Как и ожидал Драко, занятия с новым профессором трансфигурации оказались не многим лучше уроков МакГонагалл. Штефан Вестенра снимал баллы за малейший шорох, изрисовал всю доску невообразимо сложными формулами и задал такое огромное домашнее задание, что из класса все вышли в полном оцепенении.

На выполнение домашней работы Драко пришлось потратить добрую половину воскресенья. И не только ему. Впервые он не наблюдал ни одного смельчака, который бы решился проверить нового профессора на вшивость. С первой же секунды Вестенра чётко дал понять, что с ним лучше не шутить. И если поначалу Драко казалось, что он очень напоминает Снейпа, то уже с первых минут первого же занятия убедился, что такое сравнение далеко от истины.

Штефан Вестенра не разливался, подобно Снейпу, об искусстве трансфигурации, которое вряд ли кто-то сможет оценить по достоинству ввиду отсутствия мозгов; не читал нотаций, как МакГонагалл, о важности знаний для успешной сдачи экзаменов. Добившись абсолютной тишины, негромким бесстрастным голосом он отчеканил, словно лозунг:

— Ученик не должен оправдываться и искать отговорки своим неудачам. Ученика в первую очередь должен волновать вопрос, что и зачем он делает. Не для учителя, не для оценок, не для одобрения. Он получает знания, от качества которых будут зависеть его умения и навыки. Учитель может передать знания тому, кто способен их принять, но не обязан навязывать тем, кому они ни к чему. Когда ученик заходит в класс, он должен помнить, что пришёл учиться ради себя.

После урока многие сделали вывод, что новый преподаватель ничему их не научит. Единственным, кто открыто выразил одобрение методам Вестенры, стал Теодор Нотт.

— Наконец-то в Хогвартсе появился нормальный профессор.

— Серьёзно, Теодор? — выгнула бровь Дафна. — Это он-то… — Она оглянулась — убедиться, что Вестенры нет поблизости. — Он — нормальный? Да если бы все профессора были такими, ученики свихнулись бы к седьмому курсу. Настоящий изверг. А какие он даёт домашние задания? Как будто кроме трансфигурации больше ничего изучать не нужно!

— Так не выполняй тот объём, который он предлагает. Учись на удовлетворительно. Разве ты планируешь после Хогвартса пойти работать? Твоей хорошенькой головке можно вообще не думать о таких вещах, как трансфигурация человека, когда рядом есть домовик, готовый выполнить любой приказ.

— Мне просто жаль тех, кто не способен понять все эти сложные задания, вот и всё.

Изящно отбросив за спину длинные светлые волосы, Дафна упорхнула вперёд. Драко проводил её взглядом. Сочувствие в духе «Мне жаль, что они такие идиоты» было типичной чертой Дафны Гринграсс.

— Кое в чём она права, — сказал Нотт, когда они входили в Большой зал. — С таким учителем мелкие точно взвоют. Слава Мерлину, мы уже не первогодки!

Сейчас Нотт сидел рядом и о чём-то переговаривался с Блейзом.

Отвернувшись от сокурсников, Драко случайно задел рукоять волшебной палочки. Он дёрнулся так резко, что чуть не перевернул тарелку с супом. Палочка тут же оказалась намертво сжата в кулаке. Драко выдохнул. За эти дни он превратился в настоящего параноика: старался не выпускать палочку если не из рук, то хотя бы из поля зрения.

— Как вышло, что она снова у тебя? — спросил Нотт.

— Что?

— Палочка. Тебя ведь обезоружили. Я знаю кто, хотя не знаю как.

Драко чуть не подавился.

— И откуда, интересно, такая уверенность? — язвительно поинтересовался он.

— Видел снимок в «Пророке». У Поттера была твоя палочка. Мне интересно, как она снова вернулась к тебе. Обычно это очень сложный процесс: палочка может отказаться вернуться к обезоруженному хозяину, если он её не отвоюет. Ты что, дрался с Поттером на дуэли? — со смешком добавил Нотт.

Драко не понимал, к чему он клонит. Ему прекрасно известно, какое это унижение для любого волшебника — лишиться палочки.

— Моя палочка не даёт тебе спокойно спать по ночам?

Нотт расхохотался.

— Я не хотел тебя оскорбить, Драко. У меня чисто научный интерес. Знаешь, все эти тонкости взаимосвязей между волшебником и его палочкой…

Драко решил, что зря так завёлся. Он пожал плечами.

— Я просто забрал её за день до возвращения в школу.

— И она сразу признала в тебе хозяина? Никаких проблем с тех пор?

— Не замечал.

Нотт присвистнул.

