О пользе слухов (гет)

— Времени мало, так что поспешите, — на правах хозяйки дома распоряжалась Дафна. — Вот ваши комнаты, — она указала на коридор, вдоль которого тянулся ряд дверей с табличками. Гарри досталась та же комната, в которой он жил летом.

В этом году Грингрссы устраивали бал-маскарад, чему Гарри очень обрадовался. Не сразу прикуется всеобщее внимание, которое обеспечено ему после дня рождения и принятия титула наследника. Тогда придётся не только посещать торжества и приёмы, но и самому их организовывать. Так что Дафна устраивала своего рода репетицию и подготовку к грядущим событиям.

Гарри поспешил сменить школьную мантию на парадное одеяние, один в один напоминающее его наряд на празднование Юбилея Смерти сэра Николаса, за исключением яркой расцветки широкополой шляпы волшебника из бархата, с пряжкой и несколькими перьями сбоку, а также украшенной сверкающими камнями полумаски.

Гарри вышел из комнаты и, присоединившись к стоящим около окна Дафне и Ханне, принялся ждать остальных, обсуждая в это время наряды подруг.

Рождественский приём Гарри запомнил как один большой праздник, где одно развлечение сменяло другое, везде слышны музыка и смех, над головой то и дело взрывались хлопушки и фейерверки, а с зачарованного под зимнее небо потолка медленно кружась падали самые настоящие хлопья снега, которые не холодили кожу и не таяли, покрывая всех гостей и бальный зал.

Несмотря на то, что маги носили маскарадные костюмы и маски, многих можно легко узнать. В основном потому, что специально нанятый церемониймейстер объявлял о появлении новых участников. Когда Гарри и девочки вошли в бальный зал, их представили как «Наследницу Гринграсс и её друзей», поэтому основное внимание привлекла к себе Дафна. Остальные ребята, в то время как подруга получала поздравления и приветствовала друзей семьи, стояли с открытыми ртами, глядя на окружавшее великолепие. Перезнакомившись почти со всеми взрослыми, выглядевшими сегодня особенно легкомысленными и беззаботными, друзья отыскали скучавших Блейза и Теодора, которые с радостью присоединились к их компании.

Отдав должное оформлению зала и поблагодарив лорда и леди Гринграсс за приглашение, подруги утянули мальчиков танцевать. Сначала Гарри отнекивался и отбивался, но, глядя, как даже стеснительный прежде Невилл пригласил Ханну, сдался. И через пять минут уже не замечал ничего вокруг, кружа по залу Парвати, а затем и Падму. Гарри улыбнулся, увидев мельком стоявшую рядом со столиком Лаванду, пристально глядевшую на него и нетерпеливо постукивавшую туфелькой. Кажется, его ждёт сегодня много, очень много танцев.

Глядя на младшее поколение, танцующее наравне со взрослыми, многие маги сегодня испытывали схожие чувства.

Счастлив был лорд Гринграсс, обсуждавший с возможным будущим партнёром перспективы инвестирования капитала в несколько многообещающих проектов и краем глаза увидевший, как его старшая дочь, не скрываясь, весело и заразительно смеялась над шутками друзей. Отец семейства был рад таким переменам. Перед поступлением в Хогвартс Дафна, провёдшая, как оказалось, слишком много времени с гувернантками и учителями, была идеальной наследницей: умной и почтительной, хладнокровной и с точностью следовавшей нормам хорошего поведения и этикета. И лорд опасался, что старшая дочь так и не сможет измениться, оставаясь глубоко несчастной внутри и ледяной снаружи. Чего только стоили равнодушные «Papa, maman, доброе утро. Хорошо ли Вам спалось?», произносимые ею каждое утро в одно и то же время, с одной и той же интонацией — и с одним и тем же пустым, безэмоциональным выражением глаз. Сейчас же, глядя на то, как она шутливо раскланивается с наследником Ноттов, и как Астория, пытаясь подражать сестре, запускает небольшой фейерверк и радостно хлопает в ладоши, Ирвен Гринграсс испытывал необыкновенное облегчение и радость. Похоже, за то, что его дочери перестали бояться проявлять свои эмоции, ему нужно будет поблагодарить Гарри Поттера.

