Коуквортский рубеж (гет)

6 августа 1997 года, 10 часов утра, Лондон.

За тот месяц, что Тонкс провела в полях, исследуя границы Рубежа, жизнь в палатах Святого Мунго кардинально поменялась. К работе с тяжелыми случаями расщепления были привлечены давно вышедшие на пенсию целители, а студенты из академии британской колдомедицины проходили добровольно-принудительную практику в больнице. Новая работа должна была сократить сроки их обучения и давала бесценный опыт, хотя пополнить кошельки и не обещала. Появившиеся вслед за Яксли домовики в госпитале прижились, а министерский управляющий все же сместил главного целителя с должности. Судя по довольным лицам персонала, на него не могли нарадоваться всей больницей.

— Простите, — Тонкс остановилась перед молодым целителем и доверительно коснулась рукава его мантии. — Мне нужно к доктору Палмеру, вы не подскажете, как найти его кабинет?

Молодой человек понятливо кивнул и указал рукой куда-то прямо и направо, к концу коридора, имеющего неопределенную длину из-за затеянной в больнице перестройки. Расположение всех кабинетов также поменялось, вызывая у посетителей путаницу: в последний раз капитальный ремонт здания производился еще в девятнадцатом веке во времена Гортензии Миллифут.

Доктор Палмер встретил Тонкс скучающим взглядом, но немедленно улыбнулся ей, как только она пересекла порог кабинета.

— Миссис?.. — вопросительно протянул он, силясь вспомнить незнакомую посетительницу.

— Томсон, — благодушно улыбнулась она из-под приспущенной на глаза челки и, обхватив рукой живот, опустилась на неудобный стул для посетителей.

Зачарованное перо быстро заскользило по пергаменту, выписывая данные пациентки, пока доктор неразборчиво бормотал общие диагностирующие заклинания.

— Жалобы? — монотонно пробубнил он, опустив взгляд к записям.

— Рези в животе, частые кровотечения, ночные судороги…

— Отец?

— Оборотень, — Тонкс передернула плечами. — Обращенный.

— Дурная наследственность…

— Простите?..

Врач устало поднял глаза от пергамента и невозмутимо перебил ее:

— Я говорю — дурная наследственность. Человеческой женщине трудно выносить ребенка зверя, — Палмер скучающе пожал плечами, — тем более — обращенного. Вы, видимо, не знали об осложнениях при беременности, когда планировали ребенка?

Тонкс крепко сжала губы и опустила глаза к полу.

— Понятно, — утомленно протянул он и отложил перо в сторону, а затем пододвинул стул ближе к Доре. — Миссис Томсон, я очень опечален тем, что сейчас вам скажу, но вы должны понимать все риски вашего положения.

Не поднимая взгляда от пола, Тонкс кивнула еще раз и прикусила губу, уже жалея о том, что решилась явиться в госпиталь. Мать выносила ее и родила без всяких врачей и, похоже, была права, учитывая царившие предубеждения.

— Миссис Томсон, — невозмутимо продолжил Палмер и стер рукой со лба бисеринки пота, появлявшиеся и из-за жары, которая наступила из-за поврежденной при ремонте системы вентиляции. — Ребенок от оборотня очень силен для неподготовленной к такому плоду женщины, и не у каждой дамы хватает сил выносить и, тем более, родить его. Многое зависит от цикла луны и ее положения на момент родов, а еще больше — от положения в момент зачатия. Я диагностировал у вас новолуние и иначе, чем вашим везением, это назвать нельзя, — целитель заискивающе приподнял уголки губ с намеком на улыбку, стараясь по привычке вызвать доверие, но Тонкс от этой гримасы только плотнее сжала губы. — Тем не менее, это лишь облегчает процесс беременности, но вовсе не снижает риски не только для вас, но и для ребенка. Прежде такие проблемы решали постоянным приемом общеукрепляющих зелий, позволяющих продержаться до родов, но после них мать неминуемо ожидало длительное восстановление, поскольку ее организм просто отвыкал жить собственными силами. Однако, — Тонкс подняла на целителя обеспокоенный взгляд, — за последние годы во всем мире произошли разительные перемены. В числе прочих Россия рассекретила собственные наработки времен гриндевальдской войны, широко использующиеся в сороковых полевыми целителями. Я не буду утомлять вас длинными рассказами об истории развития рун, но совместив их различные вариации, в Советском Союзе создали вязи, имеющие мгновенное действие при нанесении на тело больного. До нас они дошли лишь на последних семинарах, но нам уже удалось убедиться в их простоте, действенности и, главное, отсутствии нежелательных последствий для пациента. Эти руны основаны на принципе магического равновесия, сглаживающего любые волнения в магии пациента и тем самым, через магию, восстанавливающего его организм. На сам плод они не повлияют, но укрепят здоровье вашего тела, а тем самым облегчат ситуацию и увеличат шансы родить здорового ребенка.