— Ого, да твоя палочка от тебя без ума. Тебе повезло. Не думаю, что моя палочка вернулась бы ко мне, если б я её потерял.

Хлопнув его по плечу, Нотт вышел из-за стола. Драко проводил его взглядом. Невероятно странный тип.

Следующим вечером Драко нехотя плёлся на первое собрание кружка по заклинаниям. Вообще-то он бы предпочёл заниматься зельями, но в Клуб слизней его не взяли, а из-за выдвинутых Шеклболтом условий ему пришлось выбрать хотя бы одно факультативное занятие. Думал Драко недолго, потому что выбирал между домоводством, клубом игроков в плюй-камни и, собственно, кружком по заклинаниям. Было бы здорово снова поиграть в квиддич, но все мечты о возвращении на поле разбивались о реальность. Лицезреть плакаты и значки с оскорблениями не было ни малейшего желания.

Возле класса Драко убедился, что не ошибся в предположениях: Пэнси тоже пришла. Было бы странно увидеть её на домоводстве, и ещё страннее — среди любителей плюй-камней. Правда, был ещё шахматный клуб, собирался по субботам, и среди слизеринцев числилось немало игроков. Разумеется, ведь шахматы — игра для стратегов и тактиков. Больше слизеринцев её почитали разве что рейвенкловцы. Но Пэнси не любила шахматы, а Драко не любил занимать выходные.

К его удивлению, спустя пару минут появился Теодор. Кивнув Драко, он отошёл к окну, достал какую-то страшно древнюю на вид книженцию и углубился в чтение. Скоро подтянулись остальные добровольно подписавшиеся на убиение свободного времени. Среди них, к неудовольствию Драко, оказался Джулиан Холланд.

Наконец явился Флитвик и впустил всех в класс. Парты здесь всегда стояли в виде подковы. То ли для того чтобы ученики видели успехи и провалы друг друга, то ли ради удобства самого Флитвика. Драко тоскливо посмотрел на часы. Впереди сорок пять минут страданий.

На его парту с грохотом упал бархатный мешочек.

— Сегодня будем отрабатывать заклинание, создающее дубликаты предметов, — вещал Флитвик со своего неизменного постамента из стопки книг. — Начнём с самого простого. Возьмите палочки и повторяйте за мной…

Занятие оказалось интересным. Само собой, Драко слышал о заклинании Джеминио, но никогда им не пользовался. Даже не задумывался, насколько оно пришлось бы кстати, особенно сейчас, когда он был уверен, что один ингредиент абсолютно точно забыл.

Он глянул на сидящую напротив Грейнджер и от удивления едва не выпустил палочку. Перед новоиспечённой героиней войны в ряд красовались все предметы, начиная с пуговиц и заканчивая двумя абсолютно одинаковыми книгам в кожаных переплётах с металлическими украшениями.

— Моргана милосердная! Десять… нет, двадцать баллов Гриффиндору! Моя дорогая, где вы этому научились?

Драко смог сделать дубликаты пуговиц, чернильницы, пера, вазы и нескольких листков пергамента. Но чтоб целая книга!

Он отвернулся от сияющей Грейнджер и мазнул взглядом по классу. Сидящий по правую руку Нотт сделал вид, что работает, едва их глаза встретились. Драко передёрнул плечами. Всё занятие ему казалось, что тот за ним наблюдает. Это нервировало. Словно он муха на предметном стекле чернокнижника.

Драко вылетел из класса, стоило Флитвику оповестить об окончании занятия. Весь вечер он старался избегать встреч с Ноттом и вернулся в спальню за два часа до отбоя. Впервые Драко искренне радовался, что Нотт каким-то непостижимым образом умудрился выбить для себя отдельную комнату.

Мысли о сушёных мухах и препарированных лягушках преследовали его, пока он не провалился в сон.

* * *

«И Заратустра говорил так к народу:

Я учу вас о сверхчеловеке. Человек есть нечто, что должно превзойти. Что сделали вы, чтобы превзойти его?»⁽¹⁾

— Не знал, что ты интересуешься идеей сверхчеловека.

Драко поднял голову и тут же положил руку на страницы.

— Не знал, что ты интересуешься тем, что я читаю.

Теодор Нотт обошёл стол, отодвинул стоящий напротив стул и сел.

— Да, конечно, не стесняйся, — пробормотал Драко, возвращаясь к чтению.

— Моя компания тебя напрягает?

— Ну раз в библиотеке кончились свободные места…

Нотт подавил смешок и покачался на стуле.

— Так что там с идеей о сверхчеловеке? Разделяешь взгляды Ницше?

Драко посмотрел ему в глаза.

— Чего ты хочешь, Нотт?