Махатма Патил, один из ведущих специалистов больницы Святого Мунго, обменялся с женой многозначительным взглядом и, улыбнувшись своим мыслям, продолжил неспешный разговор с коллегой об успехах детей. Радости его не было предела. Когда-то дочери не понимали, зачем им продолжать семейную традицию и становиться лекарями. Отец был безутешен, чуть ли не из-под палки заставляя их изучать тайные рецепты и заговоры, передававшиеся в их семье вот уже которое поколение. И вот, стоило близнецам поступить в Хогвартс, всё разрешилось. Почти каждую неделю Махатма находил в своём рабочем кабинете письма дочерей, в которых они просили пояснить им что-то, рассказать о последних его изысканиях или выслать книгу по интересующему вопросу в области целительства. Этим летом отец серьёзно поговорил с дочерьми и был впечатлён их намерениями. Близнецы решили всё же посвятить себя семейному делу. Причём Парвати, как очень шумному и непоседливому ребёнку, получившему в своё время немало ушибов и порезов, лучше давались целебные чары и заклинания. Падма же, более спокойная и сосредоточенная, прекрасно варила зелья, которые иногда получались даже лучше, чем было запланировано — возможно, действовало ещё не прирученное, древнее, дикое, случайное колдовство, которое подчинялось лишь желанию мага, в данном случае направленное в самое что ни на есть мирное русло. Махатма пообещал дочерям свою помощь и уже подготовил для них нужную литературу. Он улыбнулся. К каким иногда масштабным последствиям приводят кажущиеся небольшими желания. Как сказала Парвати, они приняли решение стать целителями, чтобы быть в состоянии помочь Гарри и подругам, если в этом возникнет необходимость. Похоже, за то, что дочери решили всё же следовать по стопам отца, ему нужно быть благодарным Гарри Поттеру.

Леди Лонгботтом сидела в кресле и обмахивалась веером, глядя на веселящуюся толпу. Да, похоже, стара она стала для таких мероприятий. Хотелось лишь сидеть и наблюдать, а вовсе не принимать участие. И это — одна из самых желанных когда-то невест? Августа покачала головой. Перед ней пронеслась стайка детей, среди которых был и её внук. Что ж, хоть с ним теперь всё хорошо. С самого раннего детства Невилл рос скромным и тихим ребёнком. Наслушавшись советов подруг, леди Лонгботтом старалась закалить характер внука, сделать его готовым к грядущим ударам судьбы. Всё же будущий лорд Лонгботтом. Но, похоже, она слишком увлеклась. Когда леди заметила, что любые её подсказки, слова и даже похвалу внук воспринимает с опаской, словно слышал от неё лишь угрозы, было уже поздно что-либо делать. Августа оглянулась назад и ужаснулась. Она не учила его жизни, как хотела, а старалась добиться совершенства, высказывая сдержанно-молчаливое недовольство при любом промахе. Чтобы Невилл стал смелее, она старалась чаще напомнить ему о подвиге родителей, не подумав, что для ребёнка видеть папу и маму в таком состоянии мучительно. Заглянув случайно в голову наследника, леди Лонгботтом ужаснулась увиденному, но поняла, что сама она ничего не сможет сделать. Внук слишком настороженно и недоверчиво относится к её словам, видя в похвале недовольство чем-то другим. И как же была удивлена и обрадована старая леди, когда на каникулы год назад приехал совсем другой юноша, в душе которого только-только дали ростки надежды на лучшее и уверенность в себе. Слабые и готовые в любой момент улетучиться, но они всё же были. Поэтому Августа и отпустила его в школу пораньше. И когда Невилл приехал домой после первого курса, от его страхов осталась лишь малая часть. Однажды вечером Августа зашла в малую оранжерею, отданную внуку на растерзание, и попросила показать результаты травологических экспериментов. Невилл неуверенно принялся рассказывать, но постепенно увлекался и к вечеру уже совсем перестал её бояться. С того дня в их семью вернулись понимание и доверие. Августа тепло улыбнулась, вспоминая, с какой яростью и внутренним огнём Невилл сражался летом с младшим Поттером на дуэли. Похоже, подумала леди, за появление этой внутренней уверенности она должна будет поблагодарить Гарри Поттера.

