Ничего невозможного (джен)

Зал для защиты диплома они с руководителем выбирали с расчетом на будущих коллег Люка, любопытствующих, непрофессиональных журналистов и студентов-психологов, вечно собирающих материал для статьи-которую-наконец-то-опубликуют.

— Таким образом, — сказал Люк, выходя из-за схем, — доказано, что, во-первых, объединение флота поздней Республики было частной инициативой…

И выступление он готовил не столько для комиссии, сколько для скептической — и жадной до развлечений — аудитории.

Декан Ли смотрел рассеянно, без выражения. Научный руководитель ободряюще улыбался. Генерал разведки Илан постукивал пальцем по столу и, казалось, скучал. Пиетт — официальный оппонент Люка — глядел в свой датапад. Приглашенный представитель дружественного факультета философии, представитель еще старореспубликанского состава, профессор Шлиан то ли спал, то ли нет.

— Во-вторых, показана невозможность осуществления этого плана без инноваций всеобщей Сети того периода. Влияние Сети на завершение Войны Клонов представляется, таким образом, несомненным. У меня все.

Люк поднял глаза на Лею и Хана. Они сидели в глубине пустого зала, у двери. Хан поднял большой палец. Лея чуть улыбнулась и кивнула. От нее до Люка волнами докатывалось облегчение.

Люк старался сделать свой диплом насколько мог нейтральным, учитывая тему. И название подобрал, чтобы никого не задеть случайно. «Исследование влияния Сети на победу Республики в войне Клонов» — куда уж выхолощеннее. О формировании будущего Имперского флота было невозможно рассказать, совсем не упомянув имени того, кто флоты объединял, но ему удалось назвать отца лишь дважды. И сконцентрироваться не на личности, не на мотивах, а на процессе и деталях плана.

Но защиту закрыли все равно.

Получившуюся работу Хан назвал «практическим пособием по захвату власти» и предлагал внести это в подзаголовок. Люк отказался — и теперь, пожалуй, жалел. Если он правильно понял присутствие генерала разведки, его диплом похоронят в архивах. И никто никогда его не прочтет — кроме этих людей.

— Почему вы сочли эту тему важной? — спросил Пиетт. Стандартный и неизбежный вопрос. Ответить Люк мог и во сне.

— Как будущего дипломата, меня интересовали средства, какими адмиралов флотов Войны Клонов удалось склонить к сотрудничеству и самоограничению полномочий на благо общей победы, несмотря на существенные различия между их целями, идеологиями и военными стратегиями. Ни в республиканских, ни в имперских военных источниках мне не удалось найти полной картины.

— Объясните ваш подход к подбору источников.

— Я опирался на военный архив Республики, — Люк открыл перечень документов на центральном экране, — архив имперского разведывательного управления, открытые источники того периода и личные интервью со все еще живыми участниками переговоров.

Из тридцати живых участников разговаривать с ним согласились всего семеро. Но одним из них был ближайший свидетель всей операции.

— Интервью почетного главного инженера Тилани, помощника адмирала флота Фондора, вы цитируете в, — Пиетт сверился с датападом, — десяти местах вашей работы. Насколько ваши выводы опираются на свидетельство только одного человека?

— Нисколько не опираются, — сказал Люк. — Слова господина Тилани чрезвычайно интересны и послужили одной из отправных точек исследования, однако никак не являются точными. Я опровергаю его оценку битвы при Семмере в главе пятой, пункте шестом. Он переоценил влияние переговоров, никакие иные источники не подтверждают его выводы, напротив — победа была одержана благодаря случайности, что признавали все участники в частной переписке, за исключением адмирала Фондора, и это, разумеется, не является совпадением…

— Мы читали вашу работу, — прервал его генерал Илан. — Нет нужды ее пересказывать. Но какое отношение она имеет к дипломатии?

Люк хотел ответить, но профессор Са чуть качнул головой. Пиетт повернулся к разведчику и поднял брови.

— Вы нарушаете регламент, генерал.

— На ваши вопросы он и так ответит. У вас, возможно, нет других дел, но мое время ограничено. Предлагаю пропустить спектакль и перейти к делу.

Декан Ли хмыкнул.

— Вы согласились с регламентом, генерал. Впрочем, работа, несомненно, отвечает техническим требованиям, и если оппонент не возражает, мы можем перейти к обсуждению немедленно.

— Оппонент возражает, — сказал Пиетт, чуть усмехаясь. — И хотел бы задать все намеченные вопросы.

Декан развел руками. Генерал Илан поджал губы и промолчал.

Люк вежливо улыбнулся. И продолжил отвечать на вопросы об оценке источников, технике интервью и процедуре работы в архивах.

— У меня все, — сказал наконец Пиетт.