Он пожал плечами.

— Просто интересно. Ты знаешь, что трудами Ницше вдохновлялся один магловский диктатор? Он был одержим идеей создания высшей расы, истреблял неугодных, прославляя арийцев, — единственных, кто был достоин жить и продолжать род.

Арийцы… Воспоминание яркой вспышкой пронеслось в мозгу: письмо в Министерство; совятня; Грейнджер.

— Жаль, что сам этим параметрам не соответствовал, — бросил Драко.

— Ага. Никого не напоминает? Того же пытался добиться Волдеморт, истребляя маглорождённых, хотя у самого рыльце в пуху.

— Что ты имеешь в виду?

— Так он сам полукровка. Ты разве не знал?

На этот раз пришло воспоминание о кратком разговоре с Поттером.

— Допустим. Откуда информация?

— Газеты. Давняя история с тайной комнатой. Слизнорт был до безумия рад, что сумел заполучить талантливого юношу-полукровку в свой Клуб, так что разливался о нём от души, когда «Пророк» брал интервью у преподавателей школы после успеха с поимкой чудовища. В одном толстяк не ошибся: карьера у Тома действительно получилась выдающейся. Во всяком случае, в учебники по истории магии он себя вписал.

Драко перелистнул несколько страниц. Когда он брал эту книгу, то понятия не имел, о чём она и кто такой Заратустра или Ницше. Сработала ассоциация с теми книгами, которые он читал летом.

— Ты когда-нибудь разговаривал с отцом на тему выбора сторон? — внезапно спросил Нотт. — Почему он решил последовать за Тёмным Лордом?

Вопрос застал врасплох. Метка предательски зачесалась.

— А ты спрашивал своего отца, почему он стал Пожирателем?

— Разумеется. Ничего внятного не услышал. Поэтому спрашиваю тебя. Быть может, причина Люциуса покажется мне более… хм-м… веской?

— Ты что, составляешь хит-парад причин для вступления в ряды Пожирателей?

Нотт откинулся на спинку и положил ногу на ногу. Вид у него был не оскорблённый, а глубоко задумчивый.

— Мне просто непонятно, — заговорил он с расстановкой. — Чтобы добиться власти, магловский диктатор манипулировал людьми, обещая порядок и безопасность, а что предлагал Тёмный Лорд? Господство чистокровных? Маглорождённые и полукровки уже давно часть нашего общества. Убери их, и чистокровные семьи можно пересчитать по пальцам. И что бы нас ожидало? Кровосмесительные браки, появление магически неполноценных детей и после — полное вырождение магии. То есть маги как вид просто вымерли бы, навсегда исчезли с лица Британии. И смысл этой войны? Отдать власть в руки одного человека? Ради этого чистокровные семьи шли за ним?

Нотт осёкся и улыбнулся одними губами.

— Опять меня понесло. Никак не привыкну, что у нас такие вещи обсуждать не принято.

Драко расслышал в его словах снисходительную иронию. Даже если он и хотел поделиться какими-то своими мыслями, то теперь передумал.

— Ты так долго не был дома, что разучился быть ненавязчивым, — прохладно ответил он.

Нотт усмехнулся.

— Понимаю. — Он вдруг кивнул на группу студентов за соседним столом, которые то и дело бросали на них косые взгляды. — А это тоже больше тебя не волнует?

Драко понял, что закончить разговор можно только одним способом: уйти. Он поднялся и молча начал складывать свои вещи в портфель. Нотт так же молча наблюдал за ним. Когда Драко задвинул стул, он поднялся, серьёзно глядя ему в лицо.

— Можешь мне не верить, но я понимаю, что ты чувствуешь, — совсем другим тоном произнёс Теодор. — Мир магии чуть не рухнул, и ты всё потерял. Но ведь это прекрасная возможность начать жизнь с нуля. Выбор за тобой.

Аккуратно задвинув стул, Нотт оставил Драко в одиночестве.

Следующий день прошёл как на иголках. Странным образом короткий разговор с Ноттом разбередил что-то внутри, так что Драко не мог ни на чём сосредоточиться, что особенно мешало на трансфигурации: ему так и не удалось превратить волосы Пэнси из коротких в длинные. Та особой внимательностью тоже не отличалась, и оба заработали на двоих минус десять очков Слизерину.

Шла вторая неделя сентября, и все эти дни Драко почти не вспоминал о Пэнси, но парное задание на трансфигурации буквально столкнуло их нос к носу. Он впервые увидел её так близко. Когда они покидали класс, Драко с удовлетворением отметил затравленный взгляд и ссутуленные плечи.

