Мародёры-младшие (гет)

Весна в этом году вступила в свои права в один день с первым мартовским днем. Резко потеплело, переменился ветер, принеся с собой первый дождь, под которым снег начал стремительно таять. А уже вечером Вуд ворвался в гостиную Гриффиндора с радостной новостью о том, что забронировал поле для команды на завтра, и, казалось, он даже не заметил, что некоторые его подопечные не восприняли эту идею с таким же энтузиазмом.

Гарри, например, было абсолютно все равно, в какую погоду выходить на поле — лишь бы вновь и вновь приходило это прекрасное чувство, когда ты взлетаешь и рассекаешь воздух, словно птица. Поэтому он без сожаления бросал Алекс в замке, забывал о том, как приятно бывало иногда ощущать на себе взгляд Лаванды, и даже не особо жалел о сокращении количества уроков по анимагии.

Драко к середине марта тоже пришлось внести в свое расписание квиддичные тренировки и освободить место в голове под новые стратегии, потому что Флинт просто фонтанировал идеями. Еще Малфой вдруг обнаружил, что ему приятно иногда гулять с Парвати, ловить ее восхищенные взгляды и слушать незатейливые речи. Разумеется, она не могла сравниться с Алекс, но ему очень нравилось ее доставать этими своими свиданиями, а, точнее, ему нравилось, что это ее достает, в чем он убедился, поскольку день ото дня подколы Алекс на эту тему становились все изощреннее.

Что же до Алекс, то она пребывала в крайне плачевном состоянии, хоть и старалась всячески скрывать это на людях. Она шутила вдвое больше, чем раньше, много смеялась, болтала на уроках, всегда находилась в центре внимания, но это было днем. Когда наступал вечер, Алекс плотно задергивала полог, ограждая себя от внешнего мира, пряталась под одеяло и горько плакала, считая себя самой одинокой на свете. Почему она всегда считала, что сможет стать своей среди мальчишек? Почему она вечно закрывала глаза на этот аспект жизни, который недавно дал о себе знать? Она теперь чувствовала себя не в своей шкуре: вот Драко встречается с Парвати, а Гарри вечно переглядывается с Лавандой, даже порой специально садится позади нее, чтобы то и дело дернуть за выбившийся из прически локон. А ей, Алекс, что остается? Переглядываться с мальчишками? Почему-то от этой мысли было тошно, поэтому, пока в голову не пришло ничего путного, Алекс решила оставаться прежней, словно ничего не случилось.

Жизнь ребят изменилась, но они этого даже не заметили. Так всегда происходит, когда дети плавно переходят в категорию подростков: они не замечают перемен и, лишь проснувшись однажды утром, вдруг понимают, что их тело претерпело изменения, появились новые мысли и ощущения. Сейчас Гарри, Алекс и Драко находились в стадии перехода, поэтому пока и не улавливали существенных перемен, но профессора все замечали, особенно заинтересованные.

Ремус Люпин всегда внимательно наблюдал за детьми своих лучших друзей, поэтому он первым заметил перемены. Гарри стал более сосредоточенным на уроках, больше, чем когда-либо, интересовался квиддичем, и начал обращать внимание на девочек. А еще Поттер-младший все больше напоминал ему не Джеймса, а Сириуса — это небрежное отношение к всеобщему вниманию, взгляды в сторону ребят, смотревших на него с обожанием, будто он одаривал своей милостью фанатов. Хоть в этом и были отрицательные моменты, все же взрослеющий Гарри нравился ему куда больше, чем Алекс, с которой творилось что-то непонятное. Девочка вела себя так плохо, как никогда до этого. Алекс совершенно забросила свой внешний вид, хотя это позволяла ее природная блэковская внешность, которая словно перечеркивала всю неряшливость мешковатых джинсов, рубашек, коротких нечесаных волос и вечно заляпанных чернилами рук. Она унаследовала от Сириуса самое главное — обаяние, которое позволяло ей вечно быть в центре внимания. Ремусу не нравилось то, что Алекс была совершенной пацанкой. Он думал, что примерно в этом возрасте она преобразится и начнет носить юбки, станет больше следить за собой, а случилось совершенно наоборот, и это пугало. Ремус не знал, стоит ли ему написать Сириусу, и если стоит, то о чем? Вряд ли Блэка напугает то, что его дочка все больше напоминает мальчика, и Ремус опасался, что она такой и останется, но как достучаться до ее отца, он не представлял.

Тем временем пока Люпина одолевали беспокойные мысли, Алекс пряталась за стеллажом, наблюдая за Драко с Парвати. Это вовсе не было ее целью, когда она шла в библиотеку, просто эта парочка пришла, когда она искала книгу, а когда нашла, наткнулась взглядом на них.

— Драко, а в следующем году мы с тобой будем ходить в Хогсмид вместе? — спросила Парвати сладким голосом, заглядывая в глаза Драко.

— Да, конечно, — Малфой улыбнулся, но от этой улыбки губы Алекс сами собой растянулись в довольной ухмылке.

