Дни ухаживания (гет)

Когда Джейн, как было у них заведено, зашла в комнату Элизабет, она, к своему изумлению, обнаружила сестру на коленях перед камином: та дрожащими руками подносила к огню какие-то листки бумаги и в самый последний момент отдергивала. Выражение лица у нее при этом было какое-то странное и неуверенное. Элизабет поднесла бумагу к огню еще три или четыре раза, потом вздохнула, подалась вперед и стала пристально смотреть в камин.

— Лиззи?

Элизабет вскочила, прижимая к себе письмо.

— Ох, это ты, Джейн, — выдохнула она облегченно. — Я так рада, что ты пришла.

Джейн подняла брови.

— Я тоже рада тебя видеть, дорогая, — согласилась она осторожно, и Элизабет залилась смехом.

— Я отчаянно нуждаюсь в добром совете, — продолжала она, устроившись на кровати и на пробу несколько раз подпрыгнув.

Джейн присела рядом:

— Каком совете?

— Я обещала Фицуильяму, что сожгу его, — сказала Элизабет, крутя письмо в руках. — Я и собиралась. Вот только… — Она нахмурилась. — Я могу понять, почему он хочет, чтобы я его сожгла. Это совсем не похоже на любовное письмо.

— Любовное письмо?

— Да нет, просто…

Она развернула листок, и Джейн увидела, что плотная, дорогая бумага выглядит сильно потертой, как будто письмо много раз читалось и перечитывалось без особой заботы о его сохранности. Между темными бровями Элизабет появилась морщинка. Она поглядела на письмо, и, нервно перебирая листки, сказала:

— Там есть очень резкие места. Я понимаю, хорошо понимаю, почему он опасается, что я когда-либо смогу их перечитать. Но есть и совсем другие… И я опасаюсь, что больше никогда не смогу перечитать их. Это все страшная глупость! — торопливо добавила она с легким смешком. — Я уверена, что, захоти я, он мне все повторит сам.

Джейн внезапно сообразила.

— Так это… то письмо?

Элизабет кивнула, не поднимая глаз.

— Джейн, скажи, я сильно изменилась… по сравнению с прошлым годом?

Ее сестра заколебалась.

— Ну, ты такая же, как была всегда. В главном, — сказала она. — Ты все та же Лиззи.

Элизабет устало улыбнулась.

— Но?

— Ты стала спокойнее, задумчивее, и, когда смеешься, это не потому, что… не над другими людьми, а потому, что ты счастлива и довольна. Ты стала мягче.

Джейн встревожено посмотрела на нее.

— Я не хотела тебя обидеть, Лиззи.

— Ты и не обидела. Я просто пытаюсь понять, как я выгляжу в чужих глазах. Иногда мне кажется, что я стала совсем другой, а иногда — что я совсем не переменилась.

Она взглянула на письмо и вздохнула.

— Когда мы простились в Лэмтоне… Я знала, что у меня нет на него никаких прав, но письмо было… таким утешением. Думаю, когда он его писал, он был очень уязвлен, и обижен, и зол.

В ее голосе была странная, совсем не похожая на Элизабет, глубокая сосредоточенность, но потом она заговорила более привычным тоном.

—И все-таки… несмотря на все… Я думаю… думаю, что он очень сильно меня любил, когда его писал.

Она печально добавила.

— Не то, чтобы он сейчас меня не любит… любит, конечно, но по-другому. В той любви было больше… горькой радости. Когда он это писал, он любил меня без всякой надежды на взаимность. И все-таки он мне доверился.

— Господи, да что в нем было, в этом письме?

Джейн вспыхнула до корней волос.

— Прости, мне не надо было спрашивать.

Элизабет протянула ей листок.

—Прочти последнюю строчку.

Мистер Дарси писал четким, изящным почерком, так непохожим на драгоценные для Джейн каракули Бингли, как только можно было вообразить. В конце значилось просто: «Могу прибавить лишь: да хранит Вас Господь!», и стояла подпись: «Фицуильям Дарси».

— Он подписался полным именем, — заметила она рассеянно.

— Что ты сказала?

Элизабет показалось, что она ослышалась. Джейн снова покраснела.

— Я просто удивилась – почему он не ограничился инициалами? Так было бы безопаснее. Если бы кто-то его нашел…

— Он был уверен, что я его сожгу. — Элизабет склонила голову к плечу. — Я рада, что оно подписано. В этом есть что-то более личное…

Она осторожно провела пальцами по подписи.

Джейн смотрела на нее с любопытством.

— Ты всегда называешь его по имени, Лиззи? Он к тебе обращается как к «мисс Элизабет».