Следующий урок у него был пустым. Сидеть в гостиной желания не было, шататься по замку во время занятий запрещали правила, так что Драко решил отправиться в библиотеку — в прошлый раз он отложил задание Вестенры на выходные и больше такую ошибку совершать не собирался. Каково же было его изумление, когда среди стеллажей он заметил знакомую фигуру. Губы расползлись в предвкушающей ухмылке.

— Не знал, что ты умеешь читать, — сказал Драко, вальяжно опёршись на стеллаж.

Пэнси метнула в него гневный взгляд исподлобья и… промолчала.

— Как учёба? — поинтересовался он. — Спешишь выполнить домашнее задание? Не замечал за тобой такого прилежания.

Протянутая за книгой рука дрогнула. Драко мысленно напружинился в ожидании эпичной отповеди, за которую Пэнси наверняка получит ещё минус пять, а то и все десять баллов от мадам Стервятника.

— Пошёл к чёрту, — процедила она и развернулась, намереваясь выйти из секции.

Драко шагнул ей навстречу, загораживая проход.

— Уйди с дороги…

— В чём дело, Паркинсон? Сложно быть дерзкой, когда ты изгой?

Пэнси дёрнулась, как от удара. Тёмные глаза сверкнули ненавистью.

В яблочко.

— Что здесь происходит?

Драко обернулся, и Пэнси тут же воспользовалась заминкой: оттолкнула его и выскочила из библиотеки, едва не сбив с ног мадам Пинс.

Он недовольно нахмурился. Как не вовремя! Драко видел и дрожащие губы, и судорожно стиснутые пальцы, и лихорадочный блеск глаз. Нужна была всего одна капля, чтобы плоская чаша выдержки с грохотом опрокинулась и вынудила Пэнси взорваться. Драко хотел ссоры, хотел ругани, снятых баллов и отработок. Он хотел конфликта.

— Мистер Малфой?

— Ничего не происходит, — буркнул он и прошагал мимо возмущённой мадам Пинс.

Направляясь вечером в Большой зал, Драко засмотрелся на исполинские песочные часы Слизерина. Время от времени изумруды то падали вниз, то плавно поднимались обратно. Так и в жизни: сначала судьба дарит подарки, а потом безжалостно отбирает. Его отвлекло чьё-то хихиканье. Драко напоролся глазами на группу гриффиндорцев. Одного из них он сразу узнал — тот самый клоун, что облил его водой в поезде.

— На что уставились?

— Спокойнее, Малфой, — громко произнёс гриффиндорский заводила, привлекая внимание, — не то снова придётся поработать ручками. Каково это? Расскажи нам. Мы просто умираем от желания услышать историю из первых уст!

Драко сжал правый кулак. Желание наслать проклятие вело в нём неравную борьбу со страхом перед наказанием: исключением и продолжением исправительных работ.

— В чём дело, Малфой? Язык проглотил?

— Покажи ему, Марк!

Их уже окружила толпа учеников. Марк сунул руку в карман.

— Гляди, что я нашёл сегодня в учебнике, — он швырнул на пол несколько фотографий. — Обожаю волшебные снимки! Ни одна магловская фотка не передала бы твой жалкий вид.

Драко опустил глаза, и холодный металлический обруч сдавил ему желудок: на движущихся снимках был он, работающий на развалинах школы. Вот горбатится с лопатой над каменными чашами, вот сидит в пыли и грязи, а вот начинающаяся драка с Корнером...

Он выхватил палочку. Толпа волной отхлынула прочь, будто вода, в которую швырнули камень.

— Инсендио!

Мгновение — и вместо бумаги на сером полу осталась лишь горстка пепла.

Марк присвистнул.

— Сколько экспрессии! Эй, кажется, тут есть ещё парочка, — он вынул из сумки книгу и тряхнул страницами вниз. Снимки посыпались во все стороны, словно осенняя листва. — А у вас, ребята?

Студенты принялись копаться в своих сумках. Фотографии запестрели перед глазами, как разноцветные пятна после удара по голове. Вестибюль наполнился гулом голосов и издевательским смехом. Ужас и паника охватили разум. Рука с палочкой угрожающе дрогнула.

Марк ощерился.

— Не посмеешь.

Драко сглотнул острый, словно бритва, комок. Взгляд соскользнул с самоуверенного гриффиндорца и наткнулся на стоящих за его спиной учеников. На мгновение мир с его унизительным хохотом затих и сузился до искажённого мстительным ликованием лица Пэнси Паркинсон.

В мозгу натянулась и с треском лопнула струна. Окрепшая рука стремительно взметнулась.

— Коллошу!