Это была одна из искусственных улыбок Драко, вовсе не искренняя, которой часто удостаивались они с Гарри. Поэтому Алекс, довольная своим открытием, как ни в чем не бывало, вышла из-за стеллажа, поздоровалась с ними и подошла к мадам Пинс, чтобы отметить, какую книгу она взяла.

— Эй, Блэк, пойдешь смотреть на тренировку наших? — Алекс окликнул Джим Клив.

— Ага, только книгу в башню отнесу, — небрежно ответила Алекс, даже не оборачиваясь.

— Я с тобой, тоже хочу вещи оставить, — Джим подошел к ней и облокотился на стойку, заслужив неодобрительный взгляд мадам Пинс.

Драко, наблюдавший за этим, сжал пальцы в кулаки и буравил спину Клива тяжелым взглядом. Вот он предложил Алекс понести ее книгу, но она вместо положительного ответа рассмеялась и огрела его здоровенным фолиантом по голове, говоря о том, что сама в состоянии носить свои вещи. Клив выглядел очень довольным собой, видимо из-за того, что обратил на себя ее внимание.

— Драко, все в порядке? — участливо спросила Парвати.

— Да, я вообще-то собирался пойти в подземелья, есть одно дело. Так что увидимся позже, — он быстро сложил свои вещи в сумку, улыбнулся Парвати на прощание и понесся в слизеринскую гостиную.

По дороге он увидел Забини, шептавшегося с хаффлпаффками с четвертого курса, которые наверняка делились с ним свежими сплетнями.

— Эй, Блейз, пойдешь со мной прогуляться? — предложил ему Драко — не идти же ему одному следить за Алекс и Кливом.

— О, да, сейчас же тренировка у гриффиндорцев? — тут же оживился Блейз, затем повернулся к своим собеседницам. — Если мне удастся что-то разнюхать, я дам вам знать.

Он подмигнул девочкам, те хихикнули, провожая слизеринцев любопытными взглядами.

— Что ты там обещал им разнюхать?

— Да так, кое-что о нашем красавчике-старосте с пятого курса. Ходят слухи, что у него шуры-муры с одной гриффиндоркой.

— Шутишь? Арчибальд Холланд запал на гриффиндорку? — Драко скептически поднял одну бровь.

— Ну ты же гуляешь с Патил, — резонно заметил Блейз. — Я, кстати, слышал, что Пэнси точит на нее зуб, так что предупредил бы ты свою подружку.

— Откуда? — только и вымолвил Драко, в очередной раз удивляясь поразительной осведомленности Блейза.

* * *

Через полчаса они уже сидели на трибунах рядом с остальными слизеринцами, и, к сожалению Драко, это место было далековато от Алекс, и он не слышал, над чем сейчас смеются окружавшие ее мальчишки. Вообще, народу на трибунах было не очень много, потому что сегодня на улице было прохладно, и моросил дождик. Слизеринцев и вовсе можно было пересчитать по пальцам, большинство ребят были с Гриффиндора.

Минут через десять Драко стал замечать, что гриффиндорцы кидают в их сторону подозрительные взгляды, которые настораживали Малфоя.

— Что-то не нравится мне, как на нас гриффиндорцы смотрят, — заметил Блейз, хмуря брови и кутаясь в шарф. — Давай-ка пойдем обратно в замок, все равно погода сегодня не очень прогулочная.

Драко не успел ничего ответить на это предложение, потому что часть гриффиндорцев, в числе которых был Клив, направилась в их сторону.

— Черт, — еле слышно выругался Блейз.

— Эй, Малфой, ты чего тут забыл? — спросил один из них.

«Почему они привязались именно ко мне?» — Драко нахмурился.

— Тебя забыл спросить, — Малфой медленно встал, глядя на гриффиндорцев тяжелым взглядом.

— Что, наблюдаешь за нашей сборной, чтобы потом доложить Флинту? — подал голос Клив.

Так, теперь все прояснилось. Эти придурки решили, что он следит за их квиддичной командой, просто блестяще. Так, стоп, а ведь они правы… Драко на секунду забыл, как дышать, осознав один простой факт — членам сборных с других факультетов было запрещено присутствовать на тренировках своих соперников. Почему он был таким болваном и не вспомнил об этом раньше? Вдруг Драко на глаза попалась Алекс, которая спешила в их сторону, и он вспомнил, почему. Потому что, когда дело касается Алекс, он теряет голову.

— Вы настолько не уверены в своей команде? — Драко бросил всего лишь одну фразу, которая повлекла за собой начало атаки.

Перед тем, как его голова встретилась с чем-то твердым, и он потерял ориентацию в пространстве, Драко успел увидеть обеспокоенное лицо Алекс, вызвавшее улыбку на его лице, тут же сменившуюся гримасой боли.

* * *

Очнулся он в Больничном крыле оттого, что кто-то приложил приятную холодную влажную ткань к его горящему лбу.

— Как хорошо, — прошептал он.

— Драко? — послышался голос крестного. — Как ты себя чувствуешь?

Драко вдруг понял, что помимо жара, он чувствовал головную боль, и вообще его тошнило, и некоторые части тела противно ныли, особенно ребра справа.

— Голова болит, — сказал Драко вслух.