Амелия Боунс кружилась в танце, поглядывая время от времени на свою племянницу, танцевавшую сейчас с Невиллом Лонгботтомом совсем рядом. Глава департамента магического правопорядка была довольна. Вращаясь последний десяток лет в верхних кругах Министерства, она стала замечать, что из их семьи со временем уходят тёплые дружелюбные отношения, свойственные им ранее — ведь все закончили в своё время барсучий факультет и буквально впитали в кровь девиз и настрой Пуффендуя. Да и то, что вся многочисленная родня работала в одном месте, казалось, должно было их сплотить. Но нет. На семейных обедах взрослые волшебники спорили до хрипоты, когда происходил конфликт интересов, и один отдел шёл чуть ли не войной на другой. И вместо вкусного обеда и небольшого перерыва от дел со всех сторон сыпались сухие факты и статьи, адвокатские прецеденты и исторические справки, данные статистики и завуалированные угрозы. Младшие дети обычно сидели тише воды и ниже травы, боясь вставить хоть слово в перепалки взрослых. И каково же было удивление Боунсов этим летом, когда приехавшая на каникулы Сьюзен в два счёта урегулировала конфликт, заставив непримиримых ранее врагов — отдел магического спорта и комитета по распределению бюджета — пойти на компромисс и предложив несколько вариантов решения проблемы. Конечно, пришлось поработать… Но предложения были весьма и весьма дельными. И не совсем Пуффендуйскими. Амелия с улыбкой посмотрела на Сьюзен, почти весь вечер находившуюся поблизости от Гарри и внимавшую каждому его слову. Что ж, похоже, за умение находить выгодные всем решения Главе Департамента придётся сказать спасибо Гарри Поттеру.

Себастьян Аббот, презрев свои привычки, сегодня оделся строго по этикету. Никаких пятен земли на мантии, мха на лацканах пиджака, рассады на шляпе и грибов в карманах. С главным поставщиком ингредиентов для зельеварения все обращались почтительно, хотя сам Себастьян был бы не против меньшего официоза. Но сейчас, обсуждая некоторые моменты с одним из своих постоянных покупателей, он был благодарен Ханне, вытащившей его на этот приём и заставившей выглядеть по всем правилам. Этот покупатель представил Себастьяна паре своих знакомых, намеревавшихся открыть свою аптеку и ищущих мастеров, способных вырастить некоторые экзотические травы на территории Англии. Они собирались обратиться к иностранным поставщикам, но Себастьян сумел переубедить их и договориться о сотрудничестве. Скрепив обещание крепким рукопожатием и бокалом отменного вина из хозяйских запасов, Себастьян разыскал глазами Ханну. Он усмехнулся и приветственно поднял бокал махавшей ему племяннице. Никогда бы не подумал, что из этой маленькой и вечно смущающейся куколки вылупится прекрасная бабочка. Ханна уже не так часто краснела и заминалась, перестала верить людям на слово, что несколько раз подводило её в прошлом. А также летом она сильно помогла Себастьяну в его исследованиях, предложив несколько идей для повышения эффективности выращивания трав. Сейчас теплицы приносили почти в полтора раза больше доходов, а сам маг проводил новые исследования, направление которых подсказывала племянница, прежде почти не интересовавшаяся травологией. Когда летом Себастьян спросил Ханну, откуда вдруг возникла такая любовь к растениям, она лишь смущённо покраснела и ответила, что этим сможет помочь своему другу. И, глядя на веселящуюся толпу детей, негласным лидером которой являлся Гарри Поттер, мужчина уже знал, кого стоит благодарить за такой серьёзный прорыв в травологии и, возможно, появление в будущем Мастера этого непрестижного сейчас, но очень нужного всем направления.