Гриффиндорец дёрнулся, но заклинание прочно приклеило его ступни к полу, и он упал на спину. Толпа притихла. Драко занёс палочку для нового удара, но Марк уже вытащил свою.

— Апес Иктус!

— Протего! Фините!

Отбив жалящее заклинание и освободив ноги, гриффиндорец быстро вскочил.

— Не боишься снова превратиться в магла? Что бы сказал на это твой папочка?

Драко ринулся на противника, собираясь не то сбить его с ног, не то проткнуть остриём палочки насквозь. Не ожидавший такого поворота, Марк не успел среагировать и через секунду снова лежал на полу. Волшебная палочка вылетела из руки.

— Петрификус…

— Экспеллиармус!

Драко резко обернулся, провожая взглядом выскользнувшую из ладони палочку, и встретился с холодными глазами МакГонагалл.

В вестибюле повисла тишина.

— Что — здесь — происходит? — голос директрисы жалил как лёд. — Мистер Чейз?

Гриффиндорец вырвал руки у пытавшихся ему помочь товарищей и со злостью посмотрел на Драко.

— Ничего. Профессор.

— Это вы называете «ничего»? Акцио, палочка! — Чейз подался вперёд, но его палочка уже покоилась в руке директрисы. — Минус десять баллов Гриффиндору, минус десять баллов Слизерину. Старосты, проводите ваши факультеты на ужин. Мистер Малфой, мистер Чейз, в мой кабинет.

Гриффиндорец угрюмо поднялся и направился за своим бывшим деканом.

Драко не шелохнулся.

— Мистер Малфой?

«А это тоже больше тебя не волнует?»

— Мистер Малфой!

«Сложно быть дерзким, когда ты изгой».

— Мистер Малфой, вы вынуждаете меня лишить ваш факультет ещё пяти баллов. Мистер Чейз, пожалуйста, без комментариев.

Драко посмотрел на МакГонагалл. Марк Чейз стоял за её спиной и гадко ухмылялся, будто добился ровно того, чего хотел. Драко медленно огляделся. Некоторые ученики двинулись в сторону Большого зала, но большая часть продолжала глазеть. Фотографии по-прежнему валялись на полу, виднелись в руках и выглядывали из сумок.

— Мистер Малфой, я жду.

«Выбор за тобой».

— Я не пойду в ваш кабинет.

МакГонагалл выглядела так, будто ей в лицо плеснули воды.

— Прошу прощения? — обескураженно спросила она.

— Я не пойду в ваш кабинет, — повторил Драко, чётко выговаривая каждое слово, — пока вы не вернёте мою палочку. Профессор.

МакГонагалл сузила глаза за стёклами квадратных очков.

— Вы получите палочку, когда мы окажемся в моём кабинете.

— Я ничего не сделал.

— Вы напали на ученика.

— Он меня спровоцировал.

— Мистер Малфой…

Но он не слушал.

— Да, давайте просто уйдём и оставим всё так, — Драко махнул на фотографии. — И тогда можно бесконечно снимать баллы со Слизерина, пока остальные будут развлекаться, не так ли?

— Старосты…

— Старосты?! — Драко расхохотался. — Вы и правда верите, что они заберут все снимки?

Зевак стало заметно больше. Драко увидел Джулиана и Грейнджер — оба растерянно смотрели на директора.

— Мистер Малфой, я предупреждаю вас в последний…

— У меня есть предложение получше, — перебил Драко, заставив МакГонагалл захлебнуться собственным гневом. — Вместо того чтобы отчитывать за закрытыми дверьми, давайте выясним, чьих это рук дело. Здесь. Сейчас. — Он ткнул пальцем в Финнигана. — Может, это ты? Или ты? — Под его прямым взглядом Томас нахмурился.

— Будь это мы, то не стали бы скрываться! — крикнул залившийся краской Финниган.

— Достаточно! — вмешалась МакГонагалл. — Старосты, сейчас же отведите всех на ужин. Вы двое, за мной!

— Я же сказал, что не пойду, пока не получу назад свою палочку, — громкий голос Драко разнёсся по вестибюлю.

МакГонагалл угрожающе надвинулась на него.

— Вы ведь знаете условия, — тихо заговорила она. — И сами на всё согласились.

— Я не собираюсь молча терпеть. Раз вы не в состоянии их контролировать, значит, я сам буду себя защищать. Отдайте палочку, вы не имеете права забирать её у меня!

— Что здесь происходит?

Толпа расступилась перед Джимом Гордоном.

— Вы как раз вовремя, профессор Гордон. Мистер Чейз получает взыскание за провокацию. Пожалуйста, проследите за его исполнением.

Гордон смерил Чейза взглядом.