— Не тошнит? — поинтересовался Северус. — У тебя сотрясение. Сейчас дам тебе еще зелья, все пройдет, завтра после обеда тебя выпишут. Смотри, вот этой мазью будешь смазывать свои синяки, — Снейп потряс перед его лицом синей баночкой и поставил ее обратно на тумбочку.

— И много у меня синяков?

— Хватает, — Северус поджал губы.

— Что случилось? — спросил Драко.

— А ты не помнишь? — Снейп обеспокоенно наклонился поближе к Драко.

— Не помню, просто, видимо, я отключился почти сразу. Мы с Блейзом пошли прогуляться, решили посидеть на трибунах, тренировку гриффиндорцев посмотреть, а у меня как-то из головы вылетело, что мне нельзя… В общем, к нам подошли человек шесть с Гриффиндора, они что-то сказали, я ответил, а потом помню, как упал, головой ударился и все.

— Прекрасно, — заключил Северус, глядя на него с недовольством. — А ты не мог просто развернуться и уйти? Блейз, например, убежал, чтобы позвать кого-нибудь из профессоров.

— Что? — Драко даже приподнялся на постели, игнорируя боль в боку. — Блейз смылся? Вот гад!

— Просто у Забини есть инстинкт самосохранения! И вообще, если бы пара старшекурсников с нашего факультета не вмешалась, тебе бы пришлось гораздо хуже!

— Так что там случилось? Я потерял сознание, а меня продолжали бить, судя по всему, по ребрам, а потом Блейз привел тебя?

— Вообще-то, не совсем так, — Северус задумчиво склонил голову. — После того, как ты упал, тебя всего-то несколько раз пнули по ребрам, а потом подоспели старшекурсники и оттеснили гриффиндорцев от тебя. А потом Блэк привела мадам Хуч, так что все виновные наказаны.

— Алекс? — в недоумении переспросил Драко.

— Да, Блэк сдала своих, так что она теперь в не очень завидном положении, — Северус устремил задумчивый взгляд куда-то в пространство.

Драко тоже задумался, сдерживая улыбку — Алекс ради него рискнула своей репутацией. Но крестный не дал ему времени на размышления, напоив его зельями, среди которых было сонное, и уже через минуту Драко сладко спал без сновидений.

— Драко, — сквозь сон до него донесся шепот, и он почувствовал, как кто-то коснулся его руки.

Драко открыл глаза и увидел перед собой бледное лицо Алекс, освещенное свечой, стоявшей на прикроватной тумбочке.

— Алекс! — тоже шепотом ответил он. — Как ты? Снейп сказал, что это ты позвала мадам Хуч…

— Да все со мной в порядке, — махнула рукой Алекс, но Драко разглядел в ее глазах что-то такое, чего не видел там раньше. — Ты-то сам как? Тебе здорово досталось, мне не удалось отговорить этих придурков... и ты сам хорош! Зачем пришел на трибуны?

— Я забыл, — вздохнул Драко. — Мы с Блейзом просто пошли погулять и нас занесло на поле.

— Но ты же с Парвати сидел в библиотеке, как так получилось, что ты оказался на улице с Блейзом? — Алекс с подозрением на него уставилась, а Драко изо всех сил старался сохранить невозмутимый вид.

— Ну, так вышло, Блейз позвал меня, — начал объяснять он, но Алекс его прервала.

— Забини сказал, что это ты позвал его, — она смотрела на него с видом победительницы, ведь она поймала его на лжи.

Драко опустил голову — ему нечего было сказать.

— Слушай, если тебе надоела Парвати, можешь мне сказать, я не буду над тобой смеяться, — сказала Алекс примирительно, неверно истолковав его замешательство.

Драко так виновато на нее посмотрел, что ему даже не пришлось ничего говорить, для того, чтобы она поняла, что права, хотя на самом деле все было не совсем так.

— Я услышал, как Клив говорил тебе про тренировку, и решил, что это достойный повод для того, чтобы отвязаться от Парвати.

В этот момент Драко проклинал себя за свою ложь. Почему он не может сказать ей прямо, что все из-за нее? Тогда все стало бы гораздо проще и не пришлось бы ему страдать долгие годы, а в том, что так все и будет, Драко не сомневался.

— Ты так и не сказал, как себя чувствуешь, — напомнила ему Алекс.

Она сидела на самом краешке кровати, склонив голову на бок, и улыбалась ему так необычно для нее самой… как-то легко и будто устало.

— Со мной уже все в порядке. Было сотрясение, но теперь даже голова не болит, — Драко действительно чувствовал себя намного лучше.

— Вот и хорошо, — Алекс удовлетворенно кивнула и извлекла карту из-за пазухи. — Слушай, я, пожалуй, пойду, а то очень устала… Я ведь битый час ждала, пока Филч уберется из этого коридора, — она мотнула головой в сторону выхода из Больничного крыла.

— Да, конечно, иди.

Драко улыбнулся ей, и Алекс, подмигнув ему, задула свечу и скрылась в темноте. Ему оставалось лишь вслушиваться в тишину, которую недолгое время нарушали ее аккуратные шаги, потом тихо хлопнула дверь, и больше уже не раздавалось ни звука. Драко повернулся на бок, собираясь заснуть, как вдруг в его голову постучался вопрос: почему Алекс пришла одна, без Гарри?