Окончив говорить, Палмер вздохнул и выжидающе посмотрел на Тонкс, у которой за время его речи от духоты успела закружиться голова.

— Как вы понимаете, — целитель потянулся к рукаву мантии и обнажил запястье — прежде всего такие вещи мы проверяем на себе. С тех пор, как мне нанесли на семинаре эту вязь, — Палмер указал глазами на практически слившийся с цветом кожи орнамент, — я стал крепче спать и почувствовал улучшение внимания, концентрации. Магическая сила не возросла, но той усталости, что возникала после работы, больше не было.

Тонкс кивнула, припомнив нерушимую клятву всех целителей, но все же с сомнением покосилась на запястье Палмера.

— Мне придется часто обновлять ее? — неуверенно спросила она и инстинктивно почесала большим пальцем запястье.

Доктор вновь стер со лба испарину и отрицательно покачал головой.

— Нет, для каждого случая вязь индивидуальна. Она подстраивается под саму магию пациента. Скорее всего, у вас продержится до появления ребенка. Но она также может сойти с кожи и раньше, хотя действия своего не прекратит, — Палмер потер татуировку ладонью и нахмурился. — В любом случае, на вашей руке останется ее тонкий контур. Понимаете, это пока что совсем малоизученная тема, но я вас уверяю в ее действенности.

Тонкс тяжело вдохнула, покосилась на зачарованное окно, за которым шел дождь, и выдохнула. Ее живот не переставая болел уже больше недели, и она была готова на что угодно, ради здорового сна. Зелья для нее могла варить Андромеда, но Дора не хотела подставлять мать перед новой властью, появляясь в ее доме, а потому с самого появления Рубежа жила в ветхом домике Ремуса в южном Уэльсе.

— Делайте, — уверенно произнесла она, закатала рукав на левой руке до локтя и протянула ее к Палмеру.

Целитель сухо кивнул, поднял со стола палочку и, коснувшись ее концом бледной кожи Нимфадоры, произнес:

— Может быть немного больно. После процедуры оплатите двадцать галеонов в кассу.

* * *

Министерский коридор был узок, а льющийся из окон свет слишком ярок, чтобы быть солнечным. Беллатриса отсчитала до конца коридора десять шагов и, размашисто взмахнув полами юбки, развернулась на каблуках. Родольфус слишком долго задерживался в покоях Лорда!

— Ну, где же ты, где же? — раздраженно шипела она себе под нос, до полусмерти пугая дежуривших у дверей телохранителей. — Весь твой чертов театр все равно пойдет к книззлу под хвост, как только Лорд увидит мои списки…

Беллатриса раздраженно сжала стопку помятых бумаг левой рукой и вновь взглянула на волнистую рябь зеркала в правой. Вот уже второй месяц она безуспешно пыталась пробиться к Риджу, но ничего не выходило. Радовало только то, что иногда по зеркалу пробегала ответная рябь — ее мальчик был жив. Но Родольфус все еще не выходил!

