Гарри Поттер - наёмник и маг-ликвидатор (джен)

«Никогда не мешайте врагу совершить ошибку» — Наполеон Бонапарт.

9 августа 1999 года

Я готовлюсь в первый раз захватить серьёзную добычу. Возможно, я не стану отправлять этого человека в Министерство, пока не убью Риддла. Пока что у меня найдётся для него более надёжное место. Мне надо только подождать, чтобы он сел обедать. Это маленький элитный волшебный ресторан, стоящий над гаванью Портсмута. Хозяева разборчивы в выборе клиентов, да это и не то место, куда аврор может заглянуть на обед. Здесь обслуживают богатых людей с хорошими связями. Короче говоря, это идеальное место для чистокровной элиты.

Сюда меня направил первый Пожиратель Смерти, которого я поймал — что произошло по чистой случайности.

Тёмные Метки резонируют с определённого рода магической энергией, которая связывает их между собой. Через эту связь Томми вызывает своих рабов. Собственно, Метка — это искажённое клеймо египетских рабов, наложенное с произнесением заклятья на парселтанге. Покойный Билл Уизли или любой квалифицированный взломщик проклятий сумел бы снять Метки, если бы владел змеиным языком. Благодаря магической связи между Метками, их можно заметить с помощью особого детектора, настроенного на определённую магическую «частоту». Когда я посылаю сигнал, Метка «пеленгуется» по ответному сигналу, позволяющему определить направление и примерное расстояние до неё.

Был поздний вечер. Укрывшись мантией-невидимкой, я летел над Диагон-аллеей на новой «Молнии-2», которую утром купил с помощью гоблинов. Я собирался испытать детектор на Ноктюрн-аллее, но включил его, заметив какую-то возню у «Флориш и Блоттс» — и не очень удивился, получив ответный сигнал.

Но, узнав имя этого Пожирателя, я был в полном шоке.

Приземлившись на крышу и посмотрев вниз, я увидел четверых мужчин, которые выгружали что-то вроде коробок с книгами с парящей тележки. Изящный человек, похожий на учёного, наблюдал, как мужчины левитируют коробки в магазин, держа перо и пергамент. Я снова «запеленговал» Метку и решил, что именно этот человек — Пожиратель Смерти.

Я подождал, пока улица опустеет, и наложил на него Призывающие Чары и Заклинание Молчания . Без палочки. А потом притянул его по стене на крышу и встретил ударом кулака. Пока он приходил в себя, я связал его и отобрал палочку.

Позаботившись о том, чтобы нас никто не подслушал, я отменил Заклинание Молчания.

— Как тебя зовут?

— Кто ты? — спросил перепуганный волшебник. — Ты не смеешь так со мной поступать!

Взмахнув палочкой, я задрал ему рукав, обнажив Метку.

— Я не люблю спрашивать дважды. Как тебя зовут?

— Ги-Гидеон Блотт! Моему отцу принадлежит половина «Флориш и Блоттс»!

— Когда ты стал Пожирателем Смерти?

— Я не… а-а-а-а! Малфой завербовал меня! Когда Лорд вернулся! Больше я ничего не скажу! Арестуйте меня!

— Зачем ты ему понадобился? — Я приставил кончик палочки к его левому колену. — Повторяю, я не люблю задавать вопросы дважды. Почему Малфой выбрал тебя?

— Я не бу… а-а-а-а!

Одно короткое слово — и колено Пожирателя взрывается, разбрызгивая осколки костей и обрывки хряща по всей крыше.

— У тебя осталось ещё одно колено, — обыденным тоном произнёс я. — Когда я проверял в последний раз, в Мунго не умели лечить такие травмы или выращивать коленную чашечку, уничтоженную этим проклятьем. Именно такая неприятность случилась в своё время с Шизоглазом Хмури. — Я выждал ещё секунду и повторил вопрос: — Зачем ты ему понадобился?

— Я сообщал ему имена всех, кто покупал наборы для грязнокровок! — застонал Блоттс.

— Какие наборы?