* * *

Как сказала когда-то Алекс, время в школе летело очень быстро, и эта весна была не исключением. К концу марта от снега не осталось и следа, а в начале апреля зазеленела первая трава, и ученики стали чаще проводить время на свежем воздухе. В середине апреля назначили даты финальных игр, что вернуло осенний ажиотаж вокруг квиддича. Большинство пророчило Слизерину выход в финал, а вот, кто выиграет в последней игре, было большим вопросом. Вуд нещадно гонял свою команду, оттачивая их мастерство, а Флинт больше уделял внимание различным финтам, объясняя команде, как нарушать правила, чтобы это не сильно бросалось в глаза.

Алекс игнорировала половина тех, с кем она раньше общалась, из-за того случая с Малфоем. Ее тогда назвали стукачкой, а она и бровью не повела, заявив всему факультету, что если бы подобная ситуация повторилась, она бы поступила точно также. К удивлению игнорировавшей Алекс половины, она оставалась все той же душой компании и центром внимания, что и раньше. К тому же, Гарри заявил во всеуслышание, что если кто-то сунется к его подруге, то он специально не поймает снитч в финальной игре.

Сам Гарри как никогда наслаждался жизнью, хотя была одна вещь, которая его беспокоила, когда он находился вне квиддичного поля. Уроки по анимагии, которым они с Алекс и Драко уделяли достаточно много времени, не приносили результатов. С одной стороны Гарри понимал, что еще слишком рано говорить о каких-либо продвижениях, но с другой, он совсем не привык к тому, чтобы три месяца его трудов не приводили ни к чему. Поэтому на их последней перед пасхальными каникулами встрече Гарри завел разговор на тему «А нужна ли нам эта анимагия вообще?»

— Ну ты, Поттер, скажешь тоже, — протянул Драко, услышав подобные речи от Гарри. — Мы стараемся вот уже месяца три, и ты собираешься отступить только из-за того, что пока не видел никаких результатов?

Малфой покачал головой и посмотрел на Алекс, как бы говоря, что теперь настала ее очередь высказать свое мнение. Алекс восседала на своей любимой подушке и хмурилась, глядя то на Драко, то на Гарри.

— Нет, я не готова сдаться так просто! — воскликнула она после непродолжительного молчания. — Я понимаю, что мы пока ничего не достигли, но это только пока. Гарри, не забывай о том, что нам учиться этому года три, не меньше! Поэтому даже не думай о том, чтобы все бросить!

Алекс буравила Гарри взглядом, словно боялась, что стоит ей отвести взгляд и ее друг тут же передумает. Поттер продолжал молчать, откинувшись на спинку кресла, и разглядывая свои ноги. Драко хотелось стукнуть его по лохматой голове, чтобы мозги Поттера встали на место.

— Гарри, — не дождавшись его реакции, Алекс снова заговорила. — Слушай, чтобы тебя успокоить, мы можем на каникулах попытаться выведать что-нибудь об этом у наших отцов. Как тебе такая идея?

Гарри тут же поднял на нее загоревшиеся глаза — да, ему эта идея была по душе.

* * *

Лили весь день пребывала в нетерпении — скорее бы приехали Гарри и Алекс! Она уже не могла воспринимать ребят по отдельности, они были словно неразделимы, и ей тяжело было представить, что на каникулы к ней вернется только ее сын. Ближе к вечеру домой явился Джеймс, и Лили, наскоро накормив его чем-то средним между ланчем и ужином, отправила мужа встречать детей. У Сириуса сегодня появилась работа, но он обещал прибыть на следующий день вместе с Кэролайн.

Лили проверила Дэни, после чего спустилась в гостиную, где уже нетерпеливо скакала Холли, игнорируя призывы мамы к спокойствию. Лили вообще несколько беспокоила ее дочь, поскольку последнее время та все чаще на нее обижалась и не слушалась.

Наконец, появились Джеймс, Гарри и Алекс, принеся в дом громкие слова и смех, который, казалось, все время раздавался из чьих-то уст. У детей было прекрасное настроение, особенно у Алекс, она вообще была сегодня очень веселой, постоянно шутила и не могла усидеть на месте. А Гарри все больше интересовал квиддич, и он теперь, слушая рассказы отца о тренировках, задавал вопросы, видимо, собираясь применить что-то на практике. Ах, какой счастливой чувствовала себя Лили, глядя на эту, по ее мнению, идиллию. Все же было здорово, когда вся семья собиралась под одной крышей, а завтра прибудет Сириус, и тогда уж точно все будут в сборе.

* * *

Вечером, собираясь спать, Гарри решил заскочить к Алекс, чтобы обсудить, как они собираются выведать нужную им информацию у отцов. Выйдя в коридор, он как раз перехватил Алекс, которая выходила из ванной, закутанная в толстый халат.

— Алекс, я как раз шел к тебе! — он подскочил к ней, заставив ее подпрыгнуть от неожиданности.

— Мерлин, Гарри, ну ты меня и напугал! — она крепче прижала к груди полотенце, но на ее лице уже играла классическая блэковская ухмылка.

