A Familiar Place (гет)

Продолжай в том же духе

Январь оставался таким же холодным и зловещим. Драко и Гермиона продолжали держать свои отношения в тайне. Заброшенный сарай постепенно стал их любимым местом встреч, «нашим сараем». С тех пор, как Гермиона впервые позвала туда Драко, они стали видеться каждую субботу; иногда удавалось урвать пару вечеров среди недели, выскользнув тайком из школы. Порой приходилось видеться всего по несколько минут, а когда-то они могли оставаться там и до конца дня. Они вместе делали домашнюю работу, читали, а порой просто проводили несколько минут, целуясь, и тут же расходились. Стабильными в их жизни были только встречи в «их сарае» — единственная ниточка друг к другу.

Они старались сделать обстановку более уютной: Драко наколдовывал согревающие чары и магией поддерживал старые стены. Дряхлая скамейка была трансфигурирована в диван, а ненужные безделушки превратились в другие необходимые вещи. Драко всегда следил, чтобы они ходили через лес разными дорогами, а Гермиона старалась остаться одна, когда приходило время идти в сарай. Все казалось идеальным — даже слишком. В последнюю их встречу Драко показалось, что в сарае кто-то побывал: некоторые вещи лежали не на своих местах. Он поделился догадкой с Гермионой, та согласилась с его предположением, и они решили на время прекратить свидания.

С Рождества они больше не провели вместе ни одной ночи. Этой темы не касались, но обоим казалось, что так будет лучше. Драко вспоминал их ночи каждый день. Порой он не спал до утра, вспоминая запах и очертания ее тела, их взаимные прикосновения.

Драко усиленно искал причины, по которым кто-то из когтевранцев решил им навредить. Он написал матери: возможно, она могла знать больше. Не вдаваясь в детали, он просто написал ей несколько имен и спросил, не кажутся ли они знакомыми. Миссис Малфой не смогла сообщить ничего нового. Постепенно стремление раскрыть связь между Братством и своей семьей превратилось в одержимость. Между тем Гермиона с головой ушла в учебу. В какой-то степени перерыв между встречами пошел им на пользу.

Как-то раз на уроке трансфигурации Драко притворился, будто ему стало плохо. В тот день на уроке присутствовал профессор Стивенс. Драко пошел в сторону больничного крыла, но на полпути свернул в сторону старых, хорошо ему известных подземелий. К помощи этих помещений слизеринцы прибегали, когда им нужно было сделать что-либо в тишине и без свидетелей, то есть довольно часто. Здесь, глубоко под землей, хранились архивы школы. Гуляя по полузаброшенным лабиринтам, можно было найти записи о каждом из студентов, который когда-либо учился в Хогвартсе с тех пор, как об этом стали делать записи. В папках хранились не только оценки, списки изучаемых предметов и провинностей, но и личные данные о каждом студенте: сведения о семье, имена родителей, братьев, сестер, адреса, принадлежность к тому или иному роду. Драко принялся методично просматривать документы. Вскоре он каждую свободную минуту проводил здесь, в архиве. Он внимательно просмотрел документы всех когтевранцев, учившихся в школе сейчас или во времена его седьмого курса. После этого он взялся за поиск информации о профессоре Стивенсе.

Драко понятия не имел, сколько лет преподавателю, но на вид ему было не больше тридцати с «хвостиком». Прикинув в уме даты, Драко просматривал файлы студентов Когтеврана тех времен и, наконец, нашел нужную ему папку. Стивенса звали Александром, и оба его родителя были полукровками, как и говорила Гермиона. Александр Стивенс оказался единственным ребенком в семье. Драко озарила светлая мысль: найти документы родителей Стивенса. В папке матери профессора крылся долгожданный ответ, о чем Драко пока не знал.

На следующий день Драко снова сказался больным, на этот раз пропуская никем не курируемый урок зельеварения. Все ученики работали над индивидуальными заданиями, готовясь к следующему практическому занятию с профессором Мэнкином.

— Пойду к мадам Помфри, — бросил Драко, ни к кому не обращаясь.

Он почти дошел до архивных подземелий, но тут столкнулся с зельеваром.

— Куда направляетесь, мистер Малфой? — спросил Мэнкин.