— Филч жаловался на бардак в своих картотеках, — сказал он. — Мистер Чейз, вы поможете ему с сортировкой. Время уточните самостоятельно.

Чейз испустил недовольный возглас, но этим и ограничился.

— Очень хорошо, — проговорила МакГонагалл, раздувая ноздри, как венгерская хвосторога. — Профессор Слизнорт, наказание для мистера Малфоя…

Слизнорт крякнул и сконфуженно затоптался на месте.

— Директор МакГонагалл, — снова вклинился Гордон. — Если вы не возражаете, я хотел бы привлечь мистера Малфоя для помощи с бумагами. Завтра после ужина.

МакГонагалл мимолётно посмотрела на него.

— Будь по-вашему. Мистер Малфой, мистер Чейз, ваши палочки. А теперь — всем разойтись!

— Одну минуточку.

Уже направившаяся к залу МакГонагалл развернулась на месте как фурия. Гордон прокашлялся.

— Прошу прощения, директор, но для начала нужно изъять эти снимки, чтобы в дальнейшем избежать… Мистер Малфой, что вы делаете?

Драко никого не слушал и ни на кого больше не смотрел. Едва получив палочку, он сразу подошёл к разбросанным фотографиям. Чейз наблюдал за ним с наглой ухмылкой, держа руку в расстёгнутой сумке, — видимо, там ещё оставались копии. Не имеет значения. Ещё на шестом курсе Драко пришлось выучить немало заклинаний, скрывающих следы и улики, и, если повезёт, достаточно будет уничтожить одну копию, чтобы остальные обратились в пыль.

Он направил палочку на собственное изображение.

— Оксидере Омниа!

Картинка начала быстро бледнеть и через секунду растворилась в воздухе. Драко напряжённо ждал, не моргая.

Несколько мгновений ничего не происходило, но вот остальные снимки тоже побледнели, словно много лет пролежали на солнце, а вскоре от них не осталось и следа. Драко выдохнул.

— Полагаю, на этом концерт окончен, — вернул к реальности голос МакГонагалл.

— Так, всем разойтись! — скомандовал Гордон. — Ужин стынет!

Студенты наконец потянулись в Большой зал, откуда всё это время, оказывается, доносился восхитительный запах. Драко понял, что ужасно голоден.

Кто-то пихнул его плечом.

— Это только начало, Малфой, — прошипел Чейз. — Только начало! — Он провёл пальцем по шее, как ножом.

Драко ухмыльнулся и показал ему неприличный жест, в своё время подсмотренный у Уизли. Вместо тысячи слов.

Укоризненный взгляд стоящего в дверях Гордона он демонстративно проигнорировал.

* * *

— Здравствуй. Проходи. Коробки на столе.

Драко коротко посмотрел на придерживающего дверь Гордона и вошёл в кабинет.

Остаток вчерашнего дня он пребывал в таком состоянии, когда любое препятствие кажется пустяковым. На ужине Нотт показал ему два больших пальца, а Пэнси одарила выражением беспомощной ярости.

Утром Драко открыл глаза, и вся реальность произошедшего обрушилась на него, словно каменная плита. За ночь эйфория улетучилась, оставив его на растерзание сомнениям. Правильно ли он поступил, привлекая к себе столько внимания на второй неделе учёбы? Никто не решался на этот шаг… до вчерашнего вечера. Драко его сделал. Он шёл на завтрак, наблюдая за окружающими, а те, в свою очередь, следили за ним. Марк Чейз, оказываясь поблизости, принимался за свою кровожадную пантомиму.

Полученное наказание насторожило. Вчера Драко был слишком взбудоражен, чтобы думать об этом, и вспомнил про отработку, только увидев Гордона в Большом зале.

— Будем разбирать скопившиеся за последние годы материалы, — сказал Гордон, подходя к столу. — Пожиратели уничтожили все записи и журналы, так что придётся копаться в работах учеников. — Опустившись на стул, он усмехнулся. — Полевая работа аврора куда проще и понятнее.

Драко взял коробоку и поставил на первую парту.

— Как же вас сюда занесло?

— Разные ветры дуют в разные стороны. Никогда не знаешь, где окажешься завтра. — Гордон подмигнул и тоже взялся за старые письменные работы.

Спустя десять минут шуршащей тишины он снова подал голос:

— Я рад, что ты принял предложение Шеклболта. Это правильное решение. — Гордон потеребил край очередной студенческой работы. — Понимаю, я не твой декан, но как твой учитель я бы не советовал вести себя подобным образом.

Драко откинулся на спинку стула и сложил на груди руки.

— Подобным — это каким?