Злобно стукнув по подоконнику кулаком, Беллатриса резво подтянулась на руках и уселась на него, как в далекие школьные годы. Испуганно косящиеся от дверей дежурные синхронно вздрогнули и задержали дыхание, когда она закинула ногу на ногу.

— Работайте, работайте, — поучительно прикрикнула она, помахав рукой в сторону дверей. — Выработаете стаж — заберу к себе.

В действительности, они привлекали ее внимание не больше муравьев под ногами, но Беллатриса никогда не мешала кому-то себя бояться.

Крайний из дежурных судорожно сглотнул и уперся глазами в противоположную стену, будто ничего не слышал. Тяжело вздохнув, Белла зарылась пальцами в растрепанные волосы и переложила зеркало с подоконника на колени.

— Что же вы там затеяли? — качнув головой, пробормотала она, огородившись от дежурных копной витых волос.

— Ты найдешь способ починить связь, Ри, ведь я тебя учила... Найдешь! — по зеркалу вновь пошла крупная рябь, очертив слабый контур лица, — И выпотрошишь весь Хогвартс, — она довольно улыбнулась ему, — если они посмеют тебе помешать, — оправа зеркала в ее руках глухо хрустнула. — Так почему ты еще со мной не связался?!

Ее руки на тонком багете подрагивали, а лицо опустилось еще ниже. Поверхность стекла бешено тряслась, будто кто-то кувалдой пробивал путь с другой стороны. Беллатриса сжала зеркало до побелевших костяшек на пальцах и все также тщетно пыталась разглядеть в нем острые скулы и пронзительные глаза. Поэтому неспешно подошедший к ней Родольфус в сопровождении Яксли больно получил предплечьем по руке, надеясь коснуться ее ладони.

— Что?! — злобно выплюнула Белла, пряча зеркало в складках юбки. — Лорд готов принять меня?!

Родольфус недоуменно повел бровями и постарался скрыть за напускной хмуростью проступающую улыбку.

— Я должен ревновать? — поинтересовался он, галантно протягивая жене руку в легком поклоне.

Белла громко фыркнула и, опершись на его ладонь, спрыгнула с подоконника.

— Ри ненавидит Орден, — Родольфус придержал ее за плечо, едва она сделала шаг в сторону дверей. — Ты, как и я, знаешь, сколько сил способна дать ненависть.

— Я и не волнуюсь, — она смахнула с плеча его руку, но он только переместил ее на талию и, упрямо качнув головой, притянул жену к груди.

Не о чем тут было говорить. За короткое лето восьмидесятого года осиротевший добром Ордена мальчишка заменил ему племянника, а Белле сына, которого они так и не успели завести, поначалу считая, что впереди вся жизнь, а затем, что ее уже не хватает. По крайней мере, так считал Родольфус: Беллатриса об этом думать не успевала. Сколько в отношениях Беллы и Риджа было любви, сколько привязанности и сколько расчета Руди судить не решался, да и не думал, что его буйная жена отделяет одно от другого. Ри же за прошедшие семнадцать лет стал фанатиком, и Белла была объектом его поклонения. Видя их вместе, даже Лорд спешил быстрее отвести глаза, чтобы ненароком не схватить мигрень от сквозящего между ними напряжения. Впрочем, из-за особенностей работы на собраниях Ридж появлялся только два или три раза, да и в те никогда не показывал сферу своих умений. Даже свою Метку он получил в узком кругу, а затем несколько месяцев выходил с ними на связь лишь через зеркало.

— Что еще за телячьи нежности? — Белла внезапно ожила в объятиях и подняла голову с его груди. — Меня ждет Повелитель!

Она отвернулась и бодро зацокала маленькими каблучками по напольному мрамору к дверям, крепко прижимая к груди зеркало и бумаги.

— Если бы не ты, я бы никогда не поверил, что наша Белла бывает нормальной, — покачав головой, поделился Яксли, перекидывая сложенную мантию с одной руки на другую и глядя, как за Беллатрисой захлопывается тяжелая дубовая дверь.