— Я искал вас, сэр, — выкрутился Драко. — Хотел спросить, можно ли мне поработать над своим заданием завтра во время практического занятия — если, конечно, вам не требуется моя помощь в чем-то еще.

Даже сам Драко поразился, с какой легкостью далась ему импровизация.

— Конечно, мистер Малфой. Теперь возвращайтесь в лабораторию, а я пойду вести урок у второкурсников — и да поможет мне Мерлин, — со смехом махнул рукой Мэнкин, направляясь в противоположную сторону.

Подождав, пока на горизонте станет чисто, Драко продолжил путь к архивам. Все было как обычно. Драко уверенно прошел мимо пыльных стеллажей в поисках нужных ему документов. Он выписал себе имена родителей Стивенса, чтобы быстрее найти необходимую информацию. Почему-то девичья фамилия миссис Стивенс показалась Драко знакомой, но он не мог точно вспомнить, кто это. «Флоренц Бербидж». Драко пролистал документы в ее папке и обнаружил, что из дела пропали записи о целом учебном годе: в бумагах, касающихся пятого и шестого курса, не хватало страниц. Драко обнаружил записку: «См. больничную карту» — но понятия не имел, о чем идет речь. Здесь, в архивах, он никогда не видел никаких больничных карт, а значит, если карты хранились в Хогвартсе, они должны быть в больничном крыле. Что ж, по-видимому, придется на самом деле навестить мадам Помфри.

По пути в больничное крыло Драко умудрился наткнуться на профессора Стивенса.

— Мне сообщили, что вы заболели. Вы уже были у медсестры? — поинтересовался преподаватель.

— Как раз направляюсь туда, сэр, — искренне ответил Малфой.

— Мне сказали, что вы покинули урок с час назад.

— А вы за мной следите?

— Учитывая, как вы уходите от темы, возможно, и стоит, — прищурился Стивенс, подозрительно разглядывая Малфоя.

Однако, в отличие от Гермионы, он не был девятнадцатилетней девчонкой, поэтому запугать Драко было не так просто, не говоря уже о том, что его отцом был не кто иной, как Люциус Малфой.

— Могу я, наконец, попасть в больничное крыло, или у вас есть ко мне еще вопросы? — скучающим тоном поинтересовался Драко.

— Идите, конечно, Малфой. Я зайду к медсестре позже — убедиться, что вы не заразны, — отозвался Стивенс и, наклонившись ближе, добавил: — Не хотелось бы, чтобы другие подцепили пожирательскую заразу, как вы думаете?

— Было бы обидно, да, — неприятно ухмыльнулся Драко, продолжая подпирать собой стену: он хотел, чтобы Стивенс ушел первым.

Профессор изучал его какое-то время, а затем улыбнулся:

— Что ж, мне пора — нужно назначить наказание. Мисс Грейнджер сегодня снова прогуляла занятия, поэтому мне пришлось назначить отработку на сегодняшний вечер. Не смею пропустить такое событие. Желаю вам хорошо провести время в больничном крыле, пока я провожу время с мисс Грейнджер. — Посмеиваясь, Стивенс направился прочь по коридору.

Драко разозлился: почему Гермиона опять прогуливала?! Дракл ее побери! Теперь Малфой разрывался: с одной стороны, надо было найти информацию и обеспечить себе алиби с помощью мадам Помфри, с другой — надо было проверить, как там Гермиона. Он направился было на пятый этаж, но тут увидел Терри Бута, идущего навстречу. Гермиона говорила, Терри не имел никакого отношения к нападениям, и, пусть ее слова не до конца убедили Драко, он все же верил, что Бут искренне заботится о Грейнджер. План созрел мгновенно.

— Бут, можно тебя на два слова?

— Чего тебе, Малфой? — не слишком любезно отозвался Терри.

— Давай сразу к делу, — быстро проговорил Драко. — Мы друг другу не нравимся, но оба переживаем за Грейнджер, поэтому мне нужна помощь. Я слышал, она схлопотала наказание от Стивенса. Я не доверяю ему, Гермиона — тоже. Скажем так, на зимних каникулах он повел себя неподобающим образом. Мне нужно в больничное крыло, ты можешь проверить, как она там? Сделай так, чтобы он от нее отстал. Делай что хочешь, придумай любую отговорку. Я скоро приду.

Терри нахмурился.