На лице Гордона мелькнула тень какой-то эмоции, и вдруг его выражение разом переменилось: глаза похолодели, у губ появилась жёсткая складка, брови нахмурились. Перед Драко сидел уже не профессор, но настоящий боевой аврор, непробиваемый и бескомпромиссный.

— Глупым. Ты и сейчас это делаешь.

— Делаю что?

— Провоцируешь.

Драко попытался выдержать прямой немигающий взгляд, но не смог и отвернулся, скрыв поражение за пренебрежительным фырканьем.

— Ну это же вы назначили мне отработку в вашем кабинете и сами заговорили о предложении Шеклболта. Не за тем ли, чтобы в итоге свести разговор к вчерашней драке? Я всего лишь пропустил ненужную прелюдию.

Гордон сжал челюсти, так что на скулах заходили желваки.

— Раз ты любитель прямолинейности, то экивоки нам действительно ни к чему. Ты ведёшь себя необдуманно и вызывающе. Как бы не пришлось пожалеть об этом позже.

— Я защищался, — огрызнулся Драко.

— Хочешь вернуться к исправительным работам и потерять свой единственный шанс?

— Я буду поступать так, как считаю нужным. Не указывайте мне!

— Ты вообще ничего не понимаешь? — Гордон оглушительно хлопнул по столу ладонью. — Тебя просто отчислят!

— Тогда следите лучше за своим гриффиндорским стадом, раз уж взялись быть их деканом! — не остался в долгу Драко.

— Ты получил свободу, но свобода предполагает не только права, но и обязанности, а ты ведёшь себя как бестолковый ребёнок!

Драко вскочил с места, сжимая кулаки.

— Сядь, — устало бросил Гордон и сам поднялся. Далёкий и суровый, наполовину учитель, наполовину аврор. — Разберёшь все коробки. Как справишься, можешь идти.

Он пересёк кабинет. У самой двери остановился.

— В конфликте всегда виноваты двое. Всегда, Малфой.

Входная дверь с грохотом захлопнулась, оставив Драко давиться собственным гневом.

* * *

Прошла, кажется, целая вечность, когда в коридоре наконец-то послышались быстрые шаги. Драко оттолкнулся от стеллажа. После событий двух последних дней он всё ещё был на взводе, но ради выполнения плана нужно взять себя в руки. Он ждал целую неделю.

На жёлтом в свете факелов полу выросла длинная тень.

— Джулиан, извини, я… — Вывернувшая из-за угла Грейнджер встала как вкопанная, будто наткнувшись на стену.

— Ты опоздала.

Она удивлённо заморгала.

— Малфой? Что ты здесь делаешь?

— У меня здесь встреча. Кстати, Холланд сейчас в шахматном клубе.

Грейнджер окончательно растерялась.

— Но… — Она сложила на груди руки. — Так это ты прислал записку?

Драко чуть пожал плечами.

— Пришлось импровизировать. Я хотел подписаться как твоя новая подружка или новый рыжий ухажёр, но побоялся проколоться с почерком.

Грейнджер хмыкнула.

— А я всё думала, зачем назначать встречу в зале наград? Умно. Ну и ради чего столько усилий?

Быстро сориентировалась. К лучшему. Значит, можно переходить к сути.

— Мне нужны ингредиенты для Оборотного зелья, но из-за чар персонального слежения сам я их достать не могу, поэтому их достанешь ты, — без обиняков сообщил Драко.

Грейнджер посмотрела на него так, будто он превратился в свинью в балетной пачке.

— Это у тебя шутки такие, Малфой?

— Никаких шуток, Грейнджер. Ты должна мне помочь.

— С какой радости я тебе что-то должна? Ты в последнее время головой не ударялся?

Драко уже открыл рот, но она выставила ладонь.

— Знаешь, Малфой, после того, что ты устроил в четверг, мне следовало бы рассказать об этом разговоре директору. Но если ты пообещаешь не делать глупостей, я пообещаю смолчать.

— Очень благородно с твоей стороны, только меня такой расклад не устраивает.

Она развела руками.

— Тогда ничем не могу помочь.

— Побежишь ябедничать старой кошке?

— Называй как хочешь, — невозмутимо отозвалась Грейнджер. — Моё дело следить за порядком, который ты явно вознамерился… — Она осеклась.

Кончик волшебной палочки указывал ей прямо в грудь. Грейнджер приподняла подбородок.

— Ты мне угрожаешь?

— Называй как хочешь, — осклабился Драко. — Очень неумно было прийти без палочки. Сейчас такое время, что её лучше вообще лишний раз из рук не выпускать.

— Спасибо за совет, — сухо сказала Грейнджер. — И что ты собираешься делать?