Элизабет порозовела, и, перебирая пальцами бахрому на шали, призналась:

— Когда мы вдвоем, он всегда называет меня «Элизабет». С самого начала. Но он полагает, что обращаться ко мне на людях только по имени неприлично и непочтительно. Я сказала, что он может называть меня «Лиззи» или «Элиза», если ему больше нравится, но он предпочитает «Элизабет». Кроме него, меня так никто не называет, а он считает, что полное имя мне больше подходит. Ну, и было бы странно, если бы мы остались «мисс Беннет» и «мистер Дарси», поэтому, раз уж я знала его имя из письма, — она кивком головы указала на подпись, — я стала звать его по имени, и он был в таком восторге, что я так и продолжаю.

— Как прекрасно, — мечтательно заметила Джейн. — Я не могу представить, чтобы я обратилась к Бингли «Чарльз», хотя сестры, конечно, его так и называют. Но мы ведь и раньше знали, как его зовут… Я имею в виду мистера Дарси.

— О чем ты? —— Элизабет посмотрела на нее. — Я в жизни не слышала его имени до этого письма.

— Но миссис Гардинер же говорила, до того как… Ну, до всего. Помнишь, ты ее спросила — это было еще до того, как я уехала в Лондон, а ты в Кент, и она совершенно ясно сказала, что в Лэмтоне все знают мистера Фицуильяма Дарси [1]. Разве не помнишь?

Элизабет смущенно потрясла головой.

— Ни единого слова. Ну, в любом случае, мне понадобилось время, чтобы привыкнуть к его имени. И я не собираюсь его сокращать — это было бы так заурядно, и… ну, не похоже на него. И он сказал, что в семье все зовут его по имени. У них всех зовут по именам, потому что у него четыре кузена с одинаковыми фамилиями, это не считая кузин, и иначе бы вышла страшная путаница. И теперь я даже вообразить не могу, что к нему можно обращаться как-то иначе. Даже «мистер Дарси» это не совсем… не совсем о нем. Для меня, думаю, он всегда будет Фицуильямом.

Элизабет взглянула на письмо.

— Джейн, как ты думаешь, я должна его сжечь?

Она умоляюще посмотрела на сестру.

— Ну, раз ты обещала…

Элизабет вздрогнула.

— Ты сказала, когда это сделаешь?

— Нет, а то бы мне пришлось сжечь его еще раньше.

— Ну, тогда… Не знаю, мистер Дарси так отличается от Бингли… Но почему бы тебе с ним не поговорить?

Элизабет непонимающе посмотрела на Джейн.

— О чем поговорить?

— О том, что ты хотела бы сохранить письмо. В конце концов, — добавила Джейн, строго глядя на сестру, — ты не можешь постоянно идти на уступки, Лиззи. Если это для тебя так важно, он поймет. А если не поймет, я заставлю его понять.

Временами, подумала Элизабет, Джейн очень похожа на миссис Беннет. Во всяком случае, она также яростно бросается на защиту своих родных. Немного утешенная, она нагнулась и поцеловала сестру в щеку.

—Спасибо, Джейн. Что я буду без тебя делать?

— Писать мне письма, — коротко ответила Джейн.

* * *

Элизабет не знала, умрет она от стыда или от сдавленного смеха. Миссис Беннет быстро исчерпала все темы разговоров с Бингли, и наскучила даже самой себе; поэтому она перенесла внимание на второго своего предполагаемого зятя. Дарси, слишком сдержанный, чтобы показывать свои чувства, чувствовал себя очень неуютно: Элизабет это было очевидно по холодной вежливости его тона и ничего не выражающему лицу.

— Прекрасная у вас карета, мистер Дарси! Такая большая, удобная и богатая! — радостно начала миссис Беннет.

Безупречные манеры Дарси в сочетании с несколько меньшей, чем ранее, сдержанностью, к несчастью, подтолкнули его будущую тещу к большей фамильярности.

— Благодарю вас, миссис Беннет.

Она прищурилась.

— Мы всё знаем о родственниках мистера Бингли, а о ваших — ничего. Сэр, расскажите нам о своей семье — она ведь скоро станет и нашей.

Он поморщился.

— Боюсь, что вынужден разочаровать вас, мадам, потому что нас только двое — я и моя сестра.

— Так ваша матушка умерла? — уточнила миссис Беннет со свойственной ей бестактностью.

— Да, она покинула наш мир пятнадцать лет назад.

— Вы, должно быть, были совсем маленьким, — заметила миссис Беннет. — Вы и сейчас еще молоды. Интересно, сколько вам лет?

Дарси глянул на Элизабет… Она беспомощно пожала плечами, и на его лице проступило незнакомое ей выражение. Если бы это был другой человек, она сказала бы, что его глаза загорелись озорством.

— Со взрослой сестрой более, чем на десять лет меня моложе, — ответил он серьезно, — вы не можете ожидать, что я признаюсь в своем возрасте [2].

«Так это оттого, что он сдерживает улыбку!»

