшим старостой школы дальше. С Дамблдором Гарри и Дафна не горели желанием говорить. Лишний раз находиться в обществе легилимента не хотелось, да ещё если директор заинтересуется их поисками…

Хагрид лишь сказал, что у Реддла были причины так думать о нём, однако клялся, что не знает, где Тайная Комната и кто такой наследник. Неудовлетворённым таким ответом друзьям пришлось смириться, что больше лесник не скажет ни слова.

* * *

К понедельнику весть о том, что было совершено новое нападение, облетела весь Хогвартс. Успокоившиеся было студенты вновь со страхом и подозрением смотрели на довольных ситуацией слизеринцев. Из школьной библиотеки пропали все книги, упоминавшие Тайную Комнату или Салазара Слизерина. Кто-то хотел понять, где спрятан легендарный зал, найти его и получить славу искателя кладов. Кто-то искал намёк на то, что же за монстра оставил основатель для своих потомков. Никто пока не преуспел.

По школе поползли различные слухи о наследнике и его новой цели, что вызвало небывалую раньше торговлю защитными амулетами, талисманами и даже зельями, которые должны были отпугнуть Монстра от купившего их.

Гарри же пребывал в сомнениях.

Судя по легенде, рассказанной Биннсом, их небольшой группе ничего не угрожало — ведь подруги были чистокровны. С другой стороны, была ещё и история девочек — и там говорилось, что пострадают лишь невежественные ученики. Тогда странно было, что окаменел Колин — ведь он отдавался учёбе со всем усердием, к тому же уважительно относился к преподавателям — обратное же было одной из причин ухода Слизерина из школы. Похоже, с тревогой думал Гарри, новый наследник нашёл свои критерии неугодных студентов. И кто станет следующей жертвой, предсказать было нельзя.

Слышавшая рассуждения друзей Джинни казалась особенно несчастной. Гарри мог её понять: первокурсница сидела за одной партой с Колином, а теперь её единственного почти друга атаковали. Отсутствие однокурсника ей особенно бросалось в глаза. Джинни теперь всё свободное время старалась находиться рядом с Гарри.

* * *

Профессор МакГонагалл в начале декабря составила список желающих остаться на праздники в школе. К удивлению Гарри, подруги и Невилл, не раздумывая, записались.

— Почему вы не поедете домой? — спросил Гарри, который надеялся отправить подруг хоть ненадолго подальше из школы, таящей в себе неведомого Монстра. — В этом году почти все уезжают.

— Но ты-то не поедешь. Скажи спасибо, что Дамблдор не позвал тебя, чтобы объяснить, как важно для школы твоё постоянное пребывание.

— Ну да, — он поморщился. — А как же ваш ежегодный приём? — поинтересовался он у Дафны.

— Приём состоится, — она невозмутимо достала из внутреннего кармана мантии небольшие конвертики и раздала их друзьям. — Вы все приглашены, кстати.

— И как мы попадём на приём, если решили остаться на Рождество в школе?— скептически поинтересовался Гарри.

— Не на Рождество, а на рождественские каникулы, — поправила его Парвати.

— У тебя же есть разрешение от родственников. Ты в любой момент можешь уйти из школы. Главное — вернуться к началу семестра, — продолжила за сестрой Падма.

— Тогда почему мы не уехали на каникулы? — всё ещё не мог поймать мысль Гарри.

— Потому что тогда директор вызвал бы тебя на ковёр и вынудил обещать остаться. А так ты ему ничего не должен. А когда уедешь — будет уже поздно, — с удовольствием растягивая слова, пояснила Лаванда.

* * *

В четверг утром, перед уроком Зельеварения, Лаванда вела себя очень странно. Она нервно осматривалась по сторонам, что-то теребила в руках и даже иногда пропускала обращённые к ней фразы.

— Что-то случилось? — спросил наконец Гарри.

— Нет-нет, что ты, — Лаванда дёрнулась поправить причёску, но лишь ещё больше взлохматила себе волосы. — Просто, — она посмотрела по сторонам и понизила голос, — просто мне кажется, скоро произойдёт что-то… не знаю. К чему нужно быть готовым.

Гарри подобрался. Обычно предчувствия не обманывали подругу, будь то её прогноз погоды, возможные внезапные контрольные или предположения о модных новинках.

— Заходим, — произнёс мастер Зелий, открывая перед второкурсниками дверь.

Гарри, оглядываясь по сторонам, вошёл. Неприятностей ждать было неоткуда. Компания всегда садилась скраю, прямо перед Снейпом, так что нападок со стороны соседей ждать не приходилось. Зельевар почти не обращал на них внимания, а сами зелья, благодаря заботам Дафны, Сьюзен и близняшек Патил, не взрывались. Уверив себя, что это «что-то» случится после занятия, Гарри, облегчённо вздохнув, сел за свою парту и приготовился к уроку. Сегодня им предстояло приготовить раздувающий раствор.

Когда зелье были почти готовы, Снейп пошёл проверять результаты работ. Он остановился у котла Рона, с чувством высмеивая его «водичку», в которое превратилось зелье благодаря стараниям Драко, незаметно добавлявшего что-то в котёл рыжего. Снейп перешёл к следующему студенту, Симусу, и...

В котле Гойла что-то словно взорвалось, а затем его зелье забурлило и стало быстро подниматься. Оценивший опасность Гарри мгновенно вытащил волшебную палочку и испарил жидкость. Невилл, узнавший заклинание, улыбнулся — именно из-за Лонгботтома у Гарри появился рефлекс уничтожать любые подозрительно ведущие себя жидкости.

Снейп развернулся на каблуках и уставился на спрятавшегося за котлом Рона. Остальные студенты, не успев среагировать, стояли за своими столами, нарезая ингредиенты или делая записи.

— Мистер Уизли, — голос преподавателя полон ненависти. — К директору. Немедленно. Все свободны.

Профессор Снейп схватил Рона за рукав мантии и, ни на кого не глядя, потащил не сопротивляющегося ученика за собой.

— Ерунда какая-то, — заявил на обеде выслушавший историю Терри. — Намеренно взорвать котёл у Снейпа? Котёл слизеринца? Уизли ещё легко отделался — всего лишь месяц помогать Филчу убираться. Снейп, наверное, рвёт и мечет от такой несправедливости.

— Зачем он это сделал? — поинтересовалась Падма.

— Не знаю, — беспечно проронила Лаванда. — Может, поспорил с кем-то.

— Это очень опасно, — недовольно сказала Патил. — Что было бы, если бы на тебя попало это зелье? Причём неизвестно, правильное или неудачное?

Вилка выпала из руки гриффиндорки.

— Пожалуй, ты права, — Лаванда сглотнула. — Спасибо, Гарри. Ты вновь всех нас спас.

— Тогда уж спасибо Невиллу, — Гарри усмехнулся. — И его тренировкам.

Ребята посмотрели на младшего Уизли, который уплетал еду недалеко за их же столом. Он улыбался сидевшей рядом Гермионе, будто выиграл главный приз в лотерее, а вовсе не был наказан.