Аделина Браун, закутавшись в полупрозрачную таинственно сверкавшую накидку, медленно обходила бальный зал, здороваясь со всеми знакомыми. Так уж вышло, что знала она почти всех. Так что ей предстояли ещё долгие и долгие разговоры. Слушая хвалебные отзывы о своей последней статье, она подняла глаза на дочь. Лаванда, не переставая, носилась вокруг своих друзей, словно бладжер, что-то всем рассказывала. К удивлению и тайной радости главного редактора «Ведьмополитена», у девочки оказался настоящий талант к Трансфигурации. Минерва, давняя знакомая и преподавательница Аделины, с восторгом каждый месяц присылала письма об успехах ученицы и советовала подумать о специализации в этом предмете. Женщина была необычайно горда и довольна дочерью, однако говорить о специализации не спешила. Мать как никто другой знала свою дочь и точно могла сказать, что любое давление могло навсегда отвратить её от учёбы. Лаванда хороша только тогда, когда сама хотела добиться результата. Первые несколько месяцев Аделина вообще удивлялась, откуда в дочери взялась такая тяга к Трансфигурации. Объяснение нашлось очень быстро вместе с восторженными письмами дочери о том, что её однокурсник, сам Гарри Поттер, каждый раз поражается её умениям, хвалит и просит научить его делать точно так же. Поэтому Лаванда, как и все женщины, падкая на лесть и похвалу, не жалела сил, чтобы стать хоть чуточку лучше. Даже приложила максимум усилий к тому, чтобы хорошо сдать экзамены в конце первого курса. Получив результаты, Аделина была ошарашена и устроила для дочери настоящий праздник. Всё же жизнь репортёра, к которой стремилась Лаванда, вовсе не была сахаром, как той казалось. Репортёров недолюбливали и открыто ненавидели, презирали и не забывали напомнить об этом при каждом удобном случае. Некоторые даже угрожали просто для того, чтобы вышла статья о том, какой же прекрасный у них вкус и как велики их достижения. Самой Аделине пришлось в своё время изрядно постараться, чтобы привыкнуть к такому поведению окружающих, выстроить защиту от нападок и обрести внутренний жёсткий стержень, который и помогал ей пройти через многие жизненные невзгоды. И как мать она не желала своей дочери подобной судьбы. Но если Лаванда продолжит своё увлечение Трансфигурацией, то сможет найти себе другую работу, которая увлечёт её: то же преподавание (не всегда же Минерва будет вкалывать как проклятая на благо школы, совмещая деканство, преподавательство и должность заместителя директора), дизайн одежды или мебели, частный консультант… От перспектив дух захватывало. Пожалуй, за такие возможности ей стоит поблагодарить Гарри Поттера. И попросить помощи для того, чтобы Лаванда не бросала свои занятия.

* * *

Детей отправили спать, взрослые же продолжили веселиться. Несмотря на то, что у каждого была своя комната, ребята собрались у Дафны и, увеличив и без того немаленькую кровать, разлеглись, слушая новую рождественскую книгу. Как и год назад, друзья по очереди читали друг другу истории и, представляя себе сказки, незаметно провалились в сон. Читавший последним Гарри с изумлением обнаружил уснувших вокруг друзей. Улыбнувшись, он отложил книгу, укрыл всех трансфигурированными одеялами и сам устроился поудобнее, предвкушая завтрашнюю процедуру получения подарков и засыпая.

* * *

Подарки решили открывать возле кровати Колина. Поэтому вбежавший в свою комнату Гарри хоть и удивился их количеству (если бы не всевместительная сумка, он бы столько не унёс), но быстро собрал свертки и понёсся дальше — оказывается, они проспали и почти что опаздывали. На часах уже почти десять, так что решили возвращаться напрямую через камин Гринграссов, а не через дом Амелии Боунс, как и планировалось ранее.