— Если бы не все вы, я бы никогда ее не полюбил, — усмехнулся Родольфус.

* * *

— Мой Лорд, — тихо отозвалась Беллатриса, входя в комнату и осторожно прикрывая за собой дверь.

В кабинете было просторно и светло: не тем светом, что лился из всех окон Министерства, а тем чарующим, что каждое весеннее утро пробуждал ее в покоях фамильного дома, наполняя дни сказкой, а сны — мечтами.

Лорд стоял спиной к двери и никак не отзывался на приветствие. На него была надета длинная черная мантия, что покрывала капюшоном голову и скрывала под собой все контуры тела. Беллатриса могла подумать, что под ней прячется змея, но тонкий запах одеколона, который она никогда бы не смогла спутать с чем-то другим, твердо утверждал: перед ней он. За двадцать лет она его не забыла.

— Мой Лорд, — едва слышно прошептала Беллатриса, подходя ближе на шаг и кончиками пальцев касаясь атласа его мантии. Вздрогнув, он чуть повернул голову.

Лицо его оставалось скрыто, но плечи стали шире и крепче, выдавая ту статную осанку, которую Беллатриса запомнила будучи пятнадцатилетней девочкой на приеме у Абраксаса.

Когда она убрала руку, Том Реддл стал медленно оборачиваться.

— Мой Лорд! — воскликнула Беллатриса, едва взглянув ему в глаза, и упала в ноги, отбросив в разные стороны зеркало и бумаги. Она обхватила его колени руками и прижалась к ним лбом, боясь отпустить, потерять и забыть о том, что все это — правда. Слезы полились из глаз, и плечи стали дрожать, как от судороги в долгие ночи Азкабана.

— Поднимись, — едва слышно прошептал он, хрипло проговаривая гласные, и нежно запустил руку в ее волосы, очертил пальцами скулу и приподнял лицо за подбородок.

Тушь от длинных ресниц размазалась по лицу, ее губы трясло, а руки не могли найти опоры. Беллатриса сидела у его ног, словно завороженная, подняв к нему глаза, и, ломая ногти, сминала его персидский ковер.

— Все также хороша, — прошептал он, и губы его тронула чуть заметная улыбка.

— Вы поэтому никого не подпускали к себе целый месяц? — прошептала Беллатриса, теряя окончания слов. — Поэтому не выходили?

Фарфоровая кожа Реддла растянулась в улыбке у алых губ, и он слабо кивнул, прожигая ее своим взглядом: единственным, оставшимся неизменным на его молодом лице.

— Поднимись, — еще раз прошептал он и, взяв Беллатрису за руку, потянул вверх.

— Ваша внешность прекрасна, — пробормотала она, стирая со щек слезы и оцепенела, когда он прислонил два пальца к ее губам.

— Только ты сейчас знаешь это, — ровно произнес он, пристально смотря глаза в глаза. — Никто больше не должен. Это ясно?

— Да, мой Лорд, — шепнула она и опустила взгляд к полу. — Благодарю вас за оказанное доверие.

— Кому, как не тебе, его оказывать? — усмехнулся Волдеморт, отходя к столу, и опустился в просторное кожаное кресло. — Что привело тебя?

Беллатриса, растеряно оглянувшись, упала на пол и быстро стала собирать руками разбросанные папки. Зеркало одним быстрым движением было опущено в карман мантии, а поверх других был поднят листок со списком, составленным ее мелким почерком.

— Мне удалось проникнуть в штаб Ордена, Повелитель, — судорожно начала докладывать Белла, бегая взглядом по полям с заметками.

— В дом твоего кузена-предателя? — уточнил Лорд, закинув ногу на ногу, и откинулся на спинку кресла, расправив плечи.

— Да, — сбившимся голосом подтвердила она. — Он поплатился жизнью.