Но Поттера было не обмануть, и он успел заметить едва уловимое изменение в ее лице и этот странный жест с полотенцем, словно он застал ее врасплох. Да, последние пару месяцев они проводили вместе чуть меньше времени из-за квиддича, но сейчас, столкнувшись с Алекс в то время, когда его голова была не занята игрой, он увидел эти странные новые эмоции на лице своей подруги. Когда Алекс его еще не заметила, она не улыбалась совсем, тогда как в Хогвартсе фирменная ухмылка не сходила с ее лица. Еще глаза у нее были какие-то грустные, хотя обычно они горели озорным синим блеском, очаровывая окружающих. Гарри не смел сказать ей об этом, ведь он знал, как Алекс отреагирует даже на осторожные вопросы, особенно на осторожные вопросы, которыми не хочешь никого обидеть! Хоть все и считали, что он редко думает, прежде чем говорить, Гарри был достаточно сообразителен, и он прекрасно знал, что лучше оставить странное поведение подруги незамеченным.

— Хотел обсудить, как мы завтра будем вытягивать информацию из папы и Сириуса, — произнес он как ни в чем не бывало.

— Будем действовать по ситуации, — Алекс зевнула. — Положись на интуицию и старайся вовремя спросить про это, чтобы не выглядело подозрительным. Если, конечно, я не спрошу раньше тебя.

Алекс улыбнулась ему, пожелала спокойной ночи и направилась к себе, дав Гарри понять, что разговор окончен, и сегодня не будет вечерних или ночных посиделок. Поттер несколько разочарованно вздохнул, и пошел в обратном направлении. Он был настолько погружен в свои мысли, что даже не заметил, проходя мимо комнаты Холли, как подозрительно приоткрыта дверь, ведущая в ее спальню.

В этот момент Холли стояла прямо за дверью с широко открытыми глазами, и ее сердце билось так громко, что ей казалось удивительным, как ребята его не услышали. Она собиралась выйти из комнаты, даже дверь открыла, когда увидела Гарри с Алекс. Сейчас Холли не могла сказать, как ей в голову пришло решение подслушать разговор, это скорее было в ней на уровне интуиции. Теперь маленький любопытный огонек в ее глазах разгорался в настоящее пламя, и девочка уже прикидывала варианты того, о чем могут эти двое расспрашивать ее папу и Сириуса, и как подслушать этот разговор. Холли дала себе слово завтра внимательно слушать все, о чем спрашивают своих отцов Гарри и Алекс, чувствуя какую-то необычайную власть от того, что она знала чей-то секрет.

* * *

С утра Лили вместе с Гарри, Алекс и Холли отправились в Косой переулок, чтобы побродить по магазинам и насладиться хорошей погодой, а Джемс и Дэни остались вдвоем. Было очень забавно наблюдать, как уже трижды отец, Джеймс Поттер, в сотый раз уточняет у своей жены какую-то мелочь, а Лили терпеливо ему все объясняет.

— Ты справишься, милый, — напоследок она мягко ему улыбнулась и поцеловала в уголок губ, отчего Гарри неконтролируемо покраснел, Алекс закатила глаза, а лицо Холли озарилось глупой мечтательной улыбкой.

Вернулись они часам к трем, наспех пообедали, и Лили принялась колдовать над ужином под неодобрительное ворчание домовика. Джеймс, Алекс и Гарри все время, пока миссис Поттер возилась на кухне, сидели с маленьким Дэни, которому было пока всего четыре месяца, и он вызывал у всех невероятный трепет.

Когда прибыли Сириус и Кэролайн, ужин уже был накрыт, Дэни уложен спать наверху, а семейство Поттеров и Алекс расположились в гостиной в ожидании гостей. Кэролайн было очень приятно вновь быть в этом доме, видеть всех этих людей, которые под стать Сириусу были совершенно необыкновенными.

Вот, Джеймс Поттер, известный ловец и не только, одетый в необычную мантию, которая переливалась разными цветами, вызывая у Кэролайн головокружение. Он, смеясь и ероша свои непослушные волосы, объяснил, что это подарок жены на его прошлый день рождения, и что он по желанию может выбрать любой цвет. Джеймс наглядно продемонстрировал это, выбрав золотой.

Лили Поттер даже после рождения третьего ребенка умудрилась сохранить свою фигуру потрясающе стройной. Длинные рыжие волосы блестят, рассыпаясь по плечам, счастливая улыбка озаряет ее лицо, когда Джеймс ласково сжимает ее руку. Кэролайн поразило то, как эти двое любят друг друга на протяжении стольких лет.

Их старший сын Гарри, который с первого взгляда невероятно похож на отца, но приглядевшись, понимаешь, что это не совсем так. Глаза у него от Лили — и цвет и разрез, да и очки Поттер-младший не носит. Нос у него чуть меньше, чем у Джеймса, а губы чувственнее, подбородок чуть больше выступает вперед. Кэролайн была уверена, что Гарри превратится в настоящего красавца, когда вырастет, а это случится совсем скоро, ведь ему почти тринадцать.