После непродолжительной беседы с директором («Нет, никакой опасности не бало. Да, это того стоило. Ладно, как скажете, это того не стоило. Да, обещаю, что больше так не исчезну из Хогвартса») ребята отправились в Больничное Крыло. Процедура открывания подарков прошла как по маслу. Усевшись вокруг Колина, ребята по очереди хвастались своими новыми приобретениями. Друзьям Гарри подарил несколько несложных артефактов, позволяющих отследить потерянные вещи и защитить их от чужих посягательств. Колину, скинувшись, как и обещали, подарили новую фотокамеру, самую лучшую из существующих. Колин, как и следовало ожидать, никак не отреагировал на это известие. Но подошедшая мадам Помфри утешила ребят, рассказав, что мандрагоры для лекарства растут даже быстрее, чем предполагалось, и что их друг совсем скоро придёт в себя.

Ребята бесцельно шли по коридору, и Гарри понял, что настало время привести в действие план.

— Рождество — такой замечательный праздник, правда? Такая семейная атмосфера, — он сделал небольшую паузу, — подарки… кстати, я не вручил свой подарок одному человеку, хотел сделать это сейчас. Пойдёте со мной?

— Конечно, Гарри! Кто этот человек? — Лаванда удивилась появлению в жизни Гарри такого важного человека, о котором они ничего не знали.

— Увидите, — загадочно улыбнулся тот и повёл друзей вперёд.

Совсем скоро они оказались у обшарпанной двери смотрителя Хогвартса.

— Гарри, ты же не хочешь сказать… — Лаванда лишилась дара речи.

— Мы на месте. Мистер Филч, можно к вам? — Гарри громко постучался и оглянулся на испуганных и вжавших в плечи головы подруг. — Всё будет хорошо. Он совсем не такой, каким кажется, — почти неслышно прошептал он.

Послышались шаркающие шаги, и дверь резко открылась.

— Чего надо? — недружелюбно выплюнул смотритель.

— Мистер Филч, позвольте поздравить Вас с Рождеством и вручить Вам этот небольшой подарок, — Гарри вытянул вперёд небольшую коробку и обезоруживающе улыбнулся.

— Ну вы… это… заходите, — казалось, смотритель не знал, что сказать. Он вошёл в кабинет и сел за стол. Гарри отметил, что сидит он теперь в том самом кресле, что он трансфигурировал пару месяцев назад.

Лаванда, оглянувшись по сторонам и не увидев, куда можно было бы сесть, взглядом спросив у Гарри разрешения, достала и увеличила несколько стульев.

— Итак… — Аргус Филч не знал, как начать. Так уж сложилось, что подарки ему дарили очень редко. Слишком уж редко. Сквибов многие маги воспринимали чуть ли не хуже домовых эльфов, так что с друзьями и родственниками у Аргуса было туго.

— Вот, это Вам, — Гарри положил на стол перед смотрителем узкую прямоугольную коробку, обтянутую праздничной обёрткой, и сел на свой стул.

Аргус аккуратно, почти ожидая подвоха, достал нож и вскрыл бумагу. Под ней оказалась коробка, открыв которую, обнаружил пару тёмно-бордовых кожаных перчаток. Смотритель неуверенно повертел их в руках.

— Спасибо, — голос смотрителя непривычно тих.

— Это не просто перчатки, — улыбнулся Гарри. — Если коротко, это артефакты.

Филч с опаской и интересом посмотрел на перчатки.

— Я знаю, что у вас есть некоторая… особенность, которая мешает Вам, — Гарри старался быть деликатным. — И я хотел бы вам помочь. Капните на перчатки по капле крови и наденьте их, пожалуйста. Магией клянусь, это не причинит Вам вреда и неудобств, и снять Вы их сможете в любой момент.

Подозрительно поглядывая на детей, Аргус выполнил указание Гарри. С удивлением мужчина обнаружил, что перчатки почти не чувствуются, будто их и вовсе нет. Вскоре они даже стали невидимыми.