— Я уже задал свой вопрос, — сказал генерал Илан. — Какое отношение ваша работа имеет к дипломатии?

— Прямое, — спокойно ответил Люк. Все же — что за глупый вопрос. Провокация? Скорее всего. — Я показал, насколько эффективна может быть Сеть при сложнейших переговорах и насколько даже искушенные люди уязвимы перед манипуляцией анонима.

— И вы не считаете, что ваша работа относится к имперской пропаганде?

— Нет, ничуть.

— Несмотря на вынесенный вердикт об эффективности действий Дарта Вейдера?

От этого имени декан и философ поморщились. Пиетт же распрямился, с прищуром посмотрел на Люка. Кроме внимательного ожидания Люк ничего чувствовал. Чего тот ждал?

Люк вдохнул и ответил правду.

— Я полагаю, что констатация правды не является пропагандой. Его действия были эффективны и привели к победе Республики в Войне Клонов спустя год после создания единого флота. Это исторический факт.

— И вы не чувствуете моральной ответственности? — профессор Шлиан смотрел на Люка разочарованно и неодобрительно.

— Простите?

— Молодой человек, — вздохнул профессор, — вы, конечно, не понимаете ужасов Империи до конца, вы не жили на Корусанте в тот период гонений…

В глубине зала Лея сделала резкое движение — Люк вскинул на нее глаза — и зажала Хану рот.

— Простите, — мягко сказал Люк, — но мне бы хотелось вам напомнить, что я участвовал в боевом Сопротивлении.

Теперь было еще и не боевое Сопротивление. Те, кто жили в «период гонений» и не одобряли. Наверное, молча. Это никогда не уточнялось.

— Разумеется, я об этом помню, — произнес профессор с укоризной. — Но я говорю вам о полном бессилии перед всепожирающей машиной диктатуры. Вам, бойцам, сложно представить, что это такое…

Теперь Лея зажала рот самой себе. Люк сжал губы.

— Возможно, — продолжал профессор, — вы можете считать Дарта Вейдера достойным врагом. Которому нужно отдавать должное. Однако по отношению к людям, пострадавшим от диктатуры, показывать столь чудовищного военного преступника с положительной стороны — аморально. Вы думали об этом?

— Думал, — сказал Люк. — И я считаю, что, с точки зрения науки, аморально подтасовывать факты. И делать вид, что некоторых эпизодов истории не было. Видите ли, флот не объединился сам по себе, его объединил один человек — допустим, ради своих целей…

— «Допустим»? — переспросил декан с явным неодобрением.

Неужели и вы туда же, декан Ли?

— Меня не интересовали его долгосрочные мотивы, — сказал Люк, — поэтому я не могу сказать, оформились они на этом этапе или нет. Я допускаю, что они были, но не могу сказать точно…

— Разумеется, они были! — воскликнул профессор Шлиан. — Или же вы полагаете, что Вейдер объединял флот только ради победы в войне, а не ради захвата власти?

— Я не знаю, — сказал Люк ровно. — У меня нет никаких данных, и мотивы я додумывать не хочу. Известных мне было для моей работы вполне достаточно.

— Это именно то, о чем я говорю. Вы не чувствуете моральной ответственности за выводы, которые неискушенный читатель может сделать из вашей работы.

— Вы имеете в виду, — переспросил Люк немного ошарашенно, — что опасаетесь, как бы прочитавший мой диплом не изменил отношение к лорду Вейдеру, потому что тот был эффективным организатором?

— Не лорду! — вскричал профессор Шлиан.

Пиетт чуть улыбнулся.

— В самом деле, это немного слишком, — вмешался декан. — Полагаю, работа вполне может быть принята в своем нынешнем виде и опубликована со всего лишь небольшими изменениями.

— Согласованными с внутренней безопасностью, — сказал генерал Илан. — В этом случае — не возражаю.

— Какими еще изменениями? — вскинулся профессор Са.

— Самыми минимальными, — ответил декан.

* * *

— Ты был слишком резок, — сказала Лея. Они возвращались домой: у Люка не было никакого настроения праздновать. — Ты должен был сказать, что подумаешь над правками.

— Да над чем там думать! — Хан махнул рукой. — Все он сделал как надо, только послал недостаточно далеко.

— Хан!

— Что — Хан? Зачем его работе предисловие «никак-не-лорд Вейдер плохой-плохой-плохой» и послесловие «и хотел он плохого-плохого-плохого»? Я бы их вообще послал в желудок к сарлакку, малыш слишком вежливый. Люк, дипшкола тебя испортила, ты у Веджа пройди повторный курс «посыла на»!

Люк фыркнул.

— Неплохая мысль. Я только за, сам понимаешь.