— Там этим чёртовым грязнокровкам рассказывают про магию и про наш мир, — раздался ещё один стон. — Каждое лето они получают письма, а потом приходят к нам в магазин и задают дурацкие вопросы. Отец написал книгу со всеми ответами.

— Хм, а у меня такого набора не было. Могло бы пригодиться, — пробормотал я себе под нос и снова обратился к Блотту. — Итак, ты давал Пожирателям информацию, которая помогала им выслеживать беззащитных учеников и их семьи? Ты говоришь, что тебя завербовал Малфой. Как ты с ним связываешься?

Блотт помотал головой. Я приставил палочку ко второму его колену.

— Раз, два, т…

— Ладно, ладно! Он ходит в ресторан в Портсмуте, «Величие Мерлина»! Каждый понедельник. Он будет там, в Портсмуте.

Моих скудных навыков легилимента всё же хватило, чтобы почувствовать, что он говорит правду. К сожалению, у меня слабые способности к ментальной магии.

Я задал ещё несколько вопросов, чтобы убедиться, что он единственный Пожиратель Смерти среди сотрудников магазина. Оказывается, его отец — «любитель грязнокровок». А потом у него остановилось сердце, быстро и безболезненно — хватило маленькой магловской иголки, смоченной в чистом кураре. Я узнал всё, что хотел, и не стоило продлевать его страдания. Я бросил ему на грудь сикль, и труп исчез, когда активировался портключ.

* * *

Теперь я сижу в переулке позади «Величия Мерлина», скрючившись под мантией-невидимкой, и жду, пока Люциус Малфой закончит ужинать. После Блотта я отправил в штаб-квартиру Ордена Феникса ещё троих мёртвых Пожирателей Смерти. Они объединены в ячейки по четыре-пять человек. Теоретически, только один из них знает человека из другой ячейки. Блотт контактировал с Малфоем, но знал и ещё одного человека, помимо своих ближайших соратников. А Люциус наверняка знает очень многих.

Задняя дверь открывается, и в замусоренный переулок выходит элегантно одетый Люциус Малфой. Он шествует с важным видом, крутя в руках трость с серебряной рукоятью. Именно этого я ждал. Но я совершенно не ожидал, что за ним будет следовать худенький черноволосый мальчик.

Я даже несколько ошарашен. При плохом освещении этого мальчика можно принять за меня лет в тринадцать. Глаза у него затуманены, и он с обожанием смотрит на Малфоя — либо по уши влюблён, либо одурманен какими-то очень сильными зельями. Ситуация заметно осложняется.

Остановившись посреди переулка, Малфой оборачивается к мальчику.

— Вот, держись за мою трость. Я перенесу нас обоих ко мне домой, — произносит он рафинированно-высокомерным тоном.

— Да, сэр, — вяло отвечает мальчик. — А потом мне можно будет ублажить вас?

— Можешь попробовать, — ощеривается Малфой.

Он загородился щитами, так что вряд ли удастся вырубить его одним точным ударом. Я не хочу, чтобы мальчик пострадал, и быстро оглушаю его, попав Ступефаем в плечо. Он падает как подкошенный.

Малфой быстро разворачивается и выхватывает палочку.

— Кто смеет влезать в мои дела?!

— Я смею, — отвечаю я, выходя из тени. — При чём тут этот мальчик, ты, чёртов ублюдок?!

— Поттер! — рычит он. — Я так и знал, что это ты разрушил моё поместье! Ты убил моего единственного сына! Я не мог отомстить тебе, и поэтому я мщу им. — Он указывает на лежащего без чувств мальчика. Намёк понятен и совершенно омерзителен. — Некоторым из них даже начало это нравиться. Возможно, и тебе понравится, — добавляет он, осклабившись.

Он взмахивает палочкой, и в меня летит фиолетовый луч.

Я отвечаю взрывным заклинанием, которое ударяет в землю прямо перед его щитами. Маленькие осколки асфальта разлетаются во все стороны и бьют его по ногам. Он шипит от боли, когда я заимствую один трюк у Тёмного Лорда — металлические контейнеры для мусора, крышки и прочий хлам взлетают и набрасываются на Малфоя. Одна крышка расквашивает ему нос.