Холли Поттер представляла собой классическую девочку. Идеальные локоны, воздушное розовое платьице, кукольное личико, некоторая манерность… Сложно было сказать, что творится в этой хорошенькой головке сейчас, когда она искоса смотрела на старшего брата, и словно озорной огонек блеснул в ее глазах, но тут же потух, вновь представляя взгляду Кэролайн милую девочку.

И Алекс Блэк, дочь ее любимого Сириуса. Если все на ужин постарались одеться нарядно, даже Гарри сидел в аккуратной рубашке, то Алекс словно совсем и не старалась сделать свой внешний вид более презентабельным. Мешковатые джинсы, футболка, поверх которой надета явно мальчишеская рубашка в клетку. Алекс словно старалась спрятаться в этих объемных вещах, и Кэролайн предположила, что девочка стесняется изменений, уже произошедших в ее фигуре. Хотя Алекс сложно было назвать стеснительной, ведь за столом постоянно раздавался ее веселый смех и низкий голос, который казался удивительным для девочки двенадцати лет. Кэролайн даже казалось, что тогда, зимой, Алекс выглядела и разговаривала иначе.

Ужин прошел в веселой и непринужденной атмосфере, а после десерта все перебрались в большую гостиную. Гарри и Алекс сидели на пушистом ковре, Джеймс и Сириус в креслах друг напротив друга, а Лили, Кэролайн и Холли расположились на диване. Вдруг в гостиной раздалось какая-то незнакомая громкая мелодия, и Кэролайн начала озираться по сторонам, ожидая увидеть источник шума. Как оказалось, это были всего лишь искусно наложенные Лили сигнальные чары, сработавшие оттого, что малыш Дэни проснулся. Лили тут же поспешила наверх, и Кэролайн решила к ней присоединиться: самого младшего из Поттеров она еще не видела.

Тем временем беседа в гостиной продолжалась, и Джеймс нахваливал ребят за успехи в учебе.

— Знаешь, пап, я теперь удивляюсь, как ты умудрялся хорошо учиться, играть в квиддич, да еще и заниматься анимагией, — как бы невзначай обронил Гарри, заслужив одобрительный взгляд Алекс.

Джеймс и Сириус переглянулись с широкими ухмылками на лицах.

— Да уж, было времечко, — усмехнулся Сириус.

— Я, если честно, не думаю, что сейчас мы смогли бы повторить подобное, — Джеймс вздохнул, видимо, вспоминая школьные времена. — Мы, считай, года три жили совершенно в бешеном ритме: учеба, исследования замка, уроки анимагии тайком от Ремуса, хотя так было только первый год, потом пришлось признаться.

Джеймс улыбался воспоминаниям, откинувшись на спинку кресла, и Гарри не мог понять, что это в глазах отца — слезы или все дело в очках, которые так отражают свет?

— А Джеймс еще и умудрялся хорошо в квиддич играть, — присоединился к другу Сириус. — Мы на самом деле сделали невозможное! Все получилось только благодаря нашему небывалому энтузиазму, азарту, склонности к авантюрам… Ну и цель у нас была определенная, чтобы Ремуса поддержать.

— Хотя, как-то пару раз мы чуть все не бросили, — вдруг вспомнил Джеймс. — Один раз я поднял бунт, это было в конце второго курса, мы тогда уже почти год занимались, а результатов не было…

— Ага, мы даже подрались с Сохатым, — рассмеялся Сириус.

— Да, — подтвердил Джеймс. — И Сириус вправил мне мозги, так что я больше не жаловался, зато он сам был хорош.

Джеймс заулыбался, глядя, как покраснел Сириус и спрятал лицо в ладонях.

— Джеймс, давай не будем…

— Ну уж нет, — Джеймс в предвкушении потер руки. — На четвертом курсе Сириус у нас стал очень любвеобильным, и ему больше нравилось обжиматься с девочками…

— Джеймс, тут же моя дочь! — возмутился Сириус.

— чем заниматься делами, — продолжил Джеймс, не обращая на протест Сириуса внимания. — И он заявил, что выходит из дела, тогда я ему сказал, что либо наша дружба со всеми вытекающими, либо девчонки. Как видите, он сделал правильный выбор.

Алекс смотрела на Джеймса с восторгом — вот уж не ожидала, что они оба так просто выложат им все, даже выспрашивать не пришлось!

— Я так люблю, когда вы рассказываете все эти истории, — мечтательно произнес Гарри, развалившись на ковре.

Только про Холли все забыли, а она тихо, как мышка, сидела на диване, и внимательно следила за ребятами. Когда Гарри сказал эту фразу, про то, как родители умудрялись все успевать, она уловила взгляд, который мимолетно бросила на него Алекс, и то, как расслабились ребята после рассказа отцов. Значило ли это, что они интересовались их прошлым? И было ли совпадением то, что оба были довольны после рассказа папы и Сириуса? В сознании Холли созрело определенное подозрение, но она даже пискнуть боялась, пока все как следует не проверит. Помнится, папа как-то говорил о книге про анимагию, которая хранится в Запретной секции и по которой они всему учились. Надо бы ее поискать, когда она окажется в школе. Осталось лишь подождать совсем чуть-чуть и заполучить допуск в Запретную секцию или же пробраться туда ночью…

* * *

Драко приехал на каникулы, находясь в ужасном состоянии. Он со страхом думал о том, что ребятам ничего не удастся выяснить, и они все-таки решатся бросить изучение анимагии… или же они останутся с Алекс вдвоем, хотя она вряд ли будет продолжать без Гарри. За этими мыслями Драко не замечал ничего, но однажды, когда возвращался домой после прогулки, он услышал голоса родителей, доносящиеся из Серебряной гостиной, и просто не смог пройти мимо.