Вот только у Веджа больше не эскадрилья, у него почетное генеральство и группа пилотов-испытателей на Фондоре, их не станешь «посылать на». Впрочем, можно и слетать. Как-нибудь.

— Какая разница, зачем работе предисловие и послесловие! — Лея нахмурилась. Резко дернула машину на северо-восток, обгоняя медлительный семейный «тарин».

— Йо-хо! — вскричал Хан. — Да ты научилась водить! Ну наконец-то! Давай еще, вон рыжий пижон тащится, низведи его!

— Вот еще, — сказала Лея. И подрезала рыжего, неприятно улыбаясь. — Как я говорила, неважно, нужны ли твоей работе дополнения или нет. Если они условие ее публикации, то глупо от публикации отказываться. Ты убил на нее три года!

— Жаль, конечно, — сказал Люк. — Не трех лет, просто опять ведь начнут говорить, что диплом мне дали за «прошлые заслуги». Но я не хочу ставить мое имя под тем, с чем не согласен полностью.

— Ты не согласен, что он…

— Давай не будем, — прервал ее Люк. Какая разница, согласен он или нет. Отец умер. Насколько он был «плохой», больше не имело значения. — Я не согласен с их формулировками. А писать про его мотивы мне и вовсе претит, я ничего про них не знаю, и никто не знает. В том-то и дело.

— Это политика, — отрубила Лея. — Ты — дипломат. Теперь уже и с дипломом. Привыкай. Мы все говорим: «Вы так умны», а думаем: «Вот идиот».

— Малыш малость не про это, — сказал Хан. — Из его работы делают пропаганду. Пусть сами пишут, а не примазываются, я считаю. Кстати, вам не кажется, что они слишком настаивали? Принять его работу за проимперскую мог только республиканский пропагандист.

— Возможно… — протянула Лея. — Его диплом обязательно бы прочитали, патент привлек много внимания. Ты считаешь, дело не в дипломе?

— Поверь контрабандисту, — сказал Хан. — Они в нем собирались протащить антиимперскую пропаганду.

— Будто и так ее мало, — удивился Люк.

— Но не от героя Сопротивления, — заметила Лея. — Очень интересно… Заранее готовят общественное мнение и одобрение влиятельных фигур. Что-то будет.

— Против Имперского Остатка, — сказал Люк. — Верно ведь? Опять война?

— В моем болоте все пока тихо. — Хан пожал плечами. — Но я бы не удивился. Слишком концентрация патриотизма повысилась.

— Может, на Куат нажмут, — сказала Лея. — Чтобы с Остатком не торговал. Было бы неплохо, между прочим. Посмотрим. Но все же жаль, Люк. Столько усилий.

Люк пожал плечами.

Следующее утро началось с новостного заголовка: «Герой Республики и наследник Дарта Вейдера написал диплом, лояльный Империи!».

* * *

«Корусант Сегодня»: То есть вы не выкладывали ваш диплом в Сеть?

Люк Скайвокер: Нет. Моя защита была закрытой, и я подчинился решению комиссии, согласно правилам Университета и Высшей дипломатической школы.

КС: Есть ли у вас подозрения?..

ЛС: Вероятно, кто-то взломал мой датапад. Я работал над текстом в публичных местах, пересылал его по общим каналам. Я не вижу причин, по которым кто-либо из имевших к нему доступ официально стал бы нарушать правила Университета.

КС: Как вы относитесь к утверждениям о вашей лояльности Империи?

ЛС: Со смехом и смирением. Как к ним можно еще относиться?

КС: Но ваша работа утверждает…

ЛС: Что Дарт Вейдер оказался достаточно умен, чтобы нетривиально воспользоваться сложившийся ситуацией и современными ему техническими средствами. Мне до сего времени казалось, что признание этого факта — не лояльность Империи, а научная добросовестность и здравый смысл.

КС: Кому вы советуете прочитать ваш диплом?

ЛС: Коллегам. Боюсь, остальным будет скучно: я, цитируя рецензента, пишу очень сухо и на академическом жаргоне.

КС: Есть ли связь между вашим неожиданным наследством и темой вашего диплома?

ЛС: Есть. Но непрямая. Видите ли, я лично и неоднократно встречался с лордом Вейдером, в том числе и в бою истребителей, один раз ему не удалось меня сбить…

КС: О, как интересно!

ЛС: Да, над первой «Звездой Смерти». Признаюсь, было очень страшно. Я не знаю, почему он оставил мне такой странный дар, но что касается меня… Я хотел его понять. Он был моим личным врагом, и я хотел его понять.

КС: И вы поняли?

ЛС: Нет.

КС: Благодарим за уделенное время. С вами было «Скандальное Интервью» на «Корусант Сегодня»! Оставайтесь с нами!