Она понятия не имела, что Дарси знает о том разговоре. Не было сомнений, что у леди Кэтрин нашлось много чего высказать по поводу дерзкой подруги миссис Коллинз. Миссис Беннет сначала не поняла, о чем он, а потом нечаянно рассмешила дочь еще больше, без всяких околичностей заявив:

— Уверена, вы не можете быть более тридцати лет, а потому вам незачем скрывать свой возраст.

Элизабет фыркнула, Бингли и Джейн с любопытством посмотрели на нее, догадавшись, что упустили что-то, а Дарси с заговорщической улыбкой переглянулся с Элизабет, прежде чем ответить:

— Мне двадцать восемь.

— Так вы были совсем ребенком, когда ваша матушка умерла. Как же вы росли без ее советов и руководства?

— Я был … э… почтен вниманием других дам из нашей семьи, — сухо ответил Дарси.

— Да, мы знакомы с леди Кэтрин. Изумительно элегантная дама, не так ли, Лиззи?

Дарси и Элизабет обменялись тоскливыми взглядами.

— Она, безусловно, впечатляет, — сумела выдавить из себя Элизабет.

— Мы с тетушкой не ладим, — коротко ответил Дарси.

Он впервые признал разрыв публично, и Элизабет расстроено пошевелилась. Она не питала ни малейшей симпатии к наглой, высокомерной и до абсурда требовательной леди Кэтрин, но не желала, чтобы Дарси пришлось выбирать между нею и семьей. Ей вообще было не по душе быть причиной семейного разлада, и она могла только надеяться, что поведение леди Кэтрин не послужит провозвестником поведения остальных Фицуильямов. Несмотря на все ее недостатки, с леди Кэтрин было не так легко перестать считаться, как с миссис Беннет. Она не была настолько бесчувственна к мнению окружающих, а причуды судьбы сделали ее влиятельной персоной. И она была сестрой матери Дарси. Пока обида свежа, он не станет сожалеть о разрыве, но со временем, сколько бы он не утверждал обратное, обида сгладится... Элизабет нахмурилась, обдумывая, как лучше поступить.

— Какая жалость! Семейные ссоры – это такая неприятность, да еще часто длятся до самой смерти, — жизнерадостно сказала миссис Беннет. — Но леди Кэтрин — не единственная ваша родственница.

Дарси слабо улыбнулся.

— Нет, далеко не единственная.

— Ваше семейство, должно быть, из очень богатых и знатных, — предположила миссис Беннет.

Дарси, слегка порозовев, пояснил:

— Мы никогда не нуждались ни в чем, что можно купить за деньги.

Миссис Беннет ахнула. Как не смущена была Элизабет, она поняла ее чувства — она и сама чувствовала нечто подобное. Она до сих пор не имела полного представления о доходах Дарси: говоря о своих делах, он как-то упомянул «прочие владения», и сказал, что не настолько богат, чтобы вести разгульную жизнь и распутничать. Это все, что было ей известно. Она знала, однако, что в некоторых отношениях его образ жизни был для нее непостижим. Он был расчетлив по собственному выбору, а не из необходимости. Когда она попыталась растолковать ему, почему ей не нравится покупать слишком дорогие вещи, Дарси смотрел на нее так удивленно и непонимающе, как если бы она объяснялась на незнакомом языке.

— А неженатые кузены у вас есть? — пожелала узнать миссис Беннет.

Дарси улыбнулся.

— Да, мадам. Четверо только с материнской стороны.

Миссис Беннет чуть не упала в обморок при таком нежданном везении.

— И две кузины, — добавил он.

— Четверо! — выдохнула миссис Беннет. — Они также богаты, как вы, сэр?

— Боюсь, что нет.

Миссис Беннет поникла.

— Один — адвокат, один — священник, еще один — офицер…

— Офицер!

— В армейском полку, — невозмутимо продолжал Дарси, — а кузен Мильт получает щедрое содержание от дядюшки.

— От вашего дяди? А какой у него доход?

Она остановилась.

— Какое странное имя!

— Мильт — мой старший кузен, виконт Мильтон.

Когда речь заходила о возможных искателях руки ее дочерей, миссис Беннет без всякого труда складывала два и два.

— Так ваш дядя – граф?

— Да, мадам.

Глаза миссис Беннет засверкали.

— Должно быть, родственник одной из сестер вашей матушки?

— Нет, мадам, у нее была только одна сестра — леди Кэтрин. Лорд Анкастер и леди Энн, мои дядя и мать, были братом и сестрой.

— Господи! — миссис Беннет улыбнулась Дарси ангельской улыбкой. — Вы должны рассказать мне об остальной вашей родне.

Вполголоса она добавила:

— Племянник графа! Лиззи, ты слышала? Да, ты отлично устроилась!

Бингли поперхнулся, Дарси не смог скрыть румянца, а Джейн и Элизабет залились краской до корней волос.

— Когда же это кончится? — подумала Элизабет.

Примечания:

1. ГиП, гл. 26

2. ГиП, гл. 29 — ответ Элизабет леди Кэтрин на аналогичный вопрос. Далее по тексту.