— Люциус, я прошу тебя, остановись! Выйди из этой игры, пока не поздно!

Драко впервые слышал, как мама кричит на отца, поэтому решился подойти поближе.

— Уже поздно, Нарцисса, и ты прекрасно об этом знаешь — просто так мне уже не уйти, — устало ответил Люциус. — Осталось только выиграть эту битву…

— Мне это совсем не нравится, совсем. Все не так, как раньше… Теперь ты борешься не только за идею, но и за лидерство. Ты взвалил на себя слишком много…

— Нарцисса, хватит! — резко прервал ее Люциус. — Я понимаю, что ты беспокоишься, но прошу, пойми… Я уже не могу ничего прекратить и будет лучше, если ты смиришься с этим и будешь верить, что я справлюсь.

Вдруг раздался звук шагов и крик Нарциссы:

— Люциус, постой!

Драко тут же кинулся на кухню, так как твердо знал, что отец туда никогда не заходит, да и скрыться там будет куда проще, нежели чем бежать в свою комнату наверх. Судя по тому, что он не услышал позади себя шагов, маме все же удалось удержать Люциуса.

Домовики встретили Драко с тихим восторгом — не часто господа появлялись на кухне. На настойчивые вопросы о том, чего изволит желать молодой хозяин, он приказал подать ему чай и помалкивать о его пребывании здесь. Пока вокруг него суетились сразу двое эльфов, Драко анализировал услышанное. Ему до боли не хотелось признавать, но выходило, что отец был причастен к Пожирателям. А о чем еще могла идти речь? Если бы не было сказано этих слов про то, что все не так, как раньше, Драко мог бы еще подумать, будто они говорят о какой-то политической игре, но нет, здесь дело было куда мудренее. Драко угрюмо смотрел на чашку горячего чая, стоявшего перед ним, потом он внезапно схватил ее и сделал несколько больших глотков практически кипятка, чтобы немного отвлечься от невыносимых мыслей в его голове. Язык и небо тут же взорвались болью, и Драко принялся судорожно хватать ртом воздух, а на глазах выступили слезы. Когда боль поутихла, он облокотился на стол и обхватил голову руками, потому что назойливые мысли о подслушанном разговоре вновь вернулись к нему. Почему-то хотелось что-то сделать, как-то помочь отцу выпутаться из всего этого. Драко было стыдно признаться, но первым порывом было сообщить об этом Алекс, чтобы она рассказала своему отцу-аврору, однако, он быстро отмел эту мысль — Малфои своих не предают. Остается только наблюдать за этим кошмаром со стороны, не имея возможности сказать об этом даже друзьям.

* * *

26 апреля 1993 года Сириус Блэк обеспокоенно расхаживал по своему кабинету — вчера ничего не произошло, абсолютно ничего, и это затишье ему не нравилось. Быть может, Пожиратели решили, что если «свои» пробились в Совет, то им пока не стоит высовываться? Что же они делают в таком случае? Просто сидят в своей норе и планируют, или же действуют исподтишка, а авроры пока ничего не замечают?

Внезапно в кабинет ворвался Грюм, захлопнул за собой дверь и помахал перед ней палочкой, устанавливая какие-то чары.

— Что случилось? Пожиратели? — спросил Сириус отчего-то тихим голосом.

— Вероятнее всего, — Грюм плюхнулся в удобное кресло самого Сириуса. — Выпить есть?

Сириус тут же призвал огневиски и два стаканов, разлил напиток, и Грюм залпом выпил свою порцию. Блэк же не спешил: он хотел выслушать Грозного Глаза на трезвую голову.

— Этот разговор останется между нами, — предупредил он Блэка, подливая себе еще огневиски.

Сириус нахмурился — начало ему не понравилось.

— Семью Скримджера похитили, — сообщил Грюм.

Сириус ошеломленно взирал на него, не веря своим ушам.

— И почему эта информация должна остаться между нами? — тут же воскликнул он. — Нужно…

— Помолчи, Блэк! Выслушай сначала, а потом уже говори, что нужно, а что нет, — прорычал Грюм, и Сириус сделал глоток обжигающего напитка, предчувствуя непростой разговор.

— Руфуса не было в стране несколько дней, ты же знаешь, эта поездка в Германию… Когда он вернулся домой сегодня, то не обнаружил ни жены, ни детей, только записку. Вот ее содержание, я написал по памяти.

С этими словами, Грозный Глаз извлек из внутреннего кармана мантии аккуратно сложенный лист пергамента и протянул его Сириусу.

«Как ты можешь называть себя Министром Магии, если не в силах защитить даже собственную семью?»