— Помню, — удовлетворенно качнул головой Лорд и потянулся к тумбочке за трубкой и табаком. — И? Неужели эти обезьяны не сумели даже спалить свою отчетность?

— Нет, — довольно улыбнувшись, подтвердила Белла и глянула на красовавшиеся в списке имена. — Даже лучше: они оставили нам практически отсортированные списки внешних агентов, поддерживающих их интересы в обществе.

— Там есть что-то интересное? — заинтересованно поднял черные брови Лорд.

— Сами взгляните, — подойдя ближе, Белла дрогнувшей рукой протянула ему верхний рукописный список, а остальную папку положила на тумбочку и с наслаждением вдохнула усилившийся аромат хвои.

Лорд отложил недобитую трубку в сторону и пробежался глазами по именам, все больше и больше расплываясь в широкой улыбке.

— Да тут же весь Аврорат! — хрипло рассмеялся он и отбросил бумагу, а затем схватил с тумбочки папку и принялся активно перелистывать листы.

— Род Монтегю всегда считался ненадежным, — недовольно пробормотал он, бегая пальцами вдоль строчек. — А вот Абботы неожиданно! Нет, Дамблдор точно был старым дураком, он им переплатил… Долгопупс — это ясно. Голдстейны, Маклагены, Кроудфоды…

— Там еще Саламандеры, — пожирая глазами Лорда, вставила Белла, указав пальцем на оборот страницы, — и Фоули.

— Не важно, — довольно хлопнув в ладони, подытожил он и порывистым движением убрал папку в сторону. — Их имена ничего не стоят.

Краска сошла с лица Беллатрисы и она, судорожно заморгав, опустила глаза к полу.

— Но, — бодро продолжил он и довольно постучал по папке костяшками пальцев. — Аврорат стоит многого. Эти ублюдки проедали не только деньги Ордена, но и наши.

— Аврорат? — недоуменно пробормотала Белла, подняв глаза, и забитым взглядом уставилась на черную папку. — Аврорат подотчетен Родольфусу…

— Аврорат — это сила, а сила — это власть, Беллатриса, — вернувшись к трубке, пробормотал Лорд, поджигая палочкой забитый порох. — Орден сделает на него ставку и ошибется.

— Но Ордена нет, мой Лорд.

— Орден появится, — глубоко затянувшись и выдохнув дым кольцами, он объяснил: — Он не может не появиться. И, как бы хорош не был твой муж, а он, несомненно, хорош, — Лорд исподлобья кинул взгляд на Беллу, — авроры всегда преданы командирам. И благодаря твоим данным, мы только что узнали, кому и за какие суммы были преданы они сами. Прижать их к ногтю не стоило бы труда и без бумаг. Но так легко получить в руки Орден, — Лорд выдохнул дым вбок и усмехнулся, резко качнув головой, — я даже не надеялся.

— Я понимаю, о чем вы, — медленно протянула Беллатриса, всматриваясь стеклянными глазами под черный форзац папки. — Мне жаль, что я сразу не подумала об этом, милорд. В связи с новыми обстоятельствами, позвольте мне курировать работу?

Она от напряжения закусила губу и поглядела на Волдеморта, который продолжал с невозмутимым видом курить трубку и невидящим взглядом смотреть в окно. Он, то сводил, то разводил брови и поигрывал губами, словно мальчишка, который никак не мог привыкнуть носить усы. Его черные волосы стелились по плечам, и он один раз мотнул головой, меняя их положение.

— Никак не могу привыкнуть к своему старому телу, — оторвавшись взглядом от окна, пояснил он и, тяжело выдохнув дым, вновь переместил на колени папку. — Оставь это и займись делами на Рубеже. Ситуация еще не сформировалась для корректировки, а отслеживать ее с руки Родольфусу и Вельзусу, но никак не тебе.

Поджав губы от досады, Беллатриса кивнула, коснулась сквозь мантию зеркала, и, горделиво расправив плечи, проследовала к выходу из кабинета.