— Я знаю, что Гермиона сбежала с зелий — я думал, чтобы навестить тебя, а когда пришел профессор Стивенс, он заметил, что вас обоих нет. Майкл сказал, ты пошел к медсестре, а где Гермиона, он не знает. Потом Стивенс ушел. Думаю, он разыскал ее и назначил наказание… Я зайду к ней. Хочешь — верь, хочешь — нет, Малфой, но я тебе не враг, и ты прав: Гермиона мне небезразлична. Стивенсу я тоже не доверяю, но у меня свои причины. Ладно, я пошел.

Терри бросился по коридору, а Драко продолжил путь в больничное крыло.

Маленькие детки, маленькая ложь

Гермиона знала, что Драко сбежал с зелий не просто так, и дело тут вовсе не в болезни. Она знала, что он пойдет в архив. Он все еще не принимал ее помощь и не говорил, что именно там ищет. Она выждала какое-то время и пошла за Малфоем. Выйдя за дверь, она зашагала по коридору. Она заметила в конце другого коридора профессора Стивенса, поэтому ей пришлось ждать, пока он скроется из виду. Гермиона подошла к лестнице, ведущей в подземелья, но она понятия не имела, куда дальше: где именно содержатся архивные документы, она не знала, а Драко ей не рассказывал.

Профессор Стивенс настиг Гермиону, когда она застряла на одной из движущихся лестниц. Заметив ученицу, он крикнул:

— Мисс Грейнджер, оставайтесь на месте и ждите меня.

Гермиона занервничала, но послушалась. Как только лестница остановилась, профессор Стивенс шагнул на верхнюю ступеньку.

— Следуйте в мой кабинет, — бросил он, спускаясь вниз, к Гермионе. Та повиновалась, хотя внутренний голос протестовал. Как только они оказались в кабинете, профессор спросил: — Где мистер Малфой? Мне сказали, он снова заболел.

— Я не знаю, — ответила Гермиона.

— Хорошо, тогда другой вопрос: почему вы прогуливаете занятия? Куда вы шли? — Стивенс сел за свой стол и махнул ей рукой, приглашая присесть в кресло напротив. Гермиона села.

— Я шла к директрисе, — сказала Гермиона.

— Зачем? — спросил Стивенс, скептически приподняв бровь.

— По личному вопросу.

— Личному? Неужели не могли придумать что-то посерьезнее? Хорошо, молчите, можете даже не говорить мне, где ваш якобы парень, — мне плевать. Но мне не плевать на то, что мои студенты прогуливают занятия, и неважно, присутствует ли на уроке учитель. Я назначаю вам наказание — здесь, у себя в кабинете. Может, пара часов наедине со мной научит вас думать дважды, прежде чем сбегать с уроков и врать. Оставайтесь здесь. Я скоро вернусь.

С этими словами он вышел из кабинета и запер за собой дверь. Гермиона послушно ждала. Спустя некоторое время он вернулся.

— Я нашел вашего парня. Он сказал, что идет в больничное крыло — эту версию я проверю позже. А теперь нам нужно кое-что обсудить. — Стивенс подошел ближе и вдруг буквально сгреб Гермиону в объятия, крепко прижимая ее к себе за талию, а другой рукой стиснул ее подбородок и рявкнул: — Что задумал ваш дружок-Пожиратель и что он знает о Братстве ворона?

Глаза Гермионы наполнились слезами.

— Я не знаю, правда! Отпустите меня, пожалуйста, мне больно!

— Больно будет, если я узнаю, что вы все еще встречаетесь с Малфоем. Я знаю, что это ложь, а такого я не спускаю с рук, мисс Грейнджер. Знаете, что случается с непослушными девочками, когда они врут? — Гермиона испуганно помотала головой, и он ответил: — Что ж, сейчас узнаете. — Отпустив талию Гермионы, Стивенс схватил ее за руки и с силой тряхнул.

В это время Терри подошел к двери кабинета профессора Стивенса, судорожно придумывая оправдание своему приходу. Он хотел было постучаться, но тут услышал плач Гермионы, передумал и ворвался в кабинет. Перед ним стоял профессор Стивенс, крепко стискивающий руки Гермионы. На первый взгляд ничего неподобающего, но Гермиона точно плакала.

— Какого черта здесь происходит? — спросил Терри.