— И это все? — Сириус с недоверием посмотрел на своего начальника, который уже косил настоящий глаз на содержимое своего стакана, но не собирался пока пить еще.

— Да, Блэк, это все. Скримджер сказал, что никаких следов они не оставили. Я предложил ему все обследовать, сказал, что лично этим займусь, но тот отказался: не хочет, чтобы кто-либо знал. Если что, Блэк, ты тоже не в курсе, еще раз тебе говорю. Руфус известил меня по-дружески…

— Так он собирается их искать или нет? — возмущению Сириуса не был предела. Если бы кто-то похитил Алекс, он бы перевернул всю Британию, весь мир, если понадобится, но нашел бы свою дочь.

— Руфус сказал, что будет заниматься этим лично, а если ему понадобится помощь, то обратится ко мне.

— Бред, — Сириус покачал головой и плеснул себе щедрую порцию огневиски. — Он хоть понимает, какой опасности подвергает своих родных?

— Блэк, остынь и послушай. Руфус достаточно долго проработал в Аврорате, чтобы самому грамотно осмотреть место происшествия. Поэтому я считаю, что информация об отсутствии следов достоверна…

— Может, он тебе так сказал, чтобы ты не настаивал на расследовании?

— Все может быть, Блэк, но ты можешь не перебивать и дать мне рассказать все? — рыкнул Грозный Глаз, и Сириус притих, сделав еще глоток. — Записка очень короткая, и там нет ни слова о выкупе или хотя бы о том, что он больше не увидит свою семью. Руфус решил не привлекать к этому внимания, зная, что поиски ни к чему не приведут.

— Но мы могли бы проверить…

— Да, Блэк, черт возьми, этим мы с тобой и займемся! В тайне от министра, естественно! Когда ты научишься слушать! — Грюм откинулся на спинку кресла. — Он считает, что подобного рода информация в газетах сильно подорвет его рейтинги, а выборы всего через год. Руфус опасается, что даже если этим будет заниматься небольшая группа авроров, об этом происшествии все равно станет известно. Я не знаю, на что он рассчитывает, работая в одиночку, но от себя добавлю, что Скримджер с женой были на грани развода, и… он сильно сомневается в том, что эти дети от него. А теперь говори, Блэк, что ты думаешь.

Грюм залпом выпил свою порцию огневиски и внимательно воззрился на Сириуса. Блэк задумчиво изучал свой бокал, покручивая его в красивых длинных пальцах, и все больше хмурясь.

— Мне это не нравится, Грозный Глаз. Допустим, Скримджер не любит свою жену и не считает этих детей своими, поэтому решил их не искать так, как я бы, например, стал искать свою Алекс. Но тем не менее, это странно… Текст записки можно было бы и не обнародовать, вообще скрыли бы факт наличия послания от похитителей. Что-то мне в поведении Скримджера кажется подозрительным. Как бы тебе сказать… Я, конечно, знаю министра меньше тебя, но все же достаточно близко, и я не считаю его таким человеком, который скрыл бы факт похищения своей семьи только из-за записки и нелюбви к ним. Здесь очевидно кроется что-то еще. Да и вообще, а вдруг его жена сама забрала детей и уехала, фактически, в записке ничего не указывает на похищение…

— Все их вещи на месте, а почерк не принадлежал его жене. И я думаю, если бы она уехала сама, Руфус сразу бы это понял… А в остальном, да, я тоже так считаю, Сириус, — Грюм кивнул, — Руфус действительно не тот человек, который жертвует семьей, какой бы она ни была, ради карьеры или общего блага.

На последних словах они переглянулись, и Сириус помрачнел еще больше.

— Я сейчас про Дамблдора подумал, — признался он. — Тогда Скримджер отказался вступить в Орден, отказался действовать во имя общего блага, как всегда говорил Дамблдор, хотя он, наверное, и сейчас так бы сказал… Он всегда был на стороне закона, министерства, и если бы Волдеморту удался переворот, то Скримджер, не задумываясь, бросился бы на Пожирателей и на самого Лорда и погиб бы, как герой. Но ни за что не стал бы прислуживать людям, которые захватили власть таким путем.

Сириус плеснул в стаканы еще по порции, салютовал Грюму и выпил, уже ощущая легкое опьянение.

— Нет доказательств, что это сделали Пожиратели, но разве это требуется? — продолжил Сириус. — Кто еще мог похитить семью Скримджера и оставить записку, указывающую на недовольство министром?

Грюм на это лишь кивал, соглашаясь, но ничего не говорил.

— Дамблдор сказал в прошлый раз, будто считает, что всем управляет Люциус, — вдруг вспомнил Сириус. — Что нет никакого нового лидера, который поддерживает Малфоя. Ты как думаешь?

— Я думаю… Я думаю, что эта парочка, Малфой и Нотт, доставит нам много неприятностей. И именно такие люди могут стоять во главе Пожирателей, люди, которые занимают высокие посты. Нам не стоит терять время на поиски того, кого может и не быть, но и бдительность терять нельзя.

Грюм выпил еще и, устремив оба глаза на Блэка, что случалось крайне редко, произнес:

— Хватит пить. Пора приступать к работе, у нас ее теперь слишком много.