— Смотрите, — принялся перечислять Гарри, — их действие активируется щелчком пальцев. Простой щелчок — это что-то вроде «Приори Инкантатем». Снимает почти любое заклинание. Его также можно будет использовать для защиты, применив его к себе. С остальным сложнее, — он вздохнул и достал из кармана лист. — Всё зависит от положения пальцев на левой руке. Если соединить большой и указательный пальцы, получатся чары, приклеивающие ботинки к полу. Большой и средний — очищающее заклинание. Вам больше не придётся возить тряпкой по полу, — Гарри ободряюще улыбнулся. — Большой и безымянный — аналог «Репаро», восстанавливает предметы. И, наконец, большой палец и мизинец — «Люмос», — мальчик передал лист с более полными инструкциями Филчу. — Потренируйтесь немного, и Вам станет намного легче. С Рождеством Вас, сэр.

— Никто, — Аргус закрыл руками подозрительно защипавшие глаза. — Никто никогда… для меня…

Гарри оглянулся на подруг. Они сидели удивлённые и молчаливые. Самые эмоциональные, Лаванда и Ханна, чуть ли не плакали, представив и осознав наконец, каково было жить сквибу в мире магов. Более сдержанные подруги выглядели грустными и расстроенными, ругая себя за то, что были такими слепыми и бесчувственными всё это время, насмехаясь и пренебрежительно относясь к Филчу.

Гарри взглянул в глаза Лаванде и одобряюще кивнул, указывая на смотрителя. Она взяла себя в руки и неожиданно для всех предложила:

— Мистер Филч, а хотите, мы сделаем Вам ремонт?

Следующие два часа пролетели для мальчиков словно тень. Девочки, страстно желавшие реабилитироваться в собственных глазах, сделали кабинет школьного смотрителя даже лучше, чем у директора. Помещение было маленьким, поэтому особенно развернуться подруги не смогли. Но всё же добавили с помощью эльфов большое фальшивое окно с видом на Запретный Лес, вмиг осветившее комнатку. Дольше всего выбирали обстановку, перессорившись раз тридцать насчёт цвета потолка и материала дерева для шкафов. Но когда наконец всё закончилось, Филч, казалось, готов был навсегда поселиться в своём кабинете, напоминавшем теперь скорее кабинет аристократа.

Распрощавшись со смотрителем, который всё продолжал и продолжал благодарить их, ребята отправились в комнату. По пути каждый думал о чём-то своём, так что даже когда все расселись по местам, некоторое время стояла тишина.

— Что ж, — попыталась привлечь внимание Лаванда, — по крайней мере, ему теперь будет намного легче.

— А ещё он такой хороший человек, — горестно вздохнул Гарри и со вселенской болью во взгляде продолжил: — Жаль, что люди видят в нём только беспомощного и бесполезного сквиба.

Девочки покраснели и отвели взгляд. Оглянувшись на других, Ханна выпалила:

— Если бы мы могли что-то сделать…

— А ведь это идея! — обрадовался Гарри, будто ему в голову только что пришла замечательная мысль. — Вы можете! — он поправил очки на переносице, отчего стёкла зловеще сверкнули. — У меня есть для вас небольшое задание…

* * *

Рождественские каникулы подошли к концу, и в Хогвартс вновь приехали ученики, желавшие поскорее разложить свои вещи и встретиться с друзьями.

* * *

— Мадлен, Клэр, давно не виделись! Как доехали?

— Ну… Я только намекну, что Филч не так прост, как кажется. Так что советую вести себя осмотрительнее.

* * *

Через неделю после начала семестра настроение в школе едва заметно изменилось. Поползли слухи, что Филч на самом деле — сводный брат Корнелиуса Фаджа, устроившийся на работу в Отдел Тайн и посланный под прикрытием в школу чтобы следить за ходом учебного процесса. А чтобы не привлекать внимание, притворялся сквибом — ведь всем известно, что слуг, тем более таких «безопасных», полностью игнорируют. Идеальная позиция для шпиона. Несколько человек, прогуливавшихся после отбоя, стали свидетелями высшей магии — смотритель силой мысли уничтожал грязные следы от явно Хагридовых сапог и даже чинил сломанные вещи. А один третьекурсник-пуффендуец утверждал, что взгляд Филча приковывает к месту похлеще Снейпа.