— Не вашего ума дело, Бут, идите отсюда, — отрезал профессор Стивенс, пытаясь одновременно выпроводить Терри за дверь и не дать ему увидеть Гермиону.

Оттолкнув преподавателя, Терри прошел в кабинет и протянул руку плачущей однокурснице:

— Гермиона, пошли.

Дважды повторять не пришлось: Гермиона кинулась к Терри и, обняв его, разрыдалась ему в плечо.

— Значит так, Стивенс. Я думаю, вы в курсе, каковы будут последствия. Лучше оставьте Гермиону в покое. Все понятно?

— Да какое право вы вообще имеете что-либо требовать, юный мистер Бут? — с улыбкой спросил Стивенс.

— Вы знаете, кто я и кем является мой отец, думаю, этого достаточно. — На лице Терри не дрогнул ни мускул. Он подтолкнул Гермиону к двери и, напоследок оглянувшись на преподавателя, тихо добавил так, чтобы она не услышала: — Я знаю, что происходит, и с вашей стороны продолжать в том же духе — глупость. Братство уже давало указания на сей счет, и вы знаете их позицию. Мудрее будет подчиниться их приказу и не пытаться заниматься самоуправством.

Захлопнув за собой дверь кабинета, Терри повел плачущую Гермиону в пустой класс дальше по коридору. Там он усадил ее на стул и сел рядом.

— Что он сделал? — спросил Терри.

Гермиона помотала головой и ответила:

— Просто напугал. Он говорил… всякое… во время каникул, даже поцеловал меня, а сегодня он наговорил еще больше в том же духе и прикасался ко мне… не хочу об этом говорить.

Склонив голову на парту, Гермиона снова залилась слезами, и Терри решил вернуться к этой теме позже. Ему нужно было узнать, что сказал преподаватель. А пока он, Терри, просто побудет ей другом. Обняв Гермиону, он позволил ей выплакаться, поглаживая девушку по спине.

В это время Драко добрался до больничного крыла. Он сказал мадам Помфри, что последнее время его беспокоят боли в животе.

— Должно быть, это от стресса, — покачала головой медсестра. — Я принесу вам зелье.

Она пошла за лекарством, и Драко направился следом, решив включить все свое малфоевское обаяние — в конце концов, мадам Помфри всегда благоволила Драко, и сегодня он этим воспользуется.

— Скажите, мадам Помфри, а вы храните записи о каждом посещении больничного крыла? — спросил Драко, прислоняясь к шкафу.

— Разумеется. Мы обязаны тщательно вести карту каждого студента, — ответила медсестра, пробегая глазами полки с зельями в поисках нужного.

— А если кого-то приходится отправлять в клинику святого Мунго, об этом вы тоже обязаны упомянуть в карте?

— Конечно, — сказала мадам Помфри, беря с полки зелье от боли в животе и протягивая Драко. — Примите две чайные ложки на ночь и еще две — утром, и вам станет лучше.

— И последний вопрос, если позволите, — с улыбкой продолжил Драко. — Записи хранятся здесь, в больничном крыле?

— Зачем вам это знать? — вместо ответа поинтересовалась медсестра. — Вы не хотите, чтобы кто-нибудь узнал о вашем визите сюда? Уверяю вас, все хранящиеся документы строго конфиденциальны.

— Прекрасно, — ответил Драко с очередной улыбкой, — у меня были некоторые сомнения. Если бы я обратился к вам по более деликатному делу, я хотел бы точно знать, что никто об этом не узнает.

— О, мистер Малфой, не волнуйтесь, — улыбнулась мадам Помфри в ответ, — все записи хранятся здесь, в больничном крыле, на чердаке, и ключи хранятся у меня в кабинете.

Драко снова улыбнулся. Что ж, придется вернуться в больничное крыло вечером — теперь он был уверен, что боль в животе не пройдет от одного зелья, и потом, когда выманит медсестру из кабинета и заберет ключ, он всю ночь будет копаться в архивах, пока остальные будут думать, что его скрутило. Отличный план.

— Прекрасно, — ответил Драко. — Если боль не пройдет, я навещу вас еще раз вечером. Спасибо, дорогая мадам Помфри. — Драко наклонился и поцеловал медсестру в щеку.