— Абада Кадабра! — кричит Малфой, наставив на меня палочку. После того, что случилось в Министерстве, Невилл бы посмеялся.

— Взять его! — кричу я в ответ. Как и следовало ожидать, он оборачивается, чтобы посмотреть, кто у него за спиной. Я подлетаю к нему, сильно бью по почкам и, пока он корчится от боли, отбираю палочку.

— Убого, Люциус. Этот трюк знает любой магловский школьник. Надо бы тебе чаще в кино ходить.

Я связываю его и достаю из кармана маленькую пипетку, пока он восстанавливает дыхание после удара. Капаю три капли ему в рот — и дело сделано.

Через два часа я доставляю мальчика в больницу св. Мунго. Это магл под Империо. Там его подлечат и сотрут память о магии и обо всём, что с ним случилось за последние шесть недель. К сожалению, для его предшественников уже слишком поздно.

У меня появляются новые планы на Малфоя.

10 августа 1999 года

У меня ушла на это вся ночь и пять тысяч галеонов, но результат того стоил.

В начале девятого утра я прихожу в штаб-квартиру Ордена, в первый раз после той прерванной встречи с Дамблдором. Меня встречает такое привычное зрелище: стоя по разные стороны огромного кухонного стола, Рон и Гермиона ожесточённо спорят.

— Какие ностальгические воспоминания, — говорю я, входя в дверь.

— Гарри! Ты вернулся! — приветствует меня Рон.

— Очевидно, — сухо комментирую я.

Он идёт мне навстречу, но в этот момент Гермиона взрывается:

— Гарри, ты не можешь убивать людей направо и налево! У них есть права, их должны судить! Если они виновны, то их отправят в Азкабан, но ты не можешь быть судьёй, жюри присяжных и палачом!

— Не могу?

— Нет! Совершенно однозначно не можешь! Если бы ты не заставил Министерство подписать этот дурацкий контракт, тебя бы немедленно арестовали!

— А-а, ты имеешь в виду, что вы этого не можете. В конце концов, Дамблдор утверждает, что я подался на тёмную сторону, не так ли? Кстати, ты знаешь, кто был моей первой жертвой? — Гермиона кивает, гневно поджав губы. — Знаешь, что он делал для Риддла? — Она зеленеет, слушая все подробности, которые я вытянул из Пожирателя. — Сколько невинных людей погибло по его наводке? С чего бы это было несправедливо убить его?

Откуда-то из глубины дома раздаётся знакомый голос, который я совершенно не рад слышать.

— Поттер. По-прежнему считаешь, что правила для тебя не писаны.

Я яростно подавляю искушение растереть этого мерзавца в порошок, не сходя с места.

— Привет, Сопливус, — вежливо улыбаясь, говорю я. — Уже поменял масло?

Он награждает меня убийственным взглядом.

— Джентльмены, прошу вас, — говорить Дамблдор, входя в комнату. — Гарри, я очень разочарован тем, что ты убиваешь всех пойманных Пожирателей. Они умерли после допроса, это очевидно.

— У меня были свои причины, и я убил не всех. Малфой пока что жив.

В комнате поднимается гвалт.

— Ты поймал Люциуса? — требовательным и недоверчивым тоном спрашивает Снейп. — Где он? Что ты с ним сделал?

Я только ухмыляюсь в ответ.

— Гарри, пожалуйста, ответь профессору Снейпу, — директорским тоном произносит Дамблдор.

— Он пока жив, — хмыкаю я, — но, возможно, он об этом сильно жалеет.

— Где он? — требовательно спрашивает Гермиона. — Ты частное лицо! Ты не имеешь никакого права лишать человека свободы!

Я с притворным изумлением смотрю на бывшую лучшую подругу.

—Ух, да ты действительно стала въедливой1 поборницей правил! — на секунду задумавшись и улыбаясь во весь рот, я добавляю: — Впрочем, ты всегда такой была. Дай угадаю: ты действительно перешла на тёмную сторону — ты стала министерским юристом, так? — Она краснеет, а Рон хохочет до слёз. — Малфой сейчас наслаждается толикой справедливости. И нет, не я его держу.

— Говори, где он, паршивое отродье!