— Обездвижить тебя, разумеется. Пока не согласишься по-хорошему.

— Когда людям нужна помощь, они обычно просят, а не требуют. И добавляют «пожалуйста» в конце.

— Хочешь сказать, что сразу бросилась бы воровать для меня, скажи я «пожалуйста»?

— Нет, но отказала бы гораздо вежливее. — Грейнджер со скучающим видом накрутила прядь волос на палец. — Чего стоим, кого ждём? Действуй. Я смогу сообщить МакГонагалл сразу о двух нарушениях.

Ещё несколько мгновений они боролись взглядами, а потом Драко опустил палочку.

— А ты крепкий орешек, Грейнджер. С тобой не соскучишься.

— Вижу, тебе совсем нечем себя занять. Увы, у меня дел полно. Всего хорошего.

Драко убрал палочку. Ну ладно, поиграли и хватит.

— Я знаю, где твои родители.

Грейнджер замерла, как если бы он действительно пальнул в неё Петрификусом, а через секунду обернулась так стремительно, что волосы хлестнули её по щекам. Глаза горели словно два антрацита.

Драко ухмыльнулся краем губ. Отлично. Значит, он всё понял правильно.

— Ты ведь не хочешь, чтобы об этом узнали в редакции «Ежедневного пророка»?

— Ты этого не сделаешь, — проговорила Грейнджер, бледнея ничуть не меньше, чем в день ссоры с Уизли.

— Хочешь проверить?

Её губы задрожали, но не от страха, а от едва сдерживаемого гнева.

— Откуда ты знаешь?

— А выбранное для встречи место ни на что не намекает?

Она прикрыла глаза.

— Наша ссора…

Драко прислонился к столу и посмотрел на часы.

— Я дам тебе две минуты на раздумья. Либо ты соглашаешься мне помочь, либо я воспользуюсь сама-знаешь-чьей визиткой.

Грейнджер пронзила его взглядом.

— Зачем тебе Оборотное зелье?

— А вот это уже моё…

— Отвечай или я ухожу.

— Серьёзно, Грейнджер, ты ещё торгуешься?

Она снова скрестила на груди руки.

— Ироничная ситуация, не правда ли? Столько лет ненавидеть, презирать, за человека не считать, а в итоге оказаться здесь, чтобы просить о помощи. Что, Малфой, совсем туго живётся?

Да она ещё и издевается!

— Бьёшь по больному, Грейнджер? Ты, оказывается, с двойным дном. Странно, для гриффиндорки-то.

— Странно слышать это от человека, собравшегося меня шантажировать. Ты ударил и получил удар в ответ. Всё честно, Малфой.

Посланная в ало-золотое сердце шпилька со свистом пролетела мимо. Драко презрительно фыркнул.

— Занятные у вас на Гриффиндоре понятия о честности.

— Гриффиндор здесь ни при чём. Печально, что ты до сих пор мыслишь шаблонами. Впрочем, и закономерно в некотором смысле.

Вот наглая девчонка! Пора менять тактику. Главное — заполучить ингредиенты, так что придётся пойти на уступки. Драко пообещал себе, что Грейнджер за это ответит.

— Хорошо, — бросил он, проводя рукой по волосам. — Как говорится, услуга за услугу. Видишь ли, я по-прежнему чувствую себя запертым в клетку. Мне это не нравится.

Грейнджер помолчала, ожидая продолжения.

— Ты намерен покидать Хогвартс? Зачем?

— Слишком много вопросов, Грейнджер.

Она покачала головой.

— Так не пойдёт. Ты едва избежал тюрьмы, и если опять задумал что-то злонамеренное…

Он смерил её взглядом. Грейнджер не поддалась.

— Не надо пытаться меня пристыдить. Я имею полное право тебе не доверять.

Драко выдохнул сквозь зубы.

— Моя мать сейчас в мэноре, — отрывисто заговорил он. — Я хочу видеть её, когда мне понадобится. Чтобы выбраться из замка, нужно Оборотное.

Некоторое время тишину нарушал только треск факелов из коридора.

— Ты сказал, что на тебе чары слежения.

— Зелье даёт помехи.

Она молча рассматривала его. Драко почувствовал себя неуютно под её пристальным взглядом.

— Ну? Грейнджер.

— Мне нужно подготовиться, — наконец ответила она.

— Не прошло и полгода, — проворчал он. — У тебя неделя.

С этими словами Драко покинул зал наград и поспешил в гостиную Слизерина. Теперь можно ненадолго расслабиться.

Первый шаг сделан.

1) Ф. Ницше. «Так говорил Заратустра».

Вернуться к тексту