Драко боялся, что переборщил с игрой, но выдохнул, когда мадам Помфри покраснела и сказала:

— Разумеется, мистер Малфой.

Теперь надо было найти Грейнджер, а вечером он вернется сюда и найдет этот дурацкий документ. Драко был уверен, что именно он даст ему долгожданный ответ.

В поисках правды

Гермиона постепенно перестала плакать. Терри все еще прижимал ее к себе. «Хоть бы вместо него был Гарри или Рон… Нет, лучше Драко».

— Я рад, что ты успокоилась, — мягко сказал Терри. — А теперь, пожалуйста, расскажи мне, что сделал Стивенс. — Он ободряюще улыбнулся, чтобы она видела: он не издевается. Гермиона решила рассказать ему о сцене, произошедшей на каникулах.

— Поначалу мне казалось, что я себе напридумывала, что стала слишком впечатлительной, но после сегодняшнего я уверена, что дело не во мне, — проговорила она.

— Гермиона, расскажи, что произошло, — попросил Терри.

— Он велел мне сесть, — начала Гермиона. — Я села. Он спросил, где Малфой, я сказала, что не знаю — я правда не знала. Я ушла, чтобы разыскать Малфоя, но я понятия не имела, где он мог быть.

— Вы снова встречаетесь?

— Честно? — спросила Гермиона, и Терри кивнул. — Мы не то чтобы расставались. Просто мы не хотели, чтобы кто-то еще об этом знал. Драко думал, что в этом случае записки с угрозами прекратятся — так и вышло: я не получила ничего с Рождества.

На самом деле, Терри и сам догадался об этом, но вслух ничего не сказал и просто попросил Гермиону продолжить рассказ.

— Когда я ответила, что искала не Драко, Стивенс спросил, куда я шла. Я придумала какую-то чушь, и он сразу понял, что я вру. Он подошел ко мне, схватил и велел рассказать все, что мы с Драко знаем о Братстве ворона. Я ничего не знаю, я так и сказала! Он не поверил и сказал, что я снова вру. Он схватил меня за подбородок и спросил: «Знаете, что бывает с непослушными девчонками, которые врут?» Я сказала, нет, а он мне: «Сейчас узнаете». Потом он схватил меня за руки и тряхнул так, что у меня чуть голова не отлетела… и тут пришел ты.

Терри рассмеялся.

— Прости, я знаю: ничего смешного, просто представил, как у тебя слетает с плеч голова и скачет по кабинету.

Вообразив себе эту картину, Гермиона тоже рассмеялась:

— Да уж, Стивенсу было бы сложно объяснить, как так вышло. — Оба рассмеялась, и Гермиона спросила: — Как ты там очутился?

— Драко попросил меня убедиться, что все в порядке.

— Как он понял, где я?

— Понятия не имею, лучше у него спроси. Ну что, тебе лучше? — спросил Терри, вставая и снова привлекая к себе вставшую следом Гермиону. — Голова на месте? Если я тебя обниму, она не свалится на пол? — Терри шутливо ощупал ее макушку. Они снова рассмеялись, и Терри обнял Гермиону.

Драко тем временем шел в сторону кабинета профессора Стивенса, но тут услышал смех Гермионы из классной комнаты неподалеку. Его глазам предстала смеющаяся Гермиона в объятиях Терри.

— Не помешаю? — недовольно поинтересовался Малфой. Не то чтобы он ревновал — было не к чему, просто он считал, что смех и объятия в контексте Гермионы — его и только его прерогатива.

— Драко! — воскликнула Гермиона и бросилась к нему, и вдруг из смеющейся девушки она превратилась в очень мрачную Гермиону, готовую вновь расплакаться.

— Бут, ты что с ней сделал? — нахмурился тот. — То смеется, то плачет.

— Я тут ни при чем, все вопросы — к нашему любимому преподавателю. Гермиона сама тебе расскажет. Мой вам совет: не попадайтесь ему поодиночке. — Терри протянул руку Малфою, и тот ее с удовольствием пожал, а затем провел рукой по спине Гермионы. Она обернулась с улыбкой. Терри вышел, оставляя их наедине, и решил написать письмо отцу. Профессор Стивенс зашел слишком далеко. Пора было его остановить.