— Катись к чёрту, Снейп, — отвечаю я. — Надеешься «спасти» его и вернуть к хозяину? — Я с ухмылкой смотрю на Дамблдора. — Всё, разумеется, во имя «великого блага», чтобы ты набрал очки.

— Пожалуйста, Гарри — профессор Снейп. Северус доказал верность нашему делу гораздо больше, чем ты. Ты должен его уважать, он это заслужил.

— Правда? — улыбаясь ещё шире, я бросаю на стол пачку бумаг. — Это копия нашей с Малфоем беседы прошлой ночью. Я заставил его назвать всех Пожирателей Смерти, чьи имена он знает, и всех министерских чиновников, которые берут взятки и вовремя отворачиваются. Всех до одного, в том числе вашего милого мальчика.

Снейп бледнеет сильнее обычного, а Дамблдор жадно хватает бумаги со стола.

— Как ты это получил?

— Веритасерум и судебное самопишущее перо. Мы беседовали не один час.

Гермиона начинает читать отброшенные Дамблдором страницы и тоже бледнеет.

— Говоришь, это копия? А где оригинал? У тебя есть другие копии?

— В безопасном месте и да, — улыбаюсь я. У Рона выступили слёзы, кажется, он вот-вот захохочет в голос. — Я послал копии в ДОМП, «Пророк», «Придиру», «Ведьмовской еженедельник для подростков», «Плейвизард» и практически во все остальные магические издания, которые только вспомнил.

По мере перечисления газет и журналов челюсти у них отвисают всё ниже.

— Гарри, — ошеломлённо говорит Дамб, — это уничтожит Министерство! В этом списке, наверное, дюжина чиновников-Пожирателей Смерти!

— Шестеро авроров, трое невыразимцев, двое глав департаментов, девять клерков и швейцар, если быть точным, — уточняю я. — Бьюсь об заклад, что самым полезным из них был швейцар.

Рон фыркает. У Дамблдора и остальных такой вид, будто их сейчас стошнит.

— Ещё сорок человек, как утверждается, берут взятки. Малфой исправно вёл список и рассказал, как взять их за задницы. Даже самый паршивый обвинитель добился бы их осуждения. — Я делаю паузу и смотрю на них. Гермиона прожигает меня взглядом за замечание о паршивых обвинителях. — Удивительно, но среди них нет ни одного хаффлпаффца, все только с трёх других факультетов.

— Почему, Гарри? Почему ты это делаешь? — в отчаянии спрашивает Дамб.

— Старик, ты хотел, чтобы я поскорее покончил с этой заварухой. Я именно это и делаю.

— Ты думаешь, это поможет выманить Тёмного Лорда? — ощеривается Снейп.

— Нет, всего лишь уберёт с дороги кучку Пожирателей Смерти и ослабит влияние остальных.

— А что потом, Гарри? — тихо спрашивает Дамб.

— Пока что я придержу эти сведения. Вы можете доверять Сопливусу, но я ему не верю, и я не знаю, кому ещё вы расскажете.

— Гарри, я вынужден настаивать…

— Да настаивайте на чём хотите. А я хочу чеки за тех троих Пожирателей, которых я вам уже доставил, — я делаю небольшую паузу и добавляю: — На самом деле, мне стоило брать с вас плату за то, что для ловли Пожирателей используется моя информация. Жаль, что уже поздно.

Неодобрительно хмурясь, Гермиона бросает на стол три чека. Наверное, в школе она была бы копией Перси, если бы не наше с Роном влияние.

— Большое спасибо.

Я не глядя кладу чеки в карман и направляюсь к двери.

Рон подходит ко мне и протягивает руку.

— Гарри, рад был повидаться. Дай знать, если понадобится какая-то помощь.

— Учту.

Я пожимаю ему руку и ухожу. Аппарирую в Мунго, провериться на Отслеживающие Чары — нашлось целых три заклинания. А потом читаю записку, которую Рон подсунул мне в карман: «Нора, завтра в десять вечера». Интересно. Я превращаюсь и лечу домой.

1 В оригинале игра слов: anal retentive означает «дотошный», но намёк, полагаю, понятен.