Драко поймал поцелуем катящуюся по щеке Гермионы слезинку и коснулся губами ее глаз. Гермиона прикусила нижнюю губу, и Драко понял: она нервничает. Он ободряюще улыбнулся и снова поцеловал. Он очень скучал по ее губам.

— Расскажи мне, что произошло, — попросил Драко.

Гермиона повиновалась, и Малфой согласился с Терри: нужно держаться подальше от Стивенса. Он подумал, что, возможно, ошибался насчет Терри Бута, и, как настоящий мужчина, признал свою неправоту вслух, при Гермионе.

Они пошли в Большой зал на ужин.

— У меня идея насчет того, кто мог рассылать нам эти угрозы, — поделился Драко.

— А поподробнее?

— Расскажу, как только пойму, что мои догадки верны. — Драко не хотел беспокоить ее своими подозрениями насчет профессора Стивенса. — Я притворюсь больным сразу после ужина, поэтому ночь проведу в больничном крыле.

— Будь осторожен.

Ужин закончился, и великий актер Драко Малфой начал представление. Он скрючился от боли, и на него стали оглядываться ученики и преподаватели. Директриса лично подошла к «больному» и попросила Джастина и Дина проводить его в больничное крыло. Драко бросил взгляд на Гермиону, подмигнул ей и позволил себя увести.

— Ночь вы проведете здесь, мистер Малфой, хотите вы того или нет! — воскликнула мадам Помфри, осмотрев пациента.

Драко с удобством устроился на одной из кроватей. Дождавшись, пока медсестра уснет прямо за столом — Драко знал, что так бывало каждый вечер, он прокрался в ее кабинет и схватил связку ключей, молясь, чтобы среди них оказался и тот, что открывает чердак, и вернулся в лазарет. Поискав глазами люк на потолке, он, наконец, нашел место, где обозначался неясный квадрат. Трансфигурировав одну из кроватей в лестницу, он взобрался наверх и подобрал верный ключ.

Оказавшись на чердаке, Драко засветил палочку и огляделся. Он понятия не имел, с чего начать поиски. Осмотрев коробки на полках, он увидел, что записи маркированы по годам. Поскольку точной даты Драко не знал, он начал просматривать документы минимум тридцати— и сорокалетней давности.

Спустя несколько часов поисков Драко, наконец, нашел папку с именем «Флоренц Бербидж». Он начал просматривать бумаги и увидел, что в возрасте пятнадцати лет Флоренц поместили в больницу святого Мунго. Вчитавшись в записи, он выяснил, что юную Флоренц изнасиловал сосед-маггл, и она забеременела. «Интересно, — подумал Малфой. — Этот ребенок — точно не профессор Стивенс: Стивенс младше, да и в его деле сказано, что он — единственный ребенок». Драко снова задумался: откуда ему известна фамилия Бербидж? Он ведь точно слышал ее раньше…

Он снова начал просматривать документы, как вдруг до него дошло — настолько неожиданно, будто его ударили заклинанием: Малфоя прошиб пот, дыхание участилось, и он упал на колени. «О Мерлин…» Бербидж. Чарити Бербидж⁽¹⁾. Должно быть, она и есть тот ребенок, родившийся от изнасиловавшего Флоренц маггла, а значит, Чарити была единоутробной сестрой профессора Стивенса. «Нужно будет позже вернуться в архивы и проверить документы Чарити», — решил Драко, хотя в глубине души он был уверен, что предположение верно.

Он никогда не забудет смерть Чарити Бербидж. Ее кончина положила начало череде ужасов прошлого года. Воспоминания приходили к нему едва ли не ежедневно. Драко сполз с лестницы, обливаясь холодным потом, точно в лихорадке. Он не смог сдержаться, и его вырвало прямо на пол. Драко быстро вернул кровати-лестнице исходную форму, и в это мгновение в лазарет вошла мадам Помфри.

— Немедленно вернитесь в постель, мистер Малфой! Похоже, вы больны серьезнее, чем мне казалось!..

1) Чарити Бербидж — преподаватель маггловедения в школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Предположительно заняла этот пост в 1993 году. Была убита Волан-де-Мортом в июле 1997 года в поместье Малфоев за публикацию статьи, защищающей права магглов и высказанную в ней мысль, что магглы ничем не хуже волшебников. Смерть описана в «Дарах смерти». — Прим. перев.

Вернуться к тексту